Чернокнижник

174 год. Джерольские горы

      Тяжёлая, нарушаемая лишь дыханием тишина царила недолго.       — И как… всё это понимать? — первым подал голос Оребон. В смятении, растерянно, без уверенности в желании услышать правду.       Велирион досадливо скрипнул зубами. Его маги ничего не знали, от ответов на вопросы о прошлом или источнике его многочисленных уникальных знаний чернокнижник уклонялся, напускал туману, но никогда не говорил правду.       Да и что говорить-то? Другой мир, перерождение, сохранившаяся память… они бы не поверили, а утруждаться доказательствами Велирион банально не хотел и просто не видел смысла в признаниях. Их отсутствие магам не мешало.       Мератрас не оставил выбора. Сейчас Велириону нужны его маги, эти восемь его лучших Теней, которые стоят и ждут объяснений.       Как бы он себя ни восхвалял, что бы ни заявлял, но сейчас ему катастрофически не хватает сил для равного противостояния с натрезимом. Пускай альтмеры самая магически одарённая раса, но даже её бонусов критически мало для полного принятия столь могущественной души, какой является Аверис. Всю его силу неподготовленное тело попросту не выдержит, поэтому лишь малая её часть остаётся активной, а остальное спит в резервах глубин души. Но с каждой новой смертью без полноты силы скорлупа вокруг неё становилась всё толще. Поэтому полутора столетия недостаточно для восстановления могущества, скопленного за тысячи лет, хоть Велирион из кожи вон лез, чтобы нагнать себя-былого. Пусть ныне он по местным меркам считался очень сильным магом, в сравнении с Аверисом он жалкий огрызок, всего лишь неполная половинка.       Вот она, неприглядная, унизительная правда: он слаб, он один не справится. Ему нужны его маги. Пора открыть им правду.       — Долго молчать собрался? — голос Элантэ дрожал от злости. Обычно спокойная и рассудительная альтмерка сейчас, казалось, готова была накинуться на Велириона, по-варварски потрясти его за грудки. Она имела привычку привязываться к тем, за кого брала ответственность, и массовая гибель стольких её подопечных, практически всех деструкторов Андасейи, стала для неё ударом. — Я… мы ждём объяснений! Что у тебя за дела с этим даэдра? То, о чём вы говорили… получается, что они все умерли из-за тебя?       Увиливать или оправдываться Велирион не собирался. Он прямо встретил взгляд одной из своих первых соратниц.       — Да.       Кулаки Элантэ судорожно сжались.       — Да как ты смеешь говорить подобное так спокойно? Мы для тебя и впрямь питомцы, как сказало то существо? Игрушки? Расходник?!       — Думай, что говоришь! — рыкнул Велирион, всё-таки не удержав маску спокойствия. Он дёрнулся, глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться. — Я в каждого из вас вкладывал силы, время, бесценные знания! И всё для того, чтобы, якобы, пустить вас в расход? Я не настолько расточителен! Да, я рассчитывал на помощь Андасейи с Мератрасом, но не так. Не такой ценой. Я собирал вас совсем не для того, чтобы сгубить. То, что сейчас случилось — непредвиденные обстоятельства, — Велирион прикрыл глаза, сделал ещё один глубокий вдох и через силу признал: — Это моя ошибка. Не умысел.       До чего же он ненавидел признавать свои ошибки. Умел, но ненавидел, особенно при свидетелях.       Гатнаг предупреждающе сжал плечо Элантэ.       — Твои мотивы сейчас не важны, потом объяснишь. Важнее то, что ты знаешь нашего врага. О нём и говори.       Велирион едва заметно улыбнулся.       — Всегда ценил твою рациональность. Да, я знаю его, и очень хорошо, ведь он мой личный враг. И он не даэдра, — чернокнижник предупреждающе поднял руку, пресекая шквал вопросов. — За пределами Аурбиса лежат не только таинственные внешние миры. Космос безграничен и полон опасностей и злобных тварей. Вроде демонов. Они… могут в чём-то напоминать даэдра, но это существа иного рода. Хаотичные, кровожадные и безжалостные твари, чума всех миров и их бич. Мератрас — демон. Ему нужен я, но для победы надо мной он с радостью растерзает всех, кто со мной связан. Что вы обо мне думаете, значения не имеет, когда он не выпустит живым и свободным ни одного. Нам необходимо работать вместе, чтобы выжить.       — Что мы можем о тебе думать, если ничего не понимаем? Объясни, кто ты на самом деле! — с раздражением высказал Оребон. — Знаешь, пока это не угрожало лично мне, я уважал твоё право на тайну, но в нынешних условиях ты обязан рассказать о себе, и почему из-за тебя пострадали все мы. Давай, Сэй, мы ждём. Или вернее звать тебя «Аверис»? Это имя ты использовал в научной работе. Оно твоё настоящее?       — Почти. Ныне моё имя Велирион. Аверисом звали моё предыдущее воплощение… мою первую жизнь.       Маги переглянулись и с нескрываемым скептицизмом вернули внимание Велириону. Лишь полный превосходства смешок дреморы рушил тишину.       — Странно, невозможно, выдумки — знаю, о чём ваши мысли. У меня нет ни времени, ни желания распинаться в доказательствах, придётся вам поверить на слово. Я живу не впервые, все те уникальные знания, мои странности и прочее, что вызывало у вас вопросы — всё тянется из моей первой жизни. Вражда с демоном тоже.       — Меня можешь не убеждать, я знавал Нереварина, — усмехнулся Гатнаг, вызвав заинтересованные взгляды данмеров. С тем же интересом Гатнаг изучал Велириона, словно ища в нём что-то новое, доселе незнакомое. — Бедняга всё метался между двумя жизнями, не мог определиться, как именно себя осознавать. Ты в сравнении с ним вменяемей будешь.       — Когда мы познакомились, я этот этап уже прошёл. Рад, что хотя бы тебя убеждать не нужно. Что до вас, — Велирион поочерёдно обвёл взглядом остальных магов, — обещаю, что отвечу на все ваши вопросы, когда мы выберемся из этой передряги. Сейчас нам важнее разобраться с Мератрасом. Помните: он может говорить и обещать что угодно, но он не отпустит никого из вас. Без исключений.       Последняя фраза была была адресована Ахаваку. Дремора лишь хмыкнул, но более никак не отреагировал. Складывалось ощущение, что вся ситуация его забавляет, и он только рад понаблюдать её развитие.       — Я уже говорил, что признаю тебя своим вождём и пойду, куда поведёшь. Не помню, чтобы давал повод сомневаться в моей верности, — Гатнаг демонстративно встал по правую руку от Велириона. — Орк не убежит с поджатым хвостом из-за парочки сложностей.       Велирион благодарно ему кивнул. Гатнаг — один из двух магов, в чьей лояльности он не сомневался. Остальных после случившегося нужно убеждать.       — Ты называешь это «парочкой сложностей»? — взъелась Элантэ и обвела рукой трупы. — Сто магов! Многих из них я лично учила и наставляла, и всё для того, чтобы они умерли из-за его личных распрей? Среди них твои некроманты, даже твои вампиры, тебе совсем нет до них дела?       — Ты ушами слушала или задницей? Он сам этого не ждал, — при упоминании и своих подопечных Гатнаг заметно помрачнел. Однако слова Элантэ не поколебали его позицию. Хорошо ещё, что большинство вампиров остались в Маладе, было решено не пускать их к кровавому побоищу.       Велирион жестом попросил Гатнага не вмешиваться и медленно приблизился к смотрящей на него волком эльфийке.       — Ты, наверное, забыла, что все погибшие маги и мои тоже, а не только твои, Гатнага или Оребона, то, что я поручил часть вам, ничего не поменяло. Моих учеников среди мёртвых тоже хватает, не строй из себя самую пострадавшую, — чернокнижник засёк движение и перехватил руку Элантэ у своего лица. Краем разума он отметил, что рука альтмерки дрожит. — Решила опуститься до рукоприкладства?       — Ты заслуживаешь, — прошипела Элантэ, даже не пытаясь вырвать руку. — Как ты вообще смеешь быть таким спокойным?       — Считаешь, было бы лучше, реши я поорать и порыдать с тобой на пару? Я ваш лидер, у меня нет такого права, — продолжая смотреть Элантэ в глаза, Велирион осторожностью сжал её плечо, надеясь, что она не скинет руку. Эта женщина обладала хорошей выдержкой и самоконтролем, за столько лет знакомства она ни разу не давала волю эмоциям. То, как на Элантэ повлияла смерть магов, стало неприятным сюрпризом, Велирион ненавидел истерики и не считал себя умельцем успокаивать других. Но Элантэ нужна ему здравомыслящей и способной следовать приказам. — Я понимаю, что ты чувствуешь, хорошо понимаю. От того, что мы поддадимся эмоциям, ничего не изменится, наших магов не вернуть. Но мы должны выжить, понимаешь?       Элантэ молчала, опустив взгляд. Не дождавшись от неё ответа, Велирион повернулся к Оребону.       — Найдётся успокоительное?       — Не стоит, — глухо сказала Элантэ. Подавшись назад, она взглядом попросила её отпустить и проговорила, старательно смотря мимо Велириона: — Я не собираюсь здесь умирать. Надеюсь, ты не собираешься принуждать меня влезать в твой конфликт с тем существом и не станешь меня удерживать?       Желание уйти, оставить его самостоятельно разбираться с Мератрасом, выглядело плевком во все те десятилетия сотрудничества и общего дела. Велирион с силой сжал челюсти, подавляя желание бросить в сторону Элантэ обвинение или едкий комментарий.       Ведь она всё равно никуда не денется.       — Хорошо. Можешь уйти, если сможешь, — сухо разрешил он и демонстративно отступил.       Элантэ опасливо на него покосилась и попыталась телепортироваться. Проступившие на лице растерянность и непонимание ознаменовали неудачу. Вторая попытка. Третья. Велирион с ледяным спокойствием наблюдал за судорожными попытками использовать пространственное перемещение. Ему не нужно принуждать Элантэ к сотрудничеству. За него это сделал Мератрас.       — Мой враг не идиот и позаботился о том, чтоб отрезать пути отхода. Можешь попытаться воспользоваться левитацией, результат будет тем же. У нас лишь один путь — к Мератрасу, — подвёл итог неудачам Велирион и развернулся к остальным.       Ахавак продолжал безучастно стоять в стороне. Гатнаг с осуждением наблюдал за схватившейся за голову Элантэ. Оребон философски изучал зелья в подсумках, а Силейни рядом с ним рассматривала носки своих сапог. Близнецы Гвинир и Ленор склонились друг к другу и взглядами и мимикой вели молчаливый, одним им понятный диалог. Хизей, замотавший нос в несколько слоёв ткани, отстранёно рассматривал далёкое звёздное небо. Ирамо встал рядом с Велирионом и, посмотрев за тем, как попытка левитации Элантэ оборачивается неудачей, коснулся локтя наставника, привлекая внимание.       — Просто хочу сказать, что пойду за тобой при любом раскладе, какая бы правда о тебе не всплыла. Ты подобрал меня с улицы и дал новую жизнь, это… это меньшее, чем я могу тебе отплатить, — немного неловко закончил он.       — Я в тебе и не сомневался, — Велирион позволил себе мимолётную улыбку наблюдая, как не привыкший высказывать чувства Ирамо смущается от собственного признания. Какой он всё-таки ребёнок, пусть ему и идёт восьмой десяток.       Оребон нагло влез в эту идиллию.       — Какие у вас тут нежности, а я, как назло, без платочка для слёз, — Оребон скорчил ехидную рожу в ответ на злобный взгляд Ирамо. — Не скалься на меня, я ведь ничего не сказал о том, что ты краснеешь, как трепетная девица…       — Не начинайте, — Велирион пресёк перепалку в зародыше. — Оребон, ты тоже хотел высказать мне претензии?       Тот вздохнул и махнул рукой.       — А толку? Я понимаю, что ты сам не рад потерям, ты всегда носился со своей бандой как папаша с детишками, сколько бы отчуждённости и загадочности на себя ни напускал. Ну и ты прав в том, что мы должны действовать сообща, чтобы выжить, раз уйти не можем. От нас с Силейни проблем не будет, можешь на нас положиться.       Юная данмерка за спиной Оребона закивала, соглашаясь с каждым словом.       Прислушивавшийся к разговору Хизей подошёл и взглядом и жестами показал, что тоже не будет бунтовать.       — Мастер, на нас тоже можете положиться, — в один голос сказали близнецы-босмеры. Они переглянулись, Ленор уступил слово Гвиниру. — Мы ведь тоже обязаны вам всем. Мне вы так и вовсе жизнь спасли, мы вас не оставим!       А ведь история этих двоих немногим отличается от Ирамо. Разница лишь в том, что они пришли в Андасейи в более зрелом возрасте и сами, отчаянно ища цель, дом, знания и единомышленников. Именно поэтому Велирион не сомневался в лояльности Ленора, которого всему учил сам, как не сомневался и в том, что тот перетянет на его сторону брата. То, что Гвинир сам принял сторону Велириона, а не своей наставницы, было приятно.       Элантэ, видя, что даже один из её лучших учеников поддержал Велириона, поджала губы, но медленно, нехотя, подошла к остальным, демонстрируя, что раз нельзя иначе, она присоединится к остаткам Андасейи в битве с демоном.       — Рад, что мы со всем разобрались. Прежде, чем мы пойдём, Ирамо, Гвинир, хочу вам передать кое-что, что поможет в бою с Мератрасом, — футляр с частью мечей света Велирион всегда носил с собой, чтобы в неожиданный момент не остаться с Мератрасом без оружия. Мечи узкие, короткие, в футляре умещены в два ряда, поэтому их ношение не доставляло неудобств. Шесть штук, когда в Маладе лежит куда больше… но лучше, чем ничего. — В этих клинках концентрированный свет, для демонов это яд. Ваша задача — вонзить клинки в плоть Мератраса и активировать. Не смейте тратить их на что-либо другое или фехтовать, они для этого не годятся.       Ирамо и Гвинир понятливо кивнули, завороженно рассматривая бриллиантовые мечи, внутри которых мягко сиял золотистый свет. По два каждому, и ещё два Велирион оставил при себе — так будет проще и эффективнее, чем пытаться вогнать три-пять клинков единолично. У этих двоих ещё и физическая подготовка с навыками ближнего боя лучше, чем у прочих присутствующих, что увеличит шансы.       — Мас-стер, я тоже неплох на короткой дис-станции, — подал голос Хизей, чей устремлённый на клинки взгляд был полон алчности.       Гатнаг опередил Велириона с ответом:       — От тебя без рук вообще проку не будет. Эти мечи жгут меня даже на расстоянии. Если перестанешь думать, за сколько их можно загнать, и прислушаешься к ощущениям, и до тебя дойдёт, что вампиру опасно их трогать.       — Они не для продажи, а для убийства демона. Настоятельно советую запомнить, — Велирион повесил футляр с оставшимися мечами на пояс и кивнул на темнеющий тоннель в конце разлома. — Пора, мы потратили много времени на разговоры. Ахавак, идёшь вперёд.       Наслаждавшийся спектаклем с улаживанием отношений дремора молча направился в указанном направлении. Проходя мимо Велириона он замедлил шаг, чтобы сказать:       — У тебя интересный враг, колдун.       — Не расстраивайся, с тобой он тоже не станет церемониться, — холодно улыбнулся чернокнижник.       Ахавак только хмыкнул.       Ступая за дреморой, Велирион начал размышлять о предстоящем сражении, заранее прикидывая тактики. По примерной оценке шансы не высоки, но они есть, если правильно сработать. Но одна мысль навязчиво скреблась на краю разума, лишая остатков покоя: связь Мератраса с Боэтией. Почему натрезим пошёл на неё? Зачем это Боэтии? И чем их союз обернётся для Велириона в темноте тоннелей?