Чернокнижник

174 год. Горы Джерол

      — Помогите!       — Не убивайте!       — За что?       — Будьте вы все прокляты!       — Это всё твоя вина!       Слова мёртвых Андасейи набатом отдавались в мозгу, ядом проникали в душу, дровами распаляли гнев и ненависть магов. Они молча шли вперёд, уничтожая встречаемую нежить быстро, без жалости, механически. Мертвецы не были серьёзными противниками, одни не вступали в бой, умоляя о пощаде, другие с радостью принимали избавление, и лишь малая часть нападала, виня выживших в своей участи. Но даже такие не были угрозой, их убивали быстро.       Они нужны не для убийства и подтачивания сил. Встречи и уничтожение бывших товарищей служат ослаблению духа, разжиганию тёмных эмоций, лишению способности ясно мыслить. Для магов, чьё главное оружие не только магия, но и разум, это губительно. И если за себя Велирион не волновался, он уже давно научился направлять ненависть и злость в силу, то насчёт своих магов он не был уверен.       Такому он их не учил.       Из них он не волновался разве что о Гатнаге, у вампира совершенный самоконтроль. Остальные же… одно то, с каким остервенением они бросаются на врагов, говорит о многом.       Остаётся лишь уповать на их благоразумие, что сумеют удержать эмоции в узде и не набросятся бешеными зверьми на Мератраса, который этого будет ждать. Только впустую потратят силы.       Казалось, подземелью не будет конца. Не зная толком куда, маги просто шли вперёд, без какой-либо системы выбирая повороты. Всё равно везде их ждали мёртвые товарищи, иногда не менее мёртвые Дозорные и сторонние жертвы охоты на отступников, а также даэдра. Число последних превосходило мертвецов, а из ушей не шла какофония из кровожадных визгов и рычания порождений Обливиона, что таились чуть ли не за каждым поворотом. Во время поисков нашли и уничтожили ещё два генератора, но ситуация легче не стала.       Силы магов неумолимо таяли. Моральные подтачивали немёртвые товарищи. Физические — бесконечные враги и время. В подземных глубинах не отследишь смену дня и ночи, не отсчитаешь прошедшие часы, но голод давал о себе знать, и его не утолить — все припасы остались за воротами приората. С водой дела немногим лучше, бурдюки были у всех, но они не бесконечны. Про сон речи вообще не шло, сейчас он равнозначен смерти.       Демон же ещё не найден. Тварь решила их уморить, ослабить?..       Нет. Не успеет.       Велирион резко остановился, из-за чего шедший следом Ленор едва не влетел ему в спину.       — Близко, — тихо сказал чернокнижник, уловив знакомые нечестивые нотки скверны. Давно он не чувствовал этой энергии. — Ахавак, иди сюда. Можешь порадоваться — я сниму печати.       — Ты в отчаянии, колдун, — не без удовольствия изрёк дремора.       Велирион ответил ледяным взглядом.       — Будь я в отчаянии, я бы без лишней беготни отправился на новое перерождение. Нет, демоническому отродью не загнать меня в угол. А теперь вспомни о том, что инструменту не полагается сотрясать воздух, и подойди сюда.       Смешки Ахавака уже начинали раздражать, дремора не скрывал наслаждения происходящим и отношением магов. Битву контрактора и чужеродного демона он даже предвкушает, потому не стал тянуть время и приблизился к чернокнижнику.       Снятие печатей не заняло много времени, Велирион создавал их таким образом, чтобы в нужный момент долго не возиться. Освобождённая от оков сила дреморы в ранге маркиназа ощущалась едва ли не физически, подавляла, обжигала, подобно гибельному пламени Мёртвых Земель. Просто стоя рядом понимаешь, насколько страшным противником будет существо с такой аурой, многих смертных оно сметёт, едва ли заметив.       Велирион невольно задумался. Когда он впервые призвал Ахавака, тот ощущался могущественным, но всё же не настолько. Спустя столько десятилетий уже точно не вспомнить былой уровень силы Ахавака, но в том, что он был ниже нынешнего, альтмер уверен.       Возможно ли, что это побочный эффект чернокнижного контракта? Он односторонний, не даёт особых бонусов связанному существу, но при разнице уравнивает в силе с хозяином за счёт магии последнего — потому чернокнижники и не любят призывать демонов намного слабее себя. При заключении контракта и наложении печатей Ахавак не получал эффекта усиления, он превосходил Велириона. Но с той поры альтмер существенно нарастил силу, и эффект начал действовать, просто за печатями оставался незаметным.       Занятный феномен. Ранее у чернокнижника не было возможности наблюдать его так ярко, на роль своих питомцев он призывал изначально сильных демонов, и у него не было более сотни лет, чтобы измерять рост силы демона параллельно с собой.       Даже Ахавак был удивлён. Какое-то время он стоял, склонив голову к плечу и прислушиваясь к себе.       — От твоей цепи есть прок, колдун, — кажется, что в голосе дреморы даже проскользнули нотки растерянности.       — Можешь порадоваться, с таким приростом ты точно выстоишь больше минуты, — Велирион выразительно кивнул на тоннель. — Иди. Ахавак на несколько секунд задержал взгляд на альтмере, развернулся и продолжил путь. Он был настолько растерян, что даже ничего не сказал напоследок.       — Если бы не знал его ранг, счёл бы за валкиназа, — пробормотал Оребон, пристраиваясь по правую руку от Велириона. — Чем ты его так откормил?       — Своей магией, — Велирион посмотрел в спину маркиназу, чья сила стала сравнима с высшим рангом, с личной гвардией Дагона.       Хоть одна хорошая новость за этот день. Ахавак всё равно не ровня натрезиму, но имеет хорошие шансы ослабить Мератраса.       — Не отсыпешь и мне немного? — с нервным весельем уточнил Оребон.       — С радостью, если согласишься на магическое рабство.       — Так бы и сказал, что нет… хотя с твоим дреморой у нас и так шансы неплохие.       Велирион вновь посмотрел вслед Ахаваку и, поджав губы, покачал головой.       — Они просто немного выше. Натрезимы — одни из первых демонических народов, мастера коварства и тёмной магии, что тысячелетиями наращивали свою силу. Ты поймёшь, о чём я говорю, когда просто окажешься рядом с Мератрасом. В бою с ним будет решать не только сила магии, но и сила воли и разума, чтобы не увязнуть в его уловках. Он будет дурить нам головы, усыплять, скрываться, чтобы нанести удар с неожиданного направления. Запомните: ждать от него можно всего. Не расслабляйтесь, грамотно рассчитывайте силы, не позволяйте себя одурачить.       — Не переживай, мы все приложим силы для того, чтобы не сгинуть в созданной для тебя ловушке, — процедила Элантэ, даже не поворачиваясь к Велириону. — Я так точно. Надеюсь, ты не станешь меня держать, как всё кончится. Я не знаю, для чего тебе на самом деле нужны Андасейи, какие твои истинные намерения, и есть ли у тебя ещё подобные оригинальные враги, но я не желаю страдать за твои проблемы. Клятву дам хоть сейчас.       — Ты просто сбегаешь. Как всё шло хорошо, так ты задирала нос и лелеяла свой статус старшего мага, но стояло возникнуть реальным проблемам — хвост поджала! — шипение Ирамо напоминало рассерженную змею.       — Следи за языком, мальчишка! Я не боюсь проблем и готова с ними бороться, но не когда личные проблемы нашего склонного к неприятным сюрпризам лидера стоят жизни сотне Андасейи. И нам тоже! Его война с демоном нас не касается!       — Ещё как касается! Андасейи в первую очередь не наёмники или исследователи, а служители Мастера, при вступлении это доносят до каждого, и принимают лишь согласных с таким порядком, забыла?       — Эти условия появились позже меня, я на них не подписывалась!       — Но ты соглашалась с ними! И…       Распалившийся Ирамо притих, ощутив на плече руку Велириона. Чернокнижник взглядом сказал ему угомониться и обернулся к Элантэ.       — Я услышал твою позицию. Твоё слабоволие меня разочаровывает, но раз так хочешь уйти — держать не стану. Лишь уйми на время свою обиду, не вноси раздор, помоги убить Мератраса и иди, куда хочешь. Клятву приноси сейчас.       — Эй, вы двое, может, не станете спешить, обдумаете после того, как закончим? — вмешался Гантаг, сверля альтмеров тяжёлым взглядом из-под капюшона.       — Я никого не гоню, но и не держу. Какое и когда решение принимать — её выбор, — равнодушно бросил Велирион.       Элантэ скривилась и выполнила то, что хотела — слова магической клятвы о неразглашении слетели с губ, стоило Велириону закончить. Вспышка магии зафиксировала односторонний договор. Лишь мера предосторожности, страховка от утечки информации, ибо слишком уж много специфических знаний, что непременно вызовут ненужный интерес сверху, Велирион дал своим Андасейи. Лишь так он отпускает своих магов, а с теми, кто пытается удрать без клятвы, у него разговор короткий.       — Извини, Гатнаг, я уже решила. Надеюсь, твой выбор не принесёт тебе беды.       Желание Элантэ уйти после её истерики и попытки побега, удивления не вызвало, но всё равно было неприятно. Чувствовалось предательством. Впрочем, после того, как альтмерка, подобно крысе с тонущего корабля, пыталась бросить их и сбежать, Велирион сам попросил бы её уйти — его доверие она утратила. Но то было бы лишь после Мератраса, пока её силы нужны.       И всё равно очень хотелось сказать ей какую-нибудь колкость, побольнее задеть. Пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержаться. Велириону нельзя вносить раздор. И он выше мелочных дрязг.       — Смотри, сама не пожалей, — Гатнаг покачал головой и резко отвернулся от Элантэ. — Ну что, идём, что ли? Или будем стоять и болтать, пока демон сам не сдохнет?       — К сожалению, такого удовольствия он нам не доставит, — вздохнул Велирион и повёл отряд следом за оторвавшимся Ахаваком.       Дремора ждал на очередной развилке. Источник энергии скверны уже рядом и силён настолько, что его чувствовали все без исключения. Связанные даэдра беспокойно ворчали. Маги мрачно переглядывались.       — Помните, что я вам говорил, и не теряйте бдительности, — напоследок сказал Велирион и, безошибочно выбрав нужное направление, пошёл вровень с Ахаваком.       Короткий тоннель вывел их в средних размеров пещеру. Пустая, ничего примечательного, кроме крылатой рогатой фигуры в два альтмерских роста. Натрезим в предвкушении скалился, прикипев взглядом к старому врагу. Велирион рассматривал его с отвращением, ощущая, как накапливаемые в течение перехода ледяная ярость и ненависть разгораются в груди, призывают броситься вперёд, растерзать тело врага на сотню кусочков и душу на тысячу. Альтмер не сводил взгляда с натрезима, пока заранее проинструктированные маги за его спиной занимают удобные позиции.       Всё кончится сегодня.       — Вот и ты, наконец, мой старый друг, — Мератрас первым нарушил молчание. Его оскал стал шире. — Как тебе прогулка? Ты ведь оценил, как я для тебя расстарался?       — Конечно. Я жажду выразить тебе особую благодарность, — процедил Велирион, вскидываю руку с ослабляющим проклятьем. — Не обращай внимание на отсутствие манер, потому что я настолько хочу тебя отблагодарить, что не хочется тратить время на разговоры. Я покончу с тобой, демоническое отродье. В атаку!       И выпустил заклинание одновременно с рванувшим с места Ахаваком.