201 год. Винтерхолд
— Из всех твоих сомнительных поступков этот — самый безумный! — вскинулся Анкано, перебивая Велириона на середине слова. Талморец едва не искрил от переполнявшего его возмущения. — Кровь любого существа иных Планов повлияет на смертного, и ты всерьёз надеялся извлечь из этого выгоду? Причём спонтанно, даже без предварительной подготовки? Только не говори, что положился на удачу! — Укажи мне другое решение в той ситуации. Тогда у меня на предварительную подготовку не было ни единой секунды, не выпей я кровь демона, мы бы сейчас не разговаривали, — огрызнулся Велирион, раздражённо взмахнув рукой. Меньше всего он любил, когда кто-то начинал его критиковать, не пытаясь разобраться в вопросе. — А о влиянии крови демонов на смертных я знаю достаточно. Я, будучи Аверисом, многократно наблюдал за процессами, вызванными кровью демонов. В том мире орки её пили, чтобы обрести огромную силу, взамен становясь поглощёнными кровавым безумием берсерками. Впрочем, не только орки, и не только кровь… Столько раз он наблюдал за принятием орками крови Магтеридона, изучал все процессы от усиления до мутации на физическом уровне. Ещё тогда у него неоднократно возникала мысль: а повлияет ли видовая принадлежность демона на тип усиления? Разрушители, или же властители преисподней свирепы, сильны, кровожадны, эти качества получали и орки, что пили их кровь. Но будет ли иной эффект, если, допустим, взять кровь эредаров, натрезимов, эред’руинов? У Авериса не было сомнений, что вид демона имеет значение, и подтверждение он получил, наблюдая за охотниками на демонов Иллидана. Чтобы получить силу и возможности демонов, эти отчаянные эльфы поглощали сердце демона. Хоть Аверис и знал суть церемонии, к ней самой допуска не имел, но не раз откачивал переживших её охотников. Его вело любопытство, он изучал изменения, разговаривал с новоявленными полудемонами, получая интересующие его сведения. Охотники обладали рядом общих способностей, но за счёт поглощённого демона те или иные показатели у них были сильнее или слабее — всё индивидуально. Сердца гончих создавали превосходных ищеек, сердца стражей Скверны повышали физические способности, сердца суккуб влияли на магические. Более могущественные демоны в церемонии не использовались, с ними шансы на успех ещё ниже обычного. Наблюдая за орками и эльфами, Аверис анализировал и выводил теории на вид действенные и рабочие, но так и не проверенные. Он не ставил им высокий приоритет, и потому всегда находились дела важнее, не оставляя времени на столь рискованные эксперименты. Там, в подгорной пещере, он вспомнил их все. Согласно им, кровь натрезима многократно усилит магические способности, особенно в области тёмной магии. В главной специализации Авериса. По сути, то был шанс преодолеть ту пропасть, что отделяла Велириона от его прошлой силы. Подчини он себе мощь крови демона, не придётся тратить десятилетия на ежедневные тренировки и усиливающие ритуалы. Защитить свою душу. И вернуть свою силу. Поэтому он рискнул. И именно давние непроверенные теории помогли ему справиться с кровью демона и минимизировать негативные эффекты. — Избавь меня от подробностей употребления демонов, — процедил Анкано. Он слишком пристально изучал Велириона, словно пытаясь найти изъяны, хоть какие-то следы крови демона. — Я знаю, что ты пытаешься увидеть, — негромко сказал Велирион, раздумывая, снимать ли иллюзию. Нет… пожалуй, пока не время. — Не утруждайся, моя иллюзия слишком хороша. Увы, полностью внешних мутаций я не сумел избежать, но хотя бы обошлось без рогов и копыт. Хотя, признаюсь честно, я бы я бы с огромной радостью променял на них эту проклятую жажду магии. — Жажду магии? — мигом подобрался Анкано, даже не заострив внимание на внешних мутациях. — Мы ещё успеем о ней поговорить, но лучше я сначала закончу с рассказом о демоне. Потому что нам обоим будет, что сказать по этой теме, — многозначительно сказал Велирион и отметил мелькнувшее напряжение во взгляде собеседника. Намёк он понял. И условие принял. — И впрямь, лучше закончим с одним прежде, чем сосредоточимся на другом. Мне интересно услышать, как так вышло, что даже это безумство тебе не помогло — ты говорил, что демон ещё жив. Силы тебе не хватило. Велирион раздражённо поджал губы и покачал головой: — Хватило, я почти его убил, — воспоминание об окончании битвы вызывало злобу и по сей день. Он был так близко к тому, чтобы поставить точку, перестать бояться за свою душу, избавиться от висевшей над головой угрозы… и ему не дали! — Это не было моим промахом, я не допустил ошибки. Но… в наш конфликт вмешалась третья сторона. — Боэтия. Не вопрос, но утверждение. Мератрас связался с Боэтией, но тот проявил себя лишь алтарями и прислужниками. Логично будет предположить, что именно он вмешается в разгар противостояния. Однако Велирион медленно покачал головой, вызывая замешательство у своего собеседника. Да, Принц Даэдра действительно себя явил. Но было одно «но»…175 год. Горы Джерол
Разъедающий, оскверняющий, искажающий водоворот — вот, на что была похожа сила демона, меняющая эльфа изнутри. Скверна из поглощённой крови коснулась каждой клетки, каждого нерва, самой души, стремясь подчинить и изменить, уподобить, либо уничтожить. Окружающий мир для Велириона перестал существовать, он не слышал звуков боя, не видел его, даже почти не ощущал земли под ногами. Лишь поразившую каждую клетку тела боль и безумный ядовито-зелёный оскверняющий вихрь. Все чувства сосредоточились на энергии Скверны внутри себя, все силы уходили на обуздание бушующей мощи, подчинение этого водоворота, придания ему конкретного направления — магия. Изменение и расширение магических каналов тела, их пропускной способности, что приходится развивать так долго… Насильное распечатывание оставшейся силы, что в ином случае разорвало бы не готовое к такому количеству магии тело… Пора пробудить остаток своей силы… …и при этом не подчиниться магии Скверны. На собственной жизненной энергии Велирион создавал заклинание за заклинанием, что призваны помочь обуздать и направить осквернённую силу, с трудом выверяя количество энергии, чтобы не убить самого себя. Лишних сил на то, чтобы ограничить внешние мутации, попросту не было, альтмер и без этого опасался, что ему не хватит энергии, чтобы завершить преображение и хотя бы не остаться беспомощным младенцем. Он чувствовал, как слабеют ноги и руки, и в сердце ворочался мерзкий, навязчивый страх, что он не справится, что ему не хватит жизненной энергии. Задавить это чувство до конца не получалось. Обуздание демонической крови требовало колоссальной концентрации, поэтому Велирион не сразу ощутил чужие руки на плечах. Лишь когда через них в него потекла магия, такая спасительная, такая драгоценная, позволяющая перестать питать процесс собственной жизнью. Кто бы это ни был, его помощь как нельзя своевременна. Дело пошло намного проще, когда больше не нужно было выверять каждую крупицу энергии для заклинания. Путы чар оплетали силу демонической крови, направляли её, заставляли менять по воле чернокнижника, в нужном русле. Прошла минута или десять, Велирион не знал, он не следил за временем, целиком сосредоточившись на своей задаче, шаг за шагом приближаясь к успеху, с торжеством чувствуя, как сила демона покоряется ему, приживается в теле, резонирует с магией. Даже вызванная ею боль стала утихать, а до слуха доноситься звуки боя. Мератраса ещё держат. Хорошо, но лучше поспешить. Осталось последнее. Изменённое демонической кровью тело стало готовым принять полноту силы старого чернокнижника. Сдерживающая её скорлупа подточена, осталось лишь сломать. — Дай мне… больше магии, — собственный голос напоминал воронье карканье. Велирион, услышав его, поморщился. Раздался чей-то голос, который через пелену не прошедшей боли и слабости не то, что на слова разобрать, опознать не получалось. Хотя нет, одно слово с трудом, но всё-таки понять вышло: зелье. Руки с плеч исчезли. В ожидании Велирион прислушивался к окружающим звукам и ощущениям, разбираясь, что переменилось, пока он сражался с влиянием демонической крови. Бой с Мератрасом всё кипел, плывущее зрение вычленило белое с тёмным большое пятно — демон — и несколько точек магических вспышек против него. Гатнага и Хизея, любителей тёмной одежды, на фоне пещеры не различить, только по исходящим заклинаниям. Больше двух. Ещё несколько… наверняка призвали слуг. Не разобрать толком, что впереди, и зрение проясняться не спешило. Проклятье! Вдобавок к этому Велирион осознал, что стоит на коленях, упираясь руками в пол. До чего унизительная поза, но сил её изменить он в себе не находил. Впрочем, пусть лучше на коленях, чем растянуться на грязном камне. Ещё и обожжённая светом рука почти не ощущалась. Наверняка останутся шрамы. Когда всё кончится, нужно будет найти целителя, чтобы позаботился хотя бы о работоспособности и гибкости кисти и пальцев. Во рту застыл металлический привкус, на губах и подбородке ощущалась липкая влага. Это он, что, кусал губы от боли? Насколько же сильно, да ещё умудрился не замечать… Попытка поднять здоровую руку едва не кончилась позорным растяжением на полу. Едва сдержав рвущееся с губ ругательство, Велирион сполна бранился про себя, пока переносил вес на ноги, чтобы всё-таки поднять руку и вытереть с лица кровь. Пальцы царапнули щёку. Альтмер напрягся и до боли в глазах уставился на свою руку, пытаясь разогнать треклятую выбешивающую пелену перед глазами. Что-то даже получилось, по крайней мере вблизи рука начала приобретать более-менее ясные очертания. И прорвавшие перчатку когти на ней. Длиной с фалангу, тёмные, острые, изогнутые. Проклятье… Но, к сожалению, ожидаемо. Может, выпить кровь демона и внешне не измениться даже возможно, но только с тщательной предварительной подготовкой, множеством сторонних источников энергии и выверенным до мельчайшего глифа ритуалом. Никак не в условиях спешки. С досадой поджав губы, Велирион осмотрел пальцы в прорезях повреждённых перчаток, видя очередную мутацию. Нет больше золотистой кожи альтмера, она потеряла свой цвет, став мертвенно-белой… прямо как у натрезимов, вместе с когтями и кровью сильнее родня с набившими оскомину повелителями ужаса. Велирион с опаской ощупал лоб и не сдержал облегчённого выдоха. На рога ни намёка. И ноги ощущаются привычно, никаких копыт. Только язык нащупал удлинившиеся верхние и нижние клыки. Похоже, ему ещё повезло. Изменения могли быть намного обширнее. Но так как большая часть силы крови была направлена в магию, телу перешли лишь крупицы. Кстати о магии… сколько можно пить зелье? Чернокнижник оглянулся и заметил, что сбоку от него сидели. Тёмная одежда, золотистая кожа. Почти прояснившееся зрение опознало Ирамо. — Я потратил свои и Ленора зелья во время передачи, — он сразу понял причину недовольства наставника. Полукровка говорил тихо, через силу, дыша очень осторожно. Похоже, всё-таки сломанные рёбра. Но в сознание он пришёл как нельзя вовремя. — Ленор сейчас возьмёт у спящих. «Свои и Ленора»? Когда у каждого были сильные зелья магии, каждое из которых способно полностью восполнить резерв мага уровнем выше среднего? Велирион кивнул и отвернулся, надеясь, что удержал лицо и не показал охватившей его нервозности, буквально на грани страха. Это же сколько магии у него ушло?.. Жизненной энергии не хватило бы при всём желании. То, что Ирамо вовремя пришёл в себя и догадался передать магию, большая удача. Удача. Велирион ненавидел на неё полагаться, непостоянному случаю он предпочитал надёжный продуманный план, возможно, с примесью импровизации, но всё равно контролируемый им лично. Однако задуманная им авантюра зависела именно от удачи, её успех обеспечивала череда случайностей, множество ненадёжных «если». Опыт, знания… толку с них, когда могло банально не хватить ресурса? Оправдывать себя тем, что не было иного выхода, Велирион не собирался, он не имел привычки искать своим провалам оправдания. Он видел свои ошибки, запоминал их, учитывал, но не пытался обелить. Обычно просто лишний раз о них не говорил. Всё, что сегодня произошло, от штурма приората до крови демона: следствие одной большой ошибки Велириона. Он позволил себе расслабиться. Позволил обыграть себя, как неопытного ребёнка, загнать в угол. И платит за своё легкомыслие. Рыже-зелёное пятно на периферии зрения прервало процесс самобичевания. Вернулся Ленор с охапкой зелий магии. Ирамо немедленно опрокинул в себя первую склянку и болезненно дёрнулся, схватившись за грудь. — Идиот, куда так глотаешь с переломанными рёбрами? — Велирион ощутил острое желание то ли дать подзатыльник торопливому мальчишке, то ли отобрать у него все зелья и выпить самому. Проблема в том, что ему нельзя мешать не до конца усвоенную кровь демона ни с какими другими смесями. — Мне не нужно, чтобы ты стал калекой или трупом. Пей осторожнее, не заставляй вновь тебя откачивать. — П-прости… поспешил, — прошелестел скрючившийся Ирамо и начал осторожно выпрямляться. — Сейчас… я всё сделаю правильно… Велирион с беспокойством и неодобрением наблюдал, как его воспитанник начал пить зелья не в пример осторожнее. Не хотелось подвергать его этому в таком состоянии, будь у Велириона выбор, он бы доверил передачу кому-нибудь поздоровее. Но все, кто поздоровее сейчас нужны в другом деле, а Ленор магически слишком слаб. Взгляд альтмера вернулся к Мератрасу. В отличие от провального первого натиска, теперь маги загнали раненого демона в глухую оборону. Но даже невооружённым взглядом видно, что их силы уже на исходе. Натрезим тоже это видел, потому просто ждал, когда они выдохнутся. В отличие от них у него, пусть ослабленного, сил ещё достаточно. Среди призванных даэдра и нежити разных типов взгляд выцепил магов. Гатнаг, Хизей… Оребон? Велирион повернул голову и осмотрел спящих магов. Просыпаться не спешат, но данмер как-то умудрился вырваться из оков наведённого сна. Или ему помогли? Потом спросит. Когда всё кончится. Осталась последняя пара шагов. Ирамо допил очередное зелье и кивнул — он готов, резерв полон. Ленор с оставшимися зельями приготовился ассистировать. — Приступим, — выдохнул Велирион. Вопреки слабости тела, сила демонической крови внутри бурлила, немалый её остаток нетерпеливо пульсировал внутри, желая воплотиться, неважно, в какой форме. Альтмер позволил ей это, придав форму ключа, что отопрёт спящую силу Авериса, которую он копил семь с половиной тысячелетий. Спящую сотни лет, множество жизней, отдаляющуюся и покрывающуюся всё более толстой скорлупой с каждой новой смертью. Главная причина, почему возвращать её было так непросто и так долго. Бурлящая хаотическая сила крови натрезима позволит преодолеть оставшийся путь в один шаг. Дождавшись, когда Ирамо передаст достаточно магии, чернокнижник без колебаний, одним ударом сломал подточенную скорлупу.