201 год. Месяц Заката солнца. Винтерхолд
Воцарившуюся тишину нарушали лишь завывания разыгравшейся снаружи метели. Едва кончился рассказ, Анкано встал с кресла и отошёл к окну, напряжённо уставившись на беспокойную белую пелену и переваривая услышанное. Велирион его не торопил, медленно, задумчиво потягивая вино и прогоняя в памяти не озвученные события тех лет. Для измученного тела путь через тоннели казался мучительно долгим. Подъёмы, спуски, и повороты — одно сменялось другим, но желанным воздухом поверхности всё не тянуло. Однако даэдра Моры продолжал плыть по тоннелям, ведя лишь ему ведомой дорогой, и оставалось только следовать за ним. Маги коротали время пересказом проспавшим бой. Элантэ, Силейни и Гвинир были обескуражены и подавлены. Ещё бы, в самый ответственный момент валялись бесполезным балластом. Словно компенсируя ошибку, Силейни с Гвиниром шли впереди, взяв на себя всё ещё встречающихся мертвецов и даэдра, позволяя измотанным схваткой с демоном товарищам лишний раз не напрягаться. Врагов было не так много, и встречающиеся не несли особой опасности, будучи слабыми и вне группы, что давало понять: даэдра ведёт мимо опасных точек. Ещё одно подтверждение заинтересованности Хермеуса Моры. Элантэ подобного двум ученикам рвения не проявляла, просто шла и мрачно молчала. Невооружённым глазом было видно, насколько её тяготит всё происходящее, и как она мечтает с этим покончить. Чего удивляться, что, вернувшись в Маладу, она собрала вещи и ушла, не задерживаясь и лишней минуты. Наверное, единственное среди болтовни магов, на что Велирион обратил внимание — сброс сна Оребоном. Тот признался, что с ног до головы увешался защитными артефактами, добрая часть которых из относится к родовым его семьи, состоящей в Великом доме Телванни. Пусть с магией натрезима в полной силе они не совладали, но после первого взрыва мечей демон ослаб, а с ним и его магия. Медленнее желаемого, но тогда артефакты всё-таки справились, полностью отдав заряд на нейтрализацию. И Оребон присоединился к битве. Одним вопросом меньше. Дальше Велирион не слушал уже не потому, что не хотел, а потому, что слова достигали его с трудом. Они безумно долго блуждали по тоннелям, магия уже была на исходе, не могла поддерживать тело, разум всё сильнее давила ментальная усталость. Когда стали подкашиваться ноги, у чернокнижника даже не нашлось сил на протест, когда Гатнаг без церемоний перекинул его руку через плечо и потащил на себе вперёд. До чего унизительное состояние… слабо утешало лишь то, что Велирион не один такой — Хизей тащил Ирамо. Всё-таки выносливость вампиров это что-то. Они оба выкладывались на полную, но несколькими зельями на основе консервированной крови поставили себя на ноги и выглядели до неприличия бодрыми. Та мысль была последней перед потерей сознания. — Ты никогда не был потомком эт’ада, как истинные меры, — разочарованно-осуждающий голос Анкано отвлёк Велириона от созерцания остатков вина и перебора воспоминаний. Талморец продолжал смотреть на метель, словно не желая лишний раз видеть эльфа, который на деле оказался далеко не тем, кем он привык считать. — Чистая кровь альдмери ещё позволяла тебе быть одним из нас, но ты осквернил и её. Велирион тяжело посмотрел на затянутую чёрной тканью спину, чувствуя разочарование от того, что оказалось для Анкано приоритетом. Не реальная угроза союза даэдра и демона, но происхождение собеседника. Думает, раз Принцы не проявили себя за почти тридцать лет, то опасаться нечего? Глупец. Впрочем, ему-то что с их союза, пока тот его не затрагивает? Так что приоритет Анкано вполне понятен. Но то, как быстро он выписал того, кого когда-то звал братом, из списка сородичей и занёс в чужаки, было… неприятно. И ожидаемо. Он всегда был ярым приверженцем старых альтмерских доктрин чистоты крови и доктрин совершенства, что диктуют образ жизни каждого альтмера на островах. Но сказанные слова всё равно оставили осадок. Велирион сотни лет рождался, жил и умирал в альтмерской шкуре, раз за разом впитывая алинорские традиции и нравы, он не одну жизнь отдал за острова, и вправе считать себя полноправным альтмером куда больше, чем всякие зазнавшиеся недоумки, что не видят дальше своего носа. Тем не менее, сказанные слова несут в себе истину. Он действительно больше не является частью альтмерского общества. Не по крови, но по образу мышления и по духу. Он син’дорай, урождённый кель'дорай, и его душа всегда будет душой Высокорожденного — то, что чернокнижник, наконец, полноценно принял, полностью восстановив память своей первой жизни. И, как истинный Высокорожденный, он гордится своим происхождением, он не станет его стыдиться и не побежит за толпой. Он выше того, чтобы под неё подстраиваться. А что та на это думает — не имеет значения. Но, не смотря на правоту прозвучавшего высказывания, оставлять осуждающий выпад Анкано без ответа Велирион не собирался. Не ему судить о том, чего не понимает в полной мере. Чернокнижник угрожающе прищурился и медленно отставил бокал, намереваясь поставить талморца на место. Похоже, кроме него этим никто не занимался, и дорогой друг успел отвыкнуть и забыть, что Велирион на удар отвечает ударом. А сам Велирион успел забыть, как с конкретным мером порой бывает сложно. — Осквернил? По-твоему, я должен был умереть, чем всего лишь изменить состав крови? Глупость какая, даже не заслуживающая акцентирования внимания. Я выжил и вернул свою силу — лишь это имеет значение. Демоном я не стал, как ты мог успеть себе напридумывать. Но в том, что я не альдмери, ты прав. Кровь второстепенна, когда значение имеет лишь душа. Я — Высокорожденный из истинных потомков Магии и таким буду всегда, что бы ни текло в моих жилах. Это гордость, а не дефект, хотя вряд ли тебе дано это осознать, когда тебе на глаза давят однобокие доктрины. Но весьма иронично видеть, как за них цепляется тот, кто сам больше не отвечает критериям совершенства, — прохладно отозвался Велирион, пристально всматриваясь в напрягшуюся спину Анкано. — Ты дефектен. Не отрицай. Я всё знаю. — В чём ты пытаешься меня обвинить? — волнение, которое талморцу не удалось скрыть, даже выбило все возможные возмущения и комментарии относительно монолога Велириона. — Обвинить? Я тебя ни в чём и не виню. Просто хочу напомнить: я не Савос Арен, и я внимательно слежу за происходящим в моей Коллегии. О твоих ночных визитах к фокусным колодцам я узнал сразу. Как сразу понял причину — я слишком хорошо знаю жажду магии, чтобы её не опознать. Контакт с Оком Магнуса не прошёл для тебя бесследно, и я даже не удивлён, что последствия приняли именно такую форму. Велирион демонстративно расслабленно откинулся на спинку кресла, наблюдая за реакцией Анкано. Тот перестал скрывать напряжение и беспокойство, нервно сжимал кулаки, думал, смотря в окно. Инцидент с Оком Магнуса сам по себе стал для него ударом. Он, чистокровный воспитанный альтмер, сильный и образованный маг, подсел на Око, словно отчаянный попрошайка на скуму, с которой его некрасиво сдёрнули за шкирку. При этом он успел убить архимага и мастера-волшебника и едва не разрушить всю Коллегию как минимум — совсем не то, что полагается делать цивилизованному представителю Альдмерского Доминиона. Можно сгладить острые углы этой истории, но не замолчать её. И если мнение винтерхолдского ярла и прочих нордов весит немного, благо, на руку играет аполитичность Коллегии, то, когда подробности инцидента дойдут до талморского посла, последствия для виновника могут быть разными. Разжалование до рядового юстициара с занесением в личное дело ещё не самое худшее. Вдобавок возникшая в следствие разрыва контакта с Оком магическая жажда. Она сама по себе пытка, но для любого альтмера она страшный дефект. А неполноценным места в Талморе и на Алиноре нет. Всё это волновало Анкано, пусть он не выдавал своих чувств. Уже через неделю после инцидента, как только поправился, он как ни в чём не бывало расхаживал по Коллегии с надменным видом и совал нос в дела магов, на всеобщую неприязнь и обвинения отвечая игнорированием или колкостями. Но Велирион достаточно его знал, чтобы видеть, как неясное будущее и неизвестность гнетут Анкано. Но это не значит, что он из жалости позволит себя оскорблять. — Просто замечательно, — обернувшись, раздражённо процедил Анкано после долгого молчания. — Я у тебя на поводке, можешь порадоваться. Сейчас я действительно жалею об опрометчивой клятве. И что ты собрался делать с этой информацией? — Ничего, я не настолько низко пал, чтобы шантажировать кого-то магической жаждой. Я лишь напомнил тебе, что ты сам больше не отвечаешь критериям совершенства. Но если я получил мутации и жажду ради спасения, то какая нужда была тебе присасываться к Оку? Ты всего лишь опьянел от его магии и вцепился в него, как слабовольный нищий в мешочек септимов. Твоя слабость привела к дефектности. Помни об этом, когда в следующий раз захочешь меня в чём-то обвинить, — с нескрываемым удовольствием припечатал Велирион, наблюдая, как Анкано бледнеет от гнева. Тот застыл, сверля Велириона немигающим взглядом. Он выглядел так, словно жаждал бросить в архимага молнией. Но до подобной дикости он точно не опустится. — Как ты смеешь, — процедил Анкано, наконец, отмерев. — Ты… ты даже не пытался постичь Око, как и прочие пародии на магов в этой жалкой Коллегии, ты не представляешь, какие горизонты оно открывало! Да, я признаю, что дал слабину, но я хотя бы попытался познать его, а не как недалёкая деревенщина довольствовался им в роли украшения! — Много ты знаешь, ты кроме него ничего вокруг не замечал, — Велирион прохладно улыбнулся и встал с кресла, чувствуя желание размять ноги. На Анкано он едва ли взглянул, неспешно шагая к витрине с фолиантом Эльдре’Таласа. — Око Магнуса. Аэдрический артефакт бога магии, связанный с Этериусом и напрямую без ограничений черпающий оттуда энергию. Восхитительный артефакт, могущественный… и в равной степени опасный. Едва я его впервые почувствовал, как сразу вспомнил об эльфийских колодцах. Величайшие неиссякаемые источники магии, сердца эльфийских народов — Высокорожденных и их потомков. Источники силы и щит от врагов, мы не могли без них существовать, во всяком случае, полноценно. Однако, будучи величайшей силой, колодцы стали величайшей слабостью. Разрыв связи с ними порождал жажду магии, иссушающую тело и разум, приводящую к безумию и смерти. Аверис вдоволь насмотрелся на процесс, глядя, как немногие выжившие при нашествии Плети сородичи сходили с ума без магии осквернённого Солнечного Колодца. А спустя годы видел повторение истории на примере иных потомков Высокорожденных — ночнорожденных Сурамара. Изумительная сила магических источников так легко обращалась безжалостным бичом тем, кого от них отрезали. Таким же бичом она могла обернуться для тех, кто попытался бы её взять и не справился. При всём желании, при всех различиях, чувствуя чистую тайную магию Этериуса от Ока Магнуса, Велирион не мог не видеть в нём колодец, подобный тем, что питали его сородичей. И больше всего на свете хотел забрать его себе, ведь кто, кроме него, вообще сможет справиться с подобной мощью? Кому, как не Высокорожденному, знакомому с принципом работы Солнечного Колодца, владеть неиссякаемым источником магии? — Мне не нужно было изучать Око. Умея работать с колодцами, я бы без проблем справился с ним, тем более, то оно так… манило. Звало. Оно могло стать моим лекарством от жажды. И, в отличие от некоторых, меня бы оно не подчинило, — не удержался от колкости Велирион, продолжая рассматривать книгу, что ветхим эфемерным мостиком вела к отголоскам величия древней империи Высокорожденных. Когда-то эта книга находилась прямо рядом с Источником Вечности, в королевской библиотеке на его берегах. Аверис видел его величие лишь раз. Во время боевой операции в прошлое ради оружия против безумного Смертокрыла. Осквернённый демонами, искажённый энергией Скверны, тем не менее, созданный из раны спящего титана источник тайной магии поражал воображение своей силой. И многократно превосходил могущество дочернего Солнечного Колодца. Око Магнуса своим чистым неиссякаемым могуществом напоминало именно Источник Вечности. От того становилось лишь желаннее. — Но ты всё равно позволил псиджикам его забрать, — зло выдохнул Анкано, вложив в голос всё возмущение и негодование, переполнявшие его, когда речь касалась судьбы артефакта. — Назовём это меньшим злом. Оставь я Око, мне пришлось бы посвятить жизнь защите от желающих его заполучить и просто алчных дураков. Доминион с Империей возглавили бы список, а воевать с государствами в мои планы не входило. Не говоря уже о том, что мне некуда было его прятать. Ложь, конечно. Надёжное место у Велириона есть, и не найди он альтернативы, действительно забрал бы Око себе, и плевать, что пришлось бы защищать его от целого мира. Но он успел разработать другой план и закончить приготовления. Он всё равно получил силу Ока Магнуса, пусть не всю, пусть ещё требующую обработки, но зато она не навлечёт на него внимание сильных мира сего… раньше времени. Пусть эквивалентная Источнику Вечности мощь Ока Магнуса отдана безвозвратно, с помощью части магии Ока и жезла управления — Посоха Магнуса — Велирион создаст источник магии, равный Солнечному Колодцу. Этого ему и его планам хватит. Но Анкано об этом знать не полагается. Сам Анкано не мигая уставился на Велириона, всем видом демонстрируя недоверие и скептицизм. — И ты ждёшь, что я проверю в эту сказочку? Ты всегда был жаден до магии, с жаждой тем более, в этом я не сомневаюсь. Ты бы никогда не отдал бесконечный магический источник просто так, но ты даже не оспаривал претензии псиджиков. Ты с ними в сговоре? Отвечай! Велирион не удержался от смешка. — Я что, так похож на союзника этих затворников? Какой мне резон с ними сговариваться, когда они даже не пытались мне чего-либо предложить? Да и не смогли бы из того, чего бы я не взял сам. — Ложь, я знаю, они смогли тебе что-то предложить. Что-то такое, что ты позволил забрать аэдрический артефакт. Ты… — Тебе что, Око даже с Артейума давит на мозги? — с раздражением перебил Велирион, демонстративно закатив глаза. — Жадность хороша в меру, и бывают моменты, когда в приоритете банальный здравый смысл. Тогда был именно такой. Смирись, я не прячу Око Магнуса в кармане, ты его больше не увидишь. Два эльфа сверлили друг друга мрачными взглядами. Казалось, напряжение между ними можно пощупать. — Будь по-твоему, у меня нет доказательств обратного. Но это не значит, что я не буду их искать. Я выведу тебя на чистую воду, — процедил Анкано, наконец, внимая голосу разума, а не эмоций. — Мешать не буду, но ты лишь зря потратишь время, — Велирион покачал головой и продолжил уже совсем иным тоном, без капли раздражения: — Анкано, я прекрасно понимаю, почему ты вновь стремишься к Оку. Я знаю, каково это, когда мучает магическая жажда, и помню, как мне самому было сложно в первый раз. Но пойми, лекарства от неё нет, даже если во второй раз Око не сведёт тебя с ума, оно ничего не исправит, лишь заглушит это чувство, взамен привязав к себе. Тебе придётся научиться жить с жаждой. Талморец медленно отвернулся, вновь уставившись в окно. Он не спешил с ответом, раздумывая над услышанным, не желая принимать правду, не желая принимать, что от пугающего дефекта не избавиться. — А что твой… прежний народ? Они все подверглись жажде, и что, так и жили с ней? — тихо спросил он, перестав скрывать усталость в голосе и позе. Плечи опустились, спина ссутулилась. Анкано уже понимал, что не услышит ничего обнадёживающего, но не спросить не мог. — Солнечный Колодец был очищен и восстановлен, мы просто вновь к нему подключились, заглушили жажду. На моей памяти её никто не мог вылечить, а видел я достаточно страдающих от неё. Находили заменители, переключались с большего источника на меньший, менее приметный, что позволяло ошибочно считать, что они излечились, но это было совсем не так, — Велирион вновь покачал головой, не без грусти вспомнив ночнорожденных. Как они радовались, вкусив плоды магического древа аркан’дора, что излечили зависимость от Ночного Колодца. Они далеко не сразу поняли, что просто стали зависеть от магии древа. — Так что даже если вдруг случится чудо, и Око покинет пределы Артейума… — Можешь не говорить мне очевидных вещей, я тебя слышал, — с глухим раздражением огрызнулся Анкано, скрещивая руки на груди в защитной позе и всё также не отрывая взгляд от метели за окном, словно в надежде, что порывы ветра унесут хотя бы часть проблем. — Значит, ты многое знаешь о жажде магии. Я рассчитываю получить необходимые для спокойного существования знания. — Ты забыл добавить «пожалуйста», — хмыкнул архимаг, про себя порадовавшись, что Анкано не придётся уговаривать. Может, он упрям и не любит признавать свои недостатки, но всё-таки не идиот. — Но, так и быть, во всём, что касается жажды, ты можешь рассчитывать на мою помощь. — Хорошо. Мне нужно обдумать всё, что я услышал, — Анкано сделал было шаг к двери, но остановился, всё также не смотря в сторону Велириона. — Ах да, едва не забыл. Ты не закончил рассказ. Ты сказал, что после распечатывания твоей силы к тебе стали возвращаться утерянные куски памяти. В них был ответ о причине твоих перерождений? Не спеша отвечать, Велирион отвернулся к книге, прогоняя в мыслях те самые воспоминания. Губы скривила невесёлая усмешка. — Да. Причина — я сам. Я уже упоминал, что мне была доверена частица сущности мира для лечения ран планеты. Я добросовестно выполнял свой долг, но всё же было бы глупо не воспользоваться такой мощью в собственных целях. Особенно с учётом грядущих событий. Объединив свои знания и силу Азерот, я хотел преобразовать свою душу, дать себе нечто вроде демонического бессмертия. По изначальной задумке, с гибелью тела душа не уходила в загробный мир, а оставалась в мире смертных в полном сознании и с большей частью магии, которая преобразовывалась в непробиваемый щит на время нематериального состояния, а со временем восстанавливала физическую оболочку в любом достаточно крупном источнике силы. — То, что происходит с тобой, далеко от изначальной задумки. Что пошло не так? — Проще сказать, что пошло так. Преобразование, что я затеял, требовало годы, а то и десятилетия экспериментов и доработок, но я составил его на коленке за пару месяцев в условиях ведения войны. Такая сырая версия просто не могла сработать правильно, я очень не хотел рисковать, но умирать окончательно или становиться нежитью хотел ещё меньше. Анкано всё-таки не удержался и обернулся, недоуменно уточняя: — Нежитью? — Вождь… лидер моей фракции активно практиковала воскрешение и не упустила бы выгоды получить в полное подчинение столь выдающуюся личность, как я. Уверен, захоти она — достала бы мой труп с океанских глубин. А она бы захотела, причин достаточно, — и его подчинение далеко не основная. Велирион с силой сжал челюсти, вспомнив главную причину. Она крылась в повреждённых воспоминаниях, и поначалу он с трудом поверил, что вправду решился на это. Более того — сделал. Да тут уже не только Сильвана, даже благочестивый мальчишка-король Альянса пошёл бы на воскрешение, чтобы предотвратить грядущую катастрофу, код отмены которой знал лишь Аверис. Этого нельзя было допустить даже больше, чем пребывание ходячим трупом. — Угроза Сильваны больше не имеет значения, с этой стороны я защититься смог. Но недоработанность преобразования, а также место смерти и количество разлитой вокруг магии исказило путь души, выбросило за пределы Азерота. Как меня затянуло в Нирн, я уже не знаю, в состоянии смерти моё сознание спало. В итоге криво, искажённо, но главную задачу преобразование всё-таки стало выполнять. Задачу защиты тоже, поэтому Мератрас и не мог меня поймать — щит возникал за доли секунды со смерти тела, и душа слишком быстро уходила на новое перерождение. Не зная этих тонкостей, её не поймать. Со временем Велирион рассчитывал доработать преобразование, ведь самая сложная и важная часть, в которой без силы титана было не обойтись, выполнена. Теперь нужно только исправить недочёты, и первым делом пресечь потерю памяти. Он займётся этим, когда создаст колодец. Анкано медленно кивнул и сделал шаг к двери. — Хорошо, я услышал всё, что меня интересовало, и даже больше. Здесь есть, над чем подумать, но одно могу сказать с уверенностью: учитывая, что ты рассказал, я действительно жалею, что так необдуманно дал клятву. Ты непредсказуем и опасен. Велирион прикрыл глаза. Неприятные слова, но он их ждал и не надеялся на понимание. — Потому я её и взял. Анкано ничего не ответил. Просто ушёл, оставив архимага устало смотреть на закрывшуюся дверь. Со вздохом, Велирион отвернулся и в который раз уставился на витрину с шен’драларским фолиантом. Под конец разговор свернул на тему, выбившую Анкано из колеи, и потому он забыл потребовать снять иллюзию, чего Велирион от него ждал. Может, так даже лучше, они и без демонстрации мутаций успели поругаться. Велирион слишком хорошо знал названого брата, и потому не сомневался, что тот не упустил бы возможность раскритиковать его новый облик. И слишком хорошо знал себя — он никогда молча не проглотит обидную критику, ранить в ответ вопрос гордости. Помедлив, альтмер медленно стянул с пальца массивный золотой перстень, поддерживавший иллюзию нормального облика. Первым взгляд зацепился даже не за тёмные когти, а за левую кисть, ставшую одним большим ожогом. Контакт с концентрированным светом в метаморфозе не прошёл бесследно, знакомый целитель смог вернуть руке работоспособность, но не убрать уродство. Ожог раздражал Велириона даже больше когтей или клыков. И больше изменившихся глаз, отразившихся в витрине двумя огнями. Не было больше альтмерского золота, лишь ядовитая светящаяся зелень. Как у син’дорай… или демонов. Но вкупе с когтями и кожей натрезима чернокнижник видел в зеркале именно демона больше, чем эльфа, от чего чувствовал горькую иронию. Что ж, таковы последствия его решения. Такова плата за его жизнь. Забавно, что Андасейи Велириона привыкли к такому облику быстро, почти сразу, словно только и ждали, что их Мастер должен выделяться внешне. Хотя тогда, почти тридцать лет назад, их ждало потрясение посерьёзнее кожи, когтей и светящихся глаз. Сотня товарищей погибла, старшая чародейка, не сказав ни слова, покинула их ряды, а остальные выжившие рассказывали о произошедшем в очень общих чертах, ожидая, когда очнётся Велирион, чтобы обсудить с ним версию, которой стоит придерживаться. Едва очнувшись, чернокнижник немедленно собрал всех своих магов и рассказал подробности, которых они так ждали. Преувеличил роль Дозорных Боэтии и их сил, рассказал о демоне, у которого они были на поводке, о его связи с Хермеусом Морой и их союзе с Боэтией, о своей с ним вражде, правду о своих перерождениях, умолчав об происхождении первого воплощения — это уже лишнее, — и, пока маги не пришли в себя, посвятил их в планы на будущее. Да, они понесли чудовищные потери, но это не значит, что Андасейи конец. Наоборот, вернув силу и узнав о связи демона с Принцами Даэдра, необходимость в скрытности у Велириона отпала. Можно идти дальше вверх и вести за собой Андасейи, переставая довольствоваться участью скрытных магов-наёмников. Тем более, что в будущем ему понадобится их и своя сила и влияние. Потому что он не сомневался, что всё произошедшее — лишь пролог к чему-то более грандиозному. Грядёт нечто, что встряхнёт минимум половину мира, и Велирион должен быть готов. Пора огню разгореться, а его теням удлиниться, усилить позиции, влияние, стать не просто неофициальной магической организацией, а могущественной независимой фракцией. У них уже было для этого всё необходимое. Даже место.174 год. Малада
Можно подумать, будто ничего не изменилось. По залам древнего айлейдского собора всё также бегали маги, порой в сопровождении даэдра или нежити, неизменно тормозили, чтобы радостно поприветствовать Мастера, и бежали дальше. Словно гибель сотни товарищей прошла мимо них. Или обещанное Велирионом будущее их настолько вдохновило, что предвкушение и энтузиазм притупили скорбь и грусть. Если так, то чернокнижник мог собой гордиться — на подобный эффект он и рассчитывал, призывая себе на помощь всё своё красноречие, вкладывая в головы магам, что их в какой-то степени бессмертный лидер, ныне готовый даровать им ещё больше уникальных знаний, непременно приведёт их к величию, о котором они и не мечтали. Ведь его слово закон не только для них, но для остального мира. Всё-таки мышление культистов крайне полезно для их главы. Сейчас Велирион собирался сделать один из множества шажков к этому будущему, и для этого шёл в небольшую пещеру около Малады, которую приспособили под конюшню. Правда, лошади у Андасейи были специфичны — поднятые кости. Нежить сильнее и выносливее обычных лошадей и не требует расходов на содержание. Только новичков порой приходится долго к ним приучать. У конюшни его уже ждали. — Давно сторожите? — поинтересовался Велирион у Гатнага с Оребоном. — Не особо. Хотя я надеялся, что ты ещё пару дней полежишь, а не будешь срываться с места, — проворчал Оребон, входя в пещеру следом за альтмером. — Тебе сильно досталось. Ты даже сейчас похож на гатнаговых зомби. — Ха, они у меня здоровее него выглядят, — фыркнул Гатнаг, не отставая от них. — Может, кровь демона дала тебе силу, но сейчас она тебе не очень-то помогает. Ты едва ходишь, вот куда тебя несёт в твоём состоянии? — Не утрируй, на ногах я стою твёрдо, — с лёгким раздражением огрызнулся Велирион, на секунду останавливаясь, чтобы сориентироваться и найти своего коня. Помедлив, он признался: — Я… просто хочу отдохнуть и побыть вдали от Андасейи. Постоянно демонстрировать стойкость и уверенность в завтрашнем дне утомительно, особенно, когда хочется что-нибудь взорвать, представляя, что это голова Мератраса. Заодно займусь делом. Оребон с Гатнагом выразительно переглянулись. — Похоже, этот демон не впервые удирает в последний момент, раз ты до сих пор не остыл. Однако лично меня куда больше волнует Хермеус Мора. Может, благодаря нему мы выжили, но как бы его интерес не вышел боком, — отметил данмер и направился к своему коню. — Я понимаю. Но пока мне в голову кроме банальной бдительности ничего не идёт. Я придумаю, как быть, со временем. Пока же полезнее отвлечься и переключиться на другую задачу, более приятную. Гатнаг, открой портал. Уже выведший коня в центр пещеры орк кивнул и принялся за создание портала. Велирион мог бы сделать это и сам, но, во-первых, магически он ещё не до конца восстановился, во-вторых, о месте, куда они отправляются, он знал со слов Гвинира и Ленора. Сам он, когда они там были, находился без сознания. Велирион первым прошёл в пространственное окно, ведя за собой коня. Сухой холодный воздух склепа-конюшни сменился горной свежестью и лёгким ветерком. Огромная горная долина простиралась перед взглядом, радуя глаз зеленью травы и деревьями, переходящими в лес ближе к восточным склонам. И впрямь впечатляет. В эту долину магов, голодных, изнывающих от жажды, валящихся с ног от усталости, вывел слуга Хемреуса Моры после долгих блужданий по огромным пещерам. — Может, посвятишь, наконец, в планы? — Гатнаг вскочил на коня и глубже натянул капюшон, прячась от солнечных лучей. — Когда близнецы рассказали тебе о ней, ты прямо ожил. Дай угадаю — хочешь сюда переехать? — Скажи мне хоть один аргумент против. Эта долина окружена горами, плодородна, и я даже не сомневаюсь, что мы найдём здесь и водные источники. Более подходящего места придумать сложно, — Велирион заметно оживился и окинул окружающие просторы предвкушающим взглядом. — Мы возведём здесь город, в котором, не боясь незваных гостей, будем обучать и постигать магию, в котором будем наращивать силы, которые однажды позволят нам встать вровень с любым существующим государством, и даже диктовать им свою волю. Но для начала нужно подобрать архитекторов, решить вопрос поставок стройматериалов, найти и обеспечить фермеров, чтобы меньше зависеть от внешнего мира. Если найдём в округе парочку рудников, будет совсем замечательно. Но пока просто осмотрим местность и прикинем, где что возводить. Повинуясь мысленному приказу, конь опустился на передние ноги, позволяя Велириону взобраться на спину. Иначе он не мог — полученный от мечей ожог с трудом поддавался лечению. Чтобы вылечить руку правильно, необходим сильный целитель. Одного такого Велирион знал, и пока Андасейи искали его в захваченном Доминионом Бравиле, параллельно пытаясь не попасться солдатам, чернокнижнику оставалось только ждать и заниматься другими делами. — Амбициозно. Мне нравится, — усмехнулся Оребон, оседлав коня. — Я всегда считал, что ты не будешь останавливаться на простом наёмничестве, и даже рад, что не пытаешься скромничать. На нас с Гатнагом можешь рассчитывать, мы пойдём за тобой. А ещё будем рады, когда ты поделишься с нами заклинанием метаморфозы. Гатнаг кивнул в поддержку многозначительному высказыванию алхимика. Велирион демонстративно закатил глаза. Он в них не сомневался. Скоро, небось, с аналогичной просьбой его начнут осаждать Хизей и Гвинир. — Поделюсь, вы с ним справитесь. Мы вернёмся к этой теме после того, как мне вылечат руку. А пока сосредоточимся на осмотре долины. И чернокнижник направил коня вперёд.