Чернокнижник

201 год. Месяц Последнего зерна. Маркарт

      Комната, как выяснилось, Второго эмиссара Талмора в Скайриме не отличалась особыми изысками. Пожалуй, всё, что отличает её от комнат в той же таверне — книжная полка и обилие бумаг на письменном столе. И толстый матрас на кровати. Как же Велирион понимал Ондолемара, ему самому пришлось докупать, задаваясь вопросом, кто больший извращенец: создавшие каменные кровати двемеры или пользующиеся ими маркартцы?       Два альтмера сидели друг напротив друга. Велирион уверенно держал маску спокойствия, но он немного нервничал, глупо отрицать. Они с Ондолемаром и Анкано знали друг друга с малых лет, вместе учились и строили планы на будущее, которое должно было вести всех троих одной дорогой. Но один из путей резко, непредвиденно отклонился и ломаной траекторией устремился в ином направлении. Велирион сбежал с Алинора, не оставив после себя ничего, кроме заваленного трупами дома. Полтора века не давал о себе знать и не дал бы ещё дольше, не случись эта непредвиденная встреча.       Чего удивляться, что Ондолемар уставился на него, как дознаватель на преступника. Разве что руки не связал. Но дверь запер. Велириона это уязвило — за кого его держат?..       — Итак, можешь начинать, — нарушил затянувшееся молчание Ондолемар.       — Что именно начинать? Конкретизируй вопрос, — уклонился от ответа Велирион. Специально, чтобы разрушить неприятную атмосферу допроса.       — Ты издеваешься? О чём я ещё могу спрашивать, кроме бойни в твоём доме и твоего последующего исчезновения? Не делай вид, что ничего не понимаешь, Велирион! — вскинулся Ондолемар и нервно забарабанил пальцами по колену. Опомнившись, унял пальцы и вновь впился в Велириона пытливым взглядом. — Если ты умудрился забыть сей «незначительный» фрагмент прошлого, я тебе напомню. Сто пятьдесят три года назад в месяц Заката солнца в Санхолде поместье дома Анаэдор подверглось атаке неизвестных лиц. В ходе атаки погибла вся прислуга и нападавшие, на телах последних найдены следы воздействия неизвестной магии. Среди мёртвых не нашли наследника. Лорд Лориндил задействовал в поисках сына все свои связи, но тот не был найден ни силами Божественного Надзора, ни даже Талмора. Ни следа на архипелаге, требований от возможных похитителей так и не пришло. Наследник признан мёртвым. Это ты тот наследник, если не помнишь, Велирион.       Ондолемар произнёс речь на одном дыхании, и всё это время Велирион не сводил с него немигающего бесстрастного взгляда. Каждое слово отдавалось воспоминаниями со вкусом досады. Велирион мог себе представить, как его родители восприняли картину бойни, по возвращении ожидая увидеть привычный ухоженный безмятежный дом. Мог представить их чувства, когда среди трупов не нашли сына. Мог представить отравляющее чувство бессилия, когда поиски не дали плоды. И мог представить чувства двух близких друзей, когда до них дошли новости, и когда им, несомненно, запретили лезть в расследование.       Сейчас, когда он вернул себе всю память прошлых жизней, Велирион не мог сказать, что привязан ко всем этим мерам так же сильно, как раньше. Но какие-то ниточки, напоминающие о положительных эмоциях и былых привязанностях, всё-таки остались, не позволяя вынести конкретных меров в число тех, на кого Велириону плевать. Он не хотел заставлять их проходить через такое. Но что он вообще мог тогда, раздираемый на части необъятным количеством воспоминаний прежних жизней, придавленный грандиозностью силы и памяти первого воплощения, с нависшим над головой клинком угрозы врага, что ему не по силам? Останься он в Санхолде, в итоге оказался бы убит. А с ним все те, кто был рядом.       Бегство и разрыв всех связей было единственным выходом. Он не сомневался в решении тогда, не сомневается и сейчас. Он не виноват. Навязчивые коготки вины царапают его не за побег, но за невозможность объясниться перед уходом.       — Я прекрасно всё помню, Ондолемар. Мог не пересказывать, — прикрыв глаза, выдохнул Велирион, мысленно выстраивая и оценивая слова, что будет говорить.       — Так объясни, наконец, что произошло в ту ночь! Судя по тому, что ты передо мной здоровый и свободный, похищения не было, либо ты смог освободиться. Тогда почему не вернулся и хотя бы не дал о себе знать?       — Потому что никакого похищения не было. Я по собственной воле покинул Алинор, выкупив место на уходящем торговом судне.       Повисшая тишина была напряжённой и почти физически ощутимой, казалось, ослаб даже непрекращающийся шум двемерских труб.       — Прежде, чем ты задашь вопрос «почему», скажу, что полностью причин я не раскрою. Я знал, кто организовал нападение, и знал, что если останусь, меня убьют и, с высокой вероятностью, пострадают окружающие. Бегство на материк было единственным вариантом спасения, писем я не отправлял в целях безопасности, своей и вашей. Что там говорить, до некоторых пор мне даже собственным именем было опасно пользоваться. Сложившаяся ситуация намного сложнее, чем выглядит.       Прищур Ондолемара Велириону не понравился, чернокнижник закономерно насторожился. Он ожидал услышать что угодно, но не то, что прозвучало.       — Её, случаем, усложняет не тот ритуал, что ты проводил месяцем ранее? — вкрадчиво уточнил талморец. Оценив удивлённо приподнятые брови, он дал пояснения: — Когда ты отказался раскрывать суть и источник ритуала, я не стал настаивать, понадеявшись на твоё благоразумие. И вряд ли связал бы его с нападением, не будь в поместье найдены следы аналогичного ритуала, проводившегося в ту ночь.       — Если тебе раскрыли эту информацию, значит ты…       — Да, я рассказал твоему отцу, чем ты занимался месяц назад. Он был весьма разочарован твоей тягой к неортодоксальной магии.       — Лишь она помогла мне пережить нападение.       — Если только она не стала его причиной.       — Даже косвенно нет. И ритуал не являлся причиной нападения, это всего лишь совпадение.       Альтмеры померились взглядами, не желая отступать от своих убеждений. Ондолемар поморщился и с различимым раздражением в голосе бросил:       — Я тебе не верю. Я нашёл книгу, из которой ты взял ритуал, и одни только слухи, витающие вокруг неё, заставляют насторожиться.       — Нашёл книгу? — задумчиво повторил Велирион, про себя недоумевая. Он создал ритуал сам, основываясь на всплывающих во снах знаниях. Рисунок состоял сплошь из смеси титанических и древнеэльфийских глифов, это была магия Азерота, от практик Нирна в ней не было ничего. Тогда о какой книге говорит Ондолемар? Этот момент необходимо прояснить. Поэтому Велирион в провокации приподнял уголок губ и небрежно бросил: — Не думал, что ты туда полезешь. Всё-таки тот стеллаж занимает довольно специфичная литература.       — Всю секцию занимает специфичная литература, которую сапиархам следовало давным-давно сжечь. Не вижу ни одной причины сохранять конфискованные у еретиков книги.       Несколько секунд тянулись для Велириона часами, пока он пытался вспомнить устройство университетских архивов. Алинорский университет высшей магии был ведущим учебным заведением островов, ещё больше возвысившийся после прихода Талмора к власти — правящей партии удобно иметь у себя под боком кадровый рассадник. Параллельно он выступал хранилищем знаний и артефактов, сменив на этом посту разрушенную в Кризис Обливиона Коллегию сапиархов… и раз Ондолемар их упомянул, книга именно оттуда. Обозначение секции как хранилища связанной с Коллегией еретической литературы оставляет лишь один вариант — третья запретная секция. Там хранятся изъятые у практиков неортодоксальной магии труды, в том числе литература по даэдрологии. Контролируемые Талмором даэдрологи получают туда доступ для повышения квалификации, но проникновение прочих лиц незаконно и жестоко карается.       Наверное, заинтересуйся Велирион этой секцией в пору обучения, только это его бы и остановило. Но он не интересовался конкретной запретной литературой и, следовательно, не забирался третью запретную секцию. И потому не знал, что там хранится.       Молчание Велирона Ондолемар понял по-своему.       — Относительно той книги сложили множество теорий, от шифра даэдропоклонников до происхождения из внешних миров. Но раз ты смог её прочесть, первый вариант ближе к правде. Ты увлёкся запрещённой магией и спутался с изгоями, от которых получил шифр. Не отрицай очевидного, — припечатал Ондолемар, всем видом выражая осуждение. — Жажда знаний толкнула тебя на кривую дорожку. Я сожалею, что не заметил и не пресёк, пока не стало поздно.       Велирион прикрыл глаза, обдумывая услышанное. Как же Ондолемар заблуждается. Особенно насчёт книги. Ведь раз в ней есть глифы из ритуала, значит, она действительно имеет иномирное происхождение, конкретно азеротское. Кажется невероятным, но раньше маги Нирна нередко путешествовали во внешние миры, да и чародеи Азерота порой выбирались на границы родного мира. Не такая невозможная теория. Вот бы взглянуть на книгу, хотя бы одним глазом, хотя бы на одну строчку…       Что до придуманной Ондолемаром легенды, Велирион не собирался её развеивать. Она удобно объясняет проведённые ритуалы, а если чернокнижник примется отрицать, ему просто не поверят. Членство в Андасейи, что славятся практикой Колдовства, для Ондолемара лишь ещё одно подтверждение убедительной теории. Да и что сказать ей взамен? Правду? Величайшая глупость, вопрос даже не в вере, а в опасности разглашения.       Нельзя забывать о том, что Ондолемар ныне высокопоставленный член Талмора.       Хотя, если взять магическую клятву о неразглашении… Нет, бессмысленно. Ондолемар для неё слишком умён и осторожен, он откажется при любых аргументах.       Поэтому Велирион смиренно вздохнул и пару раз хлопнул в ладони:       — Прими мои поздравления, я восхищён, — ведь придумать такую сказку ещё надо постараться. Но за информацию о книге из Азерота Велирион действительно благодарен. — Однако я не отказываюсь от предыдущих слов. Ритуал не связан с нападением.       — И истинных причин ты, конечно, не раскроешь, — Ондолемар устало выдохнул и покачал головой. Злость в его голосе иссякла. — Никогда твоя скрытность не раздражала меня так, как сейчас. Храни свой секрет, раз хочешь. Я отправлю письмо в Санхолд.       Отцу и матери… Против воли Велирион нахмурился. Отговаривать или нет?       Бесполезно.       — Пожалуй, теперь можно. Я не до конца разобрался со своим врагом, но теперь угроза от него значительно меньше.       Пусть Велирион не знает, с какой стороны и как придёт удар, но теперь у него есть сила противостоять Мератрасу, кто бы за демоном ни стоял. Именно потому он перестал скрываться, всё чаще представляется не псевдонимом «Сэй», а настоящим именем, всё громче заявляет о себе и всё больше возвышает своих Андасейи. Об угрозе демона друзьям и родственникам он не волновался — слишком низки шансы. Не потому, что Мератрас не додумается взять заложников, а потому, что демон хорошо его знает.       Знает, что ради себя он без сомнений пожертвует даже близкими. Шантаж бесполезен.       Но пусть родители продолжают находиться подальше, так их хотя бы не заденет.       Слова Велириона заставили нахмуриться уже Ондолемара. Памятуя о прошедшем разговоре, он не стал ничего спрашивать, просто коротко кивнул. Пусть они не прояснили всех спорных моментов, пусть не могли быть друг с другом откровенны, как когда-то, но напряжение между двумя альтмерами пошло на спад.       — Так и быть, пока что я не стану настаивать, но не надейся, что забуду. Оставим эту тему, есть ещё несколько интересующих меня моментов. Как то, что ты теперь в Андасейи, — сменил тему Ондолемар. — Разочаровывает, что ты променял блестящее будущее и службу на благо Доминиона на общество наёмников. Хотя, учитывая слухи об их уровне, всё не так плохо — если они правдивы.       — Они даже преуменьшены, — усмехнулся Велирион, расслабленно откидываясь на спинку стула. — Я никогда не позволю моим магам барахтаться на уровне посредственностей. Раз я позволил им состоять в моей организации, они должны быть лучшими.       — Ты хочешь сказать, что глава Андасейи Сэй — это ты?       — Взял себе псевдоним по прибытию на материк.       — Поразительно. Создать и заниматься магической наёмничьей организацией — совсем на тебя не похоже, — Ондолемар удивлённо покачал головой и по-новому взглянул на Велириона.       Тот просто в очередной раз усмехнулся и пожал плечами.       — Покинув безмятежный Алинор, я смог посмотреть на мир и на себя другими глазами. Тихая участь учёного всё-таки не для меня.       А ведь когда-то он говорил совсем иначе. Но так ли Велирион верил в свои слова о предпочтениях? Сейчас, вспоминая об этом, он понимал — нет, не верил. Никогда не верил, ведь даже неосознанной душа Авериса толкала его к большему. Тогда он говорил о конкретном будущем, попросту не видя других вариантов, не зная, можно ли иначе. Его жизнь была подчинена незыблемым правилам — беречь честь семьи, беречь свою репутацию, совершенствоваться в выбранной стезе, не отступать от модели истинного потомка альдмери. У него банально не было пространства для манёвра, позволившего бы полноценно раскрыться его индивидуализму. Служба в Талморе позволила бы вдыхать немного больше воздуха, но всё равно продолжила бы быть жёстким ограничителем, тесными границами.       Велирион начал понимать слова Соренила, что лишь покинув альтмерское общество возможно вдохнуть полной грудью. Оно не позволило бы раскрыть все амбиции и желания старого чернокнижника.       Раньше он не задумывался над правдой, чьё осознание было неприятным, но… почему-то совсем не страшным. Наверное, от того, что ныне считает себя син’дорай больше, чем альтмером, полностью принимая свою настоящую суть и не собираясь закрывать на неё глаза. И вот она правда: места в альтмерском обществе, на родном Алиноре для Велириона из Высокорожденных нет. Даже если его каким-то чудом не низведут до апраксического за практику нетрадиционной и запрещённой магии — как минимум, — ему придётся отказаться от всех своих желаний, стремлений, прошлого, от своих Андасейи, чтобы вернуться в высокое общество. И постоянно жить в оглядке, что вскроются внешние мутации и жажда магии.       Неприемлемо. До такого жалкого пресмыкательства он не опустится никогда.       И всё же… пусть осознание не было трагедией, не рушило мира, но на душе скребли даже не кошки, а полноценные драконы. Потому что оно подводит к другой, куда более пугающей мысли, о которой Велирион доселе старался не задумываться: он единственный Высокорожденный на весь Нирн. У него нет тех, кого он может назвать сородичами и по крови, и по магии, и по духу. Для того, кто всю свою долгую жизнь посвятил благополучию собственной расы, подобное одиночество — тяжёлый груз.       Последователи из магов, сколь бы они не были верны, совсем не то.       Ондолемар не мешал размышлениям, но внимательно наблюдал за переменой настроения, за каждой искрой эмоций в глубине глаз. К каким выводам он пришёл? Как знать. Велирион просто был благодарен за тактичность. Вынырнув из невесёлых мыслей, чернокнижник убрал с лица мрачное выражение и решил прояснить один немаловажный вопрос, скребущий на краю сознания с начала разговора:       — Ты задал интересующие тебя вопросы, теперь я хочу задать свой. Всего один: что с Анкано?       — Он в полном порядке, служит благу Альдмерского Доминиона, как от него и ждали, — Ондалемар позволил себе смешок и короткую улыбку. — Не жди, что он отреагирует на твоё чудесное воскрешение так же спокойно, как я. Не отказался бы я посмотреть на вашу встречу.       — Не будь я действующим лицом, тоже попытался бы занять место в первом ряду, — Велирион поморщился, представляя реакцию названого брата. В сравнении с Анкано Ондолемар идол дипломатичности и миролюбия. — Я рад слышать, что он в порядке. И рад видеть в добром здравии тебя. На сегодня у меня запланированы дела, но, надеюсь, ты не против, если я приду в последующие дни. Пообщаемся на более простые и приятные темы, ведь мы не виделись полтора века.       — По твоей инициативе, — беззлобно напомнил старый друг. — В этих каменных развалинах, по недоразумению называемых городом, не найти приятного собеседника. Я буду рад твоему визиту.