Чернокнижник

201 год. Месяц Последнего зерна. Долина Длинных теней

      Несмотря на всю разведённую панику, со своей задачей Велса справилась прекрасно. Рассчитала припасы на четыре недели для пяти магов и составила необходимый перечень зелий, в который, помимо лечебных, магических и восполняющих выносливость входили различные стимуляторы, и всё без ошибок, которые она очень пыталась найти. Когда Велса начала перепроверять списки в шестой раз, Велирион всё-таки её одёрнул и переключил на следующую задачу — состав отряда. Обычная процедура — свериться с учётными книгами в башнях, где приведены списки магов от подмастерья до мастера с указанием специализации и отмечена их текущая занятость, после выбрать свободных специалистов и отдать список на утверждение высшему мастеру или его заместителю. Но даже её Велса умудрилась затянуть, топчась перед каждой книгой. На её лице так и читался страх, что выбранному магу не понравится назначение.       Сколько же можно топтаться в неуверенности… задача и без того облегчена — нужно выбрать лишь троих, но Велса не отметила даже одного.       — Хватит, — раздражённый голос Велириона заставил Велсу вздрогнуть. — Их отношение не имеет значения, это их обязанности, которые они будут выполнять. Ты приметила хотя бы три варианта, пока топталась?       — Да, Мастер, — данмерка стыдливо втянула голову в плечи, избегая смотреть на наставника. — Просто… вдруг… они не захотят меня слушаться…       — Заставишь. Ты — назначенный лично мной командир боевого отряда, они обязаны слушаться твоих приказов. А теперь хватит ныть, я поставил перед тобой задачу.       Серые щёки данмерки потемнели, приобретя лиловый оттенок. Велса торопливо отвернулась к книге и после недолгого колебания всё-таки выписала имя и поставила в книге отметку занятости. Старательно смотря в пол, ученица пробормотала, что готова переходить к следующей. Велириону очень хотелось схватиться за голову, когда он подумал, что же будет дальше. Если после выговора перед выбором оставшихся магов она больше не будет долго топтаться, то как поведёт себя на задании? Сможет взять себя в руки и нормально командовать отрядом? Обязана, если не хочет потерять ученичество у Велириона и сохранить текущий ранг. И для того, чтобы Велса переборола себя, ему нельзя идти с отрядом, даже если бы хотел. Может, в его присутствии ученица будет увереннее, но и все остальные станут шёлковыми.       Велса не маленькая. Велирион и без того достаточно водил её за ручку.       Но на всякий случай стоит поручить Шарне отвешивать Велсе стимулирующие пинки, если станет совсем плохо. Главное, чтобы не при свидетелях.       Получив заполненный по форме список, Велирион пробежал взглядом по именам. Стандартный состав боевого отряда — два деструктора, даэдролог, некромант и алхимик в роли поддержки. Велса не мелочилась, она учла степень опасности двемерских руин, свои и Шарны опыт и силу, поэтому второго деструктора и алхимика выбрала экспертного ранга, а некроманта в мастерском, компенсируя слабость Шарны.       И теперь тряслась ещё больше в попытках представить, как будет командовать вышестоящими коллегами. Приучать Велсу к одиночным заданиям было в разы проще — поставил перед фактом и послал по адресу.       Как же хотелось грубо тряхнуть её за шкирку и рявкнуть, чтобы успокоилась. Вместо этого Велирион решил поговорить с некромантом и поручить незаметно оказывать Велсе поддержку. Небольшую, по мере необходимости, ведь провал ученицы отразится и на наставнике. Может, после успешного задания она станет немного увереннее. Если бы не исключительный талант Велсы в огненной магии и призыве, а также личная просьба Оребона — девчонка является его дальней родственницей, которую он притащил из поездки в Морровинд, когда ездил на переговоры с магистром Телванни — Велирион не стал бы возиться с этим комком неуверенности. Хорошо, что с Шарной подобных проблем не будет, она полная противоположность Велсе. Пока старшая ученица тряслась над списками, младшая с разрешения наставника нанялась вернуть товары торговке с обещанием управиться за два дня — лишь бы не сидеть без дела.       Велирион утвердил список своей подписью и услал Велсу договариваться о припасах и снаряжении с приказом справиться до темноты. Данмерка покивала и перед выходом передала копию списка дежурившему ученику — извещением свежеиспечённого отряда заниматься будет уже он.       Велирион же направился в башню некромантов, прямиком к Гатнагу. Он застал орка в его лаборатории за сбором инструментария.       — Ну и куда ты собрался? — поинтересовался чернокнижник, опираясь плечом о дверной косяк.       — Решил провести парочку исследований в полевых условиях — давно хотел поизучать нордских драугров. Как раз мои ребятки нашли пару гробниц. Схожу туда лично, а то вот, видишь этот слой пыли на моём капюшоне? — ворчливо отозвался Гатнаг и приладил на пояс своего нового любимого питомца — оживлённую костяную кисть. Способна передавать мелкие предметы, делать неприличные жесты, пугать новичков и отвешивать щелбаны не хуже гатнаговых. Пару лет назад Гатнаг сделал её из одного самоуверенного эксперта, решившего его подсидеть. Некромант заботливо поправил перевязь с кистью, которая лениво шевельнулась и продемонстрировала большой палец, и поднял глаза на Велириона. — Не ждал, что лично явишься по такому пустяку.       — Я был здесь, когда получил твою записку. Заодно решил посмотреть на прогресс твоей работы, — с этими словами Велирион направился вглубь лаборатории, где на широком испещрённом рунами алтаре под плотной тканью лежало нечто крупное.       Вампир бесшумно последовал за ним. По мере приближения в нос пробирался приторный запах гниения. Когда альтмер в ожидании замер перед экспериментальным образцом, Гатнаг выступил вперёд и сдёрнул ткань.       — Хрень, только в утиль, — недовольно буркнул Гатнаг. — Кто б мне раньше сказал, что при создании нежити у меня возникнут проблемы с вербальным заклинанием, я б его треснул. До него всё идеально — сшитые куски друг друга не отторгают, железы принимают яд, бальзамы не вызывают побочных реакций, но как только дело доходит до слов, всё летит к скампу в зад. Это был уже седьмой вариант!       — И моим заклинанием ты, естественно, пользоваться не станешь.       — Нет, Вэл, свои азеротские языки оставь себе и тому миру. Может, для штамповки они и сойдут, но без досконального понимания языка о новых открытиях можно забыть. Я составлю рабочий вариант — после того, как мои мозги отдохнут от поганищ.       Не признать правоту Гатнага Велирион не мог. В сложных эзотерических манипуляциях вербальные заклинания играют важную роль, они и главный регулятор, и активатор. Просто заучить заклинание способен каждый дурак, но без понимания каждого слога в каждом слове, без понимания, какое именно действие оказывает каждое из слов, ты никогда не сможешь целиком понять работу заклинания, не говоря уже об улучшении или создании собственных. Именно поэтому Гатнаг в упор отказывался использовать заклинания на эредане или произошедшем от него языке смерти и, получив от Велириона подробный перевод, пытался воссоздать вербальную формулу на местных языках, делая упор на даэдрик, айлейдис и альдмерис. Дело усложнялось практически нулевым языковым сходством, слишком многих слов и понятий не находилось в местных языках, приходилось подбирать близкие по смыслу аналоги. Как, к примеру, воззвание и заём энергии из Тёмных Земель удалось удачно заменить на варианты Луны Некроманта и Каирна Душ, оба варианта рабочие. Кажется, это получилось на второй и третьей попытках.       Гатнаг вгрызся в поставленную задачу с преданностью и отдачей истинного учёного, он ни за что не бросит работу. Чувствуя тупик отступит, переключится на что-то другое, отдохнёт, но всё равно вернётся. В этом Велирион не сомневался.       Слишком большой интерес разжёг в Гатнаге его рассказ о Плети. Неисчислимые армии мертвецов помимо количества отличались исключительным разнообразием, в котором чернокнижник не просто хорошо ориентировался, он знал техники создания большинства видов нежити. Во время кампании в Нордсколе он неотступно следовал своему убеждению, что доскональное знание оружия врага улучшает эффективность борьбы с ним. Этот принцип оправдал себя на демонах, оправдал и на Плети. Углубляться в некромантию было сложнее, чем в демонологию, из-за палача за спиной, но Авериса это не останавливало. Отнятые у культа Проклятых записи, допросы пленённой нежити, разговоры с рыцарями смерти Акеруса, чёрный рынок, подпольные эксперименты — в ход шло всё. Аверис всё лучше понимал оружие врага… до такой степени, что начал находить в своих вещах агитационные листовки Плети.       Конечно, он всё равно больше предпочитал подчинять и использовать могущество демонов, но и о собранных знаниях некромантии не забывал. В последней войне с Пылающим Легионом смог развернуться, объединить демонологию и некромантию, обрушить плоды своих экспериментов на ненавистного врага. Больше всего твари ненавидели нападения сшитых из демонов поганищ — чудищ исключительно как сильных, так исключительно буйных и нестабильных. Прекрасно проявляли себя при забросе во вражеский тыл, но от союзных войск их приходилось держать на расстоянии.       Несмотря на все тяготы, потери и скорбные итоги, время, всё-таки, было хорошим.       Демонические поганища Гатнага впечатлили, но предпочтение он отдал обычным, куда более покорным и контролируемым. В Нирне существовали аналоги поганищ, атронахи плоти, коих сшивали из частей тел и воскрешали низшими духами даэдра — не имеющими устойчивого физического тела, личности и разума анимусами. Атронахи плоти были распространены во второй половине Второй эры, в пик активности культа Червя, но постепенно технология создания затерялась в веках. Периодически некроманты предпринимали попытки их воссоздать, Гатнаг в том числе. У него имелись определённые подвижки, которые он объединил с переданной Велирионом формулой поганища.       В некоторых аспектах, вроде прочности, испускании ядовитого газа, изрыгании ядовитой рвоты и вооружения, поганища превосходили атронахов плоти. Но главное достоинство было в движущей силе — в дополнение к специальной обработке мозга поганище наполняли душой смертного. Предварительно обрабатывая: стирая память и личность, низводя разум до уровня едва вставшего на ноги ребёнка и ставили ограничитель на уровень развития. Потому поганища всегда отличались инфантильностью, она же гарантировала лояльность — лоскутные чудища просто не понимали, зачем же им предавать хозяина. И, в отличие от низших духов, обладали каким-никаким, но разумом. Поэтому упор решено было сделать именно на поганищ, а не атронахов.       И Гатнаг пропал в лаборатории. Велирион не мешал ему заниматься любимым делом, лишь наблюдал за прогрессом, изредка помогая советом. Прочие некроманты занимались мелкой нежитью: рабочими и боевыми скелетами, призраками и костяными големами.       Последнее поганище Гатнага выглядело отвратительно даже для лоскутного чудовища. Похоже, неверные слова рассинхронизировали связь сшитых кусков и внутренних органов и запустили ускоренный процесс разложения. Не спасли даже чары стазиса — сшитая туша вовсю разлагалась, лаборатория не провоняла лишь благодаря барьеру.       — Заметь — утром он был свежим, — подтвердил предположение Гатнаг и раздражённо взмахнул руками, обращая плоть в прах. Оценил расширенный несколькими скелетами костяк и с комментарием: «больше непригоден» повторил заклинание. — Вскрою парочку мумий, развеюсь. Я убил на эту хрень трое суток, понимаешь?       Велирион кивнул. Трое суток из уст вампира звучит куда внушительней, чем из уст живого — им не нужен сон.       — Я тебя не удерживаю, мне твой нервный срыв не нужен. Скажи, ты отправишься один, или возьмёшь ассистентов?       — Решил нагрузить вдогонку? А, валяй, переходи сразу к делу — я беру троих.       — В Скайриме живут великаны. Принесите с прогулки пару трупов.       Гатнаг заинтересованно встрепенулся и приподнял край капюшона.       — Задумал что интересное?       — Пока что нет, просто хочу их оценить. Если подойдут — тогда и поделюсь задумкой, — туманно ответил Велирион.       — Ненавижу, когда так делаешь — заинтересуешь и откажешь в подробностях! — в сердцах высказал Гатнаг и шумно выдохнул. — Будут тебе великаны, ладно.       Оставив Гатнага продолжать сборы, довольный прошедшим разговором Велирион вернулся в Маркарт. Выйдя из своей комнаты в зал, он сразу вспомнил первый день — мало людей и все притихшие, даже дышали с опаской. Опять кого-то убили и стащили труп?       — Снова убийство среди толпы? — спросил Велирион Ирамо, найдя того в его комнате. Ирамо неловко хмыкнул и почесал щёку, как всегда делал, когда его ловили на какой-то шалости. Чернокнижник демонстративно вздохнул, сел на стул и требовательно посмотрел на воспитанника. — Итак, что ты натворил, стоило тебя оставить одного?       — Я не раскаиваюсь, но я действительно не знал, кто он такой… хотя это бы ничего не изменило, — полукровка пожал плечами и признался: — Я убил главу Серебряной Крови, правда, узнал, кто он такой, уже из криков зевак. Не оставил ни следа — на улице было полно свидетелей, которые видели, что этот урод поскользнулся на мокрых ступеньках, и никто рядом не стоял. Кроме Дозорного Стендарра, его уже бросили в шахту.       Губы Ирамо изогнулись в кровожадной улыбке, иллюзионист гордо приосанился, демонстрируя гордость за проделанную работу. За подставу Дозорного Велирион был не прочь и похвалить — пусть сиродильский орден попал под влияние Боэтии, но сам этот факт показывает, насколько ничтожны праведные воины Стендарра, мнящие о себе больше, чем стоят. Игра Мератраса не оправдание, даже демон не способен с нуля превратить набожный орден в свору бешеных псов. Он лишь взрастил семена неприятия и ненависти, что уже были в Дозорных, подкрепив их сказочкой. Это понимали все Андасейи. И потому даже спустя двадцать шесть лет орден Дозорных Стендарра в Сиродиле не восстановился, а любые присланные из других провинций Дозорные либо бесследно исчезали, либо удирали обратно, а старожилы Теней взращивают в новичках неприязнь к ордену. Из-за служения Боэтии репутация всего ордена упала до уровня стоков, им не спешили помогать даже служители иных богов.       Однако сейчас важен не фанатик.       — А теперь рассказывай, что ударило тебе в голову. Я жду.       — Не ударило ничего, он получил по заслугам! — возмущённо вскинулся Ирамо. От довольной мины не осталось и следа, её сменила злость. — Я просто шёл мимо, когда этот недоумок встал и начал поливать меня дерьмом за острые уши! И ладно я, но он на тебя перешёл. Не знаю, за что он тебя возненавидел — что альтмер или что увидел в компании талморцев — но он не имел права говорить о тебе такую… дрянь. Ты сам послал бы меня его убить, если бы услышал хоть половину сказанного.       Глядя на переполнявшую Ирамо злость Велирион совершенно не хотел узнавать, что за словесный понос излил убитый. В чём-то Ирамо даже прав — оскорблений или клеветы в свой адрес чернокнижник не терпел, и уже бывали прецеденты, когда он посылал свою тень по чужие души Но не за простой словесный понос, а в случае, если те своими воплями и действиями могли реально навредить его и его магов репутации. И Ирамо убивал их только по приказу.       Хорошо хоть убил при свидетелях, отвёл от себя подозрения на случай, если его ссору с убитым кто-то видел.       — И это оправдание самоуправства? Я давал тебе разрешение бездумно сорить в городе трупами? В первую очередь ты должен был донести мне, и уже я определял бы следующий шаг, никак иначе. Ты уже давно взрослый мер, который должен уметь сначала думать и только потом делать, а никак не наоборот, — Велирион отчитывал Ирамо как глупого мальчишку, чего не случалось уже очень давно. Полукровка насупился, смотрел упрямо, всем видом давая понять, что всё равно ни о чём не сожалеет… ребёнок столетний! — Поразмыслишь над этим, пока будешь ходить в помощниках Оребона, когда не будешь мне нужен. Каждый его указ будешь выполнять немедля, даже если это требование насыпать сахар в чай. Понял?       Ирамо возмущённо открыл рот, но тут же закрыл. Прислуживать меру, которого он терпеть не может, и который терпеть не может его, он не хотел, но понимал, что если начнёт возмущаться, имеет все шансы нарваться на взыскание похлеще. Через силу полукровка кивнул и отвернулся, упорно сверля взглядом стену.       Глядя на его поведение, Велириону хотелось тяжело вздохнуть — до чего неприемлемое поведение для мера, перешагнувшего столетний порог. Мальчишка. Вёл бы себя хоть немного рассудительнее. Можно подумать, Велириону нравится его наказывать, но он никогда не спускает с рук проступки. Ни для кого, даже для того, кого ребёнком подобрал с улицы, собственноручно вырастил и воспитал — с такого спрос даже больше.       — Завтра открою тебе портал. Из таверны ни ногой, — с этими словами Велирион вышел за дверь.