Чернокнижник

201 год. Месяц Вечерней звезды. Долина Длинных теней

      Взгляд в который раз прошёлся по толстому фолианту с изображением Даэдрического Принца знаний. В иной ситуации Велирион проигнорировал бы приглашение, будь оно связано хоть со всеми его демоническими врагами разом. Но больно своевременно Хермеус Мора позвал на разговор. Мератрас завладел Оком Магнуса и неизвестно, где скрывается. Никаких следов, никаких зацепок именно тогда, когда его необходимо найти, пока не стало слишком поздно. В сложившейся ситуации тактика выжидания неприемлема. Но информации, хоть какой-нибудь, катастрофически не хватает.       И тут культист приносит приглашение от Принца Знаний. Слишком своевременно, чтобы быть совпадением. Даэдра знал, что в свете открывшихся фактов Велирион ухватится за любую ниточку, что способна ему помочь.       Проклятье… меньше всего хотелось потворствовать Хермеусу Море и даже просто пересекаться. Но ситуация критичная. Если есть шанс узнать о Мератрасе хоть что-нибудь, необходимо им воспользоваться. Придётся рискнуть. Наверняка даэдра предложит сделку, и её перспектива не радовала сама по себе даже, если Хермеус не потребует службу. Был у Велириона уже сомнительный опыт.       В последние годы жизни Аверис заключил сделку с околобожественной сущностью, и от воспоминаний о ней до сих пор коробит. Штука ли — миллион душ для лоа смерти. По счастью, Бвонсамди озаботился лишь количеством, он не поставил временных рамок и не уточнил качество, поэтому его претензии на присылаемые души слабых полуразумных гуманоидов и мелкого зверья были необоснованными.       И всё равно их было слишком мало, чтобы выплатить долг. Но чернокнижник озаботился тем, чтобы выполнить свою часть сделки, и больше она над ним не довлеет. Ритуал модификации души не позволил Бвонсамди забрать его душу за невыполнение условий. А остаток затребованного миллиона лоа получил уже после смерти Авериса.       Конечно, вряд ли Хермеус Мора затребует себе миллион душ. Ему ценнее знания старого чернокнижника. Но от этого немногим легче, Велирион вообще не хотел заключать сделок с Принцами Даэдра. Но он понимал, что его шансы разминуться с заинтересовавшимся им Морой низки, и потому постарался подготовиться.       Отведя взгляд от Чёрной книги, Велирион обратился к аккуратной стопке из дневников и отдельных листов — записи по Хермеусу Море и Апокрифу, полученные за сделку с Телванни. Большей частью описания тех или иных связанных с Принцем Знаний аспектов, но было среди них воистину бесценное сокровище.       Велирион снял со стопки верхний дневник, который за минувшие годы перечитывал неоднократно. Старая ветхая книжица являлась сборником исследовательских записей телваннийского магистра Мелна Рендиса, не раз заключавшего сделки с Хермеусом Морой или общавшегося с другими контракторами и от того обладавшего уникальными знаниями в данном аспекте. Такими, которыми помогут Велириону заключить сделку, которая не просто не выйдет ему боком, но поможет вынести из неё много полезного и обезопасить себя от возможных уловок со стороны Хермеуса Моры.       Как бы ни была плоха ситуация с Мератрасом, Велирион не позволит загнать себя в угол. Будь то смертный или Принц Даэдра, чернокнижник поимеет с него максимальную выгоду.       Альтмер сделал несколько глубоких вдохов, приводя мысли в порядок и беря их и эмоции под контроль. Пора. Рука легла на чёрный переплёт и быстрым уверенным движением открыла книгу. Взгляд заскользил по тексту.       «Болезненный регент       автор Хофип Искусник       Акт I, сцена I       (Заходит Филемина, держа в руках сломанный скипетр)       Филемина: Горе постигло разбитое сердце моё,       Что не даёт больше нежного блеска тому,       Кто, не стыдясь, покинул его на милость богов,       Оставив взамен лишь безумие в алой крови…»       Строчки поплыли, подёрнулись зеленоватой дымкой. Велирион почувствовал, как его сознание затягивает в книгу, и не сопротивлялся. Он закрыл глаза…       …чтобы, открыв, узреть вокруг себя уходящие во мрак столпы из книг, выстроившиеся в подобие коридора. Запах старого пергамента щекотал нос. С тихим шелестом впереди без малейшего намёка на ветер вился вихрь вырванных страниц, иные ковром устилали пол. Велирион машинально пробежался взглядом по строкам. Даэдрик, альдмерис, тамриэлик, множество иных языков, как более-менее узнаваемых, так и совершенно незнакомых. Выдержки дневников, стихи, научные изыскания, исторические заметки, даже кулинарный рецепт. Среди множества страниц альтмер заметил схему заклинания неизвестной школы и едва удержался от того, чтобы подобрать страницу и внимательнее изучить.       Он пришёл сюда по делу, а не тешить любопытство. Хотя, Бездна побери этот Обливион, он был бы не прочь взять пару-тройку окружающих его книг и полистать их. Книги были его слабостью, наравне с силой и властью. И потому Апокриф казался одним из прекраснейших мест, где когда-либо довелось побывать. Колоссальная библиотека, наполненная знаниями разных времён и народов всего Аурбиса, пронизанная могущественной необузданной энергией, которой только коснись, и она обернётся смертоносным оружием по малейшему усилию воли.       Воистину восхитительное место.       — Ты позвал меня на разговор, и я здесь, — обратился Велирион в пустоту. Он не сомневался, что владыка Апокрифа наблюдает за ним, стоило попасть в его План.       Но тот не спешил показывать своего присутствия. В ответ на слова Велириона — молчание и шелест страниц. Лишь вьющийся впереди вихрь распался, страницы прилипли к книжным стенам коридора, словно приглашая идти вперёд. Вглубь Апокрифа. Насладиться его богатствами. Взрастить искушение. Обострить желание коснуться благ бесконечной обители знаний.       Потерять себя.       Велирион демонстративно закатил глаза — сколь очевидный ход. Хермеус Мора в нём заинтересован и потому не будет приближать уход желаемого трофея, наоборот, постарается заинтересовать, приручить.       Как будто без его игр нет забот. Но ладно, раз без прогулки по Апокрифу даэдра говорить не хочет, Велирион немного пройдётся. И, если так и не дождётся появления Хермеуса Моры, просто уйдёт и будет искать иные способы узнать о Мератрасе.       Когда чернокнижник поравнялся с темневшим неподалёку мелким бассейном, из чёрной воды взметнулось склизкое щупальце и хлестнуло явившегося в Обливион эльфа. Попыталось. Пламя хаоса вгрызлось в него, едва оно показалось на поверхности. Велирион проследил, как догорающие ошмётки падают в воду, ничуть не удивлённый атакой. Это Обливион, Забвение. Это место всегда будет стремиться пожрать чужака, оно никогда не будет дружелюбно и безопасно.       Когда взамен сожжённого щупальца высунулось новое, Велирион спалил и его и поспешил отойти от бассейна, не спуская с воды внимательного взгляда. Мало ли что, возможно, щупальца реагируют не только на приближение.       Щупальца…       В мыслях сразу всплыли очевидные ассоциации и разворошили старые воспоминания, которые сподвигли Велириона заморозить воду бассейна — на всякий случай. Аберрации Бездны в форме щупалец могли как хлестать, так атаковать магией. Не хотелось бы, чтобы в спину прилетел подарочек, окажись щупальца Апокрифа на таковой способны.       Новый виток дружелюбия Апокриф продемонстрировал быстро, стоило немного отойти от бассейна и ступить во тьму за чётко очерченной границей света светильника. Мрак Обливиона не был обычен, он оказался живым. Живым и очень голодным, с жадностью впившимся в ступившего в его объятия альтмера. Едва почувствовав, как из него потянуло жизненную энергию, Велирион отскочил назад, под защиту света.       Созданный на пробу светоч разогнал мрак и защитил от его пагубного воздействия. Но взамен превратил чернокнижника в идеальную мишень, даже указательной стрелки не надо. Альтмер недовольно поджал губы и, подумав, запустил руку в поясные сумки, проверяя арсенал. Рассчитывая лишь на разговор с Принцем Даэдра, он всё равно собрался, как на боевую операцию. Он взял с собой множество кристаллов маны, различных зелий, облачился в укреплённую лунным камнем мантию. Пусть в Апокрифе лишь проекция сознания, весь арсенал воссоздался с ним.       А это значит, что можно не трястись над каждой крупицей маны.       Влив магию в светоч, Велирион в несколько раз увеличил радиус освещения, отсекая возможность для потенциальных врагов подобраться незамеченными слишком близко. Под защитой света и неослабевающей бдительности чернокнижник направился вперёд по книжному коридору.       Когда коридор привёл в просторный зал, Велирион не спешил ступать в него, напряжённо всматриваясь во мрак впереди. Слишком удобное место для нападения. И оно не заставило себя ждать.       Раздался звук, похожий на смесь рыка и ворчания. Гудящий зелёный энергетической сгусток вылетел из мрака и разбился о щит. За ним напали ещё с двух сторон. Укрепив защиту, Велирион отступил обратно в коридор, оставив в проходе две огненные руны. Он не спускал пристального взгляда с прохода, готовый ударить в ответ на малейшее движение. В ладонях трещало сине-фиолетовое пламя, щедро напитанное разлитой вокруг энергией Обливиона.       Глаз не уловил движения, но обе руны взорвались, проявляя невидимый силуэт парящей твари в лохмотьях, с щупальцами и тремя парами рук. Искатель.       Огненный язык змеёй скользнул к раненой твари и добил её.       Новый искатель появился почти сразу, Велирион не успел обновить ловушки. Высокая концентрация магии царства Обливиона глушила преимущества магического чутья, поэтому Велирион заметил даэдра в невидимости лишь благодаря ряби воздуха над горящими останками. От зелёного сгустка чернокнижник увернулся и в ответ послал Стрелу хаоса. Выставленный искателем щит со звоном разбился, поглотив лишь малую часть заклинания, лохмотья даэдра загорелись, на что тот едва ли обратил внимание, возобновив атаки. От части Велирион увернулся, часть принял на щит и добил даэдра огнём.       Третий показываться не спешил. Умная тварь учла, как расправились с её сородичами, и не лезла в коридор. Вместо этого она металась по залу, испытывая на прочность терпение врага. И когда тот показался, раздвоилась и атаковала шквалом заклинаний. Чернокнижник призвал на подмогу грозового атронаха и усилил светоч, заливая светом весь немаленький зал, лишая искателей укрытия мрака.       Один из врагов распался энергетическими частицами от одного заклинания. Копия, не оригинал. Настоящим искателем занимался атронах, но его молнии при попадании наносили небольшой урон, оставляли максимум небольшие подпалины, толком не раня. Учитывая, что огонь искателей брал, как полагается, у них сопротивление электричеству. Стоит учесть на будущее.       Велирион сжёг искателя и отпустил атронаха, только на отвлечение внимания и сгодившегося. Больше врагов не осталось, альтмер позволил себе осмотреться и прикинуть дальнейший маршрут. Взгляд упал на алтарь, к которому он приблизился в пылу боя. На тёмном камне сверкал великий камень душ, но не он оказался главным сокровищем. Вокруг него лежали книги, заставившие чернокнижника вступить в бой с собственной жадностью.       Его никогда не интересовали живые боги Морровинда, Трибунал, павший две сотни лет назад. Но, смотря на пять томиков «36 уроков Вивека», Велирион испытывал острое желание забрать их с собой. С падением Трибунала было уничтожено множество относящейся к нему литературы, и «Уроки Вивека» ныне представляют огромную ценность для любого коллекционера. А Велирион относил себя к таковым, когда речь заходила о книгах.       Пришлось приложить немало сил, чтобы заставить себя отвернуться. Он не поддастся искушению Хермеуса Моры, не пойдёт навстречу Демону Знаний.       Во всяком случае не раньше заключения контракта.       Но Апокриф не сдавался и продолжал подкидывать чернокнижнику испытания. Он наткнулся ещё на три алтаря с редкими и ценными книгами, среди которых были в том числе тома неизвестных заклинаний. Набрёл на несколько крупных коконов в форме пастей, что при приближении раскрылись, демонстрируя книги, свитки и исходящие магией артефакты. Так хотелось достать оттуда что-нибудь, чтобы просто рассмотреть поближе!..       Вот она — истинная опасность Апокрифа. Не его стражи, что годятся разве что в качестве напоминания не расслабляться. Но искушение, жажда знания. Какому-нибудь не умеющему читать варвару это место покажется скучным парком для прогулки, но воля любого, кто не гнушается саморазвитием, подвергнется серьёзному испытанию.       Велирион закрыл глаза. Обычно, когда он что-то хотел, он брал. И потому необходимость бороться с собственными желаниями его далеко не радовала. Он не пытался подавить растущее раздражение. Пусть оно огнём горит в груди, подавляя жажду знания. Пусть станет щитом от искушения Апокрифа.       Зал со стенами из книг остался позади, сменившись сначала длинными коридорами, а потом сетью кованых мостов, раскинувшихся над бездной, дно которой скрывал мрак. Если оно вообще было. Велирион поморщился от охватившего его дискомфорта — он не любил ходить над бездонными пропастями. Приходится выверять каждый шаг, быть втройне бдительным, чтобы не оступиться и не отправиться в бесконечный полёт. Не хотелось бы тратить ману на левитацию из-за собственной неуклюжести.       Шелест вьющихся страниц разбавляли звуки, похожие на скрежет или ворчание какого-нибудь огромного существа. Думать о том, что оно может внезапно подняться из мрака пропасти, не хотелось, но приходилось — нужно быть готовым ко всему. Однако вместо показавшегося гиганта на одном из мостов Велирион увидел новую разновидность стража Апокрифа и не удержался от смешка.       Занятные в Апокрифе мурлоки. А ведь на мурлока этот даэдра и был похож, вернее, на глубинную разновидность. Только без фонарика на голове и в пять раз больше. Кажется, записи Телванни именовали его луркером.       Когда даэдрическая амфибия, заметив чужака, вместо подсознательно ожидаемого клича «мррргл!» издала банальный рёв, Велирион ощутил укол разочарования. Плотный огненный шар отправил луркера в полёт во мрак. Альтмер не спешил идти дальше, всматриваясь во тьму бездны, в которой мог дремать ворчавший гигант, чей покой нарушил упавший недомурлок. Никто не спешил показываться. Спустя долгие минуты ожидания, когда из темноты никто не выпрыгнул, Велирион осторожно продолжил путь.       Плутание по мостам столкнуло со вторым луркером. Велирион решил не испытывать судьбу и не сбросил тварь вниз, вместо этого расправившись с ней в бою. Провозился дольше, но зато никого не разбудил.       Мосты в итоге привели его в самый конец, от которого не отходило новых дорог. На пьедестале покоилась Чёрная книга, по обе стороны алтари с книгами и свитками, рядом кокон с сокровищами. А над ней — скопление глаз и щупалец владыки Апокрифа.              Ну наконец-то.       — Твоя демонстрация гордости ни к чему, странник. Она тебе ничего не дала, но многого лишила, — сделал замечание Хермеус Мора.       Как Велирион и думал — за ним следили. И не упустили факт, что он ничего не брал, как бы ни хотелось.       — Я пришёл не набивать карманы, а для разговора, — парировал чернокнижник, спокойно, но без тени приязни смотря в многочисленные глаза Принца Даэдра. Он не собирался лебезить перед этим существом. — Твой служитель передал, что тебя беспокоит Мератрас.       — Он беспокоит тебя не меньше. Тебя одолевают сомнения, что ты справишься с демоном, в чьих руках Око Магнуса, — от прозвучавших слов хотелось поморщиться. Хермеус Мора до отвратительного прав, Велирион даже с посохом Магнуса не мог оценить свои шансы выше пятидесяти процентов. Мератрас не Анкано, демон старше, опытнее, его ум изощрённее, и потому в его руках бесконечный источник арканы многократно опаснее. — С этим артефактом повелитель ужаса и тот, кто за ним стоит, пошатнут баланс сил не только в Плане смертных, но даже в Обливионе. У нас с тобой общая цель, странник.       — Тот, кто за ним стоит? Значит, Мератрас для проникновения заручился покровительством Боэтии, а не твоим? — насторожился Велирион, не смея пропустить такую информацию. Все эти двадцать семь лет он считал, что натрезим договорился с Хермеусом Морой, более того — он видел свидетельства того. Неужели его обвели вокруг пальца? — Тогда, в пещерах, всё выглядело иначе.       — Ты сделал вывод по поверхностным свидетельствам, странник. Впрочем, я тебя не виню — тебе не стоило знать правды раньше времени. Я говорил о заключённой сделке, но почему ты считаешь, что она была с повелителем ужаса? — в неизменно спокойном голосе Принца Знаний не промелькнуло ни единой сторонней нотки, ни грамма снисходительности, которой были бы пропитаны подобные слова из уст другого. — Он дал мне свои знания в обмен на знания о подходящем инструменте для осуществления цели своего хозяина. Я забрал его из боя, чтобы получить свою плату.       Уши резанул знакомый звук смеси скрежета и ворчания гиганта, будто решившего добавить веса словам хозяина. Велирион чуть нахмурился, но не упустил маски спокойствия, когда в парящей бездне Хермеуса Моры раскрылись новые глаза.       Итак, речи о защите были уловкой Хермеуса Моры и Боэтии, чтобы обвести Велириона вокруг пальца. Чернокнижник прикрыл глаза, анализируя всю ситуацию вокруг Мератраса с учётом новой информации. Получается, что даже недавнее освобождение натрезима в Феллглоу — тоже часть этого плана… или не совсем? Сколь много может видеть Хермеус Мора, которого также называют Принцем Судьбы? Мог предвидеть появление в крепости Велириона, ведь всё было обставлено так, будто Мератраса вызволили из Апокрифа…       Или всё куда проще. Барьер Акатоша между Нирном и Обливионом защищает мир смертных от даэдра, но не является непроницаемой препоной, иначе бы школа призыва исчезла с появлением Алессианской Империи. Он работает по принципу усиления. Поэтому всякую мелочь можно таскать туда-сюда без особых затрат, но проведение через барьер по-настоящему могущественных существ требует колоссальных трат энергии от призывателя из Плана смертных или того, кто проталкивает проходящего из Обливиона, будь то даже Принц. Мератрас демон очень сильный, из-за чего даже Боэтия не смогла бы просто так переместить его в Нирн, и потому они с Хермеусом Морой обставили всё так, чтобы натрезима призвали смертные. Как раз к нахождению Коллегией Ока Магнуса, на которое нацелились…       До сего момента они были заодно. Поэтому стремление Моры решить проблему Ока Магнуса вызывает массу подозрений — не очередная ли это уловка?       — Если ты знал, что они собираются делать с Оком Магнуса, и тебе это не по нраву, то почему позволил его заполучить? — задал немаловажный вопрос Велирион. Он не будет даже рассматривать вариант сотрудничества, пока не прояснит для себя картину.       — Их первичная цель — уничтожить барьер между Обливионом и Нирном. Он ограничивает наше влияние на План смертных и потому мешает многим моим братьям. У меня нет причин для его защиты.       В прозвучавшем объяснении Хермеуса Моры Велирион не усомнился, потому что всё было логично. Принцы всегда желают откусить от Нирна кусок побольше, потому стремились погасить препятствующие вторжениям драконьи огни и вовсю пользовались периодами падения барьера — вторжения Молага Бала и Мерунеса Дагона яркий тому пример. В конце Кризиса Обливиона драконьи огни не зажглись вновь, но Акатош вне зависимости от них установил барьер насовсем. Увы, о том, как именно это вышло, сведений нет, но факт самого барьера неоспорим. Само собой, что ограничивающая препона не по нраву Принцам Даэдра.       — Понятно. Тебе не нужен барьер, но то, что последует за его срывом, тебе уже не по нраву. Что именно Боэтия планирует после?       — То, что не смог осуществить её слуга Наарифин — начать Жатву, которая напитает её душами смертных и установит в Нирне её господство.       — И, само собой, никто из Принцев не захочет отдавать Нирн в её распоряжение, — согласился Велирион, однако он не верил, что именно эта причина сподвигла Хермеуса на союз. Этот Принц не из тех, кто трепетно относится к конкуренции за владычество в Нирне, если ему вообще есть до этого дело. Мору волнуют знания и только знания. — Но ведь это не главная причина. Просто предлог. Я не верю, что тебя настолько волнуют аппетиты Боэтии.       — Не предлог. Ты многого не знаешь, странник, и потому не видишь всей картины. Так выслушай то, что знаю я, — неторопливая манера речи Принца Даэдра раздражала сейчас также, как в прошлый раз. Очень хотелось огрызнуться, поторопить. Но Велирион молчал и слушал, ожидая, что же важного хочет сказать ему Хермеус Мора. — Мы, Принцы Даэдра, стремимся обладать разумом и душами смертных. Мы боремся за них друг с другом и с аэдра, и иные претенденты нам не нужны.       — Другие претенденты? Ты имеешь в виду демонов? — напрягся Велирион. Неужели?.. — То есть, Боэтия собирается использовать демонов?       — Верная догадка, странник. Именно так. Принцы Обливиона знают, кто такой Саргерас, и слышали о его падении, но мои братья в силу малого знания склонны недооценивать его обезглавленных слуг. Эта ошибка может обернуться катастрофой и для Нирна, и для Обливиона, если её не пресечь. Мундуса уже коснулось дыхание Круговерти Пустоты. На границе миров зияет прореха, которая медленно и верно растёт. Ты должен её закрыть.       Велирион ощутил, как от лица отливает кровь, а пальцы немеют от осознания страшной новости. Прореха в Круговерть Пустоты — это не шутки, дрянь оттуда может полезть различная и обязательно полезет. Да, Пылающий Легион пал, без Саргераса и его генералов он ничто, больше нет того, кто силой, страхом и целью смог бы объединить кровожадных своенравных демонов под единой эгидой. Даже если вдруг какой-то демон сможет собрать армию, она будет жалкой тенью былого величия. После падения Артаса в различных точках мира тоже то и дело предпринимались попытки воссоздать армию Плети, но они несли локальную угрозу и быстро устранялись. С Пылающим Легионом вряд ли дело обстоит иначе. Он больше никогда не будет угрозой для мироздания. Если только для каких-нибудь мелких слаборазвитых мирков…       Проблема в том, что Нирн в сравнении с Азеротом можно назвать таковым, здесь даже до простейшего огнестрела не додумались, что говорить о большем. Даже магия в упадке. С Боэтией или нет, но даже осколок величия Легиона может разорвать План смертных на кусочки.       Проклятье!       А ещё демоны не единственная угроза, таящаяся во тьме междумирья…       — У нас и впрямь общая цель, но именно это меня и смущает. Если ты знал, что Боэтия сделает помимо срыва барьера, почему допустил захват Ока Магнуса? — задал немаловажный вопрос Велирион, пристально смотря в самый крупный глаз в центре парящей бездны. Что за игру ведёт Хермеус Мора?       Вокруг раскрылись новые глаза, заключая чернокнижника в своеобразное полукольцо наблюдения. Периферийное зрение уловило движение новых щупалец, что заставило Велириона непроизвольно напрячься. В такой позиции он чувствовал себя загоняемой в силки дичью, а разносящиеся по Апокрифу звуки таящегося во тьме нечто навевали ассоциацию с лаем загоняющих гончих.       Но чернокнижник не дичь, он не позволит сбить себя с толку и выбить из равновесия дискомфортом. Психологическая уловка Моры на нём не сработает.       — Потому что с угрозой демонов справишься ты, — констатировал Хермеус Мора, заставив чернокнижника возмущённо вскинуться. — Ты не сможешь стоять в стороне, когда они грозят твоему дому, и ты обладаешь достаточной силой, чтобы их победить. Но не спеши давать волю возмущению и обиде, странник, потому что грядущее противостояние лучше прочего поможет тебе возвыситься, как ты того желаешь.       — Как любая война. Я своей выгоды не упущу. Но почему после всего услышанного я должен объединяться с тобой?       Мало того, что Хермеус Мора позволил Мератрасу и, как выяснилось, его настоящему хозяину захватить Око Магнуса, так не скрывает манипулирования самим Велирионом. Это болезненно било по гордости и очень-очень злило, только усиливая желание уйти и искать демона с артефактом своими способами.       Единственное, что останавливало — осознание, что подобный порыв добром не кончится. Дело не в Хермеусе Море, дело во времени, которое будет потеряно. Успеет ли Велирион отбить Око Магнуса до того, как оно сорвёт барьер Акатоша и позволит начаться Жатве Боэтии, если будет искать своими способами без малейших зацепок? Он в этом сильно сомневался. От того злился сильнее — ему нужна помощь Хермеуса Моры. И тот это знает. Давно Велириона не ставили в такое унизительное положение, давно не припирали к стенке.       — Ты силён, дитя Жемчужины Титанов, но как Боэтия недооценивает Пылающий Легион, так ты недооцениваешь Принцев Даэдра. Ты не справишься с одним из них без поддержки другого, а мне нужен агент для контроля ситуации. Я учитываю твоё желание свободы, поэтому предлагаю тебе не службу, но своё покровительство, — перед раскрытой Чёрной книгой возникло три разноцветных сегментированных неполных куба, что испускали ауру высокой концентрации, в которой улавливались общие нотки с самим Хермеусом Морой. — Ты искал знания обо мне и ты знаешь о глификах. Те, что перед тобой, содержат образы, необходимые для заключения нашего контракта, которому я обязуюсь следовать. Гарант твоего доверия и свидетельство моего покровительства.       Велирион с удивлением рассматривал глифики, периодически косясь на нависающую над ним бездну Владыки Тайн. Да, именно об этом типе контракта с Хермеусом Морой и говорили записи Мелна Рендиса. Контракт, от буквы которого не может отступить даже Принц Даэдра, именно его Велирион хотел использовать, чтобы защитить себя, но Мора его опередил, первым предложил себя ограничить, лишь бы хоть как-то получить себе носителя уникальных знаний. Причём явно подготовился заранее, потому что глифики — кристаллизованные воспоминания самого Хермеуса, именно они дают контракту такую силу.       Вот, насколько даэдра хочет получить знания Азерота. Боэтия и демоны его в половину так не волнуют, как это.       Этим стоит воспользоваться, раз подобная возможность сама падает в руки.       — Ты неплохо меня изучил, — констатировал чернокнижник, всё для себя решив. — Я хочу ознакомиться с условиями.       Десятки глаз медленно несинхронно моргнули.       — Для того объедини глифики.       Объединить, значит?       Велирион протянул руку и послал в глифики три крохотных импульса. Приняв частички его маны, кубы засветились и притянулись друг к другу, сливаясь в цельный куб, что превратился в исписанный лист пергамента. Принял форму, привычную и максимально понятную для смертных.       Хермеус Мора терпеливо ждал, пока Велирион внимательно читал каждую строчку, вникая в каждое слово и словосочетание, ища скрытые смыслы и подвохи. Принц в свою очередь изучал своего почти союзника, замкнув парящую бездну кольцом глаз и щупалец. Его пристальное всестороннее внимание, стремящееся сорвать любые покровы и проникнуть в сокровенное свербело мерзким дискомфортом, от которого Велириону пришлось абстрагироваться. Тем более, что условия контракта были весьма интересными.       Хермеус Мора обязуется помогать своему агенту, коим Велирион станет, в кризисе Ока Магнуса и Жатвы Боэтии информацией и даже силой, а также предоставит свободный доступ в Апокриф и помощь в поиске желаемых агентом знаний, причём — что стало неожиданностью — не только связанных с борьбой с кризисом. И это очень и очень щедрое подспорье, ведь сам по себе допуск в Апокриф даст не так много — поди найди в бесконечной библиотеке, вобравшей в себя все знания мира, конкретное знание. Но вот с помощью хозяина…       Знание — великая сила, превосходящая даже магию. Переплетаясь с умом и силой, знания образуют изумительный узор величия, и с тем, что Велирион может вынести из Апокрифа, он многократно усилит свои позиции. Сделка с Хермеусом Морой воистину даст ему огромную выгоду.       Только и за бесценные знания Апокрифа, и за сведения по Мератрасу придётся соответствующе заплатить. Чёрным по белому контракт указывал цену, которая, в общем-то, была ожидаемой. Знания самого Велириона — во-первых. Хранящие ценные знания демоны, которые просочатся через брешь — во-вторых. И в-третьих…       — Мератрас принадлежит мне, — непреклонно заявил Велирион, прочитав строчку о преподношении Хермеусу Море натрезима.       — Мне он больше без нужды, я уже получил все знания, которые он может мне предоставить, — одно из ближних щупалец Моры неспешно качнулось, на миг невольно привлекая внимание. — Ты отдашь мне другого, обладающего большей силой и большими знаниями. Того, кто называет себя Мефистротом.       Мефистрот?! Он тоже здесь?       Велирион прикрыл глаза, переваривая новость. Ему один натрезим доставляет огромную головную боль, а тут выясняется, что есть и второй, причём более сильный и имеющий куда больший зуб на Авериса, потому что чернокнижник потоптался по его гордости более основательно, чем по мератрасовой. Вряд ли до него у Мефистрота, одного из предводителей натрезимов, один и тот же смертный отбирал микромир, могущественный артефакт и конницу… при этом, само собой, разок убив.       Мефистрот и Мератрас при Оке Магнуса и поддержке Боэтии — это намного хуже, чем можно было предположить.       — Неужели брешь уже настолько разрослась, что способна пропустить демона уровня Мефистрота? — поспешил уточнить Велирион, едва скрывая собственное волнение. Если действительно так, то у него огромные проблемы, ведь в космосе таится достаточное число могущественных демонов, желающих Аверису мести и в своё время не убитых окончательно. Ему совсем не нужно, чтобы они навалились на него всем скопом. К такому он ещё не готов.       — Нет, странник, пока нет. Мефистрот заключил договор с Боэтией, и она рьяно его оберегает. Тебе придётся постараться, чтобы вырвать повелителя ужаса из её рук, но для существа твоей силы такое не является непреодолимой преградой.       — И то верно, — Велирион позволил себе лёгкую ухмылку — идея скормить Мефистрота Принцу Даэдра ему по душе. Заслуженная участь для натрезима. Хотя чернокнижник, старавшийся не упускать ни единой детали проходящего разговора, не мог не отметить один факт: Хермеус Мора прямо заявил о связи Мефистрота с Боэтией, но на этом фоне Велирион сразу вспомнил, что относительно Мератраса даэдра отвечал весьма уклончиво. У него было стойкое ощущение, что его водят за нос, утаивают нечто важное. Или у него просто паранойя. Но свои мысли Велирион решил придержать при себе. Рано или поздно он выяснит всё, что нужно и не очень. — Что ж, в таком случае я согласен.       Стоило даже не произнести эти слова, а подумать о них, как в пальцах появилось перо, протянувшее щупы к ауре чернокнижника. Он не стал препятствовать. Его аура, его магия — это чернила. И он поставил свою подпись, чувствуя, как между ним и хозяином Апокрифа образуется нить связи, свидетельствующая о заключённой сделке.       — Ты сделал правильный выбор, странник. Наш союз ценен для нас обоих, и часть платы я хочу получить сейчас, — проурчал даэдра. Впервые за разговор в монотонном голосе Хермеуса Моры прорезались нотки эмоций — он был доволен… Два щупальца застыли около головы чернокнижника. — Знания, что ты постиг в Жемчужине Титанов. После я укажу тебе направление твоих поисков.       — Как на мне отразится передача знаний? - Велирион с неприязнью посмотрел на щупальца, которые придётся подпустить к себе. Не самая… приятная перспектива, но придётся потерпеть.       — Тебе не о чем переживать. Ты нужен мне живым и здравомыслящим. Последствий, серьёзнее головной боли, ты не получишь.       Что ж, мигрень не миллион душ. Велирион кивнул, соглашаясь на контакт.       — Сосредоточься на воспоминаниях и не сопротивляйся.       Долго думать о том, что отдать Демону Знаний, не пришлось, Велирион решил действовать от начала — с Эльдре’Таласа. Он воскресил в памяти белокаменные коридоры последнего оплота Высокорожденных, шелест страниц в библиотеке, обложки драгоценных фолиантов из Зин-Азшари и снова кивнул, извещая о готовности.       Щупальца коснулись висков.       Альтмер сжал челюсти, удерживая себя от порыва отшатнуться, отодрать от себя мерзкие отростки. Они лишь касались головы, но как будто проникали в череп, гладкой склизкой кожей водили по мозгу. Они копались в воспоминаниях, обвивались вокруг них, тянули, копировали сокровенное, все те нематериальные сокровища, что старый чернокнижник бережно хранил и полировал тысячелетиями. Их не хотелось отдавать из принципа. Но это было необходимо.       Прошли минуты, или же несколько секунд, Велирион не знал, он не отслеживал время, заставляя себя терпеть ментальное вмешательство. Когда щупальца убрались от его головы, он испытал колоссальный прилив облегчения, даже растущая болезненная пульсация в висках не портила радости от завершения процедуры. Хотелось сесть и перевести дыхание, а ещё лучше — тщательно вымыть голову. Но Велирион лишь выжидательно уставился на Хермеуса Мору.       — Прекрасно, — удовлетворённо проурчал даэдра. — Ищи Чёрный Предел. Мой слуга, Септимий, даст тебе ключ. Прочти Чёрную книгу, чтобы вернуться. И не терзай себя пустой гордостью, странник — дары Апокрифа ждут, чтобы их познал достойный.       Скопление глаз и щупалец растворилось. Хермеус Мора ушёл, не нуждаясь в прощании. Велирион выждал с десяток секунд и только тогда приблизился к Чёрной книге. Хотелось убраться из Апокрифа, из-под наблюдения Даэдрического Принца, позволить себе выдохнуть и перестать держать маску.       Книга раскрылась, с её страниц поднялись три энергетических сгустка и застыли перед Велирионом. Они пульсировали, звали, обещали силу, помощь. Три дара Чёрной книги, три благословения, поощрение для того, кто осилил путь от первой до последней страницы этой части Апокрифа.       Издевательство какое-то. Сначала ценнейшие книги. Теперь частица силы Обливиона. Но если в первых теперь можно покопаться без риска со стороны Хермеуса Моры, то последствия даров неизвестны.       Сами собой вспомнились последние слова Принца Даэдра. Дары Апокрифа ждут, чтобы их познал достойный…       Велирион задумчиво протянул руку к произвольному сгустку, но так его и не коснулся. Посмотрел в сомнении, но решил не уступать, не позволять себе расслабиться. Ведь так обычно и бывает, что раз дашь слабину, и ручеёк покорности обернётся ревущим потоком, что сметёт тебя, склонит, покорит. Поддавшись, сам не заметишь, как опутаешь себя цепями. Безопасность знаний гарантирует контракт, но о дарах Чёрной книги в нём ни слова. Как знать, не повесят ли они какой поводок при принятии. Ни к чему рисковать понапрасну.       Игнорируя дары Чёрной книги, Велирион вчитался в строки. Его сознание потянуло обратно в План смертных.