Чернокнижник

202 год. Месяц Утренней звезды. Разлом Зловещего Шрама

      Разгоняющий мрак зелёный свет жаровен и небольшого озерца Скверны придавал зданию из чёрного металла зловещий вид, усиленный образом подвешенного на цепях сердца демона и прибитого к остову старого разрушенного сооружения тела владыки преисподней Джагганота. Но были здесь и менее привычные образу трона объекты.       Велирион неспешно прошёл по пустому залу и склонился над останками. Плоть давным-давно разложилась, оставив скелет, что прикрывали истлевшие ошмётки ткани, в которых с трудом узнавались любимые рунические одеяния Гвен. Протез нижней челюсти почти сливался с таким же чёрным полом, а руки скелета крепко вцепились в зловещего вида косу. Кое-что заметив, Велирион сосредоточился и медленно перевёл взгляд на сердце, отслеживая многочисленные нити от косы, что связывали её магию с силой сердца и паутиной простирались над всем Разломом.       Вот они — два источника, поддерживающие проклятье. Сердце Джагганота и Ултхалеш, могущественный пожинающий души демонический артефакт, практически не уступающий Скипетру Саргераса.       — Может, достаточно скромничать, Гвен? Я здесь не для того, чтобы любоваться твоими костями, — негромко произнёс Велирион, поднимаясь и смотря туда, где чувствовал чужое присутствие.       Раздался смешок, и перед взглядом появилась призрачная фигура чернокнижницы. Рунические одеяния целы, на плечи спадают жидкие волосы, а глаза щурятся в намёке на улыбку.       — После столь долгого отсутствия мог бы облечь слова приветствия в менее грубую форму, — прошелестела женщина, медленно приближаясь и цепко изучая лицо старого соратника. — Рискнул укоротить свои роскошные уши, Аверис? Вовсе другим эльфом стал… побочные эффекты?       — Вроде того. Выкинуло на перерождение в другой мир.       — Ты потому так долго не возвращался?       — Нет, Гвен. Мне мешал Мератрас.       Гвен фыркнула рассерженной кошкой и закатила глаза.       — Эти натрезимы назойливее навозных мух! Ты знаешь, что осадой Разлома командовал Мефистрот? Он мне так много моей свернувшейся крови попортил, а я так и не смогла до него добраться, — Гвен вновь фыркнула и резко посерьёзнела. — Но это заботы владыки Разлома. Ты вернулся, Аверис. Восстанови власть над этим местом и отпусти нас.       Велирион нахмурился. Ему не понравилось услышанное, ведь Гвен могущественная колдунья, она пригодится в будущих планах… но она хочет взять и уйти?       — Ты уверена? Я могу перенести твою душу в новое тело. Какой тебе резон в упокоении?       Мертвецы не испытывают усталости, однако Гвен вдруг сгорбилась, словно её придавил неподъёмный груз. Чернокнижница медленно покачала головой и уставилась на свои кости.       — Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я подняла защитников Разлома бесплотным духами. Десятки лет, сотни, тысячи… по ощущениям, я пребывала здесь вечность, любуясь, как собственная плоть слезает с костей. На первых порах я, наверное, была бы счастлива согласиться. Вновь увидеть голубое небо, услышать звуки нормального живого мира… но теперь я думаю об этом с ужасом. Прошу, пойми меня. Я бесконечно долго болталась сгустком эктоплазмы, бессильная даже оборвать собственное существование, ведь сама отрезала себе эту возможность. Тогда я считала, что дождусь тебя, сколько бы ни прошло, но время раскрыло мне глаза. Демоны воспринимают подобное существование с оттенком безразличия, бесплотное существование не давит на их рассудок, так, как смертным. А я не демон. Всё, чего я теперь хочу — уснуть вечным сном. Я так долго его жду…       Никогда Велирион не видел Гвен настолько отчаявшейся, готовой броситься в ноги и молить о снисхождении. Обычно гордая и сильная, видеть её столь жалкой и сломленной невероятно дико, неправильно… Время и впрямь безжалостно, коль способно переломать до неузнаваемости.       От такой Гвен не будет прока.       И всё же Велириону было жаль, что Гвен пришлось мучить ожиданием. Его не было слишком долго.       — Кто ещё хочет уйти? — после долгого молчания спросил Велирион.       Гвен радостно вскинулась.       — Ещё восемь. Я вызову их в трон, и ты оборвёшь нашу связь с Ултхалешем, именно он якорь душ. Перед проклятьем я защитила его от воздействия призрачных сущностей, так что сама коснуться не могу, — женщина замолкла, словно что-то вспомнила. — Ах да, стены я тоже защитила… так что скажи тому существу пропустить ребят.       — Гвен, не спеши. Мне нужно задать тебе несколько вопросов, — попросил Велирион, отстранённо рассматривая Ултхалеш, на чьём лезвии плясали отблески жаровен. — Первое: Мефистрот. Как давно он показывался в последний раз?       — Атак пять назад. Не могу сказать, сколько это по времени. Он не всегда присутствует лично. Так, по праздникам заглядывает, — Гвен вновь фыркнула и повела плечом. — И сразу убегает, едва чувствует поражение. Мне надоели его салочки.       Велирион медленно кивнул. Значит, пять атак назад Мефистрот в последний раз напал лично, после чего заключил договор с Боэтией, чтобы добраться непосредственно до своего врага. Сам каким-то образом разнюхал, где искать и что искать нужно вообще, или Мератрас подсказал? Тем не менее, вот итог: два обозлённых натрезима путаются у Велириона под ногами.       Кстати о натрезимах и причинах ненависти…       — А где Череп ман’ари?       Ещё один артефакт наравне со Скипетром и Ултхалешем, отвоёванный лично у Мефистрота. Аверис передал его в пользование одному из союзных чернокнижников, но тот присоединился к покидающим Совет Мрачной Жатвы нейтралам и был вынужден вернуть Череп. Увы, среди оставшихся не нашлось кандидатуры, способной совладать с мощью своенравного артефакта, так что какое-то время Аверис держал его при себе, но перед смертью передал Гвен. Однако в зале Черепа не наблюдается.       Гвен ткнула пальцем в пол.       — Я устроила в подвале хранилище. Кстати… там же твой посох, — как бы невзначай дополнила она.       — Вместе с трупом. Я знаю, — в тон дополнил Велирион. — Прежде, чем я пойду за Скипетром, ответь ещё на один вопрос: сколько сейчас в Разломе чернокнижников?       — Одиннадцать, считая меня, — ответ эльфа неприятно удивил. От нескольких сотен самых выдающихся чернокнижников Орды осталась жалкая горстка. Как так? Видя требовательный взгляд, Гвен издала грустный смешок и пояснила: — Большинство ушло. Когда стало ясно обо всём этом: запуске пересозидания, таймере… началась срочная эвакуация в Запределье. Многие предпочли уйти со своими. Из оставшихся многие погибли в боях до проклятия, ведь нам даже отступить больше было некуда. Я много размышляла, Аверис… как думаешь, может, всё-таки был другой путь? Может, мы могли спасти наш мир без крайней меры?       Велирион устало вздохнул. Как будто он не пытался найти альтернативу, как будто не перебирал все возможные варианты. Но даже если они и были, не было времени для их реализации.       — Сейчас уже поздно искать альтернативы. Я уничтожил старый мир, чтобы из его праха родился новый, и сделанного не отменить, — Велирион покосился на сгорбленную фигуру Гвен и покачал головой. Ему самому не нравилось приговаривать родной мир, но лучше убить в нём всю жизнь, чем позволить поглотить Бездне. — Ни к чему гадать об ином пути теперь, Гвен. Пока я забираю Скипетр, созови добровольцев.       Гвен коротко кивнула и указала в сторону.       — Спуск там.       — Хорошо, — Велирион сделал было шаг в указанном направлении, но остановился, всё-таки поддавшись червячку любопытства, что ненавязчиво, но ощутимо свербел внутри с момента, как Калид рассказал про могилу. — Последний вопрос, Гвен. Кто забрал моё тело?       — А ты как думаешь? Ты лучше многих знаешь, что Тёмная Госпожа не любит сидеть, сложа руки. Едва твоё предупреждение достигло лидеров Орды, она снарядила экспедицию. Хотела достать твоё тело и воскресить, чтобы узнать код отмены или заставить его ввести тебя самого. Говорят, когда валь’киры не смогли тебя поднять, Тёмная Госпожа впала в ярость, которой испугался даже Гнилостень. Она планировала нечто важное и грандиозное, а ты всё порушил и даже не позволил на себе отыграться.       — Потому что предвидел подобный ход.       Значит, Сильвана. Это действительно было ожидаемо, Гвен верно заметила — Королева-банши не терпит смирения перед судьбой и будет яростно отстаивать свои интересы и планы на будущее. В этом Велирион её прекрасно понимал. Сам такой же. Наверное, поэтому они так хорошо сработались после падения Пылающего Легиона…       — Признаюсь, меня удивляет, что она позволила меня похоронить и даже не забрала Скипетр. После запуска протокола пересоздания у Сильваны вряд ли остались ко мне какие-то положительные чувства.       — Благодари Лор’Темара, который не смотря ни на что решил отстаивать твоё право на достойное погребение. Его поддержали Таланджи, Рокхан и Талисра, лишь благодаря им твои кости не выкинули на поживу стервятникам. А пока они спорили, я приказала Калиду выкрасть Скипетр Саргераса.       Что ж… пожалуй, то, что лорд-регент Кель’Таласа выступил в защиту столь выдающегося и много совершившего во имя син’дорай и Орды сородича, ожидаемо, хотя нотка неожиданности присутствовала. Некогда Сильвана, ещё при жизни, была командиром Лор’Темара, и он неосознанно продолжал следовать привычке ей подчиняться даже после того, как они возглавили разные народы. Приятно знать, что он сделал шаг в сторону от беспрекословного подчинения своему уже не командиру. Как приятно знать, что работа Авериса на благополучие народов ночнорождённых и зандаларских троллей, его помощь в их вступлении в Орду, адаптации и укреплении связей не прошла даром. Немного удивило заступничество Рокхана. Видно, совместная работа в Зандаларе не стала для него пустым звуком, либо тролль попросту последовал каким-то своим понятиям чести.       Губы на миг скривились в грустной усмешке. Их дань памяти совместным деяниям. Не больше. Вряд ли запуск пересозидания оставил в ком-то добрые чувства по отношению к Аверису. Но он знал, какое отношение получит, и больше удивлён, что кто-то вообще совершил для проклинаемого мертвеца благо. Наверное, чернокнижник был слишком плохого мнения об окружающих, но ему и не свойственны оптимизм и наивность.       — Спасибо, Гвен, — тихо обронил Велирион, чуть оборачиваясь к призрачной чернокнижнице. — Я ценю всё, что ты для меня сделала. Поэтому, прошу, подумай ещё раз о том, чтобы остаться.       Женщина подняла измученный взгляд и медленно покачала головой.       — А я прошу тебя, друг мой: отпусти меня. Не пытайся удержать. Я уверена, в твоём новом мире полно талантов, способных меня заменить.       Велирион замер на полушаге. Не такие слова он хотел бы услышать. Гвен была его самой верной последовательницей, самой могущественной. Она была другом. Но теперь она сломлена и молит лишь о покое смерти. Неприятные просьбы, болезненные… которые эльф выполнит. Коли Гвен не передумает, он не будет продолжать её пытку.       — Ты права. Талантов много, — ответил он и продолжил идти к спуску, ментально передав Ахаваку приказ впустить призрачных смертных.       Лестница вниз была скрыта колоннами так, чтобы её было сложно заметить со стороны. Отсутствие освещения внизу также играло в пользу сокрытия. Сотворив светоч, Велирион начал медленно спускаться.       Подвал под троном Разлома оказался именно подвалом, не смея даже претендовать на звание подземелий — слишком мал. Всего лишь короткий коридор и две двери, от которых разит магией. В том, что охранные печати его пропустят, Велирион не сомневался, потому что Гвен не могла забыть дать ему пропуск. Так и оказалось. Массивная дверь с золотым фениксом Кель’Таласа свободно поддалась, пропуская живого эльфа в его собственную гробницу.       Светоч пролетел по небольшому помещению и застыл над саркофагом. Велирион, не мигая, рассматривал его, испытывая довольно странные чувства. Всё-таки не каждому доведётся прийти на собственную могилу, в которой действительно лежит его собственное тело. Пребывание здесь вызывало неприятное чувство неправильности. Ведь Велирион жив. И в то же время мёртв.       — Что за глупые сантименты, — выдохнул Велирион, досадуя на себя за нелепые мысли. Он жив, и пребывание рядом с телом первой жизни этого не изменит. Чернокнижник тряхнул головой, чтобы отогнать дурные мысли, но мерзкий дискомфорт всё равно остался скрестись на задворках разума.       Альтмер решительно подошёл к чёрному саркофагу в центре гробницы и коснулся крышки. Охранные печати и здесь не среагировали. Отлично. Схватившись за края крышки покрепче, Велирион осторожно её снял и поставил на пол.       Первым в глаза бросилось зелёное свечение Скипетра Саргераса. Око в центре навершия и тускло мигающие руны над ним озаряли нутро каменного саркофага, бликами отражались на металлических шипах наплечников, окрашивали в неприятную зелень кости.       Велирион задумчиво провёл пальцами по своему черепу и опустил взгляд на тело. Ткань одеяний давно истлела, остались лишь металлические элементы, половина из которых погнута или покорежена. Они практически не скрывали повреждений тела. Одна рука покоилась на груди, но другая, сломанная в двух местах, лежала вдоль тела. Видны переломанные рёбра и раздробленные коленные чашечки. А ведь это лишь малая часть повреждений, полученных в сражении с Азшарой. Травмы плоти исчезли вместе с ней.       Такое странное зрелище…       Криво усмехнувшись, Велирион прекратил изучение своих останков. Ни к чему на них рефлексировать, теперь они не более, чем прошлое, а у чернокнижника новое молодое и крепкое тело. Нет смысла забивать голову тем, чему уже есть прекрасная замена. С этой мыслью Велирион забрал Скипетр Саргераса из саркофага.       По руке от посоха как будто хлынуло пламя, распространяясь по телу, стремясь пожрать, уничтожить. Чернокнижник крепче сжал ладонь, подавляя силу демонического посоха своей, укрощая, напоминая, кто хозяин, а кто орудие.       Новая усмешка вышла расслабленной, удовлетворённой, когда мощь Скипетра Саргераса угомонилась и подчинилась. Могущественный инструмент вновь служит своему хозяину.       В своей гробнице эльф не задерживался. Он вернул крышку саркофага на место и отправился за Черепом ман’ари. Забрал его без происшествий, Тал’киэль, первый эредарский чернокнижник, из чьих останков и сделан артефакт, даже не сказал ничего в качестве приветствия, усыплённый печатью Гвен. Велирион снимать печать не стал, просто положил Череп в сумку.       Наверху его уже ждали. Разношёрстная группа призрачных чернокнижников в немой мольбе следила за каждым движением возвратившегося лидера, предвкушая покой. Они провожали его тишиной, но лица и глаза кричали об ожидании и жажде вечного сна. Велирион остановился у Ултхалеша и посмотрел на Гвен.       «Пожалуйста» — беззвучно молили её глаза.       Не передумала.       Велирион прикрыл глаза, также молча соглашаясь.       Итак, первым делом необходимо забрать контроль над проклятьем, чтобы призраки, учуяв уход хозяйки, не взбунтовались. И лишь после освобождать чернокнижников. С первым этапом не возникло сложностей, Гвен стояла рядом и поясняла, что наворотила, указывала нужные управляющие нити. Добровольно передавала власть над сердцем и косой.       Вернув себе власть над сердцем Джагганота, Велирион с наслаждением вдохнул, чувствуя, как его наполняет мощь целого мира. Его мира. Теперь каждое действие обитателей Разлома подвластно воле Велириона, в его власти каждый ток магии, каждая искра, каждый камешек. До чего же восхитительное чувство, и до чего он по нему соскучился!       Владея одним источником проклятья, подчинить второй вышло без труда. Могущество Ултхалеша Жнеца Мёртвого Ветра, смирившимся псом склонило голову и покорилось чернокнижнику. Теперь вся паутина проклятья была как на ладони, Велирион видел каждое сплетение, каждую нить. И видел он, какие нити тянутся к стоящим рядом призракам. Аккуратно отсоединить их, и больше ничто не держит чернокнижников по эту грань жизни и смерти.       Уши наполнил множественный шелест благодарности. Улыбаясь напоследок, чернокнижники уходили, сполна выполнив свой долг. Лишь Гвен задержалась. Благодарно склонив голову, она полушутливо попросила:       — Ты уж похорони мои кости в каком-нибудь живописном месте, где полно жизни, ладно?       И растворилась, не дожидаясь ответа.       Прощай, старый друг.              Трон Разлома опустел, лишь треск жаровен разгонял гробовую тишину. Велирион какое-то время постоял, а затем направился к выходу. Прежде, чем покинуть Разлом, он должен сделать ещё кое-что.       Снаружи, помимо Ахавака, его встретили два оставшихся чернокнижника. Их Велирион узнал сразу — главный архивариус Майл Рэйтборн из Отрекшихся и гоблин-интендант Гиги Гигабездна.       — Ну, босс, скажу честно, я уже и не надеялась увидеть тебя снова, — в лоб заявила Гиги. — Но я рада, что ты, всё-таки, вернулся. Есть идеи, как исправить наше немного нематериальное положение?       Майл демонстративно закатил глаза.       — Я уже говорил, как — переселением души в новое тело. Лучше спросить: когда?       — Скоро. Сначала я изменю местоположение Разлома и завершу кое-какие приготовления, а потом займусь всем остальным. Вам нужно подождать пару недель.       — В сравнении с минувшей вечностью — крохи, — смиренно прошелестел Майл. — Я понял вас, лорд Аверис. Можем идти?       — Ты да, — отпустил его Велирион и повернулся к Гиги. — Гиги, в каком состоянии круги призыва?       — Как вчера нарисовали! Зуб даю, — бодро заявила та.       — Прекрасно. В таком случае проводи Ахавака к складу, мне нужно восемь осколков душ. Покажешь ему, что брать. Ахавак, за ней.       Гиги оценивающе осмотрела дремору и хихикнула.       — Ну что, большой парень, ты слышал босса. Не копайся тут.       — Следи за языком, смертное отродье, — немедленно огрызнулся Ахавак.       — О, какой знакомый тон. Тебе повезло, здоровяк, что ты принадлежишь боссу, а то я бы показала, как веду разговор с такими, как ты. Может, я мертва, но колдовать не разучилась.       Велирион проводил взглядом нашедших общий язык дремору и гоблиншу и посредством левитации спланировал с утёса. От места приземления до кругов призыва пройти всего ничего. В этот раз встречные псы Легиона могли лишь бессильно шипеть и угрожать, бессильные навредить текущему хозяину Разлома. Их злоба Велириона забавляла.       Круги призыва расположились на северном уступе Разлома. Здесь чернокнижники вызывали демонов разных уровней силы, проводили особо сложные ритуалы призыва или просто тренировались в демонологии. Несмотря на слова Гиги, Велирион всё равно хотел лично проверить целостность кругов. Призывы, что он собрался провести, не терпят небрежности. Они рассчитаны на очень сильных демонов, и любая ошибка обернётся катастрофой.       Доверять охрану столь важных объектов, как Ултхалеш и сердце Джагганота одним только призракам Велирион не хотел. Поэтому он намеревался призвать двух своих самых сильных демонов и оставить на страже. Аркарот и Шазарет, страж Рока и шиварра. Главное, чтобы они всё ещё были живы.       Круги призыва действительно были в идеальном состоянии, с них нужно только убрать кости и вписать несколько рун, настраивающих круг на конкретный вид демона. Осколки душ, за которыми Велирион услал Ахавака, облегчат призыв, даруя дополнительную энергию. По мощности они эквивалентны обычным нирнским камням душ, но, увы, вместимостью больше у Велириона при себе не было. Впрочем, не так уж важно. Осколков хватит. Тем более здесь — Круговерть Пустоты, любой призыв демона здесь упрощается в разы.       Когда Ахавак принёс осколки, Велирион уже закончил настраивать два круга. Недовольный ролью посыльного дремора молча протянул небольшой короб хозяину и, приняв занимавший руки посох Магнуса, чьё место в креплениях ныне занимал Скипетр Саргераса, отошёл в сторону. Вскоре осколки заняли свои места на границах кругов, по четыре на каждый.       Но начать Велириону не дал примчавшийся Калид.       — Господин, нападение! Фалмеры и демоны!       Велирион выругался про себя. Ожидаемо, но несколько несвоевременно.       — Оборона?       — Ваши слуги уверенно держатся.       — Хорошо. Вернись и следи за ситуацией, в случае проблем передай сообщение с призраком.       Калид закивал и умчался к порталу. Велирион вернулся к кругам призыва. Стоит поспешить и вернуться к своим магам. Увы, но послать подкрепление из призраков невозможно, они все привязаны к Разлому.       Магия и слова эредана пробудили первый круг, наполнили силой его линии. Чернокнижник искал нить связи с Шазарет и, едва её уловив, приступил непосредственно к призыву. Каждое слово заставляло круг разгораться ярче, а четыре осколка постепенно таяли, отдавая свою силу.       Последнее слово, последний отток маны, и в круге появляется высокая фигура шестирукой демоницы в открытых красно-золотых одеждах и высоком головном уборе. Шазарет в жесте почтения скрестила все руки на груди и низко поклонилась.       — Хозяин, приветствую тебя.              Велирион коротко кивнул и, сказав ждать, перешёл к кругу Аркарота. Точно такой же процесс вскоре открыл проход, через который явился массивный рогатый демон с крупными крыльями.       — Хозяин, — приветственно пророкотал Аркарот, преклоняя колено.       — Вы двое отправляетесь в трон Разлома и охраняете сердце и Ултхалеш ото всех, кроме меня. Взаимодействовать с ними запрещаю. Выполнять, — распорядился Велирион.       Демоны немедленно развернулись и устремились к трону, Шазарет пешком, а Аркарот на крыльях. Велирион же, махнув Ахаваку и забрав у него посох, поспешил к порталу, по пути выпив последний самоцвет и зелье маны вдогонку. Маявшемуся подле пространственного перехода Калиду эльф приказал оставаться в Разломе и вошёл в портал.       Маги и впрямь уверенно держали оборону, но и только. Через вынесенные валяющимся в стороне инферналом ворота нескончаемым потоком лились осквернённые фалмеры, бесы, гончие, гневостражи и стражи Скверны. Снаружи виднелись фигуры эредарских колдунов. Оба поганища уже прилично обгорели, но продолжали стоять на пути вражеского потока.       — Всем держать оборону, пока закрываю брешь! — рявкнул Велирион отряду.       Первым делом — уничтожить стабилизирующие конструкты. И это самое простое, когда не нужно заботиться о сохранности портала. Чередой мощных заклинаний, чья разрушительная сила увеличена Скипетром Саргераса, Велирион превратил две рунические конструкции в бесформенные куски оплавленного металла. Брешь замигала и зарябила, дестабилизированная столь грубым вмешательством. Не тратя ни секунды, Велирион вскинул посох Магнуса и потянул энергию из бреши. Нужно её ослабить, чтобы соединить разорванные края пространства.       За спиной не смолкали визги, грохот и треск. Велирион не отвлекался, одной рукой направляя поглощающий поток посоха Магнуса, а второй стягивая края бреши, что становились всё более размытыми и постепенно сближались. Но давалась процедура с трудом, разрыв в далёкое измерение междумирья далеко не обычный портал, изуродованная им ткань Мундуса срасталась неохотно, норовила разойтись и продолжить кровоточить, а хаотические энергии Круговерти давили с другой стороны. Велирион чувствовал, как по вискам катился пот, а руки начали дрожать от напряжения, но он не отступал, продолжал давить. Он обязан закрыть проклятую брешь здесь и сейчас!       От рваного окна осталась размытая скважина. Последнее усилие, последний рывок, и скважина схлопывается. Усталым шёпотом Велирион скрепил несколькими заклинаниями ткань пространства. Но расслабляться не спешил, и дело не только в неослабевающем натиске.       Теперь, когда энергия бреши не перекрывала все остальные, Велирион ощутил высокую концентрацию магии снаружи. Эредары готовят какую-то дрянь, без сомнений.       Пусть. Искомой цели их дрянь не найдёт. Теперь брешь не мешает убраться отсюда.       — Силейни, портал! — скомандовал Велирион, прислушиваясь к нарастающей мощи заклинания и готовясь ему противостоять, если не успеют отступить.       Данмерка услышала и отскочила подальше в тыл, немедленно принимаясь за создание портала. Ирамо и Лермион усилили оборону, не позволяя врагам прорваться. Ахавак и Мегиру сдерживали их в первых рядах. Поганища уже скрылись под верещащим и рычащим потоком, лишь одна бледная макушка какое-то время держалась в поле зрения, но вот и она ушла вниз. Натиск усилился.       Долгожданный портал раскрылся, Велирион скомандовал магам отступать и ментально одёрнул увлёкшихся слуг. Силейни, Лермион, сам Велирион, и сразу за ним Ирамо. Уходя, чернокнижник успел заметить стремительно приближающееся зарево.       Камень двемерской крепости сменился ровным булыжником дорожки, по краям которой безмятежно колыхалась зелёная трава. Уже одно это заставило Велириона напрячься и осмотреться, ведь сейчас середина зимы, что Винтерхолд, что долина укрыты снежным покровом. Эльф не обратил внимания на лязгнувшие сзади латы Ахавака и короткий рык Мегиру, потому что, чем больше он видел, тем сильнее ему не нравилось происходящее. Природа этого места до боли напоминает алинорскую, и можно было бы решить, что портал Силейни сбился и вынес на острова, если бы не два «но».       Первое — странной формы башня вдалеке.       Второе — сеть неких чар, раскинувшаяся в небе.       — Ты жива? — донёсся изумлённый голос Ирамо.       Резко обернувшись, Верилион увидел перепачканную в пыли и крови, но до отвращения живую Милирен. Псиджик растянула губы в холодной вежливой улыбке.       — Добро пожаловать на Артейум, уважаемые Андасейи.