Чернокнижник

202 год. Месяц Утренней звезды. Долина Длинных теней

      — Впечатляет, — восхищённо оценила Милирен, когда вышла из портала и увидела стоящие кругом белые башни с кроваво-красными куполами. Её коллега Нериен согласно кивнул, также любуясь творениями Соренила. — Так вот, каково сердце Андасейи…       — Именно. Эти башни одновременно резиденции и школы пяти направлений, высших мастеров стоит искать именно здесь, — негромко проговорил Велирион, наблюдая, как из башни алхимиков показался Оребон. Как будто сторожил. — С одним из них я вас сейчас познакомлю. А вы, — чернокнижник поочерёдно посмотрел на Ирамо, Лермиона и Силейни, — можете быть свободны.       Лермион, поклонившись, поспешил в башню некромантов, а Ирамо направился в город, не забыв напоследок наградить псиджиков подозрительным взглядом. Силейни осталась, многозначительно улыбаясь своему наставнику и поглаживая полную сумку. Велирион шикнул на неё и покачал головой, молча прося отложить хвастовство трофеями на потом. Данмерка, помедлив, кивнула и поспешила в башню, по пути успев переброситься с Оребоном парой слов.       — Велирион, с возвращением, — поприветствовал алхимик, искоса рассматривая псиджиков и негромко ворчащего Мегиру. — Рад видеть тебя целым и невредимым. Кто это с тобой?       — Наши новые союзники из ордена Псиджиков — Милирен и Нериен. А это мастер-алхимик Оребон, один из моих заместителей в руководстве Андасейи. Оребон, созови остальных высших мастеров, нам есть, что обсудить.       Нахмурившийся при имени ордена Оребон молча кивнул и выудил кристалл связи. Велирион же поманил монахов за собой и направился в башню даэдрологов. У порога альтмер вручил сумку и посохи Ахаваку с наказом отнести в его покои. Дремора, привычно огрызнувшись, ушёл выполнять приказ.       — У вас выделена башня и под некромантию? — негромко уточнил Нериен, глядя в сторону, как раз на башню, которой интересовался. Вернее, не на неё саму, а на двух охраняющих вход поганищ.       Стражи стояли подле дверей каждой из башен, в основном состоя из даэдра, но некроманты предпочитали выделяться нежитью. Зачарователи взяли с них пример, выставив големов. И если последние вызвали у монахов лишь любопытные взгляды, то лоскутные чудища предсказуемо не снискали восторга.       — Некромантия, даэдрология, деструкция, алхимия и зачарование — вот наши направления. И коль один из вас остаётся в долине, рекомендую примириться со всеми ними, — ответил Велирион, повернувшись к Нериену.       — Понимаю. Однако некромантия опасная магия, нечестивая. Она есть насмешка над природой, — упрямо стоял на своём псиджик.       — Любые маги сами по себе насмешка над природой. Среди самой магии нет нечестивой. Дурен не инструмент, дурна держащая рука.       — Но некоторые инструменты всё же оскверняют и развращают взявшую их руку.       — На это способен любой инструмент, позволяющий отведать силы. Сильный волей подчинит его, слабый — подчинится. Вот и вся суть.       Нериен скептически хмыкнул, но предпочёл не продолжать спор, оставшись при своём мнении. Не принимавшая участия в разговоре Милирен лишь недовольно хмурилась и качала головой.       Транслокационные сферы, работающие по принципу телепортов, перенесли троих альтмеров на последний этаж, где находился кабинет Велириона. Здесь же попался свободный маг, которому чернокнижник поручил принести в его кабинет два стула. Маг, кивнув, убежал выполнять поручение.       — У вас не так многолюдно, как я ожидала, — отметила Милирен, когда маг скрылся за поворотом.       — В связи с текущей ситуацией у всех прибавилось забот. Нет времени для безделья, — отозвался Велирион и направился к своему кабинету, где предложил монахам присесть и сам занял своё кресло, приготовившись ждать. Мегиру растянулся под подоконником, отгородившись от взглядов столом.       Первым с отставанием в пару минут вошёл Оребон и доложил, что всех вызвал. Он молча занял своё место, не спеша с расспросами, ожидая, когда соберутся все. После него прибыл непривычно мрачный Гатнаг, что с порога вперился в напрягшихся монахов испепеляющим взглядом. Велирону пришлось негромко его окликнуть, чтобы орк отвернулся от псиджиков и сел. Гвинир с Хизеем появились почти одновременно и, поприветствовав лидера и выразив радость от его благополучного возвращения, расселись. Последним пришёл Ленор, имевший вид мера, которого все смертельно достали.       — Итак, все в сборе. Хорошо, — начал Велирион, когда последний прибывший занял место. — Первым делом представлю наших новых союзников из ордена Псиджиков — Милирен и Нериена. С кризисом Ока Магнуса и угрозой Жатвы мы будем бороться сообща.       Новость никого не обрадовала, к Псиджикам в Андасейи относились с настороженностью и недоверием. Тем не менее, протеста никто не высказал, доверившись решению лидера. Следом Велирион представил монахам высших мастеров и рассказал краткую версию событий во время экспедиции и её итоги. По факту, ничего не вышло исправить, но Велирион не собирался сдаваться и перешёл к раздаче указаний, поручив Гатнагу организовать несколько отрядов в Чёрный Предел, которым предстоит обыскать каждый камень в поисках зацепок. Поручил Хизею и Гвиниру ускорить обучение новичков и приставить к работе. Также поручил всем высшим мастерам полностью ввести в курс дела своих заместителей. Под конец выслушал краткие отчёты, суть которых сводилась к тому, что в отсутствие Велириона Мератрас не предпринял попыток напасть на Коллегию и базы Андасейи.       На том собрание завершилось. Чернокнижник поручил Оребону заняться размещением монахов и отпустил магов, жестом сказав Гатнагу и Ленору остаться. Всё-таки их вид не мог не вызвать вопросы, которые Велирион хотел прояснить без посторонних ушей.       И как минимум Гатнагу тоже было, что сказать, потому что, как только закрылась дверь, он отрывисто спросил:       — Ублюдок с клинками. Что с ним?       — Ушёл, — покачал головой Велирион, поняв, что именно гложет некроманта. Наверное, этого стоило ожидать. — Как она?       Гатнаг отчётливо скрипнул зубами и как-то по-звериному зарычал.       — Ящерица вытащила, но… некроз поразил половину бедра, восстанавливать уже было нечего… — Гатнаг резко замолчал и выдохнул. И вот он глухо выплюнул: — Ногу пришлось ампутировать.       Повисло тяжёлое молчание. Гатнаг сжимал кулаки. Ленор уставился себе под ноги. Велирион поджал губы и покачал головой — исход ожидаемый, но всё равно неприятный. Стать неполноценной калекой для любой альтмерки хуже смерти, особенно для Элантэ, которая всегда гордилась и лелеяла свои внешние данные. Если бы в Чёрном Пределе выпал шанс, Велирион постарался бы убить её быстро, всё-таки он не хотел ей мучений.       — Вэл, если ты поймаешь эту тварь живой… — Гатнаг многозначительно замолк.       — Отдам, — согласно кивнул чернокнижник. — Как она восприняла?       — А ты как думаешь? Ужасно, конечно. Мне всё кажется, что она сиганула бы в окно, будь силы встать с кровати. Во имя Малаката, я никогда не видел её в таком отчаянии!       Гатнаг ударил кулаком о стену и шумно выдохнул. Настолько бурная реакция для Велириона стала сюрпризом. Да, он помнил о долгой дружбе, связывавшей этих двоих, но сейчас, глядя на Гатнага, который, лишись ноги сам, переживал бы вполовину меньше, альтмер понимал, что для орка Элантэ больше, чем друг. Много больше — он видел это в глубине глаз, в выражении лица, слышал в голосе. И он даже порадовался, что Элантэ таки не дала шанс себя убить, в свете новых данных реакцию Гатнага на её смерть предсказывать не хотелось. Одна предательница не стоила потери верного и сильного соратника.       — Мы что-нибудь придумаем. Во сяком случае, попытаемся, — пообещал альтмер, прикидывая, что можно сделать для Элантэ. Не ради неё. Ради Гатнага.       — Обязаны, — буркнул Гатнаг, отступая от стены. Когда он вновь повернулся к Велириону, то выглядел крайне уставшим, что для него было нетипично. И от этого становилось не по себе. — Слушай, загляни к ней, ладно? Даже, если не сможешь повлиять, твой визит для неё важен.       — Хорошо, — согласился Велирион. — Зайду, как закончу здесь, — дождавшись кивка Гатнага, альтмер повернулся к Ленору. — Что у тебя?       — Ничего хорошего — сложности в Коллегии, — босмер подождал, когда закроется дверь за уходящим Гатнагом. — Пока ничего критичного, но поддержание порядка отнимает много сил. Проблема в ярле — он возомнил, что ты решил захватить Винтерхолд, потому что усилил охрану. Мы пытались его заверить в обратном, и он, вроде бы, даже поверил, но два дня назад из Виндхельма прибыл отряд Братьев Бури. Они опрашивают каждого спускающегося с моста мага: кто такой, зачем вышел. После конвоируют до точки назначения и обратно «в целях безопасности Винтерхолда», как заявляют. Как будто они смогут кого-то убедить! Ещё немного, и Корир объявит Коллегии войну.       — Что за идиот. Проклятье, как будто без него не хватает проблем, — Велирион с силой потёр переносицу, понимая, что отдохнуть в долине день-другой не получится, он срочно нужен в Коллегии. С ярлом придётся что-то решать, такую проблему нельзя пускать на самотёк. — Вернусь завтра утром. Подготовь подробный отчёт: что, как, когда, есть ли сторонники.       — Понял, — кивнул Ленор и направился на выход. — Мы все будем тебя ждать.       Когда за босмером закрылась дверь, Велирион позволил себе шумно выдохнуть и выругаться. Проблемы сыпятся на него, как из рога изобилия, что совершенно не приводит в восторг. Были бы это ещё какие мелочные дрязги, но, к сожалению, всё напрямую влияет на жизнь и благополучие как самого Велириона, так и его подчинённых. Если с тем же Мератрасом всё более-менее просто — найти и убить, как бы сложно это ни было, то проблема винтерхолдского ярла с большой вероятностью столкнёт архимага с Ульфриком Буревестником. Ведь коль тот дал Кориру людей, значит, знает, кто занимает кресло архимага. И, являясь ярым расистом, вряд ли смирится с альтмером, который проводит разнообразные подозрительные манипуляции со своей организацией. Удастся с ним договориться? Рискнёт Ульфрик воевать на два фронта? Как знать. Но нельзя исключать плохого исхода.       Ладно, об этом можно подумать завтра, когда Велирион лучше ознакомится с ситуацией. А пока стоит навестить Элантэ.       Оставив Мегиру в кабинете, Велирион направился в лечебницу. Она была расположена между жилым и ремесленном кварталом неподалёку от башен, но вместо телепортации Велирион решил пройтись до неё пешком. Ему нужно было время, чтобы обдумать предстоящий разговор. Может, Велирион и планировал избавиться от Элантэ, но страданий он ей не желал. Она не из тех, кто способен мириться с собственными дефектами. Когда Гатнаг сказал, что она готова прыгнуть в окно, чернокнижник не особо-то и удивился.       Может ли он как-то повлиять на эмоциональное состояние Элантэ? На их нынешнем уровне отношений — сложно сказать. Хочет ли он повлиять? Скорее да, чем нет. Злость на повторное предательство поутихла, затмилась более насущными проблемами, но это не значит, что Велирион готов вновь доверять Элантэ. Он поможет ей с лечением, но из долины не выпустит, пусть остаётся под его контролем.       Палату Элантэ Велирион нашёл без труда, ориентируясь на знакомую ауру. В последнем коридоре он пересёкся с Бродит-в-цветах. С этой немолодой аргонианкой, практикующей частное целительство в Бравиле, Андасейи сотрудничают уже несколько десятилетий. Она обладает высоким профессионализмом и умеет держать язык за зубами, за что Велирион особенно её ценил. Именно она в своё время лечила ему руку и ни слова не сказала о несвойственных альтмерам когтях, как бы любопытно ни было.       — А, слышу шаги старого друга, — прошелестела Бродит-в-цветах, поворачиваясь к Велириону. — Рада видеть тебя живым и здоровым. Особенно после эльфийки.       — Я тоже тебе рад. Как тебе наша долина? — отозвался Велирион, оценивая утомлённый вид аргонианки. Следствие спасения Элантэ, не иначе.       Бродит-в-цветах издала короткий свист, который можно было расценивать, как смешок.       — Дивное место. Покажи ты мне её сразу, не было бы долгих безуспешных уговоров.       — Это звучит, как согласие, — хитро протянул альтмер, на что Бродит-в-цветах тихо рассмеялась.       — Наверное. Но я слышала, у вас близятся тёмные дни. Опасные и кровавые, подобные тем, что были неполные три десятилетия назад. Сердце моё подсказывает, что тихая спокойная старость здесь меня не ждёт.       Бродит-в-цветах в ожидании воззрилась на Велириона, прося пояснений. По ней видно, что, увидев воочию сердце Андасейи, оказавшееся не очередными руинами, а плодородной долиной, она не прочь остаться. Но призрак чувствующейся всеми угрозы повергает её в сомнениям.       — Да, мы действительно на пороге новой войны. Но эта война иная, нежели с Дозорными Боэтии, она много более серьёзна и грозит обрести куда больший масштаб. Твои навыки нам крайне важны, будет много раненых. Я обещаю тебе защиту в тылу — поле боя оставь молодым. И когда мы победим, лучшего места, чтобы провести остаток жизни в довольстве, тебе не найти.       — Ты оптимистично настроен. Удивлена. Но может и так сложиться, что Андасейи проиграют. Что тогда? — задала неприятный, но логичный вопрос целительница.       — Тогда пострадает целый мир, — без промедления дал честный ответ Велирион. В случае его поражения блага для Нирна со стороны демонов и даэдра можно не ждать. Онит разорвут мир на кусочки — без сомнений.       — Я не чую лжи… С-с-с, тревожный прогноз, — Бродит-в-цветах зябко поёжилась. — Ты что же, с даэдра рассорился?       —Не совсем, но близко, — криво усмехнулся Велирион. — Так что теперь? Примешь моё приглашение или уйдёшь надеяться на лучшее?       Бродит-в-цветах возмущённо фыркнула и дёрнула хвостом.       — Твой вопрос звучит упрёком. Ведь нарочно так сформулировал, не отрицай! — тем не менее, аргонианка призадумалась. — Знаешь что, дай мне на раздумья время, дам ответ утром.       — Конечно. Я рад, что ты сходу не ответила отказом, — Велирион уже собрался распрощаться и продолжить путь, но раздумал. Прежде, чем войти к Элантэ, не помешает узнать побольше. — Да, кстати, что скажешь про Элантэ? Как её состояние?       — Я сделала всё, что могла. Физически она быстро восстановится, но эмоционально она очень плоха, — целительница с упрёком покачала головой и вздохнула. — Вы, альтмеры, странный народ. Вместо радости, что живы остались, вы страдаете по внешности. Скольких высоких эльфов я лечила, а все как один готовы нести траур из-за малейшего шрама.       — Особенности менталитета. Значит, всё так плохо?              — Уже нет. Гатнаг делает, что может, стремясь вытащить её из бездны отчаяния. Рядом день и ночь, говорит, когда она нуждается, молчит, когда она нуждается, и искренне желает помочь. Я восхищена.       Велирион криво усмехнулся. Похоже, он всё-таки не ошибся в предположении. Кто бы мог подумать…       — Я иду её проведать. Может, смогу чем-нибудь помочь. Надеюсь, мне посещение не запрещено?       — Буду честна: кого другого я бы не пустила, но запретить такому хозяину, как ты, в твоём собственном доме я не в силах. Я знаю, что между вами произошло, поэтому просто попрошу: будь с ней аккуратнее. Молю, — смиренно попросила аргонианка.       — Какого ты обо мне мнения. Я лежачих не пинаю. Конечно, я не буду её терзать, — поморщился Велирион.       Попрощавшись, чернокнижник и целительница разошлись. Велирион быстро достиг двери палаты Элантэ и, коротко постучав, не дожидаясь ответа прошёл внутрь. Просторная светлая палата обставлена с максимальным комфортом и мало чем напоминала одну из комнат лечебного заведения. У боковой стены стояла кровать, на которой лежало создание, больше похожее на мертвеца, чем на привычную глазу Велириона эльфийку. Яд и переживания сильно на ней сказались. Элантэ была болезненно бледна и худа, под глазами пролегли тени, а тонкие руки безвольно лежали поверх одеяла, под которым выступали очертания одной-единственной ноги.       Элантэ заторможено повернулась на звук открывшейся двери. Взгляд её был потухшим, а на измождённом лице не промелькнуло ни одной эмоции.       — Не думала, что ты зайдёшь, — прошелестела она.       — Тем не менее, я здесь, — чернокнижник опустился на стул рядом с кроватью. — Бродит-в-цветах говорит, ты идёшь на поправку.       Губы Элантэ скривила болезненная ухмылка, а руки судорожно сжали одеяло.       — Разве это можно назвать поправкой? — она бросила быстрый взгляд на отсутствующую ногу и скривилась. — Я уродливая калека, я больше никогда не смогу нормально ходить, бегать и сражаться, а все вокруг будут смотреть на меня с жалостью! Я не представляю, как мне теперь быть!       — Для начала — взять себя в руки. Что ты изменишь, барахтаясь в пучине жалости к себе? — одёрнул её Велирион. Видеть Элантэ в таком жалком состоянии было неприятно, хотелось взять её за шкирку и встряхнуть. — Ты жива, и у тебя есть магия, два этих фактора уже многое дают. Когда ты успела возомнить себя одной из тех кукол, в которых кроме внешности ничего нет? Ты сильный и умелый маг, этого у тебя не отнимали. Думай об этом, а не о травме, окружающие будут тебя жалеть, если ты сама будешь жалеть себя, так не давай им повод.       — Легко, наверное, говорить, когда дефект можно скрыть иллюзией, — процедила Элантэ. Вместо тоски на её лице начало проступать раздражение, что Велирион счёл хорошим знаком — раз реагирует на его слова, значит, не всё потеряно.       — Ты не туда смотришь, мой настоящий дефект незрим, но он действительно мешает мне жить. Не очень-то приятно быть магическим наркоманом, но я не бегу рыдать в угол. Потеря ноги не конец жизни, и её можно компенсировать. Ты только скажи, что хочешь этого, и я тебе помогу.       — Я не рыдаю в углу, — фыркнула Элантэ, на мгновение став прежней, и задумалась, бросая на Велириона быстрые взгляды. — Ты… правда хочешь помочь? Мне? Я думала, ты будешь рад от меня избавиться, но никак не наоборот.       — Моё доверие ты предала, этого я тебе не забуду. Пусть мне и не нравится видеть, во что превращается сильная и гордая женщина, я помогаю не ради тебя самой и даже не ради себя. Это всё, что тебе следует знать. Так каков твой ответ?       Элантэ вздохнула и потёрла лицо.       — Я ненавижу твою секретность… правда, ненавижу. Почему ты не желаешь говорить о причине?       — Потому что это та вещь, которую ты должна осознать самостоятельно, — Велирион позволил себе быструю беззлобную усмешку. — Я всё ещё жду твой ответ.       — Если действительно есть шанс как-то исправить это, — Элантэ вновь помрачнела и с ненавистью уставилась на пустое место, где должна быть нога, — я согласна. Но что ты планируешь сделать? Твой прошлый мир умел бороться с потерей конечностей?       — Можно сказать и так. Вырастить заново не могли, но умели создавать качественные протезы. Не деревянный довесок, как ты могла подумать, а много более совершенные механизированные модели, способные полноценно заменить потерю. Ты снова сможешь и ходить, и бегать, и даже сражаться.       Велирион не прогадал — при его словах глаза Элантэ загорелись, она приподнялась с кровати и уставилась на него с жадной надеждой.       — Ты правда можешь создать мне ногу?       — Не я. Но это более, чем возможно, тебе нужно только подождать.       Сколь бы чернокнижник не ворчал на гномов, но их инженерного гения не мог не признать. Гномы Мехагона, с которыми удалось наладить контакт одновременно с открытием Назжатара, по части механизации тела были непревзойдёнными мастерами, порой полностью заменяя плоть металлом. Один из инженеров-чернокнижников Авериса сумел добыть мехагонские чертежи и хранил в Разломе, намереваясь поэкспериментировать с механицазией на демонах. Даже если он ушёл в Запределье и забрал чертежи с собой, Майл гарантированно сделал копии.       При словах об ожидании Элантэ сникла, но всё же медленно кивнула.       — Я надеюсь, это правда возможно. Ради надежды я готова подождать.       — Я не бросаю слов на ветер, Элантэ. Если я сказал, что ты сможешь ходить, значит, ты пойдёшь. Это вопрос времени, — серьёзно сказал Велирион и поднялся со стула. — Надеюсь, теперь ты перестанешь себя хоронить. Наслаждайся гостеприимством долины Длинных теней. А мне пора вернуться к делам.