Чернокнижник

202 год. Месяц Утренней звезды. Солитьюд

      Около четырёхсот бездыханных тел раскинулось перед меньшими воротами, что ведут из Солитьюда наружу. Иным данная картина покажется ужасающей, а того, кто её сотворил, без раздумий окрестят чудовищем, над чем Велирион бы лишь посмеялся. Не сказать, что он согласен с мнением недальновидных моралистов, просто ещё в первой жизни понял, что нет смысла спорить с таковыми и унижаться в попытках их переубедить. Зачем? Он не заложник общественного мнения, а образ палача чернокнижнику роднее и приятнее, его он умеет использовать более мастерски, чем поднадоевшую маску неконфликтного дипломата. Пора бы от неё уже отступить, тем более, что в свете угрозы демонов и даэдра, которая громовым раскатом известит о себе падением Солитьюда, дипломатические прелюдии потеряют в актуальности.       Время притворства прошло. Пора напоказ обнажить клыки и когти. Как и всегда, война поможет Велириону сорвать покровы и птицей взлететь на вершину власти, а ранее значимые угрозы при более страшном враге уже не смогут обратить против него все свои силы. Как и всегда, любой масштабный конфликт — это огромные возможности для того, кто не побоится ими воспользоваться. Ведь именно на войнах, будь то ранние пограничные столкновения Кель’Таласа с троллями, либо более поздние апокалиптические угрозы, Аверис в своё время возвысился и получил всё, что имел. Почему сейчас должно быть иначе?       Из-за того, что последняя жизнь в Нирне проходила много спокойнее, нежели в когда-то привычном азеротском темпе гонки со смертью, столь важная часть привычек чернокнижника ушла на задний план, оказалась полузабыта.       Несмотря на пару встрясок, он всё-таки размяк.       Рассматривая череп эредара, вобравший в себя чуть более трёхсот душ, Велирион усмехался самому себе. Убийство горожан, в ином случае ставших бы усилителем для Мефистрота, великолепная симфония криков ужаса и боли — всё это оказало на него удивительно умиротворяющее воздействие, напомнив о паре важных вещей. Всё-таки, наполненные неведением промежуточные жизни и первые пятьдесят лет этой наложили свой отпечаток на личность, чернокнижник уже не целиком и полностью тот самый Аверис, кем был, те юные эльфы, что были после, всё-таки оставили отпечаток. Он знал об этом факте. И всё равно периодически узнавал себя заново, то и дело забывая о многих важных составляющих собственной природы.       Как сейчас.       Надо бы почаще проводить жертвоприношения. Власть держать чужие жизни в своих руках и обрывать их здорово бодрит.       Раздался смешок Ахавака. Велирион едва покосился на дремору, ощущая на себе его внимательный оценивающий взгляд. После посещения Разлома Ахавак притих и как будто по-новому начал присматриваться к своему контрактору, чему Велирион решил не мешать. Ему интересно, к чему в итоге придёт этот своенравный дремора. В случае же предательства участь Ахавака лишь одна.       — Я, конечно, знаю, что ты любишь убивать, но раньше не замечал такого умиротворяющего эффекта, — несколько нервно отметил Ирамо, касанием привлекая внимание Велириона. — Всё в порядке? Может, у черепа какой-то побочный эффект?..       — Не паникуй на ровном месте. Я всего лишь вспомнил кое-что важное, — с этими словами Велирион подвесил череп на пояс, где уже были другие два трофея, и взмахом Скипетра Саргераса открыл портал к Синему дворцу. — В моей жизни было много кризисов на грани краха, не уступающих нынешнему с Боэтией и натрезимами и даже превосходящих. Быть может, не из всех я вышел победителем, но я их преодолел. Этот станет такой же вехой на моём пути. Солитьюд уже не спасти, но убить Мефистрота и его шавок мы ещё можем. Наша война всего лишь вошла в активную фазу. Всё только началось.       В конце концов последняя война с Пылающим Легионом тоже началась с катастрофического поражения. Велирион сам неприятно удивился, что позволил себе запаниковать из-за действий Мефистрота. Он и впрямь размяк. Забылся.       Но теперь взял себя в руки и готов действовать дальше.       Так как черепа не задевали район Синего дворца, местность перед резиденцией ярла не так пахла смертью, как остальной город, и, соответственно, мертвецы здесь не резвились. Но применить понятие спокойствия к Синему дворцу тоже было нельзя, ведь, каким бы спокойным он не казался, смесь запахов Скверны и Обливиона, которой тянет изнутри, лучше любых слов говорит, что именно здесь сердце развернувшейся в городе катастрофы. Именно здесь собрались ключевые фигуры.       — Мастер! — от дверец дворца к Велириону подбежал один из из магов Хизея. Второй, рядом с которым чернокнижник к своему удивлению разглядел робы двоих псиджиков, остался на месте. Втроём они держали двери магией.       — Докладывай, — коротко приказал Велирион, сосредотачивая внимание на подчинённом, но не выпуская из поля зрения псиджиков. Орден не предупреждал его о своём присутствии в Солитьюде.       Отчёт не вызвал ни восторга, ни удивления. Что враги хорошо подготовились, уже было ясно, и от того не стало сюрпризом их подавляющее преимущество в собственном логове. Синий дворец полностью захвачен вампирами и даэдра под командованием придворного мага. Мефистрота или других демонов не замечено. Остальные Андасейи и ещё двое псиджиков, которые прибыли в город, отреагировав на мощный выброс магии, заперты внутри вместе с остатками ярлова двора. Хизей приказал прорвавшимся магам держать выходы из дворца и ждать Велириона.       Они справились.       — Прикрывайте меня. Если демонов не видно, не значит, что их нет. Мефистрот не доверит такую важную операцию чужакам, внутри либо он сам, либо его лейтенант — его убить, черепа отобрать, это приоритет, — начал распоряжаться Велирион, подходя к дверям так, чтобы его слышали все. — Солитьюд уже потерян, не тратьте силы на попытки его спасти. Мы должны успеть до того, как сюда подоспеет вражеский козырь из катакомб Потемы.       — Вам известно, что он из себя представляет? — пытливо спросил один из псиджиков.       — Нет.       Велирион уже стоял напротив дверей и жестом скомандовал Ахаваку идти вперёд.       — Внутри остались наши собратья, ваши маги и люди ярла. Нужно их спасти.       Чернокнижник скосил глаза на монаха, недовольный озвученным намерением. Тратить сейчас время на чужое спасение — непозволительная блажь.       — Не в ущерб приоритетной задаче, ослабить врага важнее всего. Вы должны это понимать.       Тем более, что запертые внутри Андасейи и псиджики должны справиться сами, как только враги отвлекутся на новоприбывших. Благо, монах не стал спорить, поджал губы и кивнул. Велирион понадеялся, что у псиджиков хватит ума держаться правильных приоритетов.       По команде маги прекратили поддержание сдерживающих чар. Ахавак пинком распахнул двери и ворвался внутрь, звуки боя раздались сразу. За дреморой ворвался Мегиру. Велирион распорядился магам прикрывать ему спину и ворвался в Синий дворец, сходу сжигая пару ближайших вампиров. Ирамо заранее скрылся в невидимости, чтобы нанести удар в нужный момент по нужной цели. Он своё дело знает.       Рядом сверкнули щиты оберегов, поймавшие на себя слаженную атаку троих застывших на ступенях наверх вампиров. Велирион швырнул в них огненным шаром, не сомневаясь, что эти посредственностям не хватит сил защититься, и быстро оценил обстановку. Ахавак сражался с парой дремор и не нуждался в помощи, его превосходство было очевидным. Мегиру жадно выпивал магию из вампира. Вокруг осталось ещё четыре кровососа и стайка скампов, на которую уже нацелились Андасейи.       Не самые опасные враги, они вот-вот будут сметены. Главная угроза дальше, выше по лестнице. Без сомнений.       Врагов на входе перебили максимально быстро. Взбежав по лестнице вверх, Велирион увидел подтверждение своих предчувствий: его ждали. Первым в глаза бросился магический купол, который совместными усилиями держали Андасейи и двое псиджиков под руководством Хизея, под ним также укрылись остатки двора Элисиф, включая её саму, и Каркетта. Пятеро вампиров слаженно напирали на защиту, силясь её сломать, найти слабые места. Вокруг барьера были раскиданы растерзанные тела стражи и горожан вперемешку с вампирами и даэдра. Пара кровососов жадно приложилась к трупам, не реагируя больше ни на что. Сразу видно новорожденных, никакого самоконтроля, одна жажда. У трона в спокойной и уверенной позе стояла очередная вампирша. Сибилла Стентор, не иначе. Мефистрот всё-таки доверил руководство захватом Солитьюда завербованному вампиру? Или это демон в шкуре придворного мага? Обилие мешанины энергий мешало прислушаться к ауре, но положение Стентор и пропитавший тронный зал запах Скверны давали очевидный намёк.       Черепов Велирион не чувствовал. Значит, их доставили кому-то в городе, чтобы продолжать сбор.       — Вот, наконец, наш почётный гость, — тонко улыбнулась Сибилла, поворачивая голову к Велириону. Она едва шевелилась, похожая на статую, даже слабо светящиеся янтарём из-под капюшона глаза застыли немигающими углями. Взгляд пристальный, изучающий. — Мы не ждали вас сегодня, архимаг Велирион. Но, раз вы почтили нас своим присутствием, прошу, насладитесь рассветом Жатвы этого мира из первого ряда, пока можете дышать. Судя по трупам моих слуг, предложение Тёмного мага вы отвергли. Глупо, но соответствует тому, что о вас говорят наши союзники.       — А вы любите с ними поболтать, верно? — не сводя глаз с Сибиллы, Велирион развеял маскировку, нужда в которой давно отпала. От него не укрылось, как едва уловимо изогнулись губы Стентор в намёке то ли на ухмылку, то ли на оскал при открытии истинного облика чернокнижника. Нет, не столько облика, сколько мантии… которая может быть знакома лишь конкретным существам. — Даже больше: вещать самой. Не дури меня своим маскарадом, демон, когда тобой провонял весь Синий дворец.       Губы изогнулись сильнее. Оскал стал открытым. Стентор полностью развернулась к Велириону. От неё исходила ненависть столь жгучая, что ощущалась кожей.       — Да что, во имя Восьмерых, здесь происходит?! Архимаг, Сибилла, я требую объяснений! — раздался срывающийся крик Элисиф.       Её проигнорировали. Пришедшие с Велирионом маги уже атаковали вампиров, давая остальным шанс выйти из глухой обороны. Ахавак и Мегиру встали по бокам от хозяина, готовые к бою с главным врагом. Гончая голодно заворчала, её щупальца трепетали, шаря по пропитанному магией воздуху. Застывшие друг напротив друга чернокнижник с прислужниками и демон в шкуре вампира резко контрастировали со сцепившимися магами и кровососами. Затишье перед бурей страшнее, чем бушует рядом.       — Аверис-с… Самопровозглашённый «повелитель пустоты», погибель Легиона, смертный, который отказывается умирать… Твой острый нюх стал ещё лучше. Кровь Мератраса пошла тебе на пользу, — внимание демона на секунду сосредоточилось на Скипетре Саргераса. — Ты остаёшься верен тактике присваивания того, что тебе не принадлежит. Я не осуждаю тебя за эффективный подход, но тебе пора держать за него ответ, смертный.       Велирион замер, анализируя догадку. То, что и как сказал демон, его акценты, точки внимания непрозрачно намекали на истинную личность того, кто прячется под вампирской шкурой. Нет, уже не прячется, он не пытается скрываться, практически в лоб заявляя о личных намерениях. Даже искать не пришлось!..       — У тебя не получится, как не получилось раньше, — чернокнижник отзеркалил демону злобный оскал, удобнее перехватывая посох и сплетая заклинание метаморфозы. Он убьёт тварь. Здесь. Сейчас. — Кажется, когда мы виделись в последний раз, тебя разорвало на две части. Или на три? Не придал значения, были вещи поинтереснее. В этот раз я разорву твои тело и душу не менее, чем на десяток кусков, Мефистрот.       — Раньше ты противостоял мне при поддержке не уступающих тебе союзников. Сейчас всё наоборот, Аверис, ты сам знаешь, что эти лакеи ничтожный мусор против меня. Тогда как…       Речь Мефистрота оборвалась с вышедшим из груди кончиком меча. Губы скривились в насмешливой улыбке перед тем, как фигура Сибиллы Стентор испарилась, оставляя на своём месте озадаченного Ирамо.       — Проекция! — выплюнул Велирион.       Конечно, всё не могло быть просто, предусмотрительный демон заранее сделал обманку и спрятался, это же один из любимых трюков! Чернокнижник моментально обострил все свои чувства, желая засечь Мефистрота до того, как будет нанесён удар. Подстёгнутый ментальным приказом Мегиру делал то же самое, шаря щупальцами по воздуху.       Бездна побери, слишком много различных энергий высокой концентрации вокруг! Вычленить среди них демона — если он вообще в тронном зале — не успевал даже нюх гончей!       Три вспышки появились в разных точках зала, преобразовываясь в Сибиллу Стентор.       — …тогда как мои лакеи обладают достаточной силой, чтобы уничтожить весь твой сброд и даже тебя, — насмешливо закончили три синхронных голоса, и проекции подняли руки. — Ко мне!       Рука с силой сжала древко Скипетра. Велирион посмотрел на три воронки портала, из каждой на него полыхнуло сильнейшей аурой, от плотности которых жажда сдавила горло сухой горячей рукой. Знаменосцы Боэтии и козырь из катакомб, эти оттенки он опознал сразу. Плюс запахи эредарских сосудов. Пальцы коснулись одного из черепов на поясе, но тут же разорвали контакт. Нет, идея взорвать здесь всё соблазнительная, но неэффективная. С пятью черепами против велирионовых трёх враги легко сведут его атаку на нет. Противостоять разом двум валкиназам, высокоуровневому личу и натрезиму при поддержке их тысячами душ, армией нежити с даэдра и иными подкреплениями, что могут прибыть в любой момент? Бред и самоубийство.       Вариант остаётся один.       Пламя хаоса сожрало последнего вампира. Велирион сместился к выжившим и рявкнул магам:       — Препону, живо! Уходим, выиграйте мне время! Все стойте кучно и не мельтешите, если хотите жить!       Его Тени и псиджики на радость быстро и слаженно возвели новый щит, позволяя чернокнижнику сосредоточиться на создании портала достаточного размера, чтобы забрать всех выживших.       — Что? Ты не собираешься сражаться с этими тварями? — взвилась Каркетта, вскидывая молот. — Даже не попытаешься? Это…       — Рас-склад не в нашу пользу, — Хизей жестом остановил Дозорную. Он не присоединялся к поддержанию барьера, оставаясь наготове на случай прорыва.       — Но нельзя же просто так уйти! Я… — голос Каркетты дрогнул и оборвался. Руки с молотом бессильно опустились, но пальцы лишь крепче сжали рукоять. — Стендарр, я не могу…       — Вот эти наглые черви смеют мне противиться? — резкий женский голос, отдающий потусторонним эхом, свойственным лишь нежити, громом разнёсся по тронному залу. — Сибилла, почему ты с ними не разобралась?       Из первого портала выступил скелет, облачённый в новенькие богато украшенные и отороченные мехом одеяния, на потемневших от времени костях смотревшихся чуждо и неуместно. В отличие от массивного золотого обруча, венчавшего череп и выглядевшего столь же старым и потемневшим, сколь кости. Лич прошествовала к трону ярла и без промедления заняла его привычным движением. Провалы глазниц, в глубине которых плясали потусторонние огоньки, вперились в выживших.       — Не сомневаюсь, вы сможете призвать к покорности своих подданных, — невозмутимо ответил Мефистрот, развеивая две из трёх проекций.       Знаменосец-маг тем временем деловито изучал барьер в поисках слабых точек. Знаменосец-воин застыл вплотную к препоне, чтобы напасть, едва та даст слабину.       — Само собой. Я — Потема Септим, королева Солитьюда, законная императрица Сиродила, в жизни и в смерти, по своей воле или нет, все будут служить мне, — торжественно провозгласил лич, своими словами повергая выживших солитьюдцев в шок. — Только с какой стати я должна склонять каждого сама, придворный маг?       Всё-таки Потема. Велирион не отрицал подобного варианта, но он был бы счастлив ошибиться.       Скипетр Саргераса сделал круговое движение, преобразуя собранную энергию в крупный портал, куда не занятые защитой маги немедленно погнали выживших. Велирион повернулся к Мефистроту и бросил напоследок:       — Дважды на те же грабли, натрезим? Я разочарован. Твоя новая дохлятина сорвётся с цепи также, как в своё время Артас.       Вокруг Потемы сгустилась магия. Костяные пальцы с силой вцепились в деревянные подлокотники.       — Следи за словами, наглая тварь! Я…       Мефистрот вскинул руку, простым жестом затыкая разозлённого лича. Покойная королева моментально замолкла, что резко контрастировало с предыдущими претензиями к «Сибилле». Ей напомнили, кто хозяин, а кто пёс.       — Я не прохожу мимо валяющегося под ногами оружия из-за прошлых неудач и учитываю ошибки. Ты сам должен знать, Аверис.       — Учитываешь ошибки? Именно поэтому ты просто стоишь и не мешаешь моему уходу?       — Всему своё время. Я не стану действовать также грубо и поверхностно, как мой брат. Я убью твою волю и твой дух. Ты встретишь последнюю смерть в отчаянии осознания, что твоё время прошло. Я сломаю тебя, Аверис.       Велирион высокомерно вздёрнул подбородок и сделал шаг назад, к порталу. Последние маги уже приготовились бросать барьер и нырять в спасительное окно.       — Моё время только началось, Мефистрот. Огню положено гореть, и тебе моего пламени не загасить. Оно пожрёт тебя, чтобы разгореться ярче — вот тебе моё слово. До скорой встречи, демон.       Шаг назад, окно портала поглотило эльфа, чтобы вынести в другом месте. Один удар сердца — следом выскакивают последние маги. Вдогонку им сорвался знаменосец, но взмах Скипетра закрыл переход у него перед носом.       В воцарившейся тишине всё казалось поглощённым пустотой. Зимний лес, пересечённый заснеженным трактом, казался мертвее, чем сегодня стал Солитьюд. Велирион отстранённо посмотрел на деревья перед собой и прикрыл глаза, до боли сжимая древко Скипетра Саргераса. Бездна побери, как же хочется спалить весь этот лес дотла, чтобы выплеснуть бушующую в груди злость! Пусть Велирион был готов к провалу, но он рассчитывал успеть сделать хоть что-нибудь, хоть немного подпортить врагу планы, а по итогу даже одного черепа не отобрал!       Впрочем… абсолютным провал назвать нельзя. Велирион встретился с Мефистротом, узнал о воскрешении Потемы и — что немаловажно — забрал выживших. Последние послужат уже его планам хотят того или нет.       — Архимаг… — Элисиф как раз подошла к Велириону. За ней по пятам следовал рыжий норд в стальных латах, смотрящий на альтмера с крайней степенью враждебности. Сама ярл пыталась казаться собранной, но слёзы на глазах и дрожащие руки выдавали её состояние с головой. — Вы… вы можете сказать, что… почему вдруг мой дворец захватили даэдра и вампиры? Я знаю, у вас есть ответы, я сама слышала, как вы говорили с Сибиллой! Объясните мне!       Она на грани истерики. Ну да чего удивляться, по факту Элисиф — всего лишь неопытная девушка, занявшая трон по случайности. И этой девушке Велирион собирался поручить простую, но важную миссию, поэтому чернокнижник жестом угомонил напрягшихся из-за агрессии хускарла Ирамо с Хизеем.       — Вы ведь понимаете, что Солитьюд потерян, ярл Элисиф? Синий дворец лишь малая часть катастрофы, накрывшей город, поэтому…       — Да что б тебе провалиться в Обливион, эльф, мы это без тебя все поняли! — взорвался хускарл Элисиф, почти хватаясь за оружие. — Ты связан с этим дерьмом, все своими ушами слышали, как вы болтали с этой сукой Стентор! Живо всё выкладывай!       Велирион смерил разъярённого норда полным ледяного презрения взглядом. Типичный варвар с мышцами вместо мозгов, не способен заткнуться и послушать.       — Угомоните своего хускарла, ярл Элисиф, или я сделаю это сам.       — Прекратите все! Нам нельзя сейчас ссориться! — взмолилась Элисиф. Её голос едва не сорвался на последних словах. Крик сменился всхлипом, но ярл сразу попыталась взять себя в руки. — Мы все должны работать сообща, чтобы справиться с этим… кошмаром. Мы должны отвоевать Солитьюд…       — Да что ты сделаешь? Ты всего лишь ширма Империи! — раздался выкрик из стайки придворных. Норд в измазанной в крови меховой накидке смачно сплюнул на землю и отвернулся от остолбеневшей Элисиф. — У меня язык не поворачивается назвать тебя нордом, ты слабая и изнеженная, как эти сиродильские курицы! Только и делала, что грела жопу на троне нордских королей и сыпала тупыми идеями, пока за тебя работал управитель, кукла пустоголовая! Надо было не цепляться за вдову Торуга, а сразу выбирать нормального ярла по заветам наших предков! Ты только похерила труды Торуга и Истлода!       Ропот поднялся мгновенно. Выжило каких-то двенадцать человек, но шум подняли, будто их было полсотни минимум. Не смотря на то, что время дорого, и нужно заняться проблемой вторжения, Велирион не спешил их успокаивать, с долей презрения и долей любопытства наблюдая происходящее. Стресс, как это всегда бывает, верно срывает маски с лиц. Так и придворные Элисиф в большинстве своём немедля начали поливать её грязью, не видя в ярле без трона ни силы, ни власти. Меньшая часть пыталась защищать Элисиф, но без огонька. Трое человек стояли отдельно, не решаясь занять конкретную сторону. Некоторые из псиджиков попытались призвать разошедшихся нордов к порядку, за что едва не оказались биты. Сама Элисиф стояла белее мела, изо всех сил вцепившись в руку разъярённого хускарла, на грани слышимости умоляя не идти рубить взбунтовавшихся придворных. Тот — что примечательно — послушался, как полагается дрессированной собаке.       Весёлое зрелище.       — Довольно! — в итоге терпение лопнуло у псиджика. Бретонка средних лет одним заклинанием наложила на придворных немоту, второй рукой демонстрируя зелёное сияние парализующего. — Пока вы сцепились друг с другом, как глупые дети, Принц Даэдра наращивает силы в Солитьюде! Ваш город пал жертвой нового даэдрического вторжения, мы все, каждый житель Нирна, сейчас должны думать о том, как его остановить, и только об этом!       — Возиться с каждым жителем Нирна нет смысла, сосредоточимся на тех, кто полезен в нашей борьбе, — объявил Велирион, возвращая внимание к себе. — Вы все были свидетелями: слуги Боэтии воскресили печально известную королеву-волчицу, чтобы через неё получить армию мертвецов, и это лишь начало. Нынешнее вторжение отличается от недавнего Кризиса Обливиона тем, что барьер между Нирном и Обливионом стоит, в нём лишь зияет брешь. Это не позволяет Боэтии начать массовое вторжение по всему миру, её силы проходят через одну конкретную точку, это то, чем мы должны воспользоваться, пока барьер не разрушен целиком. Ярл Элисиф, мои Андасейи и орден Псиджиков заключили союз против Боэтии, но новые союзники повысят наши шансы. Обратитесь к ярлам, расскажите, что произошло, убедите их в серьёзности угрозы. Я переправлю вас в любой из городов прямо сейчас, не будем терять времени.       В конце концов именно для этого Велирион вытаскивал Элисиф. Как правителя её никто не воспринимал всерьёз, тот крикливый норд всего лишь озвучил мысли тех, кто хоть немного умеет думать: имперская ширма, кукла на троне. Но даже кукольного ярла без столицы норды послушают охотнее, чем альтмера-архимага. Элисиф должна помочь Велириону наладить контакт с другими ярлами, чернокнижник не может позволить себе упустить шанс привлечь на свою сторону нордские ресурсы и дополнительное пушечное мясо, против сил Боэтии ему пригодится абсолютно всё.       Продолжая болезненно цепляться за хускарла, Элисиф одарила Велириона взглядом, в котором помимо страха отчётливо читалась огромная усталость. Презрение собственных подданных не стало для неё сюрпризом, но лишило запала. Очевидно, нордка и сама прекрасно понимала своё положение.       — Маркарт. Теперь, когда пал Солитьюд, Предел стал самым сильным и влиятельным владением верного Империи Скайрима, хоть и кишит этими безумными изгоями, — выдохнула Элисиф. — Архимаг, вы говорите страшные вещи, если бы я своими глазами не видела бойню в моём доме и пришествие Потемы, я бы не поверила. Поэтому я хочу знать больше. Почему вы уверены во вторжении даэдра? Что вы знаете о врагах? Как мы должны с ними бороться? У меня так много вопросов, мне нужны ответы!       — Через день, максимум два я прибуду в Маркарт, и мы обсудим всё с участием ярла Игмунда. Разговор будет долгий, не хочу проводить его в лесу и по два раза, к тому же мне нужно раздать указания подчинённым и завершить пару важных приготовлений.       — Я отвечу на ваши вопросы, на какие смогу, — бретонка-псиджик приблизилась к Элисиф. — Мои братья вернутся на Артейум, когда я отправлюсь с вами в Маркарт. Орден не вмешивается в дела мира непосредственно, но сейчас ситуация из ряда вон, мы не можем её игнорировать. От имени ордена Псиджиков я выражаю вам надежду на союз и обязуюсь помогать ярлам Скайрима в борьбе против даэдра.       Всё-таки Келарус не идиот, решил действовать, не опираясь на одного только Велириона. Чернокнижник наглядно это увидел, как и то, что не сможет контролировать деятельность ордена вне Коллегии и долины. Раздражает, но не сюрприз, он предполагал подобное развитие событий. Самые шокирующие детали его прошлого монахи не растреплют, самим не выгодно, но они могут рассказать посторонним немало того, о чём сам Велирион предпочёл бы молчать.       Впрочем, это уже не критично, много лишнего всплывёт в любом случае, учитывая болтливость врагов. Придётся приспосабливаться и заранее продумать контраргументы, а также получить, наконец, долгожданный козырь, который многократно укрепит позиции Велириона и его Андасейи.       Пора играть в открытую.       — Вы можете переправить в Драконий Мост? — неожиданно спросила Элисиф, когда чернокнижник уже был готов открывать портал в Маркарт.       — Какой вам прок с этой деревни? — нахмурился Велирион, гадая, что ударило Элисиф в голову. Драконий Мост слишком близко к Солитьюду и не обладает ничем ценным, чтобы туда лезть.       — Не мне, — ярл павшего Солитьюда повернулась к своему хускарлу и заговорила на удивление уверенно, хотя голос скакал и подрагивал: — Болгейр, иди в Драконий Мост, предупреди жителей, скажи им бежать. Доберись до всех поселений Хаафингара, до каких сможешь, скажи им быть наготове и бежать прочь. Пусть я не смогла защитить своих подданных в Солитьюде, я хочу сделать хоть что-то для остальных. Только тебе, моему щиту, я могу доверить эту миссию.       Велирион даже немного зауважал Элисиф. Сама в слезах и соплях, униженная и растоптанная собственными придворными, низведённая до роли посыльного, но всё равно находит в себе силы стоять прямо и думать о своих людях. Возможно, она ширма, но стержень есть. Со временем могла бы стать настоящим ярлом.       Хускарл Элисиф заупрямился, не желая оставлять хозяйку без защиты, и у них завязался спор. Один его факт показал, что, несмотря на стержень, лидер из этой девушки слабый.       Велирион решил проблему, без церемоний телепортировав хускарла прочь в разгар пафосной тирады о защите и долге.       — Он в Драконьем Мосту. Вы не должны позволять подчинённым забывать их место. Когда надо, приказывайте им заткнуться и делать дело. Но для начала постарайтесь добиться, чтобы ваше слово обрело вес, — заметил чернокнижник и демонстративно посмотрел на придворных, чьё число сократилось вполовину. Противники Элисиф не рискнули полезть в драку с кучей магов, но послушно стоять под немотой не стали тоже и ушли.       Элисиф отвела взгляд и ничего не ответила. Её руки до сих пор тряслись, а на лице застыла отчаянная растерянность, казалось, она вот-вот расплачется от собственного бессилия даже в элементарных вещах. Не умела она держать себя в стрессовых ситуациях.       Рядом с ярлом засияло окно, по ту сторону которого простиралась дорога в Маркарт.       — Где Феликс? Почему его с вами не было? — донёсся до слуха Велириона вопрос Каркетты, что доселе молча стояла в стороне ото всех.       Ирамо, которому был адресован вопрос, равнодушно пожал плечами:       — Не знаю. Нас разметало в суматохе у ворот.       Дозорная сжала кулаки и опустила глаза. Какое-то время молчала, после чего также молча направилась к порталу в Маркарт. Велирион кивком указал одному из своих магов сначала на Каркетту, потом на нордов, которые с демонстративными недоверием и неприязнью к магии проходили в портал. Пускай смотрит за всей этой толпой и докладывает.       Велирион закрыл портал за последним нордом и открыл новый в долину. Пора ему заняться более важными делами, которые возглавлял Рассветный Колодец. Теперь, когда Боэтия и Мефистрот перешли в открытое наступление, чернокнижник больше не может откладывать могущество магического источника и армию Разлома, которую без силы колодца не вернуть.       Давно пора получить заслуженную силу, драгоценный козырь, собственный источник магии, одно существование которого наполнит чернокнижника не только силой, но новой уверенностью. Враги сильны, коварны, безжалостны и наверняка заготовили ещё немало мерзких сюрпризов.       Одна только новая Плеть чего стоит. Армия нежити по главе с Потемой Велириона не пугала, но навевала одни из худших воспоминаний за все прожитые жизни. Артас отнял у него, у его народа почти всё. Память об ужасах Плети, слитая с ней неуёмная ненависть с оттенками отчаяния всегда будет преследовать перерождённого син’дорай… и Мефистрот это знал. Слишком хорошо знал. Он не повторяется, нет. Целенаправленно бьёт по Аверису его собственной памятью — вот истинная причина воскрешения Потемы.       Мефистрот поплатится за то, что посмел сотворить. Велирион со смехом и наслаждением полюбуется, как Хермеус Мора выпотрошит разум натрезима. Его участь отныне вопрос времени.