Чернокнижник

202 год. Месяц Утренней звезды. Долина Длинных теней

      Рассветные блики играли на гранях золотых оправ арканных икосаэдров, вставленных в стенки широкого глубокого бассейна. Стекло крыши было таким тонким, что казалось невидимым. А ещё казалось, что на него дунь — и треснет. Но на самом деле оно, укреплённое сложным комплексом чар, выдержит пару демонов-антеонов и Властителя Преисподней в придачу.       Велирион обвёл взглядом белоснежные с узорами позолоты стены и в предвкушении прикрыл глаза. Колыбель Рассветного Колодца полностью готова. Строительство завершено, все чары наложены, икосаэдры зафиксированы в креплениях, купель наполнена водой, осталось только выпустить чистую аркану, связать с материальным наполнителем и должным образом настроить. Это энергоёмкий и сложный ритуал, который отнимет весь световой день и потребует усилий десятка сильных магов, взамен выведя их из строя примерно на сутки.       Пустяк. Особенно в свете перехода войны в активную фазу. Коллегию и долину к суточной недееспособности руководства Велирион подготовил, внимание псиджиков-советников отвлечено на падение Солитьюда. Врагов, закрепляющихся в городе, тоже. Шанс нападения, конечно, всё равно есть, но минимальный. Лучшего времени не найти.       Пальцы коснулись простой — уже ненадолго — воды. Велирион был бы счастлив плюнуть на всё и провести ритуал намного раньше, создать, наконец, вожделенный источник арканы при первой возможности. Даже не ради силы, а ради чистейшей тайной магии, что ключевой водой омоет усталый дух. Ему так давно хотелось связать себя узами с полным магии Колодцем и избавиться от проклятой жажды, позволить себе забыть об окутывающем разум жадном тумане вблизи любого сколь-нибудь значимого скоплении магии!..       Наконец, желание исполнится. Манящая энергия от сосудов арканы, что лишь снаружи здания глушилась множественными печатями, бередила жажду, что вот-вот затихнет, пока по залу разносились первые шаги. Маги начали прибывать. Самые лучшие, самые верные, честь принять участие в сотворении Рассветного Колодца и первыми получить доступ к силе источника для них награда за добросовестное служение. Доступ, само собой, частичный, но всё равно дающий ощутимые преимущества. Полного Велирион не доверит никому, кроме себя самого.       — Как знал, что ты придёшь раньше всех.       Оребон встал рядом и с предвкушением разглядывал купель с прозрачной водной гладью, чуть ли не облизываясь на неё. Велирион много рассказывал своим соратникам о Колодцах, каждый из них знал о мощи, что подарит Рассветный, каждый жаждал заветного мига. Пусть не в той мере, сколь сам Велирион, не просто знавший, но помнивший, что именно они получат, но достаточно. Однако именно сейчас чернокнижник не сомневался, что Оребона волнует не столько мощь, сколько…       — Ты не возьмёшь ни капли без моего ведома. За каждую израсходованную склянку будешь отчитываться лично.       На бескомпромиссное напоминание данмер лишь закатил глаза.       — Да, да, ты уже доходчиво объяснил, что за кроху магии своего чуда удавишь любого, можно было не повторять. Я лишь надеюсь, что ты не забудешь, какие перспективы сулит соединение заряженной Этериусом воды с алхимией.       — Именно поэтому я вообще дам её тебе на эксперименты, — хмыкнул Велирион, не сомневаясь, что Оребон добьётся значительных успехов. Ум этого алхимика остёр, пытлив и насыщен воображением с толикой научного безумия. Именно такие сияют на научном поприще слепящим солнцем.       Зал купели стремительно наполнялся магами, но не шумом. Подобно молчаливым теням маги проскальзывали через двери и становились по заранее распределённым местам вокруг бассейна. Предчувствие грандиозности предстоящего ритуала, величия результата приводило их в трепет, и это заслуга не только инструкций Велириона, но самого Колодца. Даже сейчас, только готовый преобразиться из простого бассейна с водой в нечто прекрасное, насыщенной аурой своих икосаэдров он бередил чувствительность каждого входящего. Ни один колодец айлейдов, ни один фокусный колодец Коллегии не несли в себе и толики той пьянящей чистотой арканы, которой насыщены принявшие наполнение аэдрического артефакта сосуды. Велирион позволил себе намёк на улыбку, представив лица своих магов, когда они ощутят итоговую объединённую ауру самого колодца.       Наконец, прибыл Гатнаг, занявший позицию по правую руку от Велириона, когда Оребон встал по левую. Чуть дальше преданными тенями застыли оправившаяся от раны Кассия и Лермион, помимо них присутствовало ещё пятнадцать самых сильных и опытных магов Андасейи. Увы, не все из тех, кого Велирион хотел одарить честью участия в сотворении Рассветного Колодца, но оставлять ключевые базы без присмотра было бы ошибкой. Шанс атаки врага по долине и Коллегии минимален, но он есть, момент для неё будет идеальным. Поэтому Ленор вместе с Ирамо будут пристально следить за Коллегией, когда Хизей и Гвинир за долиной. Велирион подключит их к колодцу потом.       — Вы все знаете, для чего мы здесь собрались, поэтому не буду размениваться на длинные речи, — в полной тишине слова Велириона прозвучали громовым раскатом. — Мы в шаге от сотворения чуда, какого этот мир ещё не видел. Вам выпала честь участвовать в его создании, и я не сомневаюсь, что вы цените оказанное вам доверие. Приступаем! И помните: ошибок я не потерплю!       Едва с губ слетело последнее слово, Велирион поднял руки, с головой погружаясь в необъятный океан арканной силы, вливаясь в его хаотичную — пока что — симфонию, чтобы взять под полный контроль и отладить, превратить несогласный крик в послушную мелодию. Его маги подхватили действо, синхронно вливаясь в начавшийся ритуал. Им не нужно объяснять, что делать, они знают. Чуждые им слова иномирных заклятий слетали с губ заученно, отработанно, но без понимания. Им оно не нужно, достаточно, что понимал ведущий дирижёр. Понимал — и точно знал, что делать.       Миллионы частиц чистейшей тайной магии единовременно проходили через дух и тело, будоража жажду и тут же её утоляя. Ощущения хаотичные, не из приятных, но губы Велириона так и норовили изогнуться в улыбке. Потому что это прелюдия к его взлёту, его величию. Его лекарство от отравляющей жизнь жажды. Пусть не окончательное, но как будто он позволит всякой падали повредить Рассветному Колодцу. О нет, все ошибки прошлого, все просчёты и слабости Высокорожденных и их потомков, приводивших к краху, будут учтены. Отныне — только несокрушимое величие.       Слова древнего, как павшая империя калдорай, языка одно за другим слетали с губ родной и в то же время чужой речью. Слова и магия сплетались в безумной сложности узоры, что пронизывали бирюзовое сияние икосаэдров, залившее слепящим светом всю купель. Заклинания пронизывали каждый кусочек сияния, обхватывали, подчиняли, оформляли. Непокорная аркана противилась, возмущалась, желала сорваться и обернуться безумным штормом, и Велириону приходилось прилагать массу усилий, безжалостно тянуть энергию из своих магов, чтобы дальше держать в узде силу и направлять её. Минута за минутой, час за часом, колоссальная нагрузка терзала разум и тело, но чернокнижник лишь сильнее торжествовал с каждой пройденной ступенькой, с каждым витком усмирения.       Когда-то давно, тысячи лет и десятки жизней назад, он точно также стоял на краю другой купели, повторял те же самые слова заклинаний, дабы сотворить новое чудо взамен тому, что безвозвратно ушло в небытие с могущественной империей и её древней столицей. Тогда, в диких землях, которым только предстояло стать Кель’Таласом, молодой Аверис в числе иных переживших испытания изгнания Высокорожденных вторил творящему Солнечный Колодец Дат’Ремару. Теперь он стоял на месте Дат’Ремара, руководя творением нового чуда магии, и теперь это чудо будет в его полной власти.       Воистину, это осознание пьянило сильнее любого вина!..       Течение времени было сложно отслеживать, даже стеклянный купол крыши окрасился в бирюзовый, искажая истинный цвет неба. Велирион знал, что прошло немало времени, когда горло начала сковывать сухость, язык тяжелеть от бесконечного речитатива, а голова болеть от неслабеющей нагрузки. Не только у него, но и у остальных магов. Это нормально, в прошлый раз было также. Они справятся и доведут до конца, каждый из участвующих в ритуале магов высококвалифицированный профессионал. А если кто подведёт — станет топливом для ритуала.       Но нет. Воистину, Велирион не зря вкладывался в своих магов, в своих верных последователей. Они уже с трудом проталкивали слова через глотки, прилагали массу усилий, чтобы выводить руками нужные узоры плетений, но не сделали ни единой ошибки, железной выучкой и богатым опытом продолжая поддерживать ритуал, не смея упасть раньше финала.       Велирион первым ощутил его близость. Наконец-то! Настал тот желанный момент, когда…       Последнее слово, последний жест — бурлящий водоворот арканы полыхнул, слепя глаза, проник во все уголки естества каждого из присутствующих, чтобы наполнить своей мощью, образовать ниточки связи, позволяя магам выйти на новый, абсолютно отличный от всего, что они видели раньше, уровень.       …Рассветный Колодец займёт зарю истинного величия своего хозяина!       Штормовой рёв арканы стих, сменился урчанием усмирённого зверя, что светился бирюзовой гладью воды в купели. Звуки падения тел — многие маги, наконец, позволили себе перестать выжимать последние соки, чтобы просто стоять на ногах. Не очень-то прилично валяться на полу, но да пусть. Они заслужили отдых. Велирион сам был бы не прочь немедленно куда-нибудь лечь и заснуть, но не позволял себе подобного при свидетелях. Вместо того он прикрыл глаза и впервые за почти тридцать лет вдохнул полной грудью.       Он, наконец, чувствовал насыщение. Полноценность. Силу, какой не ощущал никогда, даже с Сердцем Азерот в руках. Солнечный Колодец, как бы ни был силён, служил для жизнеобеспечения целой расы и защиты государства. Высокопоставленные магистры и род Солнечных Скитальцев обладали доступом к Колодцу, но полнотой его силы на постоянной основе не владели даже короли. Сейчас же всё без ограничений могущество Рассветного Колодца было сосредоточено в руках Велириона. Теперь он понимал Элисанду, лишь с последним вторжением Легиона забравшую Ночной Колодец в своё полное распоряжение. И понимал Азшару, владевшую величием Источника Вечности. Понимал их опьянение могуществом. Нежелание выпускать его из рук. Стремление постичь всю полноту силы не столько ради своих народов, сколько для себя.       Бесконечная магия Рассветного Колодца позволяла Велириону чувствовать себя больше, чем магом. Много больше. Сам собой вспомнился относительно недавний разговор об амбициях.       По губам скользнула усмешка. Почему бы и нет? Но пока Велирион просто наслаждался ощущениями.       Магия Рассветного Колодца поила его освежающей ключевой водой, ласкала изысканным нектаром, но не сжимала горло когтистой иссушающей жажды. Велирион стал свободен от неё, и столь простая, но бесконечно желанная истина наполняла усталые тело и дух энергией. Хотелось засмеяться, а лучше — взять всю эту колоссальную мощь подле себя и обрушить на кого-то, сравнять с землёй, распылить в ничто!..       Всему своё время. На сегодня нагрузок достаточно.       Чернокнижник окинул взглядом своих магов. Полностью опустошены, многие даже не в состоянии стоять на ногах. Но всё ещё в сознании, и все без исключения изучают чудо, к созданию которого стали причастны, и которое теперь наполняет их. Ведь одно дело услышать про будущие привилегии, но наглядно их ощутить — уже иное. Кто-то прислушивался непосредственно к Рассветному Колодцу, кто-то, прикрыв глаза, изучал изменения в себе. Велирион наблюдал за ними, за своими лучшими магами, причастившимися к его творению, с отцовской гордостью. Первые и избранные, им предстоит стать наглядным примером, какие награды приносит верная служба верховному чернокнижнику. С этой поры маги, что докажут свою пользу и верность, получат право коснуться вод Рассветного Колодца.       Хлопок в ладони заставил магов повернуть головы к Велириону.       — Итак, свершилось. Мы с вами сотворили чудо чистой магии, какого этот мир ещё не видал, и чудо это служит нам! Внимайте песни Рассветного Колодца, его могуществу, его величию, которое отныне питает наши собственные! Чувствуйте, как его магия пронизывает каждую клетку ваших тел, ужасайте ей наших врагов и стройте ей наше общее будущее! С этого момента вы — мои избранные Тени в зареве моего пламени! Отдыхайте — вы это заслужили, очень скоро я призову вас вновь!       Хриплые, срывающиеся, но исполненные искреннего торжества голоса наполнили зал купели. Все эти маги — те, кто шёл вперёд ради знаний и силы, те, кто в итоге сердцем и разумом отдали себя тому, кто дал им желаемое. В награду им суждено стать апостолами новой веры, и Велирион знал, что его избранные Тени проявят себя наилучшим образом.       Ведь почему он должен останавливаться на обычной власти, когда может установить иную, большую? Это будет чем-то новым для него, и от того особо интересным. А вторжение демонов и даэдра станет заодно неплохим подспорьем для усиления и расширения своего влияния. В конце концов весь этот мир — топливо для огня амбиций того, кто способен вырваться за рамки ограничений обыденности.       Ухо уловило чужой мелодичный смешок, на диво органично влившийся в тихое пение покорности арканы. Рядом стоявший Гатнаг встрепенулся и пристально уставился за спину Велириону.       Обернувшись, чернокнижник увидел лишь белоснежную стену.       — Показалось, — буркнул орк. Только он не спешил сводить беспокойного взгляда с пустого места. — Надеюсь. Хотя я был уверен, что… нет, нахрен эти скамповы глюки.       Непроизвольно Велирион нахмурился — поведение Гатнага… и тот смешок… они отдались вспышкой воспоминания о похожей ситуации подле Ока Магнуса не так давно.       Нет, ещё тогда он удостоверился, что его преследовали галлюцинации.       — Нам всем нужно отдохнуть, — постановил Велирион, придя к очевидному выводу. — Идём. Впереди ещё немало работы.       Особенно у него. До визита в Маркарт Велирион хотел успеть решить вопрос с Разломом Зловещего Шрама, чтобы получить все его привилегии и обрушить на надоевших натрезимов с прихлебателями.       Но мелодичный смешок эхом отдавался в мозгу, взращивая нехорошее предчувствие, не спешащее уступать логическим доводам.