Чернокнижник

202 год. Месяц Утренней звезды. Долина Длинных теней

      — Хс-с-с… — тихое удовлетворённое шипение слилось с песенным перезвоном чистой арканы. — Я много думал о том, каково это будет. Ты с-столько рас-сказывал… но моё воображение с-сумело только приблис-ситься к реальнос-сти, а не вос-создать её. Колодец — твоё с-совершеннейшее творение, учитель. С-с-с ним я чувс-ствую с-себя почти живым.       Хизей, щуря глаза сыто и счастливо, напоминал нежащуюся на удобном камне змею. Его поза, склонённая, почти лежачая, в которой он касался когтями края борта Рассветного Колодца, добавляла схожести.       — Не замечал за тобой сожалений относительно вампиризма, — заметил Велирион, не менее довольно рассматривая спокойную бирюзовую гладь. Она почти что гипнотизировала, а омывающая дух магия ласкала и убаюкивала, забирая тревоги и печали, даруя чувство сытости и спокойствия несокрушимой силы в каждой клетке тела.       Но с облегчением и чувством свободы от сдавливающих нутро и затмевающих разум тисков им не сравниться. Такую лёгкость Велирион испытывал лишь раз, когда воссоединился с очищенным Солнечным Колодцем. Тогда минуло меньше десяти лет жажды, но по ощущениям — целая вечность. Сейчас, несмотря на куда более долгий срок, облегчение ощущалось не столь остро и ярко, как тогда. Возможно, потому, что теперь чернокнижника не отравлял страх неизвестности за себя и свой народ, он уже знал, что с жаждой возможно справиться.       Тем не менее, как бы приглушенно не ощущалось облегчение, избавиться от жажды вновь всё равно было истинным наслаждением.       — Я не жалею. Я хотел копить богатс-ства и с-силу, хотел жить вечно. Ты и Гатнаг дали мне это. Я бес-сконечно благодарен. Но плата ощутима, жажда крови никогда не с-спит. Порой причиняет много неудобс-ства. Ещё иногда моей чешуе не хватает тепла с-солнечных лучей, — Хизей ещё немного подался вперёд, почти касаясь кончиками когтей вод Колодца. Остановился в одном сантиметре и убрал руку, возвращаясь в расслабленное почти лежачее положение. — Рядом с-с ним я почти не ощущаю физических потребнос-стей. Его этеричес-ский с-свет для меня как кровь. Напоминает тепло Магнус-а, когда я ещё был с-смертным. Приятно.       Интересный эффект. Велирион задумчиво осмотрел нежащегося в аркане аргонианина, размышляя над услышанным. В Хизее говорит эйфория или Рассветный Колодец действительно влияет на потребности вампира? Информация интересная и в некоторой степени тревожная, призывающая подходить к допуску вампиров к Колодцу более осторожно. Отобрать у Велириона контроль над источником они не смогут, но подкреплённая надеждой жадность порой способна толкать на безумные вещи.       — Изучи все изменения, через два дня отчитаешься о воздействии Колодца на твою вампирскую природу, — распорядился Велирион, не собираясь отмахиваться от потенциальной проблемы.       Надо будет повторить приказ для Гатнага и Кассии, что пока отходят после ритуала, как и все остальные. Велирион восстановился быстрее прочих из-за полноценной связи со своим Рассветным Колодцем. Весьма своевременно. Он сделал в памяти отметку пристально наблюдать за тремя питаемыми Колодцем вампирами.       Хизей на приказ послушно кивнул и с заметным трудом отстранился от борта, чтобы прикрыть глаза и погрузиться в анализ собственного состояния.       — А ты ничего не хочешь сказать?       Молча стоявший в стороне Гвинир неопределённо повёл плечом, но на вопрос своего лидера ответил, отведя глаза:       — Я чувствую себя намного сильнее и магически насыщеннее, чем раньше. Я способен творить высокоуровневые заклинания с большей лёгкостью и большим лимитом, всё, как вы обещали. Я действительно в восхищении, просто чувствую некоторую неловкость…       Босмер замолк, но быстрые взгляды сначала на Велириона, потом на Хизея сказали всё лучше слов. В отличие от них он получил только прирост к силе, а не исцеление от терзавших потребностей. Чувство неловкости вызвано чувством превосходства, осознанием отсутствия у себя лишений, что были бы исправлены неисчерпаемым магическим источником.       — Ты переживаешь о глупых вещах. Радуйся и цени то, что имеешь. Не каждому везёт обладать чем-то выдающимся, не платя высокую цену в ответ.       Вне сомнений, Гвинир сейчас думает о своём слабо одарённом брате, который всё равно избрал путь мага и добился права стать вровень с лучшими не врождённой силой, а остротой ума и феноменальным упорством. Именно за эти качества Велирион в своё время выбрал в качестве ученика слабейшего из близнецов, увидев исключительный потенциал. Увы, Гвинир при всей своей одарённости обладал заурядным умом, не умея в полной мере ценить полноту своей одарённости, что дала ему природа, не будучи ни творцом, ни учёным, что открывает новые горизонты. Прекрасный исполнитель, верная Тень — не более.       Впрочем, от некоторых большего и не требуется.       — Теперь ты стал много сильнее, чем был, и сможешь служить мне ещё лучше. Именно этого я требую от тебя сейчас. Хизей, от тебя тоже. Ценю твою исполнительность, но в данный момент направь её на другое дело, — поделились впечатлениями и хватит. Велирион призвал своих высших мастеров не только для того, чтобы подключить их к колодцу. У него было важное дело, в котором требуется подстраховка. Простейшая, но от того не менее важная. Руку оттянула Чёрная книга, что всё это время покоилась в сумке за спиной. — Я иду в Апокриф. Гвинир, возвращайся к своим обязанностям, на время недееспособности Оребона и Гатнага вверяю долину тебе. Хизей, встань снаружи и следи, чтобы ни одна душа сюда не проникла. Особенно Нериен.       Само собой псиджик не мог не почувствовать ритуал и появление исключительной мощности магического источника у себя под носом, само собой он потребовал у Велириона ответы, едва тот отлежался. Пока чернокнижник не говорил с Нериеном, поставив Разлом Зловещего Шрама выше приоритетом и сумев перенести разговор на более поздний срок. Монах согласился дождаться вечера, но Велирион не исключал вероятности его попыток проникнуть к купели Рассветного Колодца. Ему совершенно не нужно, чтобы потенциальная угроза подобралась к нему в уязвимом состоянии разделённого с телом сознания.       Гвинир и Хизей понятливо кивнули, развернулись и покинули зал купели. Велирион посмотрел на закрывшиеся двери и малым усилием воли запер изнутри. Здесь, рядом с Рассветным Колодцем, его возможности практически безграничны, здесь магия его глаза, уши и руки больше, чем когда либо. Именно поэтому именно отсюда он перенесёт Разлом Зловещего Шрама из Круговерти Пустоты.       К сожалению, даже Рассветный Колодец не решил абсолютно всех связанных с перемещением проблем. Сила есть. Ресурсы есть. Но удобной точки для размещения нет. Пусть воды Обливиона обширны и не ограничиваются планами Принцев, в них есть бесчисленное количество иных карманных планов и измерений, одним из которых Велирион хотел сделать Разлом. Увы, но он не мог гарантировать неприкосновенности своей земли, если им заинтересуется — а это будет наверняка — кто-то из Принцев. Даже с поддержкой Колодца Велирион не был настолько по-глупому самоуверенным, чтобы тягаться с ними на равных. Первое время, пока не найдёт альтернативы, защитить Разлом он не сможет, да и не хотел бы постоянно отвлекаться на эту задачу, пуская на самотёк дела в Нирне, поэтому у него оставалось два пути: отказаться от Разлома или заручиться покровительством одного из Принцев Даэдра.       Велирион выбрал второй вариант. Слишком велики преимущества его далёкого оплота, пусть перспектива зависимости его безопасности от Хермеуса Моры не прельщала. Чернокнижник рассчитывал, что это временная мера, однажды он найдёт способ обезопасить Разлом без чужой помощи. Но пока придётся договариваться с Демоном Знаний об арендной плате. Получится ли альтмеру добиться устраивающих его условий, он не знал, но попытаться стоит, как стоит воспользоваться тем, что Мора ему благоволит.       Вот же… а ведь Велирион хотел избегать Принцев, но как будто какая-то невидимая рука рока то и дело толкает его к владыке Апокрифа.       Тряхнув головой, альтмер сосредоточил мысли на предстоящем разговоре и открыл Чёрную книгу. Уже знакомые строки «Болезненного регента», знакомая зелёная пелена и сознание затягивает внутрь.       В этот раз его ждали у порога. Бесформенная бездна из глаз и щупалец возникла над Велирионом, стоило белоснежным стенам с бирюзовыми отсветами смениться грязной зеленью Апокрифа.       — Ты вернулся. В этот раз ты что-то хочешь от меня, я это вижу. Изложи своё дело, мой агент.       Осведомлённость Хермеуса Моры Велириона не удивила. Сколь много он предвидел, понять сложно, но одно ясно наверняка: Мора заинтересован и серьёзно. Как раз то, что нужно.       — Я хочу дополнить наш договор. Ранее в моём подчинении был микромир из Круговерти Пустоты. Я забрал его у Мефистрота, он содержит привязанное войско демонов и собранные как ими, так смертными чернокнижниками знания. Я хочу перенести его из Круговерти в Обливион и, чтобы сохранить его за собой, прошу твоей помощи в защите его от посягательств владык Обливиона, Хермеус Мора. За это я отдам тебе архив Разлома Зловещего Шрама. Демоны проблем не доставят, они полностью подчинены мне.       Велирион произносил заранее продуманные слова спокойно и уверенно, не сомневаясь в своих заявлениях и гарантиях и давая Море это понять. Конечно, столь загадочный и нечитаемый собеседник не тот, на ком могут работать стандартные психологические приёмы, но, быть может, они сыграют на руку. В конце концов сейчас Велирион действительно не блефовал и был уверен в каждом из своих слов.       — Сначала ты отчаянно отрицал сотрудничество со мной. Затем нехотя согласился на союз. Теперь добровольно приходишь ко мне с просьбой о помощи, — размеренно перечислил Хермеус Мора, делая значимые паузы между пунктами. Веки глаза в центре бездны медленно сомкнулись в жесте, который можно трактовать как удовлетворение. Наверное. Несколько щупалец протянулись к Велириону, застывая в гротескном подобии границ. — Как я говорил, ты неизбежно придёшь ко мне. Я доволен, мой агент. Я позволю тебе разместить своё владение в Апокрифе, если ты отдашь мне архив и половину своих демонов.       Велирион на долю секунды прикрыл глаза, возмущённый размахом Моры. Один только архив практически бесценен, за счёт его одного Мрачная Жатва узнала сотни демонических тайн и превратила их в преимущество в войне против Пылающего Легиона. Будь хоть часть этого архива у иллидари тогда, в Запределье!..       Что ж, Мора не из тех, кто торгуется, его цена названа, придётся принять. Всё равно Велирион собирался избавляться от застрявших в Разломе шавок Легиона. Это быстро примирило его со второй частью платы.       — Хорошо. Я согласен отдать архив и половину демонов Разлома, чтобы разместить его на территории Апокрифа и использовать все его преимущества в борьбе с Боэтией и натрезимами, будучи твоим агентом в рамках данного конфликта. Не слугой. Моя позиция неизменна.       Уж в том, что не продастся Принцу Даэдра, Велирион был уверен. Только сказанные Хермеусом Морой слова прозвучали так, будто чернокнижник преклоняет перед ним колени. Нет, что бы ни случилось, на такое Велирион не пойдёт. Он найдёт способ обезопасить Разлом, покончит с даэдрическо-демоническим вторжением и завершит контракт. Так или иначе.       — Я уже говорил, что уважаю твоё желание свободы. Пока ты оправдываешь мои ожидания в статусе агента. Продолжай в том же духе, приноси мне новые и новые знания и не забывай о своей части контракта. Прежде, чем ты отправишься за Разломом, отдашь мне ещё одну часть своих знаний, — несколько щупалец качнулись к руке Велириона. Справа раскрылись новые глаза Хермеуса Моры, пристально смотревшие на Скипетр Саргераса. — Это будут знания о твоём артефакте. Он создан демонами, и сегодня ты собираешься полагаться на него. Я хочу знать о нём всё, что знаешь ты.       Особенно о возможностях, которыми он наделяет держащую руку. Ожидаемо.       Скипетр Саргераса исключительный артефакт, и само собой, что Принц Даэдра обратил на него внимание, Велирион ожидал этого, как только решил взять посох с собой в Апокриф. Всё равно не получилось бы долго его утаивать. Поэтому он согласно кивнул на требование, но отдавать плату не спешил.       — Со своей стороны я хочу получить информацию в рамках контракта, — негромко отозвался Велирион, требовательно смотря в многочисленные глаза парящей бездны. — Я нашёл брешь в Чёрном Пределе, но не Око Магнуса. Куда Мератрас его перепрятал?       Одно из щупалец застыло перед Велирионом.       — Оно не покидало Чёрный Предел, — над щупальцем появился плотный свиток. — Ты искал его не в той стороне. Карта поможет тебе выйти на правильный след.       Карта?..       Велирион взял свиток и немедленно его развернул. Глаза пробежались по рисункам границ, значкам маркеров и коротких надписей, мгновенно выхватывая знакомую область, которую альтмер не раз видел на найденных в Арканеуме набросках из дневников и научных трудов исследователей и путешественников. Чёрный Предел с сердцем из Тихого Города с одним «но»: данная знакомая область оказалась лишь третью от рисунка карты.       Что-то подобное Велирион и предполагал. Когда чуть ли не в каждом источнике информации о Чёрном Пределе говорится, что он простирается под всем Скайримом, но твои разведчики обошли подземный комплекс за половину недели, так или иначе задумаешься, что либо легенды преувеличены, либо пещера больше, чем видится. Очевидно, восточную часть комплекса отрезало от остальной каким-нибудь обвалом.       На секунду застыли на дате в нижнем углу: 2Э 588. Вот, куда надо направить поиски. Исторические тексты тех времён должны дать наводки на спуски в западный Чёрный Предел.       Воистину отличные новости!       Велирион убрал драгоценную карту в подсумок. Хермеус Мора оказал помощь, теперь пора за неё заплатить. Альтмер сосредоточился, воскрешая в памяти путь Скипетра Саргераса. Собранные фрагменты истории орудия от создания его эредарами и закалкой сотней жертв до использования Саргерасом и потери посоха в битве с тирисфальской хранительницей. Разрыв Скипетром Дренора, когда Нер’Зул не совладал с его неистовой мощью. Как Аверис выходил на след через архивы, как захватил прямо на глазах Гул’Дана и призываемой армии Пылающего Легиона. Как изучал каждый аспект, каждую возможность, что даровал ему Скипетр Саргераса. Как скрупулезно усиливал его всей доступной и не очень энергией. Как совместно с Аспектом синих драконов работал над увеличением мощи артефакта, наполняя его энергией могучих реликвий, тьмой порчи Изумрудного Кошмара и фрагментами арканы Ночного Колодца. Как сокрушал с его помощью бесчисленные войска демонов и их сердце — Анторус. Как отдавал собранное могущество мечу Саргераса, осквернявшему пронзённую плоть Азерот. Как погибал с посохом в руках. И как забирал его с собственного трупа в гробнице Разлома.       Инструмент создания разрывов, созданный для того, чтобы титан проникал в другие миры без необходимости помощи магических источников с той стороны. Космический таран — вот, что такое Скипетр Саргераса. Даже ослабленным он обладает исключительными возможностями в открытии любых типов проходов, буквально прорывая преграды перед собой. Барьер Акатоша для этого артефакта будто не существует. Обливион для Велириона всё равно, что соседняя комната.       Он бесконечно счастлив, что смог воссоединиться со своим посохом. За короткий, но насыщенный срок владения Скипетром тот стал для эльфа не просто инструментом, но важной его частью, как рука или нога.       Кивок — готов. Знакомое мерзкое ощущение склизких щупалец на висках и копошение в голове. Дорогие воспоминания и драгоценные знания перебирались чужой волей, изучались со всех сторон, копировались, чтобы появиться где-то на просторах Апокрифа.       Когда щупальца ушли от висков, мерзкое ощущение их прикосновений всё ещё оставалось. Вряд ли Велирион привыкнет к этой процедуре.       — Превосходно, — голос даэдра звучал обычно размеренно, а веки крупного глаза медленно сомкнулись. Можно даже подумать, что Хермеус смакует новые знания, подобно изысканному вину. — Инструмент самого Саргераса перенесён в Аурбис. Я не ошибся в оценке твоей перспективности, мой агент, ты сам по себе эффективней любого моего служителя, и я знаю, что ты сполна проявишь свои качества в мою пользу. Не останавливайся.       Перед Велирионом возникли сегменты глифик, что преобразились в контракт, который альтмер прочитал дотошно вплоть до мельчайшей буквы. Не дополнение к прежнему, текст нового. Его условия воплощали ровно то, о чём договорились Велирион и Принц Хермеус Мора: право на размещение и защиту закреплённой за властью Велириона земли взамен на всё содержимое местного архива и ровно половину демонов, пребывающих в Разломе Зловещего Шрама.       Быстро даэдра смог заготовить новые глифики.       Рука отточенным жестом поставила подпись, знаменуя согласие Велириона с условиями.       — Мудрый выбор, мой агент. Теперь ступай, доставь осколок Круговерти Пустоты в Апокриф и преподнеси мне его сокровища. В следующую нашу встречу я хочу получить знания о созданном тобой порождении Ока Магнуса и его прототипах. Помни, что я щедро награждаю тех, кто верно мне служит.       Давящее присутствие Хермеуса Моры исчезло без следа, оставив Велириона наедине с шелестом бесчисленных страниц. Чернокнижник на мгновение прикрыл глаза — он не сомневался, что Принц Даэдра продолжает за ним наблюдать. Не сомневался, что теперь тот сильнее вцепится в своего агента и так просто не отпустит. Не только из-за его высокой эффективности, но из-за опасности, которую Велирион представляет со Скипетром Саргераса и Рассветным Колодцем. Мора захочет его контролировать, продолжить владеть не только его знаниями, но им самим. Ожидаемые риски, на которые чернокнижник пошёл, открывая правду Принцу Даэдра. Наверняка Хермеус считает, что Велирион никуда от него не денется, что его дальнейшая зависимость предрешена. Пускай, чернокнижнику это на руку.       Всё равно он намеревался переиграть владыку Апокрифа и вырваться из его щупалец, когда в нём отпадёт нужда. Именно поэтому альтмер провернул небольшую, но значимую хитрость, которая проявит себя, когда придёт срок. А пока Велирион сполна будет пользоваться привилегиями, что даёт ему контракт.       Пора реализовать одно из них.       Чернокнижник крепко обхватил Скипетр Саргераса и потянулся к телу, что осталось в плане смертных. Всё-таки Чёрная книга изумительный артефакт, что воссоздаёт проекцию сознания с полным функционалом прилагающейся экипировки. Данное состояние сейчас Велириону только на руку, пока его тело напрямую питается от расположенного в двух шагах Рассветного Колодца, проекции сознания перенос Разлома дастся много проще.       Свободная рука принялась за плетение знакомых жестов, с губ сорвались первые слова эредана. Сейчас создавать портал в Круговерть было несложно. Подпитка Рассветного Колодца нивелировала высокие расходы, а деструктивная природа Скипетра Саргераса стремилась прорвать пространство, только и оставалось указать ей нужное направление нитями контрактов Шазарет и Аркарота и не выпустить из стальной хватки контроля. Пускай в посохе больше нет того могущества, что некогда разорвало иной мир на куски, но разодрать половину Апокрифа он способен. И хочет это сделать, стремясь выплеснуть вовне своё хаотическое могущество. Как всегда, когда приходилось создавать переходы серьёзнее мелких скоротечных проколов.       Идеальный круг пространственного окна засиял ядовитой зеленью Скверны, вызвав у чернокнижника чувство удовлетворения. Если план смертных и Обливион для него что соседние комнаты, то Обливион и Круговерть Пустоты что соседние дома. Снова чувствовать превосходящую власть над пространством и границами было до дрожи приятно.       Один шаг, и аромат кисловатого пергамента Апокрифа меняется застарелой гарью и приторностью смерти Разлома. Глазам предстали чёрные небеса, рассечённые цветными лентами энергетических потоков. Вокруг возникло призрачное войско, половина из которого с яростными воплями дёрнулась к пришедшему. Велирион рванул за нити контроля от Ултхалеша, грубо одёргивая шавок Легиона и не обращая на них внимания больше необходимого. Всё равно сегодня им придётся стать валютой. Нужно будет соотнести их численность с численностью всего войска и при нужде дополнить душами из менее полезных слуг.       Рядом хлопнули сильные крылья.       — Хозяин, — пророкотал Аркарот, приземляясь с сохранением почтительной дистанции. — В твоё отсутствие нападений не было.       — Хорошая новость, — чернокнижник огляделся, выстраивая порядок дальнейших действий. Он навёл портал в центр крупнейшего круга призыва, вместе с которым тот станет важным компонентом для переноса. Нужно только подготовить сам круг и отделить жертвенных демонов Ултхалешем. — Аркарот, отправляйся на склад и принеси мне все осколки душ, какие там есть.       Страж ужаса ответил кивком и улетел выполнять приказ. Рядом проявились две отличные от демонических призраков фигуры.       — Абсолютно все? Да там запасов на призыв пары-тройки Манноротов хватит! — Гиги Гигабездна от прилива чувств даже замерцала. — Не успел толком вернуться, а уже удумал что-то глобальное? Вот именно за это, босс, я тебя и обожаю!       Велирион позволил себе короткую усмешку. Он рад видеть, что, в отличие от Гвен, гоблинша за века призрачного существования не растеряла живительного энтузиазма. Ровно, как более сдержанный Майл, что в терпеливом молчании ожидал подробностей на озвученный соратницей вопрос.       Само собой, на него будет дан ответ. В отличие от демонов, двое чернокнижников для Велириона побольше, чем просто слуги. Пусть не из тех солдат, кто сражался плечом к плечу, они работники тыла, но надёжные и верные, ждавшие его бесконечную неизвестность, чтобы вновь встать рядом. Они более чем имеют право знать.       — Разлом Зловещего Шрама переезжает поближе к моему новому миру, — демонстративный кивок на окно портала, по другую сторону которого виднеются бесчисленные книжные ряды. — Хочу заранее уведомить вас, что я заключил союз с… назовём его местной божественной сущностью. Какой-то срок Разлом будет существовать на его территории, его слуг первыми не атаковать, но следить, чтобы они не лезли в трон и оружейную. Булзан, проконтролируешь.       Защитник Разлома, также исполняющий обязанности командующего гарнизона, понятливо кивнул. А Майл и Гиги задумчиво переглянулись.       — Похоже, вы расскажете нам насыщенную историю, лорд Аверис, — заметил архивариус.       Велирион вновь позволил себе усмешку. Общество Майла и Гиги, разговор с теми, кто знал его прежнего, кто звал его Аверисом, полностью осознавая, кому принадлежит это имя — всё это приносило горьковато-сладкое чувство удовольствия, щемящей тоски. Всё-таки пусть чернокнижник легко привык к новым жизням и новому настоящему, но всё равно тосковал по безвозвратно ушедшему прошлому, о котором до сего момента мог поговорить разве что с врагами.       — У меня не может быть иной. Она длинная, поэтому немного её отложим, перед рассказом нужно многое сделать. По ту сторону меня — и вас — ждёт новая война. Мефистрот и Мератрас тоже нашли себе союзников из местных богов и вовсю раскручивают военную машину. Ваша возвращённая плоть очень быстро вернётся к проливанию чужой крови.       Призрачные демоны, что молчали, но внимательно слушали, в предвкушении зашелестели. Плоть взамен бытия сгустками эктоплазмы и возможность убивать и разрушать — больше им ничего не надо. Поэтому их реакция Велириона не интересовала, в отличие от двух чернокнижников, на чьих лицах он увидел мстительные выражения.       — Этот ублюдок Мефистрот выпил нам кучу крови, я буду рада выдрать, наконец, ему крылья. А раз ты снова с нами, больше он не сбежит, — пылко заявила Гиги, скалясь похлеще окружающих демонов. Но тут она что-то вспомнила, кровожадность сменилась озарением с примесью энтузиазма. — Да, кстати, насчёт плоти. Мы с Майлом посовещались и решили, что хотим себе механизированные тела, с чертежами Мехагона и инженерами мо’аргов такие оболочки себе состряпаем — лучше первосортных крошшеров! Так что, босс, не сильно заморачивайся с подбором мясных вместилищ. Они так, на время.       — Вы сами знаете, о сложностях переселения души, — не замедлил вставить Майл и демонстративно указал на своё призрачное тело с оголёнными костями локтей. — Лично я в своё время достаточно гнил, чтобы раз за разом повторять опыт.       Резонно. Майл полностью прав, дух крайне редко приживается в чужом для себя теле, рассинхронизацией запуская процесс разложения организма. Для того, чтобы его избежать, нужно соблюсти немало специфических условий, будь всё так просто, Отрекшиеся не влачили бы существование в своих гниющих оболочках. Ничего удивительного, что Майл, пресытившийся данным опытом, жаждет пойти другим путём и убедил в том же Гиги.       — Подготовьте чертежи и список материалов, я обеспечу вас всем необходимым. И, Майл, мне нужны чертежи для механизированного протеза ноги, — не стоит забывать об Элантэ, которой Велирион также дал обещание помощи. — Остальное оставим на другое время. Аркарот возвращается.       Велирион раздал последние указания, поручив Гиги и Майлу направлять стража ужаса в правильной расстановке осколков вокруг портала. Сам альтмер направился к сердцу Джагганота и Ултхалешу, чтобы завершить необходимые приготовления перед переносом в Апокриф. На половине пути ему в ноги бросился Калид, радуясь возвращению хозяина и умоляя забрать из Разлома с собой, дать задания по талантам. Энтузиазм змееуста Велириона позабавил, ведь чернокнижник понимал, что тот вызван не столько желанием служить, сколько конфликтами с Шазарет и Аркаротом. Но просьбу Калида он удовлетворит. Навыки сбора информации этого демона ему пригодятся.       У сердца хозяина встретила Шазарет, скрестившая шесть рук в коротком поклоне. Велирион жестом сказал ей отойти в сторону. Хищный силуэт Ултхалеша зловеще щерился шипами в сиянии Скверны небольшого озерца. Чернокнижник позволил себе пару секунд полюбоваться безжалостным Жнецом Мёртвого Ветра, чьи сила мало уступала Скипетру Саргераса, но носила иной характер — вампирический, пагубный, не ультимативное разрушение, но постепенное неотвратимое высасывание жизни, власть не над пространством, но над жизнью. Пожалуй, Велирион отдаст Ултхалеш Гантнагу, они друг другу подходят, и орк гарантированно совладает с артефактом.       Велирион потянулся к косе, мгновенно получая ментальную карту сотен контрольных нитей призраков. Прислушался к ощущениям, вычленяя своих и чужих, быстро всех пересчитывая. Призраки Пылающего Легиона составили примерно треть численности неживого воинства, заставив про себя похвалить Гвен, но в то же время поморщиться — всё-таки придётся отдавать Хермеусу Море в том числе своих слуг. Благо, тот не уточнял, каких именно демонов хочет, что позволит отобрать каких-нибудь слабых бесов, ведомых одними инстинктами псов и прочую мелочь из низов, оставив себе более ценных солдат. Только Велирион не мог не задаваться вопросом: что же Мора намеревается делать с демонами? Они ему нужны не ради знаний, тогда бы он обозначил соответствующие характеристики жертв. Возможно, собирается изучить их самих, чтобы потом как-либо использовать добытую информацию в, например, экспериментах? В то, что Владыка Знаний забыл конкретизировать или не предусмотрел очевидного хода Велириона, альтмер не верил.       Возможно, ответ удастся узнать. Или нет. Вопрос будущего, сейчас стоит сосредоточиться на вещах насущных.       Управляя душами призраков через Ултхалеш, Велирион сгонял слуг Легиона и выбранных жертв в архив Разлома, всем прочим передавая приказ отойти от того места подальше. Слуги повиновались без проблем. Прочие пытались упираться и бунтовать, но это уже ни на что не влияло, и неумолимая воля стаскивала всех на центральное плато Разлома, властью Ултхалеша крепко фиксируя на месте. Быстро закончив с данными приготовлениями, Велирион направился обратно, оставив Шазарет продолжать сторожить фундамент власти над Разломом Зловещего Шрама. С возрождением слуг чернокнижник пока не спешил. Процесс затратный, даже, если просто отпустить нити власти Ултхалеша, а души демонов не сбегут на бескрайние просторы Круговерти Пустоты, будучи привязанными к сердцу Джагганота, естественный процесс возрождения плоти займёт немало времени. Столько в запасе нет, Разлом переедет в Обливион сегодня, сейчас. Просто Велирион немного позже поэкспериментирует над сердцем, перенастроит его с энергии Круговерти на энергию Обливиона, благо, они родственны, после чего посредством магии Рассветного Колодца стимулирует процесс возрождения.       Своеобразный аналог механизма Анторуса, который ускорял возрождение демонов Пылающего Легиона за счёт души нерождённого титана. Не зря Аверис в своё время покопался в богатствах Пылающего Трона и окрестностей. Конечно, Рассветный Колодец далеко не Аргус, но и неполные две сотни душ Разлома далеко не бессчётное воинство Саргераса, обитающее в тысячах захваченных миров и пространстве между ними.       Круг призыва к возвращению Велириона подготовить успели. Альтмер критически осмотрел каждую линию, каждый осколок на них, выискивая возможные оплошности и не находя. Отлично, Майл и Гиги не подвели, а руки у Аркарота всё ещё растут из нужного места. Сработает идеально.       С этой мыслью Велирион взялся за корректировку сияющего портала в Апокриф, меняя его свойства на противоположные. Он должен не пропускать, но стать воронкой, что затянет в себя Разлом и вынесет на просторах Апокрифа. Особо сложным процесс не станет, вопрос лишь в затратах, о которых со вчерашнего дня Велирион мог больше не беспокоиться. Не так, как ранее, во всяком случае. Великолепное чувство.       Поступающая через физическое тело аркана вплелась в заклинателя, портал и инструмент. Скипетр Саргераса усилил засасывающий эффект, дополнил готовностью толчка со своей стороны. Око в навершии застыло в ореоле концентрированной магии. Крылья по сторонам от него затрепетали в предвкушении спуска силы с цепи. Мощь, что испускал Скипетр сейчас, не шла ни в какое сравнение с изначальной, отданной на ослабление порчи меча тёмного титана. Но она была не в пример больше, чем после той передачи.       О том, как пытался восстановить силу артефакта, Велирион от Хермеуса Моры утаил. Не позволил мелькнуть во время пребывания в Апокрифе ни единому воспоминанию, ни намёку на мысль о том, как посох наравне с Сердцем Азерот впитывал энергию азерита. И не позволит впредь, как утаит подпитку Скипетра Саргераса водами Рассветного Колодца и эредарскими черепами. Даже осколки душ на гранях круга призыва нужны не столько как дополнительный источник подпитки, сколько как ширма, что возьмёт на себя часть работы Скипетра.       — Пора! — объявил Велирион, лишь ставя призраков в известность.       И в один миг грязно-зелёное окно перехода обернулось чёрной дырой, засасывающей в себя всё вокруг. Удерживая портал на грани стабильности, Велирион напитал Скипетр арканой Рассветного Колодца и магией осколков душ, превращая в тот самый таран, которым посох был создан. Таран, что протолкнёт Разлом в Обливион, невзирая на расстояния и преграды.       В один момент Велирион почувствовал вмешательство в перенес с той стороны. Он машинально напрягся, но удержал себя от попыток помешать чужому воздействию. Он узнал ауру Хермеуса Моры. И характер манипуляций — всего лишь аккуратное перенаправление, чтобы выйти не в былом книжном лабиринте, но где-то ещё, в локации, которую Принц Даэдра счёл более подходящей.       Первыми изменениями Велирион ощутил смену едковатой и вместе с тем свежей, подобно ключевой воде, среды Круговерти на родственный, но одновременно иной хаос с примесью аромата старого пергамента. Чёрное небо с цветными лентами сменилось грязно-зелёным, как сам Апокриф. Альтмер пристально посмотрел вверх, изучая то, что в знакомом лабиринте было затянуто непроглядной тьмой. Зелень похожего на затянутый тиной водоём неба, но не она привлекала внимание, а огромная по сравнению с прежними проявлениями клякса уродливой бездны с сотнями глаз и сотнями щупалец, парившая в небе над всем Разломом Зловещего Шрама. Облик Хермеуса Моры темнел над владением чернокнижника подобно извращённой пародии на солнце, не позволяя гостям укрыться от всепроникающего взора.       Неуютное чувство.       — Босс… — раздался напряжённый оклик Гиги. — Там…       — Архив, — Майл нервно смотрел в сторону своей вотчины, что с низины кругов не просматривалась, но спустившиеся на неё с неба чёрные склизкие щупальца были видны и так. — Это то, зачем вы согнали половину демонов в архив, отстранив остальных?       — Да. Это мой союзник, о котором я говорил. Он всего лишь забирает арендную плату.       Велирион знал, что в этот самый миг сотни щупалец касаются каждой составляющей архива, каждого фолианта, свитка, записки с заметками, как изучают альтернативные хранители информации от кристаллов памяти до черепов различных существ, в коих заключены души хозяев со всей их памятью. Каждая крупица знаний копировалась и появлялась где-то на просторах Апокрифа. Иные сотни щупалец обвили каждого из жертвенных демонов, чтобы оторвать от паутины контроля Ултхалеша и унести в неизвестность, ведомую лишь Хермеусу Море. Перед разрывом связующих нитей альтмер отчётливо чувствовал, как демонов, этих существ, существующих во имя разрушений и кровопролития, самих пронзает ужас, превосходящий даже ярость бессилия. Их чувства доставляли истинное удовольствие, хотелось смаковать ими, испить в большем объёме, самому стать источником ужаса порождений Круговерти Пустоты. Но ещё больше хотелось броситься в архив, чтобы внимательно проследить за действиями Хермеуса просто ради собственного спокойствия.       Вместо этого Велирион подошёл к краю обрыва, чтобы посмотреть на простирающийся внизу Апокриф. Нет смысла контролировать Демона Знаний, ему нет резона отступать от договора, он возьмёт ровно то, что затребовал.       Взглянуть на его владения оказалось не в пример интереснее.       Рассматривая простирающийся внизу пейзаж, Велирион размышлял обо всём, что читал про Апокриф, пока копал информацию по Хермеусу Море. Они описывали царство Принца Знаний бескрайней библиотекой и никак иначе. Похоже, авторы тех трудов не смогли выйти за пределы книжных лабиринтов, что предстали их глазам, и ошибочно вообразили их образ всем планом. Чернокнижник ясно осознавал столь простую истину, рассматривая просторы Апокрифа с высоты парящего в небе Разлома. О нет, это далеко не одна только библиотека, сейчас под оплотом чернокнижника простиралась не она, а пейзаж, похожий на оголённое морское дно, гротескное, под стать хозяину земель. Книжные башни тянулись вверх наравне с затупленными сталагмитами. То тут, то там темнели скалы, похожие на закаменевшие то ли щупальца, то ли раковины. Грибы разных типов и размеров росли из земли и скал, а между ними прослеживалось движение местных обитателей, среди которых различались далеко не только искатели и луркеры. Вдали по разным направлениям виднелись очертания неких зиккуратов, и Велирион не сомневался, что те если не состоят из книг, то со всех сторон завалены ими и бесчисленными выпавшими листами. Впереди до горизонта простиралась чёрная и вязкая даже на вид гладь, похожая на море из чернил. В небе парили куски скал и объекты, напоминающие окаменевшие кораллы. Между одними такими неспешно проплыл даэдра похожий на уплотнённую массу по подобию бездны Хермеуса Моры — сплошные глаза и щупальца на комке плоти. Наблюдатель. Именно так его описывал дневник Мелна Рендиса.       Такой Апокриф выглядит даже интереснее книжного лабиринта, который, само собой, лишь песчинка, наполняющая даэдрический план. Велирион, пользуясь привилегиями контракта, и без того хотел покопаться в фолиантах коридоров «Болезненного регента», но теперь твёрдо уверился: он должен выкроить время и прогуляться по просторам лежащего внизу Апокрифа. Тот может дать не только знания. Флора, фауна, образцы воды — всё это тоже может стать новым оружием при грамотном подходе.       Оребон сойдёт с ума от счастья, когда получит образцы из Апокрифа.       Стоило задуматься об исследовании Апокрифа, как Велирион ощутил на себе пристальный взгляд Хермеуса Моры. Уловил намерение? Пускай. Препятствовать он всё равно не станет, позволяя своему агенту коснуться богатств обители бесконечных знаний, проникнуться ими и увязнуть. В том, что последнего не случится, Велирион был уверен, он прекрасно себя контролировал, знал об опасностях для разума и слишком ценил свою свободу, чтобы позволить себе утонуть в благах Апокрифа, подобно печально известному учёному Мориану Зенасу. Благо, что контракт и нужда Моры в столь уникальном агенте, пока не будет устранена угроза демонов, дают определённые гарантии безопасности.       Против Боэтии и натрезимов Велириону пригодится всё, что он сможет добыть.       Принц Даэдра ушёл, ничего не сказав, когда забрал всё, что хотел. Следить не перестал — факт. Но его присутствия уже не ощущалось, что позволило беспокойству Майла и Гиги слегка притухнуть.       — Я хочу верить, что вы знаете, что делаете, — после затянувшегося молчания сказал архивариус, слишком очевидно горя желанием бежать в свою драгоценную вотчину и проверять её на целостность. — Облик вашего союзника навевает… скверные ассоциации.       Гоблинша согласно буркнула, ёжась, будто способна испытывать озноб.       Велирион их понимал. У него самого при виде щупалец Хермеуса Моры порой машинально проскакивали сравнения его с Древними Богами, но полное отсутствие даже намёков на энергию Бездны не давало ассоциациям развиться.       — Схожесть только внешняя, это я гарантирую, ровно, как осознанность своих действий, рисков и преимуществ. Хермеус Мора не связан с Бездной. Он Даэдрический Принц знаний и судьбы, и только что он забрал в качестве платы первое.       Бросив задумчивый взгляд на грязно-зелёное небо, рассечённое застывшими молниями, что больше походили на трещины, Велирион решил, что пора закругляться. Он был бы рад подольше побыть в своём оплоте, но иные дела не ждут. Он скоро вернётся, чтобы перенастроить сердце и разобраться с материальными оболочками слуг, пока же приказал Булзану усилить охрану трона, а Аркароту и Шазарет не отходить от сердца и Ултхалеша ни на шаг. Майл и Гиги будут заняты в архиве. Пугливо спрятавшийся за Велирионом при появлении Хермеуса Моры Калид отправится в Нирн со своим хозяином.       Оставлять в Апокрифе Разлом без личного присмотра Велириону не хотелось, чернокнижник не доверял Хемреусу Море и не собирался начинать, но он был уверен в силе контракта. Его оплот не тронут. А если что, то по сравнению с далью Круговерти Пустоты теперь Разлом практически по соседству, связь в мире смертных будет чувствоваться отчётливо и, случись что, Велирион узнает сразу.       Поэтому он, закончив раздавать приказы, открыл первый портал к Чёрной книге в последней главе «Болезненного регента» и второй для Калида. Демон, в отличие от чернокнижника, в Обливиона во плоти, а не сознанием.       Когда на смену грязной зелени и шелесту бессчётных страниц пришло бирюзовое сияние под тихое пение арканы, Велирион позволил себе выдохнуть. Преуспел. Хоть ему не нравилось, что пришлось крепче связать себя с Принцем Даэдра, но он смог вернуть свой Разлом Зловещего Шрама, который стоил определённых жертв. Теперь можно немного передохнуть и сосредоточиться на прочих делах. Переговорить с псиджикскими советниками, маркартским ярлом, наметить план противодействия силам Боэтии, перераспределить ресурсы своих организаций, а также не забыть…       Ощущение чужих рук на плечах прервало поток мыслей и заставило вскинуться. Это точно не Калид, демону не хватит на такое ни глупости, ни роста, так кто посмел вломиться в купель, и куда смотрел Хизей?       — Наконец ты делаешь шаги в верном направлении, мой своенравный Высокорожденный, — мелодичный голос патокой ласкал слух. Не веря ушам, Велирион застыл, напряжённо вслушиваясь в речь из-за спины, не в силах избавиться от ощущения ладоней на плечах, которого по всей логике не должно быть!.. — Когда я говорила, что ничего не кончено, тебе следовало поверить мне, а не играть в героя. Ты проигнорировал свою Королеву, отвернулся от моей воли, моих наставлений, и за это ты понесёшь наказание. Твоё упрямство ничего не дало, моя воля будет исполнена твоими руками, это столь же истинно, как сияние звёзд на небосводе любого из существующих миров. Понимаешь, дорогой Аверис?..       Резко развернувшись, Велирион встретил насмешливый взгляд золотых глаз на совершенном васильковом лице.