«Ты пройдешь через худшее, чтобы прийти к лучшему».
Вроде видишь перед собой кромешную тьму, которую в детстве, будучи ребенком, боялся, но ощущаешь тепло и тянешься сквозь эту тьму к нему навстречу, совершенно не боясь. Но оно все дальше и дальше от тебя, словно убегает и прячется, не желая принадлежать тебе. И постепенно ты перестаешь чувствовать теплый свет, упав глубоко в пропасть океана. От резкой боли Тема моментально просыпается и понимает, что все-таки упал с края кровати. Благо под ней расстелен пушистый ковер и удар не был таким уж и болезненным. Мужчина поднялся и наконец рассмотрел комнату в свете утреннего солнца, слепившего глаза. Все так ярко и необычно здесь, как будто у Диззи вовсе нет никакого вкуса, но зато есть много игрушек. Кстати о самом хозяине комнаты. Парень мирно спал на краю кровати, где еще вчера лежал Артем, и обнимал игрушечного динозавра, уткнувшись лицом в него. От этого Тема не мог не улыбнуться, а вчера он еще и поцеловал его, от чего смутился. Но так нужно было. Нужно было показать ему, что он нужен. Что не одинок в этом опасном мире, полном бесчувственных существ. Тема уверен, что он сделал все правильно, и даже если парень проснется и скажет, чтобы тот уходил, он поймет. Поймет и уйдет. Но на последок напомнит ему вчерашние слова о том, что любит. Что те слова не были ложью во благо, а были самыми искренними. Немного постояв на одном месте и пройдясь рукой по мягкому ковру, Тема решил немного пройтись по комнате и все рассмотреть, заодно попробовать посчитать, сколько тут игрушек. Он не заметил, как под одеялом начались шорохи, а потом оно и вовсе было скинуто на пол. Под ним спать было так жарко, от приятного холодка по телу Саша вздрогнул и, свесив ноги с кровати на ковер, потянулся. Он не вспомнил, когда в последний раз так хорошо себя чувствовал после сна. И хотя после потраченных нервов желания улыбаться нет, он начал чувствовать себя живым. Первое, что Саша увидел перед собой, когда нехотя открыл глаза, так это Туриста, он держал в руках какую-то мягкую игрушку, но как только заметил проснувшегося, положил ее на место и подошел ближе. — Доброе утро, как себя чувствуешь? — он присел рядом и с особой нежностью посмотрел не парня. Взъерошенные волосы мило торчали в разные стороны, и как бы тот не пытался их пригладить, не получалось. — Уже гораздо лучше, спасибо, — Саша не может поверить, что это правда. Он думал, что вчерашний разговор — просто очередной сон, в котором он дал себе волю высказать все, что накопилось в душе. И теперь, сидя перед ним, ему стыдно поднять голову. А тот поцелуй? И он был настоящим? Парень притрагивается пальцем к губам, но никак не может вспомнить те прикосновения. Но они были. Разожгли в нем огонь и заставили гореть внутри. И от этого пламени вовсе не было больно, оно не причиняло боль, наоборот — растапливало все внутри своим теплом и успокаивало, лечило душевные раны. Саша пока не понял, что с ним вчера стало, но когда-нибудь обязательно поймет. — Я Артем, свое имя можешь не говорить, если не хочешь, — Турист скромно протянул руку для приветствия. Парень немного помедлил, рассматривая человека напротив, и сделал пару маленьких шажков вперед, протягивая обе руки. Теме много времени на раздумья не надо, он моментально заключил парня в требовательные объятия и не захотел отпускать. — Я Саша, — пробурчал он, уткнувшись в чужую грудь и закинув руки на плечи. Ему так хочется доверять. Наплевав на внутренний голос разума, который Саша беспрекословно привык слушать, он впервые послушал голос сердца. — Красивое имя, тебе идет, — Тема поднял за подбородок его лицо и улыбнулся, переступать границы дозволенного он не собирался, как бы не хотелось повторить вчерашний поцелуй, но Саша сам потянулся к нему и оставил горячий след на щеке, тут же раскрасневшись и попытавшись уйти, — нет, постой, — Тема засмеялся так звонко, он разглядел в Диззи ребенка, очень и очень стеснительного, — мне понравилось, — и даже не думает в скором времени отпускать его из обьятий, отпускать это чудо, которое пытается вырваться, скромно улыбаясь. Только полчаса спустя Саше удалось наконец переодеться и выйти в коридор, где возле стеклянной лестницы уже стоял Тема и ждал. Захотелось проветриться. А если быть точнее, Диззи хотелось уехать куда-нибудь подальше от города и побыть какое-то время в тишине природы. Тема, как единственный, у кого он мог попросить помощи, согласился, не до конца понимая, зачем парня понесло куда-то с утра пораньше. Саша даже толком не позавтракал — не было аппетита. Они вдвоем спустились на первый, где повстречали Джо, и Саше пришлось сказать ему, куда они едут, потому как Дима явно не собирался отпускать их одних. — Только не долго, и аккуратнее пожалуйста, хорошо? — забота Димы оправдана как никогда, и Диззи дал ему слово, что ничего не случится. Саше нужно было уехать. Душа всегда в тяжелые моменты стремилась туда, где спокойно и можно высказаться, где тебя ни за какие поступки не осудят. Место, куда ты приходишь, как родной, где чувствуешь безопасность, некую защиту от всего того дерьма, которое снаружи и пытается сломать барьер твоего маленького мира. Сломать тебя. У Саши здесь нет такого места, поэтому он и не знает, куда ехать. Но он доверяет Теме, даже слишком для человека, которого знает всего ничего и почему-то одновременно абсолютно слишком долго. Они едут в полной тишине. Саше есть, о чем ему сказать, мысли до краев забиты словами, рвущимися наружу. Но он боится остаться один. У слов есть ужасное свойство ранить, сильно и навсегда. Саше не хочется причинять ему вред и остается молчать. Он не знает, сколько еще сможет удерживать черный океан внутри себя, не давая ему утопить невинные души в пучине горькой правды, слишком горькой. Уж лучше сладкая ложь. В пустой комнате на белом деревянном столе остается стоять красная кружка с холодным зеленым чаем и лимоном, а рядом на тарелке печенья с шоколадной крошкой. Саша себя ненавидит.*
Как самый близкий и ранимый человек, Саша всегда умел проникнуться к каждому, умел понимать чувства других, успокаивать. Он для Паши всегда служил крепкой опорой вместе с Артемом, и теперь одна из опор рушится на глазах. Паша не может этого позволить, но так же не может и позволить за него решать его жизнь. Это неправильно. Мысли разрывают изнутри на части с каждым разом все сильнее, пока от человека не останется ничего, кроме бесчувственного тела. И если раньше Саша первым замечал такое состояние за Пашей и помогал, успокаивал, был рядом столько, сколько нужно, то теперь помогать некому, потому что Саша сам стал причиной такого состояния. Пробуждение было не самым лучшим, и Паша просто поплелся в ванную комнату, совсем позабыв, что проспал приготовление завтрака. Впервые. Неужели Диззи один все готовил, или сумел сделать невозможное — поднять на помощь Глюка? Все же маленькое любопытство взяло вверх и мужчина, как только оделся в привычную для него повседневную одежду темных оттенков, спустился на первый, ожидая и такое, что никто вовсе и не готовил. Но нет, с кухни несло приятным запахом вчерашней пиццы. С облегчением вздохнув, Паша вошел на кухню, за столом сидели Дима с Сашей, а за барной стойкой командовал Тема, готовя коктейли из того, что нашел в опустевшем холодильнике. — Доброе утро, Пашка, мы тут решили чуть попозже поехать по магазинам, продукты купить надо, поедешь с нами? Нам не помешает помощь профессионального повара, — приятно видеть снова радостного Содика в однимку с Джо. Паша больше всего переживает именно за их отношения, но видимо переживать вовсе не нужно. — Почему бы и нет? Я согласен, а… — он обводит взглядом просторную кухню со всеми его жителями, — …где Дизофф? — сам не знает, зачем вообще поинтересовался им, наверно по привычке, ведь Саша всегда оказывался с ним рядом, где бы тот ни был.*
В голове ни одной идеи, куда они могли поехать. Звонить бесполезно, Паша это уже понял, тем более у парня привычка выключать телефон, когда вздумается, остается заглядывать в память и вытаскивать оттуда фрагменты прошлых моментов, любую зацепку, куда они могли исчезнуть. Давненько Паша не сидел за рулем машины, да и на штрафы как-то плевать, номера все равно поддельные, поэтому выжимает из мощного двигателя все, пролетая по оживленным улицам. Он всматривается в каждое лицо прохожего, в каждую встречную машину в надежде, что они где-то рядом. Но дальними уголками несуществующего восьмого чувства Паша осознает, что он очень далеко. Где-то за мегаполисом, где точно тихо и нет ни души. Гора. Та самая, где он впервые познакомился с Туристом, место, откуда все началось. И что-то Паше подсказывает, что там все и закончится. Потребовался час, чтобы пережить километровые пробки на выезде из города, и наконец знакомые пейзажи окружают со всех сторон. Густой сосновый лес не пропускает городские шум и суету, оставаясь тихим целую вечность. Свежий воздух ударил в легкие, наполняя запахом упавших еловых шишек и лесных цветов. Если прислушаться, можно уловить скрип многовековых деревьев, чьи верхушки, достающие до чистого неба, медленно наклоняются от порывов ветра, который принесло с моря. Но он гуляет где-то там на самом верху и не спешит спускаться и тревожить жизнь в тихом лесу, как и палящее солнце, чьи лучи никогда не пробиваются сквозь барьер из толстых листьев и веток, оставляя маленькую флору и фауну в прохладной атмосфере, как под куполом, по ту сторону которого бурлит яркая жизнь и шум мегаполиса, а по эту — природа в чистом виде, нетронутая ни кем. И в каком мире жить, выбирает сам человек. Диззи всегда тянуло в такие места. Поднявшись на высокий склон, машина останавливается — дорога закончилась, дальше только лесная тропинка, исчезающая за первым поворотом. Паша не раздумывая движется дальше, он полностью уверен, что там, на самом верху горы, он снова встретится с карими глазами, по которым соскучился. Его догадки оказались наполовину верны. Черный мерс и правда стоял недалеко от крутого склона, пока его хозяин сидел на камне и курил, выдыхая серый едкий дым. Но Саши нигде не было. Диадем вышел и направился к Туристу, может это все был обман и Саша изначально не собирался никуда ехать. — Где он? — Паша встал за спиной у снайпера. Не особо хотелось с ним разговаривать после вчерашней увиденной картины, но ради Диззи он готов и на такое. — И тебе привет, а Саша был прав, ты поедешь за нами. Вы и правда стоите друг друга, — бросив окурок в пропасть перед собой, Тема поднялся с камня и, отряхнув джинсы, посмотрел в темно-синие глаза, выражающие гнев, но само лицо спокойно. — Я задал вопрос. — Не сверли меня вглядом, прошу, — Артем вздохнул, — он попросил высадить его возле магазина и оставить одного. Я и уехал сюда. Не знаю, где он, правда. — То есть ты просто взял и оставил его одного, когда после вчерашнего за нами гонится весь военный штаб мафии с распечатками наших лиц? Ты в своём уме? — не на шутку повысил голос Диадем, он схватил Тему за края кофты, тот в отместку попытался вырваться, но кажется Паша оказался намного сильнее. — Я не собираюсь с тобой драться, — как можно спокойнее проговорил Артем, пока делал все возможное, чтобы его не задушили его же одеждой, и Паша в итоге его отпустил. — Если тебе так не наплевать на него, почему оставил одного? — он сделал пару шагов назад, наблюдая, как Турист редко кашляет и глотает воздух. — Я видел его лицо, я видел, как ему это было необходимо, — два взгляда встретились, — было необходимо побыть одному, понимаешь? Не пытайся врать себе, ты бы поступил точно так же, — и Диадем впервые признает его правоту. Он бы никогда не сделал что-то против его воли. Паша сдается. Он больше не вернет Диззи обратно домой, не вернет обратно себе. Просто потому что Саша не его собственность. Паша не знает, что делать дальше. Единственное, что сейчас на уме — это поехать искать парня по всему мегаполису и успеть найти его первым, пока это не сделала за них мафия. Паша не знает, что сказать человеку, стоящему напротив него. Паша ничего не знает. Он потерялся в собственных чувствах, как и потерял их инициатора. — Ты ему тоже нравишься, — послышался вдруг голос Туриста, но мужчина его не слушал. — Что?.. — Я говорю, он любит тебя, — Тема на редкость смято улыбнулся, хотя вообще мог уехать прочь. Но что-то и его тут держало. — С чего ты это взял? — неужели решил поиздеваться? Паше только этого не хватало. Осталось совсем немного, чтобы окончательно добить его чувства. Кажется, этого сейчас и добивается Турист. — Он сам мне это сказал, — либо Артем прекрасно умеет врать, либо говорит невозможную правду, но звучит слишком правдоподобно. Хочется верить, — поэтому я не хочу больше продолжать эти ссоры, — он неуверенно подошёл и протянул руку, — хотя бы ради него. — Только ради него, — Паша принял рукопожатие, даже не взглянув в глаза. Он чуть ли не самый старший среди всех, а повёл себя, как последний ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Стало стыдно за свой гнев. Может, Турист не так уж и плох, как кажется на первый взгляд, и стоит хотя бы попытаться ему доверять. — И ещё, — Паша не сразу отпустил чужую руку, слегка сжав её в ладони, будто показывая: «не уходи», — спасибо за то, что спас его, — синие глаза с сожалением посмотрели в ответ. Паша много сделал ошибок в жизни, и если доверие к нему станет одной их них, он себя больше не сможет простить. Тема коротко кивнул, приподняв уголки губ. — Лучше поехали его искать, — предложил он и первым направился к мерсу, спрятанному под ветками сосны. На капот уже успело упасть несколько шишек, и одну их них он забрал себе на память. Паше дважды говорить не надо.*
Крики чаек доносятся с моря и зовут с собой туда, куда садится по вечерам солнце. Теплый песок приятно щекочет ноги, расслабляя и помогая забыться. Чёрные джинсы закатаны до колен, в руке белые кроссовки, в голове ветер. И ничего больше. Есть, о чем жалеть. Он запутался. Он поступает неправильно, хочется снова сковать сердце на замок, чтобы больше не влюблялось, но поздно. Его не спрятать, оно, как наркотик, делает жизнь сначала лучше, а потом становится слишком больно. И Саше больно. Душевно больно. Холодная морская вода волной накатилась на ноги, от чего парень внезапно вздрогнул. Шум, окружающий его, не особо помогал прийти в себя, наоборот, Саша с концами погряз в собственном мире, где к сожалению больше не главный. Он потерял связь с самим собой в попытке отключить любые чувства и проиграл самому себе. Он даже не замечает, как до него пытаются докричаться уже несколько минут, и только когда двое людей подбегают к нему, он обращает на них внимание. — Диззи, малыш, — Паша заключает его в объятия, — я волновался. — Как ты… — его взгляд переместился на Тему, но понятнее от этого не стало, — …что вы тут делаете? — Саша удивлённо посмотрел на них обоих так, словно увидел восьмое чудо света. В голове все ещё гуляет ветер. — По дороге расскажем, поехали домой, пожалуйста, — Паша протянул ему руку, парень немного помедлил, боясь посмотреть ему в глаза, и все же согласился. За то время, пока он одиноко бродил по песчаному берегу, многое понял для себя. Если когда нибудь ему придётся выбирать между двух зол, он не выберет ни одну. Им предстоит о многом поговорить. Ему предстоит многое сказать, и в этот раз Саша точно выберет правду.*
Впервые Антон проснулся не в своей кровати, но чужая оказалась даже лучше и удобней. Время на телефоне показывает почти десять утра и маленький заряд батареи. Он снова не выспался. Парень первым делом рассмотрел комнату и подметил, что ночью, когда он в полусонном состоянии сюда еле-еле доплел, она казалась меньше. И все же светлые тона неплохо смотрятся в таком сочетании уюта и минимализма. Когда-то Антону довелось немного поработать над дизайном и он начал разбираться в этой теме. Но он никогда не был перфекционистом, наоборот, любил творческий беспорядок и всегда умел в нем находить нужную вещь. Именно по этой причине единственное, что не нравится ему в интерьере комнаты — все слишком идеально и чисто. Растрепав вечно непослушные волосы, парень с легкостью встал с кровати на ковер и поплелся в ванную комнату на первый этаж. Внизу на кухне сидели трое ребят и завтракали. От запаха свежеприготовленной пиццы в животе начали петь вечно голодные киты, и Антон заглянул по пути к ним. — Доброе утро, как вас много встало в такую рань, — посмеялся парень, пожав каждому по очереди руку. — И тебе доброе, вообще-то ты встал самым последним, Тох, — умеет же Глюк все испортить. Он сидел с Джо и Алексом за столом и обсуждал примерный план на будущее, — Сашка и напарник твоего нового друга предательски уехали хрен знает куда, да так и не вернулись, Пашка помчался за ними следом, как угорелый, а твой дружок недавно проходил мимо кухни, сказал, что нужно забрать посылку с материалами, — Антон подавился кофе. — Погоди, а куда уехал дед? — спросил он у Темы, как только прокашлялся. Дима постучал ему по спине, — спасибо, Джо. — Не знаю, но в магазин придется ехать без них, — Глюк пожал плечами и продолжил ковыряться трубочкой в коктейле. — Антон, может поедешь с нами? Веселая компания никогда не помешает, — обратился к нему Сода, — Тема все равно ехать не хочет. — Ага, мне прибраться в доме надо хоть чуть-чуть, а то последний раз тут мыли полы никогда, — он косо посмотрел на хозяина дома, и Диме от этого стало стыдно. — Спасибо тебе, Тем, проси, что хочешь, — хоть как-то отплатить за труд он просто обязан. Артем встал и подошел к нему, а потом наклонился и что-то прошептал на ухо так, что никто больше этого не услышал, даже сидевший рядом Саша. — Я не ради себя, Дим… — Не преживай, все хорошо, я понимаю, — поспешил успокоить его мужчина. Остальные за столом так и не поняли, о чем ведется беседа, да и вряд-ли кто-то из них расскажет раньше времени. — Доброе утро еще раз, — в дверном проеме показался Квантум в фирменных пляжных шортах с пальмами, его взгляд тут же остановился на Антоне, — я уж думал ты будешь спать вечно, — и легонько потрепал по голове. Хакер скромно опустил голову в тарелку, чувствуя, как на него уставились три пары любопытных глаз, — поедешь с нами в магазин? — А то, спрашиваешь, — и продолжил медленно доедать кусок пиццы, любезно поданной Глюком. Помятый гелик греется на солнце во дворе коттеджа. Даня, на сколько позволили новые материалы, поменял некоторые особенно важные детали на новые, более прочные, надеясь, что еще одну битву с врагом машина выдержит и не развалится, как несчастый Porsche. Плотно позавтракав и собравшись с новыми силами для выхода в свет, ребята дружно вышли из дома и сели в гелик. — А людей не будет смущать, что машина выглядит так, словно приехала прямиком из Донского побоища? — на всякий случай поинтересовался Антон, садясь на переднее сиденье. — Надеюсь это был риторический вопрос, потому что если нет, то ответ тебя не обрадует, — съязвил Даня и злорадно улыбнулся, получив несильный удар кулаком в плечо. Сзади за маленькой перепалкой наблюдали Дима с Сашей и всем видом показывали: «вы закончили?». Выехав на пустую пригородную дорогу, где по тротуару шли две одинокие девушки и о чем то болтали, гелик резво помчался прочь от тишины, пора наконец заглянуть в гости к высшему обществу, живущему в самом центре мегаполиса, проветриться и проветрить голову. У Саши нервы снова не на месте, они пляшут по телу и дергают кончики пальцев, но они бессильны против Димы. Тот взял чужую руку в свою и крепко сжал, так они и ехали всю дорогу, слушая одну музыку на двоих, не особо желая слушать перепалки ребят спереди. Им там и без них очень даже весело. Вроде не выходной, но на подземной парковке не нашлось ни одного свободного места, поэтому Даня поехал на крышу, где расположена платная парковка. Дорога до самого верха вела спиралью, где разъехаться двум широким по габаритам машинам составит огромный труд, но Квантум доезжает без проблем. Пока они поднимались все выше и выше, Антон палил в окно и снимал на камеру город, тянущийся до самого горизонта и усыпанный первыми редкими огнями. Заплатив за въезд и встав на свободное место, которых тут было побольше, чем внизу, все четверо вышли из гелика и направились ко входу в торговый центр. По пути им попалось несколько довольно дорогих машин, да и других тут быть и не может, и даже если бы Саша тогда знал про это место, все равно не стал бы тратить деньги. Но вот бы приехать как нибудь сюда на спорткаре и утереть всем нос. От витаний в облаках Сашу спас Дима, взяв за руку и поведя за остальными ко входу. — О чем мечтаешь? — О том, что однажды проснемся и поймем, что наконец мы в безопасности в этом мире, — Саша сильнее сжал теплую ладонь. С последнего его посещения этого места ничего не поменялось. Над самым потолком висят разноцветные стеклянные шары, сквозь них проходят лучи и радугой простилаются по всему торговому центру, придавая атмосферу праздника. Саша так давно мечтал показать Диме это место, вместе погулять кампанией и просто отдохнуть от реальности, которая осталась верно сторожить там, снаружи, за толстой стеной, и когда они покинут маленький радостный мир, она даст о себе знать. Ну а пока они могут позволить себе отдохнуть. — Предлагаю сначала погулять, потом в магазин, а то с пакетами больно не походишь, — и все поддержали идею Антона. — Давайте встретимся на этом месте через два часа, удачи погулять, — Даня попрощался и, взяв под руку опять чем-то недовольного Кратоса, скрылся в толпе громких людей и детей. На это Саша лишь пожал плечами и направился с Димой в противоположную сторону. Будучи здесь всего один раз, Сода не особо запомнил, где был, но это не важно, они просто гуляли и разговаривали на житейские темы, не затрагивая ничего, связанного с недавними событиями. Хоть один раз они могут позволить себе забыть все это как страшный сон и посвятить оставшийся вечер любимому человеку. — Ты не помнишь, где покупал эту футболку? — проходя мимо отделов с одеждой, Дима вспомнил про подарок, купленный точно где-то тут. — Не особо, но это был дорогой магазин, я не хотел экономить на тебе, но все равно боялся, что денег не хватит, — на последних словах Сода резко впал в ступор от громкого смеха Димы, даже проходящие мимо люди начали косо на него поглядывать. — Прости, — он вытер капельки слез с глаз, — потом поймешь, о чем я, — и пошел дальше, продолжая смеяться. А Саше, кажется, не дано понять. Он догнал в толпе мужа и толкнул в бок. — Это за то, что пугае… эй, пусти! — но уже поздно. Дима поднял его на руки и так понес дальше, как ребенка, который продолжал упрямиться и смеяться. Давно Дима не слышал полюбившийся звонкий смех. И если для счастья нужно всего лишь быть рядом, то такова его истинная цена. Полтора часа пролетели незаметно для обоих, пару раз они сталкивались с Антоном и Даней, в первый — в магазине игрушек, пока Саша выбирал между авокадо и медведем, мимо прошел Кратос с огромным енотом в руках по направлению к кассе и злобно смеялся. Во второй раз уже в магазинчике с сувенирами, где Дима приглядел модельку BMW как у него, и возникла гениальная идея позвонить одному человеку и спросить, жива ли его машина вообще, ну или напарник Квантума, но Саша его перебил, показывая на двоих ребят, стоящий по ту сторону прилавка и спорящих о чем-то. В руках Антона был тот самый игрушечный енот. Постепенно за окном стало темно, а на часах было почти шесть вечера и Дима всерьез задумался, кто кого убьет: Глюк их за то, что почти ужин, а они еще ни ногой в продуктовом магазине, или он троих личностей, еще утром испарившихся из дома с концами, и ни один из них не удосужился ни позвонить, ни взять трубку. Когда Джо в сотый раз набирает номер, подписанный как «Дизоффина» и трубку берет Глюк, говорящий о том, что у Сани привычка оставлять мобильник дома, он окончательно сдается. А остальные трое продолжают смеяться с шутки, услышанной кем-то в очереди чисто случайно.*
Уставшие и измотанные, они вчетвером протиснулись через очередь с пакетами, полными продуктов, расплачивался за них Дима, обоснуя это тем, что именно он хозяин дома. Помимо еды в пакетах были пачки с чипсами и несколько бутылок колы, много шоколада и огромный киндер, его Данил купил отдельно Тоше, сколько бы хакер его не отговаривал. Чем ближе к ночи, тем меньше народу становится, когда они поднялись на парковку, помимо гелика там одиноко стоял чей-то Cadillac и, в отличие от Даниной машины, он был целым. В багажнике не сразу нашлось место для пакетов, пришлось две огромные игрушки запихнуть на заднее сиденье, куда следом залезли Антон и Саша, попросив Диму сесть вперед. — Подождите, я совсем забыл! — ударил себя по лбу Сода, когда Квантум уже завел машину, — Я сейчас вернусь! — и выбежал на улицу обратно в торговый центр, Дима побежал за ним, больше не решаясь оставлять одного. В гелике остались Даня и Антон, последний залез на сиденье с ногами, скрестив их, и обнимал плюшевого енота, чем смущал. Но знать ему этого не обязательно. Парень бежал сквозь толпу зевак, пытаясь вспомнить, где находится этот магазинчик, и по воле случая натыкается на знакомую вывеску в самом далеке. — Пожалуйста, пусть будет открыто, — к счастью красочный магазин со сладостями еще открыт, но до закрытия были считанные минуты. Саша вбежал во внутрь, случайно напугав ребенка, стоявшего у прилавка и глазеющего на разноцветных мармеладных мишек. Мама ребенка пригрозила пальцем и сказала что-то на американском, но навряд-ли что-то хорошее. Следом в магазин влетел Дима, от чего ребенок заплакал, и мама стала возмущаться еще сильнее. Джо ее не слушал, он подошел вместе с парнем к прилавку, за ним стояла та же обворожительная женщина с красными серьгами, как янтарь с глубины моря. На разговоры времени не было, Саша просто показал даме фотографию и та, посмотрев ее сквозь большие оправы очков, исчезла за дверью и вскоре вернулась с небольшой прозрачной коробкой, обвязанной белой лентой. — Thanks, — коротко поблагодарил продавщицу Саша и достал карту, чтобы расплатиться. Обратно он нашли дорогу с трудом. Антон развалился на заднем сиденьи и уснул в объятиях новой игрушки, поэтому Саше пришлось ютиться с краю у самого окна. Парень всю дорогу бережно держал подарочную коробку, обхватив крепко руками. Это самое малое, что он может преподнести близкому человеку после тяжелой душевной травмы, но это гораздо лучше, чем ничего. За открытым окном сияет город, он снова украл миллионы звезд с неба и уронил на землю. Их крупинки давно упали в изумрудные глаза и нашли отражение в ярко-синих. В вечно молодых и влюбленных взглядах, в которых тонут веками и будут тонуть еще целую вечность.*
Ворота медленно открылись и джип въехал во двор, на котором, к большому удивлению всех, стоят две знакомые машины. Уличные фонари освещают весь периметр участка, вдоль тропинок горят маленькие лампочки, указывая дорогу в темноте, вокруг них летают белые ночные бабочки, пока в траве прячутся светлячки, поднимающиеся в небо от любого шороха. Выгрузив багажник и забрав все вещи, они толпой поплелись в коттедж, где на кухне и в зале горел свет. Зайдя в коридор, они услышали громкий смех нескольких человек и удары чего-то твердого. Все вчетвером они ворвались в зал, где за кофейным стеклянным столиком по кругу сидели другие четверо ребят, играющие в карты, а Диззи бил Глюка за непонятно что диванной подушкой. — О, явились, мы вас тут два часа ждем, — самодовольно проговорил Тема, отняв у Саши несчастную подушку. — Ах значит ждете нас, — Джо скрестил руки и грозно взглянул на Пашу, тот опустил голову в пол. — Ребят, давайте на кухне поговорим, все равно идти готовить, — предложил Саша, заметив, как напрягся от недовольства Дима. — Отличная идея, — воодушевился Дизофф, он мигом направился в сторону двери, прихватив под руку Пашу и Тему, второй начал возмущаться, — пошли, будешь тоже помогать. — Эй, ты перепутал Артемов! — вслед за ними пошел Глюк, прихватив четые пустые чашки. Остальные последовали их примеру и потащили пакеты на кухню. С каждым прожитым днем невидимая связь между незнакомыми людьми постепенно становится крепче и крепче. Она складывается на полном доверии, и чем дольше ты наблюдаешь за человеком, тем больше узнаешь его, просто существуя радом. Это как пропасть в неизвестность, в которую не каждый осмелится упасть, и не все осмелившиеся выживают. Это как простой выбор: риск или одиночество. Рискуя, вы можете потерять себя безвозвратно, оставаясь же в одиночестве, вы можете никогда себя не найти. Часто больно падать, больно ударяться об острые скалы и камни, каждый раз твердя себе, что вот-вот конец, уже совсем рядом. Но на том конце никогда не будет счастливой жизни, только кромешная тьма. Взгляни на того, с кем ты падаешь, толкает ли он тебя в скалы, чтобы выжить самому, или же подставляет спину ради тебя, и делай выводы, ради того ли человека ты рискнул всем и упал в эту чертову пропасть. Ради кого ты рискуешь потерять себя. Каждый прыгнул в эту пропасть, и может пока конца ей не видно, но тьма внутри больше не причиняет боль, не ранит. Они летят больше не одни. И в самом конце долгого пути обязательно взлетят высоко в небо, доказав всем, чего стоят на самом деле.*
Соседи на следующий день не скажут им «спасибо», но слишком долго музыка не играла в доме. В колонках прокручивается плейлист Антона, который подключил к ним свой ноутбук. Только сегодня утром кухня казалась слишком пустой и невзрачной, но сейчас там не пройти. Гирлянды на карликовых деревьях в горшках горят, как на елке зимой, на плите готовится ароматная еда, а Тема изо всех сил пытается сообразить, куда бросать нарезанную зелень и Диззи мельком ему подсказывает, пока Паша этого не видит. — С тебя одно желание, — Даня кроет бубновую даму Антона козырной девяткой и победно смеется. Пока трое провинившихся готовят на всех ужин, остальные дружно играют за столом в «дурака». И уже третий раз им оказывается Кратос, которого в детстве бабушка не научила мухлевать. — Что на этот раз? — пока Сода перемешивает карты, Антон просверливает Енота взглядом, смирившись с судьбой. В первый раз он съел кусочек острого перца, от чего во рту все еще горит, во второй — облизнул сырую курицу и в подарок получил деревянной ложкой от деда, пока остальные умирали со смеху, и раз уж позориться, то с концами. — Оставлю на потом, — Даня ему подмигнул и получил в ответ средний палец. — Ребят, ещё кое-что, — попросил тишины Саша, отложив колоду в сторону, все дружно замолчали и обратили свое внимание на него, парень громко и глубоко вздохнул в попытке привести мысли в порядок, — в связи с недавними событиями я бы хотел сказать всем вам спасибо за то, что вы все сейчас тут, за этим столом, — по голосу хоть и слышно, что волнуется, но речь его звучит твёрдо и уверенно, — и отдельное спасибо тебе, Диззи, за то, что смог сделать невозможное, — Саша достал из-под стола подарочную коробку и передал удивлённому парню, в коробке находилась шоколадная статуэтка самого Дизоффа и двоих ребят рядом, а позади — Porshe, тот самый подарок Паши и Темы на день рождения, — посмотрел ради меня в лицо собственой смерти, — и, не сдержав слез, обнял друга на столько сильно, на сколько мог. Отложив коробку, Саша прижал его к себе, с глаз потекли слезы, но это были слезы радости. — И тебе спасибо, за все, — Саша рядом с теми, кому по-настоящему нужен, он дома. Остальные, стоявшие до этого в стороне, тоже подошли и обняли ребят. Свою историю каждый начинал отдельно, в одиночестве и полной верой лишь в самого себя, когда весь мир показал ему тёмную полосу, бесконечно идущую, казалось бы, в никуда. В попытке стереть ненужных людей мир сотворил из них части мощного оружия, соединив которые, оно станет непобедимым. В попытке сломать одного за другим мир с презрением и страхом теперь наблюдает, как их души цепляются друг за друга, становясь сильнее с каждым разом. И теперь мир отступает назад, давая место решающей битве между злом. Среди них нет ангелов, чистых и невинных, у всех погрязшие в крови руки и наполненные до краёв криками убитых души. У каждого своя чёрная полоса, по которой они идут уверенно, при этом оставаясь человеком. Мир сделал их жестокими, но не смог отобрать человечность. И только дьявол им судья, каждому в этой семье, ставшей чуточку дружнее.*
Давно перевалило за полночь. Беспорядок после шумного ужина никто не убрал, благополучно оставив на кухне вместе с невыключенными гирляндами на зеленых кустах. Последняя часть плана успешно обговорена со всеми возможными и невозможным исходами. По новостям уже второй день кричат о неизвестных грабителях военной базы и строят догадки, что водитель сгоревшей машины на их территории умер на месте. Бред. Также из проверенных источников стало известно, что мафия пока не узнала, кому принадлежал сгоревший внедорожник, сделать это по обломкам не так то просто. Дальше телевизор был выключен. Смысла слушать никто не видел. Диззи облегчённо вздохнул, удача в этот раз явно оказалась на его стороне. Он посмотрел на двоих ребят, сидящих по обе стороны от него на диване, пока остальные расходятся по своим делам, и чувствует себя в безопасности. Когда-нибудь ему предстоит решать, но не сейчас и даже не в этой жизни. Облокотившись о мягкую диванную подушку, он поудобнее расположил голову на родное плечо, согнув ноги в коленях так, чтобы не помешать Теме, сидевшему с другой стороны. Мужчина заметил смятение парня и сам аккуратно положил его ноги на себя, чтобы тот смог их спокойно вытянуть. Саша стеснительно улыбнулся, совершенно новые прикосновения непривычны, но от них по коже приятная дрожь. Когда-нибудь он к ним привыкнет. Когда нибудь Паша примет нового человека в свою жизнь, а пока он пытается ему довять. Правда пытается. Тяжело после многих предательств впустить кого-то в свою семью, которую годами бережешь, и Тема это понимает, как никто другой, как тот, кто всего однажды обжегся и больше не захотел чувствовать. А Паша. Он сгорал много раз, как и Диззи, но они оба нашли друг друга, нашли общее пламя, греющее, не обжигающее. И Тема надеется, что он тоже не обожжется. Что он сможет наконец согреться.*
Голубые глаза сонно смотрят на чёрное море, виднеющееся из окна его комнаты. Парень выпускает едкий дым изо рта, вдыхая новую порцию никотина. Ему не нужна причина, чтобы поджечь сигарету, только удобный случай. В комнату тихо постучали, и за дверью послышался голос Дани. — Мне можно войти? — получив положительный ответ, он зашел в приятную на вид комнату, освещаемую ночником в виде высокого торшера. На смятой кровати валялась новая игрушка, а сам хозяин стоял у окна. И если Антон думает, что Даня не почувствует запах сигарет, то он сильно ошибается. — Ты кое-что забыл, — Енот протягивает руку, в которой большое шоколадное яйцо. Антон так глупо смеётся, воображая себя ребёнком, и подходит ближе, чтобы забрать сладость. — Спокойной ночи, — скромно произнёс Даня. Улыбнувшись, он развернулся и направился к выходу. Но не успел он притронуться к ручке двери, как со спины его робко обняли. — Спасибо, шпала, — Даня закатил глаза и тихо засмеялся. Тоша такой Тоша. — Не за что, моя Антольетта, — и тут же получил пинок ногой. Когда-нибудь их отношения перестанут быть такими, но в будущее заглядывают только глупцы. Данил уже слишком сильно к нему привязался. Как не привыкал ещё ни к кому, — ты можешь рассказать мне все, что угодно, я не буду осуждать, — как-то внезапно вырвалось. Он правда хотел бы, чтобы Антон был искреннен, но несмотря на то, что они многое друг о друге узнали, пока гуляли, он словно каждый раз боялся вновь затрагивать свое прошлое, именно то, которое как-то связано с мафией. А оно с ней связано. Даня это понял сразу. — Я вроде все тебе рассказал, — замялся парень, отведя глаза в сторону, — просто… — он прикусил нижнюю губу. — Просто что? — Енот отошел от него и посмотрел в глаза, наполненные сомнением. Прошу, расскажи мне, Тош. — Есть вещи, которых, хочется, чтобы в твоей жизни никогда не было. Но они есть, понимаешь? — Антон поднял голову и посмотрел на Даню, на его некую растерянность, — стань тем, кто поможет мне о них забыть, а не вспомнить, — он протянул руки вперед, ожидая ответной реакции, — я очень хочу тебе доверять, — и он тут же оказался заключен в крепкие объятия, уткнувшись в чужую шею с покрасневшими непонятно от чего кончиками ушей. Дверие к людям было сломано еще очень давно, из всех знакомых у хакера осталась лишь «троица» и парень, наблюдая за их заботой друг о друге, каждый раз в глубине души завидовал. — Спокойной ночи, — Даня больше не стал задерживаться и ушел из комнаты в свою, она находилась напротив. Оставшись наедине с собой, хакер громко вздохнул, смахнув с глаз прядь волос, и упал на холодную кровать рядом с новой игрушкой, чёрными глазами смотрящую прямо в душу. Горящие уши все никак не пройдут, создавая странный контраст ощущений, от которых Антон ещё не скоро уснёт. «Какова же истинная цена счастья? Есть ли это смех любимого человека, подаренный лишь тебе одному. Или же самые что ни на есть чистые слезы, в которых собрана вся благодарность за преданность и любовь. А может это вроде бы простые слова, но сказанные искренно, в которые вложили душу. Ну или это доверие. Простое доверие, которое однажды разбилось на осколки и теперь, криво склеенное обратно, снова тянется любить, рискуя разбиться на еще больше маленьких осколков и исчезнуть навсегда. Пусть каждый сам себе ответит на этот вопрос».