*
В подземном гараже работа шла полным ходом. Все суетились, бегая от машины к машине, по несколько раз перепроверяя, все ли на месте и ничего ли случайно не забыто. Было решено разделить всех на три группы. Превосходные снайперы в лице Диззи и Артема поедут на мерсе в другом направлении и засядут как можно выше, чтобы прикрывать остальных с безопасного расстояния. За управление военной техникой никто так не подойдет, как хакер, поэтому Антон взял на себя эту задачу, прихватив Глюка в качестве помощника, хотя тот до последнего пытался отвертеться. Оставшиеся четыре человека будут пробивать себе путь напрямую сквозь людей мафии. Огромный багажник гелика был забит сумками с оружием, запасными патронами и бронежилетами, не считая тех, которые заранее наденут парни перед выездом. Двумя этажами выше парень в полной тишине сидел на краю заправленной кровати с заряженным глоком в руках. На рукояти аккуратно выгравированно «SODA». Подарок Паши. Парень рассматривает оружие так, словно видит нечто подобное первый раз. Крутит в руках, нехотя засматриваясь на собственное отражение, еще раз проверяет, все ли патроны на месте, словно за эти десять секунд они куда-то могли деться. Руки предательски дрожат, и Саша никак не может унять беспокойство. С каждым рваным вдохом приходит новая волна паники, засевшая глубоко в сознании. В конечном итоге глок с приглушенным звуком падает на ковер под ногами. Саша смотрит на пальцы, отказывающиеся слушаться его, и все тело ломит от изнывающей боли, заставляя соленые капли оставлять мокрые дорожки на бледных щеках. Тошнит. Хочется кричать и заткнуться одновременно. Но Саша ничего не делает. Продолжает сидеть на их с Димой кровати и смотреть уже сквозь собственные руки куда-то в пол, даже не пытаясь сдержать приступ панической атаки. Он и так слишком долго держал все под контролем. Точнее Дима держал его психическое состояние в своих руках, не давая вырваться наружу и навредить. Но в этот момент Дима бессилен. Однажды Саша лишился части себя и теперь терять то, что осталось, он не хотел. Нет, он так просто не отдаст то, что стало для него домом. Никто из них так просто не отдаст. И это пугает больше всего. Сделав несколько особо глубоких вдохов он наконец приходит в себя, сжав руки в кулак с такой силой, что ногти, кажется, еще надолго оставят характерный след на ладонях. Сфокусировав затуманенный взгляд, он поднимает с пола глок и в последний раз проводит пальцем по гравировке прежде чем встать и направиться к двери. Сейчас не время показывать слабость. Молча бери себя в руки и иди сражаться, еще успеешь поплакать. Обязательно успеешь. На выходе из комнаты он сталкивается с Глюком и Диззи, второй еле сумел поднять сонного друга с кровати, когда все остальные уже давно готовы. — Саш, ты… — парень замечает редкие морщины на лбу и покрасневшие глаза, но тут же осекается, поймав встречный взгляд, — …все уже внизу на готове, пошли, — и аккуратно кладет руки на плечи парня, улыбаясь. Этого вполне достаточно, чтобы на время позабыть обо всем ненужном. Соде никогда не понять внутренний мир Дизоффа, он словно непробиваемая стена — улыбается, когда надо кричать, идет вниз по лестнице, когда надо убегать прочь от этого места и спокойно говорит, что все получится, хотя никогда не был лгуном. Но ему хочется верить. Правда хочется.*
Две машины уже давно стоят на улице, готовые отправиться в путь. Полностью починенный Mercedes G-класса Данила блестит цветом черного обсидиана, сразу перед ним стоит бронированный матовый Mercedes-amg gt 63s, за рулем которого сидит Турист. Для начала нужно отвезти Глюка и Кратоса к заброшенному ангару, чтобы они забрали оттуда военную технику, и уже всем вместе выдвинуться в сторону особняка, стоящего поодаль от остальных частных территорий на небольшой возвышенности, с которой виден весь мегаполис. Наконец дождавшись Глюка и в кратце рассказав, что к чему, оба парня сели в машину и, на прощание обняв всех, миновали железные ворота и уехали. Саша все еще стоял в стороне и наблюдал за небольшим шумом во дворе, не заметив, как сзади подошел Паша. — Возьми, перекуси немного, мы остановимся всего раз, чтобы машины заправить, вряд-ли успеешь что-то поесть, — и протянул тарелку с бутербродом, — все уже поели, только ты остался. — Прости, аппетита совсем нет. — Понимаю, но хотя бы откуси немного, а то боюсь, когда туда приедем, как бы тебя не стошнило на голодный желудок, — забота Паши всегда была чем-то особенным, он словно понимал, в какой момент нужно прийти и успокоить и, черт возьми, это срабатывало. Парень все же берет бутерброд и кусает совсем чуть-чуть, тщательно прожевывая. Вкусный. Паша хлопает по спине в знак поддержки и удаляется прочь, возвращаясь обратно к обсуждению плана с остальными. Уже в какой раз. Прохладный ветер кружит по участку, подбирая редкие опавшие листья. Саша благодарен за то, что солнце скрыто за облаками и не пытается сжечь все живое, совсем скоро и без огненной звезды станет очень жарко. Парень глубже сует руки в карман темно-серой толстовки, пытаясь спрятаться от очередного порыва ветра в спину и не замечает, как закончился принесенный Пашей бутерброд. Парень и правда давно не ел. Остальные стояли неподалеку что-то без остановки обсуждая. Когда Сода подошел ближе, то Дима тут же забрал его в объятия, положив голову на темную макушку. Рядом стояли Даня с Пашей и Диззи. Данил в основном молчал, почти не участвуя в разговоре. Он устремил взгляд куда-то за спину Димы. Абсолютно пустой и почти погасший. Страх. Несколько дней назад Саша бы даже не обратил на это внимание, но сейчас, стоя рядом с ним, он как никогда понимает Данила. Спустя полчаса у ворот появляется Турист и дает знак, что все чисто. Прежде чем идти к машине, Дизофф ловит Пашу за рукав джинсовки и прислоняется к спине, вдыхая почти выветренный запах одеколона. — Всего пару секунд, — шепчет он, прижимаясь ближе. — Я тоже буду волноваться. Береги себя. Когда все заняли свои места, конвой из двух машин выдвинулся в противоположную сторону от города, перед этим крепко закрыв ворота и двери. Каждый мельком оглянулся на коттедж и мысленно попрощался, пообещав обязательно вернуться домой.*
Пригород оживленно напевал мотивы в такт шума прибоя. Над головой кружились чайки и что-то без остановки горланили рыбакам, стоящим на пристани недалеко от парка атракционов. Морской ветер пробивал до приятной дрожи, проникая в салон машины через приоткрытое сзади окно. Приятно. Ветер не обжигал, лишь тихо шептал на ухо неразборчивым пением песни, которые доносились откуда-то издалека, с самого берега моря. Словно вода звала к себе. Изредка пение перебивалось отдаленными криками людей, что беззаботно веселились у аттракционов. Маленькая девочка, стоящая в очереди за карамельной ватой, обернулась и приковала взгляд на «красивую машинку», дергая маму за руку. Саша посмотрел ей вслед из-под затонированного стекла и снова погрузился в плейлист с любимой музыкой. Не включив ни одну. Он просто наслаждался тишиной, кто знает, когда он снова сможет вот так сидеть спокойно и любоваться пригородом без сбитого от волнения сердечного ритма и еле заметно дрожащими пальцами, крепко вцепившимися в ремень безопасности. Дизофф не замечал этого, пока руки не стали конкретно болеть, и только тогда отпустил железную хватку, все так же продолжая смотреть на улицу и рассматривая лица случайных прохожих. Когда они подъезжали к пересечению моста с выездом из города, Артем подал знак, трижды моргнув задними фонарями, и свернул на многокилометровый мост, обгоняя поток неспеша едущих машин. Напарник поехал прямо. В салоне шумел один кондиционер, мирно работая в заданном темпе, чтобы обоим было комфортно. Артему слишком плевать на состояние других людей, он считай всю жизнь был один со своими демонами в голове, и только недавно встретил Данила, который лишь спустя неизвестное количество попыток смог вытянуть наружу настоящего Тему. Но только с появлением этой странной «семьи» жизнь координально изменилась на «до» и «после». С появлением Саши жизнь изменилась. Артему по-прежнему плевать на других людей — он не привык изменять себе, но сейчас он держит чужую дрожащую руку в своей и поглаживает. Артем не умеет показывать эмоции — он черствый и закрытый, но шепчет тихое «мы справимся» и натягивает улыбку. Артем никогда никого не слушал, живя по своим собственным правилам — строго следовал выстроенными годами кредо, но когда вчера вечером к нему подошел Паша и признес всего три слова, Артем мысленно перечеркнул все существующие до этого правила к чертям собачим и вбил в голову его слова, повторяя каждый раз про себя, как Молитву Господню.«Доверяю его тебе»
И для Темы это прозвучало как новый стимул идти дальше. Идти дальше ради людей, совершенно случайно ворвавшихся в его ничем не примечательную жизнь, совершенно так же, как ветер врывается в темный кожаный салон, наводя свой порядок. — Саш, закрывай окно, мы подъезжаем. За небольшим холмом резко шел обрыв, вдоль которого бронированная машина ехала вверх, давно свернув с главной дороги. В конце их ждал тупик, за которым склон уходил куда-то вдаль, а у самого подножья горы стоял особняк из красного камня с выстроенной вокруг непробиваемой вольфрамовой стеной.*
Танк всего несколько дней пылился в заброшенном ангаре и теперь дальними дорогами быстро, насколько позволяет конструкция, мчится в объезд Лос-Анджелеса, чтобы не привлекать к себе чужие взгляды. Антон пишет бесконечные координаты, направляя Тему, которому выпала честь сидеть за рулем. «Абрамс» цвета песков пустыни легко преодолевает склоны и ямы, маневрируя по бездорожью, будучи наконец в собственной стихии. Еще пара километров и вдалеке виднеется крыша дома, построенного поодаль от других. Антон просит Глюка свернуть с полевой дороги на лесную, и уже через несколько секунд военная техника оказывается спрятанной среди пушистых деревьев. По другую сторону от особняка, где единственная дорога вела прямо ко въезду в ворота, остановился гелик, ожидая, пока все остальные займут свои позиции и дадут знать, что все в порядке. Получив положительный сигнал от хакера, все приготовились к следующей части плана. — Все помнят, кто что делает, повторять, надеюсь, не надо? — прозвучал голос Джо из рации. — Мы за эти дни не то, что запомнили, а уже успели сто раз выучить, — парировал Турист. — Тогда остается пожелать победы. За этой стеной Бога нет, есть только Моретти. — И злой Сода с глоком, — разбавил траурную речь Димы Глюк. Сидевший на заднем сиденьи гелика Саша сдержанно посмеялся, только сильнее сжав оружие через толстый карман бронежилета. Сделав последний глубокий вдох, насколько позволял почти намертво зафиксированный защитный костюм, парень прикрыл глаза. Через несколько секунд двигатель заревел диким зверем, и бронированный гелик моментально тронулся с места, набирая бешеную скорость буквально за считанные секунды. Раздался оглушающий выстрел, пронзивший слух. Вольфрамовые ворота рухнули на землю, открыв проезд машине. Через пелену поднявшейся пыли послышались первые ответные выстрелы и неразличимые крики людей. Уже не имеет значения, насколько мафия превосходит их количеством, профессионализмом и подготовкой — они только что ворвались в самое пекло ада. Они только что сделали невозможное. Дело осталось за малым — всего лишь выбраться обратно живыми.*
Дальше вытянутой руки ничего видно не было. Пули пролетали в нескольких сантиметрах от головы, заставляя каждый раз судорожно вздрагивать. Но никого это не останавливало. Каждый продолжал почти вслепую идти вперед, разбрасываясь патронами, принимая ответные выстрелы откуда-то издалека. Начали стрелять из окон особняка. Но уже через несколько минут огонь прекращался на какое-то время. Двое снайперов работали отлично, прикрывая остальных. Сейчас только им одним известно что творится, смотря за всем с высоты птичьего полета через оптический прицел. Паша прорывался первым. Ебучая привычка орудовать сначала грубой силой, а потом уже доставать карабин зачастую играла с ним не самую смешную шутку, но сейчас, когда обе стороны в буквальном смысле ослеплены стеной из пыли и дыма, мужчина тихо, на полусогнутых, подкрадывается к очередному человеку в черном костюме и одним движением руки душит, повалив на землю. Обчищать нет времени и он идет дальше, ступая осторожно, словно двигается по тонкому канату над пропастью. Канату, который кто-то расшатывает с обоих концов, непременно жаждя его падения.*
Квантум не натыкается на людей мафии, он бесшумно прячется за перевернутым от взрывной волны каким-то джипом, лежащим возле упавших ворот. Он никогда не выбирал тактику нападения, по большей части выжидал, пока жертва сама себя покажет, и всего одной доли секунды хватало, чтобы человек упал намертво. Сейчас все немного иначе. Он прекрасно помнил этот загородный дом, каждый поворот каменных тропинок отпечатался в памяти, каждый гребанный раз приводя мысли к дверям. Даня прислушивается. К шагам, крикам, голосам, шуму от машин, бешено кружащих по участку и сбивающих своих, выстрелам. Стреляет без промаха. Даня никогда не терпел неудач. Способность распознавать местоположение человека при помощи одного единственного шага являлась той редкой позолоченной картой в руках прирожденного наемника. Внезапный шум заработавшей рации заставил Квантума присесть в укромное место. Джо переговаривался с Антоном — они с Содой незаметно (не без помощи самого Дани, имеющего все данные о расположении каждого объекта на участке вокруг особняка) дошли до самой двери у главного входа, осталось только ввести пароль, который хакер им и диктовал. Значит, один из пунктов выполнен удачно, теперь дело за малым. А если быть точнее, за этими двумя, пока все остальные делают отвлекающий маневр.*
Внутри особняка тихо. Большинство людей мафии на улице, остальные расположились на верхних этажах, забаррикадировав двери тяжелой мебелью в несколько рук. Темно-красный ковер, простирающийся по полу и лестнице, кажется не имел конца. Все здание в целом смотрелось мрачно, но почти черные голые стены на фоне вставок из редкого пейнита смотрелись весьма дорого. Будет очень жаль портить такую красоту. Саша шел чуть поодаль Димы, прикрывая обоих сзади. Что-то очень тяжелое с грохотом упало этажом выше и парню на мгновение показалось, что потолок над ними провалится под весом этого предмета. Преодолев длинный коридор, они добрались до лестницы, но попытки пробить себе дальнейший проход оказались тщетными. — У нас относительно небольшая проблема, — заговорил Дима в рацию, стоя перед завалами на лестнице, — мы не можем пройти на второй этаж, эти твари все перекрыли. Данил, есть еще варианты? — Да, пожалуй есть один, — почти моментально дал ответ Енот, — вы двое и те, что в танке, слушайте внимательно, — он сделал секундную паузу, переводя дыхание, и продолжил, — Антон, цельтесь в четвертое окно на третьем этаже, как будете готовы, дайте отсчет, Джо и Алекс — бегите обратно ко входу и как можно скорее. Взорвется не по-детски. — Ты сумасшедший, — послышался голос хакера, а следом смешок, — будет сделано, Джо, лучше уходить прямо сейчас. — Понял. Как только мужчина убрал рацию, оба бросились обратно к двери, через которую вошли в особняк. Полное сумасшествие. Но с этим никто даже не стал спорить. Само осознание того, что они на территории американской мафии, уже заставляло сердце отплясывать жаркое танго. Спрятавшись за стеной по разным углам коридора, Сода дал знак, что можно приступать. Не успел он закрыть уши, как тело пробило взрывной волной. Все вокруг начало трястись так, словно их настигло землетрясение. Голова нещадно заболела от резкой нагрузки на слуховой аппарат, и Саша молился, чтобы не пошла кровь, иначе шанс потерять сознание тут же возрастет. Там, где до этого стояла лестница, теперь лежат каменные и бетонные блоки разрушенных этажей. В непроглядном столбе пыли отчетливо виден просвет, ведущий на улицу, откуда эхом доносятся крики и выстрелы. Через этот же просвет двое парней поднялись по развалам на второй этаж. Переступая через разрушенную стену, свалившуюся с третьего, Саша чуть не наступает на чью-то оторванную окровавленную руку. Рвотный рефлекс срабатывает моментально, но тут же отступает, когда парень сглатывает горький ком, застрявший в горле и молча идет следом за мужем, подрагивающими руками цепляясь за рукав его куртки. Нервы давно сдали свои позиции, но Саша все еще держится, хватается за каждую мелочь, способную удержать его психическое состояние еще какое-то время, несмотря на весь кошмар, происходящий вокруг, будь то маленький глоток свежего воздуха, еще не успевшего пропитаться запахом гари и пыли, или же спина Димы, что петляет каждый раз перед изумрудными глазами и, словно трос, тянет за собой, не давая упасть. Выстрел из военной техники никто не мог предугадать, но даже если бы люди мафии и смогли как-то узнать об их намерении разобрать особняк по частям, как ебаный конструктор «Лего» из набора «веселая поездка с семьей в загородный дом», то все равно не было бы ни малейшего шанса спастись. А все потому, что поездка оказалась нихуя не веселой. Часть людей мафии, принадлежащая к военным, как никто другой знает мощь собственного оружия. Как же искренне жаль, что эта мощь теперь направлена против них же самих.*
Глаза отказывались фокусировать взгляд на картинку на экране ноутбука, но Антон раз за разом протирал их руками, часто моргая, как будто это как-то помогало, и продолжал щелкать кнопками клавиатуры, набирая неизвестный по счету код. Еще пара секунд и пароль от хранилища данных оказался у него. Пока хакер неотрывно работал, время от времени отвлекаясь на рацию, Артем через танковый прицел вглядывался в полуразрушенный дом и с облегчением вздохнул, когда увидел целых Сашу и Диму, поднимающихся по развалам куда-то вверх. — Не понимаю, как ему могло такое в голову прийти, но сработало. — Я тоже не раз думал над тем, что мы с помощью этой громадины способны сотворить и пришел в выводу, что ничего хорошего, — ответа от хакера никто не дожидался, но все же Антон краем уха слушал друга, — когда все закончится, предлагаю сдать его на металлолом, — и пару раз ударил костяшками руки по металлическому корпусу, получив приглушенный звук. Артем ничего не ответил. Военная техника почти без дела разъезжала поодаль от остальных, лишь иногда сворачивала с курса, чтобы перекрыть дорогу очередному джипу, слегка придавив его и обездвижив. Изначально главной задачей танка было полное уничтожение особняка вплоть до фундамента, но после малького заявления Антона о том, что они все молодцы, что угнали его, но дополнительные снаряды прихватить никто не догадался, и в итоге в их арсенале всего три выстрела, которых вряд-ли хватит «на всех». Поэтому пришлось составлять отдельный список, на что теоретически можно потратить снаряд. И пункт «разгром особняка» там присутствовал чуть ли не на первом месте. Тишину в железной кабине прервал заработавший радар на панели управления. Неизвестный объект приближался к танку, остановившемуся недалеко от места перестрелки. Таймер начал отсчет от «01:59». — Черт, Антон, ракета. В нас, мать его, летит ракета! — заорал Артем, — они же и своих поперебивают, если нас взорвут, что вообще у них в… — В 610 метрах от нас вертолет, сможешь достать? — перебил его Кратос, уже сверяя координаты и вписывая их в базу. Его хладнокровию мог бы позавидовать любой, если бы не явная дрожь в голосе. — Попробую. Дуло танка нацелилось точно в цель. Артему оставалось наблюдать через прицел с замершим сердцем, как к ним приближается ракета, но он не говорит ни слова, полностью доверяя выбору напарника. Между вертолетом и снарядом Антон, не задумываясь, выбрал первое. Он всегда знал одно простое правило — устранять нужно саму проблему, а не ее последствия. Они уничтожат проблему, чтобы остальные смогли выполнить свое предназначение. Это ведь то, для чего они здесь, так ведь? Ну, а последствия… Уже не имеют значения. Антон никогда не поставит свою безопасность превыше их. Не сегодня. Не сейчас. Голубые уставшие глаза взглянули на светлую макушку друга. Антон улыбнулся. Впервые за этот день искренне. — Огонь.*
Толпы людей смешались в одно сплошное месиво и теперь не разглядишь, кто жив, а кто мертв. Глаза начали слезиться от попавшей в них грязи и крупинок пыли, и Паша делает только хуже в попытке убрать их рукавом, черт знает где уже успевшем испачкаться чьей-то кровью. Ах да, мужчина только что отбивался от кого-то ножом. Тактические кожаные перчатки давно порвались в некоторых местах, оголяя огрубевшую кожу на руках. Но Паша не торопился их снимать. Эта когда-то случайно купленная вещь теперь является неким оберегом, который Диадем всегда носит с собой. Укрывшись за небольшой каменной статуей, по виду которой мужчина понял, что находится в центральной части территории перед самым входом, он растегнул одинокий замок на перчатке левой руки и достал старую помятую фотографию. На ней запечатлены трое парней в первый день их знакомства. Тогда Тема был с более длинными волосами и худее, а Сашка гораздо ниже них обоих, худой пацан с бриллиантом на целое состояние в кармане потрепанной кофты. Прекрасное было время. Чуть не споткнувшись о кусок отломанной стены после фееричного удара, Паша продолжил аккуратно шагать в сторону перестрелки, перезаряжая винтовку. Туман почти пропал, позволяя видеть силуэты поодаль, и мужчина целится в кого-то. Но не успевает нажать на курок, краем уха замечая движущийся на него армейский броневик. Всего пара секунд на реагирование и Паша больно падает плечом о твердую землю, выпуская из рук оружие. Машина остановилась после того, как задела его правый бок и теперь, чтобы не быть пристреленным, он остается лежать полностью бездвижно, сжав челюсти от ноющей боли в области руки. Солдаты еще несколько секунд что-то говорили друг другу на своем языке, держа сбитого на прицеле, Паша с трудом различал хоть какие-то звуки, но отчетливо понял, что они резко стихли. Был слышен только рев заведенного двигателя. — Паш! Паш, ты жив?! ответь! — орал в рацию Дизофф, — да ответь ты, прошу тебя! Мы потеряли тебя из виду, Паш! — не унимался парень. Буквально мгновение назал он наблюдал за ним — не зря — и моментально всадил несколько патрон в головы тех отморозков. И теперь в панике ищет друга, не понимая, где он и что с ним. И успел ли он помочь. Попытка подняться не увенчалась успехом. Единственной еще пока функционирующей рукой Диадем попытался ослабить бронежилет, давивший на грудную клетку и мешавший дышать, сдерживая судорожную боль, которая сковывала любое малейшее движение, превращая в ад. Кажется, он явно себе что-то сломал. Кровь. Ей был пропитан чуть ли ни весь бронежилет. С трудом высвободившись и вдохнув воздуха полные легкие, Паша смог принять единственное самое разумное решение за сегодняшний день — остаться лежать на сырой земле, устремив уставшие покрасневшие глаза в небо. Даже если он и найдет силы подняться, это будет его пределом. Он будет попросту не в состоянии даже прицелиться одной еле дрожащей рукой, и все же держит запасной глок на спусковом крючке, прислушиваясь к шагам. — Поднажмите там, парни… Сломанная рация лежала в паре метров от него.*
Мощный взрыв прогремел на всю территорию, привлекая внимание. Двое парней сломя голову бежали как можно дальше, но все равно не смогли спастись от взрывной волны, будто кто-то приложил все усилия и толкнул в спину, повалив наземь. Оба оклемались быстро, только начав отряхиваться от грязи, как вдалеке прогремел второй выстрел. — В точку, — никак не мог отдышаться Глюк, вытирая пот с лица. Он улыбался, наблюдая за сгорающим танком, — зато не надо на металлолом сдавать, — и в знак ободрения похлопал друга по плечу. Антон молчал, просто наблюдал за пожаром с ледяными глазами, словно завороженный. То еще зрелище. Они разделились. Артем ушел искать Пашу, ему успел рассказать о случившемся Дизофф, а хакер не спеша двинулся в сторону ворот, где все еще сидит в укрытии Данил. Имея в руках один пистолет, Антон не шибко верил в гениальность, а тем более продуманность своего плана, но его это и не сильно останавливало. Все дороги назад давно перекрыты ими же самими. Он идет вперед сквозь относительно проглядный туман и ищет глазами знакомый силуэт гелика, оставленного еще в самом начале Даней. Он ищет самого Даню. Кто что бы не говорил в рацию о подкреплении — бесполезно. Танк отныне похоронен с другими вещами, но больше всего обидно за ноутбук, много лет преданно служивший хакеру и накопивший в себе достаточно информации, чтобы продать и купить наконец новый хороший дом. Но видимо судьба распорядилась иначе. И хер с ним, с ноутбуком. Может это намек на то, что пора начать новую жизнь с чистого листа? Звучит неплохо. Кратос обязательно займется этим вопросом, но чуть позже. Антон никогда не был в хорошей физической подготовке по сравнению с другими и на кой хрен он поперся в эту перестрелку, остается гадать на картах Таро. Но парень уверенно идет вдоль каменного забора, оборачиваясь на каждый малейший шорох в кустах. Без карты тяжело ориентироваться. Но наконец он видит слегка помятый гелик (Дане выпадет честь его в какой раз восстанавливать) и бросается чуть ли не под колеса, молясь, чтобы его никто не заметил. Людей почти не осталось. По-прежнему гремели выстрелы из особняка и недалеко от самого Антона. Значит, Данил там. Немного отдышавшись он пробует проскочить, но в следующее мгновение в глазах резко темнеет. Парень с грохотом падает на землю, в немом ужасе хватаясь за простреленную ногу. Он не кричит. Прикусывает язык зубами до металлического привкуса во рту и пытается отползти. Не выходит. Слышит приближающиеся шаги и хочет закрыть глаза и проснуться. Проснуться в своем маленьком доме и пойти копаться в любимом байке на заднем дворе, вслушиваясь в шум прибоя. Но Антон не закрывает глаза. Зубами отрывает грязную ткань джинс и туго, насколько позволяет положение, перевязывает рану, щурясь от боли. Прислоняется к чему-то спиной и рвано дышит. Плачет. Антон плачет. Не пытается сдержать эмоции, нет. Не видит в этом никакого смысла. — Давай поднимай свою задницу, братец, и сражайся за жизни хотя бы этих людей, если уже на свою плевать, — послышался до боли знакомый голос. Антон уставился в одну точку, не веря ушам. Нет, этого не может быть. Кто угодно, но не он. Не в этом помойном аду среди трупов и грязи. Брат. Парень поднимает голову к потемневшему от непогоды небу и замирает, делая очередной глубокий вдох и хватая воздух с привкусом гари и пыли. Спасибо, Дим. Вероятно, я в последний раз слышу твой голос. Но я рад, что ты не изменился. Ты все тот же младший брат, которого я продолжу защищать, когда все это закончится. Да. Обязательно закончится. И еще кое-что, Дим. Прощай. И Антон, будучи окружённый людьми с оружием, нашёл немного сил подняться и, абсолютно безоружный перед ними, он точно не собирался умирать. Хакер неумело отбивался с почти пустым глоком в одной руке и ножом в другой, пока позволяли силы стоять на трясущихся ногах. Один неверный шаг по тонкому канату и Антон спотыкается о камень, с криком падая обратно на землю. Чья-то резвая пуля попала в плечо, от чего парень завыл, пытаясь отползти обратно к укрытию. Он слышал голоса, много голосов, что окружали его со всех сторон и не найти выхода. Никакого. Он тысячу раз пожалел, что сунулся сюда. Антон достаёт рацию из кармана рваных джинс, кое-как включает её, сдерживая поток слез и тихим, хриплым от усталости и невыносимой боли голосом говорит: — Я люблю вас, ребят… Рация падает на землю. Хакер, словно пристреленная и забитая в угол дикая кошка, из последних сил хватается за рану, чтобы остановить кровотечение, и ждёт. Капли пота стекают вниз и смешиваются со слезами, их попытались убрать испачканным в крови рукавом. Только сильнее все размазалось по лицу, отдавая тошнотворным запахом. Если бы ему сказали, как он уйдёт из этого мира, он бы все равно согласился на эту сделку, потому что впервые в жизни у него появилась семья. Семья, ради которой не жалко отдать всего себя. Потухшие голубые глаза в последний раз взглянули на небо, кажущееся сейчас самым прекрасным из всех чудес света, и окунулись во тьму.*
Короткое послание хакера подняло на уши всех, кто еще держался на своих двоих. Снайперы ищут знакомое лицо среди толпы раненых и лежачих, Квантум, услышав сбившийся до неузнаваемости голос Кратоса, бросается его искать вместе с его братом, который подоспел на «вечеринку» не совсем вовремя. Но нужно отдать Медаллисту должное — он приехал ради брата, несмотря на их «холодную войну» и окончательно принятое решение больше никогда не разговаривать. Даня находит Антона возле какой-то сгоревшей машины без сознания. — Только не это… Тош… — тихо говорит мужчина, рассматривая полуживое тело. Он не в силах даже прикоснуться к нему — настолько боится сделать лишнее действие, но берет себя в руки и прикладывает ухо к груди. Бьется. Аккуратными движениями вытирает грязь с лица, найдя более-менее чистую сторону одежды. Перевязывает раны. Осторожно, сильно не передавливая, но чтобы хватило для остановки кровотечения. Парень потерял слишком много. Присев рядом, Даня кое-как перевязывает последнюю рану, берет холодную руку в свою, нежно поглаживая большим пальцем по коже, и смотрит на лицо. Израненное, бледное, испачканное в засохшей крови и потемневшими пятнами под глазами, с редкими морщинками, которые появлялись каждый раз, когда Тоша наигранно сердился и надувал губы. Губы со вкусом сигарет. Даня растерян и морально задавлен. Он давно не ощущал полную беспомощность. Он давно не боялся настолько потерять кого-то, и от этого сильнее сжимает руку, слыша приближающиеся голоса, и закрывает глаза. Через мгновение слышатся выстрелы.*
Память у бывшего наемника отличная. Данил запомнил расположение кабинета главы мафии, о чем свидетельствует сломанная дверь из черного мармора с надписью «Mr. Stedd Moretti». Так вот как зовут этого ублюдка. Обойдя разрушенный кабинет, Саша с замиранием сердца вглядывался в каждый угол в надежде не найти там то, что жаждет увидеть. Противоречивые чувства. С тех пор как умерла мать он, сколько себя помнит, почти всю жизнь убегал от него, прятался, как избитое и брошенное животное. Пытался выжить, продавая себя, унижаясь, теряя достоинство и уважение на глазах у всех. А ведь он тоже когда-то был любимым сыном, имел друзей и любил свою семью, мечтал, что станет нечто большим, чем маленький человек для этого мира. Может даже изменил бы его. Но он здесь. Стоит посередине разрушенной комнаты с глоком в руке и сжатой челюстью от нарастающего напряжения и плохого предчувствия. Он здесь. Пришел, чтобы отдать долг за все года пыток. Избавиться от преследующего кошмарного сна собственными руками. Просверливает глазами обломки и хочет уйти от этого места как можно дальше, пряча под маской безразличия подступающий нервный срыв. Второй за день. Поодаль стоит Дима и рассматривает черные стены с разбитыми стеклянными полками и разного рода уцелевшие картины. Саша присел на пол, опустив голову в пол и пытаясь привести себя в чувство. Ему снова нужен «спасательный круг» и он находит его в лице Джо. Рассматривает его спину, отвлекаясь от ненужных мыслей и поднимает уголки губ, вспоминая сегодняшнее утро. Поскорее бы домой. — Ну здравствуй, Александр, — равнодушный голос позади парня заставил его подпрыгнуть на месте, моментально подставив глок для защиты. Выстрел. За ним второй. Но уже из другого оружия. И душераздирающий крик.*
Тишина. Ее прервал звук приезжей к воротам машины. Турист вылетел из нее и побежал искать остальных, следом менее резво зашагал Саша, нервно перебирая край одежды. Глаза метались в разные стороны, пока он не разглядел Тему, сидящего около тела. В ту же секунду он дернулся с места и подбежал к ним, бросаясь на колени. — Паш… — нежно придерживает лицо руками и улыбается, когда ловит ответный взгляд темно-синих глаз, — …напугал, ты так напугал нас, — прислоняется лбом к его лбу, прикрывая уставшие веки, и чувствует прикосновение руки к плечу. Тема. — Он всех нас напугал, это же Паша, — тихо посмеялся Глюк, приобняв обоих. В этот же момент дверь особняка со скрипом открылась и из нее вышел Дима, весь испачканный в крови и собственных слезах. На руках он нес Сашу. Спустившись с лестницы, он сделал еще пару шагов, прежде чем встретиться взглядом с остальными. Дима ничего не говорил. Он аккуратно положил тело на землю и склонился над ним, сжав похолодевшие руки парня. И заплакал. Это не были слезы отчаяния, нет. Это были крики. Вырывающиеся из души вопли, сопровождающиеся ударами о землю кулаками до самой крови. Его никто не смел успокаивать. Никто не смел оттаскивать от тела даже тогда, когда Дима тряс его за плечи и целовал макушку, убирая прилипшие волосы. Никто не смел подходить. Никто не мог поверить сам.*
Антона и Даню нашли спустя только полчаса. Они лежали за сгоревшим джипом. В них стреляли. — Погодите… — Саша присел рядом с телами. — Диз, пойдём, прошу тебя, — хриплый дрожащий голос хакера даже толком не был услышан. — Антон жив… — парень повернулся к ребятам. — Ч…что? — переспросил его Дима, уставившись в немом шоке на брата и прикрыв рот рукой, сдерживая горький ком, застрявший в горле. — Антон жив! — прокричал парень сорвавшимся голосом. Не медля, Глюк и Медаллист схватили тело, находящееся без сознания, и направились к гелику. — Ключи… вот они, — Саша дрожащими руками завел машину и, подождав, пока ребята аккуратно загрузят Антона назад, помчался в больницу. Дима сел сзади, решив для себя остаться рядом с братом. Вытащив из черных рваных джинс телефон со сломанным экраном, Джо даже не удивляется, что техника каким-то образом работает, и дрожащими пальцами, на которых еще не успели застыть грязные темно-алые пятна, набирает знакомый наизусть номер и прикладывает к уху. — Ало, скорая? Райтон-Хилл 16, произошла… перестрелка, приезжайте скорее пожалуйста… ч-что? Ах, да… погибших… двое… — и сбросил трубку, без сил упав на колени.