Трасса «Скандинавия»

      Йохан умел разбираться в людях, в человеческих отношениях – умел даже чересчур. Каким-то шестым чувством он схватывал все изменения и тенденции постоянно меняющихся душевных порывов, а объяснить мог любые мотивы, будь то мужская логика или женская. Только почему-то исключительно у других людей. К нему постоянно обращался вконец запутавшийся брат, прося разложить новую ситуацию по полочкам, и Йохан с лёгкостью расписывал тот или иной случай, после чего хлопал Эрика по плечу и неизменно удивлялся: почему тот не понимает очевидного?       Зато когда дело дошло до себя самого, Олссон стал солидарен с братом в полной мере. Вернее, он сразу всё понял, но совсем не спешил что-то предпринимать и как-либо действовать – неустанный вопрос «почему?» беспрерывно стучал в голове. В составе основной сборной он находился всего третий год. Нельзя сказать, что продвижений не было – результаты немного выросли, но в доску «своим» он пока так и не стал – все относились к нему, скорее, нейтрально, а братья Фредрикссоны и вовсе снисходительно. Йохан их понимал – а что ещё думать о странноватом молодом человеке, который всегда, за исключением тренировочных сессий, держался в стороне? А Анна была здесь всеобщей любимицей – в меру яркой и в меру спокойной, а главное – уверенной в себе. Порой она могла разобраться в какой-нибудь случившейся на сборе или по пути на сбор непредвиденной ситуации гораздо быстрее сбившихся в кучу мужчин, которые громко и активно обсуждали, что нужно делать, но при этом не думали двигаться с места. Анна же с её предприимчивостью быстро обращалась к нужным людям, и обычно всё налаживалось. И её слова – «Нет, не к нему. К тебе» – стали для Йохана без преувеличений самой большой неожиданностью в жизни.       Поначалу он даже собрался забыть это как спонтанную случайность, но пришлось отказаться из-за затрудняющего обстоятельства – местом для постоянных тренировок оба выбрали Осарну – город, где базировался один из самых сильных лыжных клубов Швеции. И если раньше они, односложно здороваясь, разъезжались по разным ответвлениям трассы, то сейчас изображать полузнакомых людей было бы странно по отношению друг к другу.       Однако оказалось, что первые полторы недели после возвращения со вкатывающего сбора Йохан мог дышать спокойно – Анну он ни разу не встретил. Вначале это показалось ему облегчающим обстоятельством, но когда девушка не показалась на стадионе ни на второй день, ни на третий, ни даже на четвёртый, он заволновался, всерьёз не находя себе места. Номера её телефона у Олссона не было, а чем звонить кому-то, чтобы его спросить – проще было перед всем миром объявить Анну своей женой. Слухи и сплетни в сборной Швеции распространялись мгновенно – так, о назначении норвежского тренерского штаба спортсмены узнали задолго до официального заключения соглашения: кто-то случайно рассказал об этом Лине, та проболталась Элин Эк, а через два дня о персоне Инге Бротена судачили на каждом углу. Сейчас же, при наличии в команде Марии Рюдквист и Бритты Норгрен, обо всём новом, наверное, будут осведомлены ещё несколько сборных.       — Обзвони все больницы и морги, – радостно посоветовал Эрик, которого очень развеселило собственное умозаключение о том, что младший брат, наконец, и сам влюбился, – проверь все местные отделения полиции…       Йохан грубо послал его, досадно сплёвывая. У него было крайне богатое воображение, а поэтому он и сам успел представить множество самых разных вариантов отсутствия Анны в Осарне – в том числе и таких, вследствие которых нужно было обращаться в упомянутые заведения.       — Ладно, ладно, я же пошутил! – Эрик поспешил оправдаться. – Ты знаешь, где она живёт?       — Конечно, знаю! – Йохан всплеснул руками и задел чашку, разливая на стол и на пол горячий чай. – Каждый день к ней захожу, – иронизировал он, спешно собирая влагу губкой. – Уже успел там поселиться!       — Какой же ты всё-таки псих, – с улыбкой констатировал старший. – Я думаю, узнать это не так трудно. Причём необязательно именно то, где она живёт, а то, где она сейчас. Руководство клуба* наверняка знает, вы же, – Эрик имел в виду спортсменов высокого уровня, – никуда не можете внезапно уехать.       Брат смотрел на него так, будто услышал доселе неизвестную премудрость. Сам он, витая в облаках, даже не представлял, что решение может быть таким простым.       — Ты гений, – негромко пробормотал Йохан. – Тогда жду до завтрашнего вечера!       — А ты, наверное, несколько раз успел на белых лыжах спасти прекрасную принцессу от норвежского дракона, но ни разу не подумал о том, что нужно просто логически пораскинуть мозгами, – ехидно заключил Эрик. – Добро пожаловать в реальность, рыцарь.       Йохан шёл на вечернюю тренировку с решительными мыслями, первый раз в жизни отсчитывая дни до очередного общекомандного слёта. Правда, он всё же надеялся увидеть Анну раньше – расспрашивать о чём-то высокопоставленных лиц лыжного клуба или их секретарей ему откровенно не хотелось – с не слишком знакомыми людьми он сходился исключительно по большим праздникам.       Отработав запланированный километраж и напоследок выиграв импровизированный финиш у целой группы спортсменов, Олссон аккуратно дождался, пока его лыжероллеры сбросят скорость и остановятся, а потом незаметно поморщился. Теперь похода в административное здание с красной черепицей было не избежать. Он неловко развернулся и неторопливо покатил к раздевалкам, когда заметил чуть в стороне знакомый овал лица. Уже закончив тренировку, переодевшись и собрав экипировку, Анна стояла на земле сбоку от асфальтовой трассы, обсуждая что-то с мужчиной, в котором Йохан узнал её личного тренера, иногда появлявшегося на сборах. Будто по наитию, она тоже повернулась к нему – радостно замахала рукой, а потом продемонстрировала пять пальцев и стрельнула глазами в сторону выхода со стадиона. Парень понял её безошибочно: кивнув, за пять минут он успел облачиться в сухую одежду, упаковать оборудование и примчаться на нужное место.       Анна не успела ни поздороваться, ни улыбнуться – оказалась в крепких объятиях, из-за которых на несколько мгновений забыла, как дышать.       — Ты же задушишь! – рассмеялась девушка, когда ей удалось немного отстраниться и поймать его улыбку.       — Где ты была? – требовательно спросил Йохан, не разжимая рук.       — Отпусти, тогда скажу, – хитро произнесла Анна. – Вон, на нас уже все смотрят.       Он опомнился, поправляя свой рюкзак, а потом забирая такой же у девушки. Они миновали стадионные постройки и теперь шли вдоль одной из дальних петель трассы, откуда доносились звонкие голоса лыжников юниорского возраста.       — Я к родителям ездила, в Крамфорс, – пояснила Анна. – Хотела оттуда в аэропорт и поехать, но…       — …условия для тренировок не слишком хорошие? – с готовностью переспросил Йохан.       Девушка округлила глаза – она хотела озвучить явно не эту причину, но, быстро что-то сообразив, поменяла свои изначальные намерения.       — Ну, это тоже, – уклончиво произнесла она, наклонив голову вправо и подмигнув ему, заставляя просиять. – Потерял меня?       — Да, – честно признался парень, перехватывая один из громоздких рюкзаков другой рукой и кладя ладонь Анне на плечо. – Я планировал навестить родителей в следующее межсборье, но, кажется, им придётся подождать.       — Твои тоже не отсюда? – понимающе уточнила Дальберг.       — Из Скультуны, – ответил Йохан.       — Далековато, – протянула Анна, прикидывая. – Это же около пятисот километров?       — Четыреста сорок на машине.       Она больше не спрашивала, просто наслаждаясь неторопливой прогулкой. У неё у самой была возможность выбрать и Эстерсунд – лыжно-биатлонную Мекку Швеции, и Сундсвалль, но в последний момент Анна Дальберг всё же решила остановиться на Осарне, и пока ей казалось, что она не проиграла.       — Вот тут я и живу, – они остановились возле небольшого трёхэтажного дома с двумя подъездами. – На втором этаже снимаем с подругой однокомнатную квартиру. Зайдёшь?       — Наверное, в первый же день это будет невежливо, – Йохан грустно улыбнулся.       — Тогда не настаиваю, – Анна ответила на улыбку и забрала из его рук свой рюкзак. – Завтра с утра тренируешься?       — Конечно.       — Тогда до завтра, – девушка приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щёку, заставив покраснеть от неожиданности.       Йохан возвращался к себе, а прохладный вечер, свойственный шведскому началу июня, казался ему жарким. После многих неудач с женщинами, где ему не хватало то решительности, то твёрдости, общение с Анной казалось ему лёгким и непринуждённым, он вёл себя с ней так, будто близко знал её очень давно. Может быть, отчасти сказывалось то, что она была его на четыре года старше, но всё предопределил тот случайный философский диалог в полутёмной комнате гостиничного номера. Они ни разу не заикнулись о дальнейших встречах, не подразумевал этого и характер беседы, но судьба, взглянув сверху, просто подтолкнула их друг к другу на ещё один шаг.       Парень подходил к дому, который они снимали вместе с братом, и Эрик заметил его издалека – он был на улице, экспериментируя со своей машиной, то заводя её и газуя, то наклоняясь над капотом.       — Опять окно будет не открыть, – вместо ответа на приветствие Йохан наморщил нос. – Ты бы отъезжал – на всю округу запах стоит.       — И тебе того же, – открестился старший. – Нашёл свою принцессу-то? Нашёл! – взглянув в лицо брату, он всплеснул руками. – По глазам вижу, что нашёл, ты не каждый день сияешь, как начищенная крона!       — Нашёл, нашёл, – тихо согласился Йохан. – И до дома проводил. Только не кричи.       — А чего не зашёл? – Эрик укоризненно взглянул на брата и нажал на брелок сигнализации. – Или тебя не приглашали?       — Нет, она говорила, что можно зайти…       — И-ди-от, – медленно, по слогам, разложил Олссон-старший. – Я тебе сегодня уже говорил, что ты идиот?       — Нет, – вызывающе ответил другой. – Только то, что я псих. Но хоть и псих, я ещё и приличный человек в отличие от тебя, – Йохан издевательски подмигнул брату, – и считаю, что оставаться у девушки в первый же вечер неприлично.       — Конечно, – снисходительно согласился Эрик, следом за ним заходя в дом. – Лучше ложись спать, вот там-то ты развернёшься. Что сегодня на очереди, спасение из-под страшной метели в олимпийском Турине? Тоже мне, герой-любовник…       Когда старший, продолжая бормотать, удалялся к себе, Йохан незаметно показал его спине неприличный жест. Правда, он знал, что брат ворчит на него исключительно по-доброму. Вернее, он это чувствовал.       На сборы в Италию, где должна была пройти Олимпиада, команда вылетала из Стокгольма – но, как оказалось, не в полном составе. Не было не только Лины Андерссон, которая известила о своём неприсутствии заранее. Когда Анна и Йохан вошли в фойе аэропорта, их взглядам тут же открылся Бринк, пару минут назад обнаруживший отсутствие Андерса.       — Нет-нет, мы не видели, – Олссон ответил за двоих, а Анна спросила:       — Ты ему не звонил?       — Не отвечает! – Йорген взмахнул рукой, в которой был зажат телефон. – Мы всё время вместе тренировались в Худиксвалле, а три дня назад он сказал мне, что доберётся до места сам! Я думал, он к себе в Сёдерхамн** поехал, но, видимо…       — Йорген, – судя по успокаивающему тону, история пропажи явно не впечатлила Дальберг. – Если сказал, что доедет, значит, доедет. Большой мальчик уже.       — Ты не понимаешь! Я же волнуюсь, что мне будет не с кем жить! – и, развернувшись чуть ли не прыжком, Бринк отправился с вопросом «А ты не в курсе, где мой драгоценный сосед?!» к кому-то другому.       — А где наш любимый тренер? – томно поинтересовалась Бритта, обмахиваясь купленным журналом.       — Бротен поехал туда за два дня, – сидевший к ней спиной Бьорн Линд не понял, кому принадлежит вопрос, и девушка лишь вздохнула, а закончила за неё Мария:       — Да что нам твой Бротен? Мы по Томасу соскучились, – и обе мечтательно вздохнули.       — В кои-то веки Альсгорд делает что-то совершенно правильно, – старший Фредрикссон занимал целый ряд из «сдельных» сидений, вытянув ноги. – Я бы на его месте сейчас тоже не попадался себе на глаза.       — А я думаю, – слово вновь взяла Анна, – что ему наплевать и на тебя, Маттиас, и на вас, – она смерила презрительным взглядом парочку подружек. – Это, по меньшей мере, логично, что он полетит из Норвегии, а не отсюда.       Но каждый видел то, что хотел видеть – Фредрикссоны начали во всеуслышание перетирать свою любимую тему, Мария и Бритта шёпотом делились друг с дружкой впечатлениями, Йорген продолжал попытки дозвониться до Андерса, а остальные терпеливо ждали, когда можно будет пройти в самолёт: кто-то буравил безжизненным взглядом табло, кто-то уже успел проголодаться и открывал упаковку чипсов, дразня окружающих.       — Эй! – когда лыжники уже двигались по салону, Бринк заметил одного из менеджеров команды. – Не в курсе, где Сёдергрен? Через двадцать минут взлёт, а он…       — Он предупреждал, что полетит из Осло, – ответил мужчина.       Йорген не смог даже переспросить, напрочь потеряв дар речи. Слова «Осло» он ожидал в последнюю очередь – оно ударило обухом по голове, заставив на негнущихся ногах продвигаться к своему месту.       — Из Осло! – он ужаснулся, обратившись к сидящему через проход Йохану. – Что ему там делать, почему не предупредил?! Из Осло, ты слышал?!       — Я хорошо слышу, – раздражённо отреагировал Олссон. – Если у него есть причины лететь через Осло, значит, он может лететь через Осло. Какая вам всем разница, кто откуда летит?!       Он отвернулся, оставив ошеломлённого Бринка переживать своё потрясение в компании с Линдом, и встретился глазами с Анной, устроившейся возле иллюминатора. Та настороженно смотрела на него, будучи не в силах ухватиться за реальность. На её памяти, Йохан впервые был резким и бесцеремонным. Беззастенчиво разглядывая его, она замечала и расширившиеся зрачки, и слегка покрасневшие скулы, и следы испарины на лбу.       — Ты что, боишься летать?.. – негромко, чтобы кроме него никто не услышал, спросила девушка.       Он закусил нижнюю губу, а потом быстро кивнул и уставился «стеклянным» взглядом в спинку находящегося впереди сиденья. Йохан был знаком с реакцией людей на его аэрофобию. Иногда он предпочитал, чтобы над ним смеялись – только чтобы не читали занудные, словно выпущенные под копирку лекции: о том, что самолётами пользуются все, что по статистике авиакатастроф гораздо меньше, чем автомобильных аварий, да и вообще о том, что он прикидывается. А Анна молчала, не говоря надоевших избитых фраз. Конечно, она и не смеялась – просто мягко улыбнулась и взяла его за руку.       — Так лучше, – шепнул Йохан.       Анна хотела было обернуться в сторону Марии и Бритты, но сообразила, что главным сплетницам сборной сейчас откровенно не до них.       Готовясь к перелёту очень тщательно, девушки ни разу не подумали о том, что в столице Швеции Альсгорду делать совершенно нечего. Теперь обеим предстояло осторожничать ещё несколько часов, чтобы прибыть на место в полном великолепии. За редким исключением, спортсменки не задумывались о своём внешнем виде, отправляясь на очередной сбор. Конечно, они не путешествовали в растянутых тренировочных брюках, как некоторые мужчины, но стандартная спонсорская футболка вкупе с обычными джинсами и кроссовками, да отсутствие косметики – почему бы нет? В командах такого высокого уровня все знали друг друга довольно близко и видели в самых различных ситуациях. Анна Дальберг шутила, что тот, кто был свидетелем её внешнего вида после тренировки в мокром топике, может больше ничего не бояться.       Но в данном случае всё это не относилось к Рюдквист и Норгрен – одна облачилась в джинсы-«слипы» и маечку с соблазнительным декольте, другая – и вовсе в юбку вольного покроя. Обе отчаянно старались реже моргать – толстый слой туши и остальной косметики досаждал не привыкшим к этому спортсменкам. Досаждал до такой степени, что раздражённая Бритта не успела даже дежурно улыбнуться, когда Томас встретился им в итальянском аэропорту: самолёты из двух скандинавских столиц прибывали параллельно. Мария резко схватила подругу за запястье, когда рядом с Альсгордом обнаружился и Андерс.       — Я же тебе говорила! – свистяще прошептала Норгрен.       — Дружище! – Йорген отпихнул обеих, спеша собственными глазами увидеть «пропавшего». – Скажи, какого чёрта ты меня не предупредил?!       — Потом, потом, – быстро отговорился Сёдергрен, заметив на горизонте братьев.       Те смотрели на него настороженно, когда сборная погружалась в автобус, который двигался к конечному пункту. От выяснения отношений Фредрикссонов удерживало только понимание того, что даже у шведа в Осло могут возникнуть неотложные дела, а с Альсгордом они пересеклись, скорей всего, непосредственно в аэропорту. Последними зашли Бритта и Мария, уже успевшие посетить уборную и смыть там значительную часть макияжа.       — Нет, это какой-то кошмар! – воскликнула Норгрен, когда после долгого переезда и часа ожидания спортсменов, наконец, расселили по комнатам. – Они повсюду! Почему каждый нормальный мужик на поверку оказывается геем?!       — Ну, скажем, не на поверку, – растерянно протянула Мария, садясь на кровать и вытягивая перед собой уставшие от новой пары обуви ноги. – Ни за чем непристойным мы их не ловили, мы не можем утверждать…       — Да как же не можем?! – Бритта всплеснула руками и без устали оббежала комнату, не сняв расшитых стразами ярких балеток. – Сначала два мужика ходили вдвоём в кафе, потом вместе летели – а ты слышала, что сказал Йорген?! Три дня назад он уехал! Наверняка многое за эти три дня успели! Тебе что, этого мало?!       — Вообще-то да, – Рюдквист была более рациональной и не спешила разделять мнение подруги. – Пока мы не знаем наверняка, мы ещё можем на что-то надеяться.       — Ну, хорошо, давай проверим! – Бритта всё же сняла надоевшие туфли и откинула их в сторону. – Как ты предлагаешь незамеченными проникнуть к ним в номер?!       — К кому «к ним»? – устало переспросила Мария. – Андерс живёт с Йоргеном.       — У них ещё и треугольник?! – Норгрен восхищённо присвистнула.       — Нет, Бритта, никакого треугольника нет, – Рюдквист вздохнула. – Иди сюда и слушай!..       Пусть кроме них в комнате никого не было, Марии было неловко озвучивать свои предложения вслух. Поэтому она шептала подруге на ухо, а та сияла всё ярче. Когда Рюдквист закончила, Бритта победно сжала кулак и полезла в сумочку, откуда извлекла монетку достоинством в пять крон.       — Если герб – то я, если решка – ты, – произнесла она и подкинула монету.       — Герб!       — Нет-нет-нет! – запротестовала Мария. – Так не пойдёт! Ты специально подкручиваешь!       — Я?! – возмутилась Бритта.       — Да-да! Дай мне!       — Ну уж нет, – девушка решительно сжала монету в кулаке. – Идём в коридор! Попросим кого-нибудь!       К своему вящему несчастью, первым встреченным оказался Олссон, на которого соблазнительницы налетели с обеих сторон, схватив под руки.       — Йохан, у нас к тебе просьба, – заворковала Бритта.       — Совсем-совсем несложная! – заверила Мария. – Ты сможешь нам помочь?       К его чести, он всего лишь начал заикаться, а в обморок падать не стал, хотя мог бы. Первая из-за размазавшихся теней тёмно-синего цвета больше напоминала панду, чем миловидную двадцатидвухлетнюю девушку, а вторая, начав переодеваться, успела стянуть чулок только наполовину. Созерцая подобное непотребство, парень боялся представить, что понадобилось от него этим двум, но, собравшись с силами, старательно выговорил:       — Н-ну, если несложная…       — Совсем несложная! – подтвердила Бритта, касаясь его ладони и вкладывая монетку. – Просто подбрось и скажи, герб или решка.       Он перевёл дух, но оглядываться по сторонам всё равно продолжил – то ли с опаской, то ли с надеждой. Йохан ещё не знал, как может отреагировать Анна, узрев его в обществе этих двух «красавиц», которые выглядели так, будто их остановили и поставили на ноги прямо посреди бурной ночи. Парень быстро подкинул монету и ловко зажал между ладоней, когда та сделала несколько безумных оборотов.       — Герб, – произнёс он, демонстрируя девушкам результат, чтобы те убедились.       Бритта издала победный клич, а он поспешно ретировался, пока Мария не вцепилась ей в волосы, или пока он не понадобился им для чего-нибудь другого. Конечно, Норгрен рвалась в бой прямо сейчас, но подруга удержала её от необдуманных действий, отложив ночную вылазку к Альсгорду до завтрашнего дня.       Такой мэтр, как Инге Бротен, тренировавший спортсменов самого высокого уровня больше десятка лет, знал множество ходов и ключиков к итоговому успеху. Как никто другой, он понимал, что результат зависит не только от усилий спортсмена на тренировке и до последней секунды точного следования изначальному плану. Существовало ещё несколько факторов: таких, как микроклимат и отношения в команде, темперамент, воля и множество других внутренних психологических характеристик. Грамотному тренеру было несложно сложить их в идеально правильный паззл, но даже мистер Бротен в свои шестьдесят столкнулся с фактором иного менталитета впервые.       — Здесь много работы, – качал головой мужчина, делясь впечатлениями со своим более молодым ассистентом. – И работы, скорее, долгосрочной.       — Что вы имеете в виду? – Томас, выбирающий лыжи для тестирования трассы, чуть нахмурился.       — Турин пробежим, а потом нужно серьёзное омоложение состава.       — Двоих уже взяли, – сквозь зубы горько усмехнулся второй, – и я теперь каждые пять шагов вынужден оглядываться.       — Не такое омоложение, – Инге медленно покачал головой. – Кардинальное омоложение – с прицелом не только на эту Олимпиаду, но и на следующую, если придётся – на другую.       — Вы думаете, в 2014-м мы продолжим здесь работать? – Альсгорд удивился, подняв брови.       — Не думаю, – твёрдо ответил Бротен. – Более того, уверен. Но я не привык оставлять после себя «хвосты». Ваше поколение уходит, Томас. Уже через пять лет в Ванкувере балом будут править другие герои – те, которым сейчас по восемнадцать-двадцать. Нам ещё предстоит их разыскать: на юниорских чемпионатах страны, в лучших спортивных школах…       Альсгорд поражался про себя, насколько далеко простираются мысли его компаньона. Он, как тренер начинающий, не задумывался о перспективах более поздних, чем олимпийский Турин, а общаясь с Бротеном, начинал понимать, что подготовка не едина разработкой заданий «на бумаге». Ему ещё предстояло многому научиться, чтобы стать действительно классным тренером.       — А на этих Играх? – Томас всё же не удержался от вопроса. – Какие перспективы?       — А какие могут быть перспективы? – Инге ответил так же вопросительно. – Ты едва ли не лучше меня знаешь, что на титульных соревнованиях очень велик элемент случайности. Его процент колоссален.       — И всё же? – Альсгорд настаивал. – Если убрать сторонние факторы? Оставить только мастерство и уровень готовности? – внутренне он растерялся, не услышав от Бротена взвешенного точного ответа. Он знал, что олимпийское золото зависит от работы лыж, снежной консистенции, погоды – да даже настроения в конкретно взятый день! – но каждый раз напоминать об этом спортсменам было бы верхом тренерской безнравственности.       — Спринт, – наконец, произнёс Инге. – Линд готов побеждать – осталось внести некоторые коррективы. Дальберг тоже не собирается уезжать без медали, и ей будет легче именно на профильной.       — А дистанция? – осторожно подсказал Томас.       Бротен промолчал, а потом развёл руками.       — Скорей всего, нет. В столь короткий срок не вижу, за счёт чего эти ребята могут «вытаскивать» дистанцию. Не на Кубке мира – именно на Олимпиаде. Многие сильны, у многих хороший потенциал, но до вас в девяносто втором им далеко. Они смогут побеждать, но позже. И, непременно, сплотившись.       Альсгорд давным-давно забыл о своём намерении отправиться перед тренировкой на трассу – настолько его увлёк разговор. Сердце стало отсчитывать удары чаще, когда он услышал размышления Инге о дистанционных перспективах – он переживал будто бы за себя, когда строил планы на туринские медали. Он плевать хотел на результаты всех остальных – не был обязан ходить следом за теми же Фредрикссонами, прося потренироваться ещё чуточку, но для себя давно отметил, что Андерс заслуживает большего.       — Сёдергрен не сможет? – он спросил нарочито кратко, маскируя волнение под равнодушие. – Он же неплохой марафонец…       — Если повезёт – сможет, – Бротен пожал плечами. – Но пока есть более сильные исполнители.       Эта беседа стала во многом отправной точкой в тренерской карьере Томаса Альсгорда – она сформировала его дальнейшие устои и позиции. «Не оставлять за собой хвосты, – учил Инге. – Работать не только «здесь и сейчас», но и на перспективу».       — Сегодня нарабатываем объёмы, – напоминал Бротен собравшимся лыжникам. – Завтра – силовая, послезавтра – шоссе и велосипед.       — Девушки пусть используют малый или большой круги, – вставил своё Томас. – На средний – десятикилометровый – лучше не заезжайте, если не уверены. Там слишком крутой спуск с поворотом – если зимой можно «плужить», то падение на асфальт может быть чревато.       Переговариваясь и собираясь в небольшие группы или пары, лыжники отправились на трассу, чтобы выполнить нужный километраж. Мария и Бритта оглядывались на Альсгорда, пытаясь угадать, на котором кругу его можно будет встретить чаще, остальные девушки разделились, выбирая между большим и малым, мужчины оккупировали большой и средний. Только Анна бодро раскатывала рядом с Йоханом, который направился на десятикилометровый.       — Давай поедем по другому кругу! – парень спохватился, увидев её по левую руку. – Томас же предупредил!       — Брось, – она отмахнулась. – Всю жизнь на лыжах – и не справлюсь с коварным спуском?       Йохан собирался и вовсе запретить ей следовать за собой, но в последний момент передумал. В конце концов, именно решительность и смелость в его глазах отличали Анну от остальных женщин. Для неё же эти качества были обыденными на пути к олимпийской мечте, зато если удавалось проявить сердечность и участие, она удивлялась, позже анализируя причины. Когда немногочисленные подруги, мать или другие родственницы заводили с ней разговор о спутнике жизни, Анна неустанно отмахивалась, говоря, что ещё не пришло время. Да и не представляла она, как со своим твёрдым характером сможет находиться рядом с мужчиной. Её по определению не могло устроить то, что когда-то выбранный ею парень станет главой семьи, которому ей придётся подчиняться. Подобные несогласия длились несколько лет – до тех пор, пока она случайно не взглянула на Йохана Олссона под другим углом. Ей нужен был кто-то, отличный от других – тот, кто находился в стороне, пока она отбивалась от ухаживаний доброй половины команды. Обычно в женщине скрывалась загадка, но в этом случае над правильным ответом раздумывала именно женщина. Это было любовью если не с первого взгляда, то с первого разговора, и Анна больше не отторгала важность человеческих взаимоотношений.       — Я поеду вперёд, – проговорил Йохан, завидев переходящий в вираж спуск. – Будь осторожна.       Он присел и зажал подмышками палки, складываясь в правильную стойку, а скорость заметно увеличилась. Сложность этого участка чувствовалась с самого начала: чтобы повернуть, приходилось переступать едва ли не в три раза быстрее и интенсивнее, чем обычно. Промедлив самую малость, можно было оступиться и потерять равновесие – Томас явно знал своё дело, когда советовал девушкам не преодолевать этот отрезок. После нескольких секунд, в течение которых нужно было постоянно контролировать ситуацию, наклон под колёсами роллеров выровнялся, и они поехали по инерции – но Йохан не успел перевести дух: сзади раздался вскрик и неприятно знакомый звук, свойственный падению на лыжероллерах. Именно этот миг, превратившийся для него в бесконечное течение времени, стал поворотной точкой, толчком к внутренним изменениям. Старший брат мог сколько угодно поддевать его на тему героических свершений в мечтах, но Олссон не раздумывал, когда решительно свернул на обочину, не дожидаясь полной остановки лыжероллеров. Это было рискованно – по обоим краям трассы были посажены кусты. Но на полученные как следствие ссадины и царапины Йохан внимания не обратил – отстегнув роллеры и куда-то их отбросив, он рванул вверх по склону.       Анна с первых же метров шуршащего под ногами асфальта поняла, что переоценила свои силы. Если бы её окружал снег, в такой ситуации она бы сразу завалилась набок, чтобы избежать опасного падения как можно раньше, но летом, на жёсткой поверхности, приходилось вести борьбу за выживание до конца. Она не выдержала не потому, что была плохо подготовлена или недостаточно оснащена технически – на этом спуске работал «фильтр», который пропускал только мужчин, которые были быстрее от природы, а женщин – только если они обладали нестандартными способностями. Анна не относилась к этой категории – причиной её успеха было трудолюбие, а не выдающиеся физические данные. Там, где Йохан благодаря возможностям и быстрой реакции мышц смог сменить градус движения, она предсказуемо не успела.       Самообладание не подвело эту девушку ни в момент падения, ни когда она увидела кровь, ни когда расползающаяся от места ушиба боль начала затмевать первоначальный шок. Анна понимала, что сейчас ей нужно оказаться с краю трассы и тянулась к креплению, но твёрдая, пусть в этот момент и суетливая рука пресекла её намерения. Лицо Йохана не выражало никаких эмоций – только полная сосредоточенность, будто он, создав минутный отрыв, бежал гонку всей жизни. Он быстро опустил её в безопасном месте, в полуметре от края трассы, и занялся продолговатой и довольно глубокой царапиной, проходившей по боковой части бедра над коленом. После этого случая парень не раз пробовал разорвать фирменную футболку из прочной эластичной ткани, и это у него ни разу не получилось, а сейчас он сделал это одним движением, быстро, как будто занимался этим много лет, чтобы перевязать рану. Анна прикрыла глаза – ей не было страшно. Рядом с ним ей не было даже волнительно.       Йохан устало провёл рукой по лбу, что заставило его краем глаза взглянуть на трассу. К повороту медленно приближалась Мария – видимо, они с Бриттой разделились, и ей показалось наиболее логичным то, что Томас будет работать именно на этом круге.       — А ну, стой!!! – не своим голосом заорал Йохан, вскакивая на ноги. – Остановись немедленно, не смей туда ехать!!!       Поражённая, Рюдквист действительно отъехала в сторону, и чтобы она не полетела лбом в дерево, парень перехватил её за плечо. Девушка сглотнула – скорее она бы поверила в мирно гуляющего по трассе тигра, чем в разъярённого и решительного Йохана Олссона.       — Быстро! – скомандовал он. – Разворачивайся, ноги в руки и ставь в известность всех врачей! И поторопись!       Мария предпочла послушаться. Она побоялась даже подъехать к сидящей на земле Анне, чтобы справиться о самочувствии и получить больше информации об инциденте – просто покатила обратно, спеша скорее добраться до тренерского штаба и дежурящих рядом медиков.       — Сильно больно? – тихо спросил Йохан, присев рядом.       — Терпимо, – глухо произнесла Анна сквозь сжатые зубы.       Она лукавила – на самом деле перед глазами вставала пелена, из-за которой окружающий мир представлялся расплывчатым. Йохан бережно поднял её на руки и быстро пошёл вдоль трассы – во-первых, посчитал, что это будет быстрее, чем ожидание врачей; а во-вторых, не слишком доверял Марии.       В импровизированном стартовом городке, откуда спортсмены начинали тренировку, начался переполох – Рюдквист добралась до места, не встретив на своём пути Томаса Альсгорда. Запыхавшаяся девушка пыталась что-то сказать и отчаянно жестикулировала, но потрясение не позволяло ей справиться с речью. Но когда в сбивчивом «Там!.. На спуске!.. Анна!.. Нога…» стала проясняться картина произошедшего, и медицинская бригада сборной извлекла из микроавтобуса носилки, Йохан с Анной на руках уже появился в поле зрения, преодолев около полутора километров. Врач и его ассистент кинулись к ним и вскоре оказывали девушке первую помощь внутри автомобиля средней вместимости.       С Йохана к тому времени уже слетела та маска уверенности, которая так быстро нашлась при экстренной ситуации. Он снова был сам собой – прислонился спиной к машине и обхватил руками голову, вплетая пальцы в волосы. Сердце стучало бешено, и его биение разносилось по всему телу.       — Эй, парень, ты в порядке?! – ассистент штатного медика, которого звали Филипп, тронул его за локоть.       — Да, Филипп, спасибо, – отрешённо откликнулся Йохан. – Со мной всё нормально. А она хотела стать олимпийской чемпионкой, а теперь…       — Если хотела – станет! – мужчина ободряюще приобнял его за плечо.       — Что с ней?! – он вырвался, пытаясь заглянуть в микроавтобус, но его туда не пустили, особо не мотивируя отказ. – Вы скажете, что с ней?! – рявкнул Йохан, в сердцах хлопнув кулаком по корпусу машины.       — Ничего страшного, – успокоил Филипп, сзади хватая его под локти. – Ушиб сильный, порез глубокий – на это обычно несколько дней восстановления. Ни разрыва, ни перелома нет.       — Перед Олимпиадой каждый день на счету! – нервно бросил Олссон. – Отпусти! Мне нужно туда!       Видимо, его крики были слишком громкими: из микроавтобуса показался доктор – поседевший мужчина средних лет.       — До свадьбы заживёт, – он отечески похлопал Йохана по плечу, произнеся сакраментальную фразу, а потом обратился к своему помощнику: – Фил, накапай ему успокоительного. И царапины нужно обработать…       — Мне не надо! – парень продолжал отпираться, совершенно забыв о результатах своей встречи с кустами, но положенную дозу в него влили почти насильно, а потом смазали ссадины.       — Вот так, – произнёс доктор. – Тренировка для тебя на сегодня, полагаю, окончена.       Филипп взял рацию, намереваясь сообщить о происшествии Инге и Томасу, которые по возможности прекратили бы движение спортсменов по опасному кругу. Пока лыжники постепенно возвращались (тренерским штабом было принято решение завершить занятие, чтобы эксцесс не повторился), Йохан и Анна с перебинтованным коленом сидели, обнявшись, в задней части микроавтобуса. Анна бы не была собой, если б не попыталась встать и, аккуратно переступая, выйти на улицу. Её быстро остановили и снова усадили – задняя дверь автомобиля была открыта, и получилось, что они смогли устроиться как бы на его полу, свесив ноги наружу. Оба молчали, так и не сказав друг другу ни единого слова: Йохан просто крепко прижал её к себе, а она прильнула так близко, устроив голову у него на плече, что все пугающие мысли о неприятной травме исчезли, и почему-то ей не казалось, что это неправильно. К ним направлялся обеспокоенный Инге Бротен, но ни один, ни другая не потрудились сменить позу. Но смотрел тренер отнюдь не на Анну и её колено – напрямую на Йохана, явно желая разобраться и не спеша хвалить его за вовремя принятые меры.       — Я думала, что справлюсь с этим спуском, – твёрдо произнесла Анна, предваряя нотации Инге. – Я решила бросить себе вызов, меня туда никто не тащил, – в голосе звенели стальные нотки, и было видно: она была готова чуть ли не драться, отстаивая Йохана, который перед очами Бротена вновь вернулся в ту секунду, когда отбросил намерение запретить ей проходить этот вираж.       Избежать разбирательства удалось – Инге Бротен любил в спортсменах качество самопожертвования. Именно об этом он говорил Томасу с утра – и сейчас видел, что первые шаги сделаны. Но на пути к гостинице все наперебой расспрашивали Анну и Йохана о случившемся, требуя подробностей. Доля внимания перепала и Марии, которой невольно пришлось стать соучастницей эксцесса – девушка шла между Йоргеном и Андерсом, в красках рассказывая, как спешила, мчась прочь от места происшествия. Сёдергрен тактично оттеснил её, взяв за локоть и позволяя Анне и Йохану пройти вперёд и скрыться с чужих глаз. Вернее, позволяя только Йохану – не задумываясь ни о чьей реакции, он снова подхватил Анну на руки, хотя та активно протестовала, и опустил только перед входом в комнату.       Дверной замок скрипнул, замыкаясь, и она крепко обвила его шею руками, стоя на одной ноге и отведя травмированную назад.       — Йохан, – шепнула девушка, прильнув к нему и опалив дыханием щёку. – Спасибо тебе!..       Он не счёл нужным отвечать – невесомым движением заправил ей за ухо выбившуюся светлую прядь и задержался, касаясь чуть обветренной кожи. Он сейчас волновался, как школьник на первом свидании с одноклассницей, боясь сделать что-то неправильно. Парень наклонился нерешительно, боясь прикоснуться к её губам, стоял, чуть ли не зажмурившись. И пока он не испугался собственной смелости, Анна сама потянулась и поцеловала его, делая первый шаг. В тот момент Йохан Олссон откуда-то знал, что её мечта, которой сейчас жили они оба, сбудется. У обоих. ______________________________________________________       *Лыжный клуб Aasarna IK       **Сёдерхамн – небольшой городок в Швеции, находится неподалёку от Худиксвалля.