Трасса «Скандинавия»

      Сборы длились всего неделю, но высокогорье так или иначе накладывало свой отпечаток на состояние спортсменов. Даже не столь долгая продолжительность командной работы сильно изнуряла, а каждодневная рутина ни на секунду не позволяла забыть о февральской цели, которая в пылу объёмных тренировок стала ощутимее.       Последнего вечера ждали особенно, и не только потому, что наутро предстоял полёт домой. В разгаре был отборочный турнир чемпионата мира по футболу, а футбол в Швеции едва ли был менее популярен, чем лыжные гонки. В это воскресенье шведская команда в Гётеборге принимала сборную Мальты, и хоть исход этого матча был предрешён изначально из-за низкой квалификации соперника (матч против Мальты в одном из предыдущих туров шведы выиграли со счётом 7-0), он оставался принципиальным. В борьбе за первое место в группе проигрывать было нежелательно – идущая впереди команда Хорватии имела фору всего в одно очко.       Утром братья Фредрикссоны битые полчаса уговаривали девушку на ресепшен позволить всей команде на время матча занять один из свободных номеров-апартаментов – в стандартном столько народа бы не поместилось. Та оказалась непреклонной: её не убедила даже высокопоставленность нынешних гостей. Перед обедом вокруг одного из столиков собрался консилиум из мужской части команды, но никакого решения принято не было. Задним числом Тобиасу и Маттиасу давали советы, какие слова нужно было говорить, а от тех в ответ слышалось только «Сам бы и попробовал» и «Да с ней вообще невозможно разговаривать!» В итоге Андерс, плюнув на изначально бесполезную дискуссию, махнул рукой и первым отделился от собрания.       — Никакого футбола, – уныло констатировал он, удручённо плюхаясь напротив Томаса.       — А кто ходил договариваться? – Альсгорд слышал о намерениях арендовать большой номер, но не вникал в подробности.       — Фредрикссоны, – кинул Андерс, яростно сжимая нож и вилку.       — Нашли, кого посылать, – Томас скептически хмыкнул.       — Они сами вызвались! – парировал швед.       — Ладно, – тон понизился, став заговорщическим. – Будет вам футбол.       Слова не разошлись с делом, и на последней на этом сборе тренировке Альсгорд сообщил то же самое – футбол будет! – пока все чинно подходили к микроавтобусу и разбирали лыжероллеры.       — Выделиться решил? – Маттиас Фредрикссон впервые вступил с ним в открытое противоборство.       — Да нет, – Томас пожал плечами. – Я и так выделяюсь. Я, если ты успел заметить, ассистент тренера.       Йорген и Андерс глубокомысленно переглянулись, и Бринк незаметно показал другу большой палец в знак одобрения. Никто из них не ругался с братьями напрямую, но подобные выступления были непонятны обоим.       — Вот и ассистируй своему тренеру! – тем временем раздражённо кинул Маттиас.       — Как тебе удалось её уговорить?! – с другой стороны к нему подскочил Тобиас.       — Нужно не только орать о том, кто ты, – ответил Томас. – Всё, дайте пройти, – он выставил вперёд плечо, протиснувшись между братьев, и предпочёл скрыться за фургоном – остальные уже начали напоминать толпу зевак вокруг бесплатного зрелища.       Андерс долго мялся, прежде чем выскочить с ним на параллельные курсы и скопировать младшего Фредрикссона, задав тот же вопрос. Поначалу Томас выглядел чересчур довольным и вполне беззаботным, но перепалка с братьями снова сделала его хмурым и смурным. Швед всё же улучил момент – поравнялся с Альсгордом, дождавшись, когда рядом больше никого не будет, и тихо спросил:       — Нет, на самом деле, как у тебя получилось?       — Не поверишь, но когда нужно, я тоже умею быть обаятельным, – витиевато ответил Томас. – Фредрикссон слишком громко кричал, а нужно было произвести другое впечатление.       — А вообще, зачем ты пошёл договариваться? – Андерс не отставал, снова спрашивая. – Ведь ваши же сегодня тоже играют…       — Да, с итальянцами, – подтвердил тот. – Но там, как мне кажется, без шансов – так я лучше ваш матч посмотрю, уж точно веселее будет.       — Я надеюсь, – произнёс Сёдергрен. – Должны громить.       Последовал спуск с поворотом, и разговор на это время заменили свист ветра в ушах и шелест маленьких, с огромной скоростью прокручивающихся колёс, об асфальт. Только выйдя из крутого виража, Томас как ни в чём не бывало проговорил:       — Уж больно ты был грустным, когда решил, что вы остались без футбола. Вот я и решил разобраться.       Была этому и ещё одна конкретная причина: слегка корыстная, которую Томас пока не решался обдумывать даже про себя. Их тянул друг к другу необъяснимый интерес, только подкреплённый тем судьбоносным разговором. Вдвоём им было комфортно, и все последующие дни Андерс предпочитал иное общество отпускающему шутку за шуткой Йоргену, да и Альсгорд, наконец, перестал чувствовать себя «пятым колесом», избавившись от необходимости в весьма молодом возрасте коротать вечера в одиночестве или в компании с шестидесятилетним Инге Бротеном за новыми схемами подготовки. С Андерсом же они не давали друг другу заскучать, то упражняясь в остроумии, то засиживаясь допоздна за теми же схемами, ну или за беседами на абсолютно разные жизненные темы. Огромным плюсом в общении служило то, что оба отличались друг от друга, но не радикально, образуя полные противоположности, а выборочно, как бы взаимозаменяя. Когда один чего-то недопонимал, это оказывалось в полной компетенции другого – и наоборот. Убеждения обоих полностью сходились в интроверсии, взглядах на труд и профессию, образе жизни и склонности следовать правилам, но разнились в остальном: один материалист – другой идеалист, один любит простое – другой предпочтёт изысканное, один любит почитать фэнтези – а другой реализм, один глушит эмоции в зародыше – другой пропускает их через себя, анализируя, и так далее. Эти несостыковки не вызывали разногласий – каждый отчётливо понимал, что иное мнение может соседствовать с собственным.       Вот и с футболом всё получилось неспроста: резонно рассудив, что Андерс предпочтёт его обществу просмотр матча в окружении команды, Томас решил действовать наверняка. Его причастность к происходящему также давала ему право присутствовать в этом сугубо шведском обществе, тогда как неуспех Фредрикссонов гарантировал два часа, ютясь у них в номере. А уж туда – Альсгорд ни секунды не сомневался – путь ему был заказан. Он только убеждался в этом, вместе со всеми делая просторный номер пригодным именно для комфортного просмотра футбола. К телевизору, чтобы все разместились, нужно было перенести из второй комнаты ещё один диван и стол, на котором Анна впоследствии разложила принесённые из ближайшего магазина чипсы и лимонад. Покупать пиво она наотрез отказалась, мотивируя это тем, что не хочет провести вечер в окружении полупьяных мужчин. Но укоризненные взгляды на неё бросали ровно до тех пор, пока не появился актёр театра абсурда: Маттиас Фредрикссон, положивший ладони на пояс и демонстрирующий тем самым грозную позу.       — А этот что здесь делает? – он даже не утрудил себя кивком в сторону Альсгорда. – Я не припоминаю, чтобы мы собирались болеть за Норвегию.       — Давай не сегодня, а? – взмолился Йорген, всем телом падая на край дивана. – Договаривался не ты, так что молчи, пожалуйста.       Маттиас в изумлении поднял левую бровь, пристально воззрившись на «бунтовщика» и не двинувшись с места.       — А ты нанялся его адвокатом? – он пытался сделать голос ледяным, но в нём явно проскальзывали нервные звенящие нотки.       — Ну… – протянул Бринк, наклоняя голову. – Скорее, не я, а…       — Заканчивайте препираться, – приструнил обоих Томас, восседая в кресле отдельно от всех. – Вон, составы уже появились, – он кивнул на экран, где табличка интерфейса уже демонстрировала фамилии одиннадцати игроков жёлто-синей сборной, которые вот-вот должны были появиться на поле.       Фредрикссон кинул на него полный ярости взгляд, ещё раз убедился, что норвежец не собирается отвечать на активное наступление тем же, и ему больше ничего не оставалось, кроме как раздражённо плюхнуться на другой диван рядом с братом, окончательно зажимая Анну между собой и Йоханом.       Дальберг была единственной женщиной в этой чисто мужской компании. Против её присутствия никто не возражал: оно казалось правильным и естественным – не смущал даже пресловутый футбол, в котором она разбиралась ничуть не хуже остальных присутствующих. Когда на первых минутах матча Йорген поинтересовался, знает ли она, что такое офсайд, Анна смерила его таким взглядом, что тот вмиг всё понял. Ещё и Андерс пихнул его локтем под рёбра – тогда пришлось смутиться окончательно.       — Да-да, я в курсе, – тихо пробормотал Бринк. – С нами Дальберг – свой мужик.       На пятой минуте матча все радостно взревели: Маттиас Юнсон отправил мяч в сетку. Первоначальная радость сменилась оживлённым обсуждением перспектив, которое по уважительной причине регулярно прерывалось: шведские футболисты уверенно громили своих соперников из Мальты, которые, при всём к ним уважении, участвовали в розыгрыше путёвок на чемпионат мира исключительно формально. Гол на восемнадцатой минуте, на тридцатой, на сороковой – и Бринк сплясал перед телевизором, объяснив это тем, что в первом туре сборная Мальты проигрывала к перерыву на один мяч меньше.       — Не пил – а уже танцуешь! – воскликнула Анна, шутя. – Что бы было, если б я согласилась на ваши гнусные провокации и купила пиво?       — Ничего страшного, – ответил, как ни странно, Маттиас. – Просто мы бы были ещё веселее, – он подмигнул ей и приобнял, с удовольствием отметив про себя, что внешне Йохан никак не реагирует на его вольность. – Да и сама бы ты не отказалась составить нам компанию.       — Не обольщайся, я бы не стала с вами пить, – девушка поморщилась и сбросила его руку со своего плеча. – Йорген, ты, кажется, начинал говорить о рисунке игры? – напомнила она после свистка судьи на перерыв.       — Да! Пусть соперник никуда и не годится – игровую мысль всё равно видно! – возбуждённо проговорил тот. – Если к чемпионату мира подобную тактику наиграют – то можно и у Бразилии выиграть, а уж Сенегал…       Послышался дружный вздох – Сенегал последние три года был главным ночным кошмаром футбольной Швеции. На прошлом чемпионате мира, в 2002-м году, «Тре Крунур» вышли с первого места из «группы смерти»*, а в первом же матче плей-офф умудрились проиграть не самой именитой сборной Сенегала в дополнительное время.       — Да, это было чертовски обидно, – Томас, как пострадавший меньше всего, первым оправился от воспоминаний, и все взгляды тут же сомкнулись на нём.       — Ты болел за Швецию?! – Тобиас подался вперёд, чтобы глядеть на него напрямую, а не через брата и Анну с Йоханом.       — А за кого мне оставалось болеть? – Альсгорд изумился. – Норвегия не прошла, и это логично, что…       — Нелогично, – резко прервал Маттиас.       — Что?.. – Томас опешил: не потому, что удивился противоречию, а потому что его перебили.       — Логично было бы болеть как раз против Швеции, – озвучил свою точку зрения старший Фредрикссон.       — Мы с братом всегда болеем против Норвегии, если вдруг случается такое, что Швеция в чём-то не участвует, – важно подтвердил Тобиас. – Например, на летних Олимпиадах в некоторых видах…       — Но это не совсем правильно, – мягко, но настойчиво возразил Андерс, не замечая, что стакан лимонада, который он держит, угрожающе накренился. – Да, мы издревле соревнуемся друг с другом, но ведь перед общей проблемой нужно объединяться!       — Кто сказал тебе такую ерунду?! – вновь вспылил Маттиас. – Объединяться с ними?!       — Вообще-то, мы и так объединены, – небрежно заметил Бьорн Линд, – и все являемся жителями стран Скандинавии.       — Я тоже так считаю, – торопливо произнёс Йорген, чтобы не остаться без реплики. – Ваша позиция, – он поочерёдно кивнул братьям, – слишком радикальная. Её нужно оттенять.       — Оттенять?! – старший Фредрикссон вскочил на ноги. – Может быть, вас самих оттенить?!       — Хватит! – хлопнув ладонью по столу, тоже покинувшая своё место Анна прервала гвалт, когда он ещё не успел начаться. – Мы собрались все вместе посмотреть футбол или переругаться?! Маттиас, если тебя не устраивает общество кого-то из нас, ты можешь пойти к себе! Телевизор есть в номере у каждого!       Мужчина замер, выразительно покосившись в её сторону. Молодая женщина выглядела грозной и решительной, а взгляд был твёрдым. Щёки чуть покраснели, но ничем другим она своё раздражение не выдавала. На неё сейчас глядели все – кто-то с уважением; кто-то, как Йохан, откровенно влюблённо.       — Нет, общество кого-то из вас, – Фредрикссон специально сделал голосовой акцент на последнем местоимении, чтобы очертить ясную границу тех, о ком он говорит, – меня устраивает.       — Спасибо хотя бы на этом, – Дальберг цедила сквозь зубы, сзади опираясь на столешницу.       — Ради тебя, Анна, я останусь, – равнодушно закончил Маттиас, вновь присаживаясь рядом с братом. Девушке тоже ничего не оставалось, кроме как занять место между ним и Йоханом – команды уже стояли в подтрибунных помещениях, готовые выйти на второй тайм.       — Да-а, – выдохнул Бьорн, разглядывая через экран одного из футболистов. – Когда за сборную твоей страны играет Златан Ибрагимович**, ты можешь быть спокоен.       В этот раз с ним были согласны даже братья Фредрикссоны.       — Должен ещё забивать, – кивнул Тобиас. – Звезде такого уровня не пристало уходить с одним голом Мальте. Да и разница мячей может существенно сказаться на итоговом месте.       — Разница мячей не играет роли, – возразил Йохан. – Если у нас с хорватами будет равное количество очков в борьбе именно за первое место, смотреть будут по личным встречам.       — А мы им один раз уже влетели***, – подытожил Йорген, досадливо вздыхая. – Ну, тем не менее, пусть тренируются на Мальте.       Нападающие одной из команд разыграли мяч на середине поля, и сборная Швеции вскоре помчалась в атаку. После голевой феерии в первом тайме, во втором зрителям хотелось как минимум повторения, как максимум – двузначного счёта, свойственного другим игровым видам, но не футболу.       Правда, обсуждать спортивные качества Златана Ибрагимовича долго не пристало: дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Бритта. Йорген уставился на неё, будто на невиданное диво, Андерс выругался про себя, а Томас тщетно пытался сделаться невидимым или хотя бы слиться со всем окружающим. Для остальных девушка была просто внезапно появившимся предметом интерьера, потому что были занятия куда более интересные: сборная Швеции проводила очередную молниеносную атаку. Только когда она увязла в плотной обороне гостей, на Бритту обратили внимание.       — Вы… вы футбол смотрите, да? – робко спросила она, желая поддержать компанию, но явно не зная, как сделать это правильно.       — Нет, спортивную ходьбу, – иронично пробормотала сквозь зубы Анна, чьи выдержка и тактичность вмиг исчезли: пока пополнение этого года ей радикально не нравилось.       К сожалению, её оговорка прозвучала громче, чем планировалось, и лицо Бритты стало растерянным, зелёные, всегда наивные глаза округлились. Йохан, чувствующий внутренние изменения наиболее чутко, неуютно дёрнулся, но совестно стало не ему одному, и Йорген торопливо ответил:       — Да, да, футбол.       — А с вами можно?.. – Бритта не теряла надежд. – Мария отдыхает, и я…       — Садись, – Бринку не оставалось ничего, кроме как подвинуться, освобождая место. Пока девушка не начала провоцировать или открыто приставать к Альсгорду, отказывать ей никаких причин не было.       — Наши в жёлтеньком, да? – невинный вопрос заставил присутствующих закатить глаза, а Анна, не таясь, спрятала лицо в ладонях.       — Да, – сдержанно ответил Йорген. – В жёлтеньком. Бежать направо, – уточнил он, предваряя предсказуемый вопрос.       — А…       — Играют хорошо, – Бринк вновь предопределил её интерес. – Такой счёт не случаен. Ну, что уставились? – он обвёл взглядом удивлённых однокомандников. – Я часто смотрю футбол в женской компании и выучил наизусть, что они спрашивают.       Бритта удовлетворённо кивнула головой – она и впрямь получила ответы на интересующие её вопросы – и вместе со всеми стала следить за ходом матча.       — Гол! – первым взревел, победно вскидывая сжатую в кулак руку, Андерс, а за ним повскакали с мест и все остальные: Фредрик Юнгберг переправил мяч в ворота, и четвёрка возле графы «SWE» на табло стала пятёркой.       — Прекрасно, просто отлично! – ликовал Йорген, душа компании, оставаясь на ногах и покачиваясь на носках возле телевизора. – Фредди знает, как надо забивать!       — А правду говорят, что он гей? – певуче спросила Бритта, медленным жестом убрав за ухо прядь тёмных волос.       Выражение лица Бринка застыло и не спешило меняться. Фредрикссоны и Линд по-настоящему опешили и смотрели на девушку, словно на прокажённую, но зато Андерс, Томас, Йохан и Анна хорошо понимали подтекст её вопроса и то, что он был задан не случайно.       — Что, такого уже не ожидал? – подколол Йоргена Тобиас.       — Не ожидал, – выдохнул тот.       — Так что? – Бритта снова напомнила о себе. – Я где-то слышала, и…       — Не очень хорошо, когда в спорте интересует только эта составляющая, – теперь Анна не пыталась скрываться и говорила нарочито громко. – В твоём случае это повторяется, увы, не в первый раз. Учитывая, что ты сама – спортсменка, это печально вдвойне.       — Я просто спросила… – Бритта то ли растерялась на самом деле, то ли спешно отступала, следуя какой-то известной только ей стратегии.       — Дальберг, да ладно тебе! – младший Фредрикссон дружески хлопнул её по плечу. – Не всем быть такими серьёзными.       — Это не серьёзность, Тобиас, – прошипела Анна, взмахивая собранными в хвост светлыми волосами. – Это – сопротивление глупости и провокации. Некоторые находящиеся здесь знают, о чём я говорю, да и Бритта, я уверена, тоже в курсе.       — Но это же не нужно выяснять здесь? – мужчина только отмахнулся: ему казалось более важным выяснение отношений с тренерским штабом, чем проблема возникновения и распространения слухов на пустом месте. – Йорген, да ответь ты ей, жалко, что ли?       Бринк относился к числу тех, о ком говорила Анна, но не разделял её точку зрения о том, что нужно прямо сейчас разоблачить Бритту – на его взгляд, было проще ответить ей, тем самым заставив замолчать. Он заметил, что Томас не повёл и мизинцем после её слов и продолжил оставаться столь же невозмутимым, а вот Андерс чуть побледнел – у него сдерживать эмоции получалось немного хуже.       — Собственно, я знаю об этом не больше остальных, – пожав плечами, Йорген повернулся к Бритте, предоставив Анне буравить кишащим справедливостью взглядом его спину. – Не больше в том числе и вас, мисс Норгрен. Мне тоже попадались эти слухи, и я, как и все, не знаю, как их комментировать. Не проверял и не горю желанием это делать, – собравшись с мыслями, он пошутил на эту довольно щекотливую в текущей ситуации тему.       Послышались жиденькие аплодисменты от Фредрикссонов и Линда, а Бритта философски протянула:       — А в нашей, лыжной сборной, есть такие?..       Её потенциальных жертв спас нападающий Йохан Эльмандер, на восемьдесят первой минуте поставивший эффектную точку в этом матче. Вопроса Бритты попросту никто не услышал, а в оставшиеся десять минут все оживлённо спорили, забьют ли ещё, повторив результат первого тура. Но сборная Швеции ограничилась шестью мячами, и такой счёт тоже не мог не устраивать болельщиков.       — А теперь все идём к нам! – весело воскликнул Йорген. – Отпразднуем, в карты поиграем, пиво с меня! Анна, теперь-то не запретишь?!       — Теперь мне всё равно, что ты собрался пить, – она скрестила руки на груди. – Только для начала нужно убраться здесь.       Девушка сложила в мусорный пакет пустые упаковки от чипсов, пластиковые бутылки и одноразовые стаканы, а Йохан, Томас и Андерс расставили по местам мебель. Остальные мужчины, радостные и восторженные, убежали, по всей видимости, в ближайший магазин. Тем не менее, Анна была довольна Йоргеном – пусть он пребывал в эйфории, а соображать не перестал. Увидев, кто собирается остаться, он быстро сориентировался и позвал Бритту с ними, и у неё не получилось отказаться – слишком весёлым и непринуждённым был его тон. Когда за дверью на время скрылся и Йохан – он понёс мусор в стоящую в коридоре урну – Анна решительно повернулась к оставшимся, уперев руки в боки.       — Вы двое, ничего не хотите мне рассказать?! – внятно и громко спросила она.       Молодая женщина смотрела снизу вверх – с вызовом и чуть прищурившись, совершенно не задумываясь о том, что один из стоящих напротив мужчин находится выше неё в служебной иерархии. Альсгорд, кажется, тоже не вспомнил об этом.       — Н-ничего, – голос дрогнул, но сам он не потерял самообладания, глядя в её глаза твёрдым взглядом.       — Ну да, ничего, – подтвердил Андерс, пожимая плечами.       — Просто я проявляю к Бритте слишком сильную несдержанность, – Анна пустилась в объяснения, – но кто знает, вдруг она располагает фактами?       — Я понятия не имею, где они с Рюдквист берут всю эту ерунду, – Сёдергрен не выдержал, всплеснув руками. – Это всё бред сивой кобылы! Мне-то ты веришь? – он посмотрел на девушку с некоторой долей обречённости.       — Верю, – кивнула Анна. – Уж если тебе, Андерс, не верить, я не представляю, кому вообще можно верить.       Она отвернулась, ещё раз окидывая взглядом номер. Конечно, горничные прибрались бы здесь в любом случае, но ей не хотелось ни демонстрировать сборную с невыгодной стороны, ни подводить Томаса, благодаря которому они посмотрели футбол с таким удобством.       — Ну, мы идём? – окликнул вернувшийся Йохан.       — Да, – Анна медленно кивнула. – Только нужно отнести ключ.       — Мы сходим, – вызвался Томас.       Они с Андерсом спустились на цокольный этаж, но на ресепшен никого не было. Альсгорд побарабанил ключом-картой по стойке, а когда никто не появился и после этого, Андерс кивнул ему в сторону кресел, на которых обычно ждали заселения вновь прибывшие или отъезда – только что выехавшие.       — Подождём, – медленно произнёс он.       Обратно в отель уже успела возвратиться весёлая разномастная группа с Бринком во главе и позванивающими пивными бутылками в пакетах, но служащей ресепшен так некстати не было.       — Вы идёте с нами?! – радостно позвал Йорген.       — Только ключ отдадим, – Андерс усмехнулся: приглашение в собственный номер ему уж точно не требовалось.       — Ты же нас не заложишь? – теперь Бринк обращался конкретно к Томасу. – Ну, Бротену?       — Нет, – коротко ответил тот. – Просто на глаза ему не попадитесь. Он ругаться не будет, но потом отыграется.       Йорген, кивнув, ушёл, Томас откинулся на спинку кресла, а Андерс протянул:       — Мне всё чаще начинает казаться, что мы и в самом деле чего-то не договариваем и что-то скрываем. Когда полкоманды в курсе о том, чего не может быть, ты сам начинаешь в это верить.       — Те же самые ощущения, – тяжело, будто неохотно, подтвердил Альсгорд. – Наверное, это нужно отрицать? – неуверенно предположил он, делая таким образом жест, который предоставлял рассуждения Сёдергрену, как более сведущему именно в морально-этических вопросах.       — Нужно, – согласился тот. – Только, сдаётся мне, это бесполезно – доказывать что-то Бритте. И потом, она поймёт всё по-своему и всё равно не поверит. Положение в какой-то мере безвыходное, а если уже и Анна начала сомневаться… Дело совсем дрянь.       — Да не то, чтобы дрянь… – задумчиво проговорил Томас. – От того, что нам якобы инкриминируют, ещё никто не умирал. Ну, по крайней мере, в наших странах. Ты что об этом думаешь?       — Я? – от неожиданности Андерс чуть не поперхнулся. – Я об этом не думаю. До этого ни разу не приходилось в контексте себя. А тебе?       — Мне приходилось, – он попытался ответить как можно беспечнее, вытянув ноги и закинув за голову руки. – Не разделяю мнение Бритты о том, что это так уж плохо.       Андерсу не хватило времени, чтобы обдумать высказывание: на ресепшен вернулась служащая, показав номера новым постояльцам, и Томас поспешил вернуть ей ключ.       — Ну, идём к нам? – спросил швед, когда они подходили к лестнице. – Они в карты играть собирались.       — Думаю, нет, – Альсгорд покачал головой. – Футбол это одно, а карты – уже чуть другое. Вам будет лучше без меня.       — Но не мне, – возразил Андерс. – Я за эту неделю уже к тебе привык, и… – он выпалил эти слова быстро, смущаясь, и осёкся на полуслове, поймав себя на том, что сказал нечто слишком уж внутреннее, о чём даже задуматься-то ещё не успел. На его счастье, Томас не попросил продолжать, а только кивнул:       — Хорошо. Только сперва зайдём ко мне. Я, когда уходил, забыл телефон, и там, наверное, куча пропущенных.       Так ответить его побудило абсолютно незнакомое ощущение, кричащее о каком-то дежа вю. В словах Андерса он считал свои собственные мысли: полностью, целиком, узнавая их с первой заглавной буквы до последней точки. В голове установилась чёткая ясность: ранее Альсгорд никогда не чувствовал ментальную близость.       Он не ошибся – на экране телефона красовалось десять неотвеченных вызовов, и все – от Рённауг.       — Что ж не двадцать раз позвонила, – проворчал мужчина.       — Рённауг? – спросил Андерс.       — А кто же ещё?       Рингтон зазвучал снова – женщина позвонила в одиннадцатый раз, и Альсгорду пришлось снять трубку. Сёдергрен, устроившись на стуле, не особо желал вслушиваться в разговор, но напрягать слух было не надо, чтобы понять: самыми ходовыми фразами являются «да», «нет» и «всё хорошо». Пока Томас тщетно пытался избавиться от своей собеседницы, которая не пожелала вешать трубку даже после того, как он поведал ей о футбольном матче, он невольно сравнивал то, что видит и слышит с тем, что недавно узнал. Пожалуй, посвящение в пикантные детали биографии ничего не изменило.       — Эй, я закончил, мы можем идти, – Альсгорд вырвал его из раздумий. – Она хотела завтра встретить меня в аэропорту – я едва отговорил!       Андерс хотел было возразить и начать нотацию, но они уже подходили к их с Йоргеном номеру, голоса из которого слышались издалека.       — Ну, наконец-то вы пришли! – Бринк приветственно раскинул руки.       Здесь было больше народа, чем они ожидали – так, для Андерса оказалось сюрпризом увидеть здесь Анну и Йохана, но они, жившие неподалёку, порешили, что с их присутствием (точнее, присутствием Анны) всё пройдёт спокойнее, тогда как без её твёрдой руки празднование победы и окончания сборов грозится стать стихийным. Бритта привела с собой Марию, а колоду карт уже успели отложить: всеобщее внимание переключилось на пустую бутылку, одиноко лежащую на полу между отодвинутых к противоположным стенам кроватей.       Даже если кто-то и был против, протесты не принимались. Явно не по себе было Йохану, который с удовольствием предпочёл бы отколоться от коллектива; да и Андерса не очень радовало то, что в его комнате вот-вот разовьётся так любимая многими игра в «бутылочку». Альсгорд смеялся про себя, думая о том, что собирается нарушить единственную просьбу Бротена самым прямым и неожиданным для того образом.       — Не знаю, почему я должен это делать, но я участвую, – весело заявил он.       — Всё по-настоящему, по-взрослому, – предвкушающе предупредил Бринк. – Никаких «в щёчку».       — А если… – Бритта подняла руку и зарделась. – А если укажет, что мальчик с мальчиком, девочка с девочкой?..       Йорген на секунду задумался, но потом изрёк:       — Значит, будет так. А то вас всего трое, – он имел в виду женщин.       — Сейчас все узнают тайные желания друг друга, – Тобиас Фредрикссон ухмыльнулся и первым раскрутил бутылочку.       Пожелания особо страждущих учитываться не спешили – бутылочка оказалась консервативной, указывая строго на противоположный пол. Мария и Бритта смущённо переглядывались, перецеловавшись со всеми, на лице же Анны прочитать что-либо было нельзя. В отличие от своих более молодых подруг по команде, она не рассматривала происходящее как что-то сакральное и интимное – просто игра, в которой ей следует подчиняться правилам. Йохан так не думал, раскрасневшись даже тогда, когда ему посчастливилось целовать Анну. Наедине он справлялся с этим вполне неплохо, а прилюдно отчаянно зажимался, постоянно опускал взгляд и торопился разорвать контакт. Его представление о поцелуях, в отличие от Анны, не было «практическим». За спиной она доверительно сжала его ладонь, когда горло бутылочки указало на Бритту.       — Всё в порядке, – шепнула Анна ему на ухо. – Давай.       А потом, когда Йохан с видимым облегчением сел на своё место, бутылочку раскрутила Бритта, а та, описав пару кругов, возьми да укажи на Марию. Глаза обеих девушек синхронно расширились, а мужская половина поддержала их радостным гулом.       — Нечего стесняться, – подмигнул Йорген. – Все свои.       Не то, что они стеснялись или никогда в жизни не целовались с подругами в моменты дружеских посиделок, но сейчас обеим было неловко – даже в тот самый момент они чувствовали на себе несколько скептических взглядов. Анна улыбалась Томасу и Андерсу одновременно и слишком неприкрыто, больше не сомневаясь, что теперь-то новоиспечённые сплетницы сборной замолчат – это было слишком показательно.       Покрасневшая до кончиков волос, Мария сделала ход, надеясь только на одно: горлышко не укажет на Альсгорда. Теперь ей этого абсолютно не хотелось, и девушка выдохнула, когда выбор пал на Маттиаса Фредрикссона. Тот пожал плечами, выходя на центр круга, на несколько секунд задержал губы на её и сильно раскрутил бутылочку, ожидая для себя новый жребий. Мужчина заметно приободрился, когда случайный выбор обратился к Анне. Та выходила как-то неохотно, а Йохан глядел с осязаемым беспокойством: если касаемо тех же Йоргена, Андерса и Бьорна он знал, что Анна для них просто хороший друг, то оба Фредрикссона были теми фигурами, к коим он относился настороженно. Маттиас сейчас был слишком доволен и чересчур нетороплив, вовсю смакуя эти мгновения. Сложив ладони на её бёдрах, он притянул девушку к себе и не спешил переходить к тому, что было предписано: наклонился, вдыхая воздух, и шепнул:       — Даже не надеялся на такое везение.       — Фредрикссон, давай уже ближе к делу, – прошипела Анна, пытаясь вырваться, но вместо этого только сильнее упираясь руками в его грудь.       — Позволь мне вспомнить, – он улыбнулся мягко, но молодая женщина зажмурила глаза и повернулась чуть в сторону, покорно ожидая.       Различия били сильно – если буквально пару минут назад с Марией Маттиас педантично выполнял условия игры, то его «игра» с Анной напоминала хорошо известный ему ритуал. Так не целовались давно знающие друг друга люди, на фоне радостных эмоций выпив пива и решив сыграть в «бутылочку» – так целовались охотник и жертва, которая однажды поймалась на крючок и спешит вырваться снова.       — Продолжить не хочешь? – вкрадчиво прошептал он, кончиками пальцев убирая выбившуюся прядь светлых волос с её щеки.       — Отпусти, – внятно попросила девушка, вырываясь.       Он не слушался, наслаждаясь её беспомощностью, наблюдая, как Анна пытается выпутаться, отчаянно дёргаясь, или хотя бы освободить руки.       — Ты не слышал, что она сказала?! – Йохан даже удивился, услышав сам себя, но долго поражаться времени не было: он уже стоял на ногах. – Отпусти немедленно!       Зрачки Фредрикссона расширились, на лице появилась ехидная улыбка – такого соперника он просто не воспринимал всерьёз. Он хотел было возмутиться, но услышал ещё один голос: твёрже и ниже предыдущего, который звучал, не срываясь на крикливые интонации.       — Отпусти её, – спокойно произнёс Томас.       И Маттиас, пытаясь бороться с собственным сопротивлением, сделал шаг назад, и Анна тут же отпрыгнула в сторону Йохана, который незамедлительно взял её за руку. Фредрикссон отступил, увидев во взгляде норвежца что-то, что мешало ему гнуть свою линию. Но признать этого он не мог, успокаивая себя тем, что Альсгорд выполняет тренерскую функцию и вполне может доложить Инге Бротену о развлечениях их тёплой компании.       — М-мы, пожалуй, пойдём, – подрагивающим голосом проговорила Анна.       Сейчас она не была похожа сама на себя – всегда уверенную в себе, твёрдо стоящую на ногах женщину, которая добьётся разрешения любой ситуации. Она опустила глаза, тяжело дышала, а через переплетение пальцев Йохан ощущал частую пульсацию.       — Давайте последний круг, – быстро предложил Йорген, – чтобы закончить на более оптимистичной ноте.       — Я – пас, – открестилась Анна, которая должна была раскручивать бутылочку в случае продолжения игры, – но идея мне нравится. Пусть кто-нибудь другой, и расходимся.       — Я могу, – вызвался Томас.       Все задумчиво глядели на описывающее круг горлышко, согласившись с тем, что этот розыгрыш должен стать последним. Мол, сейчас ещё один раз, шутливая атмосфера вернётся, и наступит самое время разбрестись. А судьба в очередной раз распорядилась иначе – двигаясь медленно-медленно и почти добравшись до Бритты, она замерла напротив Андерса.       — Нет! – первым пришёл в себя младший из Фредрикссонов: он хлопнул себя по колену и расхохотался. – Не может такого быть! Андерс, ты же не станешь!       — Ребят, может, правда, не надо? – растерявшийся Сёдергрен обращался, скорее, к Йоргену, который этим вечером негласно взял на себя роль тамады. – Ну, то есть, мы быстренько, не как все…       Оценив ситуацию – сцепивших пальцы Марию и Бритту, сейчас больше напоминающих диких кошек; своего соседа по комнате с абсолютно белым лицом; всех остальных, ранее ожидавших чего-то менее эпичного – Бринк хотел было кивнуть, но его опередили.       — Правила есть правила, – твёрдо произнёс Альсгорд, поворачиваясь к Андерсу. – Все им честно следовали, и нам тоже придётся.       «Не бойся, – мысленно просил он, когда на ватных ногах Сёдергрен подходил к нему. – Только не бойся, я не сделаю ничего плохого». Он предпочёл бы говорить это вслух, а целоваться, вот так вот склонившись к нему и настойчиво приоткрывая губы – не на виду у всех. Чувствовать хотелось больше, доверять – сильнее. Но войдя в раж, Андерс перестал бояться. Он не видел в Томасе то, что почему-то выходило на первый план перед глазами других. Зато видел то, о чём остальные не догадывались.       Бритта и Мария целовались по-женски нежно, Йохан и Анна – с известным только влюблённым людям соотношением страсти и мягкости, поцелуй с Анной Маттиаса походил на биение головой в закрытую дверь, а этот был не похожим на остальные – он был по всем параметрам мужским. Когда нет преград, когда обоим нужно показать отнюдь не любовь, а силу, когда, отпрянув друг от друга после, смотрят один на другого не обречённо или безразлично, не с опаской или ожиданием, а по-звериному хищно.       — Всё! – громогласно возвестил Йорген. – Игра окончена! И не забывайте уносить с собой свой мусор!       Первыми, перешёптываясь, удалились под ручку Бритта с Марией – они явно спорили, пытаясь переубедить друг дружку, но, к счастью, не повышали голосов.       — По-моему, это для них было впервые, – неуверенно говорила Рюдквист.       — Да делали они это сто раз, я тебе говорю! – авторитетно заявляла Бритта.       Выскользнули Анна и Йохан – Анна даже не обратила внимания на сплетничающих, что было странно; следом – Томас, за ним – братья и Бьорн Линд. Йорген, едва скрылся последний, подпёр дверь спиной, скрестил руки на груди и выжидательно уставился на Андерса.       — Нет, – громко произнёс тот, интерпретируя взгляд совершенно правильно. – Не спрашивай меня ни о чём. Не сейчас.       Они вернули на прежние места кровати и так и не разговаривали до самого отбоя: обоим было, что обдумать. «Ну, ничего, – размышлял Андерс. – Ведь он, прилетев домой, наконец-таки расставит все приоритеты в отношениях с Рённауг. Они будут счастливы, а про то, что было сегодня, мы оба забудем».       И если Бринк в этот вечер оказался на редкость понятливым и не приставал с расспросами, то Маттиас Фредрикссон убеждениям и просьбам не поддавался никогда. Кинув младшему брату, чтобы тот возвращался в номер без него, он дождался, когда остальные разбредутся, и догнал Анну, окликнув её.       — Можно тебя на пару слов? – закончил мужчина, резко останавливаясь.       — Нет, нельзя, – резко ответил Йохан, не дожидаясь её реакции и инстинктивно сжимая запястье девушки.       Маттиас медленно сократил дистанцию, встав аккурат напротив него и угрожающе сощурившись.       — Я. Спрашивал. Не у тебя, – вкрадчиво проговорил он.       — А мне плевать, – сорвалось с губ у второго.       Напряжённая игра в гляделки нервировала и Анну, которая знала, что силы в этой ментальной борьбе неравны, что Йохан обычно проявляет всплески уверенности всполохами – яркими, но быстро погасающими. Она не хотела, чтобы он считал себя проигравшим, но всё шло к этому – девушка видела, как лицо Фредрикссона постепенно искажалось в усмешке. Анна поняла, что идти на попятную нужно именно ей.       — Хорошо, но только правда на пару слов, – она кивнула, поставив условие. – Здесь. Я никуда с тобой не пойду.       — Даже не пригласишь к себе? – издевательски поддел Маттиас.       — Не приглашу, – покачала головой Анна, не принимая юмор. – Будь добр, подожди меня тут.       Фредрикссон морщился и едва ли не плевался, наблюдая, как чуть в стороне она держит Йохана за руки и что-то ему говорит. Олссон не соглашался, пытался спорить, что-то отстаивал, но Анна одержала верх, убедила, что с ней ничего не случится – и вернулась одна, воззрившись на Маттиаса. Тот специально молчал, вынуждая, чтобы она заговорила первой, но девушка только сильнее сомкнула губы, сделав взгляд как можно более вызывающим. И он, наконец, решился, испугавшись, что если затянет паузу, переиграв, Анна развернётся и уйдёт.       — Неужели этот твой малолетка целуется лучше, чем я? – поинтересовался мужчина как бы невзначай, словно продолжая милый непринуждённый разговор.       — А если я скажу, что лучше? – его собеседница не терялась в споре, предпочитая активную позицию защиты.       — Тогда я сделаю вывод, что у тебя плохой вкус, – с истинно театральной грустью резюмировал Маттиас.       Анна хмыкнула и гордо развернулась, вздёрнув подбородок. Поговорить – пожалуйста, но слушать откровенное хамство она не собиралась.       — Стой! – крикнул мужчина. – Ну, извини! Я не это хотел сказать!       — Я слушаю, Маттиас, – остановившись, она сделала голосовой акцент. – Если у тебя действительно есть, что мне сказать.       — Я хочу сказать, что ты ошибаешься! – воскликнул Фредрикссон. – Ошибаешься, выбрав его! Тебе нужен настоящий мужчина, а не размазня!       — Именно поэтому я с ним, – Анна с достоинством кивнула.       — Но он… Но он… – Маттиас терялся в поспешных рассуждениях. – Он нужен тебе, чтобы поиграться?! Или тебе его жаль?! Ты же не можешь относиться к нему как-то по-другому!       — Мне жаль тебя, – Анна скривилась, делая шаг назад.       — Скажи, а чем же тогда он лучше меня?! – мужчина снова почти кричал, наоборот, двигаясь вперёд.       — Ты не поймёшь, – бросила девушка, продолжая отступать. – И давай тише, люди давно спать легли.       — Фрёкен Дальберг, не держите меня за идиота! – он стремительно дёрнулся вперёд и смог удержать её за плечо. – Ответь! Чем! Он! Лучше?!       — Да хотя бы тем, что не распускает руки! – припечатала Анна, выворачиваясь – когда вокруг не было любопытных глаз, у неё нашлись силы.       В этот раз Маттиас позволил ей уйти, но пообещал, что не оставит этого просто так. Если у него не получается воздействовать на своенравную Дальберг, нужно проявить смекалку и подобраться с другой стороны.       Пока он раздумывал над этим, Анна, уже устроившись напротив Йохана, рассказывала ему предысторию: парень изначально не поверил, что старший Фредрикссон нарисовался на его пути просто так, и оказался прав.       Он начал активно интересоваться Анной пару лет назад – довольно поздно, когда основная плеяда поклонников, смирившись с неудачей, уже успела перейти в категорию «друзья». Девушка ответила ему тем же, чем и предыдущим искателям счастья: вначале равнодушием, потом – разговором по душам, где её изначальный монолог был выстроен по рациональным пунктам. Обычно этого хватало, но Маттиас, в тот год выигравший общий зачёт Кубка мира, не собирался уступать и на личном фронте. Всё продолжилось несколькими неофициальными встречами, но этим же и закончилось: девушка не сделала даже самого крошечного шага навстречу, утомляясь рассказами о великих победах своего собеседника раньше, чем они успевали дойти до какого-нибудь места.       — Ну, а потом у него лопнуло терпение, и он попросту зажал меня между собой и стеной, – Анна сделала попытку виновато улыбнуться. – Лез целоваться, я терпела – думаю, он сегодня именно это вспоминал и именно поэтому так оживился.       — И? – поторопил Йохан хриплым голосом. – Что было дальше?       — Оу, – выражение лица девушки стало хитрым. – Есть один верный женский способ – меж ног коленом.       Йохан изобразил священный ужас, а Анна наблюдала с улыбкой, легко примостившись за ним и обняв.       — Я надеюсь, – с притворным ужасом произнёс он, – мне никогда не придётся тебе перечить.       — Перечить и злить – разные вещи, – просто сказала девушка. – Поцелуй меня?.. А то последним был он.       Анне нравилось отдавать ему инициативу, и это было правильно с её стороны: по крошечным каплям она прибавляла ему отсутствующую уверенность в себе. Ей было интересно наблюдать, где Йохан остановится в следующий раз, и он постепенно скидывал свою скованность, наедине проявляя всё больше решимости. Он всецело отдавался эмоциям, а всколыхнувшаяся ревность заставила раскрыться и осмелеть ещё сильней. Анна глядела лукаво и чуть прищурившись, когда он перестал – осознав, что минут пять назад пол ушёл из-под ног, губы соприкасаются в режиме нон-стоп, а руки будто живут собственной жизнью.       — Прости, – неловко пробормотал Йохан, садясь. – Я увлёкся.       А она смеялась про себя – задорно и искренне, зная то, что любит не какого-нибудь пятикратного олимпийского чемпиона за его титулы, не серьёзного основательного мужчину за его надёжность и силу, а вот этого парня – жутко эмоционального, чересчур нервного и отчаянно краснеющего – но зато настоящего. ____________________________________________       *Швеция, Англия, Аргентина, Нигерия.       **Златан Ибрагимович – лучший футболист Швеции в течение последних десяти лет и за всю историю.       ***Матч второго тура Швеция – Хорватия закончился с минимальным счётом в пользу гостей.