Трасса «Скандинавия»

      К этапу в Фалуне Маркус с Шарлоттой готовились дома, в Елливаре, и приехать на соревнования собирались вместе. Свои результаты в этом сезоне Хелльнер называл качелями: то он попадал на подиум в гонках «Тур де Ски»; вместе с Эмилем в командном спринте заезжал в топ шесть, то занимал совершенно ужасающие места, поражающие даже воображение. Он терялся в догадках, тщетно пытаясь проанализировать все составляющие и найти причины таким метаморфозам. Но тренер мужской команды Бенгт Статтин времени на разговоры не тратил, и к экватору сезона Маркус уже понимал взбрыкнувших летом Фредрикссонов, Линда и Сёдергрена. С их опытом, они сразу предугадали, что подготовка будет направлена сугубо на силу, без каких-либо объяснений тренировочному процессу.       Результаты Шарлотты тоже не были такими фееричными, как на «Туре». Во время многодневки она могла удержаться за кем угодно даже на нелюбимой классике, но на стандартных этапах «классические» результаты вернулись к привычным – к уровню двадцатки. Шарлотта смогла занять третье место в усечённой коньковой гонке, но после феерии текущие показатели её откровенно не радовали, и находила она им, по мнению Маркуса, совершенно неразумное объяснение.       — Мало тренируюсь, значит, – бросила девушка. – Буду ещё больше.       После возвращения из Либереца они снова сидели у Хелльнера, поглощая приготовленный Шарлоттой ужин. Пока девушка переворачивала мясо и нарезала овощи, Маркус отправился в душ, а когда вернулся, Шарлотта тут же отошла от плиты, разулыбавшись и принявшись лохматить его волосы, после влажной обстановки ванной ставшие ещё более кудрявыми. Но потом, когда вся еда была съедена, и даже чай оказался выпитым, веселье закончилось. Шарлотта вновь пригорюнилась, вспомнив о своих гонках.       — Но твой спад закономерен, – рассудительно произнёс Маркус. – Ты феерила в начале января, и ведь прекрасно знаешь, что форма не может держаться так долго. Тем более, ты приболела.       — Всё не то, – она ходила по маленькой кухне, обхватив себя руками. – Я хочу прогрессировать дальше! А я вместо этого вернулась к тем, «дотуровым» результатам, – она помолчала и после паузы добавила: – Мне нужен личный тренер.       Опершись локтями на колени и сжав пальцы в замок, Маркус вздохнул и низко опустил голову. Наконец-то он понял, к чему клонила Шарлотта, и мог даже с ней согласиться, если бы кандидатура тренера не ограничивалась Магнусом Ингессоном. А девушка как будто словила в воздухе его осязаемое неприятие и начала пояснения.       — После того случая он уже ко мне не подходит, мы больше не занимаемся индивидуально. Я думаю, у меня во многом из-за этого спад.       — Было бы из-за чего волноваться, – проворчал Хелльнер. – Третье место её не устраивает! У меня – двадцать седьмое, как-то же с этим живу.       — Ты ещё не был на вершине, – возразила Шарлотта, – а я – была, и… Знаешь, оттуда не хочется возвращаться. Кажется, что можно пойти на всё, чтобы там удержаться.       — Ну, если после таких грязных намёков ты можешь продолжать с ним сотрудничество… – Маркус поёжился. – Не знаю. Попробуй, конечно, договориться на энную сумму, если он тебе настолько подходит, как тренер. Но я бы уже не смог, например.       — Зачем платить деньги, если можно их не платить? – протянула Шарлотта, наблюдая, как выражение его лица меняется на ошарашенное. – Вероятно, мне стоит согласиться. При определённых условиях, конечно же.       Маркус вскочил на ноги. Шок настиг его сразу же – для него это было совершенно неприемлемо.       — Ты этого не сделаешь, – отчеканил он. – Если понадобится, я буду держать тебя силой, чтобы не пустить! И ты пообещала, что будешь ко мне прислушиваться.       — Маркус, я же испугалась не самого его предложения, не условий этой сделки! – громко возразила Шарлотта. – А того, что он слишком грубо меня домогался! Я боюсь такой силы. Ты ведь был прав, когда говорил, что он может со мной всё обсудить на любой нейтральной территории. Если бы он мне это сказал где-нибудь в школе, спокойно и без рук… Мол, «Шарлотта, у меня есть к тебе такое предложение, вот плюсы, вот минусы, подумай» – я бы подумала и, скорей всего, согласилась бы, предварительно попросив у тебя помощи.       Хелльнер долго молчал, выслушав эту отповедь. Он поднялся на ноги, прошёлся вместе с ней на встречных курсах, взъерошил себе волосы, поглядел в окно. Его фигура ссутулилась, иллюстрируя внутреннее несогласие. В его голове не укладывалось решительно ничего, и он даже не догадывался, что это только начало. Он знал о присущей Шарлотте меркантильности, но всегда эта черта была разумной – даже милой. Маркус, сам вполне экономный, от души веселился, когда она высчитывала, например, где один грамм стирального порошка стоит дешевле. Сейчас же за эту меркантильность предстояло заплатить другой ценой, поступившись многими принципами чести.       — Я не знаю, как себя повести, – он мотнул головой. – Честно говорю, не знаю. Я должен, я обязан тебе помогать, но если эта помощь подтолкнёт тебя к нему… Я буду вынужден отказаться. Хотя даже не представляю, о чём ты говоришь. Я уже сделал всё, что мог. Разве что, повторюсь, не держал тебя за шиворот, чтобы не пустить – и зря.       — У меня есть одна проблема, с которой я не могу действовать, – Шарлотта опустила глаза, – и я хочу избавиться от этой проблемы, – Маркус молчал, скрестив руки и ожидая, а она медлила, кусая губы. Щёки стали алыми, взгляд перебегал с собеседника на стены и предметы мебели. – В общем… Я девственница, – тихо созналась она.       Если бы Маркус держал что-то в руках, он бы это уронил, если бы пил – захлебнулся бы, если бы ел – подавился. К счастью, он просто стоял на ногах, и поэтому с размаху опустился на кстати подвернувшийся стул у стены.       — Ты… что?.. – выдавил он. – Кто?..       — Не заставляй меня повторять это ещё раз, – она крутанулась на пятках, закрывая лицо руками.       — Но… как? – Хелльнер продолжал недоумевать. – Как это может быть?! Ты знаешь о сексе всё и даже больше! Ты советовала даже мне!       — Знание теории не означает владение практикой, – Шарлотта огрызнулась. – Мы ведь с тобой оба прекрасно знаем технику классического хода, а толка нет.       — А Тийо? – он продолжал спрашивать, пропустив её колкость мимо ушей. – Вы же очень давно начали встречаться! Прости за любопытство – и ни разу?       — Ни разу, – она пожала плечами. – Как-то никогда не доходило. Мы редко виделись – гораздо реже даже, чем вы с Дани. А когда виделись – либо соревнования, либо другие причины. Да и не скажу я, чтобы он настаивал, – объясняла девушка. – Мне кажется, он этого боялся. А сама же я не полезу к нему в штаны, верно? – она лукаво улыбнулась. – Ну и вот, а сейчас мы, как ты правильно понял, уже не вместе. Поэтому помочь мне можешь ты.       — Но как име… Что?! – захлёстнутый удивлением, Маркус не придал значения завуалированно прозвучавшей просьбе. – Что ты имеешь в виду?!       — Оказать мне небольшую услугу, – произнесла Шарлотта, – и избавить от этого недоразумения. Я не могу пойти к Ингессону вот так. Да, с ним я боюсь, если тебе угодно. И самого процесса, и того, что он сочтёт меня совершенно неопытной, когда узнает.       — От меня опыта тебе не прибавится, – хрипло проговорил Хелльнер. – Нет. Нет-нет-нет. Не проси. У меня есть Дани, и… ты сама говорила: никогда не бросай его.       — Господи, Маркус, это же совершенно другое! – девушка всплеснула руками. – Во-первых, Дани об этом просто не нужно знать. Во-вторых, это чисто механическое действие! Я не прошу от тебя любви, не прошу регулярной основы! Ты технически перенастроишь мой организм! Вот и всё!       — Не надо так говорить, – укорил Маркус, – и не надо к этому так несерьёзно относиться. Может, я рассуждаю чересчур старомодно, но о такой спешке можно пожалеть потом. Тебе нужен не я и не Магнус Ингессон, а тот, кого ты полюбишь, кто полюбит тебя. Необязательно сейчас – это может случиться через год, через два… Лотта, мы с тобой – друзья, – он подошёл к ней, осторожно беря девушку за руку. – Друзья, и не нужно это ничем портить. А может, даже больше – ты мне, как сестра. Разве ты могла бы спать с братом?       — И ты думаешь, эта дружба закончится? – Шарлотта выдернула ладонь, даже обидевшись. – Ты во мне не уверен?       — Я… не это имел в виду, – он начал оправдываться, а она уже повернулась к нему, встав вплотную.       — Вот именно, мы друзья, – горячо говорила девушка. – И я тебе доверяю. Если бы мне это было неважно, я бы могла бросить клич как среди своих, так и среди твоих бывших однокурсников. Уверена, желающие бы нашлись.       Он мялся, честно пытаясь переступить через свои и чужие моральные принципы. Но это не получалось. Во главе угла стоял Дани: Маркус знал, что он не обрадуется, если случайно узнает, и это «не обрадуется» – совсем не подходящее словосочетание. Дани замкнётся ещё больше, уйдёт в себя. Вероятно, потеряет волю к жизни. Думать об остальном Маркус боялся.       — Нет, – ещё раз сказал он. – Не проси меня.       Он ждал очередных возражений, но Шарлотта просто отвернулась и грустно опустила голову.       — Хорошо, – кротко произнесла она. – Тогда я поеду к себе, выпью, наберусь смелости и сама… – она несильно сжала кулак и произвела им движение вниз, иллюстрируя.       — Делай, как знаешь, – Маркус старался быть бесстрастным, хотя и то, что она собиралась сделать намеренное самостоятельно, его никоим образом не устраивало. Он не заметил перемены её образа. Решив пойти ва-банк, Шарлотта преобразилась, и на её лице заиграла хитрая, даже опасная улыбка.       — Если я сказала, что не полезу в штаны к Тийо, – звонко произнесла она, через голову снимая футболку, – то это совершенно ничего не значит!       Девушка завела руки за спину, нащупывая застёжку, и деталь гардероба упала на пол. Так же быстро она стянула джинсы и всё оставшееся, перешагивая горку из одежды и ступая к ошеломлённому Маркусу, который не ожидал такого действа. Он не смог ни оттолкнуть, ни ответить, когда она обвила его руками и поцеловала в губы.       — Что ты делаешь?! – выдохнул он, когда Шарлотта отстранилась, чтобы перехватить дыхание.       — Ты не знаешь, как это называется? – она насмешливо подняла на него глаза. – Пока – ничего. Ты можешь пожаловаться на меня в полицию за изнасилование, но сначала я получу от тебя то, что хочу!       Следующий поцелуй оказался более интенсивным и страстным, когда Маркус понял, что ему едва ли удастся сбежать. Шарлотта собирала его футболку, перебирая пальцами по спине, а потом вовсе требовательно потянула её вверх. Маркус инстинктивно поднял руки прежде, чем понял, что совершил тем самым полную капитуляцию.       — Не волнуйся так, – ободряюще произнесла Шарлотта. – Я буду руководить.       Пока он прикидывал, что может означать эта фраза, она сгребла его за запястья и расположила ладони на собственной груди, требовательно уставившись глаза в глаза. Его должна была волновать реакция женского тела, ощущение, как набухают под его нажимом эти округлости. Он же чувствовал, как бешено стучит её сердце – так, что можно просчитать пульс. Любопытство всё же проснулось, и Маркус аккуратно обвёл большими пальцами, после чего заметил, что Шарлотта со знанием дела распутывает шнуровку на его спортивных брюках.       — Э-э-э… Подожди, – Хелльнер услышал свой хриплый голос. – Давай хотя бы пройдём в комнату.       — Давай, – девушка согласилась, разворачиваясь, но внезапно поменяла траекторию, когда он не успел сделать и шага вслед. Пробежав босыми ногами к холодильнику, она извлекла оттуда бутылку шампанского – кажется, пока они были на Кубке мира, Каролин праздновала здесь день рождения кого-то из подруг. Бутылка была начатой, и Шарлотта выдернула пробку, прикладываясь к горлышку. – Для храбрости! – она отсалютовала. – И ты тоже!       Маркус находился будто в другой реальности. То, что у него по кухне без единой толики стеснения разгуливала совершенно обнажённая девушка, было похоже на небывалую сказку. То, что эта девушка была Шарлоттой, вовсе напоминало самый невероятный сюрреализм. Он не отводил глаз, с интересом рассматривая незнакомые ранее изгибы, и признавал, что тело реагирует точно так же. Внезапно для себя он сократил появившееся расстояние, сильно сжал Шарлотту в объятиях, забрал из её рук шампанское. Глотнув и поставив ёмкость на стол, он улыбнулся девушке и легко подхватил её на руки, направляясь в одну из комнат.       Маркус Хелльнер старался делать всё, за что брался, максимально качественно. Он пытался не ударить в грязь лицом и сейчас, вопросительно глядя на Шарлотту, ожидая её указаний. Шарлотта не была для него чужим человеком, и ему хотелось, чтобы она не разочаровалась, чтобы ей запомнилось.       Губы снова слились в поцелуе – не весьма уверенном, но достаточно жарком. Шарлотта с интересом прислушивалась к реакции тела, когда ласки принадлежали другому человеку, не являясь собственными. Физически ощущения были сходными, но морально близость кого-то сносила голову. Ей нравилось. Влажная и возбуждённая, она хотела продолжения.       — Маркус, я думаю… пора, – она чуть заметно кивнула головой, соблазнительно облизнув пересохшие губы, и требовательно обхватила его ногами.       — Ты уверена? – его дыхание опалило кожу под ухом, а ощущение мужского тела заставляло вспыхнуть сильнее. – Мы ещё можем остановиться…       — Мы не остановимся, – тон стал решительнее. – Давай. Давай, только аккуратно, не торопись. Я расслабилась. Хорошо, – закусив губу, Шарлотта пыталась комментировать, когда он приступил. – Хорошо, да, давай…       Она скривилась, а стон сквозь зубы не был похож на звук наслаждения.       — Больно? – Маркус обеспокоился, склонившись, но не стал подаваться назад, боясь, что сделает хуже.       — Терпимо, так и должно быть, – прошептала она. – Продолжай…       — Не сдерживайся, – попросил он, толкнувшись вперёд ещё. – Кричи. Кого здесь стесняться?       И Шарлотта поняла, что он прав. Смущаться Маркуса ей было невозможно – тем более, теперь. Тем более, после того, как некоторое время назад она совершенно беззастенчиво расхаживала перед ним без одежды, стремясь спровоцировать. Разомкнув губы, она закричала, обняв его и прогнувшись. Позже боль притупилась, девушка привыкла к последовательно-размеренным движениям. Она знала, что получить полноценное удовольствие от первого раза трудно, но у неё это почти получилось – даже, скорее, на эмоциональном уровне.       Острое ощущение того, что это правильно, не покидало обоих. Маркус гляделся в неё, словно в зеркало, будто видя собственное отражение в женском обличье. Она – наоборот. Но дороги сошлись только на один день. Они были призваны пересечься навечно, но из-за разнообразия людских предпочтений всегда двигались параллельно.       Маркус поймал её слабую умиротворённую улыбку и упал рядом – локти предательски подогнулись.       — Мне понравилось, – тихо сообщила Шарлотта чуть позже, доверительно кладя голову ему на плечо. – Не уходи сейчас.       Он не уходил – не ушёл и после того, как они оба, по очереди, посетили ванную комнату. Эту ночь спать на разных кроватях было бы неправильно, хотя раньше они об этом бы и не задумались. Порой на сборах, в более юном возрасте, они оказывались даже под одним одеялом. Сейчас всё было чуть иначе, но их день уходил, чтобы больше не возвратиться.       Утром добудиться Шарлотту, чтобы собраться и поехать на тренировку, Маркус не мог. Он отчаялся, когда из кампуса приехала Каролин, чтобы взять что-то из своих вещей. На лице кузины заиграла хитрая улыбка, когда она сопоставила спящую Шарлотту и то, что все остальные кровати заправлены, а Маркус по-прежнему расхаживает по дому в пижамных штанах.       — Ты ничего не видела, – предупредил он. – И никому не расскажешь, – отпирательства отняли бы слишком много энергии, а двоюродная сестра всё равно бы не поверила.       — Никому и говорить не надо, – Каролин пожала плечами. – Все и так всё знают.       Бросив взгляд на Шарлотту, которая сладко потянулась во сне, и ещё раз осознав, для чего или, вернее, для кого он её «подготовил», Маркус едва не застонал от досады. Он бы предпочёл, чтобы всё действительно было так, как думала Каролин, как того хотела общественность. Но приказать собственному сердцу было невозможно. Он любил Шарлотту, как сестру – правда, не в эту ночь. И не знал, перед кем виноват больше – перед Дани или перед ней.       Между этапами Магнуса Ингессона в Елливаре не было: он не приезжал специально, находясь дома в Питео, подобным образом отрицания пытаясь получить от Шарлотты ответ.       — Скажу всё в Фалуне, – решила она, не желая делать по такому поводу телефонный звонок.       — В Фалуне будет слишком много лишних глаз, – Маркус покачал головой.       — Что-нибудь придумаю, – уверенно отвечала она.       Приехав на Кубок мира, Хелльнер старался проводить больше времени с Дани, искупая таким образом эту вину, о которой тот не знал и не мог даже догадаться. Шарлотта позвала его на исходе первого соревновательного дня, пообещав Рикардссону, что вернёт в целости и сохранности, и повела прочь от крыла, которое они занимали.       — Куда мы идём?       — Я собираюсь с ним договориться прямо сейчас, – пояснила Шарлотта. – Мы условились встретиться на третьем этаже – там, как раз, никто не живёт – ремонт. Но находиться там можно.       — Стоп-стоп-стоп, – Маркус в прямом смысле затормозил. – Зачем тогда тебе я?!       — Будешь свидетелем.       — Изволь, но свидетелем чего?! – Хелльнер вытаращил глаза, замирая на лестнице.       — Договора, – Шарлотта рассмеялась, весело щёлкнув его по носу. – И только. Не того, о чём ты подумал. Хотя, знаешь, я была бы не против, чтобы ты всё проконтролировал…       — Лотта, – тон Маркуса был укоризненным.       — Шучу, шучу.       — Ты всё равно не уверена, – тихо произнёс он. – Ты побаиваешься этой цены.       — Да, я побаиваюсь, – отозвалась Шарлотта. – Вероятнее всего, он не станет слушать и чувствовать меня так, как ты. Но если я хочу стать великой лыжницей, я должна рисковать.       — Ты ещё можешь найти другой путь, – настаивал Маркус. – У тебя много времени.       — Нет, – она покачала головой, проходя через арку, ведущую на этаж. – Уже не могу.       Возле недавно выкрашенной стены стоял Магнус Ингессон. Он тут же удивлённо уставился на Маркуса, Маркус – неприязненно – на него.       — Он будет свидетелем того, что я сейчас скажу, гарантом, – торопливо объяснила Шарлотта, – и никому не проговорится.       — Ты в этом уверена? – мужчина поднял брови.       — Уверена, – ответила она. – Я доверяю Маркусу, как себе. Нет – больше, чем себе.       — Хорошо, – Ингессон кивнул, по-прежнему иногда поглядывая на возвышающегося за её спиной Хелльнера. – Так что ты хотела сказать? Или предложить?       — Я хочу сказать, что согласна, – громко объявила Шарлотта. – Согласна с тем предложением, о котором вы тогда говорили, но с некоторыми условиями. Обговорим их сейчас? – она спрашивала, и спрашивала таким тоном, что перечить ей было невозможно.       Деловые переговоры с обсуждением дивидендов являлись ноу-хау Шарлотты Каллы. В них девушка чувствовала себя, как рыба в воде.       — Конечно, называй свои условия, – от её властного голоса немного растерялся даже Магнус.       — Итак, я согласна на секс как на способ оплаты индивидуальных тренировок, планов, занятий и так далее, – начала Шарлотта. – Интенсивность этой оплаты назначаете вы, но по такому «тарифу», чтобы моя работоспособность на лыжне не уменьшалась. Лучше, наоборот, чтобы увеличивалась, – добавила она. – А главное – вы не требуете от меня верности. Вы можете быть у меня не единственным. Я могу иметь какие угодно отношения. Я просто плачу свою цену – и вы меня ни о чём не спрашиваете.       Шарлотта поступала мудро, оставив для себя абсолютно все лазейки и предусмотрев большинство возможностей. Маркус одобрительно кивнул – несмотря на все отрицания, она оставляла вариант для того, что когда-нибудь обретёт настоящую любовь, за которую ей не придётся ни перед кем оправдываться.       — Идёт, – Ингессон кивнул. – Исполнения таких же условий я требую и со своей стороны. У меня семья, дети, и я не намерен ничего менять.       Едва заметно Маркус покачал головой. Его не устраивала роль Шарлотты, как молодой любовницы ещё не старого тренера, но он не мог запрещать ей идти на этот риск. Он мог только советовать. А пока происходящее напоминало ему сюжет мелодраматического кино в приключенческом антураже. Шарлотта и Магнус пожали руки, и это выглядело странно со всех сторон: соглашение невысокой юной девушки и крепко сбитого широкоплечего мужчины.       — А ты уже собралась? – Анна удивилась, когда весь вечер воскресенья Шарлотта помогала ей искать потерянную связку резинок для волос и не занималась сбором своих вещей.       — Я буду до Стокгольма здесь, – ответила та. – С Ингессоном – он теперь мой личный тренер. Я же болела и пропустила много часов, а впереди – марафон в Осло. Он очень важен с точки зрения стратегии моего развития.       Анна не стала задавать лишних вопросов, не будучи мнительной, и Шарлотта выдохнула. Она не соврала: она действительно оставалась на пару дней с Магнусом, в том числе и для тренировок, посвящённых подготовке к холменколленскому марафону.       Утром и днём понедельника она выходила на трассу фалунского спорткомплекса, но с каждым последующим коньковым шагом ноги немели – приближался вечер, в который она должна была начать выполнять свою часть договора. Отель опустел, и над ними больше не нависала огласка.       За полчаса до условленного времени Шарлотта позвонила Маркусу и не смогла сдержать дрожащего голоса. А тот не смог даже подбодрить – с его стороны это было бы кощунством. Шарлотта боялась. Перед Маркусом неделю назад она была максимально раскована, а сейчас тело покрывалось мурашками, даже когда она просто задумывалась о ближайшем будущем.       — Я ещё тогда пообещал, что не буду давать непосильных задач, – проговорил Магнус, когда она переступила порог его номера, который был больше и лакшернее стандартного. – Я сдержу своё обещание. Собственно, сейчас ты сделаешь всё практически самостоятельно.       Девушка растерялась, не совсем понимая, что он просит, боясь, что он подразумевает те способности, которыми она пока не владеет. Мужчина провёл её дальше в комнату, и его жесты не были чересчур жёсткими. Исключительно требовательными.       — Не нужно так трястись, – предупредил он. – Я такой же, как все. Раздевайся – не будем терять время.       Шарлотта послушно стянула маечку, аккуратно вешая на спинку стула. Под пристальным наблюдением Магнуса потянулась к лосинам, нерешительно приспуская их, складывая в итоге рядом. Она прикрылась обеими руками, съёжилась, когда осталась без одежды. Мужчина подошёл сзади, кладя ладони на запястья и силой разводя их. Руки безвольно повисли вдоль, а он принялся ощупывать стройное девичье тело.       — Для спортсменки ты на удивление хорошо сложена, – прокомментировал он, поглаживая довольно заметные груди. – И не бойся, пожалуйста. Я тебя не съем. Не хочется в тебе разочаровываться.       Ингессон поднял её на руки ещё легче, чем Маркус – словно пушинку – и посадил на большое кресло, после чего сделал шаг назад. Шарлотта сидела напряжённо, крепко сомкнув ноги и выпрямившись, стараясь на него не смотреть.       — Покажи, что ты умеешь, – попросил Магнус. – Не стесняйся. Раскройся.       Он хотел получить желаемое, но Шарлотта была интересна ему и как спортсменка, поэтому приходилось обуздывать волевой характер, учиться быть терпеливым. Он присел перед ней на корточки, настойчиво разводя её ноги. Шарлотта густо покраснела, поняв, что от неё требуется. Она уже давно не обращала внимания на бегущие по телу мурашки, но их сочетание с острым чувством стыда было в новинку. Девушка принялась ласкать себя – сперва неуверенно, но постепенно входя в раж. Она касалась скрытых нежных местечек, дразня и себя, и его, сладко вздыхая. Увлёкшись, сконцентрировавшись на своих ощущениях, Шарлотта не заметила, что Магнус тоже успел избавиться от одежды. Он уже был возбуждён, созерцая, и она смущённо опустила глаза, а потом оказалась сидящей у него на коленях всё в том же кресле.       — Сама, – намекнул он, глядя ей в глаза и кладя ладони на бёдра.       Шарлотта сглотнула, поёжившись. Ей уже давно не было холодно, а первоначальные страхи пока не оправдывались. Но навыка не хватало, поступать приходилось по наитию. Приподнявшись, она начала аккуратно присаживаться, постепенно привыкая к внутренним ощущениям. Она перестала бояться, обняв своего тренера за плечи, а он в ответ крепко прижал девушку к себе. Поняв, что та вполне освоилась, Магнус начал двигаться сам, заставляя девушку застонать громче.       — Тебе было хорошо? – спросил он после, когда Шарлотта забралась под покрывало, пытаясь отдышаться.       — Да, – выдохнула она, прислушавшись к себе. – Да.       Изначально он не планировал этого вопроса, собираясь взять исключительно то, что ему нужно. Шарлотта быстро училась на лыжне, но могла стать хорошей ученицей и здесь, и Магнус мог дать ей довольно многое, за что потом она могла бы его поблагодарить.       — Всё хорошо, – устало твердила девушка Маркусу, вернувшись к себе и сразу упав на постель. – Всё хорошо, правда. Нет, я не плакала. Да нет, Маркус, он меня не насиловал! Всё прошло на удивление неплохо.       Она не солгала. Телу нравились подобные тренировки, а на лыжне она по-прежнему была свежа и достаточно бодра. Следующим вечером Ингессон взял её ещё раз, и она вела себя гораздо раскованнее. Только это было неправильное зеркало. Кривое.