Тот, кто играет в престолы, либо погибает, либо побеждает. Третьего не дано. Дж. Мартин, «Игра престолов»
Шарлотта возвращалась с утренней тренировки почти бегом. Она побежала в душ прямо с порога, оставив правый ботинок на коврике у входной двери, левый – у ванной комнаты. Куртка валялась где-то между, шапка зацепилась за угол комода, а громоздкий чехол с лыжами, завалившись наискосок, перегородил вход в кухню. В душе Шарлотта провела секунд тридцать, установив мировой рекорд по скорости намыливания и так же быстро всё смыв. Она выбежала из ванной в полотенце, толком не вытершись, и побежала в свою комнату за одеждой. В гостиную, где стоял большой телевизор, она влетела, пытаясь попасть мокрой рукой в рукав футболки. — Вы включили?! Ещё не началось?! — Пять минут до старта, – ответила Кристель, младшая сестра. — Ничего интересного нет? Сходов, неожиданностей? Ах да, у женщин кто выиграл?! Сесилия, средняя сестра, не относящаяся к лыжам, как к делу всей жизни, закатила глаза. — Выиграла Ковальчик, разумеется, – пояснила Кристель. – Обошла Майдич вскоре после начала подъёма. Про сходы ничего не говорили. Показали интервью с Нортугом – он считает, что девяти секунд преимущества ему маловато. Он хотел тридцать. Услышав фамилию Нортуга, Шарлотта сделала презрительное выражение лица и устроилась на диване между сёстрами. Сесилия молча подвинула к ней вазу с чипсами. На предолимпийском «Тур де Ски» оставалось пробежать всего одну гонку: подняться на Альпе ди Чермис – величественную и как всегда пугающую. Между восхождением и той «разделкой», которую выиграл Дани, прошла ещё одна гонка – масс-старт на двадцать километров. Её с блеском выиграл Лукаш Бауэр, укатив в сольный отрыв от ни на секунду не поверившего ему Нортуга. Перед горой между ними оказалось девять секунд в пользу норвежца, и эта дуэль, разумеется, виделась главной, хотя аналитики и специалисты единогласно сходились на том, что победа чеха станет сенсацией мирового масштаба. На третье место претендовало сразу несколько лыжников, среди которых были и Дани с Маркусом, стартующие пятым-шестым с небольшим отставанием от бронзовой позиции. — Ну, поболеем, – Шарлотта поднесла рифлёный ломтик ко рту, но тут же отложила обратно: она не могла есть, когда волновалась. – Надеюсь, Бауэр покажет ему, где раки зимуют! Он абсолютно точно знает, где надо атаковать! – свой «Тур» чех уже выиграл два года назад, спустя пару часов после самой Шарлотты. В этот раз, перед Олимпиадой, лидеры женской сборной Швеции пропускали многодневку – Анна тоже смотрела её дома, если, конечно, не забыла о начале трансляции. — Я изучила финишные протоколы прошлых лет, – подхватила восемнадцатилетняя Кристель. – Он очень неплох в гору – оба раза в десятке по чистому времени. А Нортуг… Видимо, с-специалисты-аналитики не удосужились проверить цифры. У него чертовски большое отставание от лидеров. — А я болею за Петтера, – протянула Сесилия. – Норвежцы нам ближе, чем чехи, да и он симпатичнее. Бауэр, Бауэр, – она передразнила сестёр. – Он некрасивый, да и лет ему, наверное… под пятьдесят. — Да нет, под сорок… – с сомнением произнесла Шарлотта, и с её стороны порицать возраст было странно: Магнусу Ингессону в феврале исполнялось тридцать девять. – И вообще, – её голос стал чуть презрительным, – если Нортуг кажется тебе симпатичным, у меня для тебя плохие новости, сестрёнка. — Бауэру – тридцать два, – прервала спорящих Кристель, знаток профайлов и официальных документов. – А если ты, Сесилия, болеешь за Нортуга – марш отсюда, мы с Лоттой не хотим сидеть с тобой на одном диване. Сесилия знала, что она не всерьёз, но послушно перебралась на ковровое покрытие, смеясь. Гонка уже началась. На равнинной части дистанции Бауэр догонял Нортуга; позади, в полутора минутах, постепенно собиралась группа сражающихся за третье место. Шведская связка – Маркус догнал Дани и вышел вперёд – преследовала немецкоговорящую в составе Дарио Колоньи и Акселя Тайхманна. — Всё правильно, – одобрительно пробормотала Шарлотта. – Вместе им легче – и физически, и морально, – она подозревала, что Дани не сможет бороться за призовое место из-за явного тяготения к классике и габаритов, располагающих к совершенно другому рельефу, но до самых крутых участков непременно продержится, а Маркус будет чувствовать себя увереннее, ощущая за спиной его дыхание. «Это не моя гонка, – говорил Дани, держа лицо Маркуса в ладонях, когда они собрались для того, чтобы ехать к этой горнолыжной трассе-наоборот, – но я буду с тобой сколько смогу». «Спасибо, – чуть склонившись, Маркус уткнулся в его грудь. – Я постараюсь сделать всё, что должен». «Не получится – плевать, – отвечал Дани, как и всегда держа в уме отрицательный исход. – Главное – Олимпиада. «Тур» бывает каждый год». Пока лыжники раскатывали по стадиону, сенсаций не было. Даже Шарлотта расслабилась и откинулась на спинку дивана, зачерпнув у Сесилии чипсов. — Думаешь, наши договаривались работать вместе? – спросила Кристель, глядя, как соискатели третьего места собрались в плотную группу. Немец откатился назад, но зато вплотную подобрался француз. — Уверена, – Шарлотта пожала плечами. – Но Дани тяжело… – тот ехал в группе замыкающим, но не дышал сопернику в затылок, а находился примерно в метре позади. — Да ему так удобнее, – поняла Кристель. – У него же лыжи длиннее, чем у остальных. — Ого, даже я не сообразила, – Шарлотта одобрительно взглянула на сестру. – А теперь приготовились, скоро начнётся, – она потёрла вспотевшие ладони и переплела пальцы, подавшись вперёд в напряжённой позе. Лидеры проходили отсечку, означающую начало штурма горы. У работников телевидения было не столь много ракурсов и возможностей, чтобы показать эту необычную гонку со всех сторон. Они демонстрировали, в основном, официальные отсечки, да включали GPS-навигацию, где было показано отставание группы от первого дуэта, абсолютно ничего не решающее и не нужное с точки зрения борьбы. Самое интересное происходило вне досягаемости камер, и зрители этого не видели. Лыжники оставались один на один со своими слабостями или достижениями. — Ага-а-а-а! – торжествующе завопила Шарлотта, хлопая ладонями по коленям и вскакивая на ноги. – Вот тебе! Да на тебя даже не обернулись! Тоже мне, король лыж! Она ликовала, когда на экраны перевели изображение с той камеры, которая показывала окончание первого сектора Альпе ди Чермис. Сомнений не было: интрига с первым местом исчерпана. Лукаш Бауэр шёл легко и непринуждённо, его лыжи скользили, а Петтер Нортуг ковылял сзади на негнущихся ногах и стремительно вырастающем просвете. — С этим всё ясно, – прокомментировала Шарлотта. – Покажите наших. Как по команде, на экране появились силуэты следующих лыжников. Их по-прежнему было четверо, и девушка нахмурилась. — Неужели все будут выжидать? – Кристель поняла настроение сестры. – Ведь уже можно атаковать? — Можно, – та сидела на полу в напряжённой позе. – И Маркус это знает! Маркус знает те участки, где можно прибавлять! В своё время это он мне их и подсказал! – она схватилась руками за голову и несколько раз пересекла гостиную. — Давай спросим у Сесилии, – Кристель попыталась разрядить обстановку. – Устами младенца, как говорится. Сесилия, кто займёт третье место? Младшей была сама Кристель, но Сесилия смотрела гонку, как качественное шоу, не делая её вопросом жизни и смерти. Она взмахнула чёлкой, убирая её с глаз, и принялась оценивать гонщиков по своим критериям. — Ну, что вы нашли в своём Маркусе, я не знаю, – скептически протянула девушка. – Как по мне, на него без слёз не взглянешь. Дарио… Дарио с некоторых ракурсов похож на свинью, – она говорила прямо, не боясь кого-то задеть. – Как выглядит этот француз, я понятия не имею, и поэтому в битве за третье место болею за Дани. Мне всегда нравились высокие голубоглазые блондины. — Да нет, Дани здесь – слабое звено, – пробормотала Шарлотта. Четвёрка по-прежнему шла караваном. Две дуэли протекали так, что настроение Шарлотты будто по хлопку менялось от упаднического к восторженному. Зрители увидели горный серпантин – визитную карточку Альпе ди Чермис. Пульсометр Лукаша Бауэра, данные которого проецировались на экран, показывал далеко не максимум, и он почти вприпрыжку штурмовал очередную отсечку. Нортуг страдал где-то за горизонтом, без стеснения карабкаясь «ёлочкой». О технике он забыл, то поджимая плечи, то стелясь над наклонной поверхностью так, будто вот-вот на неё ляжет. Секундомер на следующей отсечке отсчитал уже около сорока секунд отставания. — Тридцать?! – Шарлотта мстительно расхохоталась. – Ты говорил, тебе будет достаточно тридцати?! Получай! – по понятным причинам она никогда не боролась с Нортугом очно, но сейчас внутри набирало обороты торжество маленькой девочки, напевающей: «Я выигрывала «Тур де Ски», а ты – нет». – Это тебе за пасьют. Работал бы наравне со всеми – глядишь, преимущество было бы больше. И за вчерашний масс-старт – ищущий победы не должен отпускать в отрыв принципиальных соперников, – если бы сейчас вернулись от родственников родители, остановившись в прихожей, они могли бы подумать, что их старшая дочь методично втыкает иголки в куклу-вуду. – Но ты же у нас самоуверен, ты считаешь, что выиграть может только Петтер Нортуг и никто больше! – она торжествовала. — Лотта… – осторожно позвала Кристель. – Лотта, гонка ещё не закончилась… Маркус… Почему он не атакует?! Вырубающего темпа горы не выдержал Дани, пропустив пару соперников. Маркус и Дарио оторвались от попутчиков, но швейцарец диктовал условия, находясь впереди. — Я не знаю, какого чёрта он не атакует, – Шарлотта прижала ладони к лицу, вмиг растеряв все следы недавнего ликования. – На Альпе ди Чермис или атакуешь, или проигрываешь – третьего не дано. Здесь не выиграть из-за спины. Не выиграть, Маркус! – она скривилась и схватилась за голову, когда Дарио Колонья таки предпринял решительный рывок за третьим местом. Маркус ответил, устремляясь вверх в таком же темпе, но превзойти ритм соперника у него не получалось. — Ну, может, сейчас… – Кристель стояла перед телевизором на коленях. — Да нет, – Шарлотта лишь отмахнулась. – Финишных разборок здесь никогда не будет. Это не просто гонка, это гонка-наоборот, и странно, что он этого не понял. Жаль, что я ему вчера не позвонила… – она решила не тревожить друга лишний раз, просто отправив утром сообщение с пожеланием удачи. — Может, сил не было, раз не атаковал, – Кристель пожала плечами, глядя, как Маркус пересёк финишную черту четвёртым, следом за Дарио. – Ладно, в олимпийский сезон четвёртое место «Тур де Ски» – это не так страшно… Кстати, что-то мне подсказывает, что он где-то очень высоко по чистому времени. Победитель, казалось, совсем не устал. Он позировал с чешским флагом и улыбался; потом пожал руку бронзовому призёру – Дарио Колонья поднялся быстро, не залёживаясь. Маркус упал пластом сразу же, как только переступил черту – в метре от Нортуга, который стоял на коленях, уткнувшись лбом в снег. Эмоций и мыслей не было: в висках пульсировало, уши закладывало, а мышцы отказывались подчиняться. Неудивительно – только что перенесённая нагрузка явно могла считаться самой интенсивной за всю карьеру. Время остановилось, оставляя наедине с бесконечностью – сколько прошло минут, Маркус не знал. Он поднял голову, учащённо моргая. Впереди поднимался Петтер Нортуг, тоже приходящий в себя. «Нужно поздравить победителя», – почему-то именно это стало первой осознанной мыслью: не собственная позиция и не анализ преодолённых километров. Он бросил взгляд на табло с результатами скорее случайно – и наморщил лоб, не понимая. Это определённо нужно было осмыслить. По правому коридору в финишную зону вкатил Дани, проехавший последние километры в своём темпе, не перенапрягаясь, и уже знавший результат Маркуса – диктор приветствовал финиширующих поочерёдно, а он не отключался от внешнего мира, используя все возможности организма. Хелльнер нерешительно подошёл к нему, глядя странным, не до конца сфокусированным взглядом. Дани искал слова утешения – четвёртое место было самым обидным – и не находил их. Он посчитал, что лучшим решением будут объятия: Маркус всегда любил их – но Хелльнер успел быстрее, озадаченно спросив: — Почему он не выиграл? Дани нахмурился, подумал, наклонился за лыжами и, наконец, уточнил: — Кто? — Нортуг! – с готовностью пояснил Маркус. – Почему он второй?! Дани глубоко вдохнул, выдохнул и посмотрел на затянутое серыми облаками небо. Если бы эти облака разверзлись, и из получившейся бреши на него бы поглядел Петтер Нортуг, погрозив пальцем, он бы не удивился. — Господи, Маркус, тебя правда это волнует сейчас больше всего?! — Да, – тот заторможенно кивнул. – Я никогда бы не подумал, что он проиграет… — Давай не будем стоять возле финиша, – Дани увлёк его за собой, покуда прочие заканчивали гонку. – Пойдём. Сейчас проветришься, выпьешь водички… Он держал Маркуса за воротник, подталкивая вперёд, а тот оглядывался по сторонам, явно пытаясь увидеть Нортуга и его реакцию на второе место. Казалось, собственный результат не волнует Хелльнера никоим образом. Он переоделся и выпил специальный энергетик, но находился по-прежнему где-то в другом мире. Дани предпочёл бы поскорее оказаться в отеле, но их машины задерживались внизу. Кто-то из штаба вызванивал водителя, тренер разговаривал с кем-то из коллег. Маркус, заскучав, потянул из кармана телефон и набрал номер. Шарлотта, сняв трубку, заговорила первой. «Маркус, так жаль, что не получилось! – воскликнула она. – Олимпиада важнее, правда?! Но нужно было атаковать самому, и тогда…» — Спасибо, Лотта, – тот прервал речевой поток девушки крайне решительно. – Скажи, почему Нортуг – второй?! На том конце провода слышалось лишь молчание. Шарлотта явно недоумевала. «Почему… Нортуг… второй? – аккуратно переспросила она. – Ты уверен, что хочешь узнать сейчас именно это?..» — Дай мне трубку, – Дани, не церемонясь, выхватил у Маркуса телефон и поднёс к уху. – Шарли, привет! Ради всего святого, расскажи уже ему, почему проиграл Нортуг, желательно в красках, с подробностями! А то я сейчас повешусь на собственных штанах. «Ричи, у вас всё хорошо? – осторожно осведомилась девушка. – Как Маркус?..» — О, в физическом плане он в полном порядке, – он снова повернулся спиной к пытающемуся отвоевать свой мобильный Хелльнеру, – но, похоже, тронулся умом. Насколько сильно – это мне ещё предстоит выяснить. Ладно, передаю трубку. Ты уж ему расскажи, хорошо? И пусть перешлёт тебе деньги за то, что додумался звонить из Италии! Маркус кивал и переспрашивал – и на ходу, и сидя в машине. В номере наваждение стало спадать и окончательно покинуло его, когда время отдыха прошло и пришла пора складывать в чемоданы те немногие вещи, которые были вытащены. — Прости, – первым делом он обратился к Дани. – Кажется, я помешался. — Рад, что ты это признаёшь, – протянул тот. – Наверное, понимаешь, что больше так не надо? — Я… Да, – Маркус покивал, – но я должен знать его слабые места, ведь моя Олимпиада – это Олимпиада против него, – он напоминал о пари, заключённом полтора года назад, – а у меня пока нет оружия – ну, кроме эстафеты. Думаю, наилучшие шансы у меня в «разделке»… Выиграть у него финиш ещё не получалось ни у кого. — Сейчас ты рассуждаешь на удивление здраво – особенно после того, что было недавно, – Дани усмехнулся. – Но не забывай о том, что жизнь – крайне непредсказуемая штука. Итак, я могу написать Шарлотте, что ты пришёл в себя?.. Кстати, ты второй по чистому времени – уступил Бауэру всего две с половиной секунды. Маркус сказал лишь половину правды, говоря, что горовосхождение Петтера Нортуга волнует его лишь из технических и корыстных побуждений. Отчасти это было так, и ему действительно нужно было знать возможности и слабости организма главного конкурента на затяжных подъёмах. С другой же стороны… Зная расклады перед Альпе ди Чермис, Маркус ни секунды не сомневался в том, что заветную пирамидку получит именно Петтер Нортуг. У него не было времени думать о собственном четвёртом месте – это было не сенсацией, а всего лишь следствием неправильно выбранной тактики. В глубине души Маркус верил в Петтера и считал справедливым то, что победа в «Туре» достанется самому универсальному лыжнику. «Не самому, – шептал здравый смысл. – Он становится абсолютно беспомощным на Альпе ди Чермис!» В закоулках души просыпался неподдельный интерес к Петтеру Нортугу – непонятному, разностороннему и совершенно невыносимому. Маркус боялся себе в этом признаться.***
Через неделю на этапе в Отепяя собрались те, кто не участвовал в «Туре» или прошёл его не до конца. Две классические гонки – дистанционная и спринтерская – давали один из последних шансов отобраться на Олимпийские игры, хотя все прекрасно понимали, что в мыслях тренерского штаба итоговый список давно составлен и сможет претерпеть лишь незначительные изменения. — Тебе уже сказали, что ты едешь? – Андерс и Анна Олссон устроились в отельном кафе за столиком на двоих. — Да, – утвердительно ответил мужчина. – Главное – не провалиться на чемпионате Швеции. — Я тоже еду, хотя и не выполнила норматив, как и ты. Ещё попылим? – Анна улыбнулась. — Во всяком случае, постараемся, – он пожал плечами. – Я не узнаю тебя перед Олимпиадой, Анна. В прошлый раз за месяц до начала ты, наверное, разве что не засыпала со всякими распечатками под подушкой. — Тебе напомнить, каким фанатиком был ты? – женщина прыснула. – Вы с Томасом ходили, как два робота, не видя ничего, кроме друг друга и его ноутбука с какими-то хитрыми разработками. — Хитрые разработки не помогли, – Андерс развёл руками. – Свои дуатлон и марафон я проиграл. Он пообещал мне помочь выиграть «полтинник» в Сочи, но… Меньше, чем через год, это закончилось. Кстати, именно здесь, в Отепяя. А потом всё покатилось к чёртовой матери, и в Саппоро окончательно не стало той сборной Швеции, которую мы знали. — Ну, я бы не согласилась, – протянула Анна. – Статичность – это не то, за что стоит держаться. Спортом правит цикличность, и вскоре окончательно скроится обновлённая команда. И – я уверена – ты сыграешь в ней не последнюю роль. — Как и ты, – обмен любезностями не был наигранным: дружеские отношения Анны Олссон и Андерса Сёдергрена были старше, чем их семейные истории. — Нет, – женщина покачала головой и перегнулась через стол, маня собеседника наклониться. – Я ухожу после этого сезона, – заговорщически проговорила она. – Это пока секрет – знаем только я и Йохан. Никому не говори раньше времени. — Разумеется, – Анна боялась, что он станет переспрашивать, оспаривать или выяснять причины, но быстро выдохнула, поняв, что доверилась нужному человеку. Андерс всегда уважал мнение других. — Поэтому я и не брежу спринтом в Ванкувере – признаться честно, мои мысли уже далеко. Так что укреплять новую команду вы будете без меня. Они другие, не такие, как мы. Они относятся ко всему проще – может, из-за этого у них всё и получается, – новое поколение, действительно, ворвалось в элиту довольно стремительно. Те, кого Анна объединила ёмким местоимением «они», появились спустя минут двадцать, когда Андерс уже ушёл, а она договаривала по скайпу с оставшимся дома Йоханом. Впереди вышагивал Эмиль, который, подойдя к самому большому столу, выдвинул один из стульев и жестом предложил Анне садиться. Сам он уселся напротив и сразу же осознал свою ошибку: рядом величественно опустился Тео. Йеспер занял место рядом с Анной, а Шарлотта садиться не торопилась, стоя во главе стола и постукивая ногтями по отполированному дереву. — Чего вы расселись? – вопросила она. – Еда принесёт себя сама? — Верное замечание, – кивнул Йеспер, который сел потому, что сели все. — Анна, я принесу! – Эмиль вскочил, едва не опрокинув стол. — Да нет, Эмиль, спасибо, я сама, – она устремилась за Шарлоттой и Йеспером. Тео покачал головой, глядя на удивлённого Йонссона. — Нет, – прокомментировал он. – Принести кофе или коктейль тебе доверить можно, но я сильно сомневаюсь в твоей способности не опрокинуть сразу две тарелки и два стакана. Анна справится со своей едой лучше. — Тебя не поймёшь, – бросил Эмиль. – То одно говоришь, то другое… — Здесь важно не переборщить, – Теодор чуть склонил голову, внимательно приглядываясь к собеседнику. – Когда ты ненавязчиво выдвинул для неё стул – это было к месту, а сейчас… Принести обычную еду в обычной столовой на этапе – ни капли не романтично. Сказав это, Тео сделал то, чего Эмиль от него не ожидал: поднялся на ноги и сам пошёл за едой. Йонссон поплёлся следом. — За отличный день! – предложила Анна, поднимая бокал. Пусть в нём была всего лишь вода, ей хотелось закрепить удачный результат: они с Шарлоттой попали в десятку на классической «разделке». — Поддерживаю, – та наполнила свой. – Не хочу сглазить, но, по-моему, перед Олимпиадой всё складывается для нас вполне неплохо! — Ещё бы Маркус на «Туре» добрался до третьего места, – проворчал Эмиль. — М, кстати, – Шарлотта мгновенно обрела деловую хватку. – Эмиль, Тео, вы были там, и я хотела вас спросить… Маркус вёл себя как обычно? Никаких странностей? Эмиль хмыкнул и пожал плечами. — Маркус как Маркус, ничего необычного. Шарлотта мысленно возвела глаза к потолку: другого ответа от ненаблюдательного Йонссона ожидать было трудно. Вечером после восхождения на Альпе ди Чермис Дани уверил её, что всё в порядке, но зацикленность Маркуса на Петтере Нортуге казалась ей чрезвычайной. — Тео… – выдохнув, она обратилась ко второму. – Может, ты сможешь что-нибудь рассказать? Теодор наклонил голову вправо и оценивающе прищурился. — Пожалуй, смогу. Но почему я должен тебе что-то рассказывать? – протянул он. – Ты что, симпатичный парень? — Нет, – Шарлотта, однако, ни капли не смутилась. – Но если надо, я могу им стать, и в таком случае тебе придётся несладко! – она сжала в кулаках нож и вилку. — Хорошая попытка, – Тео подмигнул девушке, – но у тебя не получится. У тебя слишком большая грудь. Там, где другие смущались и подбирали слова, он не стеснялся в выражении естественного. — Да всё было нормально с твоим Хелльнером, правда! – воскликнул Эмиль, желая спасти Шарлотту от всепоглощающего темперамента Тео. – Маркус бегал гонки, ел, пил, спал, тренировался… За руль Дани его не пускал, – Шарлотта и Анна, переглянувшись, захихикали, вспомнив позапрошлый «Тур де Ски» в контексте того, как Маркус завёз их непонятно куда. – Ну, может, они занимались чем-нибудь ещё, но я не слышал. В последний день – в смысле, для нас, спринтеров – мы все ходили на день рождения Нортуга… — Что?! – одновременно воскликнули девушки. — Вы ходили… на день рождения Нортуга?! – тон Йеспера был недоверчивым. Шарлотта отпила воды и подавилась – так, что Тео пришлось отхлопывать её по спине. — Не так сильно! – просила она. – Ты мне хребет сломаешь! Уф… Он вас что, пригласил?! — Ну, вроде того, – сказал Эмиль. – Точнее, он пригласил Дани… Глаза Шарлотты стали напоминать монеты достоинством в пять крон. — Он… пригласил… Дани?! – она тщательно выговаривала слова. – Сегодня не первое апреля?.. — Ну, я не так выразился, – Эмиль замахал руками, – но суть одна: они с Дани где-то пересеклись, и он сказал, что мы все можем приходить. Сначала пошли мы, – он кивнул в сторону Тео, – а потом и они подтянулись. А чем они занимались в самом кафе – я не знаю. Мы вот играли в бильярд. Я пытался зажечь с норвежскими девчонками, а он, – вновь последовал уничижительный кивок на Тео, – распугал их всех своей задницей. Ой, – парень осёкся, поняв, что сказал что-то лишнее, когда Теодор ощутимо наступил ему на ногу отнюдь не из-за того, что оскорбился. – Я не… — С девчонками?! – Анна аж подскочила на стуле. – Зажечь с норвежскими девчонками?! А я-то думаю, почему он мне двери держит и чуть ли не завтрак в постель приносит! — Дорогая, это не то, что ты подумала… – язык Эмиля в панике связывал только самые шаблонные конструкции. – Я ничего такого не хотел, правда! Просто потанцевать! Весело провести время! Да если бы там была ты, я бы в их сторону и не взглянул, клянусь! — Ты наверняка хватал их за все выступающие места! – тон Анны не предвещал ничего хорошего. — Ну… да, но… Но… Шарлотта с размаху прижала ладонь ко лбу, Тео издал короткий смешок, а Анна вскочила на ноги и схватила стакан воды с явным намерением вылить Эмилю на голову. Но неожиданно свершиться этому помешал Тео, решительно схвативший девушку за запястье и в течение некоторого времени удерживающий так, чтобы ничего не пролилось. Несколько секунд они играли в гляделки. — А теперь опускаем, – произнёс он тихо, но настойчиво. Донышко соприкоснулось со столешницей, и Анна, разжав пальцы, побежала в сторону жилых номеров, размазывая по лицу слёзы. Тео тоже вышел из-за стола, несвойственным себе жестом засунув в рот всё, что осталось на тарелке. — Шарли, я тебе расскажу про «Тур», но там я нужнее, – с трудом выговорил он. – Ты, – он обратился к Эмилю, – не идёшь ломиться к ней в номер, пока я не разрешу. Понял? Тот собрался было возмутиться, но укоризненные взгляды Шарлотты и Йеспера заставили кивнуть. Тео умел разбираться в тонких материях. Анна захлопнула дверь прямо перед его носом, и пришлось трижды постучать, чтобы не начинать ломиться. — Будто я не знаю, что ты сейчас начнёшь его выгораживать! – всхлипнула девушка из комнаты. – Вы все одинаковые! Тео устало улыбнулся, качая головой, и поставил руки на пояс. — Нет, я не буду его выгораживать! – крикнул он. – Я просто поблагодарю тебя за то, что отошла в сторону, и теперь я сам могу заявить на него свои права! Анна мгновенно распахнула дверь, то ли не поняв шутки, то ли желая отвесить ему пощёчину, но Тео был проворнее, аккуратно просачиваясь в номер. — Уходи! – она попыталась его вытолкать, но снова потерпела неудачу – Тео завёл её руки себе за спину и прижал девушку к себе. Та вскоре перестала дёргаться, решив выплакаться. Дав ей несколько минут, потом Теодор сгрузил её на кровать и огляделся. — Прости, но мне придётся залезть в твою сумку, – он решительно расстегнул молнию и быстро нашёл в одном из отделений то, что искал – вытащил бумажный платок из пачки и протянул Анне, усаживаясь рядом. — С-спасибо, – она шмыгнула носом. — Не за что. Сейчас высморкаешься, более-менее успокоишься – и поговорим, – он терпеливо ждал, и его поведение не было похоже на стандартное поведение мужчин, ставших свидетелями женских слёз. – Я никуда не уйду. Всхлипы Анны постепенно сходили на нет, и вскоре она, использовав ещё пару бумажных платков, уставилась на Тео покрасневшими глазами. — Любой его друг начал бы говорить, как именно я всё неправильно поняла, – произнесла девушка. – Чего ожидать от тебя, я не знаю. — Боюсь, того же самого, – он пожал плечами. – Я расскажу, что у него в мыслях действительно не было ничего, превышающего просто хорошо провести вечер: пошутить, выпить пару коктейлей. Но мне, в отличие от его друзей по кружке пива, ты поверишь. — Это почему? – Анна нахмурилась, скрестив руки на груди. – Почему я должна поверить именно тебе? — Потому что я знаю – он тебя по-настоящему любит, – протянул Тео, – иначе, я бы попробовал сам. И уверен, у меня бы получилось. — Не-ет, – ещё недавно Анна плакала, но сейчас она рассмеялась. – Эмиль во все времена думал только о девчонках. В гимназии он трахал всех, кого видел… — Не показатель, – Тео авторитетно покачал головой. – Это даже ещё интереснее. Когда-то все сдаются, и Эмиль – не исключение, – он излучал уверенность, и Анна отбросила сомнения. Если забыть о том, что рядом с ней сидит парень… У неё плохо это получалось, но тем не менее, теоретически – могло показаться, что она проводит время с хорошей подругой, к тому же, чем-то схожей по темпераменту – просто более уверенной в себе. — Ты хочешь сказать… – Анна подбирала слова, – что мне не стоит на него обижаться? — Ну, я бы, конечно, пообижался, – заявил Теодор. – Но главное – не переборщить и снизойти до него, пока он ещё не отчаялся. — Хорошо, – Анна коварно улыбалась. – Теперь я поняла. Спасибо, – подавшись вперёд, она чмокнула Тео в щёку, а тот несильно обнял её. — Ну, я полетел дальше, – через несколько секунд он уже стоял на ногах. – Раскрывать глаза Шарлотте. Лучшего консультанта вам не найти, верно? — Это уж точно! Он вернулся к себе в номер – разумеется, Шарлотта была там, вместе с Йеспером и Эмилем, который нервно расхаживал по комнате. — Ну что?! – Йонссон тут же набросился на вошедшего. — Дерзай, – Тео снисходительно похлопал его по плечу. – Ты её обидел, и тебе придётся потрудиться. Эмиль выскользнул в коридор, и Шарлотта насмешливо спросила: — Вы с Анной в сговоре? — О, разумеется, – Тео расплылся в улыбке. – Только ему не говори. Так, а со мной ты хотела поговорить о Маркусе на «Тур де Ски»? — Да, – она решительно кивнула, но тут же смутилась, поглядывая на Йеспера. – Только… У нас наверняка выясняют отношения Анна и Эмиль, а… – с некоторых пор она не любила разговоры тет-а-тет в холлах отелей, хотя ей было бы интересно посмотреть на выяснение отношений между Тео Петерсоном и Магнусом Ингессоном. — Никаких проблем, – поняв правильно, Йеспер поднялся на ноги. – Я погуляю. Шарлотта благодарно улыбнулась. Она не сомневалась в том, что парню можно доверять, но почему-то чувствовала себя неловко: лучше пусть Тео потом расскажет ему сам, если это придётся к слову. — После того, как вы мне сказали о дне рождении Нортуга… – она присела на край кровати. – Просто когда закончилась гонка в гору, меньше, чем через полчаса, Маркус позвонил мне, и единственный вопрос, которым он был озадачен, это «Почему проиграл Нортуг?..» — Ну, когда мы возвращались в отель, они явно что-то не поделили с Дани, – протянул Тео, спрятав руки в карманах джинсов. – Я их такими ещё не видел. О чём они говорили, я не знаю – я заметил это краем глаза, нам с Эмилем тоже было, что обсудить. А ещё Нортуг не пускал без подарков. Эмиль подарил какой-то коньяк, я… — Покорил всех своим очарованием, – скучающе закончила Шарлотта. – Дальше давай. — …а Маркусу и Дани удалось договориться, что они вручат свои подарки потом. Вот, может, если исходить из этого, то цепочка от подарков до горы какая-то да протянется. — Нортуг любит выпрашивать подарки результатами, – Шарлотта вспомнила, как два года назад в свой день рождения он пытался поспорить и с ней. – Наверняка посчитал подарком от Маркуса пасьют! А Дани выиграл следующую гонку… Чёрт, но почему же он на нём так зациклился?! — Нортуг – незаурядная личность, – пропел Тео. – Может, ты не замечала, но вокруг него как будто собирается невероятно сильная энергия. На нём интересно зациклиться. Шарлотта обдумывала его слова, возвращаясь к себе. Перед их с Анной комнатой она остановилась: из-за двери доносились крики. — Нет, нет и нет! – если бы номера в отелях были снабжены посудой, Анна бы швыряла её об пол. – Выиграть завтра спринт? Для меня? А ты можешь думать не гоночными категориями?! А если нет – то смени приоритеты! То, что ты можешь выиграть спринт, я знаю и так! Ты попади в тройку на дистанции, тогда и поговорим!.. — Да она, оказывается, та ещё садистка, – хмыкнул Йеспер, сидя на диванчике и ожидая, пока сможет вернуться в свой номер.