Нелюбимый сын

      Тридцать первое августа выдалось по-осеннему прохладным. Однако дождь, что заливал Литтл-Уингинг вот уже несколько дней, почти прекратился. Утром еще можно было увидеть, как по лужам на подъездной дорожке дома номер четыре на Тисовой улице стучат мелкие капли, но после обеда, когда компания из трех взрослых и двоих детей усаживалась в машину, на небе не было ни единого облачка.       Впрочем, этот факт не помешал обеспокоенной Петунье взять с собой три больших черных зонта. С самого утра она не находила себе места, и ее волнение вылилось для домашних в настоящий кошмар. Она попыталась перебрать школьный чемодан, который накануне Гарри, пользуясь ее же подсказками, собрал самостоятельно. Ни Северус, ни Вернон не смогли убедить ее в том, что мальчику, который уезжает из дома на год, жизненно необходима эта самостоятельность. От своей затеи Петунья отступилась лишь тогда, когда сам Гарри настойчиво, угрожая обидой на долгие годы, потребовал оставить его в покое.       Весь день Петунья носилась по дому, нагружая себя бесконечными заботами. Она приготовила грандиозный завтрак, которого вполне бы хватило на несколько приемов пищи, а также дважды выгладила свой костюм и рубашку Вернона. Она даже измерила рулеткой багажник их старенькой семейной машины, когда предположила, что туда не поместится чемодан. Надо сказать, глазомер ее не подвел. Для того, чтобы в багажник поместились все вещи, Северусу пришлось немного поколдовать. И это при том, что он запретил Гарри везти метлу с собой и пообещал отправить ее прямиком в Дурмстранг в ближайшее время.       Петунья суетилась, даже сидя в машине. Сначала она отказалась занять переднее сиденье, уступив его Северусу, а затем всю дорогу ворчала о том, что вороны слишком громкие птицы. Роланд, испуганный непривычной обстановкой и будто бы чувствующий настроение своей вынужденной соседки, сегодня действительно с особым усердием шумел крыльями и каркал.       — Неужели нам все-таки придется отправлять письма этой птицей? — сокрушалась Петунья, с опаской глядя на острый клюв, который только что щелкнул в нескольких сантиметрах от ее лица.       — Вообще-то я планировал подарить тебе свою собственную, — расхохотался Северус.       — Пожалуй, не стоит. — Глаза Петуньи расширились от страха, и это еще сильнее рассмешило Северуса. — Почему нельзя пользоваться обычной почтой?       — Полагаю, что почтальонам будет довольно сложно доставить письмо в Скандинавские горы, — усмехнулся Вернон.       — Именно так, — кивнул Северус. — Если ты не хочешь ворона, я могу подарить сову.       — Предлагаешь завести дома хищника? — Петунья фыркнула. — И чем ее кормить? Мышами?       — Ну, в принципе да.       Спокойный тон Северуса заставил рассмеяться всех присутствующих. И даже сама Петунья не смогла удержаться от короткого смешка.       — Нет, спасибо. Не нужно никаких птиц, — произнесла она уверенно.       — Но в таком случае ты сможешь лишь отвечать на письма Гарри, а вот писать первой не выйдет.       — И это хорошо, — шепнул Дадли на ухо Гарри, и мальчики тихонько прыснули, за что тут же получили гневный взгляд от Петуньи, слух которой, благодаря наличию двух детей, с годами становился только лучше.       — Об этом я не подумала.       — Ладно, — дружелюбно сказал Северус. — Избавлю тебя от проблем. Можешь передавать письма мне. Я отправлю их своей жуткой птицей. Оскар любит летать на большие расстояния, но в последнее время ему редко выпадает такая возможность.       Петунья опустила глаза. С тех пор, как Северус стал захаживать в их дом, его длительные командировки стали заметно короче. Он не покидал Англию дольше, чем на несколько недель, и несмотря на дела всегда выкраивал время для того, чтобы приехать к Дурслям в выходные. Их с Гарри занятия всегда шли по расписанию. Но Петунья никак не могла побороть иррациональное чувство вины. Ей казалось, что они мешают его жизни, карьере и отдыху. Поначалу Северус отшучивался, а затем не выдержал и потребовал серьезного разговора. Он объяснил ей, что это его решение, что он имеет право не только проводить выходные, но и планировать свою работу так, как того пожелает. По крайней мере, постарался объяснить.       И нужно сказать, карьера Северуса, действительно, не страдала, скорее даже наоборот. Вдруг выяснилось, что зельевар его уровня может диктовать свои условия, а также, что любой проект выполняется в установленные сроки, если один из основных членов команды готов работать на износ, но отказывается задержаться в командировке. Что бы там ни думала Петунья, по мнению самого Северуса такие изменения принесли ему лишь пользу. Он не только стал еще более востребованным специалистом, но и наконец-то приобрел семью.       — Спасибо, — произнесла Петунья, глубоко вздохнув. — Не представляю, что бы мы без тебя делали.       — Ежедневно рисковали бы своими пальцами, — шутливо ответил Северус. — Птицы любят кусаться.       Благодаря этому веселому диалогу паника, сопровождающая Петунью все утро, немного отступила. Впрочем, ненадолго. Некоторое время они ехали молча, но на подъезде к Лондону она опять начала нервничать.       — Уверен, что мы на правильном пути? — спросила она Вернона, увидев указатель, оповещающий о въезде в город. — Быть может быстрее будет объехать с другой стороны?       — Быстрее, — согласился тот. — Но не так удобно.       — Не опоздаем?       — Нет, — очень спокойно и уверенно ответил Вернон.       И, конечно, он не ошибся. К месту назначения они приехали на полчаса раньше. Как позже выяснилось, совершенно не зря.       Единственным из присутствующих, кто уже бывал в морском порту Лондона, оказался Северус. Все остальные же, и дети, и взрослые, были очарованы открывшимся видом. Казалось бы, просто огромное полупустое пространство, заполненное множеством промышленных построек, техникой разного рода и снующими туда-сюда людьми, но невероятная красота воды и величие пришвартованных корабельных махин, один взгляд на которые заставлял ощутить себя крошечной песчинкой в этом огромном мире, производили неизгладимое впечатление.       Вернон припарковался так близко, как только смог, но им все равно пришлось довольно долго брести по причалу. Впрочем, никто особенно не расстроился. Даже Роланд обрадовался свежему воздуху и перестал шуметь.       — Я поеду на нем? — спросил Гарри, указывая на ближайший корабль свободной от клетки рукой.       — Нет, — ответил Северус, остановившись для того, чтобы поудобнее перехватить чемодан. Гарри активно спорил, желая нести свои вещи самостоятельно, но в итоге все же согласился принять помощь. — Не торопись, скоро сам все увидишь.       Гарри узнал о том, что ему предстоит добираться до школы на корабле, еще в начале лета. И этот факт занял его разум на долгие недели. Он всеми силами пытался разузнать у Северуса детали, но тот оставался непреклонным. Гарри умасливал своего наставника, но в ответ слышал лишь одно: — Не хочу портить тебе впечатление.       Гарри злился, но Северус лишь смеялся, утверждая, что однажды он еще обязательно скажет ему спасибо. И, кажется, сегодня этот день настал. Восторженный Гарри впитывал все, до чего мог дотянуться взглядом.       Они прошли мимо гигантского круизного лайнера, и Северус свернул в сторону небольшого, ничем не примечательного одноэтажного здания, стоящего на самом краю парковки для персонала. Внешне оно напоминало техническую постройку: около двух метров в высоту и примерно столько же в ширину. Как только они подошли ближе, дверь распахнулась, и из нее вышел мужчина, одетый в мантию.       Гарри и Дадли тут же принялись шептаться. Они привыкли к черным, строгим мантиям, которые предпочитал Северус, крайне редко носящий магловскую одежду, однако наряд незнакомца выглядел совершенно иначе. Лишь крой выдавал мантию в этом облаке темно-синей ткани с голубыми переливами.       При ближайшем рассмотрении мужчина оказался светловолосым юношей.       — Здравствуйте, — бодро произнес он. — Ваши билеты?       Дурсли что-то растерянно пробормотали в ответ, мальчики промолчали, а Северус приветственно кивнул и достал из кармана сложенный вдвое листок.       — Добро пожаловать, — сказал молодой человек, внимательно изучив документ.       Он распахнул дверь, и все зашли в здание. Гарри ожидал увидеть небольшое темное помещение, однако оказалось, что внутри оно гораздо больше, чем снаружи. Покрытый светлой плиткой пол, множество замысловатых светильников на стенах, несколько деревянных скамеек и широкая, ведущая вниз лестница с резными перилами.       — Как красиво, — прошептала Петунья.       — Очень, — согласился Вернон. — И не скажешь, что такое может быть где-то в порту. Я думал, это техническое здание.       — Волшебники любят старину. — Северус улыбнулся. — Можно сказать, что техническое. Это переход к нужному нам причалу.       — Как все сложно, — хмыкнул Вернон.       — Все ради сохранения секретности, — Северус пожал плечами.       Весь путь занял около десяти минут. Сначала они спустились по длинной лестнице, что вела под землю, затем прошли по широкому, но более темному коридору, и вновь оказались на лестнице. Преодолев и ее, вышли в зал, как две капли воды похожий на предыдущий. Даже юноша, который встречал их на другой стороне, был подозрительно похож на первого светловолосого незнакомца, с той лишь разницей, что волосы его были темными, а мантия горела алыми и оранжевыми всполохами. Он уже не спрашивал никаких документов, только пожелал хорошего дня и удачного путешествия и с улыбкой распахнул дверь.       Порт, который предстал их взору, не шел ни в какое сравнение с тем, что они видели наверху. Маленький причал ушел под землю, будто вклинившись между ней и тем причалом, который могли видеть маглы. На небольшом пространстве не было никаких лишний построек: ни парковок, ни технических зданий, лишь аккуратная брусчатка, на которой на довольно большом расстоянии друг от друга стояли люди — студенты и провожающие. Маленькие группки взрослых и детей разных возрастов переговаривались и обнимались, не обращая никакого внимания на то, что прямо над их головой разверзлась плотная толща воды.       — Мальчики, держитесь рядом, — испуганно произнесла Петунья, инстинктивно придвинувшись ближе к Вернону.       Однако она зря волновалась, мальчики и не думали никуда уходить. В то время как Петунья озиралась на потолок, надеясь увидеть хоть что-то, что удерживает эту конструкцию, завороженные дети смотрели в другую сторону.       — С ума сойти, — хором произнесли Вернон и Дадли.       А Гарри молча таращился на корабль, который должен был отвезти его в новую жизнь. Он разительно отличался от тех лайнеров, что они видели наверху, и скорее напоминал картинку с обложки учебника по истории. Небольшой, но довольно высокий деревянный корабль с красивыми двуглавыми орлами на алых парусах медленно покачивался на волнах, ожидая своих пассажиров. На палубе на небольшом расстоянии друг от друга, как часовые, стояли молодые крепкие парни в меховых шубах. Гарри с интересом рассматривал детали корабля: высокие мачты, выкрашенное темным лаком дерево и широкий помост, украшенный по бокам резными узорами, что вел с причала на палубу. Возле помоста стоял взрослый мужчина в красной мантии, он держал в руках массивный закрученный рог.       Гарри уж было хотел спросить у Северуса, для чего он нужен, но не успел. Мужчина поднес рог ко рту, и весь причал огласил глубокий звук, напоминающий гудок современного корабля.       Все присутствующие будто бы разом ожили. Первыми отреагировали птицы, многие из них, и Роланд не стал исключением, занервничали и принялись бить крыльями о прутья клеток. Затем тихие разговоры сменились громкими возгласами, а редкие объятия эмоциональными прощаниями. Некоторые из студентов постарше начали двигаться в сторону корабля, не дожидаясь окончания гудка. За считанные секунды перед помостом образовалась небольшая очередь.       — После второго сигнала тебе нужно занять место в колонне, — Северус повысил голос, пытаясь перекричать шум.       Тут и Петунья вновь засуетилась. Не ожидавшая, что у них будет так мало времени на прощание, она в ту же секунду наклонилась и заключила Гарри в крепкие объятия.       — Милый, пожалуйста, будь осторожен. Не влезай в неприятности, слушай преподавателей. И обязательно пиши мне, если что-то вдруг пойдет не так, — шептала она, лихорадочно целуя его туда, куда попадала: то в макушку, то в щеки.       Гарри, который еще несколько минут назад был совершенно уверен в том, что готов отправиться в школу, внезапно почувствовал себя совершенно растерянным и испуганным. Он крепко-крепко зажмурился, прогоняя непрошеные слезы.       — Ну мам, — Гарри тихонько мотнул головой, пытаясь скрыть свои эмоции, в то время как Петунья совершенно не пыталась ничего скрыть: по ее щекам градом катились слезы. — Не плачь. Ну что ты, — произнес Гарри, переключая на нее все свое внимание.       — Прости. — Петунья продолжала оставлять на его коже влажные поцелуи.       — Он прав, Туни, — произнес Вернон, мягко отстраняя жену. — Море и так достаточно соленое, не стоит заливать его дополнительной солью.       Петунья всхлипнула и отпустила Гарри. А Вернон протянул ему руку, которую тот уверенно пожал.       — Я очень рад за тебя, сынок. — Вернон выпустил руку и заключил Гарри в медвежьи объятия. — Будем ждать тебя на Рождество.       — Конечно, — изо всех сил стараясь не расплакаться, улыбнулся Гарри.       Попрощавшись с Гарри, Вернон приобнял все еще всхлипывающую Петунью.       — Надеюсь, тебе там понравится, — уверенно произнес Дадли, похлопывая брата по плечу. — А если нет, то возвращайся, в нашей футбольной команде пустует место.       — Ну уж нет, — добродушно хмыкнул Гарри. — Спортивная стипендия — это твой путь.       Они рассмеялись, и Гарри почувствовал, как тугой комок в груди становится чуточку слабее.       — Не плачь, покажи всем, какой ты сильный, — шепнул ему на ухо Северус, а затем, разжимая объятия, добавил чуть громче: — Я буду стараться иногда заезжать.       — Спасибо. — Теперь Гарри улыбнулся довольно уверенно. — Я буду по вам… — Окончание фразы потонуло в шуме второго гудка.       Гарри подскочил на месте и торопливо подхватил в одну руку чемодан, а в другую клетку с Роландом. На этот раз Северус не стал предлагать помощь, позволив ему самому нести свои вещи.       — Думаю, мне пора, — взволнованно произнес Гарри. — Пока.       — Пока, — хором ответили Дурсли.       Северус улыбнулся.       Гарри еще несколько мгновений переминался с ноги на ногу, а затем поспешил за медленно стекающимися к кораблю студентами. Несколько раз он оборачивался и видел, что домашние машут ему вслед. Он не мог помахать в ответ, лишь улыбался, надеясь, что они увидят.       Гарри занял место в крохотной очереди. Еще некоторое время он видел родителей, брата и Северуса, но довольно скоро другие студенты загородили ему обзор. Тяжело вздохнув, Гарри развернулся лицом к кораблю.       Ему было грустно покидать семью, но в тоже время его волновали и радовали перемены. Гарри шел следом за другими студентами и думал о том, что делает первые шаги в свою новую жизнь.       

***

             Студентов из Англии, которые обучались в Дурмстранге, оказалось довольно мало, поэтому очередь прошла всего за несколько минут. Гарри отдал мужчине в красной мантии вторую часть своего билета, и тот, пожелав ему приятной дороги, показал, куда необходимо пройти первокурсникам. Поднявшись на палубу, Гарри занял свое место рядом с одним из парней в меховых шубах, возле которого уже стояла светловолосая девочка. Она выглядела испуганной.       Раздался третий гудок, и провожающие медленно побрели к выходу. Гарри попытался найти глазами кого-то из своих, но заметил лишь их удаляющиеся спины.       С этого ракурса и причал, и сам корабль выглядели иначе. Брусчатка занимала гораздо меньше места, чем показалось сначала, и заканчивалась такими же плотными, как потолок, водяными стенами. Когда Гарри стоял внизу, они были похожи на камень. Да и места на корабле было не так много: студенты разбрелись по своим старостам, и оказалось, что они заняли почти всю палубу.       Дожидаясь, когда парень по имени Дерек, который представился старостой первокурсников, объявит, что нужно делать дальше, Гарри с интересом разглядывал девочку, стоящую рядом, а точнее, клетку с домашним животным, которое она решила взять с собой в школу. Поначалу ему даже показалось, что клетка пуста, но затем, наклонившись поближе, Гарри понял, что ошибся: на самом дне, устланном мягким пледом, лежал крохотный котенок. Пушистая шерстка спящего малыша была на пару тонов светлее волос его хозяйки, но имела такой же едва заметный карамельный оттенок.       — Какой красивый, — не удержавшись, произнес Гарри.       Девочка дернулась от неожиданности.       — Это девочка, — тихо пробормотала она.       — Как ее зовут? — спросил Гарри.       — Эрида, — смущенно ответила новая знакомая.       — Знаешь, говорят, что выбранное имя сильно влияет на характер. Довольно смело называть котенка в честь богини хаоса и раздора, — Гарри рассмеялся.       — Ты знаешь мифологию? — Глаза девочки расширились от удивления.       — Это интересно. — Он пожал плечами и протянул ей руку. — Меня зовут Гарри.       — Астория, — улыбнулась она, отвечая на рукопожатие.       — Боишься?       — Немного, — Астория неопределенно мотнула головой. — Моя старшая сестра учится в Дурмстранге, она рассказывала о школе. Но все же я волнуюсь. И… — Она немного помолчала, а затем продолжила: — И, честно говоря, я не люблю воду.       — Не переживай, — начал было Гарри, но вдруг осекся.       В этот момент к ним подошли еще два первокурсника — мальчик и девочка, похожие друг на друга, как две капли воды: блеклые русые волосы, светло-карие глаза и вытянутые лица. Вряд ли бы кто-то назвал их очень красивыми, однако что-то в их не особенно примечательной внешности притягивало взгляд.       Поначалу Гарри решил, что дело в их невероятной схожести, но позже, немного пообщавшись с близнецами, понял, что причина кроется в другом. Ребят звали Лиам и Лекси, и они оказались очень харизматичными и веселыми.       Всего несколько минут знакомства с братом и сестрой заставили не только Гарри, но и перепуганную Асторию забыть обо всех своих печалях.       Лиам, вероятно услышавший фразу Астории, едва успев представиться, тут же принялся рассказывать, как в детстве свалился с лодки. Казалось бы, не самая веселая история для того, кто боится плавать, но он рассказывал ее с таким воодушевлением и восторгом, что к тому моменту, как первокурсников повели в каюты, смеющаяся Астория уже не выглядела такой перепуганной и, казалось, чувствовала себя гораздо лучше.       А вот Дерек оказался не очень-то дружелюбным старостой. За все время он заговорил лишь несколько раз, и самая длинная его речь состояла всего из пары фраз. Через несколько минут после того как к ним присоединились Лиам и Лекси, он посмотрел на мужчину у помоста, дождался его кивка, затем нахмурился, обвел всех первокурсников взглядом, будто пересчитывая, и произнес: — Сейчас я отведу вас в каюту. Идите друг за другом. И постарайтесь не свалиться в воду.       Следующий раз он заговорил лишь тогда, когда Лекси споткнулась, спускаясь по длинной, крутой лестнице.       — Аккуратнее, — буркнул Дерек.       Дорога до кают промелькнула почти незаметно, Гарри и глазом не успел моргнуть, как вместо открытой, продуваемой ветром палубы они оказались в узком, длинном помещении с несколькими невзрачными дверьми по бокам. Оно тянулось довольно далеко вперед и освещалось чем-то смутно напоминающим факелы — металлические подставки с отверстиями, в которых располагались огненные шарики.       Дерек, все так же молча, потянулся к своей мощной шее и снял с нее широкую золотую цепочку, на которой висел ключ. Гарри не заметил ее сразу, потому что она была надежно скрыта мантией и шубой. Он хотел было поинтересоваться у старосты, не слишком ли ему жарко в таком многослойном одеянии, но не решился.       — Не выходите из каюты, пока мы не прибудем в Дурмстранг, — сурово произнес Дерек после того, как отпер дверь. — Может сильно качать. Если кому-то станет плохо, трижды постучите в дверь.       Затем он убедился, что все первокурсники со своими чемоданами протиснулись в небольшое помещение и ушел, не забыв прикрыть за собой дверь.       — Мрачненько, — произнес Лиам, как только шум шагов старосты стих.       И Гарри был с ним абсолютно согласен. Мрачно было не единственным определением, которое пришло ему на ум, но несомненно самым точным.       Северус частенько говорил, что в Дурмстранге уважают простоту, но то, что Гарри увидел, больше походило на аскетизм. С некоторым военным уклоном.       Если, когда он стоял в коридоре, тускло освещенная каюта показалась ему довольно небольшой, то когда ее заняли четыре человека, она оказалась действительно крошечной. В ней поместились только две двухъярусные кровати, которые, если судить по их длине, логичнее было бы назвать широкими креслами или короткими скамейками, и небольшой столик у окна. Точнее, у иллюминатора. Стекло было идеально чистым, однако разглядеть сквозь него что-то интересное было невозможно — иллюминатор выходил не на причал, а на воду.       Из общей атмосферы, которая напоминала Гарри о старых военных фильмах, выбивался только красивый резной канделябр, висевший на потолке. Внутри него также располагались огненные шарики. Но света он давал совсем немного.       — И это только начало, — произнес Гарри, пристроив клетку с недовольным Роландом поверх своего чемодана. — Что же нас ждет дальше? — Он присел на кровать.       Она была накрыта плотной, будто накрахмаленной тканью, и ее соприкосновение с кожей напомнило ему об одной не очень приятной истории из детства.       Петунья долгие годы выписывала журнал, в котором имелась колонка женских советов для семьи и дома. В основном они были довольно просты и не доставляли неудобств никому, кроме женщин, которым и предлагалось их использовать. Например, хочешь отмыть кастрюлю до блеска, но боишься использовать бытовую химию, потому что считаешь ее вредной? Возьми соду! Хочешь сварить вкусное мясо? Положи его в холодную воду. Хочешь приготовить красивый и чистый бульон? Положи мясо в кипящую воду.       Но однажды в этом журнале написали, что кожу лица вредно вытирать мягкой тканью, и Петунья купила специальные полотенца, которые представляли собой нечто среднее между кухонным вафельным полотенцем и скрабирующей щеткой для душа. Они изначально были отвратительными, но после нескольких стирок превратились в настоящие орудия пыток. Эти полотенца будто бы сдирали верхний слой кожи, и да, возможно, действительно делали ее более мягкой, но доставляли нестерпимый дискомфорт.       Они пользовались полотенцами не больше двух недель, но эта история крепко застряла у Гарри в памяти. И теперь он молился, чтобы одеяла для спален в Дурмстранге шили не из той же ткани, из которой шили покрывала для кроватей на корабле.       — На самом деле, все не так страшно, — несколько неуверенно произнесла Астория, занимая вторую кровать. — Сестра говорила, что корабль выглядит так себе, но в школе весьма неплохо.       Гарри, погруженный в свои мысли, невольно дернулся, услышав ее голос.       — Будем надеяться, — весело сказала Лекси, садясь рядом с Асторией.       — Поиграем в карты? — предложил Лиам, плюхнувшись рядом с Гарри.       Все хотели отвлечься и сразу же согласились. Лиам достал волшебную колоду, которую с натяжкой можно было назвать обычными картами. Скорее это была очень нестандартная настольная игра. Гарри видел ее впервые в жизни. Помимо карточек с картинками в комплекте было небольшое поле, по которому фигурки двигались сами собой, и целая стопка крошечных пергаментов, на каждом из которых был написан короткий текст.       Гарри и Астория не знали правил, а игра была довольно сложной, поэтому Лиаму и Лекси потребовалось немало времени для того, чтобы помочь им во всем разобраться. Они только-только закончили объяснять, как ходят фигурки, когда в каюте вдруг потемнело.       — Погружаемся, — рассмеялся Лиам, указывая на иллюминатор, стекло которого медленно закрывалось взявшейся из ниоткуда деревянной доской.       Гарри поднял голову и обнаружил, что в канделябре продолжал гореть лишь один огненный шарик, два других превратились в тлеющие угольки.       — Я думал, мы поплывем по воде. — Глаза Гарри расширились от удивления.       — Не, это заняло бы слишком много времени, к тому же привлекло бы излишнее внимание маглов, — ответил Лиам.       — Не бойся, все пройдет как по маслу. — Лекси обняла за плечи дрожащую Асторию.       Корабль начал раскачиваться, и Гарри подумал, что ему бы сейчас тоже не помешали чьи-нибудь объятия. Однако он постарался взять себя в руки и подбадривающе улыбнулся девочкам. Гарри, конечно, не мог видеть себя в зеркало, но ему показалось, что улыбка вышла вымученной, хотя они все же кое-как улыбнулись в ответ.       Корабль начало по-настоящему трясти, и Гарри заметил, что не только ему и Астории не по себе, на лице Лекси тоже мелькнула тень страха. Но хуже всего было домашним животным. На одном из самых мощных толчков Роланд принялся истошно каркать. Гарри вцепился в клетку, удерживая ее от падения. Котенок Астории жалобно замяукал. Но его хозяйка была не в состоянии ему помочь, поэтому клетку придерживала Лекси.       Впрочем, был и тот, кого все происходящее совершенно не пугало. Лиам прилип к иллюминатору и старательно пытался разглядеть сквозь едва заметные щели в своеобразных ставнях хоть что-нибудь.       — Что-то видно? — усмехнулся Гарри, пытаясь отвлечься от того, что вся каюта ходила ходуном.       Его голос дрожал, но Лиам тактично сделал вид, что не заметил этого.       — Только воду, — он рассмеялся. — И, кажется, парочку рыб. Впрочем, не могу быть уверен, что это не игра моего воображения.       Тряска стихла так же внезапно, как началась. В одно мгновение в каюте стало светлее и как будто бы даже уютнее — в канделябре зажглись не только потухшие ранее огни, но и засверкала парочка дополнительных. В новом освещении помещение выглядело гораздо лучше. Хотя Гарри допускал, что такое впечатление создавалось лишь благодаря тому, что мебель наконец-таки перестала дрожать.       Какое-то время никто не шевелился, опасаясь, что погружение еще не закончено. Но больше не происходило ничего необычного и потихоньку все начали приходить в себя. Гарри поднялся с кровати для того, чтобы угостить затихшего Роланда кусочком зернового батончика.        — Продолжаем играть? — спросил Лиам, подбирая с пола упавшие карточки.       — Да, — согласилась Астория, забирая из рук Лекси испуганного котенка. — Тише, маленькая. — Она погладила пушистую шерстку дрожащими руками, и Эрида почти сразу успокоилась, свернувшись клубочком на коленях хозяйки. — А где ваши домашние животные? — спросила Астория у Лекси.       — Ну, у меня была ручная акула, — не дав сестре ответить, начал Лиам, — но мама запретила мне брать ее с собой…       — Не сочиняй, — смеясь, Лекси перегнулась через стол и отвесила брату легкий подзатыльник.       — Эй, я говорю правду. — Лиам показательно закатил глаза. — Маленькая ручная акула по имени Бой.       — Пару недель назад он наколдовал одной из наших аквариумных рыбок огромные зубы, — пояснила Лекси. — И мама, действительно, запретила брать ее в школу. Однако домашних животных мы не имеем, потому что после этого инцидента родители решили, что мы еще не способны ухаживать за живыми существами.       Все присутствующие хором захохотали.       Следующие несколько часов они очень много смеялись. Смеялись, когда одна из игровых фигурок укусила Лекси за палец. Смеялись, когда Лиам в красках изображал ворчливого Роланда. Смеялись над тем, что подушки под их головами напоминали камень. И веселое расположение духа не покинуло их даже тогда, когда корабль вновь начало трясти.       Всплывал корабль гораздо мягче, чем погружался, но все же свет вновь погас, а мебель затряслась. Иллюминатор едва успел открыться, как дверь распахнулась. На пороге стоял Дерек.       — Прибыли. — Он впервые улыбнулся. — Переоденьтесь в мантии. У вас пять минут на сборы.       Дверь закрылась, и внутри каюты поднялась суета. Лежащие на кроватях первокурсники разом подскочили.       — Итак, мальчики, кыш отсюда, — сказала Лекси, спускаясь со второго яруса.       Гарри и Лиам подчинились. Когда они вернулись, девочки уже были одеты в школьную форму Дурмстранга. Пару минут спустя и мальчики облачились в красные мантии и темные шубы из кудрявого меха. Гарри оглядел своих новых знакомых и подумал, что не только Лиам и Лекси были похожи друг на друга. В этой одежде они все выглядели как близнецы. Дерек вновь повел ребят по длинной крутой лестнице. Подниматься, держа в руках клетку и чемодан, оказалось гораздо сложнее, чем спускаться. Гарри, который замыкал колонну первокурсников, остановился посреди лестницы. Он поднял голову и с наслаждением вдохнул морозный воздух. Отсюда ему было видно лишь невероятно красивое и чистое голубое небо. Гарри почувствовал, что его сердце начинает отчаянно биться о ребра. Он на мгновение прикрыл глаза, сделал еще несколько глубоких вдохов, обжигающих легкие, и двинулся дальше.