Нелюбимый сын

      Поднимаясь по широкой лестнице, устланной толстым ковром, который успешно заглушал звук многочисленных шагов, Гарри пытался прогнать назойливое чувство тревоги.       Он искоса поглядывал на идущего рядом Северуса, но так и не смог больше ничего понять по его лицу. Тот, казалось, надел на себя маску мрачного спокойствия и старался ничем не выдавать свою напряженность. Разве что держался к Гарри так близко, что едва не наступал ему на ноги.       Преодолев два лестничных пролета, молчаливая процессия оказалась перед огромной деревянной дверью, за которой, как позже выяснилось, скрывался кабинет не менее внушительных размеров.       Гарри сразу подметил, что обустройством этой комнаты совершенно точно занимался другой человек. Она кардинально отличалась от гостиной. Украшения этого интерьера трудно было назвать милыми, скорее они были древними. Вместо мягких пуфиков посреди кабинета высились стулья с прямыми спинками и алыми сидениями. На стенах висели картины в резных рамах, в основном это были портреты знаменитых волшебников. Гигантский дубовый стол стоял чуть поодаль, ближе к стене. А пол, как и лестница, был устлан толстым ковром. Несмотря на безукоризненную чистоту всех поверхностей, в кабинете пахло пылью. Вероятно, от подпирающего потолок стеллажа с книгами.       Гарри так увлекся, что даже не сразу заметил: в кабинете кто-то есть. Мистер Гринграсс и мистер Петтигрю стояли возле окна плотно занавешенного тяжелыми шторами. Отец Рут улыбался.       Волан-де-Морт дождался пока все рассядутся и только затем начал:       — Не вижу смысла тратить наше драгоценное время на пустые разговоры. Драко попросил приобщить вас к какому-нибудь делу, и, к нашей общей удаче, у нас как раз имеется одно очень важное поручение.       — К удаче ли? — тихо проговорил Северус.       Волан-де-Морт лишь улыбнулся.       — Северус волнуется, его можно понять, дело может оказаться опасным. Но я считаю, что вы все достаточно взрослые для того, чтобы иметь возможность принимать решения самостоятельно.       Мистер Гринграсс едва слышно кашлянул.       — Собрать подростков и предложить им пойти против воли родителей? План рабочий, но не гениальный, — Драко ухмыльнулся.       Гарри показалось, что во взгляде Волан-де-Морта мелькнула тень недовольства. Но если она и в самом деле была, то исчезла так же быстро, как появилась.       — Кто сказал, что они против? — Волан-де-Морт удивленно поднял брови.       — Недовольные лица? — предположил Гарри.       — Быть может, вы сначала расскажете в чем заключается дело, а затем каждый из нас сам примет решение? — очень вовремя вмешалась Астория.       — Честное предложение, — Волан-де-Морт кивнул. — Но прежде чем мы посвятим вас в подробности, пообещайте, что эта информация не покинет пределов этой комнаты. Разумеется, никто не станет брать с вас Непреложный обет, однако, если о наших планах узнают не те люди, многие могут пострадать. Речь идет не только о сломанных карьерах информаторов, все может оказаться гораздо хуже.       — Обещаем, — произнесла Рут, и все остальные хором кивнули.       — Никому значит вообще никому, в том числе и друзьям, — с нажимом подытожил мистер Петтигрю. Рут одарила отца легкой раздраженной улыбкой.       — Итак, кто-нибудь из вас слышал о Турнире Трех Волшебников?       — Да, — в один голос произнесли Драко и Астория.       Гарри и Рут переглянулись.       — Если коротко, это состязание между представителями трех самых крупных волшебных школ: Дурмстранга, Хогвартса и Шармбатона. Участники проходят магические испытания и соревнуются в мастерстве, — пояснила Астория.       — Победитель не только получает внушительную кучу галлеонов, но и приносит славу своей школе, — добавил Драко.       — Но он запрещен и не проводился уже несколько столетий, — Астория нахмурилась.       — Был запрещен, — поправил Волан-де-Морт. — На днях в Министерстве подписали указ о возобновлении древней традиции. Официально это совместное желание всех директоров магических школ. Решение, направленное на сближение учеников и обмен опытом. Однако Игорь Каркаров вряд ли бы согласился с такой формулировкой. — Он криво усмехнулся.       Гарри молча слушал эту беседу, и с каждой новой фразой происходящее нравилось ему все меньше и меньше. Когда Волан-де-Морт продолжил, Гарри не удивился тому, что он сказал.       — Дамблдор настолько укрепил свое положение в Министерстве, что и место, и время проведения Турнира определили в кратчайшие сроки. Он пройдет в следующем учебном году в Хогвартсе.       — Интересно, — медленно протянул Драко. — Дамблдор получит свою порцию признания, а вам станет еще сложнее вести политические игры. Но это уже случилось. Если все ваши люди в Министерстве не смогли предотвратить проведение Турнира, то чего вы хотите от нас?       Гарри знал ответ.       — Нам нужно шпионить, — недовольно произнес он.       — Не без этого. — Волан-де-Морт не стал спорить. — На мероприятие съедутся многие из тех, кто нас поддерживает, к тому же у нас есть Северус и Питер, но не помешал бы и кто-то, кто смог бы оценить обстановку, так сказать, изнутри. Драко весьма верно подметил, что Дамблдор не так глуп и догадывается, что не все из тех, с кем он общается разделяют его точку зрения. Он может попытаться скрыть факты, но не в силах контролировать мысли. Вы бы могли разузнать что-то о настроении других студентов. Как они относятся к Турниру и самому Дамблдору, что думают о магглах?       — И как узнать все это, находясь в Дурмстранге? — удивился Гарри.       — Ученики, которые захотят участвовать в Турнире, поедут в Хогвартс на весь учебный год, — вмешался молчавший до этого мистер Малфой. — Кого-то из них Кубок выберет чемпионом, а остальные останутся в качестве команды поддержки.       — Скажу прямо, добывать информацию очень важно, но это задача не для всех вас. Мы бы хотели, чтобы кто-нибудь из вас стал чемпионом. Рут не может участвовать в силу возраста. Драко, — Волан-де-Морт кивнул в его сторону, — тебе, безусловно, стоит попытаться, но мы считаем, что Дамблдор уже выбрал представителя Хогвартса и занялся его подготовкой. А вот Гарри и Астория…       Драко прищурился, но промолчал.       — Прошу прощения, — заговорила Астория, — но что значит выбрал представителя? Ведь Кубок Огня волшебный артефакт, который сам выбирает достойнейшего из претендентов. В основе этого контракта лежит очень сложная магия. Или в этом году поменялись правила?       Под заерзавшим мистером Петтигрю скрипнул стул. Он откашлялся и проговорил:       — Правила остаются прежними, но Кубку можно помочь сделать нужный выбор.       Астория растерялась, а вот Гарри наоборот нашелся очень быстро.       — Это несправедливо, — проговорил он, нахмурившись.       Северус одобрительно кивнул.       — Именно, — согласился Волан-де-Морт. — Дамблдору было бы достаточно и того, что он добился проведения Турнира. Нельзя не признать, что это неплохой способ провести параллели. Если все увидят, что волшебники из разных стран, с разными представлениями о магии способны тесно и плодотворно сотрудничать, то поверить в то, что тоже самое можно делать и с магглами, будет довольно легко. Однако ему недостаточно просто привлечь внимание, ему хочется победить. Гордыня страшное проклятие.       — Вы не поняли, — Гарри слегка улыбнулся. — Это несправедливо для всех, а не только для чемпиона из Хогвартса. Конечно, мы с Асторией далеко не самые слабые ученики в Дурмстранге, но самые ли достойные, должен решать Кубок.       Волан-де-Морт наградил Гарри задумчивым взглядом, а вот мистер Петтигрю взвился:       — Глупости. Ни один, даже самый умный школьник, не победит Дамблдора!       — Петтигрю, — предостерегающе начал Северус, но Гарри его прервал.       — Дамблдора? Мне казалось, мы обсуждаем состязание между студентами. Если бы в Турнире участвовали директора магических школ, то на моем месте сидел бы Каркаров.       Драко разразился хохотом:       — Я бы хотел на это посмотреть.       — Я ведь говорил, что они слишком юные, — почти прошипел себе под нос мистер Петтигрю.       — Питер, — вмешался мистер Гринграсс, который почти все время разговора держался чуть в стороне, — мы договорились, что расскажем как обстоят дела, но ребята сами примут решение. И Гарри ясно выразил свое. Астория, что думаешь ты?       — Я бы хотела поучаствовать в Турнире. — Она бросила на Гарри короткий взгляд. — Это невероятное событие, которое возможно никогда не повториться на нашем веку. И если кто-то из участников получит помощь извне, то будет честно, если и другие тоже ее получат. — Сердце Гарри на мгновение екнуло, а затем Астория продолжила, и он не смог сдержать улыбки: — Однако я согласна с тем, что это несправедливо. Все директора и профессора будут готовить своих чемпионов, и если Кубок выберет меня, то я с удовольствием помогу общему делу всем, чем смогу. Но своего согласия на обман я не дам.       Гарри в очередной раз за последнее время восхитился Асторией.       — Да, ты права. Это лучший вариант. В конце концов, почему бы вам просто не завербовать того, кто станет чемпионом? — Гарри задал этот вопрос Северусу, но ответил ему мистер Малфой.       — Потому что за вас есть кому нести ответственность. Вы не скажете лишнего, не желая нанести вред своим близким.       — За меня ничего нести не нужно, — Драко недовольно повел плечами. — В Турнире участвовать нет никакого желания. Денег у меня достаточно. Спасибо, папа. — Он отсалютовал отцу. — А излишняя слава только мешает добиться реального успеха. Но вот понаблюдать я не против. Расскажете куда смотреть, глядишь и для себя что-то полезное узнаю.       — И я тоже, — откликнулась Рут. — Зная Дамблдора, его чемпион скорее всего будет с Гриффиндора, а в нашей гостиной можно услышать много интересного.       Северус поднялся первым.       — Вот и решили, — произнес он, поправляя пуговицу на запястье.       — И все же, хорошо подумайте. У вас есть для этого полгода, — произнес Волан-де-Морт, аккуратно отодвигая стул.       Все остальные тоже зашевелились и направились к выходу, заметно расслабившись. Недовольным казался только мистер Петтигрю. По лицу Волан-де-Морта же вообще ничего нельзя было прочесть, на нем застыла вежливая улыбка. Гарри плелся следом за всеми, в его голове металось множество мыслей. Несмотря на попытки отшутится, новости его взволновали. Все свои знания о Турнире он почерпнул из сегодняшнего разговора, однако перспектива принять участие в магическом состязании показалась ему очень заманчивой. Впрочем, куда больше он переживал обо всем остальном, что услышал.       Гарри не мог назвать себя безупречно честным человеком. Он, насколько это позволяла дисциплина, жульничал в школе и, порой в каких-то мелочах, врал родителям, но игры, которые затевались в этой комнате не шли ни в какое сравнение с такими маленькими шалостями. Гарри подумал, что Волан-де-Морт явно перегибает палку, а потом вдруг перед его глазами всплыло размытое воспоминание из детства: старый приятель Стен с волосами раскрашенными во все цвета радуги и кричащая мама. Он вздрогнул.       — Астория, — голос Северуса донесся будто бы издалека, — ты не могла бы проводить нас с Гарри куда-нибудь, где можно поговорить наедине?       Гарри только сейчас заметил, что если не считать мистера Гринграсса, который остановился, чтобы наложить на кабинет запирающее заклинание, в коридоре остались только они втроем.       Астория кивнула. Дальше шли молча.       — Прости, что привел тебя сюда, — без предисловий сказал Северус, едва за ними закрылась дверь небольшой гостевой спальни. — Я не рассчитывал, что они все же поднимут эту тему. Многие из нас ясно дали понять, что не желают, чтобы вы рисковали своей жизнью.       — Рисковали жизнью? — недоуменно произнес Гарри, опускаясь на кровать застеленную пушистым светло-серым пледом. — Ты говоришь так, как будто намечается не дружеское соревнование, а какая-то война.       — Чемпионы погибали на Турнирах, — тихо и хмуро ответил Северус. — А то, во что превращается наше противостояние вполне может однажды вылиться в войну.       — Я не понимаю. — Гарри рассеянно провел рукой по волосам. — Ведь ты же сам поддерживаешь идеи Волан-де-Морта, рассказываешь ему о том, что творится в Хогвартсе.       — Маленькие политические хитрости, — Северус отмахнулся. — Это совсем не то же самое, что использовать детей, заставляя их сражаться друг против друга.       — Мы не дети, — резко произнес Гарри. Это слово неожиданно больно ударило по его самолюбию.       — Прости, — Северус примирительно улыбнулся. — Преподавательская работа совсем меня испортила.       — Значит я не ребенок, когда нужна моя помощь, но вдруг становлюсь им, когда это становится тебе удобным? — Гарри понимал, что зря срывается на Северуса, но не мог ничего с собой поделать. Его охватила внезапная злость.       — Я не хотел, чтобы ты помогал, — устало произнес Северус, опускаясь в стоящее чуть поодаль кресло. — Просто думал, что это хорошая идея, познакомить тебя с миром, в котором тебе придется жить. Вопрос о взаимодействии магов и магглов становится все острее, через пару лет тебе так или иначе придется сделать свой выбор. Я всего лишь хотел показать сторону, которую выбрал сам.       Гарри стало стыдно.       — Ты не хочешь, чтобы я участвовал в Турнире? Я не соглашусь на обман, но если захочу испытать удачу и Кубок выберет меня, — он замолчал на полуслове, сам толком не зная, что хотел сказать дальше.       — Я вообще не хочу, чтобы ты ехал в Хогвартс, но ты прав, ты не ребенок, и я не в праве решать за тебя. Надеюсь, что я ошибаюсь, и все пройдет гладко. В любом случае, я буду рядом, — Северус постарался улыбнуться.       — Почему мне не стоит ехать в Хогвартс?       — До нас доходят тревожные слухи. Похоже Дамблдор наконец-то отвлекся от своих завоеваний, открыл глаза и увидел, что творится вокруг, — Северус тяжело вздохнул. — И теперь он пытается отыскать сторонников Волан-де-Морта и либо перетянуть их на свою сторону, либо испортить им жизнь. Официально мы не делаем ничего дурного, ничего за что можно понести ответственность, но у него очень сильная поддержка Министерства, и некоторых уже уволили с приличных должностей, а кое-кого даже арестовали. А тебе еще предстоит строить карьеру…       Глаза Гарри округлились.       — Я и подумать не мог, что все так серьезно. Тебе что-то грозит?       — Не думаю, — Северус покачал головой. — Я достаточно много знаю и умею лавировать. Те, кто пострадал не входили в круг приближенных. Они, к сожалению, вообще не до конца понимали, что делают. Точнее, на какой риск идут, исполняя крошечные просьбы. Но пока все очень зыбко, и мы не можем полноценно посвящать всех желающих в наши дела.       — Быть может, если я буду осторожен, — неуверенно проговорил Гарри.       Северус довольно долго молчал, глядя в одну точку, казалось, что его мысли были где-то очень далеко отсюда, но в конце концов он справился с собой и произнес:       — Это не единственная причина, по которой я бы не хотел, чтобы ты ехал в Хогвартс. — Гарри вопросительно на него уставился и Северус продолжил: — Не знаю, как ты отреагируешь, но считаю, что должен знать об этом, прежде чем примешь решение. Твои родители… точнее твоя мать, она преподает в Хогвартсе. Они живут в деревушке неподалеку.       Теперь настала очередь Гарри замолчать. Ему вдруг показалось, что земля ушла у него из под ног, и он стремительно падает куда-то очень глубоко вниз. Сердце заколотилось как бешеное. Гарри быстро-быстро заморгал. Он сам не ожидал такой реакции, и ему понадобилось несколько очень длинных минут, чтобы окончательно прийти в себя.       — Мои родители живут на Тисовой улице, — проговорил он медленно, — моя мама домохозяйка.       Северус протянул руку и мягко похлопал Гарри по плечу. Тот отвернулся.       Неожиданно раздался стук. Они еще не успели ответить, а голова Астории уже возникла в дверном проеме.       — Извините, — смущенно произнесла она. — Северус, отец попросил передать, что Флориусу стало хуже, вам нужно прямо сейчас отправляться в Мунго.       Гарри вдруг похолодел от мысли о том, что она могла подслушать их разговор.       — Гарри я, — Северус запнулся, — мне нужно идти. Мы еще поговорим об этом, ладно?       Гарри неопределенно махнул головой. Северус внимательно на него посмотрел, но не дождавшись больше никакого ответа, кивнул и вышел из комнаты.       — Ты ведь все равно останешься? — вдруг спросила Астория, когда они остались одни и, поймав непонимающий взгляд Гарри, добавила: — Я имею в виду, несмотря на то, что Северус уехал, ты погостишь у нас?       Гарри, мысли которого плутали где-то очень далеко, лишь рассеянно улыбнулся. Воспоминания смутными размытыми картинками всплывали у него в голове. Школьные стычки, занятия с Северусом, прощание с родителями перед отъездом в Дурмстранг. Как бы сложилась вся его жизнь, если бы его воспитывали те, другие люди? Даже про себя Гарри не мог назвать их родителям.       В детстве он мечтал о встрече с ними. Особенно, получив очередное наказание от довольно строгой тети. Он забирался под одеяло и думал, думал, думал… Ему казалось, что если они придут и заберут его, то все его детские сложности в мгновение испаряться. Но они не приходили. И чем старше он становился, тем меньше этого хотел, пока и вовсе будто бы не забыл об их существовании. Мечта сменилась обидой, а обида превратилась в злость. К шестнадцати он уже довольно хорошо мог себе представить люди какого сорта способны отдать ребенка кому-то на воспитание. Того самого, с которым он бы не хотел иметь никаких дел.       —…между ними есть проход. — Гарри вдруг понял, что все это время Астория что-то говорила.       — Прости? — ему стало стыдно.       — Я говорила, что могу попросить эльфов доставить твои вещи прямо сюда. В этой комнате всегда останавливались друзья моей сестры, — с улыбкой повторила она. — Я никак не могла понять, что их в ней привлекает. Не самая большая, довольно далеко от всех гостиных, у нас в доме есть комнаты гораздо лучше. А в прошлом году, когда Дафна уже вышла замуж и уехала из поместья, она призналась, что здесь есть тайный проход к нашим спальням. Она слегка маскировала его магией, но Мерлин, — Астория рассмеялась.       Гарри хотел спросить, как вся их семья умудрялась жить в доме и не знать про тайный проход, но к собственному удивлению произнес совсем не это:       — Моя мама преподает в Хогвартсе.       — Что? — Астория растерялась. — Я думала, миссис Дурсль из магглов.       — Моя родная мать, ну та, что наградила меня магией и бросила, — Гарри нервно хохотнул.       — Я… Мне так жаль, — Астория не смогла найти слов и опустилась на кровать рядом с Гарри.       А затем она сделала нечто чего, казалось, никто из них не ожидал. Астория взяла Гарри за руку. Ее пальцы были мягкими и теплыми. Гарри задрожал и вдруг вновь выпалил совершенно не то, что хотел:       — Ты мне нравишься, — произнес он на одном дыхании. Гарри смотрел на их сплетенные пальцы и боялся поднять глаза.       — Я знаю, — Астория улыбнулась.       Мгновение Гарри видел лишь шлейф ее золотистых волос, следом его накрыл терпкий аромат апельсина, а затем он почувствовал легкое, едва ощутимое тепло. Астория коснулась губами его губ. И мир Гарри взорвался, брызнув сотней ослепительных осколков.