Я ― шум в твоих ушах

/Белый/ \Жёлтый\

      Дэдпул застыл на асфальте, задрав голову вверх так сильно, что едва не заваливался на спину. Пальцы рук растопырились, когда он с громким чертыханием приземлился, соскользнув со ступеней пожарной лестницы. Колени ныли от неудачного приземления, но ему было так похуй на собственные ноги в тот момент... ― \Что он сказал?..\ ― первым от шока отошёл Жёлтый. ― \Ты слышал он...\ /Э-э... он знает наше имя? И давно?/ Не то чтобы это секрет, ― неуверенно пробормотал Уэйд, всё ещё всматриваясь в тьму над краем крыши. Надеялся, услышать хоть шорох там, наверху, заметить мимолетное мельтешение, означающее, что Паучок всё ещё был там, но вдруг поодаль раздался звук выстрела из паутиномёта, затем ещё один, ещё... Человек-паук улетел прочь. ― /Не так уж он и переживает за нашу задницу,/ ― немного обиженно сказал Белый. ― Чего он испугался? ― нахмурился Уэйд, наконец выпрямившись. ― Вы же видите? Он прям... съебал. В ужасе, нахуй, ― он разминал затёкшие от напряжения пальцы, уставившись в даль тихой, ночной улицы. ― \Ты... такой тупой, Уилсон,\ ― прошептал Жёлтый. ― \Ты не понял?\ Чего? \Да ведь его голос один в один...\ Нет, ― прыснул Уэйд, прекрасно понимая к чему тот клонит. ― Нет-нет, ― с губ сорвался бесцветный смех, больше похожий на приступ неконтролируемого словесного поноса. Он замотал головой. ― Они разные.       Ноги сами зашагали прочь. Лёгкие будто наполнились песком. ― /Серьёзно, ты предполагаешь, что Человек-паук, который каждый вечер выходит на улицу, чтобы надрать кому-нибудь зад, это безобидная булка с малиновым вареньем?/ ― если бы Белый стоял напротив, он наверняка смерил бы Уилсона самым презрительным из взглядов. ― \Не делай вид, что это у меня тут проблемы с головой,\ ― фыркнул Жёлтый обиженно. ― \Ты либо совсем наглухо тупорылый, либо глухой на оба уха. Твой обожаемый Человек-паук говорит голосом П...\ ― он вдруг запнулся. ― \Пи... блять. Да ну нахуй.\       Уэйд остановился ослеплённый потоком мыслей.       Разве Питер мог быть... им?       Сердце билось, как бешеное. Он вспоминал.       Человек-паук появился в его жизни в тот же день, что и Питер Паркер. Но... он на него не похож. Паучок всегда был с ним высокомерен и натужно снисходителен. Питер был открыт, как книга, которая жаждала, чтобы её прочли.       Питер был слишком занят, чтобы всунуть в своё расписание ещё и супергеройство. Да и что за хуйня, быть супергероем, тусоваться с Тони Старком в космосе, чтобы пойти учиться в универ и подрабатывать в галимых заведениях?!       Но Питер знал Тони Старка.       Человек-паук знал Тони Старка.       Супергерой выходил на патруль лишь по ночам. Почему? Был слишком занят днём?       Уэйд чувствовал, что его сейчас стошнит.       Питер стал холоден с ним за день до того, как Человек-паук ворвался к нему в ярости от того, что Дэдпул сотворил на базах Уилсона Фиска.       Питер потерял дядю Бэна. Его убили.       Человек-паук ненавидел убийства. Винил себя в смерти родного, близкого. Любимого дяди, заменившего отца? Оберегал любимую тётушку, которая растила его в одиночку?       На языке выступил привкус металла оттого, как захотелось сглотнуть пару пуль. ― Совпадение, ― отмахнулся он от самого себя, хватаясь за закружившуюся голову. ― \Серьёзно?!\ Да ты себя слышишь вообще?! ― закричал Уэйд, сжимая ладонями разрывающуюся черепушку. ― \Они ПОХОЖИ!\ ― вторил ему Жёлтый. ― /Ты хочешь сказать, что ваша застенчивая школьница пришла к нам домой и схватила за хуй? А потом обкончала живот? Серьёзно?/ А-а-а бля-ять! ― что есть мочи закричал Уилсон, опустившись на колени, утыкаясь лбом во влажный асфальт. ― Не похожи, нет, они не похожи, ― забормотал он себе под нос. ― Не может это быть он. Нет. Не может такого быть.       Он надеялся, какой-нибудь придурок-гонщик раздавит его на тачке. Застывшего, скрюченного прямо на разделительной линии переедет, разогнавшись, нарушив все скоростные ограничения, размажет по асфальту, оставив догнивать в грязи. ― Это не может быть он, ― прошептал он на выдохе. ― \Ещё как может. Лживый кусок дерьма. Какого хуя?..\ Заткнись! Не смей свой хавальник раскрывать, ― зло зарычал Уилсон. ― /Блять, ну нихуя себе твист,/ ― расхохотался Белый. ― /Если это и правда так, то ваш божий одуванчик тот ещё.../ Тебя это тоже касается. Ты, ебаный мусор, не смей пиздеть на него. Мы ещё нихуя не знаем. Если это правда, хоть искупайся в говне, ― он поднялся на ноги, не сдерживая громкости отчитывая голос, ― но сейчас. Не смей. Пиздеть! /Окей, Дэвид Ирвинг. Обманывай других и, бога ради, обманывайся сам. Только потом не вышибай себе мозги, хорошо? Хочу дать тебе это прочувствовать. Узнаешь правду ― контроль мой,/ ― угрожал Белый с железным холодом в голосе. И Уэйд знал, насколько серьёзны его намерения. ― /И если я захочу его убить, мы убьём./       Перед глазами опустилась пелена красного тумана. Кулаки сжались, и Уэйд с рёвом ударил ими оземь. ― Только попробуй, мудила. Это моя голова, блять, ты мне тут не хозяин. Будешь делать то, что Я хочу!       Он сорвался и побежал вперед. Голова была пуста, только по венам разлилось смятение и ярость, подгоняя его бежать всё дальше и дальше, быстрее и быстрее. Так долго, как он только сможет, но... ноги принесли его именно туда, куда нужно.       Он думал уйти. Сдаться, зарыться в мучения и метания, как всегда это делал. Как убегал от себя раз за разом. Но вдруг Жёлтый сделал всё кристально чистым.       Уэйд стоял на складе, куда Визл доставил нужный ему товар. Кто знает, в какие скользкие дела он впутался, чтобы достать его, но это именно то, что было так необходимо. И неважно, обманывал ли его Питер, как он с ним поступал, и что он по этому поводу чувствовал. Если Уэйд Уилсон должен поступить правильно хоть раз в жизни, то вот он, этот момент, вот возможность, и упускать её нельзя. ― \Если Питер ― Человек-паук, значит ему угрожает опасность,\ ― тихо проговорил Жёлтый, пока их глаза оглядывали ящик, наполненный до отказа. ― \Значит, выясни они его личность, пострадает и его тётка. Её потери он не переживёт,\ ― его голос был едва различим. ― \А эти мутанты... они в плену.\ Я всё сделаю, ― хрипло отозвался Уэйд, чувствуя, как его нутро захватывает тягучая, зыбкая пустота.       Больше нельзя было медлить. Чем дольше он оттягивал, тем больше становилась вероятность того, что Человека-паука выследят. И каждый день, и даже час, промедления мог стать мгновением рождения нового мутанта.       Чёткими, отлаженными движениями он распихал по карманам магазины, пистолеты по кабурам, ножи по самым неожиданным тайникам, о которых знал лишь он, и напоследок за пояс сунул алюминиевый скотч. Но основное оружие было ещё впереди. Уэйд бережно отцепил катаны от ремней, укладывая их в угол склада, в тень, и рывком перевернул ящик на бок. На пол с грохотом скатилась лавина одинаковых чёрных колец, хорошо знакомых Дэдпулу по одному из его многочисленных приключений. Один за другим он надевал их на ремни, пока не влезет максимальное количество, затем закидывал за спину, с щелчком застегивая на груди, и принимался за следующий.       Уместив на обоих ремнях и поясе на бёдрах почти все кольца, Уэйд в последний раз проверил всё своё оружие, и пустился в путь. Визл нашёл ему непримечательную, но быструю машину, и пригнал её в нужное место как раз вовремя. ― \И что мы будем делать, когда разберемся с ними?\ ― буднично спросил Жёлтый, когда они запрыгивали в тачку. ― Лучше спроси, как мы с ними разберемся. \С этим, вроде, всё понятно. Не уверен, что одобряю твой выбор, но это в каком-то смысле даже похвально!\ Ого, ― нарочито наигранно воскликнул Уилсон, закидывая руку на соседнее сидение, оглядываясь назад, чтобы выехать из узкого прохода между двумя складскими зданиями. ― Как же ты снизошёл до такого искреннего отзыва? \Порыскал на чердаке и вытащил из-под пыльной коробки, которую уже лет десять никто не открывал. На ней ещё так коря-явенько "совесть" написано.\       Ритмичные всплески света от фонарных столбов обычно не прибавляли путешествию бодрости или азарта. Монотонные выныривания из тьмы в рыжий луч света, словно на качелях, убаюкивали не то зацикленностью и предсказуемостью, не то внутренней, спрятанной в недрах сознания ассоциацией с укачиванием, и обычно дарили уютное, спокойное состояние, в котором хотелось млеть, как коту на солнце. Но в этот раз всё было иначе.       Всё.       Глаза Уэйда, прикованные к дороге, напряженные руки на руле, сведенные до скрипа зубы. Каждый нырок из светового луча он отсчитывал, внутренне предвкушая грядущее. Он чувствовал, будто падает, ныряет под толщу воды, чтобы на мгновение высунуть голову для спасительного вдоха, и от этого в венах разливался адреналин. Сердце билось жёстким, усиленным ритмом, как ему казалось, потому что каждый его удар он ощущал, каждый удар отдавался в груди.       Он больше не думал. Прокручивал в голове что угодно, но выбросил на время самое важное. Потому что ему нельзя было раскисать, нельзя было связывать воедино сеть из двух нитей, которые раньше казались ему, будто бы, из разных клубков.       Впереди показалось место, которое сразу же приковало его взгляд. Пункт назначения, конечно же, был ему знаком. И самое идиотское было то, что всё, что он хоронил в мыслях до этого момента, тут же взметнулось вверх, как осадок во взболтанной бутылке.       Уэйд пошёл туда ради него, Эл и всех невинных, кого за собой мог утащить этот водоворот. Но прежде всего, его обуяла ярость именно за Паучка. Как он был испуган произошедшим той ночью, каким непривычно уязвимым был голос в телефонном динамике... Был ли Уэйд влюблён в него или просто мечтал о воплощении своей фантазии, но слабость того, кто казался совершенным, показанная именно ему, Дэдпулу, наёмному убийце, презираемому Человеком-пауком за один только факт своей принадлежности к этой "профессии", была брешью в его броне. ― /И месть стала основным блюдом на том пире./       Тенью он проник к самым стенам здания, которое стало убежищем и тюрьмой для десятков мутантов в прошлый раз. Кто знает, сколько их было теперь?       Дэдпула ждала длинная ночь, и ему ни к чему были сожаления, ни к чему сомнения. Он повторит свой подвиг снова, но на этот раз Паучку точно понравился бы его план, если б только тот о нём знал.       Он без проблем обогнул охрану ― кто вообще обучал этих ребят?! ― и юркнул в узкое пространство между стеной здания и высоким забором, на верхушке которого, как однажды выяснил Дэдпул, была колючая проволока под напряжением. Эх, скольких он в тот раз на неё уложил!       В высокой траве под ногами шуршали осенние листья, но у него получалось двигаться настолько бесшумно, насколько возможно. Одно из окон, ведущих на склад медицинского оборудования, оказалось не запертым. Уэйд понял это по щелке в несколько сантиметров у подоконника. В просвете отчётливо виднелись оттопыренные карманы джинсов кого-то, кто присел покурить в подсобке. Дэдпул прислушался. Их было всего двое. Один из них хвалился новой должностью вышибалы, другой сетовал на то, что не понимал, для чего он там находится. Всё было ясно: первый точно не был мутантом, но вот второй... вполне мог оказаться одним из них.       Если выждать некоторое время, он без проблем проскочит, когда они уйдут, но если напасть сейчас же, будет намного веселее! ― \Я на стороне угара и расчленёнки. Особенно сегодня,\ ― брякнул Жёлтый, хотя их мнение уже ни на что не могло повлиять. Уэйд давно принял решение. ― /Я настроен лояльно. Будем действовать согласно плану./ \Или...\ /Будем!/       Парни за окном ещё немного поговорили, и из их разговора Уэйд сделал вывод, что второй также был просто человеком, и едва они ступили за порог, он с тихим шорохом поднял раму, так и забытую открытой.       Да, у Дэдпула был план, и в нём был свой азарт, свой вызов судьбе и самому себе. Сегодня он не будет убивать. По крайней мере мутантов точно, но если на пути попадётся Фиск или кто-то из тех, кто у Санты в списке плохишей, Пул себя сдерживать не станет. Плохиши есть плохиши.       Проскальзывая коридор за коридором, ему наконец попался кто-то живой. Женщина лет тридцати пяти на вид, с тугим хвостом белых волос на макушке едва не хлопнулась в обморок, когда он подкрался сзади. Закричать она не успела ― вырубилась вдохнув пары хлороформа с прижатой к носу тряпки. За соседней дверью слышалась возня, звон металлических приборов о подносы, и приглушенные голоса обсуждали что-то между собой. Дэдпул аккуратно вынул пистолет и прижался к стене у входа. Эй, никто не говорил, что он не станет стрелять!       Быстрый взгляд на небольшой жвачно-розовый циферблат на левом запястье, ― пришло время фазы «два»! ― и он ворвался внутрь. Опытные глаза тут же узнали в двух девушках на кушетках мутантов. Дорогу к ним перекрывали четверо людей в белых халатах, одного из которых Уэйд тут же вырубил ударом локтя в голову. Они были неповоротливы и медлительны (куда им до такого профи?!), и ему не составило никакого труда схватить самого щуплого из них и швырнуть в противоположную стену, разбивая стеклянный шкаф. Следующий пытался напасть со спины, но Пул ловко провернулся на колене, выбивая пол у того из-под ног. Он рухнул, как мешок картошки, и тут же вдохнул хлороформ со свежепропитанной ткани. Четвёртого он дёрнул за ногу, когда он непредусмотрительно приблизился, чтобы ударить, и он с пронзительным, громким треском рухнул оземь. Окей, возможно этот чуть позже умрёт...       Уэйд поднялся на ноги, резким движением сунув пистолет обратно в кобуру. Врагов было слишком мало, чтобы привлекать внимание стрельбой, да и разве они ему соперники? ― Эй! ― воскликнул Дэдпул, когда поднял глаза, а на кушетке осталась всего одна девчонка.       Она смотрела на него с огнём в глазах, вцепившись пальцами в мягкую сидушку. Ручки были совсем тощими, лицо высушенным бесконечными страданиями, и самая живая его часть пыталась прожечь в Уэйде дыру, только бы не показать свой реальный страх. ― Где твоя подружка, куколка? ― Пул упёр руки в бока, перенося вес на одну ногу. ― Неужели я та самая девчонка из класса, которую зовут на ночёвку из вежливости, хотя втайне надеются, что она не придёт? \Справа.\ Стой, где стоишь ― мой тебе совет, ― с ухмылкой сказал он, поворачиваясь, куда указал ему Жёлтый.       Ёбаная невидимка. ― Тебе достался нихуёвый ништяк в этой злоебучей лотерее, красотка, ― заметил он, спокойно отходя к двери, чтобы бесшумно затворить её обратно. ― Когда колесо раскручивал Фрэнсис, технологии были те ещё! Это, знаете, как лететь на первом в мире самолёте: может, и взлетит, но нет гарантий, что он не пизданётся. /Вот это метафора.../ ― саркастично выдохнул Белый. Жёлтый мерзко загоготал. ― Вам в общем-то повезло, что вы всё ещё столь чудесно выглядите, потому что, ― Уилсон запустил пальцы под край маски и резко задрал её кверху, ― бу!       Девчонка на кушетке сильно дёрнулась, ошатываясь назад, а по правую руку Уэйд заметил мелькнувший силуэт второй. ― Да, тебе с твоим даром ещё работать и работать, ― вздохнул он, молниеносным движением оказываясь рядом, схватил пустоту и рывком защелкнул ошейник на тонкой шее. Кажется, прихватил немного волос. ― Какого?.. ― вскрикнула первая девушка, вскакивая с кушетки, когда невидимка вдруг проступила на общий взор.       Подруга, вновь обретшая видимость, в испуге схватилась за ошейник, выпучивая на него и без того гигантские, серые глазища. ― Ты что сделал?! ― не унималась первая. Она беспардонно оттолкнула его в сторону, подходя ближе, и вцепилась короткими ноготками в соединение, где защёлкнулось кольцо, пытаясь разорвать его, и тут... такое же опоясало и её шею. ― Эй! ― Итак, теперь, когда вы ― две беспомощные овечки, позвольте изложить суть проблемы, ― с ухмылкой сказал он, заправляя маску обратно под ворот. ― Между нами девочками, я уверен вы поймёте: я влюблён в одного парня, и так уж вышло, что ваш босс перешёл ему дорогу... ― Не босс, ― перебила его невидимка. ― Скорее уж, "хозяин". ― Как я рад, что "не босс", ― покачал головой Дэдпул, не веря своей удаче. ― Не придётся надолго разводить базар. За этим забором находятся мои приятели, которые соберут вас и ваших друзей и увезут отсюда нахер... ― Стой, так, в кого ты влюблен? ― хитро прищурилась первая, закладывая руки за спину. ― О, а я, кажется, поняла, ― шепнула ей невидимка и заговорщицки улыбнулась, прикусив губу. ― Помнишь, на кого мы охотились? ― Да ладно?! ― вскрикнула та, вцепившись ей в предплечье. ― Ты запал на Человека-паука? ― обратилась она к нему. ― Ну, губа не дура! Я бы тоже не прочь... ― Ну-ка, притихли, дамочки, ― Дэдпул кокетливо защелкал пальцами у них перед носами, отклячивая в сторону бедро. ― Будем сплетничать или давать дёру? \Да ладно, смотри какие они пуськи смешные!\ Я бы с удовольствием обсудил с вами свои большие, гейские чувства и то, что я бы с Паучком сд... Сколько вам лет? ― Достаточно! ― в унисон пропели девчонки. ― /Надо проверить истории их браузеров. Наверняка пишут фанфики похлеще этого!/ Какого? \А, да забей!..\       Визл убьёт его, если они будут так сильно задерживаться. Кто знает, сколько ещё мутантов распихано у Фиска по точкам?       Самой сложной частью было незаметно перекинуть девушек через забор. Снять подавители с шей он не мог хотя бы из предосторожности. В невидимке он не сомневался: она явно не лукавила, когда называла Фиска хозяином. Вряд ли это место было для них курортом. Ни для кого никогда не было. Но он не мог быть уверен, что они не струсят и не сдадут всю эту контору, едва окажутся без ошейников. ― \Бр-р... как вспомню, что мы чуть не сдохли, когда на нас такой надели. Умирать по-настоящему было чуть более мерзко, чем обычно.\ /Ну да, одно дело, когда тебя в фарш превращают, а другое, когда внутренние органы отказывают и ты обделываешься, харкаешься кровью и... что там ещё было?/ \Множество мерзких последствий, которые я с радостью забыл.\ /Иронично, но именно в тот момент мы хотели жить./       Уэйд подкрался к двери, заслышав подозрительные звуки, и прижал палец в губам. Подружки-мутантки послушно затихли, сцепляясь руками. Смешные, как будто им это поможет! ― Schneller, ― поторопил их Уэйд, когда шум стих.       В конце-то концов, он не на пижамную вечеринку пришел, чтобы болтать с девчонками (хотя он бы и рад!) о жопке обтянутой супергеройским спандексом. Всё-таки у этого похода была цель. И это определенно было на благо этим двум хихикающим подросткам. ― Ой, а ты здесь чтобы отстоять его честь? ― глупо заулыбалась одна, сцепляя ладони на груди в умилительном жесте. ― Как романти-ично-о-о, ― протянула вторая, подпрыгивая на месте. ― Фиск может убить желание сопротивляться, желание жить и проявлять эмоции, ― хмуро подметил Дэдпул, ― но только не сжимающий кишки писк, когда два супера лезут друг к другу в трусы. ― Что, прям в трусы?.. ― Так, ну это уже слишком не подходящая тема для разговора во время спасения! ― возмутился он, подталкивая их к двери. ― Чтоб вы знали, это я в прошлый раз навестил ваших дружков и не очень-то об этом жалею. /А знали бы они, что мы сделали с Паучком.../ \Может, не стоило им об этом говорить?\       Пыл девушек сразу поослаб. Та, что была посмелее, тут же ощетинилась. ― Разве ты не один из нас? ― с вызовом воскликнула она. ― До тех пор, пока рассудок ютится в этой прелестной головушке, ― Уэйд обхватил пальцами её маленький череп, ― мы с тобой ― не одно и то же.       В её глазах читалось твёрдое намерение не показывать свой страх. Но, если честно, то что она могла? Её дар был блокирован, подруги ― тоже. Они были наедине с тем, кто ещё совсем недавно хотел убить там всех до единого. ― Поразмыслите на досуге, что этот пидарас заставил вас сделать, ― бросил Пул напоследок. ― И на что я готов пойти, чтобы остановить этот конвейер. /На что я готов пойти ради Человека-паука,/ ― закончил Белый в голове.       Ему нужно было ускоряться. Как только найдут этих людей в отключке, тут же поднимут тревогу.       Они трое вышли через то же окно, что и влез Дэдпул. На улице Уэйд некоторое время растерянно всматривался в темноту, пытаясь разглядеть колючую проволоку, зная, что Визл должен был позаботиться об этом. И правда, дальше, в глубь от выхода с объекта, он увидел вырезанный кусок, длиной не больше метра. Прямо за ним спускало ветви невысокое дерево, неплохо скрывающее силуэты двух неуклюжих девчонок, стоящих на плечах Уилсона. ― \Цирковая лошадка,\ ― справедливо заметил Жёлтый, потому что именно так они себя и чувствовали.       До момента, когда на базе всё же подняли тревогу, через забор успели перемахнуть четырнадцать мутантов. Пятнадцатый всё испортил, завопив от испуга, когда Уэйд вырубил одного из их надсмотрщиков, резко вынырнув из-за угла. Мальчишке было лет шестнадцать на вид, и он уже был на побегушках у Фиска ― мог бы быть и более стрессоустойчивым. Зато теперь можно было не секретничать и расчехлить своих любимцев.       Первая пуля рассекла по касательной мышцу на ноге какого-то типа, который даже не был вооружен, ― ему просто стоило оставаться на месте, окей? И не раскрывать хавальник. Вторая и третья также пробили ноги, но уже устрашающей женщине, которая ростом была будто бы метра под два с половиной, настолько мелким Уэйд себя почувствовал. Устрашала она в первую очередь тем, что после двух пуль не остановилась, а продолжила бежать на него, размахивая гигантскими кулаками. ― Сука, ты меня на слабо не возьмёшь, ― крик Дэдпула перешёл на ультразвук, когда она не остановилась и после того, как он всадил в неё ещё три пули: в плечо, колено и бедро. С последней ситуация была щекотливой, но на то он и был профи, чтобы не зацепить артерию. ― \Блять, вот, кто настоящий мутант! Да в ней килограмм сто пятьдесят или сто семьдесят, я хуй знает, сколько там весят раскаченные, исполинские тётки!\ ― верещал Жёлтый. Последняя пуля всё-таки повалила женщину на землю. ― Даже подружка Фрэнсиса была помельче, ― нервно прохохотал Пул, защелкивая ошейник на пацане, что его выдал. ― /Похожа на кого-то, кто понравился бы Петру./ Колоссальная женщина для колоссального мужчины, ― довольно причмокнул Уэйд.       У него к Петру была некая слабость. Он находил умилительно очаровательным то, как он сохранял коммунистический, праведный настрой, поедая жирный, капиталистический гамбургер и запивая его колой со вкусом свободы. ― \А ещё топил за ЗОЖ, чёртов лицемер!\ /У всех есть свои постыдные слабости. Не тебе же одному любить "Золотых девочек" и аксессуары с "My Little Pony"./       Освобождение мутантов, тем не менее, не было основной целью этого мероприятия. Уэйд помнил на каких базах он видел то, что интересовало его куда больше. Лаборатории. Холодные, стерильные и до боли знакомые. Оборудование было будто тем же самым, хотя Дэдпул и уничтожил всё, что осталось на развалинах его "санатория".       Едва он проник в одну из них, выпроводив или вырубив и связав каждого, кто хоть отдаленно напоминал живого человека, Уэйд первоочерёдно забаррикадировал входы всем подряд, что попадалось на пути, типа шкафов и кушеток, и бросился к компьютерам. Помещение казалось по величине, как несколько просторных комнат разом. Ужасно широкое, воздушное пространство, с потолками втрое выше, чем привык рядовой американец. ― Итак, третья фаза. /Надеюсь, ты не утратил свои хакерские навыки. Последний раз мы взламывали что-то... год назад? Полтора?/ \Господи, да за такое время по пять новых айфонов выходит, что уж говорить о защите на таких машинках, как эта,\ ― с ужасом проговорил Жёлтый. ― \Баклажан мне в зад, нам конец, нам полный пиздец. Всё это было зря, мы просто привлекли лишнее внимание к себе \ /и к Паучку/ \рванули без подготовки и делаем вид, что ахуенно умные и...\ Готово, ― хлопнул в ладоши Уэйд, когда система была взломана. ― \А?\ Выкуси, говорю, паникёр ебучий.       Пока в двери ломились со всех сторон, проворные пальцы пробегали сотый круг по клавишам, двигаясь почти что на автомате, настолько голова Уилсона была перегружена. Но руки помнили. Он сносил всё, где могли быть любые, даже минимальные сведения о сыворотке, вызывающей мутации. Любые ингредиенты, дозы, последствия ― всё. Заканчивая с одним компьютером он перескакивал к следующему, понимая, как мало времени у него осталось. И как проще было бы просто всех там подорвать, и спокойно закончить своё дело. Тем более, что он хотел сделать всё чисто, чтобы потом это дерьмо не всплыло на поверхность где-нибудь в России или Китае. О, ему бы сейчас тот самый огнемёт!.. ― \Мутанты с хрустящей корочкой!\ Остынь, хищник. /Мы вроде условились, что мутантов не трогаем, если они не нападают./ Ты же знаешь, Дейенерис всегда имела слабость к насилию. \Как и ты.\ Как и я, ― согласился Уилсон, заканчивая с последним компьютером.       Осталось дело за малым. Убедившись, что не осталось никаких цифровых следов, которые он смог бы обнаружить, Дэдпул в несколько рывков разгреб выходы, позволяя потоку людей и не-очень-людей хлынуть внутрь по его душу. Несколько пуль он словил сразу же: две в правую ногу и одну в грудь у самого плеча. Это нисколько не заботило, ведь рука, сжимающая гранату с сорванной чекой, всё ещё отлично функционировала.       Полёт её был прекрасен и стремителен, Уэйд нырнул в гущу толпы, уберегая голову от осколков. Взрыв случился ровно в том месте, где и был задуман, ― в дальнем углу этой бесконечно широкой комнаты, куда он свалил и всю технику. Части компьютеров разлетелись в разные стороны, покорёженные и разорванные. Неопытные мутанты подняли панику, толкались на пути к выходу, кто-то случайно врезал Уилсону ботинком по подбородку, когда пробегал мимо. В следующую секунду уже сам Дэдпул перехватил чью-то конечность, с силой дёрнул, и тело рухнуло рядом. Он в один прыжок оказался верхом на нём, ошейник защелкнулся тут же.       Словно на охоте он ловил одного мутанта за другим, обезвреживая их и кое-как, наспех пытаясь донести до них, что убивать он не собирается. Среди них попадались слишком подозрительные, что не верили ни единому его слову, настолько наивные, что даже хотелось их обмануть, чтобы вразумить, и те, кого нынешнее положение вещей устраивало. Последний вид ожидал не только подавитель на шее, но и скотч, до синевы в пальцах стягивающий кисти рук.       Выловить телепортирующихся, сверхбыстрых и проходящих сквозь стены было тяжко. К тому же пока он гнался за одним из них, его зад едва не подпалил какой-то огнедышащий хрен. ― \СУКА, ещё одно движение, и будешь Эдвард руки-ножницы! Приколочу к ручонкам иголки и будешь у меня в швейном рабстве,\ ― разъяренно зарычал Жёлтый. Уэйд расхохотался и одним жёстким ударом остановил бегущего парня. ― Эй, выходи за меня! У меня есть кольцо, ― привычный щелчок, означающий захват. ― Надеюсь, ты любишь тако, потому что это единственное, что я умею готовить, ― он наклонился к оторопевшему парню, съежившемуся на полу. ― По секрету скажу: на улице уже ждёт кортеж, который увезёт тебя в счастливое будущее. На твоем месте я бы проверил, что там, да как.       Уэйд похлопал его по плечу и пустился дальше вприпрыжку. Бесконечные лабиринты коридоров он хорошо запомнил после прошлого раза. Тогда он залил их оттенками красного: кровь лилась от алой до бордовой. И хотя тогда он едва не обкончался от этой картины, сегодня план был другой. ― /Хочешь произвести на кое-кого впечатление?/ ― протянул противно Белый. ― Я рассчитывал не вспоминать некоторое время про "кое-кого". /Разве это возможно?/ \У вашего Паучка замечательная задница. Когда он дерётся с плохишами, это единственное, что я вижу!\ /Не провоцируй меня на ответную любезность./ \Это о Питере то? Возможно, этот комплимент был и для него.\ Это не возможно, ― упрямился Уэйд, заглядывая в одну открытую комнату за другой.       Они опустели. Как скучно.       Его пытались застать врасплох. Несколько раз он замечал засаду раньше, чем по нему успевали выстрелить хоть раз, и от этого его обуревала зевота. Где те чудные времена, полные азарта и экстрима? То ли дело в том, что ему всё это уже приелось, то ли враги не очень-то и старались, может, боялись его больше, чем хотели остановить. ― /Просто ты размяк. Вот и всё./ \Ага, как половая тряпка. Вонючая. Такая, которую никто не прополаскивал нормально, и она стухла.\       Глаза внимательно изучали окружение, уши вслушивались в шорохи, потому что за каждым из них мог крыться кто-то ещё. И как бы не хотелось добавить всему этому хоть немного веселья, хотя бы позволив самому себе попасть в ловушку (ведь так забавно из них потом выбираться!), но голова никак не пустела. Мешала. Да и нельзя было сесть в лужу, не в этот раз точно. Ни специально, ни случайно, ведь впервые за долгое время что-то стояло на кону. ― \И что, если на кону жизнь Питера?\ Нет, ― продолжал гнуть свою линию Уилсон.       Ему было всё равно, правда это или простое совпадение, и он всё придумал, ведь, если он позволит себе думать, он точно не выберется оттуда до утра. И никто больше не выйдет из этого здания живым.       Сохранять настрой оказалось на удивление легко. Один за другим мутанты сбежали. Как Пул узнал позже от Визла, некоторые слиняли, но большинство всё же приняло сомнительную помощь от незнакомцев, что, конечно, даже звучит дико, учитывая, что внешне они больше походят на наркоторговцев, чем на тех, кому стоило бы доверить свою жизнь. Но благодаря этому четвёртая фаза плана была готова к осуществлению.       Визл определённо не тот человек, который соглашался на любое дерьмо по просьбе друга, и не тот, что занимается благотворительностью и спасением кого бы то ни было, кроме самого себя, а то, как Уэйду удалось убедить его поучаствовать в этой авантюре, было определенно достойно "Оскара", не меньше. Времени у него было не так много: меньше, чем за сутки собрать тех, кто согласится помочь, найти все необходимые припасы и спланировать каждый элемент плана, координируя пособников и даже связываясь с влиятельными людьми!        Для начала Уэйд, как и всегда, попытался вывести ситуацию в выгоду: ― Ты подумай, сдадим этих уёбков и ты, считай, всё равно, что супергерой. В уплату: никаких больше облав, веди себе свой бизнес спокойно, и никаких процентов копам! Крыша надёжнее, чем у мафии.       Когда это не оказало необходимого эффекта, стал давить на жалость: ― Вот ты сидишь с жопой в тепле, а там, между прочим, людей пытают. Чтоб тебе, буржуй-толстосум, ночью эта хуйня снилась до конца дней твоих.       Взывал к совести: ― Тебя твой единственный, сука, друг на свете просит, а ты ещё морду воротишь?       Заходил с козырей: ― Может, в благодарность Человек-паук скинет мне фотку члена!       Наконец, обещал золотые горы: ― Пригрозим им массовой резнёй, они заплатят сколько скажешь. Главное составить чёткую схему, по которой будем действовать, а там уж, если что, я нас отобью. Ты же знаешь, хоть на фарш меня прокрути...       Но кажется, в итоге взял его всё же измором. ― \Кто угодно согласится на что угодно, если бессмертный чел, которого даже застрелить не поможет, чтоб он заткнулся, завалится к тебе в квартиру вместе со своим неиссякаемым фонтаном болтовни.\ /Я всё же склоняюсь к тому, что это совокупность факторов. Он был бы тупицей, если бы отказался заиметь таких выгодных человечков в должниках./       И в конце концов проныра Визл, собрал ещё двоих наёмников (почему они согласились ― вот это уже тайна, покрытая мраком!) и пригнал фургон к указанному месту. У него получалось действовать тайно: всё-таки столько лет в криминальном бизнесе. Пока Уэйд действовал внутри, у него и его подельников прекрасно получалось провернуть всё снаружи, плавно переходя к последней фазе, в исходе которой не был уверен даже сам Уилсон. ― /О, да ладно, никто же не расчитывает всерьёз, что Пеппер Поттс ринется вписываться во всю эту чушь? По-моему она рассчитывает поймать и тебя тоже,/ ― фыркнул Белый. Уэйд закатил глаза. ― Пусть рассчитывает на что хочет. Издалека ей это всё равно не удастся. \Как самоуверенно. У неё в услужении куча людей, которые работают как раз с такими мутантами, как ты.\ Как ты видишь, таких больше нет. \Вау, вот он, уникальный единорог!\ ― воскликнул Жёлтый саркастично восторженно. ― \Он срёт радугой и летает в облаке бабочек!\ /Это уже не так и оригинально. И было в сотне фанфиков./ Вот видишь, а где ты ещё найдёшь бессмертное, шрамированное радио? Правильно, нигде. \А есть фанфики, где мы с Белым живые, а эта посредственность ― нет?\ Эта посредственность, может заткнуть тебя одним выстрелом, ― напомнил Уилсон, последний раз обегая центральный коридор.       В одних комнатах мычали связанные, в других ― стонали раненые, в третьих стояла тишина, ведь каждый был без сознания. Уилсон удерживал тянущиеся к пушкам ручки, жаждущие довершить начатое, потому что это был уже челлендж! Слабо ли ему один разок держать себя в узде? Вот уж нихуя, ему всё по плечу! Будет ли он и дальше придерживаться такого стиля ведения дел? Вопрос остается за скобками.       Ночь близилась к завершению, когда он закончил в том месте. Ничего, у него впереди была целая вечность. Если только вся эта шобла не двинется мстить за его выходки Человеку-пауку, то пока что у него всё на мази. До рассвета Дэдпул успел добраться до следующей базы, которая оказалась практически заброшенной, зато та, что была после неё, преподнесла приятный сюрприз. Ну, как приятный ― мерзкий, но разделаться с ним было одно удовольствие!       За спиной Уэйда раздался свист. Он даже удивился ― что за смельчак нарочно привлекает его внимание?       На этой базе Дэдпул шмалял из огнемёта. Сгоревший ангар всё ещё стоял: весь чёрный и наполовину обрушившийся. Удивительно, как это тут всё ещё ничего не подчистили. Уэйд как раз обернулся к нему, чтобы убедиться, что там больше ничего и никого не держат, когда его окликнули. ― Эй, болтливый наёмник!       Голос показался ему знакомым, а ирландский акцент, слышавшийся так отчётливо, сложно было перепутать с чем-то ещё. Дэдпул обернулся и даже немного удивился, почувствовав себя словно в фильме "Начало". Тот же самый стрелок с мишенью вытатуированной на лбу направлял на него тот же самый пистолет, стоя ровно на том же месте, что и в последнюю их встречу. ― /Отлично, этот хуесос сам нас нашёл. Не придётся выискивать его, как мы тогда Аякса отрыть пытались. Словно ебучие сталкеры./       За недели, что прошли с тех пор, как Дэдпул впервые услышал имя и кликуху этого парня, он успел узнать кое-что о нём. Оказывается, Меченый славился своей меткостью! Что ж, и Дэдпул не пальцем деланный. ― Э-эй, помеченный! ― радостно помахал он ему рукой. ― \Ха! Это было хорошо, Уэйди!\       Тот в ответ оскалился, слишком просто уязвленный такой ребяческой издёвкой. Может, это его и задело? Его противник недостаточно серьёзен? Вон, сам-то: морда кирпичом, плечи широченные, напряженные, дуло наведено чётко Уэйду на башку. ― Стреляй не стреляй, конча собачья, тебе всё равно пизда! ― пообещал Дэдпул, не сбавляя восторженного тона. ― Вот познакомься, ― он вооружился мгновенно, наводя прицел на мишень. В прямом смысле! ― Я зову её Самантой, ― Уэйд кивнул на Glock 17, зажатый в руке. Его любимая пушка в последнее время. ― Тебе понравится её поцелуй. Сносит башку!       Выстрел. Зажатый курок Саманты отскочил обратно. Уэйд чувствовал, как отключается. Он знал, что это произойдёт и хотел увернуться, но, похоже, сукин сын вполне оправдывал свою репутацию. Пуля не вошла прямиком в лоб, но черепушку задела. Дэдпул упал на одно колено, удерживая сознание. Мутный взгляд всё же разглядел, что Меченый зажимает рукой шею у плеча. И он попал. ― Опять пришёл на зачистку? ― прокричал он хрипло. Чёрт, этот выстрел определенно не был смертельным. Тем хуже для него. ― Ой, нет, сладкий, ты что? ― воскликнул Пул, изо всех сил стараясь не отключиться. ― Я пришёл только за тобой! \Наша ебучая суперсила могла бы быть и более суперсильной! Сколько ещё ждать, пока эта хуйня зарастёт?!\ /Прошло секунд десять. Дай ей ещё парочку!/       И правда, не успел Уэйд откатиться за ближайший угол, опасаясь быть выведенным из игры даже на короткое время, как голова выплюнула пулю и принялась старательно затягиваться. ― \А теперь поджарим стейк из этого выблядка!\       Попадание в шею было слишком незначительным ― он даже не задел трахею! Уэйд скрипнул зубами. Ну, уж нет, не ему его унижать.       Едва он почувствовал, что способен твёрдо стоять на ногах, как стремительно выкатился из-за угла, вставая в стойку на колене, мгновенно прицеливаясь. Выстрелы: первый, второй, третий ― все достигли цели. Два колена, и область неподалёку от мошонки. Но этого было мало. Сукин сын скатился вниз по лестнице, на которой стоял, но даже тогда не выпустил из рук оружие. ― Говори, кто ещё был у меня дома, ― прорычал Уилсон, подходя ближе, и направил дуло на его голову. ― Знаешь, вы делаете много тупых вещей, но тронуть даже пальцем Эл было... всё равно, что гранату проглотить.       Меченый поднял пистолет и без колебаний выстрелил ему в плечо. Дэдпул даже не дёрнулся, возвышаясь над ним неприступной скалой. Кровь капала на чужую грудь. Взгляд Пойндекстера говорил за него ― он уже понял, что ему конец. ― Можешь хоть башку мне пробить, ― низко пророкотал Уилсон, присаживаясь рядом на корточки, ― вспороть бедренную артерию или что угодно ещё. Только вот это, ― быстрое движение осталось едва заметным для глаз раненного, когда вдруг в его живот вонзился нож, ― убьёт тебя быстрее. Скажи по-хорошему, кто ещё достоин такой чести ― пасть от моей руки? Какой ещё мусор выёбывается на старушек, м? ― А ты, ― булькающе прокашлял Меченый, ― любишь постарше? ― Ой, ты такой юморист, сейчас животик надорву, ― безэмоционально проговорил Уэйд и схватился за рукоять, торчащую из тела. ― Гляди какие шутки я приберег!       Рука резко дёрнула нож в сторону, вспарывая врагу брюхо. Пойндекстер отключился мгновенно. Кажется, уже навсегда. ― И хуй с ним, ― зло проскрипел Уилсон зубами. ― Нашёл с кем тягаться. \Тоже мне, стрелок.\ Уделал его за минуту, а разговоров то было!.. /Э-э... разве ты не собирался сегодня быть типо... а-ля герой?/ Это было таким героизмом, Белый! Теперь Эл может спать спокойно. И я, зная, что этот хер подох. /Лицемер./ Он был достоин смерти хотя бы потому, что работал на Фиска. /Как и мутанты./ Но он добровольно. Это другое.       Нож мягко выскользнул из разрезанной плоти. Дэдпул с наслаждением вытер лезвие о штанину, глядя на безжизненное, пустое лицо. ― Как хорошо, что я его встретил! Мне нужна была дозаправка. /Больной./ Это я!

***

      Жаль регенерация не спасает от недосыпа. Это лицо и без того было кошмарным, а мешки под глазами подведенные фиолетовой тенью усталости делали вид ещё более удручающим. Обычно в таких случаях Уэйд просто ложился спать, но нет, сейчас нелёгкая принесла его в запустелый райончик, в котором криминал расцветал, словно цветы в любящих руках садовода. На часах больше десяти утра, позади десятки освобождённых мутантов и сотни простреленных ног, сломанных костей, прикованных и связанных людей.       Город полноценно ожил, прочие районы ненадолго опустели, пока большинство упорхнуло на работу, а фрилансеры ещё не проснулись и не выползли из своих норок, чтобы добраться до ближайшего кафе или коворкинга. Оставшиеся ― безработные, прогульщики или работающие по другому графику ― вели ту же обычную жизнь, что и всегда. Уэйд насмотрелся на них достаточно. Наблюдал, едва ли не инструкцию составлял "как быть нормальным". Обычным. И теперь все они и не догадывались, что на крыше одного из этих одинаковых многоквартирных домов обычного спального района сидел наёмный убийца в окровавленном костюме.       Дэдпул снял маску, всю перепачканную после последней базы, на которой он побывал. Дышать через неё стало сложнее: чужая кровь засохла плотной коркой, пришлось ковырять пальцами. ― \А эта Поттс не дура,\ ― заметил Жёлтый. ― /Она в одиночку тащит на себе детище Старка. Естественно, она не дура./ \Ну, по крайней мере все мы знаем, что она ужасная ханжа. А тут, смотри-ка, сделала всё по договорённости: без сюрпризов, без эксцессов.\ Даже странно. И скучно. Хоть бы кто оказался хитрее меня. /Он был единственным в своём роде.../ ― вздохнул Белый наигранно мечтательно, и Уэйд прыснул от смеха. ― Самородок! Неогранённый алмаз!       Он оценил взглядом проделанную работу. Ну, по крайней мере немного должно помочь. ― \Интересно, сдержит ли она другое свое обещание.\ /Пф, таким бизнес-акулам обычно не нравятся уродцы. Либо они делают из них прибыль, либо стирают в порошок./ Ты думаешь она им что-то сделает? По-моему она из тех стереотипных хороших девочек, которые никогда никого не обижают. Кроме, разве что, своих конкурентов. \К тому же и Человека-паука можно назвать мутантом, но они, вроде, заодно с ней?\ Интересно, как ей нравится, что её непогрешимый герой всех героев вошкается с кем-то вроде меня? /Теперь и она вошкается!/ И правда, ― пожал он плечами.       В его мировом турне осталась последняя, пожалуй, самая важная остановка. Этот микрорайон был последним местом, где ещё была возможность укрыться, дальше тянулось поле, набитое какими-то мелкими стройками, лодочными гаражами и одноэтажными, бедными домишками.       Дэдпул бежал трусцой по неширокой дороге, с двух сторон окруженной железным забором. Хоть бы велик у кого спёр, ей богу! Машину бросил на подъезде к этой дороге: необходимо было реагировать на возможные атаки быстро, а не выковыриваться из тачки по полчаса, да и внимание на деталях так концентрировалось куда проще. Он искал место, о котором узнал от Паучка в ту ночь. То, где прятался виновник его проблем, тот, кто угрожал его здоровью и спокойствию. Тот, кто заслуживал поплатиться за причиненный им вред.       Он нашёл это место минут через двадцать. Не был бы самим собой, а обычным прохожим, наверняка бы и не обратил внимания на эту груду ржавого железа у самой кромки воды. За ней, слева, размашистый куст какого-то прибрежного растения, за которым и спряталось неказистое, покосившееся нечто.       Масса тела мешала двигаться бесшумно, но Уэйд, как он думал, достиг в этом совершенства. Шуршащие листья приминались тяжёлыми ботинками, не издавая почти ни звука. Да, красный костюм в сером буреломе под голубым небом было спрятать куда сложнее, чем в ночной тьме.       Вокруг никого. Какая-то внутренняя интуиция подсказывала, что никакие мутанты не патрулируют сейчас этот район. Наверное, у них много других дел? ― \Ха! После тебя у них всегда забот хватает!\       Эта странная будка была похожа на частично затонувшую цистерну с приваленным сбоку объемным железным листом и прочим хламом, а разорванный конец многотонной бочки был вспорот отнюдь не временем и гниением. Там точно поработали чьи-то сильные, механические клешни. Вход уже успел заржаветь и порасти камышом, трава была примята тяжёлыми шагами, а в грязи отчётливо просматривались знакомые следы. ― /Грязищи внутри нет. Он вышел и ещё не возвращался./       Уэйд аккуратно сунул голову в проход, прижимая к груди пистолет. Довольно узкая цистерна, уходила к месту, где по логике должна начинаться вода, и там неожиданно расширялась крепкой, бронированной дверью. Пол и стены обшиты схожим материалом. ― Блеск, ― брякнул Пул, упирая руки в бока и вздыхая. Не любил он эти двери, с ними было столько мороки, и это вовсе не весело ― их взламывать! ― /У нас нет столько времени. Если Осьминога здесь нет, то... где он?/ \Пошёл пошопиться? Злодейские штуки не появляются из воздуха! Может, его стильный, кожаный плащ прохудился, и он грабит ближайший "Таргет"?\ Или он всё ещё выслеживает Паука. \Ну, что ж, шансов у него маловато. Мы дали ему достаточно простые инструкции, как не попасться.\ /Стоит ли нам успокоиться?/ Может. /Но мы всё же проверим?/ Разумеется.       Он подошёл к двери, вслушиваясь, вдруг какие-то звуки всё же пробьются наружу. Затем обошёл цистерну стороной, вошёл в воду почти по колено, всматриваясь в неясную, мутную глубину. ― \О, это подводная лаборатория?\ ― восторженно воскликнул Жёлтый. ― \Мы любим необычные злодейские пещерки!\ О, они такие изобретательные! ― кивнул Уэйд, тыкая в крышу строения палкой. ― /Оно метров на десять вглубь уходит./ Больше. Бери все двадцать. \И всё эти ебучие сплавы! Даже гранатой не проймёшь.\ Что, если он всё же внутри? ― размышлял Уилсон, выбираясь на берег. ― /Во-первых ― вряд ли, а во-вторых, ты реально хочешь подождать его у дверей? Учитывая вероятность того, что он Паучку пизды сейчас вламывает?/ Эй, он может за себя постоять!       Белый промолчал, но Уэйд почувствовал его ядовитый взгляд изнутри. Неясная картина количества их противников сильно расшатывала уверенность хоть в чём-то. Он не отказался бы иметь в своем подчинении пару десятков шпионов, типа как у той же Поттс, чтобы знать больше, чем у него получалось выяснить в одиночку. ― /Ну, и чего ты встал, дубина?!/       Дэдпул сорвался с места, обегая бесконечные кусты и кочки, скользкими, мокрыми ботинками ступая по торчащим из земли корням. Выбежав на дорогу он ускорился. Руки похлопали по всем возможным карманам и сумкам, куда он распихал магазины. После такой вылазки у него осталось чертовски мало припасов и, кто знает, что ждало его впереди? Он прыгнул в тачку, срывая надоевшую маску, и вжал газ в пол, со скрипом шин стартуя с места.       Квартира была достаточно близко, чтобы он добрался до неё меньше, чем за пятнадцать минут. Дороги не были забиты, как в час пик, и это оказало ему услугу. Дома Уэйд в первую очередь сорвал с себя грязный, дырявый костюм. Если он собирается проверить свою теорию, то ему незачем заявляться в столь устрашающем виде. Затем одолжил из комнаты Эл пару пушек, запасся прочим оружием и пулями, в последнее мгновение сунув ещё и несколько ошейников, и не теряя больше времени двинулся в путь.       Он вёл машину на автопилоте, погрузившись в мысли, словно Шерлок в свои чертоги, раздумывая над планом дальнейших действий. Этот маршрут он знал слишком хорошо. Сердце заколотилось о рёбра, едва он проехал Центральный парк, где глаза уткнулись в парочку с корзинкой для пикника, и не унималось до самого университета.       Припарковался он немного поодаль, с удивлением замечая, что время как раз близилось к обеду. Меньше, чем через полчаса откроются двери, и из здания хлынет поток студентов: молодых, свежих умов, увлеченных и заскучавших, энергичных и сонных, популярных и не очень. И среди них будет Питер. Его чёртов, бесчувственный Питер, всковырнувший сердце ржавым гвоздём. ― \То есть, ты всё же мне поверил?\ Буду рад ошибиться, ― покачал Уэйд головой, сжимая руль так сильно, что под ладонями заскрипела чёрная кожа.       Когда спустя время вокруг стало сновать слишком много людей, он накинул капюшон, надеясь, что никто не примет его за преступника. А что ещё за тип асоциального вида будет сидеть полчаса в тачке и не отрывать взгляда от входа в универ? Наверняка какой-нибудь извращенец! ― /Вынь руку из штанов, чёртов педофил!/ ― вскрикнул Белый, несмотря на то, что обе его руки лежали на руле. ― Я думаю, они все совершеннолетние. Или почти все. Во сколько лет там школу заканчивают? \Интересно, школа сейчас действительно стала, как в "Эйфории"?\ С кучей блёсток и наркотиков? \Ты понимаешь. Когда мы учились люди были другие совсем. Никто не обвинял детей в буллинге, все говорили, что ты сам виноват, если выглядишь или ведёшь себя как чмошник.\ /Ага, даже учителя./ Иногда они начинали первее детей. Суки. \Как думаете, Питера гнобили в школе?\ Он милашка, так что вряд ли, ― пожал Уэйд плечами, утыкаясь подбородком в скрещенные руки. ― /Он ботан. Ставлю на то, что да./ \Помните его подружку? Она явно не из ботаничек.\ Это должно было ему пом... Блять!       Он подскочил, когда из-за угла улицы, по которой они как-то ходили на обед вместе с Питером, с криком побежали люди. Зажигание ― и машина заурчала, как котёнок. Голубые глаза внимательно всматривались в поворот, ожидая, когда же из-за него покажется тот, кого он так ждал, одновременно с этим надеясь, что его догадки ― ошибка. ― Если он здесь... \Значит, мы были правы.\       Руки вдруг затряслись, а горло сжало, затрудняя дыхание. Глаза высохли от того, как он их вытаращил, осматривая здания.       Он был прав.       Все его мысли, все догадки были правдой.       Питер и правда... ― \Обманывал нас всё это время,\ ― неверящим тоном прошептал Жёлтый. ― /Я не понимаю, для чего ему использовать нас?/ ― с едва сдерживаемым гневом прошипел Белый. ― /Это так, блять, удобно втереться в доверие кому-то вроде нас! Мы всегда впряжемся в сомнительную авантюру, так ведь? А я ведь говорил, Уилсон. Говорил тебе, что будет./ Заткнись, ― проревел Уилсон, ударяя сгибом запястья себя в висок. ― Убирайся отсюда! \Белый, дай нам убедиться.\       На уровне третьего этажа показались вытянутые вперед металлические щупальца. Они с треском врезались в стены и окна, цепляясь, и понесли дальше фигуру в знакомом плаще.       Уэйд круто вывернул машину от обочины и с визгом шин тронулся вперёд. Осьминог перебрался на фонарный столб, опустился к земле и решительно зашагал, словно уже видел перед собой цель. Уилсон вжал тормоз и вылетел из машины, вооружаясь. Глаза искали Питера. Пульс стучал в ушах. Люди разбегались кто куда с криками и плачем ужаса. Щупальца рванули вперёд, и Уэйд выстрелил. Фигура злодея мгновенно ухнула вниз, когда держащие его клешни закрыли ему спину. Отбив пули, они разинули механические пасти, будто глядя прямо на Уилсона. ― \Какого хуя? Его ведь здесь нет, правда? Я же не слепой?\       Уэйд был уверен, что увидел бы Питера в толпе, узнал бы и со спины. Но вдруг Осьминог обернулся, глядя на него поверх круглых, чёрных очков. В его щупальцах за спиной извивался полный, смугловатый парень, прекрасно знакомый Уэйду. Он видел его здесь множество раз, он был классным другом, насколько можно было судить издалека. Другом Питера Паркера.       Питера.       Человека-паука. ― /Ну что, у тебя ещё есть какие-то сомнения?/ ― страшно заскрипел Белый, пуская ему в глаза чёрный туман. ― /Нравится? Хотя, кто же ещё мог обратить внимание на кого-то вроде тебя?/       Уэйд беспомощно всхлипнул, чувствуя, как руки опускают пистолет. Дрожащие пальцы едва удерживали его. Он зажмурился, скрючиваясь в попытке не дать себе ускользнуть внутрь. Резкий взмах головой в сторону прогнал головокружение, удар в висок развеял туман. Всё ещё сидя на асфальте он поднял глаза. Осьминог зашагал через толпу и беспрепятственно влез на стену прилегающего к университету здания. Взобравшись на высоту седьмого этажа, он остановился и осмотрел людей внизу.       Он прекрасно знал, что Человек-паук тоже находился там. Его жертва, конечно же, не была случайной. ― \Вставай, слабак.\       Уэйд упёрся в землю рукой, помогая себе подняться, и вдруг над его головой просвистела выпущенная паутина. Люди вокруг вскрикнули с радостью и удивлением. ― Эй, дедуля! Пора принять лекарства, ― вскрикнул Человек-паук, приземляясь на фонарный столб. ― Ты что-то перепутал: это человек у тебя в руках, а не баскетбольный мяч!       Уилсон застыл, вытаращившись на него, как полный кретин. Он даже не мог заставить себя поднять пистолет, он ничего не мог. Потому что это был его голос. Его!       Осьминог угрожающе вытянул парня над пропастью и с кривой ухмылкой взглянул на Паучка. Тот поднялся на ноги, вытягивая стройную, сильную фигуру и сжал кулаки. ― А вот и ты! Предупрежу сразу, дёрнешься ― твой дружок превратится в лепёшку, ― крикнул злодей. ― Что же вам, супергероям, не сидится на месте? По-моему я выразился довольно ясно, но по какой-то причине ты решил продолжить совать свой нос, куда не следует. Значит, не понял серьёзности моих намерений. Что ж, так будет понятней: снимай свою маску, парень, тогда дружок останется цел.       До ужаса слабая рука подняла пистолет. Расфокусированный взгляд навёлся на цель. Уэйд чувствовал себя мертвецом. ― Ой, прости, совсем другие планы! ― насмешливо проговорил Паучок, глядя на невидимые наручные часы. ― \Cheer up, London! It's really really not that bad, is it?\ ― нервный напев Жёлтого вывел его из оцепенения. ― /How can it be so bad,/ ― подхватил Белый куда более сердито, ― /when you're already dead?¹/       Он и был мёртв. Пальцы сами направили пистолет, сами нажали на курок, когда клешни разжались и тело парня стремительно полетело вниз. Бедолага кричал от страха. Люди вокруг завизжали от внезапного выстрела поблизости. Человек-паук пронёсся в воздухе, словно выпущенная стрела. Отупевший мозг Уилсона едва засёк это движение.       Может, это был уже и не он? Может, это Белый выпускал в Осьминога одну пулю за другой, пока он играючи отбивал каждую из них? Потому что он не понимал, кто обращает их взгляд на героя, поймавшего друга у самой земли, бережно придержав за шею, обхватив тело ногами. Так же Паучок тогда поймал и Дэдпула. Умно. Бережно. Правильно. ― Смотри, как бы я и на тебя ошейник не надел, ― вдруг вкрадчиво произнёс Осьминог, глядя на Уэйда исподлобья. ― И если ты думаешь, я ещё с ними сотрудничаю, ты ошибаешься. Так что ты можешь уходить, Дэдпул.       Осьминог бросился прочь. Человек-паук пустился в погоню. Кто-то заставил Уилсона подбежать к машине, брошенной посреди дороги, и погнаться следом. ― /Давай, гони! Спасай обманщика и эгоиста! Спасай бескорыстно, герой,/ ― презрительно плевался Белый, старательно выскребая себе путь наружу. ― /Беги за ним, собачонка, позволь ему снова опустить тебя! Пусть лжёт нам в глаза! Пусть делает невинный взгляд и лезет нам в штаны! Пусть уходит, когда захочет, ты ему это позволишь!/       С выдохами с губ срывались тихие полустоны от того, как тяжело давалось контролировать дыхание, как больно было быть в собственном теле, сопротивляющемся каждому движению. Дома, улицы и светофоры проносились мимо за стёклами, превращаясь в неясное месиво. Несколько машин резко дали по тормозам с оглушительными гудками, когда его ламборгини вылетел на красный прямо у них перед носом.       Глаза неотрывно следили на фигурой Человека-паука, мчавшейся за врагом, двигающейся с остервенением и яростью. ― \А ведь тогда, в их первую стычку... Получается, Питера тогда подстрелили копы?\       Уэйд моргнул и будто проснулся. Зрение вдруг вернуло чёткость. ― \И в нашу первую встречу мы едва не убили его?..\ Вот чёрт.       Машина настигла Осьминога через пару минут. Тот нёсся вперед с немыслимой скоростью, выбрасывая клешни перед собой, хватаясь за всё подряд, приминая крыши машин, разбивая стёкла, распихивая попавшихся под руку людей. ― Зачем он убегает? ― пробурчал Уэйд себе под нос. ― \Он не знает его личность, заметил?\ /Кажется, он пытается слинять больше от нас, чем от него./       Он сбавил скорость и пригнулся, чтобы разглядеть пролетающего над ним Человека-паука. Его фигуру оттеняло силуэтом солнце, когда он взмывал высоко вверх. И Уэйд только и мог, что думать: неужели под ботанскими рубашками и рваными джинсами скрывалось крепкое, сильное тело супергероя. Всё это время. Как он мог не замечать?       Вдруг прямо перед его машиной вылетел человек. Нет, не выбежал в страхе перед злодеем, пробивающим себе путь, ― его отшвырнуло в сторону. Паутина подхватила тело, уберегая от столкновения с капотом, и подбросила вверх, цепляя за столб.       Осьминог остался доволен шалостью. Всё новые и новые прохожие разлетались в стороны, усложняя погоню Человеку-пауку. Уэйд видел, что он зашивался. Едва ловил одного, как другой уже оказывался в смертельной опасности. Паук перескакивал с одной стороны дороги к другой, как в компьютерной игре, и будь он в ней, это было бы даже весело, но Уэйд понимал, что для Питера так быть не может. Он играет в игру без второго шанса, сам устанавливая такие правила. ― /Единственная жизнь, на которую ему насрать, ― твоя./       Уилсон не мог ему помочь. Не получится у него поспевать за Осьминогом, не получится прыгать между зданиями, как Человек-паук, никак не выйдет спасать этих людей.       Все трое, они вылетели на улицу с эстакадной дорогой. Машина Уэйда тут же встряла в плотном потоке. ― \Блядский Нью-Йорк. И откуда только берутся эти люди всё время?!\ ― заскрипел зубами Жёлтый.       Уэйд был солидарен. Вся улица гудела, сигналы сливались в один непрекращающийся, назойливый звук, бьющий по ушам. Уэйд пригнулся, выглядывая Осьминога, удравшего на сотню метров вперёд, и Паучка, сидевшего у того на хвосте.       Вдруг одна из клешней резко ухнула к земле, и тут же в воздух взмыл автомобиль. ― Выблядок! ― вырвался крик у Уэйда.       Он пригнулся к рулю, хотя и знал, что ему ничего не угрожает, но машина так стремительно летела, что у него элементарно сработал инстинкт. В салоне были люди. Человек-паук сменил траекторию полёта в ту же секунду, что машина взлетела в воздух, и уже через мгновение приземлился в твёрдую, непоколебимую стойку на крышу минивэна, выставляя руки вперёд.       Машина с нечеловеческой силой влетела в его маленькие ладони, вминаясь, словно бумажная. Секунду инерция несла её вперёд, но, встретив препятствие, тяжёлый корпус завалился назад, рискуя рухнуть на соседние авто.       Сердце не унималось, разрываясь бешенным стуком. Прилив восхищения заставил Уэйда пялиться, так широко раскрыв рот, что едва слюнки не текли. ― \Ты можешь поверить? Это...\ Питер, ― сорвалось с его губ.       Уэйд видел только Питера. Будто не было костюма, и вот он в его единственных, заношенных джинсах, в дурацких кедах с белыми шнурками и старой футболке с шуткой, понятной только таким же умникам, как он, стоит на крыше автомобиля и удерживает в руках многотонную махину, словно игрушечную.       Человек-паук аккуратно перехватил машину за бок, медленно переворачивая её обратно на колёса. Пришлось поставить её на крыши соседних тачек.       Уэйд чувствовал, что его снова кроет, и как за спиной сгущался зыбкий, чёрный туман, как он огибал его плечи, просачивался в уши, пытаясь захватить разум.       Злодей успел удрать далеко, но даже сквозь пелену Уэйд прекрасно его видел. Он взобрался повыше, цепляясь за железнодорожные пути, и вдруг Уилсон понял его план быстрее, чем увидел подтверждение своим догадкам. ― Питер, он ломает пути! ― крикнул он, отчего-то на сто процентов уверенный в том, что тот его услышит.       Переключив передачу на заднюю, он вырулил машину назад, на улицу, с которой они пришли. Паучок на мгновение обернулся к нему, замирая, и вдруг отскочил в спешке, непоколебимо прорываясь вперед на паутине.       Уэйд гнал машину на параллельную улицу, в надежде обогнуть пробку. По направлению, в котором они двигались, довольно быстро стало ясно, что злодей бежит в своё логово. Проносясь мимо каждого нового перекрестка, он видел только нескончаемым поток машин, и бегущих людей, бросивших их там, лишь бы спастись. Он повернул к месту слома путей, доезжая до тупика, что разделял две этих дороги. По крайней мере в том месте он точно не встрянет.       Перемахнуть через невысокую кирпичную стенку не стало проблемой, и вот он уже приземлился по ту сторону, с удивлением и некоторым ужасом наблюдая за дракой Осьминога и Человека-паука. ― /Что же, не побежишь спасать своего милого?/ ― шипение Белого всё больше напоминало змею.       За спиной злодея рельсы стояли, разорванные и вздыбленные. ― \Даже если он их соединит?..\       Вдали раздался громкий, протяжный гудок.       Уэйд ошалело оглянулся и, завидев вдали то, чего так боялся, что есть силы завопил: ― Поезд!       Он вооружился. Пули летели в Осьминога одна за другой, и хотя клешни защищали тело, всё равно он рванул прочь. Уэйд не знал почему тот уходил. Но... кажется, все эти манёвры больше походили на отвлечение внимания.       Он продолжал обстреливать его в стремительно удаляющуюся спину, так и не сумев достичь в этом успеха. Что бы ни управляло этими щупальцами, но оно было явно быстрее человеческого мозга. ― /Ну, и что дальше? Опасность миновала, как я погляжу,/ ― подкрался вдруг Белый. Голову охватил страшный, калечащий огонь. ― Ты о чём, блять?! ― зарычал Уэйд, вскидывая руку в сторону Паучка, пытающегося разогнуть рельсы обратно.       Рука с пистолетом сама потянулась вверх, к виску. Уэйд почувствовал знакомое, увесистое прикосновение дула к голове. ― Не смей, ― выдохнул он слабо. ― Белый, только не сейчас, не смей делать это...       Второй гудок. Протяжнее. Громче. Поезд приближался.       Машинист ещё не догадывался, что рельсы повреждены, ― иначе давно бы сбросил скорость. Ньюйоркцы настолько привыкли к разборкам суперов со злодеями во всех возможных местах, что и этот не был исключением. Думал, сгонит их, как свору сцепившихся кошек, и продолжит двигаться по установленному расписанию, не опасаясь опоздать на станцию из-за Человека-паука и какого-то там очередного забияки!       Паучок последний раз осмотрел рельсы и, кажется, понял, что он не сможет исправить их достаточно, чтобы поезд не сошёл с рельс. Уэйд схватился за голову, чувствуя, как паника, резко накрывшая его, и страх за Питера резко отпихнули Белого назад, в недра.       Человек-паук побежал. По рельсам, прямо на встречу составу, и когда до него оставалось меньше сорока метров, остановился, накрепко упираясь в шпалы тонкими ногами, и выставил вперёд руки. ― \Он же умрёт!\ ― закричал Жёлтый, и Уэйд понёсся вдоль улицы, прекрасно понимая, что ничего не может. ― /А ты бы и рад был, разве нет?/       Поезд предпринял последнюю попытку затормозить, но сила удара всё равно была убийственно сильной. ― /Никто больше не втопчет твоё сердце в грязь./       Питера несло дальше по рельсам. ― /Разве за свои проступки он не заслуживает?../ Нет, ― рявкнул Уэйд, беспомощно наблюдая, как вытянутая в струну фигура вспарывала шпалы, словно топор, и они разлетались в разные стороны.       Тормоза оглушительно скрипели, и поезд заметно замедлился. Корпус вмялся под давлением рук Питера. Но он останавливался. Питер останавливал поезд.       Перед глазами встала смущенная улыбка и милый румянец на щеках, когда Уэйд был так близко к нему, выуживая из мягких волос упавшие листочки. Солнечные блики на красивом лице. Голос. Разговоры ни о чём и обо всём, словно они с самого начала были так ужасно похожи между собой, что не имели возможности не сблизиться.       Объятья. Крепкие и благодарные. И горячее дыхание у самой шеи.       Прикосновение жаркой кожи к его. Желание и похоть. ― /Играл две роли, и имел тебя в обеих./       Поезд окончательно остановился, так и не достигнув места слома.       Чернота затягивала поле зрения.       Взгляд Питера всегда был бóльшим, чем у других. Он всегда знал больше. ― /Разыгрывал наивность, но глаза выдавали. А ты и не заметил, влюблённый дурак!/       Питер тяжело дышал. Его руки и ноги заметно задрожали, и едва он выпрямился, как вдруг ухнул вниз, плюхаясь на разрушенные шпалы. Его спина сгорбилась, руки упёрлись в землю.       Уэйд хотел помочь. ― /Подхватить под попку и отнести в безопасное место?/ ― просюсюкал Белый издевательски. ― /Ты жалкий./ \Всё, Уэйд. Он справился с задачей. Он в безопасности. Хватит издеваться над нами. Уходим.\ Я решаю, ― упрямо ответил он, не отрывая от Питера глаз. ― /Ещё немного и ты уже ничего решать не сможешь./       Люди повылезали из машин, кричали благодарности и похвалы, аплодировали. Паучок с трудом поднялся на ноги и, зацепившись за ближайший фонарь паутиной, спланировал вниз, приземляясь неподалёку от оцепеневшего Уилсона.       Уэйд смотрел на него будто впервые. Не понимал, кто это перед ним.       Он не мог позволить ему заговорить. Сил не было. Никаких, нахуй, сил. И поэтому он развернулся и зашагал обратно к машине, чувствуя одновременно облегчение, разочарование и гнев, сотрясающие его руки дрожью.       Питер невесомо перемахнул через стенку, разделяющую оживлённую улицу с тем узким проулком, куда заехал Уэйд, и замер. Они смотрели друг на друга в тишине. Оба прекрасно знали, что хотелось бы сказать, и оба не могли найти слов, чтобы произнести то, что нужно. ― Уэйд, ― голос Питера был слабым, и совсем не от усталости. В том, как сладко сорвалось его имя с чужих губ, читалась ясная, жалкая мольба. У Человека-паука точно большие проблемы с чувством вины. ― /Что ж,/ ― брякнул Белый. ― /Теперь это явно не наша проблема./ Лезь на крышу, я подброшу, ― хмуро бросил Уэйд, и Белый вздыбился, как взбешенный кот. Он развернулся к машине.       Серебряная, с неоновой полосой на крыле, красивая, блестящая и дорогая. Купленная в дурацком порыве удивить парня, запавшего в сердце.       Уэйд запрыгнул в салон.       Перед глазами ― Питер. Снял мокрые кеды, задрал ноги, уплетая приготовленный им сэндвич. Солнечный, счастливый мальчик.       Он завёл тачку, проводил взглядом поникшего Паучка, который в один грациозный прыжок оказался на крыше, отъехал задним ходом, разворачиваясь, и нажал на газ. Ехать внутри он ему предлагать не собирался. Как может он сесть туда, где был когда-то Питер, которого он так сильно полюбил? ― \Так вот почему он так быстро принял наше уродство! Он с самого начала знал, что мы безумны и уродливы и изнутри тоже.\ /А казалось-то.../ ― искорёженный голос Белого вновь царапнул череп. ― /Казалось, такая чистая, непогрешимая душа.../       Голова мотнулась в сторону, пытаясь прогнать навязчивый зуд внутри. ― /Как тут не влюбиться, а?/ ― науськивал Белый. ― /И смотрит, вроде, как на человека, и говорит с тобой, будто у вас есть шанс. Даёт тебе надежду, вертит тобой, крутит. Использует,/ ― рокот его голоса прокатился по всему телу табуном мурашек. ― /Конечно ты поверил. Конечно,/ ― тихо продолжил Белый, будто соглашаясь. ― /Ведь ты идиот./       Не слушать его не выходило. Уэйд сжимал руль до боли в пальцах и сглатывал раз за разом, чтобы ком ушёл, но ничего не получалось. Он смотрел на проносящиеся мимо улицы, едва различая детали за мутной пеленой, и пока Белый говорил, ещё находил последние силы, чтобы жить.       Он умирал тысячи раз. От пуль, ножей, автомобильного пресса, головокружительных падений, холода и изломанных костей. Умирал в обнимку с гранатой, лёжа на бочках с бензином с зажжённой сигаретой в зубах, в воде и в огне, и так, как уже и не помнил.       Ему было с чем сравнить эту боль, но она не была ни на что похожей. Разве что... ― \Не смей сравнивать её смерть с этим. Он по крайней мере жив.\ А я не хочу. /Так давай убьём его,/ ― зашипел Белый. ― Нет! Я... я о себе. Ты знаешь прекрасно, ― шептал он на выдохе, пытаясь сморгнуть жжение в глазах. ― Ты тоже хочешь. /О не-ет, ты будешь жить. Ты будешь смотреть моими глазами на то, где на самом деле твоё место. А он вернётся на своё,/ ― его голос скатился вниз, уговаривал, подменял мысли, убеждал, ― /пока ты будешь догнивать./ \Давайте уйдём,\ ― жалобно прохныкал Жёлтый. ― \Бросим это.\ Терпи. \Давайте умрём.\       Жёлтый вцепился в руль и зажал педаль газа. Двигатель зарычал, мгновенно набирая скорость. Уэйд смотрел на здание впереди, на то, как они несутся в лобовую, чтобы исчезнуть на несколько блаженных минут. Может быть на час. И на самом деле хотел разбиться, получить передышку, проснуться после рыхлой пустоты и пока голова пуста, целых несколько секунд не вспоминать ни о чём.       Замереть.       Он не помнил, как свернул и как вообще оказался в этом районе. Позади остались кирпичные многоэтажки, заселенные мигрантами, бедными и асоциальными личностями, сбившимися в стаи, а впереди уже виднелась та самая узкая, грунтовая дорога, на которой Дэдпул прогуливался ещё час назад. В этом гнилом районе даже небо казалось менее голубым, и покосившиеся, железные заборы, из-за которых выглядывали трейлеры и одноэтажные домики отлично вписывались в унылый пейзаж.       Проезд оказался забаррикадированным. Три машины стояли поперёк дороги, преграждая путь, и несколько бетонных блоков ― совершенно случайно, как же! ― не позволяли откатить их в сторону. Следов клешней не было, значило ли это, что помощники всё же остались? ― Что, выговорились? ― фыркнул Уэйд, вытирая глаза рукавом толстовки, когда голоса подозрительно молчали с тех пор, как он очнулся после провала в памяти. В ответ тишина. ― И кто это был? ― грозно настоял он. ― \Господин Садист, собственной персоной,\ ― проворчал Жёлтый. ― Ну-ну, может, нам повезёт и этот моллюск нас прикончит? ― Уэйд даже улыбнулся этой глупой попытке успокоить самого себя. ― /Или наоборот?/ Сгинь, падаль. Ещё раз влезешь мне в башку ― света белого не увидишь. /Угрозы, угрозы.../       Он небрежно припарковался неподалеку от места, закинул сумку, набитую припасами, на плечо и вышел, щурясь от летящей в глаза пыли. Стояла странная, неуютная тишина. Слух трогал только шелест осенней листвы и лёгкий гул города, доносящийся издали. ― \Эй, а Паук там с тачки не свалился во время нью-йоркского дрифта?\       Уэйд обернулся. Человек-паук стоял на крыше, обернувшись в сторону, где скрывалось логово Осьминога. Ладони, сжатые в кулаки, едва уловимо подрагивали, и его фирменная идеальная стойка супергероя теперь выглядела не торжественно, а натянуто и напряженно, будто вот-вот! ― да что-то случится.       Вдруг он сильно вздрогнул и развернулся в прыжке, стреляя паутиной несколько раз куда-то Уэйду за спину. Саманта тут же взметнулась, готовая к бою. Он обернулся, как раз когда Питер перемахнул через него, едва не задев коленом голову, и бросился к двум невесть откуда взявшимся людям. Опытные глаза мигом изучили их фигуры, выискивая арсенал, но их руки были пусты, и под одеждой не виднелись ножи или пушки. И Уэйд догадался... ― Мутанты.       Конечно, он не переловил всех этой ночью. Он и не пытался сделать невозможное. Зато все следы сыворотки мутаций, последствия, опыты, формулы ― всё было стёрто начисто.       В два широких прыжка он настиг Паучка и успел схватить за тонкое запястье, останавливая. ― Лети за главгадом, пташка, ― произнёс он негромко. ― Я разберусь.       Сумка с шумом опустилась на песчаную дорогу, оставляя за собой два ошейника, зажатых в сильных пальцах. Уэйд в предвкушении хрустнул шеей и размял плечи, пока соперники пытались освободиться от липкой субстанции, а Человек-паук растерянно озирался по сторонам, не решаясь бросить его одного. ― Уэйд, ― снова тихий, настороженный голос. ― Иди, ― приказал он, коротко заглядывая парню в лицо, сохраняя непроницаемую, железную маску.       Не дожидаясь ответа он бросился к мутантам, сбрасывающих с себя последние паутинные нити. Бой не был ни долгим, ни зрелищным. Сверхспособности этой парочки не несли угрозы единорогу, вроде Дэдпула. Первым он вывел из игры молодого парня, который не то был пуленепробиваемым, не то каким-то каменным... не было времени выяснять, окей? Второй оказался попроворнее, но даже его... ― \Сила жвачки!\ /Перебивать так грубо!../       ...странноватая способность растягиваться, как резинка, не помогла спастись от неутомимого Уэйда Уилсона. ― \Звучит как самореклама. Мы рекламируем себя?\ Мы выставлены на продажу? ― озорно усмехнулся он ― /Это проституция?/ ― подхватил вдруг Белый, звуча практически так же нормально, как и раньше. ― Э-эй, Эластика! ― прокричал Уэйд на ухо бедолаге, на шее которого только что защелкнулось кольцо. ― Скажи-ка, тут поблизости нет ваших друзей? ― спросил он, заламывая руки ему за спину. ― Ваша беспомощность немного приподняла мне настроение, понимаешь? В наши дни, когда каждое новое утро ― сплошная рутина, небольшое количество простых задач отлично разбавляют будни.       Он нагнулся, уворачиваясь от кулаков первого парня, и отправил его целовать землю лёгким пинком под зад. ― А ещё, знаешь, ― шепнул он, поджимая недовольно губы, хотя тон был наполнен весёлостью смешанной с яростью, ― день не задался. Вот прям отборный, высокосортный кал!       Размахнувшись, Уэйд впечатал тяжёлый кулак в живот бедолаге и удовлетворенно оглядел сверху его скрючившуюся на земле фигуру. Приятная боль охватила сжатые пальцы. И настроение правда стало хоть немного лучше от этих до смешного лёгких разборок, ведь можно навалять кому-то, как боксёрской груше, не задумываясь о последствиях, не волнуясь о том, что получишь в ответ. ― Видишь, Жёлтый, есть вещи поприятнее суицида, ― заметил он, картинно отряхивая ладони.       Несмотря на сильное желание, добивать он их не стал. Оба лишились своих сил и уже не рвались в бой, тем более что выглядели не слишком-то раскаченными и опытными. Всё же Фиск вербовал всех подряд. В какое же отчаяние может ввести вражда с Дэдпулом? Ха.       Ветер поднимал огромное количество песчаной пыли. Придя туда в прошлый раз в маске, он и не заметил того, как трудно дышалось в этом месте. От воды неприятно тянуло химикатами, наверняка попавшими в Аппер с Гудзона. Или наоборот? У Уэйда было так себе с географией.       На этот раз следы щупалец, ведущие к цистерне от переломанных кустов и зарослей камыша, виднелись, как на ладони. Трёхпалая клешня оставляла в грязи настолько отчётливый след, что тянуло на Аллею Славы. Паучка нигде не было видно, только остатки его паутины свисали с ветки прибрежного дерева. ― \Не нравится мне эта тишина.\       И правда. Он даже слышал крики чаек вдалеке.       Выжидать чуда он не стал, и бегом направился прямо внутрь ржавой груды. Надёжная дверь была силой сдёрнута с петель и лежала, привалившись в стене. Проход внутри резко расширялся, уходя глубоко вниз, и вот теперь до Уэйда стали доноситься знакомые звуки борьбы. Ноги тут же понесли его вниз, довольно быстро оскальзываясь на грязном полу. Уэйд с грохотом рухнул на мягкое место и покатился вниз, словно с детской горки. Если бы его целью было пробраться туда незаметно ― тут бы этот план и провалился.       С восторженным воплем его тело выкатилось в комнату, впечатляющих размеров. Уэйд застыл, сидя на заднице с растопыренными в стороны ногами, и едва сдерживался, чтобы не раскрыть от удивления рот. И когда этот хрен успел отгрохать себе такую лабораторию?       Стальной каркас был высотой не больше двух с половиной метров, но вот в глубь уходил на все сорок. Слева ― электрические щитки, справа ― компьютер на три монитора, стоящий на широком, самодельной столе, вся поверхность которого была завалена чертежами и какими-то бумажками. Но наиболее примечательная часть этого, конечно же, была прямо перед его взором. В дальней конце стояла стрёмная махина из четырёх изогнутых рогов, между который светилось, нет, сияло небольшое комнатное солнце. Шар не пребывал в покое: его поверхность будто бурлила огнём, изредка выплевывая небольшие дуги энергии. И именно там, вокруг этой установки, кружил под потолком Человек-паук.       Осьминог отбивался от него всего двумя клешнями, пока две другие удерживали пульсирующий шар чистой энергии. ― Ты не понимаешь, что делаешь, глупец! ― гаркнул учёный. ― Это, ― торжественно воскликнул он, ― величайшее изобретение. И я преподнесу его человечеству в дар! ― /Вау, да этот чувак карикатура на самого себя!/ \Эй, а вдруг он и правда сделал что-то нормальное, а мы просто не шарим? Вот ты что-нибудь понимаешь?\ ― спросил Жёлтый. ― \Вот и я нет.\ Он понимает, ― тихо ответил Уэйд, поднимаясь на ноги.       Может, он и не знал, что именно сотворил этот робо-хрен, но верил, что если Питер Паркер говорит, что это пиздец плохая затея, то это и правда так. ― /Ты говоришь о доверии человеку, который буквально обманывал тебя всё это время?/       Он взял Саманту на изготовку. Глаза следили за прыгающим туда-сюда Паучком, выпускающим паутину, пытаясь схватить злодея, опутать его, накинуть сеть, что угодно, чтобы остановить, но умные щупальца думали быстрее человека. В очередной раз увернувшись, герой пролетел совсем близко от ног Осьминога, пытаясь повалить его, но не успел схватиться ни паутиной, ни руками, как его вновь атаковали. Промахнувшаяся клешня с силой врезалась в пол, тот пустил небольшую трещину и дал течь.       Питер облетел его с десяток раз, предприняв бесчисленное количество попыток, как вдруг "солнце" выплюнуло очередную дугу, задевая по касательной его голову. Уэйд вдруг ослеп от ярости. Перед глазами словно опустилась пелена, зрение сузилось до туннельного, и всё, что он видел перед собой ― уёбка-моллюска, который, кажется, просто жаждал сдохнуть самой мучительной смертью. Пули вылетали в его спину одна за другой и каждая достигла бы цели, если бы не искусственный интеллект, заложенный в механические руки.       Человек-паук рухнул с потолка, неловко приземляясь поодаль от установки, и резко сдёрнул с себя опаленную маску. Руки испуганно зашарили в пушистых волосах, чтобы убедиться, что они не горят. И тут он посмотрел на него.       Думать об этом ― совсем не то же самое, что увидеть воочию. Карие, с янтарным отливом, большие, перепуганные глаза встретились взглядом с его. Сердце, по-видимому, хотело уйти на покой, потому что так ужасно часто билось, что, кажется, просто не сможет вынести такого бешеного ритма. Или Уэйду так казалось. Или он сошёл с ума ещё больше. Он не знал, не понимал. Ничего не понимал, ведь Питер, любимый, прекрасный Питер был перед ним, обтянутый костюмом Человека-паука.       Уэйд прекрасно видел в его лице, что испугался он не только этого мимолётного происшествия, но и того, что его обман был раскрыт. ― Вырубай, ― прорычал сквозь зубы Уэйд, отворачиваясь к Осьминогу, который уже не мог удерживать шар в своих щупальцах.       Он чувствовал, как Белый ощетинился внутри. Как заражал его своей злостью и негодованием. И не стал останавливать его, сосредотачиваясь совершенно на другом.       Уэйд побежал на Осьминога, вооружившись двумя ножами, готовый быть разорванным на части. Пусть Паучок уже просто покончит с этим.       Питер подлетел к щиткам, схватился на толстые трубки проводов, упираясь ногами в стену, и потянул что есть сил. Осьминог обернулся в ярости, отбрасывая одной роборукой с дороги Уилсона, а двумя другими устремился к Пауку. Тот будто того и ждал, и отпрыгнул в сторону в последнюю секунду, позволяя сильным клешням врезаться в щитки, вырывая из них сноп искр.       Вокруг вдруг потемнело. И Уэйд мог поклясться, что видел пробежавшие голубые разряды по всех длине щупалец, словно маленькие молнии. Вряд ли лужа, образовавшаяся под ногами злодея сделала ситуацию лучше. ― Отто! ― вскрикнул вдруг Питер и подлетел ближе.       Тот рухнул на колени, подбородок упал на грудь. Уэйд завороженно наблюдал за этим моментом мнимой победы, не понимая, что ничего ещё не кончено.       "Солнце" не погасло. Наоборот, оно вдруг стало как-то... больше? Питер смотрел на него с ужасом, растопырив в сторону руки. Его волосы были насквозь мокрые от пота, лицо и шея покрылись красными пятнами. Грудь вздымалась от тяжёлого дыхания. Он подбежал к компьютерам, но их вырубило вместе с остальным электричеством. ― /Похоже, эта хрень питает сама себя,/― задумчиво проговорил Белый.       Уилсон подскочил на ноги и заозирался по сторонам, понимая, что ничего сделать не может. Снова. ― Уэйд, ― вдруг обратился к нему Питер. Его тон был серьёзен и строг, а глаза полны страха и решимости. ― Мне нужно, чтобы ты вытащил Отто отсюда, хорошо? Нужно сломать эту штуку. ― Э... типа... как? ― Бля, давай обсудим это, ― вдруг огрызнулся он. ― Никуда не торопимся.       Уэйд проглотил неприятное чувство от этого тона и молча подошёл к телу учёного, находящегося без сознания. Но едва он приблизился, как тот вздрогнул и зашевелился.       Тем временем Питер выстрелил паутиной в балки, служащие каркасом для всего этого строения. Он покрепче упёрся ногами в пол и принялся тянуть паутину на себя, и Уэйд понял: Человек-паук собирался сложить это логово, как карточный домик, утопив чёртов шар смерти вместе с компьютерами и всем оборудованием. И собой. ― \Эй! Что?!\       Крепким, профессиональным захватом он заломил руки злодея за спину и приставил нож к его глотке. Пока клешни лежали в воде, набежавшей через трещину, он был в относительной безопасности. ― О нет, ― вдруг обеспокоено выдохнул Осьминог. Его голос был... другим. Совсем не похожим на тот зловещий рокот, которым он угрожал Человеку-пауку.       Он попытался подняться, но Уилсон ещё удерживал его. ― Реакция должна проходить иначе! ― воскликнул Отто. ― Нужно остановить её, сейчас же! ― Этим как раз занимается чувак, специализирующийся на спасении всего мира, ― плюнул Уэйд ему на ухо.       Учёный повернул голову к Паучку, и вдруг раскрыл рот, выглядя ужасно шокированным. В его глазах мелькнуло какое-то доброе, едва ли не нежное выражение, и он радостно выдохнул: ― Питер Паркер, ― его губы растянулись в добродушной улыбке.       Уэйд растерянно заглянул в его лицо и ослабил хватку. Может, это было наивно, но ему показалось, что этот злодей больше не представлял угрозы.       Опоры дрогнули, сжимаемые силой Человека-паука. Питер обернул к ним голову и вдруг тоже улыбнулся. Облегченно и вымученно. ― Уходите, нужно утопить эту штуку, пока она всё тут не разрушила, ― крикнул он. ― Я следом за вами!       Отто вырвался из захвата, поднимаясь, и клешни снова ожили. Они медленно взвились в воздух и обратили бошки к своему носителю. ― Ну-ка, слушайте меня, ― прорычал он тихо, но грозно. ― Я сказал: слушайте. Меня, ― голос Отто был жёстким, но всё ещё не тем, что раньше. ― /Он стал собой?/ \Или это обман?\       Конструкция загудела, сгибаясь и ломаясь. По стенам пошли первые трещины, вокруг которых сразу же расползлись влажные пятна. Шар притягивал к себе лёгкие металлы, разрастаясь с каждой минутой. Его жар неприятно обжигал голую кожу. ― Питер, бросай! ― взревел Уэйд, в ужасе бросаясь к нему.       Но вдруг его отбросило в сторону одно из щупалец, другое ― обвилось вокруг тела Питера и подняло его в воздух. ― Беги, мой мальчик, ― мягко сказал Отто, глядя на парня по-отечески. ― Они не знают, кто ты, ― он отставил Питера в сторону, хватаясь за его паутину клешнями. ― Торопись, ― его лицо перекосило от напряжения. ― Они всё равно влезут в мою голову, Питер, ― проревел он.       Вся конструкция задрожала и страшно заскрежетала в преддверии конца. То там, то там вдруг пробивались струи дурно-пахнущей заливной воды. Карточный домик складывался. Это был конец. ― Уходим! ― крикнул Уилсон, пытаясь перекричать грохот разрушающейся конструкции. ― \Почему он стоит?! Чего он, нахуй ждёт?!\ ― Отто! ― вскрикнул Питер беспомощно.       Уэйд подбежал и схватил его за руку, утягивая к выходу. Питер обернулся к нему с глазами, полными слёз, и вдруг... его рука исчезла. Пол ушёл из-под ног, глаза ослепли, уши оглохли, и Уэйд очутился в холодной, бурлящей воде, утягиваемый на дно тяжёлым листом металла. Долгие секунды он панически сопротивлялся падению, пока не ощутил, что остановился. На ощупь получилось выплыть к краю и выбраться из-под завала. ― \Где Питер?!\       Он раскрыл глаза, и их тут же пронзила боль, ударившей по ним воды. После ослепительного "солнца" подводная чернота казалась абсолютно непроглядной. Нескончаемые пузыри воздуха продолжали подниматься к поверхности. Не медля, Уэйд подплыл к обломкам, к месту, где последний раз видел Питера.       Глаза различили бледный всполох красного, и Уэйд поспешил туда. Тонкая рука торчала из-под обваленной крыши. В горлу подкатила паника. ― \Не дай ему умереть! Не дай ему умереть, Уэйд, пожалуйста, спаси его! Спаси его, Уилсон!\ ― вопил Жёлтый, перепуганный до смерти. Воздуха переставало хватать. Колотящееся сердце разгоняло кровь.       Он вцепился пальцами в край и потянул что есть сил. У него вышло немного приподнять конструкцию, подсунуть под неё ступню и, ненадёжно упершись в дно коленом другой ноги, подтянуть её ещё выше.       Питер был без сознания. Уэйд с трудом вытянул его, обхватил за талию и начал всплывать, едва шевеля ослабевшими ногами.       Воздух. Сладкий от ещё недавней нехватки, словно сахарный сироп, разлившийся в лёгких. Ослепительная синева неба, умиротворяющий крик чаек и полная тишина. Он подтянул тело Питера повыше, укладывая голову себе на спину, чтобы тот не наглотался ещё больше воды, и поспешил на берег. ― \Чёрт возьми.\ Ебать, ― простонал он, пытаясь отдышаться.       В венах плескался восторг, адреналин и ужас. Он уложил Питера на землю, оглядывая его бледное, измученное лицо. Под носом ― струйка уже засохшей крови, на лбу и подбородке ― фиолетовые синяки. Тёмные ресницы прилипли, словно паучьи лапки.       Вдруг губы Уэйда дрогнули, а глаза зажмурились от жжения. Горло разодрал истеричный смех и на щеки пролились горькие, крупные слёзы. Дрожащими руками он уложил парня на своё колено, чтобы освободить лёгкие от воды, затем опустил обратно. Он делал ему искусственное дыхание, орошая лицо слезами, до тех пор, пока это не сработало. Грудь Питера равномерно вздымалась, на лице мелькнули первые эмоции: свелись брови, сжались губы.       Уэйд отлетел от него, как ошпаренный. ― /Не трогай его больше,/ ― жёстко выкрикнул Белый. ― /Брось. Ты сделал втрое больше, чем он заслуживал./       Уэйд не хотел. Нужно было убедиться, что он в порядке, что он откроет глаза, сможет подняться, идти... Но ноги продолжали отдалять его от Питера. Голова потяжелела. Он чувствовал себя так, будто вот-вот потеряет сознание.       Хватал ртом воздух, удерживая себя, но понимал, что проскальзывает внутрь. Голубое небо погасло. Бледная кожа Питера померкла. Всё исчезло.       Белый выбрался.