Сценарий тикающей бомбы

Многоэтажный кондоминиум в районе Этобико. Торонто, провинция Онтарио, Канада. 16 часов до похищения. Полицейский участок, в который привезли Старка, по такому случаю чуть ли не городской праздник устроил. По крайней мере масштаб сумятицы, которую он внёс в спокойную жизнь управления, был феноменальным. Его с такой помпезностью не встречали даже после возвращения из Афганистана. Старк не упустил случая скомандовать «вольно» вытянувшимся по струнке офицерам и сторговать фото в обнимку с «террористом Америки №1» на коробку пончиков с четырьмя разными вкусами. Поэтому когда прибыли федеральные маршалы в фирменных куртках и чёрных очках, отражающих любые возражения обратно в собеседника, отобрали фотографию, и броню, и все прочие материалы, до последней бумажки, ему стало даже немного жаль. Впрочем, баснословное количество сахарной пудры быстро заглушило внутренний голос. Обоих «маршалов» он знал ещё как лабораторных работников, месяц назад даже не подозревавших о том, что им в скором времени выдадут маскирующие заклятье линзы и жетоны самых влиятельных мировых служб. Они же занимались установкой оборудования на Си-Эн Тауэр, но им, очевидно, было приказано молчать. Впрочем, Локи априори считался теперь живым и, скорее всего, невредимым, иначе бы его забирали не эти славные ребята, а другие, с эмблемой грозно расправившего крылья орла. Одну приконченную коробку пончиков и тысячу нервных клеток спустя Старк уже стоял на крыше знакомой многоэтажки, потирая красные следы от наручников на запястьях. Шагнув через порог, он негромко притворил за собой металлическую дверь и наполнил лёгкие свежим ночным воздухом с запахами трав и цветов. Самым удушающим, приторно сладким был в этом букете аромат увядающих лилий. Их клумба находилась ближе всего к двери, дальше сила их ослабевала и исчезала совсем, уступая место другим, более нейтральным запахам. Поэтому он поскорее двинулся вперёд, шурша гравием неширокой дорожки и ориентируясь в темноте на ощупь. Выпирающие из стриженных кустов обрубки веток, мягкие иголки пихты, холодный мрамор ещё одной цветочной клумбы… В Торонто своеобразных, так сказать, законов, по личным наблюдениям Старка, было не меньше, чем в любом американском штате. Например, в районе, где располагалась их «оперативная база», уровень воды в ванной не должен был превышал десять сантиметров. Но закон о «зелёных крышах» бил все возможные рекорды. Конечно, Старк видел подобные проекты и раньше, ему даже предлагали один, когда строили Башню в Нью-Йорке, но для подобных «вавилонских садов» нескольких кадок с пальмами вокруг вертолётной площадки недостаточно. Здесь была настоящая земля – на толстом слое изоляционных тканей, но всё же земля. По краям кровли росли подлинные клёны, канадская гордость, точёные яблони и несколько приземистых пышных «карликов» с серебристыми листьями. Некоторые из деревьев неосторожно выглядывали за карниз, словно им была любопытна протекающая внизу человеческая жизнь. Последнее время Локи всё чаще пропадал где-то за пределами «оперативной базы», но Тони был практически уверен, что в эту ночь бога нужно искать именно здесь. Вот чего поднебесному саду критически не хватало, так это фонарей. Предполагалось, что после полуночи он закрыт для посещений и даже если светильники и наличествовали, то их просто не включали. Проблуждав десять минут в абсолютной темноте, промочив кроссовок в искусственном пруду и дважды натолкнувшись на сплошную стену кустарника, Старк решил, что уже достаточно спорил с собственной гордостью: – Локи… – тихо позвал он, до последнего оттягивая момент, когда придётся признать, что его предчувствие было обычным самообманом. Ярко-синий светлячок вспыхнул где-то на границе между тьмой сада и жёлтыми рядами далёких-далёких уличных фонарей и не спящих окон большого города. «А сразу ты, конечно, не мог», – ворчливо упрекнул Старк невидимого проводника и перемахнул через живую изгородь. Когда он почти подобрался к свету вплотную, то различил наконец навершие скипетра и чёрный силуэт на фоне ночного неба, такой же точёный и вытянутый как ствол растущего рядом молодого клёна. Локи действительно был здесь, стоял у самого парапета, но смотрел не вниз, на пустующую в этот час дорогу, а вверх. Корить асгардца объективно было не за что, а в необъективных причинах признаваться перед этим высокомерным гадом не хотелось, поэтому Старк просто встал рядом, шмыгнул носом и не глядя протянул своему богу одни из пары солнцезащитных очков, временно одолженных у «федералов». – Ведрфельнир* может не мигая смотреть на солнце, – не отрываясь от звёздного неба, изрек Локи. Опять что-то не от мира сего и с трудно выговариваемым названием. Старк уже привык к таким шуткам, поэтому пропустил пафосную фразу мимо ушей. – Ну как знаешь, – гений надел свои, а вторые заложил дужкой за вырез футболки. Что-то ему подсказывало, что они могут ещё понадобиться. Тони откашлялся, чтобы лучше отразить всю серьёзность следующей фразы: – Как там… ммм… межгалактические переговоры? Локи приоткрыл рот, но не произнёс то, что первое пришло на ум, подбирая более подходящие слова, хотя, скорее всего, отрепетировал всё заранее: – Не совсем то, что я ожидал… – Не поделили Солнечную систему? Танос входит в топ-10 его кумиров? О боже, неужели он отказался называть тебя господином?! – Мы нашли общий язык, если ты об этом, – Локи сделал вид, что не заметил кривляний Старка, – однако цена его верности может в конце оказаться непомерно высока. – Серьёзно? Это мне говорит реинкарнация Макиавелли**? Хотя если ты был известен ещё в эпоху викингов, то это он твоя реинкарнация, а не наоборот, – гений покачал головой в ответ на обращённый к нему озадаченный взор. Слишком долго объяснять. – В любом случае, это уже не важно, верно? Знал я одного парня, который мог пережить удар в десятки мегатонн, но… Старк хватил воздуха как выброшенная на берег рыба, не вовремя сообразив, куда ведёт его собственный язык. Локи прекрасно его понял. Но повисшая в воздухе уродливая пауза вынуждала договорить фразу. – …но даже на него нашёлся калибр покрупнее, – бесцветно закончил бывший Мститель. «Прошлое есть прошлое. Сожалеть о нём – терять время впустую», – этим девизом руководствовался Тони всю жизнь. Если бы он присутствовал на похоронах каждого солдата, убитого из его оружия, то ему не хватило бы и нескольких жизней. Нельзя просто так взять и остановить военную машину. Ты останавливаешь заводы, но уже сошедшие с конвейера мины, бомбы, ракеты, гранаты, пули – всё это ты остановить не в силах. Когда асгардский завоеватель предложил ему «достойную цель» для этой «впечатляющей мощи», Старк понял, что это оно. Это звучало безумно, как и всё, что говорит или делает скандинавский бог, но… Он всегда мечтал поучаствовать в чём-то подобном. Создать что-то большее, гораздо большее, чем он сам, что бы он мог оставить потомкам… Одной из главных причин, по которым он отдал один из своих костюмов Роуди, было избавление от назойливой «дамы с весами» и её верных приспешников. Это была не только его проблема, но всего их супергеройского бой-бэнда. Им нужно было придерживаться рамок закона, всегда, даже когда этот закон был на стороне преступников. Если правительство перестанет набрасывать на его шею петлю, пытаясь создать из Железного Человека оружие, и займётся решением настоящих проблем – голода, безработицы, глобального потепления... Это, конечно, не оправдывает то, что он сделал, не оправдывает Локи и его безжалостную и бессмысленную месть… Но было ещё кое-что. Что ждало его после победы Щ.И.Т.а? Что сделано, то сделано – Мстителей не вернуть. Но в тот момент он думал не о Мстителях, а о будущем. Его компания развалена, доверие народа и Фьюри утрачено, светлый образ защитника и супергероя, нет, всех супергероев запятнан и не кем-нибудь, а им самим, Тони Старком. Они бы отобрали у него костюм. Его мастерскую. Пеппер. Всё, на чём держалось его существование после возвращения из Афганистана. Руководствуясь неписаным кодексом чести американца, он бы должен был принять этот удар судьбы и добровольно отправиться за решётку. Он бы мог сделать из своего реактора репульсорную бомбу и отправить асгардца на тот свет вместе с собой. Но миру нужен был Железный Человек. И миру нужен был Локи. Как бы Старк не хотел это признавать, но он не справился бы с угрозой многомиллионной армии инопланетян в одиночку, да ещё и находясь в бегах. Потребовалась сила шестерых, чтобы закрыть один портал в Нью-Йорке. А ведь тогда читаури были сотни, не тысячи… Но ситуация менялась, и всего через несколько минут их вынужденное сотрудничество должно было сыграть свой последний аккорд. Не успел он об этом подумать, как на высоте, гораздо выше его суборбитальных полётов, выше всех спутников и всех космических станций, зажглось искусственное солнце. Ослепительный огненный шар за мгновение расширился до размеров бейсбольного мяча, при этом осветив небеса словно днём. За ним последовал второй взрыв, третий, четвёртый. Цепная реакция возникла сразу в нескольких местах, расцвечивая небо смертельно прекрасными плеядами огней. Горизонт окрасился кроваво-красным, обрисовывая радиационные поля Земли, но спутники высокочастотного излучения, специально сконструированные и запущенные Старком, должны были снизить пагубное влияние на атмосферу. Минный ядерный пояс в гравитационном поле Земли. «Невозможно», – сказали бы в Hammer Industries или любой другой военно-промышленной компании на планете. «Не так уж и сложно», – сказал сам себе Старк, отправив через тессерактовый портал последнюю модифицированную боеголовку. Они готовились к этому целый месяц. В их распоряжении были все страны-лидеры по запасам ядерного оружия, кроме Китая, который не входил в «большую восьмёрку», лучшие инженеры и лучшие технологии. Это была самая большая акция ядерного разоружения со времён его создания и самая масштабная бойня за всю историю девяти миров, по заверениям Локи. Это был их триумф. Трудно передать, что они оба чувствовали в этот момент, стоя на краю и глядя в глаза умирающей на расстоянии многих тысяч километров инопланетной расе. Надежду? Может быть, гордость? Или запоздалое раскаяние? Наверное Тони так никогда и не узнает, что хотел сделать асгардец в следующее мгновение: забрать у него очки или столкнуть с крыши. Гений, совершенно забывшись, вскинул руку, непроизвольно защищаясь от резкого движения. Локи поджал губы и отступил. Старк поймал его руку на излёте, но не резко, как в прошлый раз, а просто подставив ладонь. Бог хмыкнул довольно пренебрежительно, но всё-таки опустил кончики пальцев на чужую линию жизни. Тони подхватил их и, извернувшись, взял ладонь бога в свою. Руки убийцы и завоевателя были на этот раз чуть теплее, чем он их запомнил, но всё ещё такими же обманчиво хрупкими. Он знал, что эти руки способны смять золото-титановую броню как картон. Но ещё они способны были легко сжать его пальцы в ответ, не причиняя боли и не пытаясь снова вывернуть ему запястье, чтобы освободиться. Вокруг начал зажигаться свет, из окон высовывались люди в пижамах и домашних вещах, разбуженные или привлечённые вспышкой тысяч солнц. В небо уставились десятки объективов мобильных телефонов, фотоаппаратов и видеокамер. В упоённом кровью взгляде его бога появился знакомый трикстерский блеск. Весь мир сейчас поднял головы и смотрит ввысь, но Старку казалось, что мир смотрит прямо на них. К этому он был морально готов. А вот к чему он совсем не был готов, так это к окатившему его вдруг в спину холодному душу. Ночное время не было рассчитано на посещения не только потому, что существовала вероятность навернуться в кромешной темноте. Автоматическая система полива, включившаяся после того, как «отгремел» последний взрыв, была хуже уборщиц Stark Industries, выгонявших его из кабинета всякий раз, когда им требовалось помыть пол. Тони развернулся, но только для того, чтобы быть облитым уже с обеих сторон. – Даже не думай, – быстро произнёс Старк, заметив, как асгардец подозрительно заулыбался. И прежде чем тот успел ответить – потянул его за собой к выходу. Энергия в навершии скипетра снова притихла, не позволяя использовать её для освещения, поэтому Локи негласно перенял инициативу и вывел сквозь ночь, ориентируясь в ней с грацией хищника. Его плащ был одинаково стоек к грязи, крови и воде в том числе, а вот футболка миллиардера промокла насквозь и прилипла к телу, заставив его всего покрыться мурашками. Сбежав по лестнице вниз, Старк всем весом навалился на ближайшую дверь на лестничной клетке, затем на ручку – и снова на дверь. Необходимость замков на собственности всего в пару миллионов оба не признавали из принципа. Вернее, замки-то были: они входили в комплект с квартирой, мебелью и местом на подземной парковке – но вот ключи беззастенчиво лежали прямо в прихожей. Механик здесь только спал, большую часть времени проводя в лабораториях, а Локи был только пару раз в самом начале, когда в образе Катти Сарк организовывал фальсифицированное заселение. Старк после этого выглядел как приходящий на ночь и уходящий под утро любовник, но подобная репутация была всё же лучше репутации обычного взломщика. Или террориста. Встав носком на пятки, Тони стащил с себя хлюпающие кроссовки, бросил на тумбочку очки и прошёл в гостиную, когда до него дошло, что он всё ещё держит бога за руку. Поспешно отпустив асгардца, который с самым невинным видом принялся потирать чуть не вывихнутое на бегу запястье, мужчина стащил с себя футболку и бросил её на диван. Ему хотелось поскорее добраться до ванны и встать под горячий душ. Однако мощный рывок за плечо немного изменил его планы, развернув на сто восемьдесят градусов и припечатав к ближайшей стенке. – Я не против и такого способа согреться, конечно, если ты перестанешь швырять меня о стены… – быстро среагировал Тони и заткнулся, заворожённо глядя на тонкие пальцы, замершие в сантиметре от его груди. Взгляд асгардца был растерянным, если не расстроенным, и даже слегка виноватым, хотя помочь он, в сущности, ничем не мог – ни тогда, ни сейчас. – Насколько это плохо? – спросил Локи. В голосе его, напротив, не промелькнуло ни капли заботы, разве что о своей собственности, и желание немедленно вернуть её обратно в рабочее состояние. Ещё бы. Оставил машину на парковке – а кто-то колесо проколол. Машина вроде бы как целая, но ехать невозможно, и главное – некому разбить за это голову монтировкой. – Ну, прямо сейчас я не умираю. Плохая новость в том, что скорость реакции холодного синтеза замедлилась, так что если разозлишь ещё одну инопланетную расу в ближайшие 24 часа, спасать свою царственную задницу будешь сам, – честно предупредил Старк, стараясь не думать, что и кому он на самом деле говорит. – Но есть и хорошие новости. В лабораториях у меня есть всё для создания новой батарейки. Так что завтра я снова буду как Энерджайзер… И я даже знаю, как можно приятно сократить часы в сутках. Старк сцепил руки на талии божества и притянул его к себе, пользуясь удачной точкой опоры. Чёрная кожа асгардского плаща была влажной от капель, но Старку, который оставил на стене качественный отпечаток собственных лопаток и впитавших ледяную воду джинс, это было по барабану. Он ожидал, что асгардец его оттолкнёт, как было сотню раз до того. Но в этот раз что-то было не так. Локи не сопротивлялся, не шипел как гадюка, не пытался выбросить его из окна. Он стоял абсолютно спокойно в кольце чужих рук, ожидая следующего шага. Тони не нужно было просить дважды. Прижавшись обнажённой кожей к потемневшей от времени металлической бляхе, Старк поднял голову и поймал губы догадливо наклонившегося к нему бога, про себя невольно отмечая, что без костюма, делающего его на тринадцать сантиметров выше, это было не очень-то удобно. Обычно к моменту с поцелуем девушки Старка уже оказывались без каблуков… как и в принципе без всего остального… но с асгардцом же вечно всё было не так. Только он об этом подумал, как почувствовал как этот самый каблук трётся о его штанину где-то в районе голени. Тони тут же отстранился от мягких губ и в изумлении воззрился на их обладателя. К нему прижималась, абсолютно не стесняясь собственнически закинуть на него ногу, девушка в тёмно-зелёном платье на манер тоги, перехваченной на талии пояском. Катти Сарк. Девушка, которая чуть его не убила. Не сказать, чтобы сам процесс ему не понравился – во всяком случае до момента с вытаскиванием жизненно-важных устройств из его груди всё шло просто отлично. Локи заметил, что его маленькую шалость раскрыли, и самодовольно ухмыльнулся одним уголком губ. Старку на мгновение показалось, что сквозь иллюзию он видит насмехающегося над ним асгардского трикстера. – Ты знаешь, что у меня в груди мощный электромагнит? – зачем-то спросил Старк, пытаясь по привычке произвести впечатление, хотя с этой девушкой подобное было излишним. Мысли путались и скакали из одного конца черепной коробки в другой. – А ты двадцать четыре часа в сутки носишь средневековый металлический доспех. Думаю, нас связала судьба. И ещё электродинамика… Старк не ожидал, что это окажется настолько свежо, но когда Катти игриво потянула его за обе руки за собой в спальню, он вспомнил всё. В буквальном смысле. Каждое слово, каждый жест, каждую минуту, проведённую с этой женщиной. Изморозь её дыхания, тепло её губ, сильные бедра и ледяные пальчики, раскованно ласкающие его член. Прикосновение к его замершему в испуге сердцу и ощущение подобное жидкому азоту, струящемуся, замораживая кровь, по его венам. Хитрая и красивая, безумно, неестественно красивая для простого человека. Этот образ перекрывался образом Локи – умного, жестокого, грубого в обращении, высокомерного ублюдка, алкающего силы, власти и хаоса. Локи-завоевателя и Локи-воина. Локи, стоящего над толпой, Локи, держащего в своих руках окровавленный боевой скипетр, Локи-царя. Они менялись как картинки в калейдоскопе – одни и те же элементы складывались в совершенно непохожие орнаменты, при каждом неосторожном движении перемешиваясь и выдавая, по сути, то же самое, но под новым углом. Катти тем временем упала на чёрно-белое покрывало, дорогое и стильное, как и всё в этом чёртовом доме, увлекая Тони за собой. И в этот момент – когда девушка оказалась под ним, такая желанная и готовая, в платье, которое абсолютно ожидаемо оказалось настолько свободного кроя, что позволяло беспрепятственно оголить всё, что только требовалось – в этот момент ему показалось, что он не выдержит и закричит. – Мог бы ты… превратиться обратно? – выставив перед собой руки, словно это могло защитить его от иллюзий, нервно попросил Старк и поспешно добавил: – Не то чтобы я не оценил её формы. Ещё в прошлый раз оценил. Они весьма… убедительны… – Ты не почуешь разницы между тем, что знаешь, и тем, что видишь. Тот же самый голос. Обворожительный, ласкающий слух. Сил сопротивляться становилось всё меньше, но он сделал над собой последнее усилие, живо представляя себя на путях пытающимся голыми руками остановить несущийся на него поезд. – Не почувствую, – легко признался мужчина. Потому что это была правда. Он провёл рукой по ткани платья, задержав на секунду меж пальцев, и она показалось ему на ощупь такой же шелковистой, как кожа её запястий. Иллюзия, способная воздействовать на все органы чувств сразу. Магия высшей пробы. Высококлассный обман. – Но я помню… твою руку. Он осторожно взял нежную женскую ручку в свою и поцеловал открытую ладонь, вызывая в памяти образ тонких, длинных пальцев, напряжённо сжимающих тессеракт. Губ коснулся терпкий, въедающийся в трещинки привкус пота. Вот он. Катти Сарк идеальна, а Локи нет. – …твоё предплечье, – Тони поцеловал светлые волоски близь тонкого запястья Катти. На него пахнуло – или ему всего только почудилось? – дублёной кожей и древним металлом. Он прикоснулся к месту, где, по его мнению, находилась застёжка наруча, и проделал по памяти те же манипуляции, что и когда-то, раздевая раненого асгардца для операции. Ему казалось раньше, что он запомнил только яркие отрывки, снящиеся ему в кошмарах, но оказалось, что он помнит… детали. Многие детали. – …твои дыхание и сердцебиение, – он положил руку на чужую грудь, ровно вздымающуюся и опускающуюся под изумрудной зеленью платья, и надавил изо всех сил. Грудная клетка под его весом вздрогнула, дыхание сбилось, но он уже знал, что нажимает отнюдь не на хрупкие женские косточки, а на чернёную сталь нагрудника, и не боялся случайно навредить своему богу. Рука Локи смяла покрывало, то ли сдерживаясь, чтобы не ударить мужчину, нависшего над ним, то ли пытаясь ухватиться хоть за что-то. Его непередаваемый взгляд светло-зелёных – настоящих – глаз вперился в Старка почти умоляюще. Но тот не собирался отступать, напротив, только больше уверился в выбранной им тактике. – …твою улыбку, – мужчина наклонился, чтобы поцеловать место, в котором неизменно оказывается приподнятый кончик нитевидных губ, когда они растягиваются в широкой, безумной улыбке. Он столько раз видел эту улыбку, что ему казалось, будто он сам пропитался ею насквозь, и однажды утром отшатнётся от зеркала, увидев её даже там. Сильным ударом с одновременной подсечкой Тони был отправлен на покрывало, и разозлённый асгардец в одно мгновение оказался над ним. Звонко ударился о паркет металлический наруч, который гений всё же расстегнул, как оказалось. Что ж, значит, хоть что-то он запомнил правильно. – Ты глупец, – божественный голос был не громче шёпота, но шёпота, наполненного такой глубочайшей ненавистью, что Старк непроизвольно вжался в перины. – Ты запомнил ровно такую же иллюзию, как и всё остальное! Локи, его Локи, угрожающе нависший над ним, дрожащий от ярости, снова сменил облик, тоже знакомый Старку, но как будто по стародавней сказке, рассказанной не им и не ему. Синеватые узоры, насечки, словно бы отмеряющие победы в неведомых Старку битвах; корона, венчающая лоб. Красные звериные глаза выжидающе уставились на Тони, готовые разорвать его за любое неверное движение. И тогда мужчина сделал единственное движение, которое посчитал самым верным из всех – протянул руки и, обжигаясь азотистым холодом кожи, взял его лицо в ладони, положив их прямо на дьявольский орнамент скул. – Я знаю, кто ты, ненормальный, – спокойно произнёс он, стараясь из последних сил не закатить глаза от собственной театральности. И чтобы его голос не дрогнул от боли, потому что та была невыносимой. – И если ты не заметил, я всё ещё здесь. И хочу продолжения. Локи медленно возвратил себе нормальный облик, но выглядел слегка недоумевающим, и Старк кинул взгляд вниз, между их телами, показывая, что он имеет в виду. – Но для этого на тебе слишком много одежды, – прищёлкнул языком Тони, уже полностью оправившись от неожиданного приступа своего бога и вернувшись в привычную стезю шуточек и безостановочного флирта. Скандинавское божество от этого чуточку успокоилось и позволило снять с себя второй наруч. Процесс обещал затянуться, но Тони был даже рад такому развитию событий. Локи не мог заставить своё облачение исчезать по щелчку пальцев – и это одна из немногих вещей, которые пока ещё удерживали агонизирующее рацио гения от того, чтобы окончательно оставить его на попечение абсурдной веры. Сначала асгардец старательно избегал его взгляда: он явно не планировал выходить из себя, и случившееся стало для него самого неожиданностью. Но Старк был не просто старателен, но ещё и изобретателен в отвлечении внимания. Поэтому когда Локи втянулся в игру, всячески усложняя ему работу собственными поцелуями и невинно-провокационным ёрзаньем на мокрой джинсе, Тони всерьёз готов был убить того, кто осмелился позвонить ему в три часа ночи на мобильный. Однако вспомнив, что этот номер известен только Джарвису, Старк тяжело вздохнул и, не вставая, потянулся к прикроватной тумбочке. Но был опережён. Прилетевший в телефон метательный кинжал с двумя заострёнными концами и без рукояти, чистая сталь, явно свидетельствовал о том, что все звонки на сегодня закончились. Старк не возражал. Об пол ударилась, истерично задребезжав, последняя часть доспеха. Когда Локи помог мужчине решить проблему с нежелающими сниматься, липнущими к телу мокрыми джинсами с помощью ещё одного такого же кинжала, оба они остались, наконец, полностью без одежды. Локи задумчиво облизнул ложбинку потемневших от поцелуев губ, затем поднёс к горячему и разнеженному рту два пальца. Старк почувствовал, будто пропустил апперкот прямо в челюсть. Глаза их нашли друг друга – откровенно наслаждающиеся происходящим, развеселившиеся, затуманившиеся похотью тёмно-карие и ясные, даже слишком ясные светло-зелёные. Эти ясные глаза совершенно не соотносились с тем, что вытворял асгардец, сидя на Старке и придавив того весом собственного тела. В каждом его движении скользила неприкрытая развязность и бесстыдство: в том, как он находит удобную для себя позу, как он засовывает туда длинные пальцы, как невообразимо изгибает спину. Не то чтобы Старк полагал, будто Локи в постели окажется паинькой – не асгардский бог и единовластный правитель Земли точно – но то, что он делал, так резко контрастировало с обычной его воинственной неприступностью, что от этого просто сносило крышу. – Могу я… – Нет, не можешь. «Всё будет так, как я хочу, или не будет вовсе», – в этом весь Локи. Старк ухмыльнулся и положил обе ладони на внутреннюю сторону чужих бедёр, с силой проведя вверх, до самого члена. Возмущённый резкий выдох был ему наградой. Тони подставил руки под выпирающие косточки таза, обрисовавшиеся напряжёнными мышцами, запустил пальцы в жёсткие чёрные волосы. Он намеренно не касался самого главного, гладя кожу вокруг и заставляя асгардца со свистом втянуть воздух сквозь зубы. – Я использую на тебе скипетр снова и отдам на растерзание людям Щ.И.Т.а, – пригрозил инопланетный завоеватель вполголоса. – Я бы на твоём месте этого не делал. Вытащишь – обратно можешь не засунуть. Он говорил о реакторе, получившем помимо прочего и внутренние повреждения оболочки, хотя двусмысленность фразы была очевидна. Кто из них сверху на самом деле не важно. Важно взять над другим верх. – Я не могу позволить тебе умереть, Тони. Но я могу сделать твою жизнь невыносимой. – Детка, с тобой она постоянно невыносима, но пока что я же тебя как-то выношу. Локи, резко нашедший замену своим пальцам, заставил мужчину ненадолго заткнуться. Сильные руки, мнущие его бедра, закушенная изнутри губа, откинутая голова, вздох. Похоть до этого могла иметь запах, вкус, даже цвет – цвет раскрасневшейся головки, почти вплотную прижимающейся к животу – но теперь она явно нашла живое воплощение. И этим воплощением стал на одну ночь бог обмана Локи. В его моральном кодексе, очевидно, не существовало ничего, что могло помешать ему получить желаемое. Он нашёл точку, в которой получал наибольшее удовольствие, и тихо застонал-захныкал. Старк в этот момент чуть не кончил от одного его вида. – Знал бы – понаставил скрытых камер… потом… выложил бы на твоей странице в Википедии. – Быть может, я после лично изложу все подробности твоей женщине? Широкая улыбка, дрогнувшие губы, вздох, взгляд полуприкрытых глаз, сверху вниз. Заниматься сексом с тем, кто тебя постоянно оскорбляет – тот ещё выброс адреналина в кровь. Треснувший реактор барахлил от жара двух тел, заставляя своего носителя систематически задыхаться от тяжести в груди. Старка по-прежнему не покидало ощущение, что его откровенно используют, но на этот раз он не то чтобы особо сопротивлялся. – Тони… – с придыханием позвал бог, скользя влажными пальцами по его груди. – Реактор я прикрою. А ты не хочешь… Бог резко двинул бёдрами, недвусмысленно показывая, что нет, он не хочет. Старк поднял руку, защищая трещины, и как раз вовремя – на ладонь его брызнули тёплые капли чужой спермы. Асгардец зажал его в тиски собственных коленей, задрожав всем телом, и сдерживая протяжный стон. Глядя на это и уже разумом понимая, что проиграл, Старк кончил следом, залив собственным семенем его нутро. Локи удовлетворённо слез с него и откинулся на подушки, тяжело дыша. Постепенно в комнате восстановилась обычная ночная тишина, состоящая лишь из тихого гудения реактора и размеренного дыхания, только сегодня это было дыхание двоих, не одного. Старк знал, что не сможет удержать его, уговорить его остаться – следующая часть плана предполагала присутствие асгардца в Вашингтоне и чем скорее, тем лучше. Теперь, когда угрозы читаури больше не существовало, он хотел бросить все силы на уничтожение Щ.И.Т.а и Ника Фьюри, и первым ходом он планировал объявить их во всеуслышание вне закона. Старк знал, что в правительстве есть свой шпион – и, по всей вероятности, далеко не один. В голову вдруг пришла шальная мысль, что если Локи сейчас уйдёт, то он никогда его больше не увидит. Это был глупый, иррациональный страх, и такие вещи мужчина ненавидел больше всего. Но он ничего не мог с ним поделать. Кроме одного. Приподнявшись на локте, Тони многообещающе ухмыльнулся красиво раскинувшемуся на перине отдыхающему божеству и сделал предложение, от которого, по его мнению, невозможно было отказаться: – Давай ты сегодня никуда не полетишь, а завтра я отвезу тебя частным рейсом? …Он заснул под утро. Уставший, совершенно измотанный и с ломотой во всех мышцах, включая даже те, которые изначально он совсем не собирался напрягать, но потом, скрепя сердце, уступил весьма настойчивому асгардцу. Он спал без сновидений, без кошмаров, впервые с тех пор, как покинул Башню. Он не услышал, как тот встал и бесшумно оделся, не почувствовал на себе его взгляд, долгий, странный, не вздрогнул, когда хлопнула неосторожно входная дверь. Его не беспокоил ни Джарвис, не имеющий к нему иного доступа, кроме разбитого телефона, ни прошлое, которое на время оставило его измученный противоречиями разум, ни будущее, представлявшееся ему более чем благоприятным. Неудивительно, что он проспал вторжение. _____________________________________________________________________________ *Ведрфельнир – ястреб, сидящий меж глаз мудрого орла на верхушке Иггдрасиля. Птица солнца, олицетворение третьего глаза, аристократической власти и знатности. **Никколо Макиавелли – итальянский философ и политик, которому приписывают авторство фразы: «Цель оправдывает средства».