Сэнгочные байки

      - Из Эдо доходят сплетни, что у Токугавы Иэясу появился фаворит, - Мори Тэрумото лениво обмахивался веером; жарища стояла несусветная. - И я хочу знать, чем они занимаются вдвоем за закрытой дверью.       Невысокий, очень неприметный человек в очень неброской одежде поклонился:       - Будет исполнено, господин. Но, с вашего позволения - разве и так не понятно, чем люди занимаются наедине с фаворитами?       Мори чуть не плюнул с досады. Таких бестолковых шиноби ещё поискать!       - Этот фаворит, - со значением сказал он, - здоровенный светловолосый сорокалетний варвар.       - Надо же, на какую экзотику начинает тянуть на старости лет, - удивился шиноби.       Мори Тэрумото всё-таки плюнул.       Задвинутые сёдзи мягко рассеивали дневной свет, но от жары совсем не спасали. Наоборот, духота в закрытом помещении была еще только хуже. Впрочем, двое мужчин в комнате были слишком увлечены, чтобы обращать внимание на жару. Один – высокий, светловолосый европеец, с окладистой бородой и в японской одежде. Второй – весьма массивный, весьма немолодой самурай, вполне (если б не уши) благообразный, с сильною сединой. -       Теорема Пифагора. Называется так в честь древнегреческого математика Пифагора...       - Древнегреция - это где? - уточнил господин Иэясу.       - Где Средиземное море.       Господин Иэясу кивнул, сделал глоток остывшего чая и жестом велел продолжать.       - Теорема Пифагора: в прямоугольном треугольнике сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы. Построим прямоугольный треугольник ABC... - Уильям Адамс, он же Андзин Миура, говорил на ломаном японском с ужасным акцентом и кисточку для письма держал пока не очень уверенно, но объяснял, как ни странно, вполне понятно. – Господин, может, попробуете доказать самостоятельно?       Господин Иэясу кивнул и забрал к себе лист; думал, покусывая кисточку. Поднял глаза:       - Названия углов важны?       - Нет, господин. Я вам уже говорил, что точки можно обозначать как угодно, как вам будет удобнее.       - Хорошо. Тогда... - господин Иэясу на несколько мгновений задумался, а затем решительно подписал «Осака», «Гифу» и «Ёсида». - Так нагляднее.       Заодно он зарисовал и ненужные латинские буквы, превратив их в миниатюрные изображения замков.       - Попробуем, пожалуй, так. Вот из вот этого угла опустим перпендикуляр, - новая точка получила название «Эдо», - и что у нас получается... а получается...       Время тянулось улитками на Фудзи. Господин Иэясу в задумчивости пару раз успел макнуть кисть в чашку вместо тушечницы и один раз – хлебнуть затушенного чая. И, наконец, отложил кисть и с удовольствием заключил:       - Quod erat demonstrandum!       - Отлично, - одобрил учитель.       - На этом на сегодня закончим, - высокопоставленный ученик поднялся, разминая ноги. – Миура, ты едешь со мной.       Адамс поклонился, почтительно (и совершенно справедливо) сказав, что это для него честь. Хотя и слабо себе представлял, как он куда бы то ни было поедет, когда на затекших ногах еле-еле стоит.       Когда распахнули двери, хоть дышать кое-как стало можно.       - Я ни на чём не настаиваю, - говорил на ходу господин Иэясу своему сыну, давно дожидавшемуся его снаружи и теперь шагавшему следом, - но поверь, ты многое, - он качнул головой в сторону англичанина, - упускаешь.       - Отец, да я бы с радостью, - вздохнул Хидэтада, - только, боюсь, Го не поверит, что столько времени я провожу с мужчиной... И это еще полбеды, если НЕ поверит.       Господин Иэясу хмыкнул. Его невестка могла сколько угодно носить фамилию Адзаи – но Одовская наследственность, как и у старшей сестры, так и перла из всех щелей. С мужем сами разберутся между собой – эти разберутся – но своего англичанина он берег и совершенно не желал, чтобы тот в один непрекрасный день явился на урок с фингалом.       Вместо дальнейших уговоров он только сказал:       - Все-таки есть разница – учиться в семнадцать лет и учиться в пятьдесят семь.       - В семнадцать легче? – понятливо подхватил двадцатилетний Хидэтада.       - В пятьдесят семь – интереснее.       Никто не заметил, как очень неприметный человечек в невыразительной одежде низших замковых слуг, скользнув в опустевшую комнату, шустро сунул за пазуху исписанный лист.       Быстрая скачка и морской ветер освежили, чайка покачивалась на воде, сложив белые крылья, а другие бродили по берегу у самой кромки прибоя, вспархивая, когда белая пена подкатывала к ним слишком близко. Токугава Иэясу улыбался, подставив лицо морскому ветерку – от ощущения прохлады и от предвкушения того, как Мори Тэрумото будет корячиться, пытаясь наложить украденный «план» на карту. Глава клана Мори определенно был выдающимся человеком. Таких бестолковых шиноби находить – для этого нужен особый талант!