Devil may cry.

Относительно этой главы мы с соавтором немного не сошлись во мнениях, но в итоге решили оставить так, как есть, ибо я ленивая попа и мне лень переписывать что-либо. Уважаемые читатели, если будут какие-либо замечания - пишите. Всё исправим по мере возможности. Ваша Plu. Глава 14. Образы. Он там уже всё видел, он там уже бывал В тот день, когда однажды умирал. Но, а когда вернулся, то всё мне рассказал, А потом меня с собою звал. Он ожидал увидеть всё, что угодно, но только не свет. Он был везде, проходил сквозь него, жил в каждой клеточке тела. Не было боли. Только бесконечное тепло и умиротворение. И можно было бы раствориться в них, слиться с светом, стать его частью, если бы не… Что-то мешало, не давало исчезнуть. Что-то настойчиво пробивалось к нему, медленно разрезая кокон света, окутавший его. - Данте! - звал его голос. – Данте! Проснись, родной. Пора. Тёплый ветер играл длинными ветвями плакучей ивы, грациозно склонившейся над рекой. Данте любил убегать сюда и, спрятавшись за плотным зелёным занавесом, отгородившись от всего мира, сидеть и смотреть, как плескается рыба, как блестит её чешуя в лучах заходящего солнца. Тишина порой была ему необходима даже больше, чем Вергилию. - Данте! Вот ты где! Мальчик медленно обернулся и упёрся взглядом в холодные глаза брата. - Что тебе нужно, Вёрдж? – он не хотел, чтобы брат был здесь, в его убежище. - Мама искала тебя. - Я понял. Спасибо. А теперь иди. - Данте? – Вергилий недоумевающе смотрел на брата. Он не понимал, что происходит с Данте. Весёлый, безбашенный, никогда не унывающий, сегодня он был мрачнее тучи. Конечно, Вергилий не верил в весь этот бред о связи близнецов, но и он чувствовал, что его брата что-то гложет. - Ммм? – Данте снова смотрел на водную гладь, где в набегающих волнах свергала серебром рыбья чешуя. - Что случилось? Данте улыбнулся. Не многие знали, что его брат способен быть внимательным, сочувствующим. Неуклюже нежным. - Отца нет уже… Он никогда не уходил так надолго, - сбивчиво начал Данте. – Я волнуюсь… Чувствую… Что-то нависло… Угроза… Я боюсь… - Данте, - брат бесшумно приблизился, положив руку на плечо. – Всё будет хорошо. Идём домой. Мама волнуется. - Угу. «Я обещал ей, что буду защищать тебя, брат. Даже от самого себя. Я обещал. И я выполню обещание, чего бы мне это не стоило» - две мысли единой паутинкой вспорхнули ввысь, растворившись в тёплых закатных лучах. - Данте, милый! – настойчиво звал голос. – Проснись! Прошу тебя! Демоны кружили по гостиной, вмиг ставшей тесной. Данте пугливо жался к матери. Уродливые морды скалились, из раззявленных пастей капала слюна, пачкая ковёр. Ева стояла, сохраняя невозмутимое выражение на лице, загородив своих сыновей. - Данте, - обратилась она к сыну. – Вы должны выжить. Любой ценой. Вы – те, кто может остановить их. Только вы. Помните: я люблю вас. Тёмные тени, пляшущие на стенах. Алые огни горящих глаз. Терпкий запах крови. Бледное лицо мёртвой матери. Крик Вергилия, застывшего в дверях, вырывающий из оцепенения: - МАМА! Данте видел, как в руке брата, окутанная мягким голубоватым свечением, появилась Ямато. «Вы должны выжить» - эхом прозвучал голос. - НЕТ! – Данте понимал, что задумал брат. – НЕТ! СТОЙ! Данте не понял, что произошло. Он просто зажмурился, захотел, чтобы демоны исчезли, чтобы не тронули брата, а когда открыл глаза, то от исчадий Ада остались лишь горстки пепла. Вергилий лежал возле стены без сознания. - ВЕРДЖИ! – Данте бросился к брату, пытаясь привести его в чувство. – Верджи, очнись! Пожалуйста! – умолял он, тряся брата за плечи. - Что… - Вергилий открыл глаза, непонимающе уставившись на брата. – Мама! – он оттолкнул Данте, бросившись к телу матери, распростёртой в луже крови. - Нет, брат! – Данте повис на нём, пытаясь остановить. – Не нужно смотреть на это. - На «ЭТО»?! – Вергилий повернулся к нему. В его взгляде было столько презрения, ненависти… - Это всё из-за тебя, - руки сжались на горле брата. – Она умерла из-за тебя! Ненавижу! – они упали на пол. Данте тщетно пытался оторвать от своего горла руки брата. – НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! - Верг… - прохрипел Данте. – Нет… Мы… обещал… - Ненавижу тебя, Данте! – Вергилий отшатнулся прочь и, не оборачиваясь, покинул дом. - Вергилий… - Данте! Данте! Он терял силы. Боль в прострелянных конечностях была невыносимой. Он бы кричал, но знал, что этим лишь доставит Гилверу удовольствие. Кроме холодных серых глаз склонившегося над ним противника Данте не видел ничего. «Я не могу умереть здесь, сейчас. Я должен… должен…» Собрав последние силы, Данте попытался. Всё было как в тумане. Он услышал выстрелы и понял, что выстрелил он. Перед глазами мелькали алые всполохи. Он остановился, только когда противник упал. Что-то блеснуло на его груди. Данте упал рядом на колени и замер. Кулон. Точно такой же, как и у него. Бинты на лице расползлись, открывая взгляду лицо. Данте будто заглянул в зеркало. - Вергилий? Взгляд, полный ненависти. Ничего не изменилось. - Данте! Проснись! Умоляю! Дождь. Слишком холодный даже для осени. Нескончаемый дождь. Пронизывающий ветер. И брат, застывший на вершине Темен-ни-Гру. - А вот и ты, - обронил Вергилий. И снова – холодный, презрительный взгляд, излучающий ненависть. - Ты точно знаешь, как устроить вечеринку, - ненавязчиво размахивая пистолетом, произносит Данте, стараясь не смотреть в эти холодные глаза. – Ни еды, ни выпивки. Да и девчонка только одна осталась. - Мои искренние извинения, брат. Мне так не терпелось увидеть тебя, что я просто не мог сосредоточиться на приготовлениях, - ухмылка, подчёркивающая сарказм. - Не важно, - «Ага, не терпелось ему. Как же!» - Как ни крути, мы не виделись с тобой целый год. Как насчёт братского поцелуя? – ухмыляется Данте. – А ещё лучше – поцелуй-ка вот ЭТО! – дуло пистолета смотрит в лоб брата. Данте не промахнётся. Даже стреляя в родного брата. – Значит, это они и называют трогательным воссоединением семьи, да? - Ты понял верно, - отточенным движением Вергилий выдвигает катану из ножен. И снова бой. Данте так устал от бесконечной вереницы бестолковых демонов, что бой с Вергилием – как отдых. Так было всегда, с самого начала. Они равны и ни один не может взять верх. И это заводит обоих. - Почему ты отказываешься получить силу? Силу нашего отца, Спарды? Данте поднимается с колен, опираясь на верный Мятежник. - Отца? – откуда Вергилию знать, что он винит в смерти матери именно отца. Если бы он не ушёл, ничего бы не случилось. – Да нет у меня отца, - и снова ухмылка. – Я просто не как ты. Вот и всё. – Их вечное противостояние, желание быть не похожими друг на друга. Для Данте ничего не изменилось. Металлический скрежет столкнувшихся мечей. Вергилий всё же сильнее – Мятежник летит вверх, рассекая воздух. Холодная Ямато пронзает тело. Больно. Почему? Непонимание в глазах Данте. Кровь. - Глупость, Данте, - холодно произносит Вергилий, глубже вгоняя катану. – Глупость. Сила контролирует всё. А без неё ты никого не сможешь защитить. В том числе и себя. Данте падает, теряя сознание. Последнее, что он чувствует – боль от впившейся в тело серебряной цепочки, на которой висит подарок матери. Вергилий зачёсывает назад упавшие на глаза пряди платиновых волос и уходит. Он слышит, как Данте пытается подняться, хватает Мятежник и пришпиливает брата к холодному камню. Данте не должен помешать. Ни в коем случае. Мятежник взмывает вверх. Глаза черепа на рукояти светятся алым. Данте бросается вдогонку брату. Он настолько быстр, что Вергилий успевает обернуться в последний момент. Кулак Данте врезается в лезвие Ямато, распарывающей руку. И снова кровь. И ненависть. Теперь уже в глазах Данте. - Я вижу, в тебе тоже проснулся дьявол. Рука сжимается на лезвии и с лёгкость отбрасывает Вергилия прочь. Брат уже вновь готов кинуться в бой, но его останавливаю. - Стой! – произносит человек, сжимающий в руках алую книгу. И Вергилий останавливается. – Надо идти. Теперь у нас есть всё необходимое. Топот, громом отдающийся в повисшей тишине. Вергилий уходит вместе с тем человеком. Данте видит всё сквозь красную пелену. Сила бурлит в нём, причиняя физическую боль. Неистовый, обжигающий поток струится по венам, разгоняя кровь. Тяжёлое, сиплое дыхание. Тщетные попытки удержать в себе то, что не поддаётся контролю. Обжигающе алое пламя. Низкий, гортанный крик. Крик не человека – демона. Сила вырывается, меняя облик Данте, открывая его вторую сущность. Ужасающий. Прекрасный. Демон. Что-то, похожее на воду, хлюпает под ногами. Здесь тихо, поэтому звук рассекаемого воздуха отчётливо слышен. Данте лениво поднимает меч, останавливая неумелый удар в спину. Противник ловко взмывает в воздух. Перед Данте стоит демон. «Вот сволочь», - думает он, понимая, чей облик принял тот лысый мужик. - Приветствую, - гортанно произносит он. – Что чувствуешь, узрев отеческий лик? – в его голосе слышно неприкрытое самодовольство. - То же, что и глядя в забившийся унитаз, - отрезвляет зазнавшегося демона Данте. – Зачем ты суешь нос в чужие семейные дела? Брось, чувак! У тебя что, нет увлечений? Оба смеются. - Быть может, увидев ЭТО, ты запоёшь по другому. Ухмылка сползает с лица Данте. Он чувствует силу, волнами перекатывающуюся по телу демона. Он сильнее. Намного. - Я чувствую, как дьявольская сила струится по моему телу! – ревёт демон. – Сила Спарды! - Чувак! Мой отец не был таким уродливым! – глядя на фиолетовое нечто, во что превратился противник, произносит Данте, ловя свое отражение в лезвии меча. – Разве по мне этого не видно? – отражение ухмыляется. – Как бы то ни было. Тебе это форма больше к лицу. Сейчас только подравняем её. Круговерть ударов. Не возможно пробиться сквозь защиту. - Бесполезно! Как бы ты ни был силён, ты всего лишь полукровка! Данте уже тяжело дышит. Он слишком устал. - Какому-то жалкому демону не одолеть Спарду! – щупальце устремляется к нему, но половина его отрубленным куском падает рядом. Данте смотрит вверх. «Ну, как я и думал. Явился». - Что за?! – недоумевает демон. – Чтоб тебя! - Я пришёл забрать свою силу, - произносит Вергилий. – Тебе не совладать с ней. Вергилий прыгает, мягко приземляясь рядом с братом. Острие Ямато смотрит тому в грудь. - Ты посмотри на себя! – Данте будто не замечает явной угрозы. – Своим драматичным выступлением ты стянул у меня всех зрителей! - Ну… - мягкая усмешка. Не та колючая, подчёркивающая превосходство, к которой привык Данте. – Ты ведь не веришь, что он заслуживает быть нашим основным событием, так ведь? – он ловко отбрасывает мечом отсечённую конечность. - Теперь ты заметил это. И ты прав. И они идут. Нога в ногу, влекомые единым порывом. - Вы так и не поняли, что не одолеете меня? – но в голосе демона больше нет уверенности. – Вам не одолеть силу своего отца, великого Спарды! - Тебе давно пора понять, что ты не можешь управлять силой Спарды, - холодно произносит Вергилий. - Теряешь время, дружище, - произносит Данте, просто чтобы последнее слово не было за близнецом. – Похоже, ему придётся всё разъяснить, - это уже брату. И снова этот холодный взгляд. Вергилий отбрасывает меч Данте, бросаясь в атаку первым. «Ох уж это вечное соревнование», - успевает подумать Данте, бросаясь следом. Они действуют слаженно, не сговариваясь, понимая друг друга. Атаки следуют одна за другой. Они продолжают своё соревнование, но уже не мешают друг другу. Они – единый слаженный механизм. - Не может быть! – ревёт демон. Близнецы перебрасывают друг другу мечи. – Не может! Ладони Данте сжимают рукояти пистолетов. - Умри! – в отчаянии ревёт демон, выбивая один из рук. Вергилий, отбросив ненависть к огнестрельному оружию, подхватывает пистолет. - Попробуем, как в тот раз? – произносит Вергилий. - Ты помнишь, что нужно сказать? – улыбается Данте. Брат улыбается в ответ. - Нет! Не делайте этого! - Джек-пот! – стоя спина к спине, произносят близнецы. И две пули завершают начатое. - У МЕНЯ ИСТИННАЯ МОЩЬ СПАРДЫ!!! - Не очень-то пугает из уст умирающего, - холодно бросает Вергилий, перебрасывая пистолет брату. Они падают вниз. Данте прыгнул только для того, чтобы вернуть последнее напоминание о матери. И ещё он обещал ей… Обещал… Вергилий сжимает в руке меч отца. В его глазах снова холод. А ведь несколько минут назад они так слаженно работали вместе. В душе Данте уже затеплилась надежда, что всё ещё можно изменить. Но… - Отдай его мне, - Вергилий снова собран, ожесточён. - Нифига! У тебя есть свой, - Данте прячет кулон за спину. Как в детстве. Только тогда это были конфеты. Ни один не хочет отдавать своего. - Но я хочу и твой, - он двигается медленно, сжимая в руках меч отца. - Ну, и что ты будешь делать со всей этой силой, а? Не важно, сколько ты стараешься. Тебе никогда не стать как отец! – удар по больному месту – самолюбию близнеца. - Теряешь время! Вергилий бросается в атаку, но смертельный замах остановлен. Кровь из располосованных ладоней течёт по обоим мечам. - Мы – сыновья Спарды, - Данте смотрит в глаза близнецу, надеясь достучаться до него. – В каждом из нас течёт его кровь, но что куда важнее – его душа! – и снова между ними – расстояние. Не те несколько метров, а непроницаемая стена. – И сейчас моя душа говорит, что хочет остановить тебя! – «Верг, я обещал ей… Обещал» Но тот лишь смеётся. «Неужели он не понимает? Ну почему? Почему, брат?» - К несчастью, наши души не согласны, брат. Мне нужно больше силы! - И, по идее, мы близнецы, - произносит Данте, понимая, что всё кончено. - Близнецы… - будто пробуя это слово на вкус, произносит Вергилий. – Верно. И снова бой. Но уже не так, как на вершине Темен-ни-Гру. Насмерть. Только вот Вергилий… Он будто раздумывает, стоит ли убивать брата. «Я должен остановить тебя, брат. Иначе ты погибнешь. Я обещал нашей матери. Я должен спасти тебя, даже если мне придётся убить тебя» - единственная мысль волчком вертится в голове у Данте. Вергилий падает. «Не хочу. Хватит! Остановись, Вергилий!» - Я… меня победили? – недоумевающе произносит близнец. - В чём дело? А больше слабо? Давай! Вставай! Ты ведь можешь и лучше. И Вергилий снова встаёт. Преодолевая боль. И в его взгляде – неприкрытая ненависть. Реальность сотрясается, лишая опоры. - Портал в человеческий мир закрывается, Данте, потому что амулеты были разъединены. - Покончим с этим, Вёрджил. Я должен остановить тебя. Даже ценой твоей жизни, - скрывая боль в голосе, произносит Данте. И они снова бегут на встречу друг другу. Оба знают – сейчас всё решится. Но ни один не желает смерти другого. Вергилий не опускает меч, когда они сближаются на расстояние удара. И Данте замечает горькую ухмылку, скривившую его губы. Меч отца выпадает из разжавшейся руки. С трудом удерживая равновесие, Вергилий наклоняется, чтобы поднять упавший кулон. - Его никому не отнять, Данте, - отступая, с трудом проталкивая слова, произносит он. – Он мой. Он принадлежит сыну Спарды! – Вергилий отступает к обрыву. Слишком поздно поняв замысел брата, Данте бросается к нему, надеясь остановить, но застывает, едва не напоровшись на острие катаны. – Оставь меня и иди, если не хочешь стать узником мира демонов. Я остаюсь. Это место было домом нашего отца. И Вергилий падает вниз. Данте пытается поймать его, но катана рассекает перчатку. Ненависть в глазах брата отрезвляет. Но тогда почему так больно? Что такое там, в груди, судорожно сжалось? Почему? «Дурак», - думает Данте. Он идёт назад один. «Прости, мама. Я попытался». - Данте! – голос вырывает из тяжких воспоминаний, отбрасывая их назад, спасая от них. - Мама? - Не время умирать, сынок. - Мама, прости… Я не смог его защитить… Я… Я убил его… - Не время для сожалений, Данте. Ты должен проснуться. - Зачем? - Бороться. - Я устал. Я так просто проиграл, что впору усомниться в собственных силах. - Нет, Данте. Теперь ты знаешь о нём, знаешь, что он такое. Ты должен, Данте. - Мама... Я ведь винил отца в твоей смерти. Что я мог тогда сделать? Если бы он не ушёл, ничего бы не произошло. - Ты защитил брата. Ты спас его тогда. - Чтобы потом убить… Он ненавидел меня. - Неправда. - Почему нет? Я видел это в его глазах. Он пытался меня убить… - Он был ослеплён жаждой силы. Он считал, что заполучив наследие отца, сможет изменить… Он никогда бы не убил тебя, Данте. Просто поверь мне. - Но… - Данте! Тебе нужно проснуться. Ты – единственное препятствие на пути того, что желает выпустить этот мальчик. Только ты способен остановить его. - Мама… - Проснись, сынок. Пора. - Мама… - Ты нужен людям. Тебя там ждут. Свет постепенно померк, уступая место реальности. Данте открыл глаза, увидев над собой обеспокоенное лицо Неро. - Фух! – облегчённо выдохнул магистр. – Я уж думал, ты помер. - И тебе привет, пацан.