***
— Ты немного не вовремя, — услышал Тэхён через телефон ответ брата. — Я бы перезвонил, но вопрос срочный, — проговорил он, наблюдая за Ильсу, которая без особого энтузиазма ела предоставленный ей ужин. Заметив на себе настойчивый взгляд, проедающий дыры в ней вот уже… третий день, женщина тут же сгруппировалась и покосилась на похитителя своим самым недобрым взглядом. Получив зрительный контакт и очередную дозу презрения от Ильсу, Тэхён неудержимо и совершенно искренне заулыбался, заёрзав в кресле и меняя положение. Она до сих пор не привыкла к реакциям Тэхёна. Лёгкое сумасшествие сквозило со всех щелей, хотя госпожа Мин абсолютно точно не ощущала от него по отношению к себе никакой угрозы. После того видео, снятого для Юнги, с каждым часом Ильсу становилось яснее, что молодой человек — превосходный актёр. Порою, даже поражалась тому, насколько хорошо у него получалось вживаться в роль. А то, с какой тщательностью мужчина наблюдал за ней, говорило о том, что сыграть он теперь мог даже её саму. — Намджун говорил тебе, что хочет повидаться с Ильсу? — спросил Тэ приглушённо, обращаясь к старшему брату. На время он притих, слушая раздражённое ворчание Сокджина, а после добавил: — Нет, не поговорить… Просто взглянуть хочет. Так он сказал. В тускло-освещённом помещении снова повисла тишина. Ильсу повозила палочками нарезанные кусочки сочной, свиной мякоти, всё ещё прекрасно помня, как эта свинина кровоточила… там, откуда доносились едва слышные шумы. Взгляд Тэхёна она до сих пор ощущала, но старательно отворачивалась, не желая больше встречаться глазами. — Звонить будем сегодня, к вечеру… Как скажешь, хён, до встречи. Ильсу услышала слабые гудки, доносившиеся из телефонной трубки Тэхёна, и взглянула на его опущенную руку, в которой был зажат гаджет. Она могла бы позвонить Юнги и сказать, что находилась на одном из мясокомбинатов, однако с таким тюремщиком ей не светило абсолютно ничего. Мужчина готов был не спать ночами, не отходить ни на шаг, лишь бы наблюдать все её взгляды и передвижения. Будто прочитав её мысли, Тэхён покрутил телефон, показывая его ей, и спрятал во внутренний карман мастерки. Ильсу поджала губы и опустила глаза. Всё это время после того, как она чуть ли не потеряла сознание, мужчина пытался вывести её на контакт. Порой Ильсу и сама забывалась, понимая слишком поздно, что отвечала ему. Он не пытался разузнать какие-то тайны «песочных», не ходил окольным путём, а просто говорил на самые обыкновенные темы. Обещание самой себе молчать госпожа Мин иногда не сдерживала, уж очень хотелось чего-то такого… простого… обычной болтовни. Но тогда возвращалось осознание, что она находилась не с подружкой в кафе, а в плену у двинутого психа, который, при необходимости, расчленит её на куски и отправит почтой её ненаглядному мужу. Желание разговаривать тут же отнималось, она впадала в молчаливое уныние, представляя насколько это, должно быть, кошмарно, когда тебя заживо разделывают. Оставалось лишь молиться богам, в которых женщина не верила, и надеяться, что ещё не поздно поверить и вымолить для себя более лёгкую смерть. Но в ней жила надежда, по большей части, на то, что Юнги её не бросит. Эта надежда была довольно-таки большой и за столь короткое время, Ильсу для себя решила, будто оставит мужа в покое, если он сделает всё возможное ради неё. — Можно я буду звать тебя «нуной»? — поинтересовался Тэхён, подсаживаясь на «её» кровать. Казалось бы, невинный, простой вопрос. Что ей стоит ответить? Но Ильсу молчала, лишь подтянула ноги к себе ближе, раздражённо выдыхая. От такой навязчивости, её нервы, порой натягивались до предела. Женщина сдерживала себя, помня о прекрасном актёрском мастерстве мужчины. Вдруг тот придуривался всё это время и теперь поведёт себя неожиданным образом. — Как тебе кофта? Не жмёт, нуна? - спросил он, зная, что Ильсу вполне могла утонуть в этой безразмерно-большой толстовке, которую он ей предоставил на временное пользование. Тэхён улыбался, пытаясь заглянуть ей в глаза, но Ильсу отворачивалась, чувствуя себя дурной школьницей, с которой заигрывал неугодный мальчишка. Вот только школьник уже давно бы оставил её в покое, грустить в одиночестве, а этот псих решил достать госпожу Мин до чёртиков. На самом деле младший Ким до сих пор пытался вытащить её нутро наружу. Плохо выходило. Хотя мужчина знал, что у него ещё достаточно времени, он не терял ни минуты, не желая успокаиваться, пока не расколет этот орешек. За несколько суток наблюдения Тэхён понял каким путём ему следовало идти, дабы Ильсу показала себя настоящую. Напуганная госпожа Мин ему не понравилась, совсем. Это проявление было вовсе не тем, которое он замечал за её внешней отчуждённостью. Оно было больше похоже не на страх, а некий сбой организма, не позволяющий ему нормально функционировать. И прошло немного времени, прежде чем он догадался в чём дело. Теперь же медленно надавливал на её «больное место», вызывая противоречивые ощущения и доводя до нужного состояния. — Свинину я сам жарил, вкусно? Сперва хотел взять вырезку, но там больше жира… а нуна, по всей видимости, следит за своей фигурой. Он потянул за плотную ткань кофты в районе женской талии, из-за чего тут же получил по руке. Не удержалась. Тэхён снова расплылся в улыбке, подползая ближе к Ильсу. Ей казалось, что тот готов был залезть к ней в мозг и здорово покопошиться там, от того он в её глазах ассоциировался с приставучим осьминогом, чьи щупальца медленно подбирались ближе. Несдержанно выдохнув, Ильсу посмотрела на Тэхёна. — Тогда я решил, что мякоть это то, что необходимо. Хочешь в следующий раз самостоятельно выбрать часть туши? Тэхён снова не получил ответа, только взгляд исподлобья. — Ну вот… из-за тебя снова пошла кровь. Нуна, ты умеешь обрабатывать раны? Нож был слишком острым и я порезался… Мужчина подтянул рукав, показывая довольно глубокий порез. — Необходимо перевязать. — С невинным видом Тэхён протянул руку к Ильсу, чтобы она взглянула. Порез был совсем свежим, и слегка потревоженная рана снова кровила. Несколько капель упало на покрывало перед ногами Ильсу. Женщина отпихнула мужскую руку от себя и отшатнулась, из-за чего полностью прислонилась к бетонной стене позади. Тарелка выпала из рук женщины и остатки пищи рассыпались по кровати и бетонному полу, но её это не заботило. Кровь — вот что волновало Ильсу сейчас больше всего на свете. Да, Тэхён оказался прав и теперь растянулся в довольной улыбке, проходя через всё помещение к своему рюкзаку за бинтом и дезинфицирующим средством. Кровь начала потихоньку капать с ладони на пол, когда мужчина вернулся на кровать и протянул необходимые вещи пленнице. — Быстрее обработай, мне самому неудобно. И снова, протянутая к ней окровавленная рука заставила Ильсу застыть и начать дышать учащённо. — Быстрей! — вскрикнул Тэхён, желая вывести её из ступора. Женщина аж вздрогнула от громкости голоса и схватилась за небольшой флакон дрожащими руками. Она старалась всё проделать так, чтобы на её кожу не попала и капля чужой крови, растопыривая пальцы и спеша быстрее окончить процедуру. Ильсу не замечала, как Тэхён мелко трясся от беззвучного смеха, наблюдая за ней. Наспех замотав рану и даже не завязав её, госпожа Мин сползла на пол, хватая руками недавно выроненую тарелку. Вся еда, которую она съела ранее, вышла обратно. Ильсу, всхлипнув несколько раз, поднялась, вытирая поступившие слёзы тыльной стороной руки. — Фу, нуна… — Тэхён усмехнулся, решив добить её до конца. — Я же готовил. В женщине, казалось, накопилось слишком много всего. Достигая своего пика, напряжение взорвалось визгливым вскриком: — Хватит меня изводить! — С досадой, горечью, злостью, раздражением и безысходностью Ильсу завыла, нащупывая руками первое попавшееся и швыряя это в Тэхёна. Из-за того, что он был близко, открытый флакон с лекарством угодил ему прямо в грудь. Жидкость разлилась на покрывало и пол, попало и на одежду Тэхёна. — Воу… — тихо сказал он, мгновенно становясь в позу, чтобы успеть среагировать. Однако быстро глянув за спину женщины — понял, что ничего тяжёлого у неё больше не было в арсенале, отчего расслабился и улыбнулся… подбадривающе? Бросив подушку следом за бутылочкой, Ильсу уже начала осознавать чем это могло ей грозить. Но выражение лица Тэхёна не угрожало, наоборот, он будто поощрял её, мысленно разрешая так себя вести. Госпожа Мин не понимала для чего ему это нужно, но внутренне порадовалась, что могла сбросить этот накопленный груз эмоций. Ильсу с истеричным всхлипом вдыхала воздух, сбрасывая на пол постельное бельё и заваливая тумбу на бок. Силы её кончались, она почти все их истратила за какие-то несколько минут. Раздражённо и злобно вскрикнув из-за невозможности стукнуть кулаком похитителя, женщина пнула металлическую кровать, которая оказалась ей не по силам, и схватившись за ногу, села, продолжая её обнимать. Остаток истерики Тэхён наблюдал сидя на своём кресле и удобно поставив локти на подушку. Ну вот, он это сделал, достал ту самую зверушку, живущую в Ильсу. Подобные есть у каждого человека, только зачастую они не выходили на поверхность, ибо не было на это никакого резона. Они сидели, дожидаясь своего часа, когда верхней оболочке потребуется защита. Тэхён просто не знал, что Ильсу со своим «зверьком» уже давно на «ты». Он просыпался в ней так часто, что иногда они были неразлучны. Постепенно всхлипы стихли, женщина перестала вздрагивать. Тэхёну не было видно её лица, но было очень интересно на него посмотреть, поэтому он отложил подушку и приблизился. Чёрные ботинки появились в поле зрения Ильсу, смазывая грязной подошвой то, что некогда звалось ужином. Женщина взглянула на похитителя исподлобья, уже не пытаясь что-либо скрыть. — Глядите-ка, а в тебе живёт настоящая… обезьянка, — подытожил он, от чего и сам чуть не рассмеялся. Прекрасно же видел, что там, по-минимуму, какой-то тигр. Ильсу недоумевающе вздёрнула бровями и подытожила: — Идиот. Тэхён никогда не обижался на подобные слова. Будь он хоть трижды идиотом, положение это не меняло. Он похититель — она жертва. Он играет, а она игрушка, правда с ней ему играться сильно нельзя. Единственное, что он мог, это доводить её внутреннюю обезьянку до бешенства. Дальше станет легче это делать, ведь Ильсу теперь знала — за вспышки злости, ей ничего не будет. — Ладно тебе… Скажи лучше кто будет убираться тут после тебя? — Сам и убирайся, — выдохнула пленница, косясь на пол. Она понимала, что в силах Тэхёна — заставить спать на заблеванном ею полу, укрывшись грязным покрывалом с засохшими каплями крови, но лебезить и пресмыкаться априори не умела, поэтому собрала всю свою смелость и гордость в кулак, собираясь противостоять мужчине хотя бы на словах. — На всём производстве, что, нет ни одного медпункта? — Есть, но зачем он мне, у меня же есть нуна… Будешь перевязывать и обрабатывать каждый день по несколько раз. — Да ты просто издеваешься надо мной. Ничего я больше делать не стану. Я боюсь крови, я не могу смотреть на неё. Мне плохо… — голос женщины со злобного рычания снова перешёл на высокие ноты. Она снова чуть ли не плакала. — Ты убил моего охранника и, возможно, убьёшь меня тоже, я для тебя и пальцем шевелить не стану! Убийца! Психопат! — Ты сама психованная… — выдал Тэхён доверительно и присел рядом, собираясь кое-что рассказать. — А я вот, к примеру, сделал бы что-то для тебя… Сквозь всхлип раздался короткий смешок. — Что?! Вколешь обезболивающее, когда будешь отрезать мне руки? Мужчина подождал, пока очередные всхлипывания прекратятся. — А почему нет? Это идея. Если захочешь — можно это устроить, — сказал он и продолжил: — Ты ведь понимаешь, что у меня нет на тебя ничего. Ты мне дорогу не переходила. Просто так вышло. Я тебя не выбирал. Я всего лишь выполняю приказ и мне не нравится, что вся ненависть достаётся мне. — Скажи, кого ещё мне ненавидеть? — Это не секрет. Тэхён пожал плечами. Но говорить, конечно же, ничего не собирался, не зная наверняка можно или нет. Просто он не уточнял этот момент у хёнов. Но Мин Юнги понимал, кто стоял за Тэхёном. Рано или поздно Ильсу тоже узнает, но не от него и не сейчас. Тот факт, что мужчина не открыл ей своих подельников немного успокоил женщину. Значит, надежда на возвращение домой всё ещё жива. — Может быть, скоро узнаешь. — Вот видишь, значит вся ненависть только тебе… — Чего меня ненавидеть? Убивать женщин не в моих привычках. Если получится так, что тебе не жить, исполнять это в действие я не буду. Поручу своим людям, — пояснил он, глянув на Ильсу. Женщина брезгливо приподняла верхнюю губу, не веря себе. Неужели Тэхён сейчас обсуждал кто и каким образом её прикончит? Это даже не было похоже на запугивание. Мужчина говорил абсолютно серьёзно, перебегая глазами по полу и изредка смотря на неё, будто размышляя, как будет лучше сделать. — Даже смотреть не хочу. Он задумался, его взгляд замер на противоположной стене, тогда как мысленно он пытался представить казнь сидящей рядом. В результате он поморщился и мотнул головой, сказав так, будто кто-то мог возразить ему: — Я люблю женщин. Ильсу, наблюдавшая за передающимися на лицо эмоциями Тэхёна, даже притихла, прижимаясь к согнутой в колене ноге. Чужое сумасшествие успокаивающим образом действовало на неё. Конечно, он любил женщин. Мужчина не видел в них угрозы или какого-то раздражающего фактора, чтобы относиться к ним негативно. Всё связанное с женщинами в его жизни касалось положительных моментов. Они приносили ему успокоение и удовольствие после затяжных, трудно решаемых дел. Тэхён мог заснуть как младенец на мягкой груди одной из шлюх своего борделя, довольно мурча, когда острые коготки приятно почёсывали ему кожу головы. Он сильно любил мать, когда та ещё была жива, да и до сих пор хранил в памяти тепло. — Ладно, идём, — проговорил Тэхён со вздохом и встал, направляясь к двери. — Куда? — аккуратно поинтересовалась Ильсу. — Отвезу тебя домой, куда ж ещё? — Женщина неверяще покосилась на него. — Да шучу я, в душ пойдёшь. Попросил для тебя кое-что сделать. Конечно же, он шутил, но это прозвучало очень правдоподобно. На минуту Ильсу и правда поверила, но теперь утешала себя, ведь спустя три дня, душ — лучшее, что могло с ней случиться. Госпожа Мин последовала за Тэхёном позади, обхватив себя руками. Выходить из места заточения стало для неё привычным. Несколько раз после попытки побега с территории мясокомбината она пыталась разузнать больше, что и где здесь находится, а Тэхён давал ей подобную возможность. Оба прекрасно знали — ей не выбраться, однако интерес двигал ими, только в разные стороны. Выход на улицу в этой части здания правда был «на ремонте», заставлен чем-то тяжёлым, к тому же заперт снаружи. А те несколько человек, которых удалось повстречать женщине в этих светлых коридорах, делали вид, будто никого не видели и не слышали. Никому не были нужны неприятности, никто не хотел идти против бандитской группировки. Тэхён показал Ильсу переделанную кабинку туалета, в котором убрали унитаз и подсоединили к трубам душевой шланг. Мыться следовало без всяких на то удобств, стоя прямо на полу в резиновых шлёпках, что ей выдал мужчина. А сам он, оставив пленницу одну, отправился на поиски уборщицы, дабы та привела полы в будущей холодильной камере в порядок.***
— Что ж… мне нужно тебя связать, — заговорил Тэхён, когда они вернулись на прежнее место. — Сама дашься или как? — Зачем? — спросила Ильсу, откладывая полотенце в сторону, от чего влажные пряди волос упали на лицо и плечи женщины. — Звонить будем муженьку твоему… Лишние неприятности не нужны, поэтому посидишь вон на том стуле, — Тэхён ткнул пальцем в сторону ветхого деревянного предмета мебели, — ну, и рот тоже необходимо заткнуть, чтобы лишнего не сказала. Слово я тебе дам, только учти, что никакие выходки не прокатят. Мин всё равно не успеет найти это место, а мы просто поменяем локацию. Поэтому будь лапочкой… сотрудничай. Чем жалостливее будешь просить мужа забрать тебя от сюда, тем быстрее будет результат. И тебе хорошо, и нам тоже. Если не получится заплакать, то скажи мне, я помогу. Госпожа Мин снова застыла, смотря на Тэхёна и недоумевая. Она понимала, насколько бесполезно сопротивляться. Её просто скрутят и свяжут так, как необходимо. А если Тэхён не сможет справиться сам, то придут ещё несколько его людей, и тогда уже всё будет сделано наверняка. Вести себя глупо не имело смысла, как бы не хотелось взбрыкнуть, заупрямиться и вырваться. В подобном положении Ильсу лучше действительно «быть лапочкой и сотрудничать», ведь это вовсе не означало, что она пособник похитителей, а всего лишь то, что женщина желала выжить и провести время в заточении с наименьшим уроном для самой себя. — Когда это нужно сделать? — спросила она. — Ещё несколько минут назад, — отозвался Тэхён, понимая её с полуслова. — Хорошо… — Ильсу притихла, засмотревшись на плохо освещённую стену напротив. — Как именно это надо сделать? — уточнила она. — Думаю, сидя на том стуле, тебе будет удобнее. Женщина, словно сопротивляясь своим движениям, медленно поднялась с кровати и прошла к одиноко стоящему стулу неподалёку от выхода. Со смесью странных чувств она села, услышав противный скрип старого деревянного предмета. Внутри Ильсу старалась подавлять панику, тревожно шепчущую о том, что её могли нагло обмануть. Возможно всё уже решено не в её пользу, а она дала связать себя добровольно. Пальцы рук мелко дрожали, едва касаясь коленей, женщина облизала пересохшие губы. Тэхён приблизился, распутывая связку жёсткого шпагата. Он давно заметил её напряжение, он всегда всё подмечал с большой точностью. — Ничего страшного не произойдёт, будь уверена. Это просто разговор. Мистер «песочный» желает удостовериться в том, что ты наверняка жива. — Мужчина приблизился и присел перед ней на корточки. — Думаешь мне нужно обманывать тебя, чтобы причинить боль? Хм, — он усмехнулся и попросил: — Положи руки на подлокотники. Ильсу послушалась, схватившись пальцами за быльцы стула, лак на которых уже сильно облущился. Тэхён принялся привязывать руки. Скользящая по коже верёвка грубо ёрзала по нежной коже. — Синяки останутся… Зачем так сильно сдавливать? Я никуда не денусь. Тэхён понимающе закивал, ослабляя давление и говоря: — А нуна любит выглядеть красиво. Ильсу сдержанно кивнула в ответ на это замечание. Послышалась вибрация телефона Тэхёна и мужчина отошёл от пленницы на несколько шагов, отвечая.