Песочный Человек

      После того, как Тэхён привёз дочь Намджуна домой, сразу уехал, чтобы уладить все вопросы со школой и охранниками. Даже без желания Хисо, он бы не стал рассказывать её отцу о похищении, по крайней мере, не в том виде, в котором всё произошло в действительности. Господин Ким начал бы сильно переживать и нервничать. Это не сыграло бы им на руку, в особенности сейчас, когда «Sandman», словно загнанные звери, начали скалить зубы и выпускать когти.       Ильсу сразу заметила следы слёз и неестественную бледность лица Хисо. Девочка старалась отводить глаза, а её прежняя язвительность в адрес женщины испарилась, поэтому госпожа сразу завалила Тэхёна вопросами. Уж она ли не знала, насколько сильно он умел пугать, быть может сказал что-то Хисо, из-за чего девочка долго плакала.       Парню пришлось пояснить всё в общих чертах и попросить хранить тайну от Намджуна. Он обещал, что спустя некоторое время напряжение ослабнет, все они будут в безопасности и смогут спокойно передвигаться по городу, не опасаясь за свою жизнь. Стоило лишь подождать. Ви верил в то, что песочные будут вынуждены заключить с ним союз, остальное — дело времени и их усердной работы.       Хисо длительное время не отвечала на аккуратный стук в дверь своей комнаты, на обещания Ильсу не надоедать и просто выслушать. Девочке необходимо было побыть одной, чтобы заново переосмыслить всё вокруг. Она и раньше задавалась вопросом о том, кем являлась женщина её отца, откуда она взялась и почему никогда никуда не ездила. Будто у Ильсу не было родственников, знакомых или подруг, с которыми та могла изредка болтать по телефону. Хисо не было до этого дела до определённого момента. И этот момент настал, когда девочка увидела Тэхёна, без сомнений и колебаний убивающего людей, пусть и не совсем хороших людей. Парень, которого она считала другом отца, оказался убийцей, а её охрана — головорезами. Хисо начинала понимать, что всё вокруг совсем не такое, каким она это видела ранее.       После того, как партия Намджуна прошла в парламент, жизнь маленькой семьи Ким изменилась. К девочке приставили телохранителей, охрана дома усилилась, отец стал реже бывать дома. Хисо запрещали посещать детские праздники, принимать приглашение на походы в гости. Её ежедневные передвижения ограничивались поездками в школу и обратно, а прогулки - только пробежками по частной территории дома. Теперь Хисо прекрасно знала почему… Забыть это событие будет сложно, но она и не хотела, потому что больше не желала делать такие глупости из-за своей неосведомлённости. Намджун долго оберегал дочь от реалий, но иногда гораздо лучше сказать правду, такую, как есть. Как это сделал Тэхён, подтвердив факт того, что он убийца.       Отношение Хисо к Ви изменилось, но только не в худшую сторону, а наоборот. Помимо всего, что было «до», добавилась благодарность за спасение и искренность.       Господин Ким Намджун не сильно удивился, когда ему позвонил Тэхён с настоятельным советом перевести дочь на домашнее обучение. Мужчине всё чаще приходили подобные мысли. С тех пор, как ему позволили учредить организацию по борьбе с клановым бизнесом, он всё больше опасался за жизнь любимых им женщин. Воспоминания о трагической смерти жены прочно засели в его голове, не давая покоя. Он, как никогда прежде, был уверен в своих предыдущих предположениях. Теперь же, когда дата их с Ильсу скромной свадьбы была назначена, мужчина боялся отпускать её из своих рук, готовый запереть на сто замков, лишь бы песочные не имели возможности отыграться на его женщине. Поэтому подобная скрытность, как сейчас, вполне устраивала господина Кима. Ильсу и Хисо тоже не жаловались.       Девочка легко отпустила свои обиды на женщину, позволив ей вновь приблизиться к себе. Она доверилась своей будущей мачехе, смогла рассказать ей всё, что тревожило, выплакать все слёзы и поделиться страхами, ведь больше ни перед кем не могла открыться. Ильсу, как никто другой, смогла понять Хисо и поплакать вместе с ней, вспоминая события годовой давности.

***

      Улыбка не сходила с лица Ильсу с самого утра, с того момента, как Намджун разбудил её лёгкой щекоткой и скромными поцелуями в плечи и шею. День начался с нежных, но игривых ласк, немного хриплого ото сна шепота и её счастливого хихиканья под одеялом в попытке спрятаться от Намджуна и поспать ещё немного.       Как бы Ильсу не ворчала и не упрашивала мужчину, господин Ким добился своего, потому что утренний секс по выходным дням стал для него священным ритуалом.       Мужчине вовсе казалось, что это самый счастливый день его жизни. Хотя он совершенно точно знал, день, когда родилась Хисо, был таким же, как и этот.       Намджун по-прежнему был загружен делами. Даже в выходные дни он много времени проводил в кабинете за разговорами по телефону. Однако, несмотря на это, мужчине были заметны изменения в Хисо. Дочь перестала грубить, стала более отзывчивой и ласковой. Теперь он был уверен, что домашнее обучение хорошо на ней сказалось. Должно быть, отпрыски богатых родителей, что обучались вместе с Хисо, оказывали на девочку негативный эффект. А после нескольких месяцев пребывания дома всё пошло на лад.       Впервые за длительное время господин Ким ощущал свою семью полноценной и крепкой. Он не сомневался в чувствах Ильсу и был бесконечно рад тому, что у Хисо вышло с ней подружиться. Дорогие его сердцу люди пребывали дома, под надёжной охраной, поэтому Намджун теперь был полностью спокоен.       Ильсу вышла из душа в просторном белом халате и сдавленно улыбнулась, пытаясь вовсе не расплыться в улыбке, выдавая своё настроение. Намджун и без этого замечал, как её глаза блестели, а уголки губ то и дело подрагивали от желания улыбнуться. Он поднялся с кровати, откинув одеяло в сторону, встал позади Ильсу и обнял за талию. Мужчина опустил голову, задумчиво наблюдая как женщина перебирала нижнее бельё в выдвижном ящике.       — Вот этот бюстгальтер мне нравится, — отметил он, подцепив тот за чёрную лямку.       — Днём нужно что-то попроще, — пояснила Ильсу, доставая трусы и короткий топ бежевых оттенков.       — Кажется у тебя нет ничего розового цвета… — проговорил Намджун.       — Даже у Хисо больше нет ничего розового цвета, — Ильсу засмеялась, чуть пихая мужчину локтем.       — Хисо ладно… А тебе нужно купить, — утвердительно проговорил мужчина и крепче прижался к Ильсу, оставляя поцелуй у основания шеи. — А где то самое, что ты наденешь сегодня?       Женщина широко улыбнулась и накрыла своими руками руки Намджуна.       — Ночью и посмотришь. Я его спрятала, — пояснила она.       — Да ладно, я просто хочу взглянуть на фасон.       — Всё равно, не увидишь ни платья, ни белья до нужного часа, ясно тебе? — шутливо спросила Ильсу.       Вместо ответа Намджун снова жадно поцеловал женскую шею, стягивая руками халат с соблазнительных плеч. Он стащил вещь до пояса и переместил ладони на грудь Ильсу, массируя их и наблюдая за тем, как напрягались соски из-за его касаний.       — Намджун? — с укором позвала женщина, снова укладывая свои ладони поверх мужских. — Хватит, пора спускаться, иначе Хисо заподозрит тебя в разврате.       Ильсу повернула голову вбок и встретилась с губами мужчины. Один долгий и глубокий поцелуй, во время которого мужская ладонь легла на шею госпожи, будто придерживая, и ещё с десяток простых чмоков в губы, чтобы закрепить ощущения.       Намджун отпустил Ильсу и отправился в душ, а женщина, переодевшись, спустилась в кухню, чтобы попросить подать завтрак.       Перед свадьбой с Юнги она волновалась намного больше, хотя и была счастлива не меньше. Ильсу была совсем глупышкой в то время, совершенно не разбиралась в ценностях и не умела жить, как нужно. Женщина дала себе обещание, что в этот раз всё будет по-другому. Другой мужчина, другая любовь, другая жизнь. Она сделает всё правильно, и Намджун тот самый человек, который будет понимать её и ценить, как никто до него.       Сегодня планировалось совершенно маленькое празднество, однако оно имело огромнейшее значение. Намджун с Ильсу не ждали гостей, это событие пока что должно храниться в тайне, но даже Тэхён отказался на нём присутствовать, посчитав себя лишним на подобной церемонии.       Хисо пришлось соврать отцу, сказав, что свой телефон она где-то потеряла. А Намджуну пришлось компенсировать его в виде нового, ведь девочке хотелось хоть какого-то общения со сверстниками из-за своего заточения дома. С утра она вновь переписывалась с Ёнсоном, который простил подругу с огромным трудом, ведь все пинки посыпались на него одного. С недавних пор в списке контактов Хисо появился и Тэхён. Он дал ей номер, прося звонить только в крайнем случае.       Девочка нормально отреагировала на новость о свадьбе, поэтому вот уже как с месяц она вместе с Ильсу занимались приготовлениями к этому событию, выбирая украшения для дома и улицы, цветы, наряды и прочие мелкие детали. Теперь всё было готово, осталось только ждать того самого момента, когда приедет необходимый персонал и фотограф. А пока оставалось только ждать, испытывая приятное волнение.       Ильсу с Намджуном уже считались мужем и женой, необходимые документы были сделаны за несколько дней до этого события, подписи расставлены и всё официально улажено, однако без необходимой церемонии брак не считался действительным.       Когда все подготовления оказались завершены, Ильсу была готова и стояла в гостевой комнате, облачённая в белое платье, пришла пора появится перед Намджуном. Её немного потряхивало, будто на улице женщину ожидали сотни глаз и множество людей, но там лишь необходимый персонал для проведения церемонии, фотограф, несколько музыкантов, вот уже с полчаса играющих приятную успокаивающую мелодию, её будущий супруг и Хисо.       Ильсу аккуратно спустилась по ступеням, подобрав подол платья, чтобы лучше видеть, куда ступала. Она бы хотела обнять сегодня маму и поцеловать Даёнга, но ей удалось лишь погладить их фотографию в своём альбоме.       Женщина вышла на улицу и всмотрелась туда, где в тени ровного строя кипарисов располагался так называемый алтарь. Хитрая Сосиска сразу её увидала и, чуть подпрыгнув на месте, сказала об этом отцу. Девчонка тоже была наряжена, в нежно-голубом платье с одной лямкой и россыпью блестящих, но ненавязчивых страз. Ильсу шла неспешно, чуть опустив голову и скрывая улыбку.       Она знала, что в этот день будет очень тепло, поэтому корсет состоял из «дышащей» ткани и совсем не сдавливал, а вырез позволял выгодно подчеркнуть форму груди и прикрыть всё остальное. Поверх тонкая сетчатая ткань скрывала ключицы и часть шеи, а прямая юбка в пол прятала так горячо любимые Намджуном ноги Ильсу. Сегодня её образ был очень нежным, слегка волнистые волосы уложены назад, серебристая заколка удерживала передние пряди на затылке, а маленькие серьги подчёркивали мягкие черты лица. Букет в руках состоял из пышных и ароматных пионов.       Ильсу было немного не по себе, ей хотелось быстрее дойти до конечной цели и юркнуть под крепкую руку Намджуна, удобно устроиться у него за пазухой и припасть щекой к широкой груди. Однако женщина старалась не торопить себя и «плыть» под тягучую мелодию скрипки.       И вот, наконец, Намджун протянул ей ладонь, помогая приблизиться к себе вплотную. Не было публики, значит, они могли вести себя, как им того хотелось, а не как приписывали правила общества. Это был действительно волшебный момент для обоих. Слушая стандартные, но красивые речи ведущего, мужчина сжимал женскую руку в своей, слегка сдавливая, будто желая напомнить, что он рядом. Ильсу с Намджуном обменялись кольцами и вновь соединили руки, повернувшись друг к другу лицами. Они проговорили необходимые слова, поклялись хранить друг другу верность и быть друг для друга поддержкой в горе и радости до тех пор, пока смерть не разлучит их, а после закрепили обещания скромным поцелуем.       Намджун, казалось, светился изнутри, не терял улыбки и тёплого взгляда, тогда как Ильсу взволнованно и глубоко дышала. Не потому что нервничала, а потому что не верила в происходящее. Заслужила ли она эту жизнь, когда большую часть своего первого брака провела в ругательствах, проклиная всё и всех на свете? По всей видимости, да. Иначе зачем судьба подарила ей этого прекрасного мужчину?       Хисо, стоявшая в паре шагов от них, как все дети её возраста, во время уж слишком романтичных моментов краснела и отворачивалась, чуть улыбаясь. Ей никогда не приходилось видеть, как отец говорил нечто подобное или смотрел на кого-то так нежно, помимо своей дочери. Внутри немножко скреблась мелкая ревность, однако девочка утешала себя тем, что через пару дней обязательно отхватит и свою часть отцовской любви.       Пришло время провести свадебную фотосессию. В саду, на фоне дома господина Кима, на залитой мягкими солнечными лучами лужайке, новоиспечённое семейство казалось самым счастливым. Они улыбались и искренне хохотали, пытаясь не рассмеяться, когда фотограф в очередной раз нажимал на спусковую кнопку. Но молодой парень и сам немного заразился настроением, делая настоящие живые снимки. Когда в очередной раз они поменяли локацию, Ильсу аккуратно устроилась на газоне. Намджун приблизился, чтобы присесть рядом. Хисо подбежала к ним в попытке успеть занять место посредине, чуть зацепив отца по пути. Из-за этого мужчина приземлился на траву обеими коленями, белые штаны оказались испорчены, на них красовались два счёсанных зелёных пятна. Но Намджун только посмеялся с этого, пообещав пойти и переодеться в другие брюки. А фотограф не терял времени даром, снимая и эту детскую шалость.       Когда фотосессия приблизилась к концу, Ильсу бросила букетик в руки Хисо, который та без труда подхватила. Хозяин дома посчитал необходимым хорошо отблагодарить людей, нанятых для торжества, и пусть они получили достаточно большую плату, не только за работу, но и за молчание, господин Ким пригласил их разделить с ними праздничный ужин. Казалось, все были немного очарованы семьёй Ким, поэтому с радостью остались и пожелали долгих и счастливых лет жизни всем троим.       Хисо откровенно скучала, выщипывая по лепесточку от ароматных пионов, пока весь букет не превратился в сплошные стебли, листья и обнажённые рыльца. Разговоры взрослых её не впечатляли и, смотря на своего отца с Ильсу, невольно загрустила о том, что не могла также с кем-то подержаться за руки. Намджун замечал её тоску, потому решил поговорить с Тэхёном о том, чтобы Хисо могла приглашать друзей к ним в дом, лишь бы это было безопасно для чужих детей.       Ильсу терпеливо доходила в свадебном платье до конца дня, хотя излишняя осторожность при передвижении достаточно её утомила, а ноги устали от не совсем удобной обуви. Она ожидала Намджуна на улице под тусклым светом фонарей, удобно устроившись на широкой качеле, на которой мужчина любил читать по воскресеньям. Ильсу слегка съехала по спинке и откинула голову назад, расслабив шею. Подол платья ёрзал по плитке туда обратно вслед за слабо качающейся качелей.       Фонари вдруг потухли, и Ильсу сразу приподняла голову, осматриваясь. Освещение осталось лишь у дороги по ту сторону высокого забора. Фигура Намджуна вскоре появилась белым пятном среди ночной темени. Женщина расслаблено вздохнула и встала навстречу, сразу подаваясь в объятия.       — Всё в порядке? — спросила она.       — Да, сказала, что ляжет чуть позже и ещё немножко почитает… — Мужчина вдруг вспомнил: — Мы так толком и не отпраздновали твой день рождения. Хотелось бы устроить что-то запоминающееся.       — Перестань, это лучший день рождения, что у меня был за последние… за всю жизнь.       На самом деле, у Ильсу рядом с господином Кимом все дни казались такими. Она оставалась уверенной в том, что её всегда поймут и выслушают, что Намджун каждый день спешил домой, к ней и к дочери. Он дарил ей подарки, потому что искренне хотел порадовать и увидеть улыбку Ильсу. Это делалось просто так, а не для того, чтобы усмирить свою совесть, как это делал Юнги когда-то.       Госпожа Ким приподняла голову, прекрасно зная, для чего Намджун выключил освещение. Тёплая ладонь мужчины тут же очертила линию челюсти Ильсу и спустилась чуть ниже, касаясь длинными пальцами шеи и основания волос. Женские руки схватились за мужские плечи, а губы встретились в глубоком и чувственном поцелуе, в котором супруги друг другу отказали после произношения клятвы.       — Мы не дойдём до спальни? — спросила Ильсу, разрывая поцелуй, но, чувствуя как сознание уже уносило возбуждение и усталость.       Желание забраться на ручки к Намджуну становилось всё явственнее, но мужчина точно не донесёт её до дома. Он отрицательно мотнул головой, не прерывая лёгких касаний к женским губам. Ночь была в действительности прекрасной и тёплой. Ветер касался лишь вершин кипарисов, ночные шорохи и звуки насекомых, уже проснувшихся к концу весны. Вблизи не было загруженных трасс, поэтому шум города не омрачал этот момент. Ильсу попятилась к беседке, потянув за собой Намджуна. Когда они оказались под крышей, окружённые ненавязчивым запахом хвойных растений, Ильсу не спеша стянула пиджак мужа с его плеч и откинула на стол. Она аккуратно достала рубашку, заправленную в брюки, и расстегнула каждую пуговицу, проникая ладонью к торсу. Госпожа Ким сделала шаг назад и, встретившись со столом, опёрлась о него руками, чуть отклоняясь назад, смело подставляя всю себя под руки Намджуна.       Мужчина наклонился, припадая губами к женской шее. Он прошёлся влажными поцелуями у уха и по скулам, втянул нижнюю губу в рот и приласкал языком, пока пальцы путались в мелких верёвочках от зашнурованного корсета.       — Как эта штука развязывается? — он сдался с улыбкой, разворачивая Ильсу спиной к себе.       После нескольких минут возни, мужчина таки понял, что завязки всего лишь муляж. Дело было в небольших петельках, поэтому его пальцы ловко отстегнули каждую из них и ослабили корсет. Маленькая пуговка на шее позволяла освободиться от тонкой сетчатой ткани и спустить верх платья. Ильсу не стала оборачиваться, ожидая, когда Намджун избавит её от наряда. Нагнувшись и облокотившись о стол, она прикрыла глаза, чувствуя как мужчина замедлил свои движения. Ему вдруг захотелось растянуть этот момент, запомнить его и ощутить сполна каждое мгновение, поэтому он огладил ладонями женскую спину, даря приятные касания, после чего пальцами провёл по волосам, спутанным за день прядям. Непроизвольные касание паха о зад Ильсу отдавались в голове яркими вспышками и помутнением и так не очень хорошего зрения. Госпожа Ким соблазнительно прогнулась в пояснице, чувствуя пальцы на своих боках, затем на бёдрах. Намджун подцепил лямки трусов вместе с платьем. Теперь ему вовсе не нужно было лицезреть на Ильсу красивое нижнее бельё. Этим вполне можно будет насладиться в другой раз. Ткань мягко съехала к ногам и господин Ким наклонился, чтобы пройтись лёгкими укусами от лопаток к ягодицам, вызывая лёгкую дрожь и тихие стоны у супруги. Мужчина огладил ягодицы ладонью, крепко сжал одну и скользнул дальше, к нежным складкам между ног, где уже проступила скользкая влага.       Намджун потянул Ильсу к себе, разворачивая и приближая ее лицо к своему, чтобы заметить в темноте ночи, насколько сильно она его хотела. Господин Ким слишком долго боялся, что она спала с ним лишь для своего спокойствия и безопасности, а не потому что действительно желала его, как мужчину. Не смотря на всё, в чём он пытался убедить Ильсу, женщина слишком долго не верила его словам и обещаниям. Тогда господин Ким просто перестал говорить об этом, положился на время, на то, что лишь оно могло показать его к ней отношение, и теперь он держал в своих руках совершенно открытую для него и доверяющую женщину.       Намджун, сжав Ильсу в объятиях, подвёл её к удобным сидениям с мягкой подстилкой и множеством подушек. Белоснежные шторы, красиво развешанные по бокам беседки в честь этого дня, прибавляли романтичности и воздушности. Мужчина сел, чуть съехав ниже по спинке и устроил Ильсу поверх. Его любимая поза, ведь теперь полная грудь госпожи Ким, заслуживающая отдельных его вздохов, находилась на уровне его рта. Тёмные соски́ отчётливо виделись на фоне бледной кожи. Ильсу прижалась своими губами к мужским, делая короткие перерывы, чтобы шумно вдохнуть или выдохнуть. Большие ладони, блуждающие по спине заставляли чувствовать себя желанной, особенной, единственной. Такой, какой она всегда хотела быть для другого, но стала для Намджуна.       Ильсу прижималась к его паху до неприятных ощущений последнего. Эрекция становилась невыносимой, ведь желанное лоно совсем близко и жаждало также сильно, как и его естество. Мужчина не смог дождаться, когда Ильсу закончит мучить его своими полустонами в губы, а её маленькие пальцы доберутся до заветной пуговицы на брюках. Он сам поторопился расстегнуть её и быстрее соединил их тела, остановившись лишь ненадолго, чтобы справиться с контрацептивом. Намджун замер на минуту, наслаждаясь приятными ощущениями от нахождения внутри, чувствуя, как его член довольно подрагивал от напряжения. Господин Ким обхватил ягодицы Ильсу, задавая слабый ритм. Женщина опёрлась руками о его плечи, подставляя грудь под влажные поцелуи и посасывания.       Желание ускориться вскоре одолело Намджуна, он откинулся назад и прижал Ильсу к себе вплотную, держа её за бёдра и заставляя двигаться с определённым тактом. Мужчина вспотел и мелко подрагивал, сердце ускорило темп, а желание услышать стоны заставило Намджуна сменить позу, уложив Ильсу на спину и забросив её ноги себе на плечи. Он подгрёб несколько подушек под поясницу супруги, создав тем самым нужный угол проникновения.       Господин Ким впился возбуждённым взглядом в женские черты, двигаясь теперь более жёстко, встречаясь пахом с нежной женской кожей звуками шлепков. Ноги Ильсу напрягались, а рот приоткрылся. Значит, Намджун всё делал верно. Первое и тягучее «Оу-у-у» слетело с губ и послужило началом конвульсивной дрожи. Господин Ким упивался этим, любил наслаждаться тем, как дарил женщине удовольствие и что умел это делать.       Ильсу захныкала и приподнялась на локтях, пытаясь убрать ноги.       — Ты же знаешь, что не сбежишь… — выдохнул Намджун, пытаясь поймать взгляд Ильсу. Она только жмурила глаза, сводила брови в немой мольбе и хныкала.       — Намджун, — попросила, и вдруг более настойчиво: — Намджун!..       Он участил темп насколько мог, удерживая женщину в одном положении, и резко остановился, когда сопротивление Ильсу достигло пика. Ноги наконец-то съехали вниз, а тело вздрогнуло во власти приятных спазмов. Их интенсивность постепенно снизилась, позволяя женщине, наконец, отпустить руки Намджуна. Ильсу обмякала, становясь приятно утомлённой, а Намджун потихоньку начинал движения снова, но уже с желанием поскорее кончить, ведь его фрикции теперь вызывали у женщины дискомфорт.       Супруги ещё долгое время лежали в уютной беседке. Намджун занимал всю ширину сидения, поэтому Ильсу удобно устроилась поверх, подложив обе руки под подбородок. Примерно через месяц вновь начнётся чанма, и ливни снова обрушатся на улицы города. Вот только эти дни Намджун с Ильсу собирались провести вместе, с улыбкой вспоминая о том, что было год назад.       Госпожа Ким, надев рубашку мужа и подхватив платье, поманила мужчину за собой. Он же, натянув пиджак на голый торс, поспешил следом.       — Взбирайся на спину, — сказал он, перегнав её и чуть присев для удобства.       — Что? Ты серьёзно? Твоя спина как же? — Ильсу приподняла брови, но всё равно была рада тому, что господину Киму так сильно хотелось внести её в дом на себе.       — Потом залечишь, — пошутил Намджун, — взбирайся.       Ильсу не стала больше сопротивляться, с помощью одного прыжка устроилась на спине мужчины и обхватила его за шею.