Маг-оборотень

Когда я появилась в кабинете мистера Нортона, колдомедик сидел у окна, почти полностью утонув в глубоком мягком кресле с высокой спинкой, рядом с которым стоял невысокий чайный столик с искусной резьбой в виде каких-то существ. Мужчина явно был в приподнятом настроении и тихо напевал себе под нос какую-то веселенькую песенку, пока наливал молоко в стоящую перед ним маленькую фарфоровую чашечку. Я тихо кашлянула, привлекая внимание. – О, Руди, ты как раз вовремя! – заметив меня, мужчина обрадовано воскликнул. Кажется, он уже успел привыкнуть к моим внезапным появлениям. – Иди сюда, присаживайся. Я сейчас только наколдую тебе место, – и, достав из кармана лимонной мантии небольшие круглые часы, он без палочки превратил их в такое же кресло, как и у него. Вторая фарфоровая чашечка, с по-женски кокетливыми нежно-розовыми цветочками на боках, резво выскочила из письменного стола, пролетев у меня над головой, и, чуть замедлившись, подплыла по воздуху к мужчине. Поставив ее на столик, он тут же налил в нее ароматный черный чай из маленького чайничка с такими же цветочками. Я даже немного растерялась от такого радушия, поэтому в нерешительности топталась на месте и незаметно старалась поправить тяжелый рюкзак, который при переносе немного тряхнуло, и теперь особо острый и твердый уголок какой-то книги упирался мне в ребро прямо под лопаткой. – Не стесняйся. Снимай рюкзак и проходи, – видя мою нерешительность, он приглашающе махнул рукой. – Я как раз собирался немного отдохнуть и искал компанию, чтобы вместе выпить чаю и отметить одно очень важное для меня событие. Но, увы, все мои коллеги в настоящий момент чрезвычайно заняты, так что ты появилась как нельзя кстати. Спешить мне было определенно некуда, поэтому, немного подумав, я приняла приглашение мистера Нортона, и, скинув в сторонке рюкзак, опустилась в необычайно мягкое и уютное кресло. Стоило мне только сесть, как мужчина тут же победно улыбнулся и пододвинул поближе ко мне поднос с нежными кремовыми пирожными. – Обязательно попробуй, их готовила моя чудесная жена. Обычно я не ем сладкое, но только она может делать такие восхитильно вкусные пирожные, при виде которых я не могу устоять, – добродушно рассмеявшись, он похлопал себя по округлому животу. Впервые за все время знакомства с мистером Нортоном, мы непринужденно пили чай, ели вкуснейшие в моей жизни пирожные и просто разговаривали, точнее мужчина рассказывал, а я его с любопытством слушала и кивала в нужных местах. К моему большому удивлению, наше общение было настолько легким и естественным, что это выглядело, как если бы любимая внучка пришла в гости к своему дедушке. Даже грусть и тянущая пустота, которые уверенно поселились в моей душе после прощания с домом получасом ранее, бесследно испарились под напором растекшегося внутри ощущения тепла. И тревожные мысли о холодном Запретном лесу, где мне уже сегодня предстояло ночевать, напрочь вылетели из моей головы. Как оказалось, колдомедик праздновал рождение долгожданного внука. – Вес семь фунтов, а какой потенциал! Не успел он родиться, как своим недовольным криком разбил стекла в очках колдомедика, который его принимал. От такого счастья, после целой-то череды дочек, мой сын даже в обморок хлопнулся! Да так, что еще полчаса медиковедьмы его бодрящим настоем отпаивали! После того как закончились восторженные рассказы о внуке, которому от роду было всего несколько часов, мужчина перешел к не менее забавным историям из своего детства. – Когда мне было лет пять, я упал с детской метлы и ненароком выбил свой первый молочный зуб. Помню еще, что очень расстроился из-за этого, и даже упрашивал мою, теперь уже покойную, матушку приклеить его обратно чарами вечного приклеивания. Даже не вспомню сейчас, откуда я о них узнал, но тогда матушка просто извелась вся в попытках отговорить меня от этой затеи, – мужчина весело рассмеялся. – А потом, чтобы хоть немного успокоить и отвлечь, она поведала мне о зубной фее. Но до того мне не хотелось расставаться со своим зубом, что я расплакался и решил не спать всю ночь, чтобы сторожить его, – мистер Нортон сделал небольшую паузу, чтобы промочить чаем горло. – Так вот, где-то в полночь, когда я уже вовсю клевал носом, но все равно из последних сил старался удерживать глаза открытыми и не заснуть, ко мне в окно залетела фея. Она была настолько крохотной и до того ярко светилась в темноте, что поначалу даже решил, что это светлячок. Разглядев, что это фея, я тут же сделал вид, что сплю, и тогда она подлетела к моей кроватке и проворно юркнула под подушку в поисках зуба. Естественно, ничего она там не нашла, потому что я крепко сжимал его в руке. И когда фея снова появилась, я заговорил с ней и со всей серьезностью сообщил, что ни за что не отдам зуб. Это уже потом я узнал, что зубы волшебников для фей являются мощным источником магии, особенно самый первый. Но тогда ей пришлось отдать целый галлеон, чтобы я наконец-то успокоился и разжал ладошку. – А сколько обычно дают? – В основном чисто символически – один или несколько кнатов, редко кому удается получить даже сикль. Поэтому-то фея и обиделась на меня тогда и больше не прилетала за другими выпавшими зубами. Неожиданно открылась дверь, и в кабинет заглянула медиковедьма, прервав рассказ колдомедика. – Мистер Нортон, вас ожидают в приемном отделении. – Уже иду, – мужчина тут же вскочил и застегнул на себе мантию. Я поднялась следом и подхватила свой рюкзак. – Спасибо за хорошую компанию. Но как это ни прискорбно, Руди, нам все же придется закончить на сегодня – пациенты не ждут, – сказал он, торопливо провожая меня к двери, – но буду очень рад, если ты навестишь меня в следующий раз, и тогда я обязательно расскажу тебе, как в молодости объезжал диких гиппогрифов. – Обязательно навещу, – Мистер Нортон оказался прекрасным рассказчиком и интересной личностью, так что я не могла не согласиться. Тем более что он хорошо ко мне относился, прекрасно зная мою природу, а это дорого стоит.

***

Не смотря на то, что теперь у меня не было дома, и я весьма смутно представляла, что ожидает меня дальше, в Хогсмид прибыла в хорошем настроении. Было уже совсем темно, и только мягкий теплый свет лился из окон щедро запорошенных снегом домиков и освещал улицу. Поплотнее завернувшись в мантию и, в очередной раз, поправив неудобно сидящий рюкзак, я неспешно прошла через всю деревушку до ее окраины, и свернула в сторону леса. Несмотря на ранний вечер, в Хогсмиде было довольно тихо и сонно, лишь изредка долетал до меня приглушенный гомон из бара неподалеку, да размеренно поскрипывал под ботинками снег от усилившегося к вечеру мороза. Удивительно, какими необычайно уютными кажутся самые обыкновенные дома зимой. Особенно в такой маленькой деревушке в окружении массивных гор. Даже Хогвартс, ощетинившийся всеми своими остроконечными башенками и зубцами, с горящим во всех окнах теплым светом, выглядел сейчас до невозможности приветливо и уютно. Но, увы, вместо теплого дома меня ждал Запретный лес, виднеющийся вдалеке сплошной черной стеной на фоне светлого снега. Решив, что дальше тянуть не имеет смысла, я превратилась в зверя и потрусила к нему. На ночевку я устроилась примерно через час: даже со звериным зрением было довольно трудно что-либо разглядеть в лесу с приходом ночи. Поэтому выбирать особо не приходилось, и я попросту расчистила и заночевала в первом попавшемся дупле. Хоть оно было тесным и неудобным, но с небольшой сноровкой мне удалось впихнуть себя в него вместе с вещами в звериной форме. По такой холодине в человека превращаться не особо хотелось. Ночью было неожиданно тревожно. Как не бывает двух одинаковых людей, так не бывает и двух одинаковых лесов. Это я поняла, когда лежала в ледяной темноте, подогнув под себя все конечности и свернувшись плотным меховым клубком так, чтобы наружу торчали только нос и уши, и напряжённо прислушивалась к множеству незнакомых запахов и звуков, которыми полнился лес. Не смотря даже на сильную усталость после предыдущей бессонной ночи, которую я провела за сортировкой книг, сна у нас с Волчиком не было ни в одном глазу. Не то чтобы мы испытывали сильный страх, попав в этот лес, нет, скорее это было напряженное ожидание неизвестно чего, щедро сдобренное раздражением из-за невозможности как следует отдохнуть. Поэтому хоть как-то поспать нам удалось только под самое утро, и то урывками. Из дупла я выбралась лишь поздним утром, абсолютно невыспавшаяся и раздраженная. Тщательно струсив с себя прилипшую за ночь труху и сбив все ледяные сосульки с шерсти, которые успели нарасти за ночь от моего дыхания, немного размялась и попрыгала. Не смотря на длинную шерсть и густой подпушек, спать было немного прохладно, да и мышцы все порядком затекли от непривычной позы. Так что для следующей ночевки стоит подыскать что-то более комфортное и заодно разжиться теплой шкурой какого-нибудь крупного животного. Вернувшись обратно в дупло, я достала из него сильно потяжелевший рюкзак. За ночь книги немного увеличились, стремясь вернуться к своему первоначальному размеру, и теперь распирали во все стороны туго набитый рюкзак – ткань того и гляди могла не выдержать и треснуть по швам. Поэтому я перекинулась в человека и, стараясь не околеть на морозе, по-быстрому обновила чары на книгах и снова вернулась в звериную форму. Теперь можно было и делами заняться. Не спеша я изучила лес в округе Хогсмида и даже нашла несколько довольно-таки больших участков редколесья с белоснежными полянами, которые больше напоминали обычный лес и были полны привычной для меня разнокалиберной дичью, начиная от куропаток и зайцев, заканчивая косулей и оленем. Дав возможность Волчику тоже вволю побегать и поохотиться (он уже довольно хорошо перенимал управление звериной формой, правда не так долго, как ему хотелось бы), к вечеру я нашла дерево с просторным дуплом прямо на границе с редколесьем. Из шкуры убитого на охоте оленя получилось отличное теплое одеяло, поэтому этой ночью я смогла, наконец-то, нормально выспаться. На следующий день, оставив шкуру в облюбованном мной дупле, я направилась дальше в сторону Хогвартса, откуда постоянно доносились манящие запахи множества незнакомых мне животных и существ. На небольшой табун единорогов я наткнулась на широкой поляне недалеко от замка, следуя по такому неуместному в эту пору года следу нежного аромата цветов яблони и меда. Опасаясь, что животные сбегут сразу же, как только увидят оборотня, я перекинулась в человека и накинула на себя мантию. Бесшумно подобравшись к краю поляны, я прильнула к дереву и неподвижно замерла. Единороги действительно оказались такими же красивыми, какими их описывали в книгах: высокие, стройные, с крепкими мышцами и необычайно тонкими и грациозными ногами. Ослепительно белая шерсть у взрослых особей нежно поблескивала под лучами зимнего солнца, а на высокой с красивым изгибом шее, обрамленной гривой длинных жемчужных волос, покоилась аккуратная голова с большими выразительными глазами и серебряным витым рогом. У самца рог был просто огромным, не менее метра в длину, а у самок – вполовину короче и изящней. Затаив дыхание от восхищения, я наблюдала, как волшебные животные аккуратно вытягивали своими мягкими губами самое обыкновенное на вид сено из грубо сбитой деревянной сенницы и размеренно жевали. Всего было семь взрослых самок и один крупный самец, не менее двух метров ростом, который время от времени настороженно вскидывал голову и внимательно осматривал округу. Пока взрослые неспешно пощипывали сено, три молодых единорога с серебристой шерстью беспечно резвились в стороне и скакали по поляне, периодически высоко вскидывая задние ноги. Один из них сделал небольшой круг по поляне и, заигравшись, ненароком наткнулся на меня. Замерев на расстоянии всего пары метров, он с любопытством вытянул тонкую шею с пока еще безрогой головой, чтобы получше меня рассмотреть. Я старалась почти не дышать и не шевелиться, чтобы случайно не спугнуть его. Но как бы я ни пыталась максимально слиться с деревом, за спиной детёныша внезапно громко всхрапнули, и весь табун, включая мгновенно утратившего всякое любопытство единорожка, в считанные секунды скрылся между деревьев в лесу, оставив после себя только притоптанный снег и недоеденное сено. Все равно это было впечатляюще. Даже столкнувшись бесчисленное количество раз за последние полтора года с тем, что в прошлой жизни я считала чем-то сказочным и нереальным, даже привыкнув, что магия стала неотъемлемой частью моего быта, а оборотень – это не просто чья-то больная фантазия, а мое естество, меня все равно не переставали восхищать и удивлять такие вещи, как эта встреча с единорогами. Ведь одно дело знать, что они в принципе существуют, другое – увидеть их своими глазами. Даже Волчик не остался к ним равнодушным, правда, его интерес выражался больше в гастрономическом ключе и в особенностях охоты на них, но это уже частности. Впрочем, впечатление от увиденного никак не помешало мне тщательно облазить все ближайшие с поляной кусты и отыскать несколько длинных жемчужных волос. Поблуждав по округе еще какое-то время, и ничего интересного больше не обнаружив, я занялась поисками самого главного, для чего вообще подалась в Запретный лес – логова акромантулов. Обогнув встретившийся табун кентавров на всякий случай по широкой дуге, они были все такими же розовыми и разъяренными, будто им всем вожжа под хвост попала, я углубилась дальше в лес. Логово нашлось в самой темной и мрачной его части. Найти то я его нашла, но было одно но. Огромное логово, простирающееся на расстояние не менее километра в диаметре, было полностью запечатано неожиданно плотной белой завесой сверхпрочной паутины. Я предполагала, что пауки впадут в анабиоз, ведь они все-таки теплолюбивые твари, но не думала, что паутина окажется настолько прочной, что я не смогу ничего с ней сделать. И сколько бы я ни пыталась, но ни когти, ни дифиндо никак на нее не подействовали, разве что только от слабенького взрыва и огня она немного оплавилась, но не более. Видимо, чтобы ее повредить, необходимо больше сил, чем у меня. А жаль. Было бы очень удобно и менее травматично добыть яд, пока они спят. Так что, увы, но единственным разумным выходом в этой ситуации было просто подождать, пока они сами не вылезут оттуда. Ну и еще придумать, как их убить, чтобы не отправиться на тот свет самой.

***

Незаметно прошла неделя с того самого момента, как я поселилась в лесу. Не сказать, чтобы мне здесь очень нравилось, от вечного сумрака на меня понемногу начала наваливаться хандра, но жить было вполне реально. Шкура зверя, с которой я успела сильно сродниться за последнее время, вполне успешно защищала меня от холода и сильных морозов и была намного проще в уходе, чем человеческое тело – достаточно было просто погрызть кости и вываляться в снегу, что очень нравилось Волчику, чтобы оставаться чистой. А в условиях зимнего леса это было как нельзя кстати. Из недостатков могу лишь отметить неприятно набивающийся снег между пальцами лап, который оттуда приходилось постоянно выдирать вместе с шерстью, и невозможностью нормально говорить и, соответственно, колдовать. Так что в человека я теперь перекидывалась довольно редко и то лишь для того, чтобы подновить чары на книгах и вычистить от всякой трухи дупло. Сейчас мне даже не верилось, что превращаться в зверя я научилась каких-то три месяца назад, и теперь абсолютно не представляла, как выживала бы без этого умения. И только благодаря ему пару дней назад я обнаружила за собой слежку. Наблюдатель был довольно опытен, и если бы не изредка долетавший до меня особый запах, который нас с Волчиком весьма сильно удивил и заинтересовал, то я бы его даже не заметила. Это был запах другого оборотня. Обнаружив это, я попыталась выследить его, но каждый раз он ловко запутывал свой след. Мне даже начало казаться, что все это время он игрался со мной и Волчиком и дразнил. Ну а как еще можно было объяснить то, что сначала он (или все же она?) давал взять его след, а потом, поводив некоторое время за нос, один раз даже на территорию троллей завел, абсолютно бесследно из-под него же и исчезал? Будто в воздухе, мать его, растворялся! В общем, хоть эта слежка и игра в догонялки меня дико раздражали, сделать ничего с этим я не могла – моих навыков выслеживания для этого было явно недостаточно. Так что мне оставалось только одно – продолжать дальше заниматься своими делами и ждать пока оборотень сам не соизволит объявиться, чтобы не тратить впустую время на бесполезные поиски. Хотя стоит согласиться, что охота на охотника более сложная и увлекательная, и требует больше навыков и хитрости, чем охота на того же зайца или оленя. Но в неудачном опыте выслеживания были и свои положительные моменты – я встретила фестралов. Потеряв в очередной раз след этого неуловимого оборотня, я медленно пробиралась между огромными и мрачными деревьями недалеко от замка, как передо мной неожиданно и совсем бесшумно, будто безмолвные тени, из сумрака леса выступили скелетоподобные существа, обтянутые черной гладкой кожей. Не менее двух метров ростом, своим внешним видом больше всего они походили на огромных крылатых лошадей. Неестественно тощие, с мощными кожистыми крыльями как у летучих мышей, без какого-либо намека на подкожный жир и хоть какую-нибудь мускулатуру, они больше напоминали мне пособие по анатомии, по которому с легкостью можно было изучать строение скелета, чем живое существо. Замерев в паре метров от них, как и была в звериной форме, я молча провожала взглядом этих удивительных созданий. И сколько бы ни принюхивалась к ним, стараясь уловить хоть какой-то запах, абсолютно ничего не выходило. Ладно, запах мог отсутствовать, всякое бывает, но следов от копыт на снегу ведь тоже не оставалось! Будто стоит мне только закрыть глаза или посмотреть в другую сторону, то они тут же растворятся в воздухе и перестанут существовать. Волчик от всего этого был в полном недоумении и растерянности, пытаясь понять, что это такое. Всего их было шестеро. Самый ближний фестрал, поравнявшись со мной, остановился и со спокойным любопытством покосился на меня. Точнее, я очень надеялась, что его молочно-белые, светящиеся в темноте потусторонним светом глаза выражали именно спокойное любопытство. Пока я боялась лишний раз вздохнуть или пошевелиться, фестрал все так же продолжал стоять напротив меня, будто чего-то ожидая, пока другие проходили мимо и так же безмолвно растворялись в сумраке леса, как и появились до этого. Он выглядел настолько спокойным, что казалось, будто его нисколько не волновал мой внешний вид. Тогда я решилась и, медленно подойдя к нему, шаг за шагом, осторожно протянула лапу и легонько дотронулась до его морды, стараясь не повредить ее когтями. На удивление, кожа была довольно приятной и очень горячей на ощупь. Фестрал никак не отреагировал на мое прикосновение, только все так же продолжал смотреть на меня все тем же спокойным взглядом молочных глаз. Тогда я немного осмелела и полностью огладила его вытянутую морду, оканчивающуюся крепким клювом с немного выступающими из пасти острыми клыками, больше похожую на морду дракона, чем лошади. Потом легонько почесала шею за такими миленькими маленькими рожками и потрепала жидкую черную гриву. Казалось, фестрал был этому только рад и следом за шеей подставил бок, немного распрямив и убрав вверх кожистое крыло. Усмехнувшись, я продолжила чесать то, что подставлял мне под лапу фестрал. Больше всего по вкусу ему пришлись легкие поглаживания складок кожи на внутренней стороне крыльев. Это было даже забавно. Никогда бы не подумала, что с таким удовольствием буду гладить фестрала. Даже пугливые единороги теперь казались мне и вполовину не такими прекрасными и милыми, как этот призрачный конь. И что самое приятное, ему было абсолютно плевать на то, что я за существо. Когда фестрал был полностью удовлетворен разного рода почесываниями и поглаживаниями, он легонько боднул головой мое плечо и так же бесшумно растворился в темноте вслед за сородичами. Что ж, видимо, так он выразил свою благодарность. Бережно спрятав в рюкзак выпавшие при распутывании гривы несколько волосков, я забила на охоту и решила вернуться к своему дуплу. И не прогадала – там меня уже поджидали. Еще на подходе я почувствовала запах оборотня, но человеческого в нем было все же больше. Неужели он соизволил появиться? Поразмыслив немного, стоит ли оборачиваться человеком или остаться так, как есть, я решила, что все же стоит, тем более что очень хотелось пообщаться с ним, а заодно спросить: какого хрена это было?! Так что я быстро перекинулась в человека и, плотно завернувшись в мантию и натянув на голову капюшон, осторожно направилась на встречу.