Путь ледяного дракона

Дейнерис, Джон, сир Нахарис и сир Коннингтон стояли вокруг тела сира Бейлона Сванна, лежащего на столе в кабинете Великого Мейстера. -Он служил мне двадцать лет. –прошептала Дени горько. –И был достойным бойцом. -Три раны, нанесённые боевым мечом, ваши величества. –вынес вердикт Сэм. –Колотое ранение живота, резанная рана бедра, приведшая к обширной кровопотери из-за повреждения артерии. А так же рубленое ранение предплечья. -Что могло привести к этому? Я никак не могу этого понять! –процедил король. То, как объяснил произошедшее с отрядом в лесу Десница, казалось ему бредом. Бран заявлял, что у сира Сванна и его подчинённых произошёл конфликт, в результате которого они напали на него, но он перебил всех, прежде, чем самому погибнуть от нанесённых ран. -Сир Бейлон всегда был довольно грубым командиром, несдержанным в словах. –заметил Даарио. -Но и Золотые Плащи не в трущобах Блошиного Конца набирались, седьмое пекло! Это верные долгу солдаты. –раздражённо ответил Джон. -И всё же, они убили его. А он их. Всё указывает на это. –мрачно произнесла королева. –Возможно, мы никогда не узнаем причины. -Ты веришь в то, что сказал Бран? –вскинул брови её муж. -Назови причины не верить. – довольно резко потребовала Дени. – И причины, которые могли сподвигнуть его солгать. -Я не могу их назвать. –признался король. –Я не знаю. -В том то и дело. Их нет. Лорд-Десница не лгал мне никогда, на протяжение двадцати лет. Всё, что он говорил, было правдой, или оказывалось ей в дальнейшем. –сказала женщина. –Я считаю, что продолжать разбирательства не стоит. Это было досадное, глупое, драматичное, но лишь недоразумение. -А как же те, кого сир Сванн и его отряд искали? -Мы, конечно, можем послать новых людей. Но я почти уверена, что негодяи, если они, конечно, не дураки, ушли уже слишком далеко, чтобы их можно было нагнать и найти . -Заставь Брана назвать их новое местоположение! -Может быть, мне ещё его самого по следу послать? Джон…Десница -не охотничий пёс.–Дени тяжело вздохнула. –Что ж, хорошо…я уже признала, что всё случившееся –чудовищно, и позорит нас, не сумевших сделать наш замок и город достаточно безопасными! Но завтра мой сын женится, и я не хочу больше занимать свою голову ничем другим. Если уж для тебя это такой вопрос чести, в темнице как раз есть ожидающие приговора насильники и убийцы. Мы можем принести вдове Лонг головы двоих из них. А о смерти сира Сванна и его людей скажем, что они пали смертью храбрых в бою с негодяями. -Но это будет ложью! –возмутился Джон. -Возможно. Но просто признай…шанс поймать настоящих преступников –один из сотни. –с усталостью ответила его жена. -Мы не знаем имён, портрет у нас лишь словесный, и довольно размытый. Король, нервно покачав головой, перевёл взгляд на Даарио, потом на Сэма. -Я согласен с её величеством. –сказал Нахарис. –Вы можете опробовать, но, наверняка, лишь потратите кучу времени. -Я тоже так думаю. –поддержал Великий Мейстер. –Даже, если вам поможет Десница, пока вы доберётесь до названного им места, эти люди успеют перебраться в другое, и так до бесконечности. Это досадно, но разумнее будет отступить. Джон выругался. -Что ж, пусть будет ложь. Только избавьте меня от необходимости говорить это леди Лонг самому. Ближе к вечеру Джон вернулся в свои покои усталый и раздражённый. Хотя Дейнерис и взяла весь лживый спектакль на себя, косвенное участие пришлось принять и ему. Заявление о том, что убийца её сына, и тот, кто обесчестил её дочь, якобы найдены и казнены, удовлетворило леди Молли Лонг. Ей даже продемонстрировали две головы на пиках, принадлежащие, на самом деле, двоим смертникам из темницы Красного Замка. Королю пришлось кивать, хотя внутри было стойкое ощущение неправильности происходящего. -Это всё неправда, не так ли? –тут же спросила Санса, едва супруг вошёл в комнату. –Преступников не нашли, а этого гвардейца, Сванна, убили его же подчинённые. -Откуда ты знаешь? –спросил король тихо. -Бриенна сказала мне. Джон скрипнул зубами. -Да, всё так. –признал он. -Дейнерис слишком испугалась позора и насмешек, если люди узнают, что её верные воины настолько слабо дисциплинированы, что неспособны исполнить приказ, вместо этого вцепляясь друг другу в глотки? –иронично поинтересовалась королева Севера. -Мы посовещались, и пришли к выводу, что искать настоящих преступников бессмысленно. –ответил мужчина. -Потому что, я почти уверена, вся эта история –сплошной фарс. Вся эта легенда, якобы рассказанная Браном, и всё остальное. Я готова смело заявить, и многие поддержат меня, что Арнольфа убил кто-то из городской стражи. Иначе как вообще возможно, что не было ни единого свидетеля? Как и мужчина, совративший Уну –скорее всего кто-то из придворных. Я просто не понимаю, как ещё можно объяснить такое резкое сворачивание расследования и его лживые результаты! -Санса, не нужно выдумывать, я достаточно хорошо знаю Дени, чтобы видеть, что она действительно не знает, кто виновен. –ответил Джон твёрдо. –Да, я и сам недоволен, но достаточно просто хорошенько подумать, и… К тому же, завтра свадьба Дейриона, и она не хочет, чтобы что-то омрачало этот день. -Свадьба Дейриона! – на глазах Сансы появились слёзы, а её губы сжались. –Ещё один фарс! Якобы ради государства, политических союзов, и невесть чего ещё, королева женит мальчика на той, которую он совсем не любит, которая ему не нужна! -Ты же знаешь, это я дал клятву кхалу. –прошептал король. -Да, но окончательное решение было за ней. Она королева Восьми Королевств! -Многие ли из королей и лордов имели право выбора в этом вопросе? Те же твои родители…или мой отец, когда его женили на Элии. И Безумный король с сестрой-женой Рейлой. -Или ты и я. –женщина холодно и иронично взглянула на него. –Мы тоже его не имели. За нас тоже сделала выбор Дейнерис Таргариен. -Но ведь, в итоге, наш брак стал плодотворным. Он принёс то, чего от него ожидали. –ответил Джон, очень быстро почувствовавший себя некомфортно после этого её заявления. -Плодотворным, да. –кивнула Санса, и первая слеза покатилась по её бледной щеке. –Для государства, будь оно проклято. Для политики. Для королевы. А что же до нас с тобой? Что же до меня? -А что до нас? Мы исполнили свой долг. –бросил мужчина, хотя по его лицу было отчётливо видно, что он говорит не от сердца. - Долг! Джон, ты хоть раз спросил меня, счастлива ли я в этом браке? – пронзительным шёпотом спросила королева Севера. –Дейнерис уверена, что да. Я вижу это по её взгляду. Она считает, что свободный Север, брак с Таргариеном и трое…прости, двое детей –предел моих мечтаний. Но что же на самом деле, Джон? Я отдала ей своего первенца, и кем она его вырастила? Заносчивым самовлюблённым юнцом, не уважающим даже родного отца! А я… когда ты в последний раз приходил ко мне в постель? Сколько месяцев назад? Зато с тех пор, как мы приехали сюда, не прошло ни ночи, что ты провёл не с Дейнерис! Даже после месяцев разлуки, после того, как ты возвращался в Винтерфелл из Королевской Гавани, ты почти никогда не бежал ко мне так, как бежишь к ней! Я никогда не ощущала себя твоей женой по-настоящему! Внутренне выругавшись, Джон шагнул к ней, крепко схватил за талию, притянул к себе, и поцеловал. Санса ответила на этот поцелуй с каким-то отчаянием, вцепившись в его воротник, словно изо всех сил пытаясь удержать кого-то, кто покидает её. С одеждой они справились стремительно, даже с тугой шнуровкой корсажа королевы и её пышными юбками, после чего оказались в постели, даже не удосужившись запереть дверь. Санса кусала губы, чтобы не издавать ни звука, пока Джон, навалившись сверху, вдавливал её в ложе, куда более мягкое, чем в родном Винтерфелле. Она цеплялась пальцами за его плечи, а по её лицу катились слёзы. Они целовались и ласкали друг друга, но всё это происходило машинально, словно по сценарию, как и всегда. Наверное, именно это называют супружеским долгом лорды и леди, женившиеся не по любви – удовлетворение похоти без огня, без азарта, без чувств. Всё кончилось за несколько минут, но вместо ожидаемого облегчения на Джона обрушилось ещё большее чувство вины. Его королева повернулась к нему спиной, и уткнулась лицом в подушку. Её плечи, укрытые длинными золотисто-рыжими волосами, дрожали от рыданий. «Чувство вины сопровождает тебя всю твою жизнь» -прозвучали в голове мужчины слова Сипухи, сказанные ею много лет назад, -«Спорю, ты испытываешь его даже каждый раз, когда ходишь посрать!». Джон зажмурился, и прижал ладони к лицу. Как же Безликая была права! Он так надеялся избавиться от этого чувства тогда, и даже думал, что ему удалось, но нет…. На смену чувству вины за одни вещи, пришло чувство вины за другие. Ещё более гложущее и сводящее с ума. И больше всего король Севера винил себя за то, что так и не смог полюбить Сансу, как женщину и жену. -Прости меня. –прошептал он, обняв её сзади, и зарывшись лицом в её волосы. –Прости меня, Санса. Я и вправду так и не стал хорошим мужем для тебя. Некоторое время женщина не отвечала, но её плечи задрожали ещё сильнее. -«Почему ты меня не любишь, Джон?!», вот что кричало моё сердце. –пробормотала она, наконец. –Но как только я хотела произнести это вслух, разум останавливал меня каждый раз. Как же глупо это бы прозвучало, о боги! А я ведь действительно любила тебя, страстно и отчаянно. Многие годы любила. Но теперь…я к тебе уже ничего не чувствую, кроме родственной привязанности. Даже не знаю, когда ко мне пришло это осознание. Год назад, или лет пять. Джон полагал, что эти слова должны вызвать у него сильные эмоции, но он не ощутил ничего. Только странную пустоту и спокойствие. -Быть может, это и к лучшему. –прошептал он. -Может, и так. –согласилась Санса. –Мне уже не больно от этого. Но больно от того, что схожая судьба ждёт нашего мальчика и его будущую жену. Надеюсь, боги подарят им детей. Дети могут помочь Дейриону и Золле перестать считать брак настолько бессмысленным. Хотя бы ей. Серсея Ланнистер однажды сказала мне «ты можешь не любить Джоффри, но ты полюбишь его детей. Здесь у матери нет выбора». Только спустя много лет я смогла осознать, насколько она права. Некоторое время женщина молчала, а муж с горечью глядел ей в спину. -Выбора у матери действительно нет. Многие годы я пыталась внушить себе, что Дейрион не мой, что его выносила и родила Дейнерис, но переубедить собственное сердце так и не сумела. Я люблю его так же, как люблю Эдмонда и Эдделин, не меньше ни на малейшую долю. Даже, когда он смотрит на меня с презрением, даже, когда говорит ужасные вещи. И я готова отдать всё, даже свою жизнь, за то, чтобы только он не страдал. –Санса всхлипнула. –Как же я не хочу идти завтра на эту свадьбу! -Тебе нужно там быть. Ты же знаешь. –прошептал Джон. –От тебя будут этого ожидать, как дань уважения. -Нужно… -королева горько усмехнулась. –Я уже знаю, как всё будет завтра. Эти взгляды людей –равнодушные, презрительные, насмешливые, осуждающие, как на нашей собственной свадьбе, Джон! Несчастный, мрачный жених, невеста, пытающаяся не показать отчаяния и слёз. И Дейнерис Таргариен, спокойная, невозмутимая, не показывающая никаких эмоций, даже если вся сгорает изнутри. Преисполненная чувства долга перед своим государством, будь он трижды проклят! Уверенная в своей правоте. Король Севера перекатился на спину, и уставился пустым взглядом в узорный балдахин над ними. Эту ночь он провёл рядом с Сансой, и только, когда на горизонте забрезжил рассвет, он понял, что хотя она так мечтала об этом много одиноких ночей подряд, сегодня его королева предпочла бы, чтобы он оставил её одну. На следующий день, во время свадебной церемонии принца Дейриона Таргариена с экзотичной Золлой, дочерью Кхала из Дотракийского Моря, в перерождённой септе Бейлора яблоку негде было упасть. Весть о свадьбе разнеслась, как ураган, удивляя своей внезапностью. Многие гости столицы, планировавшие уехать раньше, специально решили задержаться подольше, лишь бы увидеть это действо. Реакции людей разнились от глубокого разочарования, насмешливости и презрительности, до нездорового любопытства. Данного выбора будущей жены наследника престола не ожидал никто. Многие лорды даже пришли в бешенство, хотя и вынуждены были скрывать его под фальшивыми улыбками. Не смотря на то, что дотракийские земли уже двадцать лет были одним из Восьми Королевств, этот кочевой народ всё ещё оставался в глазах обитателей Вестероса вонючими, дикими лошадниками, не достойными места в благородном обществе. Больше всего взглядов, само собой, было устремлено на Золлу –невесту, на которую свалилось незаслуженное, по мнению большинства, счастье. Под шум толпы она вошла в огромный и роскошный зал септы, ведомая под руку отцом. Мойо для этого случая даже облачился по моде Вестероса, однако, выглядел в таком виде даже ещё комичнее из-за своей косы и вислых усов. На груди его камзола был вышит прыгающий через пламя рыжий конь на бледно-зелёном поле –герб, наскоро созданный для его дома. Путь от парадных дверей до стоящего на возвышении Верховного Септона, как показалось Золле, несколько мучительно долгих часов. Музыка труб, арф и флейт смешивалась с роем голосов, и превращалась в невыносимую какофонию для девушки, привыкшей лишь к звукам природы, окружавшим её не только в дотракийской степи, но и в доме, который отец купил для неё в Пентосе. Её роскошное светло-золотое платье было тесным и тяжёлым, а кружевная вуаль, накинутая на лицо, мешала дышать и видеть. Последнее, возможно, было и к лучшему, ведь от неё ускользала большая часть любопытных, оценивающих взглядов, иногда переходящих все рамки приличия. Кровные Мойо шли за ними, а следом ещё дюжина дотракийцев в парадных нарядах своего народа, расписанных и расшитых яркими узорами. Бубенчики звенели в их волосах и усах. Дейрион ждал на возвышении, на пару ступеней ниже Верховного Септона. Вся его поза выражала смирение и плохо скрываемую усталость. Ещё чуть ниже разместилась королевская семья. Дейнерис Таргариен, вся в алом, и своей изящной золотой короне в виде силуэтов трёх драконов, Эйгон, в сером, чёрном и белом, со строгим венцом короля Севера на голове, созданным из меди и железа. Санса Старк стояла по другую сторону, в сером и синем, с тонким обручем на лбу, украшенным одним крупным белым камнем, а рядом её дети –Эдмонд, одетый так же, как и отец, только в отзеркаленных цветах, и Эдделин, в белом и голубом, юная, нежная и прекрасная. При приближении невесты и её отца все они выдавили улыбки, лишь жених нет, вместо этого заметно напрягшись. Мойо, поднявшись по мраморным ступеням, поставил Золлу напротив Дейриона, и выпустил её руку. Как же она не хотела снова вцепиться в него, в единственного человека здесь, который был её связью с прошлым, с ускользающим беззаботным детством в цветущих садах, и когда отец, отвернувшись, спустился вниз, оставив её жениху, которого она совсем не знала, ей захотелось плакать. Септон вскинул руки вверх, и все голоса, шумевшие, подобно рою пчёл, разом смолкли. Золла сквозь завесу полупрозрачной вуали впервые вблизи посмотрела на своего жениха. Но этот взгляд был недолгим, поскольку она тут же заметила его пристальный, просто пронзающий насквозь взгляд на себе, и сразу потупилась. Дейрион был редкостно прекрасен. Истинный валириец, высокий и статный, с благородно-бледной кожей и волосами серебристыми, даже практически белыми, как свежий снег. Только глаза, пусть и светло лиловые, как весенние цветы, напоминали льдинки, пронизывающие холодом насквозь. Одежды его сияли, как и всё здесь, золотом и серебром, а плащ за плечами был алым, словно свежепролитая кровь. -Жители Восьми Королевств Вестероса, вольного Севера, колоний Эссоса и Вольных Городов, , я, Дейнерис Бурерождённая, по своей великой воле, и по договорённости с Мойо, кхалом Великого Травяного Моря, объявляю о решении соединить священными узами брака наших детей, принца Дейриона и леди Золлу. Да будет этот брак служить символом вечного союза наших королевств, и да будет он так же прочен. –произнесла королева, и её голос эхом вознёсся к сводам септы. Слова супружеской клятвы Дейрион произносил, словно заученное наизусть скучное стихотворение. Машинально, и бесчувственно. Когда же пришла очередь Золлы, то её голос так дрожал, что она несколько раз сбилась. До её слуха даже донеслось несколько коротких смешков. Далеко не все собирались проявлять понимание и уважение. Каждое из слов клятвы Семерым резало девушку как ножом по сердцу, и разрезало нити, связывающие её с прежней жизнью. Ничего уже не будет как прежде. И даже если бы у неё были ещё многие годы, она всё равно не успела бы найти в себе силы принять и смириться, как этого не вышло у неё и за все шестнадцать лет. Её судьба и жизнь никогда не принадлежали ей. Она с детства была лишь подарком принцу чужой ей страны, как и те драгоценности, ткани, и породистые кони, которых её отец привёз в качестве приданного. -Пусть жених облачит невесту в цвета своего дома! –хорошо поставленным, громовым голосом воскликнул Септон. –А затем скрепите клятвы священным поцелуем. Плащ Дейриона лёг на плечи Золлы подобно скале, тяжёлый и богатый, так, что у неё задрожали колени. Накинув его на невесту, юноша подался вперёд, и, помедлив несколько секунд, подцепив пальцами, откинул назад тонкую завесу вуали на лице девушки. Его глаза изменились, когда он впервые увидел открытое лицо своей наречённой так близко, но понять по ним, что он на самом деле чувствует, было крайне сложно. Золле, в свою очередь, тоже сложно было выдерживать его взгляд, но сейчас она была вынуждена заставить себя. Дрожа всем телом, она ощутила, как пальцы принца коснулись её подбородка, довольно мягко приподнимая его, а потом он склонился, и прикоснулся губами к её губам. Поцелуй был похож на огонь. Но этот огонь был не тем, что приятно грел, а тем, что жёг до боли. Свадебный поцелуй подобен печати, запечатывающий конверт со словами данной молодожёнами клятвы. Он был почти стремительно быстрым, но реакция на него толпы была оглушительна. Верховный Септон озарил новобрачных светом священного семигранного кристалла. Лучи солнца, пройдя сквозь него, упали на лица жениха и невесты радужными бликами. - Пред ликами богов и людей торжественно объявляю Дейриона из дома Таргариенов и Золлу из Великого Травяного Моря мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними! Когда Джон подсел к Дейнерис на свадебном пиру, она улыбнулась ему, и сжала его руку в своей. -Сегодня я горжусь им. –сказала женщина, глядя на Дейриона, сидящего за столом напротив, и старательно улыбающегося подходящим с поздравлениями гостям. –Он хорошо держится. А вот Золла могла бы плакать не настолько открыто. Хотя… впрочем, это вполне можно принять за слёзы смущения или тоски по уходящему беззаботному детству. Раве мало невест плачет на свадьбах? -Они могут притворяться сколько угодно, но всё отлично видно. Дейрион несчастен, Дени. –сказал король. –Как и его юная жена. -Боги, ты бы видел собственную рожу на свадьбе с Сансой! Вот где была вся тоска мира! –королева хохотнула, и положила в рот кусочек жареной утки. –Но, как показало время, всё оказалось вовсе не так тоскливо, правда? Крепкий брак, которому уже больше восемнадцати лет, двое детей. Вполне удачно, и с выгодой для страны. Поверь, нашего сына и эту девочку ждёт то - же самое, а для наследника восьми королевств и не должно быть счастья больше этого. Даже в разговорах наедине с мужем Дейнерис крайне редко называла Дейриона сыном Сансы. У Джона что-то кольнуло внутри, поскольку разговор со второй супругой накануне тут же ожил в его памяти. «Ты хоть раз спросил меня, счастлива ли я в этом браке, Джон?Я никогда не чувствовала себя твоей женой по-настоящему!». Много ли времени пройдёт прежде, чем Золла скажет подобные слова Дейриону? Вечер был просто бесконечным. Дейрион вернулся в свои покои измотанным, как никогда. Он и понятия не имел, что просто улыбаться, благодарить и кивать, бывает настолько мучительно сложно. Особенно, когда хочется плюнуть им всем в лица, растянутые в фальшивых улыбках. Принц был бы просто несказанно счастлив, если бы этой ночью его оставили одного, но, увы, почти следом за ним в комнату, несмело ступая, и боязливо оглядываясь, вошла его молодая жена. Золла была богато разряжена, и наряд ей даже, на удивление, шёл, и смотрелся к месту, но было видно, что сама она ощущает его на себе, как нечто чуждое. Корсет и тесные рукава сковывали движения, пышные юбки мешали ходьбе и были ужасно тяжёлыми, а роскошный плащ, наброшенный Дейрионом её на плечи, как знак покровительства, и вовсе давил к земле, как мешок с булыжниками. -Вам очень повезло, что моя мать запретила обычай провожания молодожёнов в постель. –заявил юноша, просто не найдя, что ещё сказать, и как сгладить повисшее неловкое молчание. –Вас и так пугают многие из наших традиций, как я вижу. А эта бы просто… -Я бывать на пара-тройка дотракийская свадьба. –ответила Золла прежде, чем он договорил. –Поверить мне, их обычаи впечатлить и напугать бы вас больше. -Их? Вы не относите себя к дотракийцам? –удивлённо спросил принц, подойдя к столику, и налив вина в два бокала. –Почему? Ваш отец выглядит, как настоящий табунщик. -Я вырасти далеко от них, мой принц. Меня растить не как дотракийская женщина. Дейрион дёрнул бровью. -Вина, миледи? -Простить меня, но я не пить этот напиток. Он делать людей глупыми. –робко ответила девушка. Принц тихо рассмеялся. -Так это же иногда даже хорошо. Если вы выпьете его, возможно, вам будет проще пережить эту ночь. –он сделал глоток. –Как и мне… Золла некоторое время просто смотрела, как он пьёт, и её глаза, цвета травы в начале осени, становились всё печальнее. -Лучше убрать вино, мой принц и супруг. –произнесла она, наконец. –Убрать и поговорить со мной. Так мы лучше познать души друг друга. Рассказать мне, что делать вам больно, я просить вас. Дейрион поморщился. -Поговорить? С чего вы взяли, что поймёте меня? Да и я уверен, что вы совсем этого не хотите, на самом-то деле. Наверняка, моя мать научила вас, как себя вести, да? -Неправда, Кхалиси не давать мне советы! –девушка подошла ближе, взяла бокал из его рук, и поставила назад на столик. Юноша, на удивление, не возразил. –Это желание идёт отсюда. –она прижала ладонь к сердцу. –Я видеть, что вам плохо, и хотеть хотя бы попытаться помочь. Мы муж и жена теперь, вам нужно открыть мне свой сердце. Принц рассмеялся вновь, в этот раз уже с иронией. Забавными были не только её слова, но и то, что она так бегло говорит на общем языке, грамотно подбирая слова, но умудряясь так нелепо их коверкать. -Серьёзно? Знаете, вы первая девушка, стоящая передо мной в моей спальне, и рассуждающая о моём сердце и моих чувствах! – заявил он, и улыбка исчезла с его лица. –Давайте, не будем всё усложнять. Просто снимайте платье, миледи, и пройдите в постель. -Я же видеть, что вы просто жаждать поговорить об этом, но нет человек, который слушать бы вас. –не подчинившись его циничному предложению, Золла сделала ещё шаг, и взяла его лицо в ладони. В глазах юноши отразилось изумление. –Ваш отец больше любить ваш брат, и избегать вас, из-за стыда перед его вторая жена. А ваша мать думать лишь о долге и не слушать ваш сердце. Не думать о том, что хотеть вы, заставлять делать, что хотеть она. -Ты что, седьмое пекло, великий знаток людских душ? –прошипел Дейрион, и в его голосе появились нотки враждебности. Он резко вывернулся из её рук.–С кем ты успела поболтать обо мне? С моей сестрицей? С этими курицами-фрейлинами? -Я говорить лишь с духи предков, мой принц. – выдала девушка, вопреки строгому запрету отца. –Духи иногда отвечать мне. Они сказать мне много о мой жених. О те странные сны, которые иногда сниться вам, и голоса, что говорить с вами в них. И о желанная женщина, которая никогда не быть вашей, они сказать тоже… Я не злиться на вас. Я хотеть помочь вам… Внутри у Дейриона что-то взорвалось. Словно вся обида, ярость, боль и бессильный гнев разом вырвались наружу, высвобожденные словами этой дерзкой лошадиной девки. С чего она решила, что может копаться в его чувствах, обнажая всё, что он пытается закопать в глубины своей памяти и своего сознания? С чего она взяла, что может как-то ему помочь? Да ещё и несёт полный бред о каких-то духах. Отец и мать подложили ему безумицу… -Всё, чем ты можешь мне помочь, леди и жена, это закрыть, наконец, свой рот, и раздвинуть ноги, чтобы я уже смог попытаться сделать тебе ребёнка, как того хочет моя королева - мать! –прошипел принц, и, грубо схватив Золлу за нагое плечо, он развернул её спиной к себе, после чего толкнул на письменный стол, стоящий у окна. Прежде, чем та сумела нормально вдохнуть после удара рёбрами о край столешницы, Дейрион задрал все её восемь юбок, продемонстрировав то, что проворачивает подобное далеко не впервые. Так же быстро справившись со своими штанами он, лишь слегка смочив слюной промеж её нижних губ, без промедлений вошёл в неё. Девушка едва успела вцепиться зубами в собственный кулак, чтобы не закричать, но её молодой муж и не подумал хотя бы дать ей привыкнуть и перетерпеть боль, став двигаться резко и энергично, как делал это с опытными шлюхами в борделе лорда Эджертона. Золла не кричала, не вырывалась, и не умоляла остановиться. Она лишь тихо плакала, сотрясаясь всем своим худеньким телом при каждом толчке, и судорожно сминая в руках оказавшиеся на столе свитки пергамента. Дейрион жарко дышал ей в шею, навалившись на неё сзади, и до боли впиваясь пальцами в её плечи, грозя оставить синяки. Поскольку принц и не пытался как то растянуть удовольствие, оно нахлынуло быстро, но схлынуло ещё быстрее, оставив его с чувством гадливости, и стыда за то, что он был так несдержан. Отпрянув от Золлы, он увидел, что его семя течёт по её дрожащим ногам вперемешку с кровью её девичества. Наверное, Эдмонд был прав, и он действительно настоящий ублюдок… Иногда он просто не может остановиться вовремя, и это пугает его самого. -Я и сам не приемлю подобного, миледи. –бросил принц, натягивая спавшие штаны. –Но тупая болтовня не является моим долгом по отношению к вам. Впредь не лезьте туда, куда вас не просят, и тогда, быть может, мы даже сумеем ужиться друг с другом. К лживым спектаклям я не готов, ищите для этого другого дурака. Золла всхлипнула, одёргивая юбки. -Что ж…по крайней мере, то, чего от нас ждут, мы сделали. Пусть вы явно ожидали другого, но теперь…–добавил Дейрион, нервно глянув на неё, и тут же отведя взгляд. –…можно вздохнуть с облегчением. Если изволите, можете пойти к себе, я не в праве вас удерживать. Впрочем, как и выгонять. С этими словами он плюхнулся на кровать прямо в одежде, совершенно не придавая значения тому, что же выберет его жена –уйти, или остаться с мужем до утра в их первую брачную ночь. С первыми лучами утреннего солнца Дейнерис появилась на пороге покоев сына. Первое же, что она увидела, привело её в смятение. Дейрион мирно спал на постели, в то время, как его жена скромно притулилась на софе. Услышав скрип двери, Золла вздрогнула и вскочила, тут же присев в поклоне. -Золла, дитя моё! –воскликнула Дени, подбежав к ней, и взяв за плечи. –Почему ты не со своим мужем ? Что-то случилось? Девушка потупилась и отрицательно покачала головой. -Нет, Кхалиси. Однако её глаза, полные слёз, говорили совершенно иное, и королева стиснула зубы в гневе. -Ладно…девочка, ступай. За дверью ждут мои фрейлины, они позаботятся о тебе. –тихо сказала она. - Давай же, иди. Дождавшись, когда невестка удалится, Дейнерис кинулась к кровати сына. -Объясни мне, Дейрион, почему твоя жена спит на диване? -прошипела она, грубо тряхнув его за плечо. -Мама, я бы попросил тебя оставить привычку врываться ко мне без стука. Теперь я женатый человек, так имей уважение к моему личному пространству... -пробубнил юноша, не отрывая головы от подушки. Королева проигнорировали его выпад, и бесцеремонно откинула одеяло. -Прежде чем рассуждать о личном пространстве, научись, наконец, уважать и исполнять свои обязанности. Кровь где? - ледяным голосом спросила она. -Что? -раздражённо спросил Дейрион, приподнявшись. -Твоим долгом было консуммировать свой брак. И ты не сделал этого, я правильно поняла? -Сделал! И да, моя жена даже оказалась девственницей. Не ожидал от лошадиной дикарки... -Раз так, то повторюсь ещё раз. Почему я не вижу крови на простыне? -Я трахнул её, как вы того и хотели. Какая вам разница, седьмое пекло, где я это сделал, на шёлковых простынях, или прямо возле двери? -ощетинился принц, и слез, наконец, с кровати, в измятом и пришедшем в полный беспорядок свадебном наряде. Дени поджала губы. -Там, парой этажей ниже, собрались все спутники кхала Мойо, и они очень шумно требуют демонстрации подтверждения девственности леди Золлы и того, что брак свершен. А с ними два мейстера с перьями и свитками, для того же, но с нашей стороны. Что я должна им предоставить? –поинтересовалась она. -Найди способ. Это уже не моё дело, свою часть я выполнил. И теперь мне плевать, как доказать что-то этим дикарям, плевать, что они подумают, и плевать, что думает обо мне сама Золла. Она сумасшедшая, мама! Вместо того, чтобы заботиться о супружеском долге, она стала нести околесицу про духов и то, что она разговаривает с ними. Боюсь, если бы я не взял всё в свои руки, внуков от неё ты бы ждала годы. -Так вот почему она плакала и выглядела такой разбитой. –королева задрожала от гнева. –Ты предпочёл самое простое –проявить силу… -Не более, чем к большинству девок, что были у меня до неё. И ни одна не жаловалась, когда я бывал слегка груб. - Ты собственными руками похоронил взаимопонимание и доверие между тобой и твоей супругой, с которой не женат ещё и дня! -В пекло это! Она не более, чем племенная кобыла, и не надо злиться за мою прямоту. Между нами никогда не будет ни любви, ни страсти, как у тебя с отцом. Но, если будут добры боги, Золла родит наследника, и тогда у тебя будет новый повод для праздника или турнира. Всё ради тебя, дорогая матушка.–с этими словами он вдруг прижал ладони к её щекам, и поцеловал её в губы. Множество раз Дени целовала его так, давно, когда он был ещё ребёнком, но сейчас юноша удостоился лишь короткой отрезвляющей пощёчины. Глаза матери были полны бессильной ярости и боли от той издевки, которой был наполнен этот поцелуй. На краткий миг те же чувства отразились и в глазах сына, но он очень быстро взял их в узду, превратив лицо в непроницаемую маску. -Наверное, я заслужил. –без эмоций произнёс он. –Не буду спорить. -Где я ошиблась, Дейрион, в какой момент я упустила тебя? –горько спросила женщина. –Где мой послушный, вежливый и добрый крошка - дракон? -О, тебя просто бесит, что ты уже не можешь заткнуть меня одним взглядом, как когда то, и то, что у меня, оказывается, на всё есть своё мнение. –процедил юноша. –Прости, что разочаровываю тебя. -Сын, прошу, я… -начала Дени, вцепившись рукой в его руку повыше локтя, но он перебил: -Довольно, мама. Всё это уже не важно. Но раз уж я всё равно упал в твоих глазах, не буду останавливаться на достигнутом. Я взял жену, которую навязали мне вы с отцом…жену для долга. Теперь же я хочу взять жену для любви, и не стану просить вашего благословения! Лицо королевы изменилось на глазах. Она была одновременно в возмущении, и в восхищении от его дерзости. -Моё сердце принадлежит Ланне Ланнистер, и она станет моей, хочешь ты этого, или нет. Мой отец имеет двух жён, так что может помешать мне поступить так же? -Очевидно, сами боги. –процедила мать в ответ, снова обретя дар речи. –Можешь стать хоть вторым Мейгором, и взять шестерых жён! Дело твоё! Но Ланне одной из них не бывать. Вчера, на балу в честь твоей свадьбы, её дядя уже обещал её другому. -Что? –пришло время Дейриону резко измениться в лице. –Как? Кому? Ответ Дейнерис был короток и безжалостен: -Твоему брату. Прошлым вечером: -Вы тоже это заметили, верно? –вкрадчиво поинтересовался Тирион, стоящий на балконе, и смотрящий, вместе с Сансой, на Эдмонда и Ланну, оживлённо беседующих о чём-то за пиршественным столом. Юноша, очевидно, о чём-то искромётно шутил, а девушка весело смеялась, то и дело прикрывая рот рукой. Её щёки очаровательно порозовели. –Я о том, что они прекрасно смотрятся вместе. -Хотела бы я этого не замечать. –слегка прохладно ответила Королева Севера. –Немногие могут заставить моего сына улыбаться, но, судя по всему, ваша племянница –одна из них. -Вы не одобряете, верно, Санса? –карлик внимательно посмотрел на неё. –Вам бы не хотелось, чтобы Эдмонд проявлял внимание к дочери Серсеи Ланнистер? Женщина покачала головой, и ничего не ответила. -Вам не стоит переживать. –сказал Тирион. –Ланна –не её мать. Уж я-то знаю, ведь я вырастил её с пелёнок. Она своенравна, это да. Самолюбива и слегка заносчива –бывает, но…у неё доброе и верное сердце. Было время, когда я и сам думал о том, не слишком ли я её избаловал. Но все мои сомнения рассеялись прахом, когда, три года назад, меня свалила такая лихорадка, что мейстеры всерьёз опасались за мою жизнь. В те дни Ланна не отходила от моей постели ни днём, ни ночью, сама вытирала пот с моего лба и поила меня бульоном. Даже в момент, когда мейстер уже начал впадать в отчаяние, она накричала на него, и даже отвесила несколько оплеух, но заставила продолжать делать хоть что-то. Полагаю, во многом то, что я здесь –её заслуга. -Судить дочь за грехи матери –худшее, что я могла бы сделать. –произнесла Санса тихо, а потом, некоторое время поразмыслив, добавила: - Я почти сразу поняла, с какой целью вы привезли девочку сюда. Но поначалу, признаюсь, мне казалось, что вы нацелились на Дейриона. Ведь стремление быть ближе к Железному Трону в крови у представителей вашего дома. -Нацелился? –с долей обиды переспросил Ланнистер. –Санса, дорогая, у меня вовсе не было цели! -Я достаточно хорошо вас знаю, чтобы понимать, когда вы лукавите. –королева прохладно глянула на него сверху вниз. –Но можете быть спокойны. Я спрошу мнение моего сына, и если он окажется не против, вы, человек, некогда бывший моим мужем, можете стать мне родственником иного толка. С этими словами женщина медленно направилась назад, к лестнице. -Вы не против? –Тирион ошалело заморгал, поспешив следом за ней. -Ланна Ланнистер –хорошая партия, и я буду дурой, если стану с этим спорить. –ответила Санса. –Она единственная наследница богатейшего из домов Вестероса, и Западных Земель –края, где горы, как говорят, каждая вполовину золотая. Ваша армия одна из лучших на континенте. Вы – союзники, о которых можно только мечтать. Признаюсь, я была крайне удивлена, когда узнала, что Дейнерис воспротивилась союзу Ланны с Дейрионом, исходя лишь из личных неприязней. Неразумный подход для королевы Восьми Королевств. -Дотракийцы –тоже ценные союзники. –заметил карлик. -Не сомневаюсь. Но они слишком далеко, а нам необходимо сплачиваться с теми, кто поближе. Ведь Зима Близко. –бросила королева. -Верно. Близко. –улыбнулся Тирион. –К слову, между мной и её величеством не было даже намёка на разговор о возможном союзе. И, к тому же, при более близком знакомстве Ланна нашла Дейриона слишком… -он умолк, старательно подбирая слова. Санса отвернулась, обратив взгляд на танцующих внизу людей. -Не утруждайтесь, милорд, я отлично понимаю, что вы хотите сказать. Я и сама увидела достаточно… -Это причиняет вам боль, я вижу. –Ланнистер поднял руку, и коснулся её кисти, лежащей на перилах. –Я ни разу не сомневался в правдивости своих умозаключений, но всё же…я бы хотел услышать подтверждение из ваших уст. Вы настоящая мать Дейриона, Санса? Женщина не ответила, но у неё вырвался горький судорожный вздох. -И всё же, принцы –двойня… -Тирион покачал головой. –Я думаю, мальчик ещё перерастёт всё это дерьмо в его голове… -Я молюсь об этом Матери каждый день. –сказала Санса шёпотом, но потом, собравшись силами, вернулась к первоначальной теме разговора: -И так, значит, договорились? Поговорите с вашей племянницей, а мы с супругом поговорим с сыном. Если их намерения и желания сойдутся –я не вижу препятствий для выгодного брачного союза. Джон намеревался задержаться в столице ещё на пару недель, но Санса, вместе с детьми и свитой из Северян и жителей близлежащих к Северу областей, стали собираться в обратный путь уже на третий день после свадьбы, как только художник, наконец, закончил с написанием их лиц на большом семейном портрете. Прохладным же утром четвёртого дня западный двор Красного Замка наполнился голосами людей и конским ржанием. Слуги грузили вещи в повозки и кареты, седлали коней, лорды и леди время от времени прикрикивали на них. Но все голоса разом стихли, а народ бросился врассыпную, освобождая место в центре двора, куда с небес плавно и грациозно спустилась Наирис. Эдмонд тут же поспешил к ней, натягивая перчатки, и когда драконица, фыркнув, склонила голову, ласково погладил её по носу, глядя прямо а глубокие алые глаза. -Ты уже хочешь домой? –спросил принц. –Знаю. Я тоже. Мы полетим быстро, что обгоним ветер, верно? Наирис выдохнула два маленьких облачка сизого пара. -Удивительное создание. –услышал юноша за спиной, и, обернувшись, увидел, что к нему приближается Ланна Ланнистер, кутаясь в накидку из меха дорнийского золотого тигра. –Хотела бы и я летать, как вы, ваше высочество. К чему золото и замки, если ты привязан к земле, и не можешь парить, как птица, ммм? С этими словами она решительно подошла ближе к белой драконице, чем решалось большинство знакомых Эдмонда. Принц напрягся, а когда девушка вдруг протянула вперёд руку, и вовсе воскликнул: -Миледи, осторожнее! Наирис, в первый миг, подозрительно отвела шею назад, глядя на нахалку сверху вниз, а потом медленно подалась вперёд, и принюхиваясь, как кошка, с которой пытается познакомиться новый человек. -Бросьте, мой принц, мы же обе - дамы, и мы сумеем найти общий язык! –заявила Ланна бодро, и в её глазах действительно не было ни малейшего страха, даже, когда кончики её пальцев коснулись жёсткой белоснежной чешуи. -Так это правда, миледи? Ваш дядя решил, что вы отправитесь с нами, в путешествие на Север? –спросил Эдмонд, как только угроза миновала, и, обнюхав девушку, драконица потеряла к ней интерес, отвернувшись, и принявшись чистить свою чешую. Ланна кивнула. -Да. А знаете, я даже рада этому, ведь так давно мечтала побывать там. –сказала она. –К тому же, у нас будет почти месяц пути, и я буду счастлива познакомиться с вами лучше. Вы только не забывайте спускаться к нам с небес, ладно? Дейрион наблюдал за происходящим с крепостной стены. Никто из людей внизу и не подумал поднять голову, поэтому он оставался незамеченным. При виде того, как Ланна подошла к Эдмонду, весело заговорила с ним, и даже прикоснулась к его дракону, внутри принца поднялась целая буря. «Почему?», хотелось кричать он, «За что?». Это слишком жестоко, и просто не может быть совпадением! Родители сделали всё назло ему! «Это было решение королевы Сансы» -сказала мать. Грязная волчья сука! Но отец ведь тоже знал о его чувствах. Как он мог? «Это же так просто, Дейрион! Это решит разом кучу проблем! Ты стоишь на удобной позиции, ты вполне сможешь сделать это! Волк, выдающий себя за дракона, его рыжая шлюха, да и сама королева-драконица…они заслужили боль. Отомсти им!». Юноша словно очнулся от сна, и едва удержался на ногах, вовремя схватившись левой рукой за ограждение, иначе легко перевалился бы через него. В правой он сжимал кинжал, который почти всегда носил на поясе. В руке, занесённой для того, чтобы метнуть его, прямо в брата, стоявшего достаточно близко, и как раз по траектории броска. С судорожным вздохом, Дейрион резко опустил кинжал, и почувствовал, как дрожит всем телом. Он не мог понять, что случилось, что сподвигло его на такой безумный поступок, и даже не помнил момента, когда выхватил оружие. -Это он! –закричал тоненький и пронзительный женский голос внизу, и, подпрыгнув от испуга, принц взглянул туда. Уна Лонг, удерживаемая под локоть своей одетой в траур, заплаканной матерью, смотрела прямо на него, и указывала на него пальцем. -Это он, маменька, это он! Я же говорила, что я не вру! Это тот самый Принц Стрекоз! Санса, Эдделин, и ещё трое ближайших женщин устремили на Дейриона растерянные взгляды. Несколько слуг даже остановили работу, чтобы посмотреть, что происходит. -Прекрати, Уна, хватит позорить меня! Это же сам наследник престола, как ты можешь? – поражённо зашипела леди Молли, грубо дёрнув дочь за руку . –Он смотрит на нас! Ты хочешь, чтобы нам отсекли головы!? -Нет же, мама, я не вру! Это он! Это он! Бриенна Тарт что-то шепнула королеве Севера, и та, в ответ, наградила её гневным взглядом. Дейрион сделал шаг назад. -Какой конфуз… -пробормотала леди Блэквуд. -Принц Стрекоз! –верещала Уна, уже на грани истерики, в то время, как мать всеми силами пыталась затащить её в карету. –Ты Принц Стрекоз! Скажи им, что я не вру! Это он, мама, это правда он! Он существует, и он женится на мне! Мама! Это он! Теперь обернулись и Эдмонд с Ланной. Лицо девушки было озадаченным, а юноши –непроницаемо холодным. Вопли полоумной девушки привлекали внимание одного человека за другим. Дейрион порывисто отвернулся, изобразив на лице полную невозмутимость, зашагал прочь, и ещё довольно долго крики Уны не стихали, разносясь по всему Западному Двору. Чуть больше месяца спустя. -Я вижу в ней пламя отец. Пламя, которое сделает теплее даже самую холодную из зимних ночей. –Эдмонд улыбнулся, и Джон увидел в его глазах тепло и мягкость, которых не замечал никогда раньше. –И в ней нет страха. Ты видел, как резво она скачет, и как смело берёт в руки оружие? Она не боится даже Рейгаля, и улыбается даже самым мрачным и суровым из солдат. Да так, что многие начинают улыбаться в ответ! -Ты очарован ею. –сказал король тихо. –Я давно это заметил. Но действительно ли ты готов назвать леди Ланну женой перед ликами богов? Разделить с этой женщиной свою жизнь. Ты хочешь этого, сын? -Всем сердцем. Если вы с матерью одобрите и благословите мой выбор. Эдмонд всегда был подвержен сомнениям и неуверенности. Обдумывал каждую деталь дольше, чем стоило бы, предпочитал перепроверять каждое из умозаключений. Настолько решительным и уверенным, как сейчас, он бывал редко. Джон даже не смог скрыть своего удивления. Подойдя к сыну, он положил руку ему на плечо. -Разумеется. –сказал он. –Я рад за тебя, Эд. -Ланна, ты уверена? –в глазах Тириона читалось волнение. Племянница стояла перед ним, кутаясь в светлую меховую накидку, и в свете пламени камина её волосы, мягкими локонами обрамляющие лицо, ещё больше напоминали расплавленное золото. -Если б не была, я бы сказала прямо, ты же знаешь, дядя. –ответила она. –На этот раз я абсолютно уверена. Эдмонд Старк – тот, кого я готова назвать своим мужем. -Ты любишь его? -Нет, не люблю. Но я привязалась к нему, и верю, что это способно перерасти в нечто большее. Рядом с ним мне легко и спокойно, разве не это главное? –Ланна прошлась по комнате, и подошла к окну, задумчиво глядя на пролетающие за ним снежинки на фоне башен Винтерфелла. -Дитя, я ведь не тороплю тебя. –с некой горечью произнёс стареющий лорд Ланнистер. –Прошу, не торопись и ты. Да, это прекрасная партия, и я был бы рад увидеть тебя рядом с принцем Севера, но, всё же, подумай ещё, ведь это главное решение в твоей жизни. Тем более, Север…ты ведь и сама понимаешь… - Север оказался не таким, каким я его представляла. Да, здесь дуют ледяные ветры и снег выпадает уже в середине осени, но в залах и покоях Винтерфелла всегда тепло. Люди здесь действительно суровы и не особо эмоциональны, но для них важны семья, долг и честь. К тому же, здесь так красиво, и так спокойно… Тирион покачал головой. Он не единожды представлял себе момент, когда Ланна столь решительно ответит согласием на вопрос о том, пойдёт ли она за предложенного ей жениха. Но в его воображении этот момент всегда бывал куда более светлым и радостным. -Вот уж не думал, что покой –то, чего ты жаждешь. –сказал он. –Ты всегда была такой неугомонной. -Не глупи, дядя, ты слышал, что сказал мейстер.–девушка снова обернулась к нему, и в её глазах, полных бессильного гнева, блеснули слёзы. –Время –слишком драгоценный ресурс для меня, чтобы я продолжала тратить его так бездумно. Скажи королю и королеве прямо утром –я согласна. Однако, в отличие от свадьбы наследника Железного Трона, с женитьбой его брата такой пугающей поспешности не было. Церемония состоялась лишь спустя почти месяц после приезда в Винтерфелл. К тому времени в замке и окрестностях навалило столько снега, сколько нечасто бывает в это время года. И хотя в остальном Вестеросе всё ещё царила осень с её серым небом, дождями и жёлтыми листьями на деревьях, здесь уже заявляла о своих правах на трон настоящая зима. Эдмонд Старк и Ланна Ланнистер обменялись клятвами в богороще, перед ликами старых богов. Санса отмечала, что суженая её сына в белом одеянии невесты просто ослепительна, и уж точно куда счастливее, чем она сама на всех трёх собственных свадьбах. Её щёки порозовели от мороза и колючего ветра, задувающего даже пламя факелов, но она улыбалась, и когда Эдмонд поцеловал её, назвав женой перед ликами богов и людей, её изумрудные глаза засияли. -Сын Старков и дочь Ланнистеров. Какая ирония. –заметила Бриенна Тарт. –Простите, моя королева, но я до конца не верила, что вы вправду пойдёте на это. -Я и сама до сих пор не верю до конца, сир. –призналась Санса. –Но пора оставить за спиной долгие годы вражды. Наши дети просто обязаны стать счастливее нас. Джон улыбался вместе со всеми, но было нечто, что сжирало его изнутри. Чувство вины перед старшим из сыновей. Он был единственным, кроме Дейнерис, кто знал о чувствах Дейриона к Ланне, и вышло так, что он поддержал королеву драконов в безжалостном отказе сыну, после чего без сомнений отдал его возлюбленную его брату, женив его самого на нелюбимой. Видя счастье и влюблённость в глазах Эдмонда, он просто не смог рассказать обо всём Сансе, в то же время отчётливо ощущая, что случившееся только увеличит пропасть между его сыновьями. «Я ничего не мог сделать» -говорил он себе, -«Дени ни за что не допустила бы браки Дейриона и дочери Серсеи. Что правильнее – разрушить равновесие между братьями, или оставить несчастными их обоих?». И у Джона не было единого ответа. Король в нём говорил одно, а отец –совершенно другое. Вслед за вечером спустилась ночь, ещё более холодная и снежная. Пир в большом чертоге Винтерфелла остался позади, на замок опускалось привычное ощущение умиротворения и покоя, приходящее с тёмным временем суток. Ноги Эдмонда дрожали, когда он возвращался в свои покои, ведь впервые с далёких детских лет ему предстояло ночевать не в одиночестве. Он прокручивал в голове варианты того, что он должен сказать и как себя вести, но всё более раздражённо отметал один за другим. Один казался чрезмерно слащавым, другой глупым, третий –каким-то грубоватым. И, в итоге, толкнув дверь, и войдя в комнату, всё, что юноша смог выдавить из себя, это: -Прекрасная ночь, миледи… Ланна, ожидавшая мужа на краю постели, поднялась, и присела в лёгком поклоне. При этом её лицо было обращено к Эдмонду, и на губах сияла лёгкая улыбка. Девушка была одета в одну лишь лёгкую нижнюю рубашку, искусно расшитую золотыми и серебряными нитями по кромке довольно глубокого выреза. Светло-бежевый муслин едва скрывал под собой очертания тела новоиспечённой принцессы. Её волосы, обычно убранные под сеточку, или заплетённые в замысловатые причёски, сейчас были распущены. Густые и сияющие золотом, они струились по плечам и спине, спадая почти до самых ягодиц. -Ты просто…-начал Эдмонд, ослеплённый, и разом забывший все заготовленные слова. -Молчи! –тихо засмеялась Ланна, подойдя к нему, и положив ладони ему на плечи. –Вы, северяне, неуклюжи в словах. Но, я слышала, хороши на деле. Приподнявшись на цыпочки, девушка прикоснулась губами к губам юноши, сначала легонько, словно пробуя на вкус, а уже через несколько мгновений более глубоко и жарко, просунув язык ему в рот. В комнате и так было довольно жарко, а от неё, к тому же, пышило жаром, как от печи, и на её белых шее и плечах блестели бисеринки пота. -Ты шёл к своей законной жене в первую брачную ночь. –прошептала она, обжигая дыханием щёку супруга. –Ещё бы, седьмое пекло, в шубе пришёл… Эдмонд тоже не сдержал смеха, осознавая комичность ситуации. Он и вправду не додумался снять даже своего кожаного дублета и сапог. Руки Ланны оказались проворны, а она сама лишена излишнего девичьего смущения, которого обычно ждут от невест. Принц не успел толком заметить, как она уже откинула в сторону его рубашку, и прижала ладони к его обнажённой груди, тут же покрывшейся мурашками, не смотря на жару, и снова потянулась губами к губам. Один лишь короткий поцелуй, и, взяв его замершие в нерешительности ладони, она положила их прямиком на свои упругие округлые груди под тонкой тканью. У юноши сбилось дыхание, но супруга даже не подумала дать ему момент, чтобы выровнять его. -Отлично… -чуть слышно шепнула она, скользнув рукой вниз от его живота, и ощутив вполне уже твёрдую приподнятость под его штанами. Взяв Эдмонда за ремень, Ланна потянула его за собой к кровати, и, когда они добрались до неё, опустилась на меха, устилавшие её. Подвинувшись к резной деревянной спинке, и откинувшись на прислонённую к ней подушку, девушка положила руки на свои тонкие лодыжки. Принц завороженно следил за тем, как она поднимает подол юбки, обнажая сначала белые колени, потом аппетитные бёдра. Когда юбка была уже достаточно высоко, она медленно развела ноги в стороны, и юноша не сдержал судорожного вздоха. -Ну же, пойдём. –прошептала принцесса, глядя на него с ехидной ухмылкой, и явно внутренне посмеиваясь над нерешительностью своего молодого мужа. Её глаза горели огнём, щёки зарделись, а розовые влажные губы были соблазнительно приоткрыты. Эдмонд забрался на постель, неуклюже возясь с пряжкой ремня, и проклиная свои плохо слушающиеся руки. Когда же ему, наконец, удалось расстегнуть её, он в очередной раз замялся, и его взгляд сам собой снова опустился с очаровательного лица юной супруги на призывно раскрытое перед ним женское естество. Ланна заметила это, и у неё вырвался очередной смешок. Парой движений приспустив штаны, юноша устроился промеж её ног. Девушка, избавив его от очередной неуклюжей возни, помогла ему, сама направив его напряжённый член к входу в своё лоно. Он вошёл в неё нетерпеливо, и оттого слегка резко, разом погрузившись почти на всю длину, отчего Ланна дёрнулась и сдавленно вскрикнула. Внутри неё было жарко, как в жерле вулкана, и от этого ощущения по телу принца прокатилась волна приятной мелкой дрожи. -Седьмое пекло! –тихо выругалась принцесса, пытаясь осознать это ощущение его внутри. При этом её лицо исказилось от боли. -Прости! –опомнившись, прошептал Эдмонд. –Ланна, прости! Я не должен был так быстро… -Ох нет, любовь моя. Всё хорошо.–тут же ответила та, и, запустив руки в его непослушные чёрные кудри, притянула его к себе, вынуждая склониться над ней. Теперь она имела возможность слегка приподняться, чтобы поцеловать его. -Тебе больно? Ланна отрицательно покачала головой и начала двигаться первой, покачивая бёдрами навстречу ему. Он, тихонько застонав, толкнулся в неё, потом ещё раз, уже смелее, потом ещё и ещё. Подцепив ткань задранной до живота нижней рубашки девушки, Эдмонд задрал её до подмышек, и, наклонившись, жадно прильнул губами поочерёдно к каждой из её грудей, отчего она затрепетала ещё сильнее. -Смелее, Эд. –прошептала девушка, покусывая нижнюю губу, и вздрагивая при каждом его движении. –Смелее! Юноша слегка ускорил темп, и Ланна зажмурилась, отдаваясь чувствам. Его руки накрыли собой её распахнутые ладони, лежащие на меховом покрывале, по обе стороны от её головы. Ему было так хорошо сейчас, и он чувствовал, что его молодой супруге тоже хорошо. Она сладко, призывно сжималась вокруг него, тихонько постанывая и кусая губы, а её волосы разметались по подушке, похожие на некий, сверкающий золотой ореол. Вид её, прекрасной и горячей, принадлежащей только ему, того, как она трепещет под ним, довели принца до пика наслаждения за пару минут, и он, слишком сильно разгорячённый, не сумел замедлить это. -Слишком быстро…да? –с виноватой улыбкой спросил Эдмонд, переведя дух, и глядя на Ланну из под очаровательно прилипших к лицу волос. Та улыбнулась в ответ, и осознала, что любуется им, а её сердце наполняется нежностью. -Ничего. У нас впереди целая ночь, и мы сделаем это ещё раз, или два…или столько, насколько у нас хватит сил. –ответила она, прижав ладонь к его щеке. –Я серьёзно настроена на то, чтобы уже к утру во мне был твой ребёнок. И поверь, так оно и будет. Золла, не смотря на жестокость, проявленную к ней в первую брачную ночь, в последующие дни и недели ещё не единожды разделила постель со своим супругом. При откровенном разговоре, на дотракийском языке, девушка призналась Дейнерис, что Дейрион больше не применял к ней силу, хотя всегда был подчёркнуто холоден. Он старался исполнить супружеский долг как можно быстрее, после чего отворачивался от жены, и засыпал, либо делал вид. С третьего раза она не стала покидать его сразу после этого, оставаясь до утра, что, впрочем, ничуть не меняло дела. Мейстер Сэмвелл говорил, с печалью, что «принцесса, хоть она и чужеземка, терпит молча и с достоинством, как истинная благородная леди». Но терпение Золлы всё же принесло плоды. Спустя немногим больше двух месяцев после заключения брака мейстеры торжественно заявили, что Золла носит в себе дитя принца Дейриона. Кхал Мойо, узнав эту радостную новость, напился до беспамятства и пол ночи буянил в замковой кухне, пока его не скрутили гвардейцы. А к утру, протрезвев и ощутив чувство стыда, заявил, что загостился. Мол, волю любимой покойной жены исполнил, дочку за принца отдал, и вот Золла доказала свою способность продолжить драконий род. Пора и честь знать. К удивлению большей части двора, когда кхал объявил об отъезде назад, на родину, королева Дейнерис заявила, что собирается отправиться с ним. Что возьмёт несколько кораблей, верных людей, солдат, и исполнит то, что задумала ещё на пиру в честь двадцатилетия своего правления – снова посетит Эссос. Она запланировала посещение Дотракийского Моря, Залива Драконов и Вольных Городов, и надеялась потратить на это не больше года-полутора с учётом того, что, в основном, будет передвигаться верхом. Отказаться от куда более быстрых перелётов на Дрогоне её заставило желание увидеть больше земель и городов, и пообщаться с большим числом людей. Хотя, всё же, дракона женщина собиралась взять с собой. От первоначальной затеи взять с собой и Дейриона королева отказалась, хотя он, узнав обо всём, начал почти умолять. Сослалась она на то, что у сына жена в положении, и он просто обязан быть рядом, когда родится его первенец. Впрочем, отдать в руки принца полную власть на время её отсутствия Дени так же не пожелала. Она сделала юношу, которому совсем скоро должно было стукнуть восемнадцать, правителем лишь косвенно, чем открыто проявила недоверие, и вызвала кучу перешептываний между придворными. Лордом регентом и протектором был объявлен Десница Брандон Старк. Сборы продлились ещё почти месяц, и, в самом конце осени, когда в столице выпал первый снег, Дейнерис Бурерождённая покинула Вестерос на корабле. Их путь лежал через Узкое Море, сначала в Пентос, потом в Мир, Тирош,Лис и Волантис, а дальше, по Летнему Морю, огибая Валирию, прямиком в Миэрин через Залив Драконов. А потом, глядишь, и до Кварта путь доведёт, ведь счёты с ним до сих пор не сведены… Из приближённых Матерь Драконов взяла с собой Серого Червя, сира Гарта Хайтауэра , мастера над кораблями - лорда Манфрида Мерлина, трёх фрейлин, и молодого мейстера Прайса. Даарио Нахарис тоже яростно рвался сопровождать свою королеву, но та твёрдо отказала, наказав верному гвардейцу охранять жизни её сына, его жены и нерождённого ребёнка. В первые два месяца путешествия от королевы не было вестей, затем в столицу прилетел первый ворон, взятый ею с собой, и принёс весть о том, что у неё всё отлично, и её флотилия накануне минула Ступени. Ещё спустя месяц ворона получил уже Джон, из Волантиса. Дени писала о хорошем попутном ветре и ясном небе, а так же о любви и мечтах. Когда мы состаримся, любимый, писала она, оставим править наших детей, а сами уплывём доживать свои жизни в тёплые края. Волантис, Лис, Миэрин…неважно. Главное, чтобы там не было зимы, круглый год цвели сады, и море никогда не остывало. В те же дни, что Джон получил это доброе послание, Эдмонд тихонько вошёл к нему в кабинет, и сообщил, что Ланна в положении. Это стало поводом для большого праздника, плавно перетекшего в празднование начала новой зимы. В камине уютно потрескивает пламя, в воздухе висят ароматы благовоний, доставленных прямиком из Лиса. Десница королевы, Брандон Старк, сидя в ванне, блаженно жмурится от прикосновений нежных, но сильных женских рук, разминающих его напряжённые плечи. Стук в дверь вырвал мужчину из глубоких раздумий, он вздрогнул, и жестом приказал служанке остановиться. -Войдите! – крикнул он без тени смущения. -Милорд, здесь одна женщина… -нерешительно произнёс один из членов свиты десницы – Гордон Брум. –Она утверждает, что вы ждёте её. -Вздор, я никого не… -с возмущением начал Брандон, но моментально осёкся, когда, оттеснив его стражника, в покои вошла худая невысокая девушка в тёмно-бирюзовом платье с капюшоном. Она была болезненной на вид, и бледность её кожи только подчёркивали светло серые волосы и бесцветные глаза. Встретившись с ней взглядом, мужчина тихо закончил: -Все уйдите, и оставьте нас. -Но милорд, я ведь только что начала! –даже возмутилась пышнотелая служанка, так и не убравшая рук с его крепких, в противовес бессильным ногам, плеч . -Спасибо, Кайлин, продолжим завтра. –настойчиво ответил Десница. –Можешь идти. Девица поджала губы, подобрала юбки, и поспешила прочь, едва не сбив с ног Брума, поспешно вышедшего следом, и закрывшего дверь. -Какие ещё услуги она оказывает тебе кроме массажа? –вкрадчиво поинтересовалась гостья, и на лице Брандона появилась такая редкая улыбка. -Ревность взыграла? –спросил он. –Много лет не виделись, дорогая сестрица. Неужели ты успела наскучаться, и вернулась былая страсть? Сипуха лишь хмыкнула в ответ, и подошла к медной ванне, наполненной благоухающей водой, в которой он восседал, расслабленный и совершенно спокойный. Проведя пальцами по её бортику, она остановилась, глядя в глаза этого человека –чужие глаза, через которые видел мир её единокровный брат. -Ну…теперь ты хотя бы уже не тщедушный мальчишка в коляске, вызывающий лишь жалость. –заключила она. - Не могу ответить тебе ответным комплиментом. Выглядишь ужасно.–ничуть не заботясь о такте парировал Десница. –Время не пощадило даже твою фальшивую личину. Да, маски не стареют, но…твои силы тают, это очевидно. Сипуха, яростно сверкнув глазами, натянула обратно капюшон, сползший, и открывший заметную проплешину в её волосах, поредевших, и похожих на пересушенную солому. - Что же привело тебя? При прошлой нашей встрече ты не давала надежды на новую. -продолжил Бран, прищурившись. -Видит Неведомый, меньше всего на свете я хотела снова встречаться с тобой. Но появились обстоятельства, при которых я не могла не прийти. -Я ждал тебя ещё полгода назад. Надеялся, ты прибудешь поблистать на балу, ведь Винтерфелл ты покинула вместе со своими любимыми волками. Где же ты свернула не туда? -У меня были важные дела в другом месте. -Да неужели? И какие же? -Бринден, прошу тебя! –не ответив на его вопрос, Сипуха села на бортик ванны, и взяла его лицо в ладони. «Жест не нежности, а отчаяния!», пронеслось в голове у Десницы, с удивлением глядящего на неё. –Я знаю, что убийство сира Бейлона Сванна и его людей –дело рук твоих слуг. Знаю, что будет ещё много крови, если и другие начнут задавать неудобные вопросы. Знаю, что ты задумал. Не делай этого! -Ах! –с наигранным драматизмом выдохнул Бран. –И как же долго ты билась со своей гордостью, чтобы прийти и попросить меня о том, чтобы я отрёкся от того, к чему шёл на протяжении всех трёх своих жизней? Шаг за шагом, тщательно продумывая и вымеряя каждый из них. Ты же не такая дура, чтобы поверить, что я сделаю это, Шира? В шаге от победы. -В пекло всё это! –прошипела женщина с яростным отчаянием, сначала встряхнув его, а затем прижавшись лбом к его лбу. –Твои амбиции, стремления и желания всегда были чрезмерны, но сейчас они ничтожны, как никогда. В сравнении с тем, что удалось выяснить мне. Мужчина иронично усмехнулся, и отстранил её, взяв за плечо. -Мне даже страшно услышать, в сравнении с чем же меркнут мои амбиции, драгоценная моя. -Я провела в Староместе пару месяцев, и, взяв личину одного из учеников Цитадели, искала в её библиотеке подтверждения или опровержения тому, что мне удалось обнаружить в древних книгах, хранящихся в Винтерфелле. –прошептала Сипуха. –И я нашла! По крайней мере, я почти уверена в этом. Я полагала, что эти спиралевидные знаки, которые оставляли Белые Ходоки –символ Рога Зимы –мифического артефакта, огромного витого рога, дунув в который, по легенде, можно обрушить Стену. Мне казалось, что я разгадала тайну того, что скрыто в Крипте Винтерфелла. Но я ошиблась… -Не утруждайся, Шира. –вопреки её ожиданиям, брат снова улыбнулся, мягко и снисходительно. –Ты правда думала, что Трёхглазый Ворон не знает об этой тайне? Женщина резко вскинула голову. -Так ты знал?! -Ну, разумеется, я знал. И рассказал бы тебе, если бы ты только не была такой глупой и гордой, и спросила меня, вместо того, чтобы тащиться в хренов Старомест. У Сипухи задрожали руки, и, пытаясь унять эту дрожь, она обхватила ими себя, как испуганное дитя. -Я думаю, Мелони догадывалась. –прошептала она. –Ей были видения. Хотя, судя по всему, она не сумела верно их истолковать. -Наверняка. –спокойно ответил Десница. –Наша дочь была щедро одарена, но способностей правильно использовать этот дар ей не хватало. -Раз ты знаешь, то тем более, не можешь, и не должен остаться в стороне. Ты единственный в этом мире, кто может уйти так далеко в глубину веков, чтобы найти способ… Забудь о том, что ты задумал, забудь о прошлом. Всё, что люди делали на протяжении тысяч лет может обратиться в ничто, если ты не поможешь. Прошу тебя! -И зачем мне делать это? Потому, что ты, сто лет пробыв наёмной убийцей, вдруг прониклась любовью к Старкам, заблудшим рыцарям и всем остальным смертным людям? –вскинул брови Бран, равнодушный к её мольбам. –Может быть ты знаешь и истинную причину, по которой Король Ночи хотел убить меня, а, Шира? О…по глазам вижу, что нет. Убить меня, потому что я –память этого мира…так гласила моя легенда. Но это лишь ничтожная часть правды. Он знал о том, что я знаю, и знал о моих планах. Они злили и пугали его куда больше, чем миллионы живых людишек, отгородившихся Стеной от неизбежного. Белый Волк, Матерь Драконов, Королева Севера, этот щенок Дейрион и его брат –лишь пешки в этой игре, а Железный Трон –безделушка. Я знаю способ получить власть, какой не было ни у кого из людей. Сипуха отпрянула от него в ужасе. -Ты ещё безумнее, чем в самых ужасных моих предположениях. –выдавила она. –Неужели ты… Очередная улыбка озарила лицо мужчины вместо ответа, и дала Сипухе понять, что она всё поняла верно. - Ты всегда была умной, Шира, в противовес всеобщему мнению о том, что красивые женщины –дуры. - Нет, я, всё же, дура. Я всё ещё надеялась воззвать к моему брату. К мужчине, что любила когда-то. Но, увы, Трёхглазый Ворон и вправду поглотил его целиком! -Тебе придётся смириться. Одно время я думал, что ты можешь пригодиться мне, со своими знаниями, полученными в храме Многоликого Бога. Но теперь это уже лишнее, я нашёл других людей, способных дать мне то же, что могла дать ты. Ты ведь и сама сказала, при нашей последней встрече, что наши пути никогда не сойдутся вновь. Это правда. У нас не осталось ни общих целей, ни общих желаний, ни общих ценностей. Нас не связывает ничего, кроме глупой памяти. -Смириться? –переспросила Сипуха, и её лицо исказилось от боли и гнева. –Мне стоило убить тебя ещё тогда, более восемнадцати лет назад. Я позволила тебе жить из уважения к этой самой «глупой памяти». Зря. В её руке сверкнул кинжал из валирийской стали. Пусть в нём и живёт почти бессмертное чудовище, это всего лишь искалеченное человеческое тело. Она стояла достаточно близко, чтобы вонзить его Деснице в глотку прежде, чем её остановит его стража, в том случае, если он успеет позвать на помощь. Безликая была стремительна. Она метнулась назад к ванне, занося руку с оружием, но Бран вскинул свою в ответ. И силы разом оставили её. Сипуха, как подстреленная, рухнула на паркетный пол, хрипя и задыхаясь. Дышать вмиг стало мучительно тяжело и больно, всё тело охватила дикая слабость, заставившая дрожать буквально каждую часть её тела. Опустив помутившийся взгляд на свои руки, женщина с ужасом увидела иссохшие, морщинистые, покрытые старческими пятнами кисти древней старухи. Платье вмиг стало слишком велико, и повисло на ней мешком. -Что ты сделал со мной? Как? –выдавила женщина, и её голос звучал слабо, скрипуче. -Ох, милая…ты вправду думала, что только ты все эти годы оттачивала свои способности в магии? –жалостливо поинтересовался Бран, но её древние уши едва расслышали его. –Твоя личина так поистрепалась, что сорвать её с тебя смог бы даже новичок. Шира Морская Звезда схватилась за бортик ванны, пытаясь поднять своё настоящее тело, даже более немощное, чем тело Брандона Старка. Хрустела и скрипела, как ей казалось, каждая косточка, в каждое мгновение грозя рассыпаться в труху. -Но…Бринден…я же… -просипела она, с неимоверным трудом выдавливая из себя каждый звук. -Умрёшь от старости? –ещё более фальшиво-ласковым голосом спросил её брат. -Мне так жаль, сестрица. Ты хотела убить меня, но, клянусь, я дам тебе уйти, и мои стражи не тронут тебя, если ты сможешь, хотя бы, выйти из этой комнаты. Не устояв на ногах, трясущаяся старуха упала снова, и ей не осталось ничего, кроме как ползти к двери. Каждое движение было настоящей борьбой, и, борясь, она слышала за спиной звук вина, льющегося из кувшина в бокал... Подгоняемые ветрами пришедшей зимы, сменились ещё три луны. Была уже глубокая ночь, и почти все окна Винтерфелла были темны, но Джон всё ещё не спал, склонившись над кучей бумаг. Цифры и буквы на них расплывались перед глазами, и он откинулся на спинку стула, зажмурившись. Стук в дверь стал неожиданностью в такое время. -Войдите! –пробормотал король, и, каким-то чудом, его услышали. -Ваша милость, простите, что так поздно. –сказал старый мейстер Уолкан. –Я увидел свет в окне, и понял, что вы не спите. С полчаса назад прилетел ворон с письмом, и, я полагаю, это может быть чем-то важным. Джон потёр висок, и спросил: -От кого? Из столицы? Или… -он оживился. -…это снова пишет королева? -Нет, государь. Хотя…я не знаю. Но этот ворон наш, из воронятни Винтерфелла. Скорее всего, именно один из тех, которых королева Дейнерис взяла в своё путешествие, чтобы иметь возможность связи с вами. –нерешительно ответил старик, и, подойдя к толу, положил на него небольшой свиток пергамента, скреплённый печатью. Повернув печать к себе, король увидел прежде незнакомый знак с изображением женщины с лапами и крыльями птицы. -Гарпия, моя король. –пояснил мейстер, но это было лишним. Король и сам знал, что это за тварь, и что она может обозначать. Растерянный, Джон сорвал печать, и поспешно развернул свиток с посланием. «Если ты читаешь эти строки, король-дракон, та птица совершила подвиг, и пересекла Летнее, и Узкое Моря, а так же пол Эссоса и Вестероса, чтобы принести тебе наше послание. Вести, принесённые ей, не понравятся тебе, но пощади этого маленького героя, и дай ему побольше зерна. Больше двадцати лет назал Дейнерис Бурерождённая, твоя королева и жена, ворвалась в наш мир, подобно урагану. Она разрушила наши древние устои, уничтожила всё, что было нам дорого, разорила царство, которое наши предки создавали веками, жгла города, убивала наших близких, и была глуха к мольбам. Она считала себя правой и всесильной, несущей добро и справедливость. Многие годы мы терпели, вдавленные в грязь каблуком королевы драконов. Плясали под её дудку, боясь снова вызвать её гнев. Её и твой. Но больше нет страха. Время драконов уходит. Знай, твоя королева мертва. Мы распяли её, обнажённой, на стене Великой Пирамиды, как она распинала наших дедов, отцов, братьев и сыновей. Птицы клюют её гниющую на солнце плоть. Если не веришь, дракон, прилети и взгляни, если от неё ещё что-то останется. Её свита, её солдаты и рыцари перебиты, и их головы насажены на шесты на крепостных стенах Миэрина. А её дракон, начинённый десятком болтов из наших скорпионов, наверняка уже издох где-то в ближайших горах. Но знай и ещё одну вещь. Прежде, чем ты успеешь долететь до Миэрина, сотни наших кораблей подойдут к Белой Гавани, и на берег сойдут тысячи воинов. Мы будем жечь твои города, разграбим царства, которые веками строили твои предки, убьём твоих близких и твоих драконов, уничтожим всё, что тебе дорого. Ожидаем радушного приёма, Король-Дракон. И не надейся на мирные переговоры, их не будет. Повторим ещё раз, страха больше нет, а месть –слаще мёда.» Подписи не было, да она и не была нужна. Когда Джон закончил читать, его сердце уже колотилось, как сумасшедшее, а пальцы начали дрожать. Он поднял взгляд на мейстера Уолкана, и тот даже отпрянул, испугавшись того, что читалось в глазах короля.