У любви много разных лиц, Но запомнить нам навек суждено Одно, лишь одно. Пусть свистит в листве весёлый дрозд, Тень дубравы манит отдохнуть, И мерцают в небе тысячи звёзд, Освещая влюблённым их путь. И тому на свете трудно прожить Кто не умеет любить. У судьбы много разных сторон, Но в какую сторону не пойдёшь — Всё равно любви не миновать.
***
— Чёрт! Мы больше не можем лететь в Египет на самолёте, — Бормотал себе под нос Джозеф Джостар, нарезающий круги на набережной, полной туристов, — Подобное может произойти и опять, и опять, мы не можем рисковать жизнями невинных людей! Нам остается только… — тут мужчина позволил себе взять непродолжительную паузу, — Добираться морем. Или же по суше…11:45. Центр Гонконга. Китайский ресторанчик.
Джотаро, до сих пор волочащий за локоть девушку, грубо пихнул её на свободный стул. Она даже не пыталась сопротивляться, лишь сжимала посиневшими пальцами свою сумку, лишь иногда выдавливала из себя нечленораздельные фразы на русском. Компания неловко молчала, пока наконец Джостар не решился заговорить первым. — Ты наверное сейчас думаешь, а почему же это мы тебя взяли с собой… — повернулся он к Кире, — Потому, что ты такая, как мы. Они не отпустят просто так обладателя стенда, это небезопасно, — Джозеф Джостар дружелюбно улыбнулся той, протягивая руку, — Но если ты не хочешь, мы поможем тебе добраться до Каира. Все-таки, ты здесь оказалась из-за нас… — Могу присоединиться? — Неожиданно спросила девушка, забито опуская голову, — умру, вы мне помогли… Нет, даже не с ними она сейчас заговорила, а больше с собой. Что её дальше будет ждать? Смерть в яме с гнилью где-нибудь под мостом, пока над твоим едва дышащим телом вьются мухи, и ты не в состоянии их отогнать? А может и того хуже… Впрочем, выбирать не из чего. Назад пути нет, только вперед. После этих слов девушка вложила свою маленькую, неполноценную ладошку с обломанными ногтями в большую широкую ладонь Джостара. — Я ни слова не понял, но вроде она согласна, — пробубнил Абдул, хмуря брови и складывая руки на груди, — если что, придется выкинуть на полпути. Не можем доверять. — Да, — буркнул Джозеф, — но при том… Ты видел тех стюардесс? Нет, ты знаешь… Ладно, а знаешь, забей. Не к спеху, обсудим позже. В конце-концов… Мужчина и его внук угрюмо нахмурились, слегка отвернув головы. Девушка, устало подняв голову, вперила свой взгляд в переносицу Какёина, сидящего ровно напротив и тихонько смаковавшего чай. Она отвела взгляд, взяв в обе руки чашку, после чего слегка подула. Наконец, после пары минут молчания Нориаки протянул: — Если бы мы остались на самолете, то уже долетели бы… На его слова Джостар-старший лишь лукаво улыбнулся. — Я в курсе. Но еще рано отчаиваться, знаешь ли! Сто лет назад кое-кто написал книгу о кругосветном путешествии за восемьдесят дней. И это, попрошу заметить, было еще во времена паровых двигателей! Пожилой мужчина достал из кармана небольшой квадратик пожелтевшей бумаги. Развернув ее, он показал пальцем на одну точку. Значит, это была карта. Какёин натянуто улыбнулся старшему товарищу. — Я никогда не проходил этот путь, так что полагаюсь на вас, — парнишка поправил свою кудрявую челку, — Вам решать, мистер Джостар. Джотаро лишь пробурчал что-то себе под нос. Видимо, он был согласен с ним. Кира сделала глоток, горячий шэн пуэр обжег горло, отчего через долю мгновений девушка закашлялась, в носу появилось жуткое мерзкое свербящее чувство, губы невольно задрожали, и содержимое чашки полилось на нее саму. В этот момент Какёин немного передвинул крышку расписного фарфорового чайничка. Заметив удивленный взгляд Джотаро, он медленно кивнул. — Это значит: «подлейте, пожалуйста». В Гонконге, если ты слегка наклонишь крышку чайника, официант придет, и дольет тебе чаю. А пока он наливает, нужно постучать пальцами по столу, чтобы выразить свою благодарность. Вот так, — С этими словами парень легонько постучал указательным и средним пальцами по столешнице. Заметив Киру, сипло кашляющую и резко вдыхавшую воздух, он легонько наклонил голову вбок, — Тебе помочь? — Гадко… — тихо выдавила из себя девушка, держащаяся за горло, — Высшем… В этот момент за спиной Киры прозвучал голос. Мужской голос, слегка с хрипотцой, мягкий, певучий. Немного картавый. Она осторожно повернула голову, пытаясь не задохнуться. — Désolé d'avoir dérangé*, могу я отвлечь вас на минутку? Я Турист из Франции, как вы видите. У меня возникла небольшая проблема со словами в этом меню. Вы можете помочь мне?.. — незнакомец будто излучал свет вперемешку с жизнерадостностью. На вид ему было около двадцати, может чуть больше. Высокий, подтянутый француз с фарфоровой кожей, и белоснежными волосами. На носу красовались едва ли заметные розовые пятнышки. А что до голоса… А голос-то ведь был потрясающим, знаете… — Отвали! Мы заняты, — Грубо и отрывисто бросил Куджо, откидываясь на спинку стула, — приперся, бля… — Джотаро! Не будь грубым. Помощь человеку в беде никогда не причинит вреда! — Осадил внука Джозеф, лязгая рукой и хмуря брови, — Я уже был в Гонконге, поэтому… А вот поэтому я могу прочитать некоторые кандзи. Так, дай-ка сюда, — Джостар оживленно выхватил из рук молодого человека разблюдовку, — Это, должно быть, креветки, утка… Рыбий плавник? А это, я думаю, гриб, — Он долго посмотрел на француза, после чего махнул рукой, похлопывая по спинке соседнего стула, — Садись с нами, ты… Мх, знаешь, места-то на всех хватит. Вечная недоговоренность Джозефа немного раздражает, правда?***
Кира, смешно сморщив носик, отвернула голову, прикрывая лицо салфелкой. Перед ней стояло блюдо с лягушками. Незнакомец ошарашенно глядел на еду, заказанную Джозефом. — Бва-а-ха-ха-ха-х! Все это из-за меня, напутал, чёрт старый… Давайте-ка попробуем эту дрянь, — предложил Джостар-старший, тихонько хихикая. — Ну, что же за лица? Давайте все же есть! — старик рассмеялся. Кира боязливо оглядела блюда. Лягушки, какие-то раковины, похожие на мидии, рыба. Увидев знакомую рыбу с рисом, она облегченно выдохнула, хотя не торопилась что-либо брать. — Что же ты, Кира-сан… Ничего не хочешь? — откинулся назад на стуле юноша, сидящий по соседству, — знаешь же сама, путь не самый короткий… Если понимаешь. Господи, ну и дела… Доселе сидящая без дела Кира молча мотнула головой, указывая пальцем на себя. — Ки-и-ира. У-у «сана», — пересохшими губами просипела та, покачивая головой и закрывая глаза, — М-м. Нориаки осторожно наклонился вниз, пододвигая чашку с чаем ближе к девушке. — Ты говоришь по английски? — парень тряхнул головой, виновато смотря на ту, — понимаешь?.. — М-м, — пролепетала его новая знакомая, вжимая голову в плечи, — м-м. Нет, она, конечно, не поняла, о чем у нее спросили. Но раз спросили, то почему бы не ответить? — Понял, — кивнул Какёин, утомленно прикрывая глаза и складывая руки на груди, тяжело выдыхая. Будто не замечая их, за столом активно дискуссировали Джозеф и Польнарефф, пока же Абдул удрученно на них поглядывал. — Нет-нет, vieux idiot! **, — хмыкнул мужчина, горделиво осматривая того, — а впрочем… На время забудем о спорах! Знаете, это великолепная работа ножом. Посмотрите на эту морковку. Она, как же это сказать… Вырезана в форме звезды, вот! И мне кажется, я уже где-то видел эту звезду… — Он поднес палочками кусочек к самой шее, — Ах, и знаете, правда… Я встречал кое-кого. Шикарный мужчина… С родимым пятном такой же формы. Нориаки Какёин вскочил, ударив кулаком по деревянной столешнице, задев свою пиалку с чаем. — Ублюдок! Ты ведь должно быть… В этот момент чашу с рисом мистера Джостара пронзил клинок. Послушался протяжный скрип металла, а после и хруст. Рапира Жана пронзила стальной протез, заменяющий правую руку Джозефа.***
Сад Тигрового бальзама. Что же я могу про него рассказать? Это дом для множества потрясающих достопримечательностей и пейзажей. Построен в тысяча девятьсот тридцать пятом году человеком, который изобрел тигровый бальзам. Красиво вырезанные животные делают его одним из самых очаровательных мест в Гонконге. — Это место идеально, — издевательски протянул француз, заправляя прядь выбившихся волос за ухо, — Знаете, что я хочу сказать? А-а! — цокнул тот языком, — не знаете. А я скажу… Да, скажу! Мой стенд — представление карты «колесницы». А имя же ему — Silver Chariot! А теперь я хочу сделать предсказание, — дерзко повел плечом мужчина, засовывая всю пятерню в прическу, — Первым падешь ты, Абдул! Ты будешь убит собственным стендом. Как курочка, хах… Поджарен до хрустящей корочки! Что ты на это скажешь? Как тебе эта идея, нравится? Джотаро мрачновато окликнул Абдула, но тот лишь покачал головой. — Я позабочусь о нем, Джоджо. Открытые пространства, вроде этого, знаешь ли, дают мне полный контроль над способностями стенда… — поджал губы араб, — а этот… Услышав это, молодой француз лишь ухмыльнулся, после чего взмахнул рукой, перебивая Абдула. Его гуманоидный стенд повторил его движение. — En garde! Что же, раз все так, позволишь начать мне первым?***
Истекая кровью, Жан-Пьер Польнарефф лежал на теплой мягкой земле. Солнце ярко заливало всю поляну сада. Молодой мужчина горел заживо, пламя уже добралось до жестковатых на вид серебристо-белых волос. В уголке его тонких губ собрался пузырек крови. Француз приподнял голову, после чего перед его носом вонзился в землю красивейший нож ручной работы, брошенный Абдулом. — Сожжение заживо должно быть весьма болезненным. Можешь использовать этот нож, — пробормотал сквозь зубы араб, цыкая языком и отворачиваясь, — убей себя. Едва Жан-Пьер взял трясущимися руками клинок и поднес к горлу, как со стоном, полным боли, его отшвырнул. — Я был слишком самонадеян. Даже не предполагал возможности проигрыша… Будто самонадеянный мальчишка… — отозвался еле живой Польнарефф — Я умру так. В качестве признания твоей силы… Совершать самоубийство в таком положении было бы бесчестно, mon amie… — О, Аллах… Даже умирая, ты ведешь себя благородно. Ты действительно рыцарь. Ты даже не попытался метнуть нож мне в спину. Ты куда более великий человек, чем Дио, — Абдул с досадой рыкнул, — Убивать тебя — расточительство. Вот он, преступник, стоящий за всем этим! — Молодой мужчина осторожно указал небольшим огоньком на небольшой отросток на лбу Польнареффа. — Хейч, мерзко! Мужики, эти щупальца отвратительны! — прикрикнул Джозеф Джостар, забавно морщась, — Джоджо, давай-ка ты… — Понял, — шумно выдохнул Куджо недовольным голосом. Через некоторое время длинные щупальца оказались на залитой солнечным светом поляне, стираясь под лучами в пыль и мелкую труху. Кира мрачно оглядела ту, как вдруг резко сорвалась вниз, к полю недавней битвы. Она осторожно подошла к Польнареффу, будто опасаясь того, что он вновь нападёт, но только уже на неё, после чего присела на корточки возле него. С трудом она перевернула его на спину. Тяжело порывисто дыша она, окинув его взглядом, положила маленькую ладошку на его лоб. — Кровь, — бубнила под нос напуганная девушка. Она все же сидела как вкопанная, ошарашенная недавней битвой. Похоже, все-таки этот мужчина не представляет никакой опасности, — помер чтоли… Из оцепенения её вывел окрик Джозеф. Кира испуганно вздрогнула, после чего начала сосредоточенно вглядываться в содержимое, и, засунув руку в один из карманов, достала кипельно-белый бинт. Порвав его, девушка осторожно положила ткань на место. Кира снова заглянула в сумку, после чего достала небольшую бутылку воды, которую она припасла еще пару часов назад, протащив в самолёт без ведома стюардов. Протерев раны француза смоченным теплой водой бинтом, девушка легонько похлопала парня по щеке. Привстав на одно колено, она робко, испуганно и с осторожностью потрясла того за плечи. Молодой мужчина едва приоткрыл глаза, посмотрев на девушку. Все что он смог рассмотреть — ее молочно-белую кожу, обгоревшее красное лицо, нежные округлые плечи, покрытые веснушками и выглядывающие из растянутой горловины футболки... Она склонилась над самым его лицом, гладя того по щеке влажным бинтом. — Поль-ля-рефф?.. — Девушка завела угольно-черную прядку волос за ухо, — Умер надеюсь? — А я, mon petite…** — хрипло выдохнул француз, — но вы, и ваша красота… Он осмотрел небольшие ожоги на ладонях, после чего немного привстал на локтях. Кира скатилась с корточек на землю, отползая чуть назад. Медленно, осторожно встав, она с шумным выдохом взвалила рюкзак на левое плечо.***
12:37. Центр Гонконга. Крестоносцы направляются к набережной.