Длинные, светло-серо-голубые коридоры рассыпались в пазл и собирались в единую картину, заставляя сознание ходить кругами перед отсутствием какой-либо логики. Слышалось журчание воды. Такое тихое, безмятежное и спокойное. Оно отгоняло все тревоги, а беспокойства просто угасали в небытие, словно по волшебству. Мистер Вонка стоял на берегу. Его поверхность была необычной: она чем-то напоминала отполированные куски стекла или кристаллы. Ходить по ним было более, чем приятно. Стопа, как-будто касалась мягкого, теплого желе, в которое провалиться было просто невозможно. Кондитер не ощущал, как оставлял липкие, вязкие следы крови в отпечатках ног. Он был абсолютно бос, а из одежды на нем была лишь причудливая белая накидка до щиколоток. Он шел на нежный, манящий женский голос. Время от времени он становился, то нежным, то испуганным, то заплаканным. Сердце начинало сжиматься сильнее с каждым новым шагов и поделать с этим ничего было нельзя. C каждым новым шагов кондитер отдалялся от своей цели. Не мог догнать, ухватиться до нее. Все становилось слишком резким. Мистер Вонка уже бежал. Бежал изо всех сил. Но в итоге лишь оставался на месте, не сдвинувшись и на миллиметр. Совсем скоро перед его глазами накалилась яркая вспышка белого света и шоколадник очнулся ото сна.
Шоколадных дел мастер рывком сел на своей кровати. Холодный пот стекал по бледной коже, руки слегка дрожали. Мужчина не сразу понял, что все, что он видел — было лишь сном. Таким непонятным, непереводимым, прямо, как уравнения химической реакции. Глубокий вдох, затем спокойным выдох и разум получил соединение с телом. Осознав все в своей голове, кондитер слегка нахмурился. Что вообще за чертовщина, порой, ему снится? Слегка встряхнув головой, он лег на спину и постепенно повторно провалился в сон, не обратив внимания на пятна крови под его ногами на сиреневой простыне.
Рано утром.
Фиолетовые глаза резко раскрылись. В голове витала тысяча мыслей, но ни одна из них не подводила логичные итоги в сознании. Мистер Вонка странно чувствовал себя, как-будто, он находился на грани между сном и реальностью. Он не заметил, как оказался на своей личной кухне среди множества ящичков. Кондитер вообще любил множество ящичков, обожал все в них прятать, так что найдя в столешнице с вилками пару опасных для жизни хим.реактивов сильно удивляться не стоит. Пока Великий Кондитер
бодяжил варил себе кофе, из головы не выходил силуэт женщины из сна. Он видел ее, в белых, рваных балахонах и пышном, развевающемся капюшоном, слышал, как она зовет его. Перелив горький напиток в чашку, мужчина посмотрел вниз — то, что он увидел, заставило шоколадника резко проснуться и начать паниковать. Посуда выпала из рук: дорогой фарфор разбился о плиточный пол, горячий кофе разлился, превратившись в черную лужу. Только сейчас мужчина заметил, как оставляет пятна свежей крови. Только сейчас он почувствовал разрезающую боль на своих стопах и медленно опустился на колени. Откуда? Из-за чего? Разбираться времени не было. Сейчас нужно было придумать, как добраться до кукольной больницы, да хоть до кого угодно!
Найдя какую-то тряпку, кондитер принялся останавливать кровь. Напрасно — она обагрилась практически сразу. И откуда столько крови может быть в одном человеке? Не оставляя надежду на помощь, мистер Вонка услышал чьи-то шаги. Радость и облегчение накрыли его с головой, но пропали так же быстро, как и появились. Это были чужие шаги. Они не напоминали кого-то из, уже знакомых, шоколаднику. Они были громкими, тяжелыми. Уже через минуту мужчина услышал тяжелое дыхание и, как-будто, звериное рычание, которое заставило не на шутку испугаться кондитера. Басовый рык за дверью, похожий на слияние волка и медведя, выбивал душу наружу. Мистер Вонка отполз за кухонную поверхность, которая располагалась по середине помещения, и спрятался за ней, затаив дыхание. Он не слышал ничего, кроме бешеного биения собственного сердца.
Дверь с грохотом распахнулась — кажется, нежданный гость снес ее с петель. Душа кондитера едва ли не покинула своё физическое тело. От ужаса он не мог дышать. Шаги медленно становились все ближе и ближе. Шоколадник зажал свой рот рукой. Он уже чувствовал горячее дыхание над своим ухом. Сердце колотилось настолько быстро, что, казалось, вот-вот вырвется наружу и отправиться в невозвратный полёт. Набравшись храбрости с сжав всю свою волю в кулак, мистер Вонка повернул голову навстречу своему страху.
—
Мистер Вонка, почему Вы сидите под столом? — обеспокоенный голос Чарли и нежное касание руки заставило шоколадных дел мастера проораться от испуга. Один глаз откровенно задергался, губы задрожали, а волосы почти встали дыбом. Кондитер хотел что-то сказать, но был способен лишь открывать и закрывать рот, безмолвно шевеля губами. Чарли и сам перепугался до усрачки, забившись в дальний угол, как щеночек. Просидев в шоковом состоянии еще несколько секунд, мужчина медленно скатился на пол и лишился чувств.
«Холодный ветер прогуливался по мрачным лесам, наклоняя высокие ветви деревьев и обламывая их. Яркая луна освещала темные деревья и тропинку вдоль них. Мистер Вонка был в совершенно незнакомом для себя месте. По телу пробегала дрожь, слышались его судорожные выдохи. Откуда-то издалека послышались вздохи, плач и шаги. Шоколадник затаился за деревом, выглянув через ближний ухаб и увидел толпу. Все люди были одеты в черное, женщины — с сеточками на лицах, мужчины просто стояли с поникшими головами. В одном из них шоколадных дел мастер узнал своего отца. Уилбур Вонка смотрел на свежезарытую могилу. На лице его были лишь тоска и грусть. Ресницы через раз намокали, еле сдерживая соленые слезы. Вокруг был траур. Его взгляд был направлен на фотографию могильного камня: молодая женщина 20-25 лет с длинными, русыми волосами. Она была так прекрасна, так естественна, а фиолетовые глаза почти смотрели в душу. Кондитер вышел к толпе, на подкошенных ногах подошел к отцу, но тот словно и не видел его, как и все остальные. Побыв в тумане сознания несколько минут, мистер Вонка почувствовал ледяное касание посторонней руки к его плечу. Оно словно обожгло кожу через одежду. Обернувшись, кондитер встретился взглядом с доктором Вонкой. Его глаза по прежнему были наполнены лишь тоской и грустью, но всего за одно мгновение белки налились кровью и мужчина в возрасте почти что прошипел:
—
Ненавижу.»
Громкий крик раздался в тихой комнате шоколадника. Он сразу сел на своей кровати, прижав к себе кусок одеяла. Глубокий вдох, затем выдох. Не сразу он заметил объятия своего ученика. Прошло еще несколько минут прежде чем кондитер отпустил одеяло и обнял своего мальчика. Практически совсем успокоившись, мужчина негромко спросил:
—
Чарли, долго я спал в тот день…?
—
Перед смертью Вашего отца? Да… Вы спали почти сутки…
—
Сутки???
—
Вы ударились головой в цехе изобретений и отравились газом. Еще повезло, что быстро очнулись… — Чарли слегка отвел взгляд, отпустив учителя, —
Мама просила не говорить…
—
Я тебя не выдам, обещаю. — шоколадник слегка улыбнулся, —
Наверное, мне лучше пойти в кабинет. Есть дела.
—
Вы уверены, что стоит это делать? — обеспокоенно поинтересовался мальчик.
—
Да… Да, — взгляд мистера Вонки на секунду вспыхнул безумием, —
Все в порядке!
—
Может Вам стоит… — начал юный Бакет.
—
Нет!
На этих словах кондитер выбежал из комнаты, захватив с собой повседневную одежду и умчался в свой кабинет, не оборачиваясь.
—
Может я зря себя накручиваю? — тяжко вздохнув, спросил сам себя малыш Чарли.
Позже в домике Бакетов.
—
А где наш безумец? — поинтересовался дедушка Джордж, садясь за стол перед ужином.
—
Он занят и просил передать свои извинения. — Чарли посмотрел на дедушку, помогая матери расставлять тарелки с ужином.
—
Наконец-то его можно не ждать! — обрадовался старик.
—
Пап. — нахмурился мистер Бакет.
—
А чем он занят, Чарли? — улыбнулась миссис Бакет, присев за стол рядом с сыном.
—
Не знаю. Он весь день сидит в кабинете. Сегодня утром он прятался от кого-то под столом на кухне… — повисло неловкое молчание.
—
А… — произнесла женщина.
—
Думаю, у него сложный период. — предположил дедушка Джо.
—
А по-моему он просто псих. — проворчал дедушка Джордж.
—
Тебе просто не в кого сегодня кинуть помидор. — заметил мистер Бакет.
—
Чарли, — Мэри слегка улыбнулась, смотря на сына, —
Я думаю, тебе лучше сегодня остаться с мистером Вонкой, м? Ему сейчас, как никогда, важна поддержка. В первую очередь твоя. Ты его самый близкий друг.
—
Думаю, ты права. Так будет лучше. — улыбнулся малыш Чарли, доедая свою порцию.
—
Когда пойдешь, прихвати с собой его ужин, — улыбнулась женщина, —
Работа работой, а забывать о приемах пищи — негоже.
—
Хорошо. — кивнул мальчик.
—
Не забудь почистить зубы и умыться. И не забудь напомнить об этом Вилли. — продолжила она.
—
Да, мам. — вздохнул юный Бакет.
—
Обязательно надень теплые носочки перед сном! — крикнула женщина вслед убегающему сыну.
В кабинете мистера Вонки.
—
Ты совсем раскис. — покачал головой Совесть, выглядывая из нагрудного кармана рубашки мистера Вонки.
—
Я просто смирился со своей неизбежной участью. — равнодушно проговорил шоколадник, следя за секундной стрелкой настенных часов.
—
Я вижу, что тебя волнует не только случившиеся несчастные события, мой друг… — слегка улыбнулся микро кондитер.
—
Ты прав, твое появление и вправду несчастное событие. — съязвил кондитер.
—
Я не об этом.
—
А о чем? — поднял бровь мужчина.
—
Вот об этом… — Совесть растянул губы в счастливой улыбке, прислонившись правой щекой к груди мистера Вонки, как раз к тому месту, где располагалось его сердце.
—
Я тебя не понимаю. — фыркнул неугомонный шоколадник.
—
Ты ведь любишь его. Я знаю. — продолжал давить лыбу Совесть, поглаживая часть грудной клетки кондитера.
—
Кого? — включил дурачка он.
—
Чарли, кого же еще?
—
Я… Ну… Нет, — замялся мужчина. Его щеки отчаянно краснели, а голос стал заметно тише, —
Только, как своего ученика.
В ответ Совесть по доброму засмеялся, кивая головой.
—
Ну да, ну да.
—
Как ты узнал? — вздохнул мистер Вонка, стыдливо отводя взгляд.
—
Это совсем не сложно. Я видел, как ты смотришь на него, как заботишься о нем и, как бываешь нежен с ним.
—
Я не смогу быть с ним. Я намного старше, он еще ребенок. Не хочу стать кем-то отвратительным в его глазах…
—
Это все не из-за этого, — Совесть взглянул в глаза своего «прародителя», —
Ты просто боишься быть униженным в глазах всех Бакетов. Боишься, что ему скажут, что такие отношения ненормальны. Не обманывай себя, Вилли.
—
Ну и чушь…
Не успел кондитер прокомментировать слова надоедливого «друга», как тот уже исчез. Мистер Вонка закатил глаза и взглянул на кучу непросмотренных с утра бумаг, тяжко закатив глаза. Собравшись с духом и взявшись за работу, шоколадник услышал ненавязчивый стук в дверь кабинета.
—
Да? — шоколадных дел мастер устремил свой взгляд на дверь, убрав руки под стол.
—
Мистер Вонка, я принес Вам ужин. Вы совсем ничего не ели сегодня. — малыш Чарли зашел в просторное помещение с большим серебряным подносом в руках, на котором стояла тарелка с ужином, и подошел к учителю.
—
Спасибо, малыш. — мужчина улыбнулся, умиляясь такой заботе от ребенка.
—
Я… Мне кажется, что Вам нужна… Помощь… — слегка помявшись на месте начал говорить он, пряча взгляд в нижний угол.
—
По поводу? — улыбнулся мистер Вонка, смотря на свое чудо.
—
Можно я останусь с Вами на несколько дней? Вам нужно, чтобы кто-то был рядом… Да?
—
Ты правда хочешь остаться? — удивленно вскинул брови мужчина.
" — Скажи, что да! Скажи, что да!» — трепетал внутри от восторга он.
—
Да… — скромно ответил юный Бакет.
В ответ кондитер лишь улыбнулся и взял ученика к себе на колени. Сердце было готово вырваться наружу от счастья, оно колотилось так бешено, что стук можно было услышать без помощи медицинского оборудования. Он еле сдерживал себя, еле сдерживал свои душевные порывы и позывы своего тела. Но так страшно было лишь от одной мысли о своих чувствах и побуждениях. Мальчик был еще мал, он вряд ли понимал такое влечение в свою сторону. И, как оказывается, зря.
Ночью в комнате мистера Вонки.
Малыш Чарли уже тихо спал, укутавшись в теплое одеяло своего учителя. Оно очень согревало, а такой родной запах арахиса и шоколада успокаивал. Казалось, на свете больше нет бед и страданий, а все страхи просто растворились под тяготами света и добра. Мистер Вонка лежал рядом на спине и листал очередную книгу. Бессонница мучила его сегодня. За окном барабанил теплый дождь, оставляя крупные капли на оконном стекле, ветер завывал очередную мелодию. Казалось, все как обычно. Подняв взгляд на маленькие часы, мужчина тяжко вздохнул. Через несколько часов начнет вставать солнце, а он ни в одном глазу. Сев на постели, он потер свои глаза и вдруг услышал чьи-то шаги. Слегка нахмурившись и вооружившись фарфоровой вазой, кондитер медленно подошел к двери, повторно прислушиваясь. Шаги медленно приближались. Постояв еще полминуты, мистер Вонка резко распахнул дверь и замахнувшись куском интерьера выскочил в коридор. Никого. Тишина. Облегченно выдохнув, он осмотрелся по сторонам, медленно вернулся в комнату и почувствовал сквозняк.
— Почему так… — речь шоколадника с самим собой перебил оглушительный раскат грома, от которого мужчина, словно дитя, подпрыгнул на месте и вскрикнул, а потом и вовсе заметил настежь раскрытое окно в его комнате. Страх и паника накинулись на него мгновенно. Кинувшись закрывать окно, шоколадник заметил, как на подоконнике, с внутренней стороны, бьется кусок бумаги. Закрыв окно, мистер Вонка взял ее в руки и прочел всего два предложения, которые едва ли не заставили его сердце остановиться:
«Мы знаем, как он дорог тебе. Мы все знаем.»
