Не приводят к хорошему игры со смертью: Они влекут лишь страх и печаль. Он чувствует боль, где-то у сердца, А во рту — странный вкус, словно сталь.
Дыхание сбивалось, в груди кололо, а ноги подкашивались. Чарли знал, что бежать ему некуда. Все коридоры огромной шоколадной фабрики переплетались друг с другом, представляя собой дорогу бесконечности. Остановившись на очередной развилке, юный Бакет жадно поглощал кислород. Вот и всё. Настал его конец. Скоро он, на небесах, увидится с мистером Вонкой. Однако, по всей видимости, желание жить оказалось сильнее усталости и мальчик сделал ход конём — он выскочил на улицу, захлопнув за собой массивную железную дверь так, что дьявольский скрип озарил весь город и толпы уличных зевак разом ринулись к местной достопримечательности. Малыш Чарли скорее подбежал к одной из серых стен, именно к тому месту, где высоко-высоко, железными скобами, вела дорожка вверх, на самую крышу. Вздохнув полной грудью, Чарли крепко прижал к себе ящик с самым сокровенным для своего учителя и полез наверх. Руки иной раз соскальзывали, ноги дрожали. Оглядываясь вниз, мальчик понимал, что пути обратно уже нет и, что если он сорвётся вниз — от него останется лепёшка. Медленный шаг, второй, третий. Всё выше и выше. Но вдруг, откуда-то снизу, мальчик услышал пронзающее рычание, да такое, что руки едва ли не отпустили скобы. Толпа у ворот фабрики ахнула. Мистер Вонка вскочил на железные скобы и порывами полез вслед за своим учеником. Мысли и догадки были самыми разными, но об истине никто так и не смог догадаться. Через несколько минут Чарли уже забрался на крышу. Воздуха очень не хватало, в правом боку кололо, да и вообще он еле стоял на ногах от ужаса. Только сейчас он заметил, как его руки обагрились алой кровью, как его ладони покрылись острой сеточкой. Скобы применялись крайне редко, и уже около десятка лет по ним никто не лазал, поэтому появились некоторые неровности, об которые юный Бакет и изрезал свои конечности. Грязь, которая попадала в открытые раны, начинала дико щипать, но Чарли старался не обращать на это внимание. Сейчас у него были проблемы по серьёзнее: немыслимое чудовище шло по его следу. Мальчик первый раз был на крыше места, в котором жил уже несколько лет. Повсюду грязная, неровная поверхность и дым фабричных труб. Отойдя дальше к массивным, просто гигантским трубам, малыш Чарли понял, что совершил ошибку: здесь он совершенно ничего не видел. Тёмный, почти чёрный дым не позволять развидеть даже кончик собственного носа. Бакет, судорожно выдохнув, закрыл глаза, не отпуская заветную коробку. До сегодняшнего дня он считал, что ничего на свете не боится, что никакое зло его больше не коснётся. Но лишь сейчас, совсем юный, но такой повзрослевший, мальчик узнал свой главный и единственный страх: неизвестность. Никто не знает, что скрывается в темноте, что предначертано судьбой и это заставляло кровь стынуть в жилах. — Где же вы, мистер Вонка...? — по фарфоровым щекам медленно катились крупные, солёные капли. Они стекали вниз, оставляя за собой дорожки, и обрывались в бездну на острой челюсти. Такая безысходность порождала нечто большее, чем просто страх. За спиной мелькнул силуэт, послышался негромкий, хриплый смех, — Не оставляйте меня одного... Дым заставлял мальчика откашливаться. Глаза начинали слезиться. Юный Бакет осторожными шагами пошёл, сам не понимая, куда. Внимательно вглядываясь к себе под ноги, он не успел отбежать и почувствовал, как его пнули в спину, да так, что малыш Чарли потерял равновесие и пластом рухнул на твёрдую поверхность, издав сдавленный вскрик. Сразу же обернувшись, Чарли не увидел ни души. Дыхание участилось, зрачки сильно сузились. Он крабиком пополз назад, пока не вжался спиной в тёплую трубу, крепко прижимая ящик к своей груди — самое дорогое, самое ценное, что у него осталось. — Я знаю, что это ты, Николас! — в одно время испуганно, но в тоже и смело прокричал Бакет. Гневный взгляд метался из стороны в сторону, — Я тебя не боюсь! — Долго же до тебя доходило. — силуэт мистера Вонки плавно подошёл к лежащему мальчику, а после его гадкое, уродливое лицо исказилось в тошнотворной улыбке, — Отдай мне коробку и я просто уйду. — Или что?! Убьёшь меня?! — Нет, нет, — засмеялся он, — Не тебя. Знаешь, если кинуть петарду вон в ту трубу, фабрика взлетит на воздух. — Врёшь. — Чарли посмотрел в сторону трубы, на которую указал Ник. — Вовсе нет, — мужчина оголил два ряда белоснежных зубов и взял в руки петарду, — Отдашь ящик? — Нет... — губы заметно дрожали, а сердце сжималось от страха. — Я на самом деле хотел по хорошему, Чарли. Ты заставляет меня поступать так, как мне совсем не хотелось. Уродливое чудовище, пуская изо рта слюни, перемешанные с кровью, подняло свою руку. Чарли успел разглядеть его острые, звериные когти, которые прорезали насквозь перчатку, перед тем, как мальчик закрыл голову своими руками. В последние секунды он слышал бешеное биение собственного сердца и гулкий звон в ушах, от страха он словно забыл, как дышать. И вдруг Бакет услышал громкий крик, озлобленный рык. Открыв глаза, малыш не поверил в увиденное: перед ним стоял мистер Вонка. Живой и здоровый. Пусть он был в частично ободранной одежде, чумазый и взъерошенный, но это был именно он. Фабрикант держал в руках метровый кусок железной трубы, глубоко втягивая в себя захламлённый воздух. — Мистер Вонка...? — Чарли с опаской оглядел шоколадника, стоящего перед собой. Сомнения не давали покой и полную веру того, что перед ним стоит именно тот человек. — Чарли... Это я, — кондитер медленно опустил кусок железа на поверхность, на которой стоял, — Это правда Я! — Я... Я не могу верить Вам наверняка... — малыш Чарли на мгновение задумался, а после требовательно выдал, — Последние слова вашего отца, которые он успел сказать нам за неделю до своей смерти. — Мальчик мой, что ты... — ГОВОРИТЕ! — ...Не забудь купить табаско, Вилли... — мужчина отвёл взгляд в сторону. До сих пор смерть отца было болезненным воспоминанием, которое терзало душу шоколадного магната. Ни дня не проходило без упоминания о старике Вонке. Ни единого дня. — Это вы... — Чарли начал улыбаться. Уголки губ безосознано поднимались, а из глаз невольно потекли слёзы. Он так скучал, так боялся, что больше никогда не увидит этого безумного, но такого родного человека. После долгих, жарких объятий мальчик перевёл взгляд нарядом лежащее тело, которое пребывало в бессознательном состоянии. Бакет с опаской начал подходить к нему, но то, что он видел — привело его в ужас: разрубленное напополам тело лежало в алой, липкой луже собственной крови. Из разрезанного желудка вываливались ещё тёплые кишки, которые выделяли чёрную жижку, а разрубленные кости можно было разглядеть невооружённым глазом. Нескольких секунд такого зрелища хватило для того, чтобы Чарли смогло вывернуть наружу, благо, он смог сдержать свои позывы и отвернуться лицом к своему учителю. — Вы... Вы, что... Его...? — от испуга мальчик словно потерял дар речи. Казалось, это совершенно невозможно, да и как? В руках у фабриканта была труба, как он это сделал? — Чарли, давай это останется между нами, — крепкие мужские руки нежно легли на плечи своего подопечного, а ласковый голос продолжал, — А лучше забудь об этом. — Но... Как вы... У вас же... Только железка... — продолжал заикаться юный Бакет. — Чарли, просто забудь, забудь, мой мальчик...Позже в домике Бакетов.
— А, если что-то уже случилось??? — миссис Бакет не находила себе места. Её муж с самого утра был на работе и не был вкурсе о случившемся. Она сидела на одном из стульев и наблюдала за побледневшим Совестем. Тому было совсем дурно. Ему приходилось наступать себе на горло, терпеть невыносимую боль. Большинство костей его маленького тела были переломаны. Все с жалостью смотрели на него, кто-то старался помочь, чем мог, но никто не мог избавить его от мучений. Внезапно, за несколько громких и видимых толчков дверь в домик Бакетов отворилась и на пороге появился мистер Вонка, которого от испуга в первую же секунду по голове скалкой огрела миссис Бакет, приняв его за чудовище. И без того слабый шоколадник от удара не удержался на ногах и кубарем свалился к стене, закрыв руками голову. Если бы не вовремя вбежавший чумазый от дыма Чарли, то у фабриканта появилось бы повторное сотрясение мозга. Мальчик скорее вскочил перед кондитером и огородил его от матери с опасным для жизни оружием с криками: — Мама, не бей! Это мистер Вонка! Настоящий мистер Вонка! — Как??? Как, настоящий??? — миссис Бакет глазам своим не могла поверить, да и ушам тоже. — Мы избавились от него... — тихо продолжал малыш Чарли, медленно отобрав у своей родительницы орудие страшных пыток. — Где же вы столько времени пропадали, Вилли??? — раздался ошарашенный голос бабушки Джозефины. — Потом расскажу... — выдохнул фабрикант, прикладывая руку к голове, — Где Совесть? Мне нужно с ним поговорить... — Он... Он здесь... — Мэри слегка отвела взгляд, с болью проговорив эти слова, — Он рядом... — Что произошло??? — кондитер сразу же подскочил на ноги, но тут же взялся за голову, она резко закружилась до такой степени, что мужчина едва ли смог устоять на ногах. Голова адски закружилась. Чарли придержал учителя, как мог и помог ему сесть на стул. — Я здесь, Вилли... — в звенящей, заливающей сердце тишине раздался слабый голос маленького помощника, внутреннего подсказчика шоколадного инженера. Он лежал на центре стола с новой губкой для посуды под головой, дабы было удобнее. Услышав своего друга, малыш слегка повернул голову к нему и из последних сил улыбнулся. — Что с тобой??? — мистер Вонка впервые за долгое время был в полной растерянности. Он приблизился к своей микро копии и вновь обвёл его взглядом, но более внимательным, — Как это получилось??? — Твой клон сдавил меня и шибанул об стену, представляешь...? — Совесть не смело посмеялся и вдруг на мгновение скорчился от боли. — Но это... Невозможно... — Вонка младший растерянно смотрел на него, не веря в то, что видит, — Я не смог тебя расплющить толстенной книгой! Как это возможно?! — Всё очень просто, Вилли... Всё просто... — Совесть немного улыбнулся, умиляясь такой, как ему казалось в тот момент, наивности. — И... И как же...? — не унимался шоколадник. — Это всё любовь... Любовь и вера, Вилли. Когда в существо не верят — оно ничто из себя не представляет, — объяснил микро кондитер, — Но лишь стоит пролить каплю веры и любви... И мы становимся сильнее, словно... Оживаем, да... — Неужели ты... Нет, Совесть, Нет! — мистер Вонка резко встал, наплевав на собственную боль. — К сожалению, ничто не вечно. — микро шоколадник улыбнулся, посмотрев куда-то вверх. Именно сейчас он был счастлив, как никогда. — Нет... Я потерял слишком много... — внезапно рыкнул мужчина, — И не собираюсь терять больше. Даже тебя. После этих слов, под взором обеспокоенных Бакетов, мистер Вонка, как можно аккуратнее, переложил свою маленькую копию на ладонь и скорее ушёл из домика, по направлению к своей лаборатории. Трудно смериться с такой горькой участью хоть и маленького, но такого дорогого и ценного друга. Как часто люди теряют своих близких, родных, друзей? Не каждый день, не правда ли? Такое горе может случиться с каждым и, к сожалению, мистер Вонка не составил исключение. Ему нужно было проститься со своим другом. И Бакеты прекрасно понимали это.