Перчатки

      Мужчина провалился в сон довольно быстро. Видать, вечерние увеселения дали о себе знать.       Во сне он почему-то увидел Финляндию, причём не в лучшем расположении духа и сидящего где-то в снегу. После Империя крепко прижимал к груди уже повзрослевшего сына, у которого были многочисленные ранения на левом плече и прилегающей к нему ключнице, закрытые бинтами. А потом перед его глазами предстала вообще незнакомая ему страна. Выглядел он как парень возраста СССР, одетый в тёмную форму со странным крестом на левом плече. И с угольно-чёрными глазами, явно говорившими о принадлежности к гулям. Дальше послышался звук выстрела, незнакомец упал замертво, и Империя проснулся.       Он резко поднялся на предплечьях и первым делом посмотрел в сторону сына. Ощущения были не из лучших. Мужчина на протяжении всего сна чувствовал какую-то смутную тревогу. Но в реальности всё было нормально. В комнате было темно, но сквозь задвинутые шторы изредка пробивались лучи дневного света.       Союз спокойно спал, но из-за того, что парень обнимал Империю в тот момент, когда тот поднялся, младший тоже проснулся. Потому юноша сонно смотрел на отца, не понимая происходящего и того, что его окружало. — Т-ты в-в порядке? — человек говорил тихо и заикался, ещё не развидев перед собой бездыханное тело.       Сердце колотилось так сильно, что казалось, оно вот-вот лопнет от нагрузки, а из лёгких пропал весь кислород.       Союз, всё ещё не поняв ничего, сел, протирая глаза вновь и потягиваясь. — Я да... Но ты разбудил меня, когда вскочил, — после этого парень сладко зевнул, — что случилось-то?.. — немного настороженно, но лениво спросил краснокожий. — Н-ничего... — всё ещё заикаясь, сказал Империя, — просто, дурной сон. Финляндия где-то в снегу, ты с раной на плече и ещё кто-то, кого я не знаю...       Мужчина полностью сел, сложив ноги в позе лотоса. Понемногу он успокаивался. — Как после того, что было вчера, мог приснится кошмар?       Союз обнял отца со спины, передавая свое тепло ему и чуть ли не урча от ощущения гладкой кожи под своей. — Не знаю... — Империя медленно взял правую ладонь сына и прижался к ней своей щекой, — меня напрягает другое. — Что именно? — задумчиво спросил парень, наблюдая за действиями отца.       Он всё ещё не понимал, каким образом мужчина мог видеть кошмар после бурного вечера. — Обычно я помню те сны, которые частично или полностью сбываются. Другие я забываю сразу после пробуждения, — мужчина продолжал говорить тихо и практически не использовал эмоций.       Союза напрягло это, но он не принял это в серьез, думая, что сон был да и бог с ним. — Я думаю, ты просто надумал плохого когда-то... Вот и приснилось...       Империя пожал плечами: — Вполне возможно. Но кто был тот, третий?.. Я могу поклясться, что не знаю никого, кто бы так выглядел, — мужчина развернулся, поменял положение ног и усадил сына себе на колени, обнимая.       Оказавшись на чужих коленях, Союз снова обнял отца, но крепче и прижался. — Это просто сон... Не бери в голову, — успокаивающе мурлыкнул он.       Мужчина слабо улыбнулся и поцеловал его в лоб, после устроив голову на плече парня. — Я люблю тебя, — прошептал он, скользя ладонями по спине вниз. — Я тебя тоже... — ласково ответил СССР, немного прогибаясь в пояснице, — только отпусти меня пожалуйста, я пойду мыться, — немного стеснительно пробормотал парень. — Хорошо, — Империя напоследок лизнул ему ключницу и позволил подняться, — я после тебя.       Парень кивнул, после взял нужную одежду и направился в ванную. Сейчас ему нужно было проснуться и освежиться. И заодно отмыться от следов вчерашнего веселья.       Мужчина тем временем поднял с пола свой халат (и когда он там оказался?) и пошёл в свою комнату.       Добравшись до своей обители, человек прилёг на постель, снова задумавшись о разбудившем его сне. «Ладно Финляндия и Союз, это я мог надумать, но кто же тот парень? Какой-то гуль, это точно. Но почему я видел его?»       От мыслей отвлёк зазвонивший телефон. Империя неохотно поднялся и подошёл к комоду, где стоял прибор. Но стоило ему снять трубку и прислонить её к уху, как на другом конце послышались гудки.       Союз тем временем вымылся целиком и вышел к себе в комнату обсыхать. Из коридора можно было услышать негромкие шаги отца, направляющиеся к ванной, а после тихое журчание воды.       Спустя минут пятнадцать мужчина вернулся из душа и заметил, что телефон снова зазвонил. На этот раз он успел дойти до комода, поднял трубку и приложил её к уху. — Алло? Это Германская Империя, я бы хотел... Извиниться, — послышался знакомый бархатистый голос на другом конце. — Здравствуй, давно не слышал тебя, — дружелюбно начал РИ.       Пусть разговор начался довольно неуверенно, сложился он отлично. Империя в какой-то момент даже начал говорить громче.       Союз наблюдал за происходившем диалогом с комнаты, прищурив глаза. «К нам придет его друг? Интересно, что это за друг... У моего отца их довольно много.»       Парень подошел к мужчине — Пап, а как зовут твоего друга? Он придет к нам в гости? — немного встревоженно спросил краснокожий, когда мужчина положил трубку. — Что ж, договорились. Постараюсь зайти завтра. Увидимся! — радостно проговорили напоследок и бросили трубку, что повторил человек. — Германская Империя, — спокойно ответил РИ, повернувшись к сыну, — ты мог слышать о нём. Мы долгое время были в ссоре из-за крупного переполоха в четырнадцатом году. Он неплохой человек. Думаю, вы поладите, — русский сдержанно улыбнулся.       Парень заметно насторожился и напряг свое тело. — Я слышал о нем больше нехороших слов... От разных стран, — Союз неуверенно посмотрел на отца, он не хотел его разочаровать, но все же решил сказать, — Польша говорил, что ГИ сумасшедший. И держаться от него надо подальше. Потому что он убивает очень много невинных... — последние слова краснокожий знатно зажевал, боясь все же огорчить Ри. — Я понимаю твои опасения, Союз, — кивнул мужчина, — какое-то время я тоже так считал. Он пытался убить и меня. Но в той войне виноват не только Германская Империя. А может, и не он вовсе. Всё ещё ведётся расследование, и доказательств его вины довольно немного.       Империя вновь вспомнил их с ГИ дружбу. Сколько же чая они успели выпить вместе... Великобритания точно бы начал завидовать.       Парень сжал ладони в кулаки, он был зол и расстроен. — Я сам его убью если он тебя хоть пальцем тронет! — почти прорычал Союз стиснув зубы.       Подобное он делал в детстве, когда ему казалось, что близких краснокожему людей хотят убить, сделать им больно, или провернуть какую-нибудь иную гадость.       Империя опешил от резкого перехода на рык. Он осторожно положил обе руки сыну на плечи и придвинул его к себе, смотря в глаза.       Обычно, реакция парня на упоминания подобного о друзьях отца была на порядок спокойнее. Хотя, неудивительно. О деяниях ГИ знали многие.       СССР тоже посмотрел в глаза Империи. Плечи будто стали твёрже из-за общего напряжения тела, а кулаки сжимались сильнее. — Я буду спокоен, только если ты будешь вооружен, — со злобой и обидой в голосе буркнул подросток, и сейчас ясно чувствовалось, как он боится за отца.       Мужчина нахмурился, а после обнял своего мальчика. Сейчас он вёл себя серьёзно, но это вызывало умиление. — Не беспокойся так сильно, скажется на здоровье, — прошептал человек, — и постарайся быть рядом во время визита Германской Империи. Ему запрещено носить с собой оружие и часто тренироваться, поэтому разобраться с ним можно без особых проблем. Даже если твоя помощь не понадобится, ты сможешь быть свидетелем, — РИ отстранился и снова посмотрел на Союза.       Парень лишь тяжело вздохнул. — Было бы это правдой, я бы поверил. Нельзя доверяться тем, кто так сильно портит свою репутацию, — пробурчал Союз, но от слов отца он немного смягчился, хотя все равно твёрдо стоял на своём.       Империя комично закатил глаза и потрепал сына по макушке. — Ладно, убедил, — ответил он, изображая раздражённость, и подошёл к прикроватной тумбочке, — можем его проверить. У меня как раз есть кое-что для этого.       СССР повернулся к отцу лицом и попытался увидеть, что тот доставал из ящика. — Как же? — недоверчиво, но с неслабым интересом спросил Союз, вопросительно изгибая бровь.       Мужчина немного покопался выдвинутой им полке и выудил оттуда пузырёк с прозрачной жидкостью внутри. — Вот, — довольно усмехнулся он, вручая предмет сыну, — это сыворотка правды, довольно сильная. Можешь заварить нам с ГИ чай и добавить немного ему. Солгать будет намного сложнее.       «Ну, не совсем сыворотка правды, но от неё недалеко», — мысленно поправил РИ сам себя.       Союз осматривал пузырек с жидкостью. Подобное показалось ему весьма интересным. — А можно на тебе проверить? — невинно улыбнулся парень, ибо действительно принял это как сыворотку правды.       «Совсем забываю, что тебе уже не пять лет», — с небольшой досадой подумал мужчина. — Хорошо, только немного, — кивнул он, — на меня она почему-то сильнее влияет.       Последние слова не были правдой. Империя не хотел портить встречу с ГИ, но и раскрывать свои карты сыну тоже не намеревался.       Союз ушел за стаканом и, налив туда сыворотку, а затем разбавив её водой, вернулся к РИ. После передал сосуд отцу и внимательно наблюдал, как маленький, которому показывают что-то новое.       Как ни в чём не бывало, мужчина выпил весь стакан, будто действительно не знал, что пьёт неслабый возбудитель, и скривился от горького привкуса. — Я уже и забыл её вкус, — улыбнувшись, сказал отец.       Союз ухмыльнулся в ответ и спросил: — А какой он? — тут же на лице появилась хитрющая лыба, так и говорящая, что краснокожий явно что-то задумал.       «Остаётся только надеяться на то, что в меньшей дозе это на меня не повлияет или повлияет с большей отсрочкой». Вот чёрт! И как РИ умудрился так просчитаться, что, можно сказать, сам загнал себя в тупик? — Горький, даже очень, — мужчина старался держать спокойный тон, одновременно пытаясь определить, когда сыворотка вступит в действие.       СССР стал слишком довольно улыбаться. — А теперь вопросы! — тихо хихикнул он, — ты набрался опыта в пошлых штучках, потому что делал это много с кем? Ты любишь ГИ? Хочешь, чтобы я спал с тобой? Сколько у тебя личных лошадей? Ты спал с ГИ? А сколько раз, если да? Кого сильнее любишь: меня или ГИ? — на этом парень остановился, но кажется, он мог задать ещё куда больше.       Империя аж отшатнулся от такого шквала вопросов. А парень, похоже, пользовался случаем и задавал не самые удобные из возможных. — Воу-воу-воу! Союз, давай помедленнее, — человек приподнял руки в жесте «сдаюсь» и отошёл к кровати, — предлагаю присесть и обговорить всё подробнее.       Парень кивнул и сел на край. — Теперь отвечай! — звонко чуть ли не пропел парень. Он действительно всё ещё верил в сказку с сывороткой, потому очень хотел услышать слова отца.       РИ присел рядом и сразу же аккуратно закинул ногу на ногу, чтобы в случае чего не попасться. — Что ж, какой там был первый вопрос? — мужчина старался не разрывать визуальный контакт и говорить как можно более непринуждённо, — как я набрался опыта, так? — он часто закивал и усмехнулся, — не могу сказать, что у меня было много романтических связей, но они были достаточно долгими и со старшими странами, у которых побольше опыта. Так и научился. Возбудитель пока не действовал, что немало радовало. Но лучше всё равно быть осторожнее.       Союз вроде верил словам старшего, но ему не понравилось, что отношения всё же были не одни. — А ты ГИ любишь? — уже задумчиво спросил парень.       Империя смутился. «Сын, в следующий раз сыворотку на себе опробуешь ты», — паника в мыслях уже замещалась раздражением. — Мы состояли в... Довольно странных отношениях, но порвали незадолго до Великой войны. Я не уверен, что люблю его сейчас, но тогда я действительно чувствовал привязанность к нему, — пожал плечами мужчина, на мгновение ощутив лёгкое покалывание в паху.       «Чёрт. Теперь и с этим как-то разбираться».       Немного помолчав, парень быстро проанализировал сказанное. — Интересно... А кого ты любишь больше: меня или ГИ? Если ГИ к нам придет, ты его полюбишь? — уже с полностью серьезным лицом спросил Союз.       РИ сделал вид, что заданный сыном вопрос поставил его в тупик, и сидел, задумчиво хлопая ресницами. Наконец, он повернулся к СССР и ответил вопросом: — Если я скажу, что хотел бы... Быть с вами обоими, то как ты на это отреагируешь? — звучало довольно странно, но это было правдой.       Внешне парень смутился. Он точно не ожидал такого. — То есть... Со мной и с ГИ? — сомневаясь в реальности услышанного, Союз зажевал последнее слово.       Краснокожий боялся ГИ из-за рассказов Польши, ведь именно он чаще и больше всех говорил про этого немца его "подвиги". — Я не знаю ничего хорошего о ГИ. Не думаю, что это хорошая мысль с твоей стороны, учитывая что у тебя сын... Единоличник, — произнеся последнее, подросток отвёл взгляд в сторону.       Мужчина наклонил голову вбок и поднял брови. — Ревнуем, значит? — наигранно удивился он, но после посерьёзнел, — повремени пока со своим отношением к Германской Империи. О нём ты сейчас скорее всего знаешь в основном от Польши, а у них... Не самые лучшие отношения. И к тому же, помнишь, что говорила Японская Империя? У всего есть две стороны: плохая и хорошая. С ГИ то же самое. И со мной, и с самой ЯИ, и со всеми остальными, — Империя положил правую руку на щёку сына, придвигая его к себе, — просто дай ему шанс, ладно?       Из-за теплой и шершавой руки, не одетой в перчатку, парень прильнул к ней и вновь посмотрел на отца. — Но если он сделает что то плохое... Я ему такую взбучку устрою! — угрожающе прошипел СССР, взяв рукой ту руку Империи, что была на его щеке. — Обещаю, всё пройдёт без проблем, — мужчина свободной рукой снова потрепал парня за волосы, усмехнувшись, — к визиту ГИ чай лучше заварю я. При определённом соотношении растворителя с сывороткой возникает побочная слабость, но высчитывать это соотношение долго, если ты не практиковался раньше.       Разум пока удавалось сохранить трезвым, что позволяло думать ясно.       Немного помедлив, Союз произнес: — Ладно, держи, — после парень отдал отцу пузырёк с сывороткой, ведь тот всё же лучше её знал.       О да. Всё снова идёт так, как хочет РИ. «Обещаю, сынок, тебе понравится», — в душе мужчина позволил себе позлорадствовать. Чувства к Германской Империи ещё не остыли, а к Союзу уже во всю пылали. И Империя знал, как получить их обоих. — Я сегодня не занят. Предлагаю поиграть в домино или нарды. Ты не против?       Подросток задумался и ехидно улыбнулся. — Давай в домино, но на раздевание или желание! — предложил он. СССР не хотел играть просто так, ибо было не особо интересно. — С удовольствием, — мужчина отстранился от парня и обошёл кровать, чтобы доставать с верхней полки шкафа коробочку с набором костей, — на желание. Кто начинает?       Парень продолжил очень ехидно и самодовольно улыбаться. Нет, явно что-то удумал! — Давай ты, в прошлый раз я же был. — Как скажешь.       РИ сел на постель напротив Союза и высыпал из коробка все кости.       Игра началась. Мужчине в целом везло, но он решил податься сыну. Было интересно узнать, что же задумал парень.       И из-за поддавков как раз выиграл Союз. —Хм... — он сделал вид, что думал, а после произнёс, — разденься до нижнего белья.       Издевательская ухмылка так и не сошла с красного лица, а стала только шире. Как будто подросток знал, что отец рискует выдать себя с головой, если обнажится.       Империя уже начал сожалеть о принятом решении. Но уговор есть уговор. Возбуждение пока вроде не было сильно заметно, однако всё могло очень быстро измениться.       Мужчина начал специально медленно развязывать пояс на халате. После стряхнул мягкую ткань с плеч и выскользнул из широких рукавов, оставаясь практически нагим.       Союз терпеливо ждал, когда Империя закончит с почти единственным элементом одежды, сейчас находившемся на его теле. И не разглядывать рельефные плечи и спину, всё же освобождённые из объятий мягкой ткани, было очень сложно. — Продолжаем? — игриво мурлыкнул парень, когда старший вернулся на своё место.       Видимо, ему приходились очень даже по душе подобные забавы. Яблочко от яблони, кто бы что ни говорил.       Мужчина только кивнул в ответ. На этот раз он решил не поддаваться сразу, потому что хотел посмотреть на мастерство игры в домино у сына, хотя в его умениях был более чем уверен.       На этот раз обойти РИ было труднее. Но, приложив усилия, снова выиграл Союз. Всё же он может действовать как надо. — Теперь... Подожди меня тут, — с этими словами парень парень вышел из комнаты и спустя пару минут вернулся с какими-то вещами, — надень-ка это, — он улыбнулся, но чувствовалось что-то неладное. — Хорошо... — Империя не совсем понимал, что это было за бельё, но он сразу узнал свои перчатки, на которых теперь появился необычный узор из золотых нитей.       Из всей принесённой сыном одежды по размеру мужчине пришлись только перчатки. Рубашка и шорты же были меньше как минимум на размер. А ещё эти вещи были очень и очень открытыми.       Союз был буквально наполнен улыбкой. Рубашка тоже была кое-где обшита золотыми нитями благодаря его стараниям. Несмотря неподходящий размер, одежда приятно прилегала, ведь была из хорошего шёлка. — Ну как тебе? — ехидно улыбнувшись, спросил краснокожий.       Империя легко касался руками своего нового «наряда», попутно с интересом его разглядывая. — Красивый, — наконец ответил он, — только маловат, похоже. Хотя я уже догадываюсь, почему ты выбрал именно его. — Почему же? — заинтересованно спросил парень, приподняв брови и усмехнувшись.       Но даже если отец уже всё понял, одежду он всё равно не снимет, пока СССР не загадает ему этого. — Это бельё очень открытое и обтягивающее. Подобное выглядит порой даже более привлекательно, чем обнажённое тело, — мужчина пересел поближе к Союзу и едва заметно облизнулся.       Отчасти Империя был прав: подросток действительно хотел посмотреть на отца в таком наряде. Но задумка была иной. — Мне стало интересно, как это будет выглядеть, да. Сама эта мысль пришла, пока я доделывал перчатки, и суть больше в них! Они должны нравятся тебе больше, — после этих слов парень посмотрел в глаза РИ.       Империя сдержанно улыбнулся в ответ. «Какой же я извращенец... Мой сын только вчера лишился девственности, а я уже ожидаю от него такого!», — хотелось ударить себя по лицу за подобные слова. — За перчатки отдельная благодарность, — мужчина положил руку на щёку сыну, легонько поглаживая большим пальцем, — прости, что злился на тебя из-за них. Прекрасно выглядят.       Союз тоже усмехнулся, а его глаза наполнились радостью. — Они были просто белыми. А ты их ещё иногда разбрасываешь и потом не можешь найти, вот я и решил помочь тебе, — краснокожий прижался лицом к руке, которой старший гладил его по щеке.       Человек обнял парня, стараясь не прижиматься к ему своим ещё мягким пахом. — Продолжим игру? — тихо предложил он.       Парень молча кивнул, собирая кости.       Так прошло ещё несколько партий. Успех постоянно мигрировал от одного русского к другому, и сейчас он был на стороне Империи. Поэтому подросток решил, что на этот раз он сам поддастся отцу.       Империя заметил поддавки сына, но не заострил на них внимание. Время вспомнить былые времена и развлечься как следует.       В итоге, победителем вышел мужчина. Он почесал затылок и устремил взгляд вверх, делая задумчивый вид. Наконец, РИ сказал, ехидно сощурившись: — Простой в планке минуту. Я посчитаю. — Ладно. Странные у тебя желания... — Союз слез с кровати на пол, после принял позу планки и стал так стоять, с ракурса мужчины это было боком.       Отец уже успел загадать парню сделать отжимания и приседания, когда выиграл в двух прошлых раундах. Видимо, он решил проверить, что дают тренировки его сыну.       Империя с интересом разглядывал подростка, стараясь не забывать считать. Даже сквозь ткань футболки были прекрасно видны напрягшиеся мышцы. Сейчас СССР неосознанно демонстрировал своё натренированное тело в действии. Просто одно заглядение.       Союз мог стоять так дольше минуты, ведь свои занятия он не прекращал. С детства он очень много говорил РИ, что хочет стать таким же сильным и великим. Парень просто ждал когда мужчина скажет, что можно вернуться обратно на кровать и продолжить игру.       «Пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят», — мужчине требовалась немалая концентрация, чтобы не сбиться со счёта. Но так хотелось посмотреть на СССР в планке подольше. — Молодец, поднимайся, — восхищённо улыбнулся Империя, — смотрю, свою мечту ты ещё не упустил.       Парень сел обратно на кровать, как сидел до этого. Ему нравилось, когда отец хвалил его за успехи, но всё же Союз хотел достичь большего. — А мне ещё мало... И далеко. У тебя торс намного больше, как и мышцы, — спокойно, но с ноткой взволнованности ответил младший, снова посмотрев в родные карие глаза напротив. — Ну... — мужчина комично присвистнул, — я сам по себе крупнее. Но по физической силе тебе до меня уже рукой подать.       Не смотреть на парня становилось невозможно. Сыворотка действовала вовсю. Благо, Империя ещё как-то умудрялся скрывать свою эрекцию. — Всё равно не достаточно... — с досадой вздохнул Союз, опустив взгляд, — ладно, дальше? — спросил подросток, смотря на лежавшие на кровати кости.       РИ могло показаться, что он что-то подозревает, но могло и не показаться. — Давай, — мужчина кивнул.       Теперь он собирался играть в полную силу. Удача всё ещё с ним, победа в игре не представлялась особо трудной. Тем более, Империя уже догадывался о том, что он загадает.       Союз улыбнулся и немного прищурился. — А какое желание? — скромно поинтересовался младший, когда отец уже раздал кости. — Узнаешь, если проиграешь, — игриво подмигнул мужчина, забирая свою партию.       Это должен быть сюрприз для парня, иначе не согласится.       Через пару минут как раз выиграл РИ, и даже без поддачек Союза. В конце концов, у краснокожего был прекрасный пример для подражания, до уровня которого тянуться надо было ещё долго.       Парень с нетерпением ждал когда мужчина скажет своё желание. — Закрой глаза и сними футболку, — спокойно, но с ноткой злорадства произнёс Империя, собирая кости.       Скоро его любимый сынок снова будет извиваться от удовольствия, только намного дольше и страстнее.       СССР опешил от таких слов. Он уже предположил, что отец снова хочет его, но ему казалось, что пока что больше наверно и не нужно. — Мне кажется... Или нет? — немного встревоженно спросил парень       Видимо, его пугало то, что это будет вслепую и во второй раз подряд. — Не кажется, — ласковым голосом прошептал мужчина, сокращая между ними расстояние и запуская руки в рыжие волосы сына, — не бойся, я буду максимально аккуратен. Но если ты не хочешь, мы можем не делать этого. Просто хочу сделать тебе хорошо, — после Империя нежно поцеловал СССР, прижимаясь поближе.       Парень напрягся, а после попытался посмотреть, есть ли у Империи стояк. — Но мы же просто играли... Как можно было возбудиться от игры? — с неким недоумением, но спокойно спросил Союз. — Я же говорил, что действие сыворотки на меня сильнее, — пьяно улыбнулся мужчина, — у других она вызывает короткую эйфорию, а у меня... Вот это, — он кинул беглый взгляд на бугорок, скрытый нижним бельём, — ещё и ты в планке... Так возбуждающе выглядишь.       Одна рука продолжала путаться в огненных локонах, а другая начала оглаживать спину.       Союз резко обнял Империю, крепко прижав его тело к себе. — Тогда ладно. Я же хотел от тебя правду, и я её получил.       Даже тут все равно парень поверил, а может, он прикидывается? Кто знает этого хитрюгу.       Мужчина громко выдохнул и, пользуясь возможностью, запустил обе руки под футболку сына, прижимаясь к тёплой и мягкой коже. Для начала нужно всё же распалить Союза, а потом уже можно приводить свой план в действие. Парню должна понравиться сегодняшняя игра.       Парень обнял русского ещё крепче, а после специально резким движением повалил того на себя, в тот же миг закинул ноги на спину отцу.       Младший ещё не подозревал о планах РИ. Сейчас ему казалось, что будет как вчера.       Отец подхватил Союза за пояс и переложил на подушки, снимая с того футболку и начиная целовать грудь. Руки тем временем скользили по рёбрам к подтянутому животику и обратно, слабо царапая.       И Империи подчинялись, обвив его поясницу ногами и потираясь промежностью о его пах.       На этот раз Союз был увереннее, нежели вчера. Парень потихоньку снимал рубашку с отца. Видно, что он хотел что-то сделать, но пока ещё не осмеливался.       Империя уже и сам был не против стянуть с себя обтягивающее бельё, что он и сделал, давая сыну площадь для ласк. Мужчина терпеливо выжидал, пока парень разгорячится и начнёт просить большего. И тогда РИ подчинит его полностью.       Союз смущённо отвел взгляд, а после снова посмотрел на старшего. — Можно я кое-что сделаю? — негромко спросил он, медленно облизываясь. Видно, что парень так и горит желанием это что-то сделать.       Отец молча кивнул, отстраняясь от ключниц и шеи, на которых теперь расцветали багровые засосы. СССР продолжает смелеть, действуя активней и больше, что не может его не радовать. Возможно, однажды они вдвоём смогут без задних мыслей предаться порочной и грязной любви, как уже умел делать мужчина.       Парень приблизился лицом к РИ с видимым намерением жадно его поцеловать, но не тут то было. Краснокожий просто впился с полной силой в шею Имерии, оставляя очень яркий и сильный засос и закрывая глаза от чувства призрачной влаги на своей собственной шее.       Мужчина закатил глаза и прогнулся в спине, упираясь руками в постель. Специально или нет, но парень вцепился в крайне чувствительное место, к которому Империя обычно не подпускал никого. Тянущее удовольствие в области засоса заставило возбуждение стать ещё сильнее, а самого мужчину — развратно застонать.       Отстранившись закончившихся сил и воздуха, парень начал дышать ртом, откуда тянулись тонкие ниточки слюны к шее отца.       И даже несмотря на то, что Союз отстал от бледной кожи, всё равно оставалось приятное ощущение. — Готов закрыть глаза? — полушёпотом напомнил Империя.       Руки снова вернулись на любимое тело, теперь играясь с затвердевшими сосками.       СССР подчинялся отцу и покорно отдавался в его руки, желая получить больше заветного удовольствия. — Теперь да... — сквозь стон муркнул парень, откидываясь на подушки и тем самым открывая шею.       Убедившись, что подросток ничего не видит, мужчина отстранился и открыл нижнюю полку в прикроватной тумбочке, порылся там и достал чёрный платок из плотной ткани. Им он завязал глаза сыну. Теперь можно не бояться, что Союз что-то узнает о сюрпризе раньше положенного времени.       Далее из той же тумбочки Империя достал пару наручников из более мягкого материала, чтобы при использовании не раздирать кожу на запястьях. Ну, если движения будут разумны, в чём он несколько сомневался.       Стараясь делать всё максимально тихо, мужчина застегнул один фиксатор на руке, а другой прикрепил к изголовью кровати. Такую же операцию он провернул с другой рукой. Теперь Союз полностью во власти РИ.       Поняв, что его приковали к кровати, краснокожий смутился, но на всякий случай решил попробовать сесть, что само собой не вышло. — Это что ещё такое? — взволнованно спросил парень, а его тело невольно стало немного дрожать. — Наручники, но не простые, — ехидно промурлыкал Империя, — тебе очень идёт.       Руки вернулись к собственническому изучению чужого тела, оставляя лёгкие царапины аккуратно подстриженными ногтями. Пусть сначала обездвиживание вызвало непонимание, оно даже лучше поспособствует получению удовольствия.       Тело Союза продолжало дрожать, немного поджимаясь при царапаньях. — Что же ты сделаешь? — негромко поинтересовался пленный, слабо ёрзая на одеяле.       По лицу мужчины расплылась хищная ухмылка. Он изящно наклонился и соблазняюще прошептал в губы парню: — Я покажу тебе самое сильное наслаждение, которое я испытал, будучи снизу.       РИ ощущал себя эдаким змеем-искусителем, подстрекающим Адама вкусить до одури сладкий, но запретный плод. А ведь ранее он был своеобразным ангелом в глазах сына, о чём последний не раз говорил. Непорочный, справедливый, милосердный и добрый монарх. СССР не знал всей правды, а старший сожалел о своих прошлых ошибках, смотря в его наивные голубые глаза, сейчас закрытые чёрной тканью.       Парень стал дрожать чуть сильнее. — Ты разве пассив? И что это за наслаждение? — полушёпотом спросил краснокожий.       Ему было не по себе от действий и слов отца, однако интерес только возрастал. — Нет, но при желании могу им быть, — пожал плечами Империя, — а что это — узнаешь в процессе, — он улыбнулся ещё шире и принялся ласкать шею и ключницы, буквально осыпая их поцелуями и засосами, не оставляя живого места.       Руки продолжали путешествовать по чужому телу, но теперь сосредоточились на сосках, всячески сжимая и оттягивая их.       Союз слабо дёргался и тихонько постанывал. Ему хоть и было приятно, но тело все равно дрожало сильнее. Щёки, скулы и уши стали покрываться румянцем, но в комнате с тусклым освещением РИ, наверное, и не заметил этого. Такой румянец вызывал умиление на пару с возбуждением.       Заметив, что дрожь в теле сына не прекращается, мужчина начал ласково гладить его, успокаивая. С повязкой на глазах и прикованными к кровати руками Союз выглядел совершенно беспомощным и хрупким. А выступивший на его лице румянец только увеличивал такое впечатление, побуждая действовать аккуратнее и нежнее.       Краснокожий чувствовал себя игрушкой в сильных руках отца, что сейчас нежно оглаживают и с интересом изучают его торс. Для полного погружения в роль парню ещё не хватало только платья, чтобы действительно быть куклой Империи, с которой он сможет развлекаться когда и как угодно.       Империя тем временем уже стягивал с сына шорты, покрывая поцелуями его живот. Следом в сторону было откинуто и нижнее бельё, оставив Союза полностью обнажённым. Но мужчина не стал торопиться, потому только начал оглаживать стройные бёдра.       На бёдрах тоже выпирали кости, создавая некий рельеф. За такое было приятно трогать.       СССР не сопротивлялся, но и не говорил больше ничего. Ему нравились ласки со стороны отца, однако из-за скованных рук было странное ощущение.       Через пару секунд РИ медленно провёл влажным языком от низа живота до подбородка парня. Но его немного беспокоило отсутствие каких-либо действий со стороны младшего, потому мужчина оторвался от ласк и тихо спросил: — Как себя чувствуешь?       Союз ответил не сразу, как будто такое положение тормозило его мышление. — Не по себе от того, что я скован и ничего не вижу... — спокойно, но с каким-то странным опасением ответил подросток.       Империя улыбнулся, продолжая гладить тело сына. — Не бойся, — тихо произнёс он, — я рядом. Не стесняйся, позволь мне доставить тебе удовольствие.       «Я действительно искуситель», — про себя усмехнулся мужчина, уже в который раз смыкая длинные пальцы ладоней на багровых бусинках чужих сосков. Он чувствовал то же, что и младший, и это позволяло действовать намного точнее. Хотелось уже взять СССР, причём так, чтобы и сам русский как следует получил отдачей.       Парень откинул голову на подушки и расслабил руки, позволяя им тоже частично оказаться рядом с головой. — Но почему надо обездвиживать... И завязывать глаза? — снова немного промолчав, шёпотом произнёс парень и проскулил, когда его правый сосок начали лизать и покусывать.       На этот вопрос мужчина ответа не знал. Но ясно помнил его последний раз снизу. Германская Империя знал толк в эстетике и любви, но всё равно едва смог убедить русского на подобное развлечение. С РИ тогда сделали примерно то же, что он сейчас с Союзом.       Потому мужчина ответил, в очередной раз скользя руками по рёбрам: — Я не могу это точно объяснить. Меня постоянно привлекает подобное, и оно же побуждает быть аккуратным. Я могу понять твои ощущения. Со мной тоже так поступили... — Империя решил не углубляться в воспоминания.       СССР начал лениво подставляться под ласки, но действовал довольно неуверенно. — Ты считаешь мои кости? — смущенно мурлыкнул парень через пару секунд.       Было приятно, даже очень. Но также казалось, что ощущения были новые, хотя отец уже гладил его так. — И попутно наслаждаюсь твоей красотой, — мужчина пошло поцеловал сына, переводя руки на его аппетитные ягодицы.       Такие мягкие и тёплые. И такие подтянутые. Хотелось помять их подольше. Ещё хотелось продолжить гладить накачанный пресс, царапать ярко-красные бёдра.       Сейчас Империя пожалел о том, что рук у него было только две. На Союза должно даваться минимум шесть, чтобы жажда прикосновений могла быть утолена.       Парень смущённо улыбнулся и начал потихоньку смелеть. Вскоре он давался уже полностью, только наручники немного мешали это делать. — А как я выгляжу? Сможешь описать? — его губы незаметно для самого СССР вытянулись ещё сильнее.       РИ вальяжно облизнулся. Хотелось сказать многое, описать каждый мускул, каждый квадратный сантиметр кожи Союза, но слов для этого было чертовски мало. Потому мужчина делал это так, как умел. А говорить он умел хорошо. — Все древнегреческие боги, чьи тела считают идеальными, меркнут в сравнении с тобой. Всего лишь твои бледные тени, — руки продолжали блуждать по рёбрам, животу, бёдрам и ягодицам, словно ощупывали древнюю реликвию, требующую особой осторожности, — без лести, твоё тело достойно кисти талантливейших художников Возрождения, — закончив, Империя уже не мог себя держать.       Губы обхватывают малиновую головку, которую тут же начинает обильно ласкать длинный язык.       От такого описания у Союза появились мурашки. Слова отца очень тронули парня, грея его самолюбие.       Поняв, что начал делать старший, в ход пошли сладостные стоны. Подросток не имел понятия, что будет дальше, но ему было интересно понять всё происходящее вслепую.       Мужчина обрадовался, что ему удалось вывести СССР из бездействия. Он взял до самого основания, обводя языком пульсирующие венки на стволе. Руки тем временем остановились на бёдрах, удерживая их на месте и поглаживая.       Союз же протяжно стонал и, сам того не понимая, двигал бедрами навстречу ласкам, но слабо и не всегда. Видимо, кому-то не терпится уже получать настоящее удовольствие.       Империя видит это, потому отпускает бёдра парня и начинает двигать головой активнее, рукой лаская член у основания. После снова заглатывает почти полностью и специально напрягает и расслабляет горло, создавая ощущение влажных толчков. И чувствует, будто минет сейчас делают ему.       От таких ощущений Союз сильно дёргался и выгибал спину. Хотелось положить руку отцу на затылок и надавить, принуждая того взять ещё глубже.       СССР уже был готов кончить, но старался держаться. Он уже понял, что это не конец, потому мужественно терпел, переживая мучительнее наслаждение.       РИ ликует. Он чувствует, что сын уже на грани и держится только благодаря терпению. Союз такой сладкий, поцелуев для того, чтобы ощутить его, совершенно недостаточно. Потому Империя выпускает влажный ствол из рта, оставляя там только головку, и ласкает языком уздечку. Потом снова заглатывает до основания, проводя вдоль корня самым кончиком.       Терпение закончилось. Младший не смог удержаться из-за до непереносимости волшебных движений отца, и горячая сперма выплеснулась наружу, но не в полном количестве. Всё же, Союзу удалось удержать остаток.       Мужчина с пошлым причмокиванием выпустил опадающую плоть изо рта и сглотнул белёсую жидкость. На вкус такая же сладкая, как и сам парень, только с солоноватым привкусом.       РИ вернул руки на медленно вздымающуюся грудь, смыкая пальцы на сосках. — Как ощущения? — ехидно прошептал он, — нравится?       От того, как Империя трогал соски парня, Союз не успевал дышать. — Д-да... — через недостаток воздуха и стоны мурлыкнул парень.       Возбуждение быстро возвращалось, ведь отца разрядка ещё не настигла. — Нужна передышка? — уже громче поинтересовался мужчина, — мы ведь только начали, — на последнем слове тон стал более нежным и бархатистым.       За эту ночь (а может быть и вечер) парню предстояло почувствовать многое. И получить невероятно много чистейшего удовольствия. — Я только вчера девственности лишился... — напомнил отцу парень, после чего перешёл с обрывистого и поверхностного дыхания на нормальное, — и ещё мне интересно... Я буду всё время в таком положении: незрячий и с наручниками на руках? — под конец поинтересовался СССР.       Империя скользил ладонями по мягким бокам, продолжая изучать тело любимого. После он неспешно приподнял его голову и развязал узел на затылке. А затем убрал повязку окончательно, позволяя сыну видеть происходящее.       Первым делом Союз стал щуриться. Всё казалось ему светлым, но потереть глаза возможности не было.       После того, как парень стал нормально видеть, он начал осматривать своего отца. А потом перевёл взгляд на собственный торс и неслабо удивился, видя огромное количество следов ногтей и засосов. Затем поднял голову, чтобы увидеть наручники, и открывшийся вид немного напугал подростка. Запястья были сильно натёрты, но в местах их соприкосновения с наручниками было на удивление приятное жжение.       Руки скользят выше, к прикованным к постели запястьям, поглаживая и разминая их. Союз сейчас выглядит вымученным и уставшим.       Мужчина нежно целует ещё более покрасневшую кожу и шепчет: — Выглядишь, словно произведение искусства.       Парень пытался взять руки Империи в свои. Но это не особо получилось, кроме как подержать за пару пальцев.       СССР наблюдал за движениями отца. Подростку казалось, что он наконец сможет поменять позу, ибо что руки уже затекли, но старший нежными поглаживаниями приводил их в чувства.       Мужчина отстранился и потянулся к тумбочке, чтобы взять оттуда ключи от наручников. Практически вслепую нашарив нужный предмет, РИ освободил правую руку Союза. Ненадолго, правда. Разместив фиксатор в другом месте, он помог парню перевернуться и встать на колени. А после начал ощупывать ему спину, делая что-то на подобие массажа. — Я думал, что ты меня выпустишь...       Союз сжимал свободной рукой постель, а потом стал трогать ей ту, что ещё была прикована к изголовью кровати.       Прикосновения к спине, плечам и бёдрам расслабляли тело, но в то же время и распаляли его вновь. — Тебе идёт такое положение, — мурлыкнул РИ, закрепляя второй фиксатор на свободном запястье, — так и хочется приласкать.       Отказывать в этом желании мужчина себе не стал, продолжая массировать парню спину, легко покусывая его шею и ключицы.       Союз прогибался в спине и давался под ласки. На этот раз он хотел освободиться от наручников, но не хотел просить, как и делать это самостоятельно. — Может всё-таки отпустишь? — ласково мурлыкнул парень, подставляясь под касания. — Сегодня ты мой пленник, — с любовью и небольшим злорадством ответил Империя, — но я подумаю.       Напоследок лизнув загривок подростка, мужчина прижался к нему сзади, обнимая руками за пояс.       В голове уже давно роились самые различные грязные и пошлые фантазии, связанные с СССР. Если план русского сработает, то парень подчинится не только отцу, что сулило огромное удовольствие для всех.       Союз попытался ткнуться лицом в подушку, и у него получилось. Правда, из-за такого действия он сильно выгнулся в спине, при этом оттопырив зад, который старший сразу начал буквально пожирать взглядом.       РИ очень понравилась такая картина. Он избавился от нижнего белья и перчаток, чтобы была возможность чувствовать тело под ним в полной мере.       Руки крепко обхватывают чужие бёдра, разводя их пошире и удерживая в таком положении. Мужчина всё ещё не торопился доставлять удовольствие парню, потому с маниакальным наслаждением разглядывал «пленного».       Союз ясно осознал, что и такой позе и с выпирающим задом был заметно привлекательнее для отца. И в этой же позе очень хорошо видны его мышцы.       Парень просто лежал подушкой в лицо, поэтому реакции старшего видеть не мог. Но прекрасно чувствовал его обожающий взгляд, блуждающий по телу подростка.       Империя хищно облизнулся. Подобно зверю, загнавшему свою добычу в угол, он вдыхал сладкий аромат чужих волос, покусывал тонкую кожу на плечах и лопатках, обводя следы своих зубов влажным языком.       Снова хочется большего. Мужчина сипло выдыхает, оставляет пошлый поцелуй на пояснице Союза и медленно ведёт губами к копчику.       Парень же попытался встать так, чтобы было больше воздуха, а руки могли хотя бы во что-нибудь упереться.       И подходящую позу русский всё же нашёл, но из-за этого случайно получился ещё более сильный прогиб, наверняка делавший тело СССР аппетитней для РИ. Парень затаил дыхание и затих.       Империя воспринял это как призыв к действию.       Он разводит чужие ягодицы руками и, прислонившись к ним лицом, проталкивает кончик языка в сжатое колечко мышц, раздразнивая податливые стенки, прикрывая глаза и шумно выдыхая.       Из-за такого парень начал негромко постанывать. Теперь он просто жаждал действий отца и в как можно большем количестве. Во рту быстро начала скапливаться слюна, которую подросток едва успевал сглатывать.       Союз сам уже хотел что-нибудь сделать, но не мог. Однако желание выбраться немного уменьшилось.       Поняв, что СССР более чем понравились его действия, мужчина начал уверенней двигать языком, постепенно погружаясь глубже и глубже, разрабатывая желанное тело.       Хотя, ощущения, которые получал РИ в виде отдачи, весьма неоднозначно намекали на чуть ли не полную готовность парня.       Союзу нравилось происходящее ещё сильнее, но телу всё равно было катастрофически мало действий. — Я и не знал... Что язык может быть таким длинным, — простонал краснокожий, едва успевая сглатывать слюну и дышать.       Империя ненадолго оторвался от ласк горячего нутра. — Это особенность конкретно моего языка. Я могу спокойно дотронуться им до кончика носа или до локтя, — мужчина не спеша провёл рукой по пояснице парня, легонько царапая её, — но я думаю, тебе интереснее узнать, до чего мой язык может довести тебя, не так ли? — он недобро прищурился и снова погрузился в чужой сфинктер, на этот раз заполняя собой всё внутри и истязая простату.       От таких слов и действий было заметно, как парень не сдержал в себе немного семени. Видимо, подобное для него перебор, слишком сильные пошлости.       Стоны стали громче и развратнее, а небесно-голубые глаза начали слезиться из-за переизбытка ощущений.       А РИ реакция Союза только заводила, побуждая действовать всё активнее. О да, ещё недавно невинный и чистый ангелочек теперь стонет и выгибается так же пошло, как бывалая блудница.       Мужчина аккуратно добавляет к языку сразу два пальца, без труда находящие простату и начинающие её истязать.       Теперь тело младшего стало дрожать от действий Империи.       Из-за ответных движений Союза было слышно, как брякают наручники, натирая запястья с новой силой. С виду это походило на то, что подросток сопротивляется и хочет освободиться, но тут же напрямую подчиняется, отдавая себя всего.       Но несмотря на все ласки, парню всё ещё было мало.       Империя вновь отстраняется, оставляя в СССР тянущую пустоту.       Рука, что недавно била током по нервным окончаниям чувствительных стенок, перемещается на снова стоящий колом половой орган, медленно водя по нему. Вторая нежно давит на горло, вынуждая откинуть голову назад.       Сам же мужчина зарывается носом в волосы на чужом затылке и на выдохе шепчет: — Хочешь большего?       Союз дрогнул от слов старшего, показавшихся ему чрезмерно громкими. Ему стало немного не по себе. «Отец же был не таким развратным, пока лишал меня девственности...» — подумал парень, прижимаясь к РИ спиной.       После, подождав немного, подросток наконец ответил на вопрос мужчины, потираясь об его могучее тело. — О-ох, д-да!       Империя убирает руку с горячей шеи и начинает ласкать СССР уже тремя пальцами. Но двигает ими нарочито медленно, в такт движениям на члене парня, выжидая, когда тот начнёт умолять о разрядке.       Союз громко стонал, закатив глаза. Действий отца ему даже хватило на какое-то время.       Но после тело начало сильно ломать. Оно усердно требовало больше, что мог почувствовать и сам мужчина.       Парень не стал говорить сразу, надеясь, что отец поймет, но, всё же не удержавшись, стал просить: — Ох... Папочка, м-мне нужно больше... П-пожалуйста! — кое-как справившись со стонами, проскулил краснокожий. — У тебя такой красивый голос, когда ты так стонешь, — ласково улыбнулся мужчина, увеличивая темп, — так хочу услышать больше...       Тело изнывало от желания и было раскалено настолько, что на выдохах изо рта РИ уже чуть ли не выходил пар. А возобновившаяся связь с парнем заставляла жаждать ещё сильнее.       Стенания подростка стали ещё громче. — Мх... Мне в-всё ещё... О-ох, м-мало... — каким-то чудесным образом всё же произнёс парень, как бы намекая Империи на то, что хочет ещё. — Да... — Империя продолжал ускоряться, каждый раз ударяя по простате и уже порыкивая от удовольствия.       Он уже готов был брать парня до потери пульса грубо и жадно. Или наоборот, самостоятельно насаживаться на него, как вчера делал Союз. Лишь бы хоть как-то утолить своё желание.       СССР стал стонать ещё больше, громче и специально пошлее. — Ох, па-апочка... Мне всё... Всё р-равно становится м-мало! — ласково проскулил подросток, пытаясь впечатлить отца таким образом.       «Хм, решил удивить меня?» — с ухмылкой подумал мужчина, — «что ж, у тебя вполне получилось». — Такой ненасытный, — приторно прошипел он, резко замедляясь и убирая руку с разгорячённой плоти, после перемещая её на часто вздымающуюся грудь.       Союз хотел посмотреть на отца, но положение не давало ему этого себе позволить.       Перень уже был готов к тому, что РИ войдет в него, если войдет. Но просить пока что стеснялся, что было ясно видно.       Мужчина тем временем поплотнее прижался к спине парня, продолжая мучить столь красивое тело, уже давно желающее принять его. «Такой приятный запах. Так заводит», — при каждой подобной мысли он трепетал.       После, Империя вновь спустился ниже и снова начал вылизывать Союза, помогая себе пальцами.       Тело парня агрессивно требовало уже настоящего проникновения вместо пальцев, пусть и длинных. Но он всё ещё терпел, не хотел просить. Стеснение по-прежнему было большим.       Хотя, если старший решит продолжать такую пытку, то парень удержаться не сможет.       «Давай же, давай...» — РИ сам уже сходил с ума от своих ощущений, но хотел услышать ещё больше стонов, смешанных с мольбами о большем.       Мужчина понимал, что им обоим до жути мало удовольствия, но усердно продолжал разрабатывать младшего.       Сдерживаться было уже невозможно. Союз, сам того не заметив, до хруста прогнулся в спине и очень пошло простонал: — О-ох, папочка... П-пожалуйста-ах... — краснокожий подавился воздухом от особо удачного движения отца, но собрался с силами и продолжил, — я-я... Так х-хочу тебя!       Слыша эти слова, Империя ликовал. Да, да! Он довёл СССР до такого состояния, что тот начал откровенно просить, попутно скуля, выдыхая и извиваясь от невыносимости и сладости издевательств!       Мужчина просунул свой язык настолько глубоко, насколько был способен и начал всячески надавливать на чувствительные стенки, желая довести сына до края.       Из-за долгих издевательств доводить было очень легко, да и РИ, само собой, был прекрасен в этом деле. Однако парень всё равно держался, но больше из упрямства и желания поиграть.       Но терпения хватило лишь на пару движений, и краснокожий утробно застонал, чуть ли не срывая голос, чувствуя, как его накрывает второй оргазм за вечер.       Империя прекрасно чувствовал чужую разрядку и от её яркости едва не получил свою. Поняв, что парень перестал выгибаться и дёргаться, мужчина покинул его тело и крепко обнял, попутно расстёгивая наручники. Затем лёг на спину, увлекая сына за собой и позволяя ему придти в себя.       Союз первым делом набрал побольше воздуха в лёгкие, а после стал всячески жать и чесать кисти рук. На лице красовалось блаженное удовольствие, но поняв, что можно больше, начались попытки снять наручники для большей свободы натёртых наручниками запястий. — Тс-с... — прошелестел Империя, мягко перехватывая руки парня и снова застёгивая фиксатор, находившийся на правой руке, а на второй — снимая окончательно, — отдохни.       После мужчина ласково положил свои руки на торс СССР и устроил свой подбородок у того на плече, жмурясь и улыбаясь уголками губ.       Когда руку освободили, сразу послышался пошлый вздох со стороны парня. Это такое удовольствие — снимать наручники с затекших кистей. Парень разминал то запястье, которое освободили. А когда стало по ощущению лучше, он стал пытаться снять фиксатор с другой руки.       Империя опять мягко отстранил левую руку Союза и стал нежно целовать её в запястье, теперь украшенное следом наручников. Другая рука, гладившая ярко-красный бок, немного сжалась и стала двигаться более властно. — Сними и этот пожалуйста... — негромко попросил младший, — они не очень удобные. И, думаю, ненужные, — после этих слов парень поочерёдные посмотрел на каждую из рук Империи, нежно гладивших измученное удовольствием тело, снова начинавшее разогреваться. — А ты будешь послушным? — игриво поинтересовался мужчина, приоткрывая один глаз и смотря им на сына.       Он продолжил целовать свободное запястье, иногда покусывая его. А движения другой руки становились всё более возбуждающими.       Из-за того что парень, не знал, что задумал изначально его отец, с той же пошлостью в голосе ответил: — Буду, — после Союз посмотрел на Империю в ожидании полной свободы.       Мужчина зловеще улыбнулся, всё же освобождая правое запястье сына. После он перевернул парня так, чтобы можно было видеть его лицо и заключил в объятья, страстно целуя.       СССР давался отцу, но при объятьях всячески вертел и сжимал кисти рук. Размяв их, парень прижался к Империи в ответ и плотно прижался всем своим телом к отцовскому. А после пошло выдохнул, прикрывая глаза, когда ощутил, как в его бедро упирается до предела твёрдый и истекающий смазкой член РИ.       Старший снова начал ощущать нехватку воздуха. Он разорвал поцелуй и перевернулся так, чтобы нависать над сыном. Тот же возбуждался уже в третий раз, но похоже, был только рад этому.       Союз закинул ноги на поясницу отца, прижимая свой таз к его мощному и сильному телу. Руки же переместились на широкие плечи, притягивая старшего для нового поцелуя. Далее парень стал двигать бедрами, из-за чего раздразненное колечко мышц терлось о пах Империи.       Мужчина выгнулся в чужих тисках и гортанно застонал, переживая почти мучительное наслаждение. После он резко прижал парня за бёдра к постели, не позволяя тому двигаться, и после долгого развратного поцелуя прошептал в припухшие губы: — Хочешь большего, да?       СССР всё происходящее слишком развратило, и внутри будто что-то оборвалось. От возбуждения парень прикусил себе нижнюю губу практически до крови. — Ах, да... Папочка, мх... Да! Да! — максимально пошло простонал подросток.       Он уже хотел, чтобы Империя вошел, и хотел уже давно, с того момента как был в наручниках и с повязкой на глазах.       На этот раз РИ вошёл куда быстрее и грубее, сразу выбивая из Союза задушенный стон. И практически сразу начал беспощадно драть его тело в резвом темпе. Внутри было горячо и влажно. Растянутые стенки пульсировали и оттого были ещё чувствительней.       Для парня это было слишком резким, из-за чего по стонам была понятна ощущаемая боль. Но несмотря на неприятные ощущения, стоны всё равно были пошлыми, даже стали ещё развратнее от резких движений отца. А ещё было какое-то странное, извращённое удовольствие из-за чувства боли.       Тем не менее, руки краснокожего сильно сжали плечи Империи, попутно царапаясь. Такая реакция походила на то, что парень пытается придержать РИ, дабы убрать чрезмерную резкость, а с ней и неприятную боль. Тело дрожало, слезы стали медленно собираться в уголках глаз, но подросток терпел и не собирался говорить про ощущения, ибо ему казалось, что отец не одобрит такое. Поэтому было видно, что младший старался принять всё и успокоиться.       Получив отдачей болезненные ощущения, мужчина замедлился, немного уняв свой пыл, а после и вовсе остановился, видя скопившуюся влагу в уголках голубых глаз. Нет, нет. Если он причинил боль Союзу, то... — Ты в порядке? — встревоженно спросил старший.       Тело продолжало мелко дрожать. — Д-да... — немного пискляво ответил парень, вытирая набравшиеся капли.       Ему всё ещё было неприятно от ощущений внутри, но парень попрежнему терпел, стараясь полностью скрыть это. Хотя было и нечто приятное, из-за которого СССР хотелось ощутить это «нечто» вновь.       Мужчина насторожился, но не подал виду. — Точно? — прищурился он, покусывая чужую ключицу.       Через пару мгновений Империя продолжил движения, но заметно медленней и осторожней.       Дрожь в теле ещё не прекратилась, но стала слабее. Видимо, доверие к отцу немного утерялось из-за резкости. — Да, — уже спокойнее ответил парень, решая всё же сказать про ощущения, — но немного больно...       Однако осторожность и более приятная для молодого тела скорость давали быстрее привыкнуть и расслабиться.       Услышав положительный ответ, мужчина продолжил ласкать тело под собой, одновременно целуя и кусая ключицы и шею парня. — Прости, не сдержался, — негромко произнёс РИ, оторвавшись от Союза на пару секунд.       Младший же активно отзывался на все прикосновения отца. Когда дрожь полностью прошла, Союз вновь обнял Империю, прижимаясь поближе. Теперь он снова мог довериться мужчине, позволяя тому снова жадно ласкать себя.       РИ старался сдерживать себя, что получалось с переменным успехом. Потому темп был неустойчив и часто менялся, подводя к краю их обоих. А отдача и вовсе заставляла мозг кипеть и переставать понимать кто где. Теперь Империя точно хотел взять парня каким-нибудь экзотическим способом.       Парню с лихвой хватило всего происходящего. Хотелось уже кончить, но он сдерживался. СССР царапал спину отца, оставляя на ней яркие следы от своих ногтей.       Мужчина сам уже едва держался, но упорно продолжал изводить партнёра и себя заодно. Всё было слишком прекрасно. Проворные руки, оставляющие алые следы на бледной спине, распухшие от долгих поцелуев губы, ласкающие его шею, сильные ноги, обвивающие поясницу и пульсирующее удовольствие внизу.       В один момент парень больше не смог держаться и стал немного подёргиваться, а после резко выгнул спину и практически с криком блаженства излился себе на живот, попутно крепко обняв отца.       Стенки вокруг возбуждённой плоти резко сжались, и Империя не выдержал. Он тоже прогнулся в спине, вжимаясь в тело сына в ответ и заполняя его собой до краёв.       Союз прекрасно чувствовал, как РИ обильно кончил в его измученное тело, и это было поистине великолепно. В какой-то момент горячее семя старшего начало медленно вытекать из расслабленного сфинктера. — Па, — полушёпотом сказал парень, восстанавливая дыхание и продолжая немного громче, — я люблю тебя, пап... — напоследок парень устало, но искренне улыбнулся. — Я тоже люблю тебя, Союз... — в тон ему ответил мужчина, покидая обмякшее тело и ложась рядом.       Думать совершенно не хотелось. Мозг почти отключился. «Вот зараза», — резко вспомнил Империя, — «мне ж ещё с важными бумагами до воскресенья разобраться надо, а сегодня уже пятница».       Младший лёг так, чтобы было удобно обнимать отца. После укрыл лёгким одеялом себя и Империю, а после стал засыпать, прижавшись к тому как можно ближе.