Feel The Russian Style

      Время шло. Солнце село. Кареты для пятого и шестого курса задерживались. Весь — кроме Слизерина — седьмой, подначиваемый гриффиндорцами, отправился пешим ходом. Оставшимся двум запретил здравый смысл и школьный староста — Том Хиккон — семикурсник с Пуффендуя, которого уважала даже МакГонагалл.       Паша ждал в компании родного факультета. Они все держались особняком. Каждый цвет образовывал свои кучки из учащихся. Единственное, к ним Смирнуха просочилась, но рыжей девушке против никто не был — даст в морду проклятьем, не пожалеет.       Юрий Музыченко тоже держал дистанцию. Он травил байки и переведенные с русского на английский анекдоты. Некоторые думали, что парень сам их сочинил, некоторые — нет. Юра не уточнял, не посчитав нужным. Шальная идея увести какую-нибудь милую пуффендуйку не покидала его. — Юр, — неожиданно громко перебил рассказчика Рулос.- А чего ты тогда замолчал? Весело было! Тебе что тот слизеринец сказал?       Анна Серговна хмыкнула. Про деда Музыченко она слышала, но вопросов не задавала. Напрягать друга девушка не хотела, потому упорно игнорировала тот инцидент.        Слизерин был не настолько далек от гриффиндорцев, чтобы Пашка не услышал заветные слова. Да, он снова лезет туда, где его никто не ждет и не спрашивает, но это касается Музыченко и его слабости. Ну и да, это же Личадеев, что поделаешь? — Музыченко! А, Музыченко? Они что, ничего не знают? Как ты мог такое скрывать, боже мой…- Павел повернулся и скривил наиграно грустное лицо. Вся группа слизеринцев повернулась за ним, дабы узнать какую-то тайну одного из самых безбашеных учеников школы — прекрасный вариант для шантажа.       Серговна одними губами сказала одно четкое «блять», закрыв лицо руками. Взглянув на Юру, многие только по взгляду злого «льва» поняли, что стоит отойти и не лезть в это дело, подобрав остаток из неувидевших резкие перемены. — Паш…- предупреждающе сказала Анечка. Она идею вывести Музыченко не поддерживала от слов совсем нет. Ответственных лиц, помимо 4 старост факультетов, не было, оттого разнять в случае драки некому.       Кикир молчал. Он сдержанно положил ладонь на левое плечо Павла Игоревича, сжимая в руках свою палочку. В любую минуту Анисимов был готов использовать экспеллиармус, исключив возможную драку.       Слизеринцы насторожились. Сплетни они любили все поголовно, да и гриффиндорцы были начеку. Юрку на факультете любили, потому мысленно шестой курс «львов» готовился к массовой драке. Пятый медленно, но верно оттесняли от эпицентра. — Личадеев, ты, видно, в бабы-сплетницы заделался? Или ты себе мужа присматриваешь, вот и лазишь по семейным древам чистокровных? Разочарую тебя, ты вряд ли пробьешься!       Волшебную палочку Юрий достал из кармана мантии, что успел надеть. Атаковать слизеринца он был готов хоть сейчас, но остатки здравого смысла настаивали на дистанции и переговорах.       Паша уже стоял на готове. Все вокруг напряглись, случись чуть что, никто бы из слизеринцев не стал бы защищать его, и он это понимал. Правда, отступать не собирался. — А чего это тебя так волнует, кого я себе присматриваю? Думаешь, тебя? Увы, я не смотрю на тех, кого под себя применают их же деды!       Личадеев уже точно понял что нарвался. Рука Анисимова сжала его плечо так, что красивая слизеринская мантия помялась. Атмосфера накалялась с каждым вздохом. Смотря в горящие раздражением глаза Музыченко, аккорденист откровенно не понимал почему не может просто иной раз постоять в стороне и помолчать. Зачем каждый раз лезть и нарываться? Иронично, но именно это он делал и снова, и снова. — Ебанная змея, — прорычал Музыченко.       За спинами послышался шепот. Никитина, испугавшись, подлетела к Юрию, заслоняя Личадеева. Драку она допустить не могла. Не в первый же день! — Юра! Юрочка! — зашептала она, кладя ладони на щеки гриффиндорца. Она смотрела своими глазами в лицо парня, но тот словно игнорировал её.- Не нужно, он просто шутит, Юр!       Рулос и Ивнин же ждали. Все гриффиндорцы ждали. Никто из них не собирался игнорировать выступ наглого слизеринца. Один шаг со стороны Юрия и начнётся массовое избиение. Предполагали ли это «змеи»? Возможно. Знал ли кто-нибудь об этом? Некоторые когтевранцы, что приняли место зрителей и, конечно же, Серговна. Музыченко, рвано извинившись, отодвинул хрупкую фигуру Серговны. Он выкинул руку с палочкой вперед, наставляя на Павла, явно намереваясь пустить семейное заклинание. Слава Мерлину, Александр сработал молниеносно, крикнув спасательный экспеллиармус. Дубовая палочка скрипача в миг обожгла руку Анисимова, но к хозяину не рвалась.       Три курса Слизерина зашипели. Они уступали Гриффиндору в количестве, но родовые проклятия чистокровных родов могли с легкой руки посыпаться на головы «львам», если они перейдут грань. — Боже, блять! — крикнула Смирнуха. Она очень талантливо вытащила палочку Личадеева, подсовывая Анисимову. Тот благодарственно кивнул. — Ты меня не ебал, поэтому не ебанная, Юрочка. — Паша, блять, заткнись уже! — со злостью прошептала Никитина. Она, как никто другой знала, что могут сделать с друг другом эти двое. Они, как сведёные, палку кинь, оба за ней побегут, чтобы кому-нибудь из них не досталась. Детский сад, ей богу!       Павел начинал злиться, потому что совсем не расчитывал на то, что их оставят без палочек. Парень поправил свои волосы, не прерывая зрительного контакта с соперником. Они находились в одном большом месиве, где если кто-то один сделает первый шаг, то все пойдут за ним.       Ивнин нервно отбивал ритм ступней по перону. Он был готов вступиться за Юру, но искренне не хотел этого. Пашка ведь не такой уж и плохой, просто язык у него длинный и без костей. Деметрий был готов сделать все, чтобы это прекратилось, но на данный момент эти двое пока не изуродуют друг другу лица — не успокоятся.       Рулос же был наиболее спокоен. В силах своих да факультета он уверен. Вадикан не задумывался о массовости, просто готовясь к скорой потасовке, перекатывая мышцы спины и плеч. — Хватит, блять, пожалуйста, — выдохнула Смирнуха, вытирая одолженным у одной слизеринки платком вспотевшие руки. Многие девушки её поддержали. Юные ведьмы совершенно не поддерживали массовую ссору из-за перепалки двух парней. Даже «львицы», что уж говорить о мягких пуффендуйках?       Музыченко неожиданно хмыкнул. Он склонил голову чуть на бок, нахмурившись и посмотрев в светлые глаза Паше. Его взгляд был злым, но в черных очах появилась осмысленность действий. — Не будем устраивать драку без палочек. Мы же не дикари, — продолжая удивлять, Юрий Юрьевич обворожительно улыбнулся. Гриффиндорцы недоуменно начали переглядываться. Парни неспешно охуевали, девушки — шумно выдыхали.       Анисимов Саша не торопился отдавать палочки. Он долго всматривался в расслабившеесе лицо гриффиндорца перед тем, как вернуть его заветную вещь. Четырехнувшись, Кикир, словно сдавшись, отдал палочки обоим.       Толпа, что сгрупировалась подле Юры, начала распускаться. Гриффиндорцы, словно опомнившись, надвинулись на подъехавшие кареты. Людей стало резко меньше. На ужин опаздали из-за случившейся потасовки три курса — втык получат все. — Анна Серговна, скажи, будь добра Пашеньке, что я его жду ночью, у квидичного поля, — перед тем, как девушка запрыгнула в карету, Музыченко ласково притянул ту к себе за локоть. Он продолжал улыбаться — явно наигранно — и любя прижимать чехол от скрипки. Где он был до этого, Никитина не знала, но могла предположить: инструмент был упрятан в безразмерную сумку одной дамы с Пуффендуя, что так мило хихикала над шутками парня.