Feel The Russian Style

      Семья Музыченко — это та самая семья, что поднялась в 90-е, а не опускалась, как большинство других. До этого считавшаяся рядовой семьей чистокровных волшебников, она встала на пик главенства криминального мира, и все это благодаря одному очень решительному магу — Ивану Юрьевичу Музыченко. Его заслугу перед фамилией игнорировать нельзя, ибо именно он основал мафию Шляпников, подмяв под себя большую половину чистокровных.       Когда же началась чистка в волшебном русском мире, Иван Юрьевич смог перебраться к маглам, укрепив мафию на карточном деле. Конечно, без верных шляпников ничего бы не вышло, а в частности — без Игоря Игоревича Личадеева.       Иван Юрьевич любил все просчитывать: ходы в картах, поведение приближенных, действия мафии — навык полезный, но, правда, и взрывным характером главу Шляпников никто не обделил. Так, к примеру, маг сжёг одного из охраннков, узнав о тайной женитьбе сына на магле. Бесился тогда маг долго, лишил родного сына всего наследства. Ивана Юрьевича не смог остановить от этого даже Игорь Игоревич — перспективный волшебник, которого глава выделял среди других. Сказать, что после этого Музыченко-старший жалел о решении — соврать. Мужчина после приказал приволочь Юрия Ивановича с женой, на беседу. Дескать, живите у меня, все равно семья, но одного из детей глава возьмёт на себя — назовет и воспитает по-своему, как наследника.       Иван Юрьевич слово держит. Сказал — сделал. Вот и выбрал — как котенка, ей богу — себе младшенького, что черными глазищами на деда похож. Музыченко-старший, конечно, иродом не был, от родителей мальца не отлучал, просто изначально вкладывал иные понятия о мире. Воспитывал с жестокостью, правдолюбием и по жесткому расписанию. Родители Юрочки, естественно, бунтовали, но пара взрывных проклятий и угроз от Ивана Юрьевича и все.» Глава всегда держит слово», — предупреждал тогда Игорь Личадеев — уже правая рука мафии.       Не сказать, что детство у Юрочки — наследничка — прошло в крови и в темени. Нет, были и светлые моменты: игра в карты со старшим братом, игрушки, ласка родителей и, пожалуй, Пашенька — мальчика, что Музыченко-младший случайно увидел на первом этаже в шесть лет. У них в целом дружба завязалась на случайных совпадениях: одинаковые вкусы, дурной юмор, одногодки и единственные дети в Шляпниках. Страшно им было обоим перед будущим, ибо один станет главой, второй — помощником. Без выбора. Неизбежно.       Все время вместе: школа — одна, класс — один, музыкалка — одна, будущее — одно. Дружба крепчает, мальчишки — непротив. Им вместе хорошо, они могут вдвоем дурачиться, не дрожа за репутацию семьи.       Когда выпала возможность перейти на пятый курс в Хогвартс, в Англию, Юра с Пашей согласились, не особо задумываясь. Им лишь бы подальше от этого надзора, треплющего нервы пятнадцать лет как.       Иван Юрьевич о многом тогда не просил, только лишь бы они носили шляпы — черта, говорящая о том, чтобы их не трогали, чтобы знали, что за этих двух мальчишек мафия свернет и челюсть, и, если понадобится, шею. С директором он лично эту тему обговаривал.       В последний день лета парней отправили в Англию. Ночь в русском поезде и знакомство с двумя Анями — девушками, что тоже оказались в программе обмена. Потом — весь день с англичанами и накладка заклинаний-переводчиков. Язык знала только Смирнуха с Личадеевым, Никитина же с Юрой по-простому, на магии выезжали.       В самом Хогвартсе было распределение, тогда лучшие друзья и разделились: слизеринец и гриффиндорец. Музыченко в этом беды не видел, а вот Паша охуевал пару дней. Правда, бойкий настрой Юры подбадривал и «змейку», потому на дружбе это не сказалось.       Наследник Шляпников — гад общительный, раззнакомился со всеми, даже каких-то двух гриффиндорцев в компанию свою определил. Личадеев, конечно, ревновал, но у того Сашка Анисимов появился — парень неплохой, веселый. Юрочка по этому поводу тоже эмоции собственнеческие испытывал, но, правда, решили быстро: каждый вечер лучшие друзья курят в заброшенном женском туалете на третьем этаже.       Когда друзья приехали в школу чародейства и волшебства, они почувствовали свободу, которой никогда не было. Парней просто поставили перед фактом, что им придется управлять этим всем дерьмом и отказы не принимаются. Воспитатели — строгие, требовательные — желали только лучшего мафии. И, возможно, некоторые детям.       И вот, они в лучшей школе. Вот, они могут вести себя так, как хотят, могут говорить то, что правда думают. Иронично, что это послужило распаду. Началось все это в один из вечеров, что друзья проводили в их так называемой «курилке».        Парни в очередной раз — традиционно — встретились в туалете. Они курили, обсуждали учебу, шутили. Разговор тянулся плавно. Юра даже не понял, когда снова зашла тема про мафию.        Музыченко не любил говорить про семью. Ни с кем. Даже с Личадеевым, что осуждал их действия и решения. И не сказать, что гриффиндорец был с ним не прав: он знал, что это правда, чистая, увиденная Пашенькой. Конечно, Юрий и без этого знал, что дед убивает людей, знал, что ведет нечестную игру, знал, что ломает многим жизни — все знал, держал в себе, иногда делясь с лучшим другом, хотя тот и так все прекрасно видел.       Паша снова, и снова начинал говорить о том, как это ужасно, что Юрочке не нужно становиться таким, как его дед. Да, блять, не нужно, но наследник от мафии сбежать только в иной мир сможет. Иван Юрьевич измену не простил сыну — не простит и внуку. Дедушка мог сделать с ним все, что угодно, если тот откажется быть главой. Пашка этого не понимал этого, в его семье никогда такого не было. Конечно, воспитывали в строгости, но это издержки общества. Его не травили этим так, как Юрия, да и ответственность у него априори меньше. Посему, когда один начал заводить разговор про их будущее, второй - обижался. Первый, не зная всей ситуации, совершенно не понимал, почему другой не хочет бороться за свое будущее. За их будущее.       Недопонимание — крыса, что послужила маленькой трещиной в их дружбе. Крыса росла, трещина — соответственно.       Юрий Юрьевич не отличался пониманием, потому разговоры прерывать стал резко, словно обществом Личадеева и не дорожил. Потом со стороны Музыченко посыпались грубые комментарии в сторону слизеринца. В итоге это переросло в открытые оскорбления Паши, осуждающие его «педиковатаю» внешность и латентность.       К тому моменту, собственно, друзья уже были не так близки, чтобы Личадеев мог рассказать скрипачу о своей — иронично — ориентации. Мягко говоря, Пашу очень задевали такое отношение к ЛГБТ+сообществу. Он обижался на все эти шутки, пытаясь не показывать и не говорить об этом.       Окончательно же будущие шляпники разругались, когда на «педиковатость» Паша стал отвечать, упоминания заслуги семьи Музыченко. Один раз, после очередной перепалки, случилась драка. В итоге они стали повторяться постоянно.       Впервые ведь сие действие произошло в старом туалете, в который они уже ходили больше из-за привычки. Как ожидалось, разговор снова свернулся в запретное русло — семья. Юра начал конфликтовать, а позже они подрались — чисто по-русски, чисто по-маггловски.       Все. Общению конец. Это точка невозврата.       Дружбы больше нет, будущего — тоже.       Единственные их разговоры — оскорбления. Общие знакомые и друзья насторожились. Правда, не лезли. Нарваться под горячку от обоих никто не хотел.        Юношам приходилось терпеть друг друга дома, в России. Узнав взрослые об их конфликте, одним выговором бы не открестились. Бывшие друзья надевали маски, играя свои роли. Роли наследника и помощника. Они уехали в Англию лучшими друзьями. Они вернулись в Россию лучшими врагами.