Во все руки

— Просыпайся.

Это был совсем не сонный, полный откуда-то энергии, Женя. После пары попыток разбудить ребят, что как мёртвым сном зачахли на задних сиденьях, подпирая друг друга коленками, у него получилось их разозлить. В первую очередь проснулся Эд, который неожиданно спокойно открыл глаза, рассматривая Женю пару секунд. После того, как он, видимо, удостоверился в том, что это друг, решил совсем не дружелюбно ударить в живот. Маргарита в этом плане была более спокойная — но это только в физическом плане. Её хмурость была сродни злости. — Где мы? Сонно спрашивает у Козловского, что уже изучает багажник на наличие припасов. По его хмурому виду было понятно, что если он что-то и нашёл, то это им в любом случае не поможет. — Гипермаркет какой-то и мебельный рядом. Осмотрев местность, ребята сразу поняли, что они находятся в самом обычном городе, который ночью был мёртв. Только пара вывесок, в том числе и этот гипермаркет, и почему-то работающий магазин мебели, от которого было безумно много фонарей, словно бы это единственный источник света во всём районе. К слову, район был не самым хорошим, не особо чистым, но на одну ночь — идеально. Если найти, где отдохнуть. На часах было чуть больше второго часа ночи. — Берите, что хотите. — Прямо всё, что хочу? Маргарита была не готова к такой щедрости. — Только давайте без противозаконного, глупого и так далее. Заходя всей группой — если честно, они выглядели ну уж очень странно и подозрительно — они вызвали интерес у одинокого охранника с радио под боком да продавца, что уже, кажется, готов был уснуть прямо на стуле. Даже если бы они были подростками, то больше внимания бы не привлекли — ибо они точно хуже разбойников, что уже разбились по интересам и стеллажам. Большой супермаркет с белым блестящим ламинатом и высокими потолками, где весела вентиляция и трубы. Но продуктов было много. Девушка сразу же пошла в отдел с разными салфетками и одеждой, именно тем, чего ей не хватало в последнее время. К слову, она даже взяла с собой сумку у входа и была уверена, что найдет в этом масс-маркете всё, что ей нужно. Допустим, косметику — ей же нужно быть красивой, если она правильно поняла. Женька почему-то пошёл за ней следом, но скоро двинулся по стеллажам с едой — он понятия не имел, чего ему может не хватать, так что просто подозрительно шатался да смотрел на разные сладости, всё время поправляя холодную для сезона джинсовку. Ему совсем было странно и непонятно смотреть на такие мелочи и глядеть в своё будущее — он берёт сырки, шоколад, банку йогурта и идёт в отдел одежды к Марго, чтобы спросить у неё, какая из тёплых толстовок ему больше подходит. Знал бы он ещё, что тут максимум три вида толстовок худшего качества. Глава всей этой семьи — Данил Козловский — чесал задумчиво свою бороду, пока рассматривал хозяйственные вещи, изучая отдел «всё для дома», где набрал того, о чём бы никто и не подумал — щётки, бельё, очки и прочее важное. После этого он пошёл в отдел с едой, где крайне беспокойно рассматривал кулинарию — кухарки на месте не было, а спросить о том, что лучше сохраняется — не у кого. В это время буйных выборов всякого крайне тихо на корточках сидел Эдуард, смотря на стеллаж — ещё более скромный, чем у того мужичка с причала — с комиксами. К своему сожалению, он больше ничего не нашел, кроме глянцевых журналов и книжек, одну из которых он взял чисто по приколу. Где-то там взял зажигалку, прошёл в отдел с игрушками, взял чего попало и поймал на себе совершенно непонятные взгляды со стороны Марго, что уже успела тестером смыть с себя потёкшую тушь и прочие мелочи. Эдуард сразу понял, что она набрала, а потому лишь удостоверяется в том, что та взяла достаточно вещей и для него. — Салфетки спиртовые? Мочалка корейская? Крем очищающий? Маски? Бритва? — Взяла. Только не бритву, а полоски восковые. — Неплохо. Духи какие-нибудь? Тут она развернулась и убежала обратно — всё ещё не привыкла к ледяному взгляду голубых, даже серых глаз — а ведь совсем забыла про это в декоративной косметике. Даже сухой шампунь не забыла, а тут такая придирка — она даже не знала, как принять это. Она так и не поняла, как ей относиться к нему, но сразу после похода на кассу — в момент укладывания покупок в багаж — он позвал её обратно. — Кушать не будете? — интересуется Женя, что уже за обе щеки пихает курицу с каким-то гарниром. — Не, стошнит, — говорит с улыбкой Эд и уходит с Марго обратно в супермаркет. — Вкусная, даже тёплая. Он не любит курицу? — Ага, — говорит Козловский, дожёвывая булку. Там они отправились в уборную — а ведь действительно, не такое уж плохое место для того, чтобы буквально обновиться. Скрудж спокойно умывался, обновлял одежду, что естественно, пользовался этими полосками из воска — штука-то действительно рабочая. Но бритву он все равно купил, ибо щетину ему убрать нужно было бы в любом случае, да и Козловский тоже нуждается в этом. — Мне краситься? За спиной Эдуарда стояла Марго, что и задала вопрос. Они оба были почти полностью голые, но стояли спиной друг к другу. Эд — у зеркала, Марго — у своего, поменьше, часто смотрела ему в глаза. — Зачем? Расстегни. Говорит он уверенно и спокойно, а девушка лишь хмыкает, помогает разобраться с замком на украшениях, замечая, что сам он этого не может сделать с руками в креме, и от этого игриво так спрашивает: — Тебя накрасить? — Обойдусь, — на этом слове голос его был необычайно хриплый — видно, это из-за того, что он тогда покурил и ещё ни разу не успел попить воды. Сейчас же он лишь мазал свои щёки, лоб да руки разными кремами, которые накупила Марго — все его татуировки на руках, щеках блестели необычайно красиво, и, если быть честным, она даже немного зависла взглядом на рисунке клоуна на руке и глаза на другой. Она уже стояла в углу, подпирая стену, покрытую синим кафелем. — Это что, крем с ванилью? Кивает головой с смешком и смотрит на себя в зеркало дальше. Видеть то, как Эдуард, мужчина, от головы до ног покрывает тело разными кремами, а местами и маслами, было завораживающе. Однако, они скоро встречаются взглядами, но их прерывает стук в уборную, которая, если хотите знать, общая. — Давайте быстро. Это был Женя, которого ну точно подослал Данила. Чтобы одеться, нужна была минута, и собраться ещё две. По дороге они встретили самого Данилу, что дальше осматривал белые полки с игрушками для собак. На самом деле, Женя и сам завис, думая о том, какой может быть собака Козловского. В его воображении всплывали разные породы, начиная от кинг чарльза и заканчивая тибетским мастифом. — Неплохое оружие может получиться, — Скруджи наклоняется взять игрушку в виде шишки, из очень плотной резины, а дальше замечает такую же, но только две связанные. На это он получил только одобрительный кивок от Козловского, что, видимо, именно поэтому и завис у этого стеллажа. В это время Женю просто выбило из нейтрального состояния в очень смущённое, полное то ли сожалений о том, кого он представил в виде собаки, то ли от того, что он вообще подумал о том, что собака может жить вместе с таким, вечно чёрт знает где ходящим Козловским. — Может, тебе ещё там купить палку от лопаты? Почти идеальная бита, — ребята принимают это с усмешкой. — Лучше пилу купи. Молчание затянулось. — Дорого брать палки, вот, от стола отпилю. Смеётся он и скоро встаёт с места, не забывая взять игрушку зелёного цвета. Ближе к выходу, на кассе он остался с Женей, который почему-то ходил с кошельком, и сразу заметил, что у входа с раздвижными дверьми стоит мужчина. Это был такой толстый мужичок среднего роста, видимо, лысый, но в хорошем костюме тёмного бардового цвета. Было видно золотые украшения, крупную цепь и даже зуб. А ещё крайне разговорчивый взгляд уходящего Данилы. Тут уже Эд невольно тянет на прилавке у кассы руку к маленькой полке с лубрикантами, хватая первый попавшийся. По взгляду мужчины он понял, что тут всё вполне себе однозначно. — Заплатишь? — подмигивает Жене, при этом совсем пугая продавца, и убегает вперёд, оставляя его с красными ушами. Замедляется, смотрит прямо на мужчину, что первым протягивает свою руку. В ответ смотрит на неё, потом в тусклые глаза. — Александр, Черняк. А вы, я так понимаю, — вежливо спросил, чуть наклоняясь вперёд перед Эдом, что уже облизывал свои губы. — Эдуард. Мы можем пройти в тот мебельный, да? Со мной вся группа, если позволите. Да, он забыл именно гигиеническую помаду. — Конечно, — говорит ласково, пожимает руку и задерживается, явно пытаясь узнать, сколько тут людей. Но скоро он достаёт свою рацию, неприкрыто просит людей открыть магазин и подготовить работников. Идти было всего пару десятков шагов до главного входа, до красивой резной двери, но тут Эд немного отбился от него, решая обойти здание стороной — машину припарковали куда-то под окна, где стояли мусорки и тот самый стол, ножку которого он хотел отпилить ранее. К его сожалению, он был железный. — Пойдёте посмотреть на мебель? — он запрыгивает на стол, цепляется выше руками за декоративные железные решётки на окнах, подтягивается и смотрит в окно — оно было частично открыто. Он рассматривал то, что есть там в здании, и скоро заметил ноги того мужчины, точнее, его лакированные бордовые туфли. — Думаю, там нам делать нечего, — уверенно говорил Козловский, хватая Женю за плечо. В это время Скрудж следил за тем, как движутся дверцы, куда ведут проходы — на самом деле в этом кабинете было только три двери. На маленький балкон, где сейчас висел Женя, в личную уборную и общий коридор с лестницей. — Нам надо заглянуть туда вместе, — слова вырываются вместе с выдохом, и тот тихо спрыгивает на стол, думая о том, где ему всё-таки взять деревянную палку. Но разве это важно, когда один из охранников — странной национальности парень с тёмными волосами и глазами — несколько презрительно смотрит на тебя и скрещивает руки? — Пройдёмте, — громко, точно с презрением, говорит и разворачивается, не желая лицезреть Эда на корточках сидящего на старом столе, что оказался тут чисто из-за того, что этот сырой угол надо было временно прикрыть, пока не придумали трубу с крыши провести к арыку. — Какой милый. — На втором этаже? — наивно и громко переспрашивает Выграновский у Чернякова, пока бежит вверх по лестнице, рассматривая резные ступеньки. — Вау, тут железные стулья. А они ручная работа? Я бы забрал один стульчик… Только ножку, пожалуй. Прямо на пике лестницы садится уже как по привычке на корточки, постукивая ногтями по цветному металлу, красиво закрученному и покрытому к низу всякими камушками. Такая красивая работа казалась ему дорогим ожерельем — и ведь не просто так он любил рыжуху, жаль, что сейчас он был без неё. Тут уже он замечает какой-то шум, словно падают столы или стулья, и к нему подбегает Женя, совсем не к месту так хватая за руку и чуть не роняет с лестницы. — Стой! Я тут взял, что нужно, потому что, ммм... Задумался, не зная, как объяснить о своих мыслях и том, что Козловский ему глаза открыл на покупки. — Вот, держи. Мы будем на улице! Голос у него взволнованный, глаза широко открыты и он почему-то прикусил нижнюю губу — количество его неловких движений было необычайно большим и заметным настолько, что Эд только на это и смотрел, совсем не понимая, что ему только что всучили в руки. Это был скромный свёрток с антисептиком, лубрикантом, что Эдуард выбрал на кассе недавно, и маленькая упаковка сухих салфеток. Поднимаясь на ноги, он смеётся, невольно кивает парню и идёт вперёд, прямо к кабинету, дверь которого была приоткрыта. Хватается за ручку, проходит внутрь. Следом за ним идёт тот охранник, Анвар. Так написано на его карточке, которую Скруджи случайно достал из кармана. — Интересное имя. — Верните, — говорит с уважением. — Если поможешь мне позже. Прячет карточку-кредитку в органайзер с ручками, а дальше уже приходит Черняков, совсем добрым выглядел, по-хозяйский закрыл дверь на ключ, что вручил потом работнику, да долго смотрел на Эдуарда, который кое-как сел на стол в стиле, словно он и не трогал эти ручки вовсе. Дальше, в принципе, дело было только в действиях — Скруджи уже по неизменной схеме встаёт рядом с мужчиной, беззаботно улыбается и смотрит в красивые, но ужас какие уставшие глаза синего цвета, укладывает удобно свои руки на чужих плечах — мужчина был ниже сантиметров на пятнадцать, но стоял горой и казался ещё ниже, чем есть на самом деле. Почему-то это показалось Выграновскому очень знакомым, но отнюдь не приятным делом. — Вы ведь знаете, как перебраться в Ирландию? Рука, забитая костяшками, как по наитию тянется стягивать жаркий пиджак — окно было лишь чуть-чуть открыто, но скоро точно будет жарко, а эта деталь и без того должна погрязнуть в грязных ногах Эда как дешёвка. Пуговицы он расстёгивает сразу, но Александр перехватывает его руки и идёт прямо на него, ожидая, пока тот упрётся в стол. — Не только туда, — мужчина, видимо, в самом деле был добрым, но количество его денег и грязи вокруг не давало Эду опустить свою защиту, он как чувствовал, что попал в лапы не к простому руководителю, а настоящему змею. — Англия? Гренландия? Канада? Руки у Александра были тёплые, но мокрые, а потому совсем незаметно сняли с мужчины толстовку, оставляя её на столе и продолжая изучать каждую шероховатость привлекательной кожи, что не просто так блестела и приманивала своим сладким запахом, но и казалась шелковистой; и никакой косметики, не правда ли? Тут Маргарита могла позавидовать тому, как может приукрасить в одночасье дешёвый бальзам взрослого мужчину, пока она вынуждена раскрашивать своё лицо с упорством балерины. — Но без единой записи о том, что мы покинули страну, — отсутствие паспорта у Марго и хороших поисковых связей у Крида связывало их по рукам, но мужчина в ответ лишь кивает, разрешая Эду снять наконец большой малиновый пиджак и накинуть на себя, чтобы не промерзнуть здесь. Колени у него и так уже дрожали, а что будет, если он разденется полностью? В любом случае, такие моменты стоило обговаривать заранее, и хоть помри он от холода, ничего делать не будет, пока к делу не отнесутся серьёзно. К слову, сейчас всё зависело от вторых лиц, что совсем не знали, как реагировать на ситуацию. Задумчивая Марго, глупый Женя, что подглядывает в окно, и охранник, вынужденный стоять у двери и следить за некультурными гостями. — Да, кстати, прикрой окно и можешь выйти, — Анвар делает всё так, как было приказано, и Женя скоро спрыгивает. К счастью, охраннику нет никакого дела до него и внимания он не обращает. В любом случае, ничего интересного произойти не должно. — Ну наконец-то, — спокойно и хрипло гласит Эд, потягиваясь и унимая холодную дрожь в руках. Теперь он только спешно расстёгивает пуговицы на рубашке и ласкается щека к щеке, будто пригревается. — Мне холодно.