— А в сущности, есть ли повод переживать? — вальяжно рассевшись на кресле, говорила Эйра. — Наша госпожа Ленор пишет, что король Матьяш затягивает переговоры, но тем самым он делает хуже только себе. Насколько я знаю, Кармилла не давала отмашку прекращать захват земель. Король может оказаться в совершенно неприглядной ситуации: быть закрытым в кольце врагов. Да, у них многочисленная армия, но у нас монстры с силой, многократно превышающей человеческую. По существу, они просто корм, который, даже брыкаясь, не будет в силах нанести нам значительного ущерба.
Начала с наиболее острой для всех темы их ежедневный вечерний разговор за чаем Эйра. Гектор и две оставшиеся служанки Ленор стали собираться вместе гораздо охотнее тогда, когда их начала связывать общая тоска по уехавшей вампирше. Вместе они обсуждали последние новости, играли во что-нибудь или обсуждали содержание какой-нибудь умной или не очень книги. Словом, всё то, к чему обычно прибегают для того чтобы убить время.
— Ты их недооцениваешь. Впрочем, Совет Сестёр мыслит точно так же. Да, по сравнению с нами они не сильнее мошки, но когда они сбиваются в многочисленное слаженное войско, они достигают многого, — возразила ей Линед, протирая вымытые колбы и мензурки.
— Ты так считаешь, потому что ты полукровка, — недовольно вздохнув, ответила Эйра. — Постоянно симпатизируешь людям, бесцельно проживающим свои короткие жизни. А толк от них получается, только когда они нашей едой становятся.
— А ты когда-то была обращена из человека в вампира. И слишком быстро позабыла про всякую человечность. Быстро же ты привыкла к своему новому облику, — спокойно и непреклонно говорила Линед.
— Я с самого начала осознавала всю ущербность человеческого существования. И ни разу не пожалела о своём обращении, — упорствовала Эйра. — Скажи-ка, Гектор, а ты хотел бы стать вампиром и прожить с Ленор долгую жизнь?
Она ожидала подтверждения своим словам, ведь Гектор не единожды восхищался вампирами и их культурой. Эйра свободно откинулась на спинку кресла, уже чувствуя себя победительницей этого неожиданного спора. Линед же прибиралась в своей части комнаты, служившей ей химической лабораторией, и изредка вклинивалась в разговор.
— Если стану вампиром — потеряю способности дьявольского кузнеца. Я никогда не задумывался об этом всерьёз. Будет непросто принять это решение. Всё-таки вся моя жизнь была посвящена именно этому ремеслу.
— У всего должна быть цель, — ответила Линед. — Я занимаюсь химией не просто из любви к науке, а потому что могу делать полезные в быту вещи, например, мыло. Если есть ясная, сформулированная цель, то принять решение становится проще: всё, что согласуется с целью — оставляется, а всё что мешает или вредит — отсекается. Для чего тебе быть дьявольским кузнецом? Спроси себя, и это многое расставит на свои места. Для меня просто любовь к науке слишком размытая формулировка, я не могу считать целью нечто подобное.
— Для того, чтобы делать армии вампирам, вероятно, — не без горькой усмешки ответил он.
— Я знаю вампиров, которые ответили бы следующей фразой: «Столетиями без вас жили, и ещё столько же проживём». Суть в том, что дьявольские кузнецы — большая редкость. Люди с такой магией появляются раз в несколько столетий. Всё остальное время вампиры вынуждены справляться сами и в целом у них неплохо получается. К тому же мы можем при необходимости увеличивать свою численность двумя путями: обращая людей в вампиров или порождая полукровок — дампиров. Чистокровные вампиры сейчас большая редкость, очень уж сильно за них взялись охотники.
— Разве существует деление на чистокровных и нечистокровных вампиров?
— Ты когда-нибудь обращал внимание на наши уши? — поправляя светлые волосы, продолжала Линед. — Далеко не у всех вампиров они заострённые. Те, у кого они такие же как человеческие, являются дампирами или обращёнными. А те, у кого они заострены являются полноценными вампирами. Причина появления так называемых чистокровных вампиров до сих пор не изучена. Это должно быть нечто, в корне повлиявшее на их тела и образ жизни. При нынешнем уровне развития научной техники, докопаться до истины невозможно. Остаётся только ждать. Хотя нынешним поколениям вампиров, похоже, этого и не нужно. Они считают себя вершиной творения и ведут паразитический образ жизни.
На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Эйра взялась за шитье: ей поступило несколько заказов от знатных вампирш, которые она спешила выполнить. К тому же со дня на день ожидался приезд в Штирию гостей.
— То есть ты хочешь сказать, что моё ремесло дьявольского кузнеца бессмысленно, потому что даже большинству вампиров это ненужно.
— Я рассказала об одном из мнений по этому вопросу. Видишь ли, в переломные моменты истории может оказаться, что и талан дьявольского кузнеца тоже нужен. Но всё это лишь повод к размышлениям. Какие выводы из этого сделать, и к каким решениям прийти — дело твоё.
Линед продолжала расставлять свой химический инвентарь, наводя в нём порядок.
— А вы слышали новую сплетню о жизни недобиток? — не удержалась и нарушила хрупкую тишину Эйра, плавающая в этом пёстром обществе, словно рыба в воде и умеющая держать ухо востро.
— Нет, — синхронно ответили её собеседники.
— В общем, не далее чем на прошлой недели Лайош и его отряд, стоявший в свою смену на охране замка, отхватил от Кармиллы по самое не балуйся за то, что на охране мало того что не стоял никто, дак ещё они особо разгульно проводили время. Потом у Лайоша и его компании случился конфликт, подробностей которого я не знаю. Главное в том, что в итоге его свои же недобитки попытались выволочь на солнце, чтобы убить. А он так сопротивлялся, что остался жив, а те другие получили жуткие ожоги солнцем. Теперь от Лайоша отвернулись все, и даже его единственный дружок Имре тоже стал его сторониться.
— Теперь в замке ещё одним изгоем больше, — вздохнув, проговорила Линед.
— А кто ещё? Неужели ты про Иоланту? Так её заслуженно избегают. Говорят, всё, что она слышит, она доносит Совету Сестёр, — пришивая кружево к очередной юбке, ответила Эйра.
— Вот именно, что «говорят». А сами «говорители» доносят на всех ничуть не меньше, если не больше.
— Чего это ты стала ей адвокатом?
— Я считаю несправедливым такое отношение к ней, вот и всё.
— А ещё в Штирии засиделись московитки. Ходят разговоры о том, что они здесь не просто гости. Разве вы не замечали, что они везде ходят, разглядывают, приглядываются, прислушиваются? Того и гляди пакость какую-нибудь сделают. Того и гляди умыкнут у нас из-под носа Гектора, — с хитрой улыбкой проговорила Эйра.
— Зачем? Я же ненужный дьявольский кузнец, — отпарировал словесный выпад он.
— Да слушай ты её больше! Её саму хлебом не корми, дай только что-нибудь смешивать и читать, всё бы и суетилась каждый день в своих экспериментах, как вечный двигатель. Самой ничего не надо и всех других собой измеряет!
— Какое наглое перевирание моих слов, — всё с тем же стоическим спокойствием говорила Линед. — Я говорила лишь о некоторой части вампиров. Но есть и другие, чего я не отрицала. Те вампиры, сообщества которых изрядно поредели в результате нападений так называемых «охотников на нечисть» или воинствующих церковников, вполне могут схватиться за дьявольского кузнеца как за последнюю соломинку в борьбе за существование. А среди недобиток их целый рассадник.
***
— Какая неожиданная встреча! — с притворным удивлением произнесла Кармилла, поднимаясь навстречу ему по лестнице. — Вот что значит жить в огромном замке — так редко видеться. Смотрю, старания Ленор не прошли впустую. Выглядишь как откормленный и обласканный кот.
— Удивительно, что тебя радует встреча с кем-то незначительным, вроде меня. Неужели королевская жизнь настолько скучная и пустая?
Кармилла небрежно провела пальцами по его щеке и пепельным волосам. Гектор поморщился от непрошенного прикосновения. «Коготки показывает, значит» — мысленно прокомментировала она эту реакцию. Он был всё так же хорош собою, сдержанно вёл себя с другими вампирами и регулярно пополнял ряды ночных существ. Упрекнуть или обвинить его в чём-то было невозможно. И это так раздражало! Кармилла ни за что не поверит, что он забыл всё, что она сделала. И если кто-то в Штирии способен вонзить ей нож в спину, то первый в списке, вне всяких сомнений, именно Гектор.
— Знаешь, к нам недавно приехали бродячие артисты. Они непременно выступят перед недобитками, после того как наскучат мне. Разумеется, ты тоже можешь посмотреть на них. Догадываюсь, что тебе может прийти в голову мысль о том, как неплохо было бы сбежать вместе с ними. Не надейся, что у тебя получится осуществить бегство. А в случае попытки я тебя найду, и во второй раз целиком так изукрашу, что твои кости не сразу срастутся ровно.
— Не советую: Ленор огорчится, увидев меня в таком состоянии, — нагло улыбаясь, ответил он. — Ей очень нравится мой греческий профиль. Она возненавидит любую, посмевшую исказить столь любимое лицо. Подумай о том, как это нарушит ваше дружеское доверие.
От таких самодовольных реплик Кармилле жутко хотелось врезать ему пару раз в терапевтических целях, но сдерживая порыв, она пошла дальше вверх по лестнице. Однако её возвращение в свои покои прервал звук падения. Внизу, на широкой площадке, делившей длинную лестницу на две части, лежал Гектор. «И как можно было доверить создание армии человеку, который даже с лестницы нормально спуститься не может?» — промелькнуло в её голове. Тем не менее, Кармилла спустилась к распластавшемуся внизу человеческому телу. Левая рука была вывернута под неестественным углом, скорее всего перелом. Зная о хрупкости человеческих тел, это явно не единственная травма, всё-таки немаленькое расстояние он «прокатился» по мраморным ступенькам, хоть и прикрытым толстым алого цвета ковром. Он тяжело дышал и шипел от боли.
— Стража! Срочно оттащить Гектора в его покои и привести туда служанок Ленор.
***
— Среди приехавших в Штирию бардов и актёров нашёлся умелец, знающий как лечить людей, — сообщила войдя в комнату Эйра. Он сказал, что хуже всего пришлось руке, которую он, судя по всему, выставил вперёд, защищая лицо. По всему телу гематомы, из-за падения вперёд сломано несколько рёбер. Немного повезло ногам, сапоги смягчили удары при падении, но не исключено, что на костях могут быть трещины. Половина лица тоже, скажем мягко, не в лучшем состоянии. Ему дали какое-то снадобье и сейчас он с трудом, но уснул.
— Остаётся только надеяться, что переломами всё и обойдётся. Если что-то пойдёт не так, то можно смело рыть яму и сколачивать гроб. К тому же Ленор прислала нам новое письмо. Пишет, что переговоры вновь откладываются на неопределённый срок из-за родов королевы Беатрисы. Спрашивает, как идут дела у нас, — прочитала Линед. — Будем ей что-нибудь писать о произошедшем? Ей и так нелегко сейчас приходится.
— По-моему нам важно об этом сообщить. Тем более Гектор сказал, что именно Кармилла столкнула его с лестницы. И если уж король Матьяш считает возможным и уместным уехать домой, то почему бы и Ленор тоже на время не вернуться к нам?
— Ладно. Я напишу ей ответ, а там уж сама пускай решает, что делать.
