Над пропастью

Эпизод IX

      Минако, собрав всю свою волю, попыталась сохранить некое подобие благообразного спокойствия, хотя внутри неё разверзалась буря.       Так было с её рождения.       Так продолжалось до сих пор.       Диамант всегда приходил и рушил так старательно выстраиваемый ею мир. И он это делал с такой искусной изощренностью, что Минако искренне восхищалась — подобное ей было не под силу повторить.       Наверное, потому что оба они, несмотря на кровные узы, были полярно различны, непохожи друг на друга ни в стиле, ни в методах борьбы.       Между ними шла негласная война: Минако отвоёвывала свою свободу, Диамант — право на её контроль.       Когда Мина вернулась в отчий дом, она надеялась, что его болезненно-гипертрофированные забота и чувство справедливости поумерили свой пыл и не стали бы ей досаждать, но она ошиблась.       То, что послужило причиной всех прошлых конфликтов, вновь заявило о себе во всей своей неподражаемой отвратительности.       Минако была готова дать голову на отсечение, что даже если бы она вернулась спустя десять лет — все осталось бы так же, лишь антураж для прикрытия был бы более изощрённым.       В её голове роились мысли — но среди них более всех выделялась лишь одна: что бы ни делал Диамант, и какие бы светлые намерения ни руководили им, это, как правило, приводило к неизбежному краху всего сущего — особенно по части их отношений.       Их война начиналась вновь — тогда, когда время для этого было вообще неподходящим.       — Я так рада, что ты знаком с моим другом, — задышала она холодом, не давая ответить Кунсайту. — Надеюсь, что в этот раз обойдётся без... — но договорить ей не дали.       — Откуда ты его знаешь?       — Какая к чёрту разница?..       Минако не стала ждать, пока Диамант ей ответит в своей манере. Её лицо, до этого представлявшее собой гипсовую маску по части эмоций, неожиданно стало невероятно выразительным. — Давайте познакомимся, даже если до этого вы были знакомы, — елейно произнесла она, в упор смотря на них обоих, но едва её проницательный взгляд прошёлся по их лицам, она почувствовала себя откровенно лишней.       Господи, подумалось ей, сколько врагов за её отсутствие нажил себе её брат — по скромным подсчётам: каждый второй ненавидел его, а каждый третий — презирал.       Между её братом и новообретённым знакомым неприязнь можно было пощупать, окунуться в неё с головой и покатать на языке. Некий незавершенный гештальт повис в воздухе, витал между ними двумя и ненароком задевал Мину. Она чувствовала себя лишней, и от этого испытывала детское, отчасти даже нелепое чувство обиды — слишком многое она пропустила.       — Диамант, — вновь послышался её голос. — Не сегодня и не здесь. Ты выглядишь глупо, — тихо закончила она, обращаясь непосредственно к нему. Её рука легла на его плечо.       Мина могла поклясться, что видела намёк на ухмылку, мелькнувшую на губах Кунсайта, но как стремительно это обманчивое впечатление возникло, так же стремительно и исчезло.       — Тебе говорить речь, — настойчиво отвесила она. — Пожалуйста.       Диамант словно бы очнулся от морока, охватившего его на несколько минут, и, сбросив наваждение, протянул Кунсайту руку. — Прости, — спокойно отозвался он. — Мне не стоило.       — Я всё понимаю, — принял его приветствие Кун. — Соболезную вашей утрате.       — Спасибо.       Минако мысленно выдохнула.       — Иди. Скоро тебе придётся взять слово, — тихо попросила она.       Диамант бросил на Кунсайта последний предупредительный взгляд и растворился обратно в толпе.       Но Минако знала, что после всего её ждёт очередной серьёзный разговор с Диамантом. Он никогда не пускал что-либо на самотёк, и даже если разворачивался и уходил условно «по-английски», это значило лишь одно — «позже». Ему не понравилось общение Минако с Кунсайтом, можно было даже сказать, что он был взбешен. И единственная причина, почему он не стал выказывать своё недовольство, была лишь в его стремлении сохранить лицо. И в просьбе самой Минако. Которой пришлось заставить его успокоиться почти что силой.       — Не расскажете, чем так сильно вы насолили моему брату, что он вас практически ненавидит?..       Кунсайт повернулся к ней вновь.       — Мы снова на «вы»?       — Прости. Я просто немного не поняла, что это было с его стороны, — она помолчала с мгновение. — Хотя бьюсь об заклад, что тебе он досадил гораздо больше.       — Полагаю, мисс Айно, что это должно остаться между ним и мной, — спокойно отозвался он. — Твой брат — хороший человек и у него, как и у тебя, сейчас не самый лучший период.       Минако не знала, что ответить на это: любого другого она бы обличила во лжи, но Кунсайт говорил это настолько убедительно, что ей легче было поверить, чем попытаться найти в сказанных им словах подвох. Раньше бы она бросилась допытываться, что же такое произошло, но Кунсайт в этом плане оказался скалой — он мог бы броситься убеждать её в том, что её брат — конченая сволочь (как это уже было со многими людьми, встречавшимися ей на жизненном пути), но он этого не сделал. Он сказал, что это только между ними, личное, а значит, что останется между ними. И это делало ему честь.       — Зато ты узнал моё имя, — сдалась она, переводя тему.       — Фамилию, — мягко поправил он. — Брат тебя назвал Миной, но, полагаю, что это не полное имя.       Минако прикрыла глаза. — Минако Айно. Меня зовут Минако Айно.       — Теперь я это могу, наконец, сказать: приятно познакомиться, Минако Айно, — особо подчеркнув её имя, отозвался он.       — Мне не пристало здесь смеяться.       — Я знаю.       — Но я хочу это сделать.       — Я не осуждаю тебя.       — Но я саму себя — да. У меня умер отец, а я стою здесь с тобой и делаю вид, что все в порядке, хотя ни черта оно не так. Я честно проплакала вчера весь день.       — Ещё ты плакала в самолете.       — Как ты заметил?       — Иногда я бываю невероятно проницательным. Ты не должна себя винить. Каждый справляется по-своему.       Минако опустила голову.       — Я очень его любила. И очень многое не успела сделать.       Она почувствовала его пронзительно-изучающий взгляд на себе, но не осмелилась отвернуться — слишком сильным природным магнетизмом обладал этот мужчина. То, что так привлекало людей, и то, что оказывалось самым опасным. Минако знала этот магнетизм. И никогда не могла ему противиться, хотя очень хотела. Мужчины с подобной энергетикой преследовали её всю сознательную жизнь. И она никак не могла найти приём, которым могла бы пользоваться, как защитой, едва только понимала, что вступает в опасное поле чрезмерной зависимости от этой притягательности.       Она почувствовала это в нём ещё в их самую первую встречу. И мысленно успела проклясть всё, на чём стоял белый свет, когда он с ней заговорил. Минако не умела играть в эти игры, а потому всегда проигрывала.       — Я верю. И я сожалею о твоей утрате. Собственно, за этим я сюда и приехал, чтобы выразить поддержку твоей семье.       Минако благодарно улыбнулась. — Но выразил пока её только мне и моему любимому братцу. Как видишь, люди, пришедшие сюда, заинтересованы не в том, чтобы посочувствовать нам, а повидать как можно больше знакомых. Или сосватать свою дочь. Или просто выразить почтение, чтобы не потерять лояльность моего брата.       — Ты выросла в этом, должна привыкнуть.       — Я сбежала от этого как можно дальше, но как видишь, вернулась обратно. От этого не скрыться.       Яд, сквозивший в её словах, отпущенных по этому поводу, был невероятно едким.       — Я не думал, что в следующий раз встречу тебя при таких обстоятельствах.       Она фыркнула. — Моя жизнь — это сплошной фарс.       Кунсайт явно хотел ей что-то возразить, но ему не дали этого сделать. Минако с удивлением и неожиданностью обнаружила ещё двоих мужчин, оказавшихся рядом с Кунсайтом.       — Добрый вечер, мисс... — сказал один из них, обладавший роскошной шевелюрой глубокого каштанового цвета.       — Мисс Айно, — не без удовольствия пришел на выручку Кунсайт.       — Мисс Айно. Вы жена? — было видно, что он был несколько озадачен, видимо, припоминая, что ещё недавно в жёнах числилась Сецуна.       — Сестра.       — Простите некоторую нескромность моему другу, он, как и я, просто с удивлением обнаружил, что у Диаманта есть сестра. Приятно познакомиться, мисс Айно, меня зовут Джедайт, а это — Нефрит.       — Это мои друзья и по совместительству — деловые партнёры, — пояснил Кун. — И в добавок — сплошная головная боль.       — Не слушайте его, он любит на нас наговаривать. Приносим вам наши соболезнования, — деликатно озвучил последнюю фразу Нефрит, словно бы опасаясь, что после последних произнесенных им слов она зайдется в плаче.       Но Минако этого не сделала.       — Благодарю. Не удивляйтесь, что я не бьюсь здесь в истерических рыданиях. В моей семье так не принято. Уже на следующей неделе жизнь пойдёт своим чередом. У Кэйто скоро День Рождения, так что... сами понимаете.       — Вашей выдержке можно позавидовать, — сказал Джедайт.       — Да нет, просто все, что можно было выплакать, я выплакала уже вчера. Сегодня на похоронах дожимала остатки. Знаете, наступает такой момент, когда даже страдать не остается сил. Так вот, — она хмыкнула, — у меня настал. Я искренне надеюсь, что вы не потеряли время, приехав сюда. И я рада, что у моего отца, кроме семьи, были люди, которым была не безразлична его жизнь. А теперь и смерть.