Рей обладала врожденной грацией — и обычно она словно летала над полом, но только не в этом случае — шпильки ее лодочек от Jimmy Choo, высота которых нарушала любой офисный дресс-код, выбивали «поступь судьбы», а юбка свободного кроя окутывала её худые ноги; короткий приталенный пиджак добавлял образу официозности, хотя в этом не было необходимости — он не делал её хоть сколько-нибудь деловой. Хино неслась по зданию, словно заведённая, её волосы развевались за спиной, и аура крайней степени раздражения охватывала всё её существо. Она старалась всячески притормозить, чтобы не привлекать внимания, но её усилия сводились на нет собственными же эмоциями, раздиравшими изнутри. Сотрудники компании провожали её слегка удивлёнными взглядами — они не знали, кто это, и никогда не видели эту женщину, но она однозначно притягивала взгляды и, как солнечная вспышка, с такой же скоростью исчезала из поля зрения, оставляя после себя лишь слабый след дорогих духов.
Разъяренная фурия — меньше и не скажешь — невероятно красивая, и при этом невероятно злая — предстала перед секретарем Джедайта и, кротко поприветствовав её, перешла сразу к делу:
— Добрый день. Ваш босс на месте?
У Джедайта, как выяснилось, было несколько секретарей — Рей выбрала пожилую даму, которой на первый взгляд было глубоко за пятьдесят. По своему опыту она знала — от молодых девиц зачастую можно было не добиться того, что было необходимо Хино, даже по причине простой зависти. И сразу же нашла подтверждение этой догадке — молодые женщины с интересом воззрились на гостью, но даже не поздоровались.
Женщина заметно напряглась:
— Здравствуйте, мисс. Если Вы хотите на встречу с господином Джедайтом, то Вам необходимо записаться заранее.
— Мне действительно срочно, — ответила Рей, стараясь, чтобы её голос звучал максимально вежливо, однако получалось с трудом.
— Тут каждому второму «срочно», — все ещё сдерживаясь, ответила секретарь и сделала неопределённое движение рукой. — Люди неделями ждут.
— У меня особая срочность, — постаралась улыбнуться Рей, но вышло из рук вон плохо.
Женщина обречённо вздохнула, людей с подобными просьбами ей приходилось выпроваживать каждый день:
— могу повторить ещё раз то, что сказала до этого.
Молодые секретарши — все как на подбор, вытянули шеи, стараясь чётче расслышать разговор, при этом всячески стараясь показаться безучастными.
— Скажите, что это Рей Хино, — она кивком указала на селектор.
Услышав имя и фамилию, секретарь недоверчиво нахмурилась, смотря на стоявшую перед ней девушку.
— Хотя я бы не хотела, чтобы вы это делали, — Рей выжидательно замолчала.
Секретарь все ещё пыталась понять, врет ли стоявшая перед ней особа, но, заприметив стоявшую на стойке маленькую сумку с громко кричащей «B», усиленно прогоняла сомнения прочь — ей не хотелось выказывать неуважение к девушке, если она действительно была той, за кого себя выдавала. С другой стороны, пропустить хоть и воспитанную, но нахалку, — если она врала по поводу своей личности — было бы верхом неблагоразумия. Некоторые люди неделями ждали, чтобы у Джедайта выдалась свободная минута, а стоявшая перед ней девушка как будто бы этого вообще не хотела даже брать в голову. В этом не было ничего удивительного — и её уважительное поведение делало ей честь — некоторые устраивали самый настоящий дебош, когда не могли добиться приема, а эта особа хотя бы сдерживала себя или пыталась сдерживать.
— Мне паспорт показать?.. — слегка раздраженно спросила Рей, пока секретарь обдумывала все услышанное.
Через минуту дверь в кабинет Джедайта уже распахнулась, однако он сам даже не поднял головы от документа, который тщательно рассматривал, вальяжно откинувшись в кресле.
— Я сейчас занят, — сказал он спокойно, даже не посмотрев на нежданную гостью.
Хино сразу же обратила внимание на его идеально белую накрахмаленную рубашку, платиновые запонки и очки в черной оправе — это то, что первым ей бросилось в глаза — мужчина помечал что-то карандашом, задумчиво проворачивая его в руках.
— Ничего страшного, — насмешливо протянула Рей, сдувая упавшую на лоб прядь. — Я ненадолго.
Рука, до этого теребившая карандаш, внезапно застыла. Джедайт медленно поднял голову, стараясь, чтобы его легкое удивление было не так явно, и так же медленно снял очки, опуская их на стол.
Молчание, повисшее между ними, было настолько неловким и понятным, что в какой-то момент стало неудобно обоим.
— Вы? — тихо сказал он, приподнимая брови, однако по его внешнему можно было сказать, что он как будто бы вообще не удивился.
— Добрый день, — улыбнулась Рей, прилагая все усилия к тому, чтобы её улыбка была менее едкой, чем она бы хотела, и переступила с ноги на ногу — от высокой шпильки невольно затекли ноги. Она медленно подошла к столу и положила — почти что бросила — конверт с деньгами. — Если это еще раз придет ко мне обратно, я клянусь — вам придется принимать от меня в подарок новую машину.
Он смерил оценивающим взглядом конверт, затем поднял на нее глаза и насмешливо улыбнулся:
— У вас что, предвыборная кампания?
— А у вас что, комплекс спасателя?
Рей знала, что любой другой от такого напора бы дал заднюю или хотя бы чуть-чуть, но удивился ее самонадеянному поведению — но только не сидящий перед ней мужчина — он изучил её взглядом с головы до ног — в этом не было ничего предосудительного, он не оценивал её, как корову на рынке, но суть этого взгляда Рей не успела понять, потому что через секунду он уже задумчиво выдал:
— Знаете, вы выглядите гораздо бодрее, чем в прошлый раз, — медленно протянул Джедайт, — разбили еще парочку бамперов? Если это помогает вам справиться со стрессом, то я готов вам отдать несчастную ауди на растерзание, можете проводить на ней краш-тест.
Рей с секунду обдумывала его слова — еще через секунду до неё дошел смысл сказанного, а еще через секунду волна возмущения накрыла её с головой. Понимая, что это не то место, где можно закатывать злостную разборку, она чуть ли не задохнулась от негодования. — Странно, финансовый директор, а деньги считать так и не научились. Как ваша компания еще не разорилась? С такими-то финансистами и конкуренты не нужны! — язвительно прокомментировала она.
— Не переживайте, с конкурентами мы рано или поздно разберемся, — он улыбнулся — и эта улыбка, казалось, не предвещала ничего хорошего, хотя Рей и не могла понять, почему — скрытая угроза, которая исходила от этого человека, и природу которой Хино было не дано понять в силу отсутствия жизненного опыта, подсознательно заставила её напрячься. — А что касается финансов, проблем у меня с ними нет, и если вы считаете, что можете спокойно взять три тысячи долларов у своего отца, делая вид, что это вы такая благородная, то не стоит. Считайте, что я оказываю услугу вашему почтенному батюшке.
Рей изменилась в лице:
— Что?.. — тихо спросила она.
— То, что слышали. Сколько из этих трех тысяч вы заработали сами? — он кивком указал на конверт. — Я не идиот, госпожа Хино. И прекрасно знаю, откуда деньги. Когда я дал вам понять, что они мне не нужны, я прекрасно осознавал, что выплачивать вы будете не из своих. Три тысячи долларов — существенная сумма. А еще более интересно, как вы так с барского плеча отстегиваете такие бабки — видимо, для вас они вообще не представляют проблемы. Ваш отец — политик, у него не может в сейфе лежать больше, чем он зарабатывает… понимаете, к чему я клоню?
Рей объял предательский холод, сердце пропустило удар — этот едва знакомый человек разнёс её стремление к благородству в пух и прах всего лишь парой фраз — он говорил серьезно, но без злости. Рей бы многое отдала, чтобы он испытывал хоть какую-то эмоцию, кроме ледяного спокойствия, но вместо этого он сухо констатировал факты, и будучи далеко не глупой, она понимала, что он прав. Еще больше она осознавала, что в этой ситуации благородством отличилась не она, а он — замяв это дело и не став выносить на всеобщее обозрение.
— Если вы про то, как заработаны эти деньги — еще до политической карьеры у него был бизнес… — процедила-пролепетала она, понимая, что вышло из рук вон плохо. Она полностью проигнорировала большую часть сказанного мужчиной, но ей было на это плевать.
— Эту легенду я уже слышал, — Джедайт чуть наклонил голову. — Не убедительно.
Рей поняла, что попала в силки — причем угодила в них не по неосторожной случайности, а намеренно — придя сюда, начав диалог, как вершительница правосудия, а закончив, как маленькая девочка, которой необходимо было доказать свою «взрослость». Она думала, что шла сюда восстанавливать справедливость и лечить задетую гордость, а получилось, что пришла добивать их до конца.
Она чуть приоткрыла рот, чтобы озвучить все свои мысли по этому поводу, но они все улетучились. В голове царила полнейшая пустота — результат этого короткого диалога с Джедайтом.
Молчание, повисшее между ними вновь, не было неловким. Оно было гнетущим.
Это был первый мужчина на её памяти, который в открытую высказал все то, что думали люди вокруг, но не осмеливались озвучить.
Джедайт откинул карандаш и сочувственно улыбнулся — до него с запозданием дошло, что он, вероятно, перегнул палку — у него всегда была непреодолимая слабость к хорошеньким женщинам, но девушка, стоявшая перед ним, была не просто «хорошенькой», она была вопиюще красивой. Далеко не глупой, но при этом отличалась крайней степенью наивности. Это было ожидаемо, учитывая тепличные условия, в которых она выросла.
— Бросьте, — тихо сказал он, нарушая задумчивое онемение. — Если действительно хотите загладить свою вину передо мной, не обязательно делать это деньгами. Давайте пойдем и попьем кофе сейчас, и будем считать, что вы искупили свой грех.
Джедайт ожидал того, что она откажется — он понимал, что стоявшая перед ним девушка отличалась очень большой гордостью, которую он невольно задел. Такие, как Рей, никогда не шли на поводу у других — они готовы были отстаивать свою правду до конца, чего бы им это ни стоило. Рей Хино, по его мнению, верила в то, что, не приняв деньги, он решил ее оскорбить.
Истина заключалась в том, что он неумышленно спасал её от её самой же.
Рей помолчала с мгновение — в её голове моментально созрела тысяча способов отказать едко, красиво, лаконично, но при всем при этом она не захотела этого делать — она могла поступить хитрее — сходить на кофе, провести странным образом этот час и… все-таки довести начатое до конца — пусть и окольными путями.
— Куда поведёте? — прошелестела она, облизывая пухлые губы и поднимая на него вопросительно-смущенный взгляд, прикладывая все усилия к тому, чтобы внезапно обретенное лукавство не дало о себе знать.
Когда они вышли из его кабинета, Джедайт, пропустив девушку вперёд, подошёл к секретарю. Он обвел взглядом весь штат своих секретарш, и подошел к самой старшей из них, которая умудрялась держать в узде всех остальных — красивых, но не обладавших и малой толикой шарма Хино, который он успел прочувствовать на себе за то недолгое время, что она находилась в его кабинете. Пожилая женщина посмотрела на него совершенно невозмутимо, не решаясь заговорить первой.
— Если кто-то кому-то скажет, что здесь появлялась Рей Хино — уволены будут все, и мне не важно будет, кто это рассказал, — дождавшись утвердительно-понимающего кивка женщины, которой предстояло унять жажду сплетен целой стайки девиц, Джедайт постучал на прощание по стойке и, вальяжно засунув руки в карманы, пошёл по направлению к ждавшей его Рей.
Когда они ехали в лифте, даже на расстоянии он мог услышать запах её духов — Джедайт сразу считал: Рей Хино предпочитает терпкие, тяжелые, дорогие, но при этом не грузные ароматы. Ее юбка электризовалась и обхватывала стройные ноги, клатч свободно болтался, свисая с локтя, пока она задумчиво отбивала кому-то сообщение.
Он изучал её, пока она не видела — молодая девочка, оказавшаяся заложницей принципов, вбитых её семьей с самого рождения. Джедайт знал, что Хино-старший был гораздо чище на руку, чем большинство его коллег, но это не отменяло ничего из того, за что Кунсайт не переносил семейку Хино заодно с Айно. Все знали, насколько тесные были связи между ними, и к чему эти связи приводили.
Они подошли к ресторану, в котором Джедайт любил пить кофе по утрам — он галантно открыл перед Хино дверь и пропустил вперёд. Рей благодарно кивнула и вошла в заведение. Когда они уселись за столик, дававший возможность насладиться панорамным видом всего города, Рей сразу же обозначила:
— Капуччино без сахара.
Джедайт мысленно посмеялся и поставил ещё одну галочку — кто бы сомневался, что она пьёт капуччино без сахара. Он кивнул и озвучил заказ подоспевшей официантке, попросив себе американо — ему сегодня грозила ещё одна бессонная ночь.
Когда он вновь повернулся к Рей, она внимательно изучала вид из окна, настойчиво делая вид, что никоим образом не смущена его странным и внезапным предложением.
— Я никогда не была здесь, — озвучила девушка, оборачиваясь к Джедайту. — Хорошее место.
— Рад, что Вам пришлось по вкусу.
— Если ещё и кофе будет вкусный, так вообще сказка. А если вы ещё и прекратите на «Вы» обращаться, все мои желания на день сбудутся.
— Побуду феей-крестной и исполню твои хотелки, хотя я уверен, что таких людей у тебя пруд-пруди.
— Это не хотелка, — осторожно осекла его Рей, — это просто пожелание. Раз уж у тебя так много стигм по поводу моего окружения, то должен знать, что я в этом существую с утра до вечера и иногда это начинает претить.
— Принцессе не нравится, что с ней обращаются, как с принцессой? — если бы не его добрая ухмылка, которая стала гораздо добрее с того момента, как она оказалась в его кабинете, Рей посчитала бы, что он над ней в открытую смеется, хотя это было не так — он попросту изучал её. Джедайт создавал впечатление человека, который постоянно анализировал поступавшую ему информацию, будь то биржевые сводки или поведение сидящей пред ним девушки. Он попросту был таким, и это было не исправить.
Он напомнил ей Энди, но в отличие от Энди, который при этом не излучал ощущение абсолютной всесильности, от Джедайта исходило поразительное ощущение тихого могущества.
— Сделаю вид, что я пропустила мимо ушей это насмешливое прозвище, у меня, если что, имя есть.
Джедайт хмыкнул и помотал головой:
— Ты должна понимать, что люди будут думать о тебе подобным образом.
— А я не понимаю, по твоему мнению?
— Понимаешь, просто не хочешь принимать, — официантка поставила перед ними две кружки и отошла, — и об этом громче всего вопит твое показательное выступление сегодня в офисе.
— Ты меня не знаешь, — Рей сделала глоток кофе, — и единственная причина, по которой я согласилась попить кофе в твоей компании — ты сказал, что я таким образом могу искупить вину.
Джедайт кивнул.
— Ты уже искупила, так что можешь не волноваться. А на счет не знаю — то, что мы не были знакомы лично, не значит, что о твоем существовании я не знал. Знал, просто никогда тебя не видел.
— Удовлетворен увиденным?
Было интересно наблюдать, какой она стала, едва он сбил с неё своеобразную спесь — ещё более интересным являлась ее попытка показать, что её это никоим образом не стесняло.
— У меня не было по поводу тебя никаких представлений, кроме того, что ты должна быть безупречно воспитана и быть всяческим образцом для подражания.
— И как? — стараясь скрыть неподдельный интерес, спросила Рей, попивая свой капуччино.
— Вполне возможно, что ты сейчас пошлёшь меня, но я все-таки спрошу, — напрочь игнорируя ее вопрос, сказал Джедайт, — ты не выглядишь сейчас человеком, который мог перепутать газ с тормозом. Что произошло в тот день? — он помолчал и вновь продолжил, — ты можешь не отвечать, если не хочешь.
«Моя жизнь перевернулась вверх дном», — это была первая мысль, которую она захотела озвучить, но осадила саму себя — сидящий перед ней мужчина приходился ей никем. Зачем было выдавать ему подробности происходящего — она не понимала и не хотела понимать.
— Я была невыспавшейся в тот день, — безразлично пожала она плечами, — со всеми бывает.
— Горошина слишком крупная попалась?
Рей, до этого помешивавшая кофе, излишне громко опустила чайную ложку и пристально посмотрела на мужчину с легкой укоризной.
Джедайт невольно улыбнулся на это.
— Я уже и забыл, каково это — сидеть с молоденькой девушкой в ресторане и пытаться узнать ее.
— Именно поэтому ты доводишь меня? — Рей приподняла правую бровь. — Навыки флирта растерял? Если хочешь записаться на уроки по соблазнению девушек, делать надо это заранее.
— Кто преподаёт? Твой молодой человек?
Она улыбнулась — и эта улыбка нервно дрогнула.
Сам того не зная, этот абсолютно незнакомый мужчина подсыпал соли на не зажившую рану. Она и сама, по правде, удивилась тому, как, оказывается, можно сидеть вот так вот в ресторане и знакомиться с новым человеком, совершенно не зная, что ждёт впереди. С того момента, как она начала встречаться с Энди, ее свидания были только с ним, и жизнь была сфокусирована исключительно на нем. Рей не забывала про себя, но все ее внимание отходило только одному человеку — и она совсем забыла, какое это сладостное чувство — первое свидание, когда каждый пытается показаться лучше, чем он есть. С Джедайтом у неё было не свидание, конечно. Она вообще сомневалась, что увидит его когда-нибудь ещё раз — разве что на каком-нибудь приеме, и то — не факт. На поминальном вечере он был, но они даже не пересеклись — Рей вообще тогда была не в состоянии находиться среди людей, но ради Минако переступила через себя. Вряд ли их пути ещё сойдутся — Рей не тешила себя надеждой, потому что в этом попросту не было смысла.
— Если бы он был. Захочешь закадрить девушку — позвони мне перед этим, я скажу, чего точно ей говорить не следует, — она ложкой сняла слой молочной пенки и с видимым наслаждением съела ее.
— Обязательно. Если бы только у меня был твой телефон.
— Мои услуги бесплатны, но для того, чтобы попасть на курс, придется поднапрячься. Телефон достанешь как-нибудь сам.
Признание в том, что у неё не было больше молодого человека, далось на удивление легко — в отличие от того, как она не хотела это признавать (и не признала), когда её спросил Сейя, здесь она сказала это невероятно просто, легкая, остаточная грусть промелькнула на секунду, но не стала застилать и полнить все сердце.
Ей стало просто.
И это пьянило.
***
Джедайт вернулся в кабинет, полностью игнорируя заинтересованные взгляды секретарш, которые старались всячески подавить свой неуемный интерес ко всему происходившему до этого (или делали вид, что пытались) — он прошел к столу, и посмотрел на ту стопку бумаги, в которой делал пометки, после чего его взгляд зацепился за конверт.
Через секунду этот конверт летел об стол — от удара он раскрылся — и из него разлетелись все деньги, застилая не только стол, но и пол в том числе.
— Блять! — в сердцах ругнулся Джед и еще раз матернулся про себя мысленно из-за того, что теперь весь его кабинет напоминал банк после взрыва. Рей Хино обвела его вокруг пальца в наивной уверенности, что он не станет исправлять положение дел.
— Я могу зайти попозже, — послышался позади него знакомый голос, отличавшийся завидной веселостью. — В твой кабинет врезалась инкассаторская машина или она свалилась с неба?
Джед медленно обернулся, смотря на друга выразительным взглядом — Неф стоял в проеме, облокотившись о дверной косяк и сложив руки под грудью. Нефрит магическим образом умел появляться очень не вовремя, именно тогда, когда он был вообще не к месту.
Джедайт развел руками и, сделав неопределенное движение, попытался подобрать слова, которые могли бы объяснить ситуацию, однако мысли непривычно путались:
— Это… это… деньги.
Нефрит чуть подался вперед, словно проверяя, все ли в порядке с другом. Он медленно кивнул, стараясь понять, шутка ли это была такая от Джеда.
— Я понял. Это очень глубокомысленное замечание, — голос Нефрита полнился крайней степенью недоумения, что было ожидаемо — Джедайта никогда нельзя было назвать рассеянным или несобранным, но в данный момент он был образцом потерянности — и причины этого Нефриту были непонятны.
Джедайт махнул на друга рукой и принялся старательно собирать рассыпавшиеся купюры.
— Иди давай. Я тут… сам разберусь, — немного раздраженно отозвался мужчина.
Нефрит застыл в замешательстве, стараясь, чтобы его легкое недоумение было не так явно.
— Зайди к Кунсайту в семь, я тоже там буду.
Когда Нефрит вышел, Джедайт устало потер лицо ладонями и закатил глаза, когда услышал стук знакомых каблуков.
— Усаги, что бы это ни было — не сейчас, — просто отвадил он ее, едва она появилась в поле его зрения, и даже никак не отреагировал, когда она поджала губы в легкой обиде. Он понимал, что задевает ее своим прохладным отношением, но ему было откровенно не до этого.
Весь день, так кропотливо расписанный, пошел по одному месту лишь из-за того, что Рей Хино решила заявиться прямо сюда.
***
Встреча перенеслась на девять — когда Джедайт вошел в кабинет Кунсайта, Нефрит уже был там — свободно сидел за журнальным столиком на диване, откинув голову назад и стараясь уловить несколько минут тишины после оголтелого дня. Джед перехватил папку в руках покрепче и сел в кресло рядом с гостевым диваном, пока Кунсайт сосредоточенно что-то доделывал. Они вновь начинали задерживаться в офисе допоздна, начинался так называемый busy season, когда жизнь не чередовалась с работой, она становилась ею. И ты жил, чтобы работать, а не работал, чтобы жить.
У Джедайта в этот момент начинался форменный ад — финансовая отчетность всегда была предметом особого внимания ВСЕХ. И он порой ночевал на месте.
Три стакана и бутылка виски уже стояли на столе, заманчиво сверкая в приглушенном свете.
Джедайт откинулся в кресле так же, как и Нефрит, и прикрыл глаза. Но отдохнуть ему не удалось — послышался тихий голос Нефа:
— Так и не расскажешь, что днем произошло?
Джедайт мысленно чертыхнулся — Нефрит обладал не в меру неуемным любопытством, которое иногда доставляло большое неудобство. Глупо было бы надеяться, что Неф оставит увиденное без вопросов. И Джед не знал, что ему сказать: «Рей Хино решила поиграть в благородство, я тоже решил поиграть в благородство, она не права, а я прав, но при всем при этом она обвела меня вокруг пальца, оставила чертовы деньги, так еще и воспользовалась моей слабостью к таким, как она, хотя вряд ли об этом знала. Зачем она оставила деньги? И что вообще за деньги? Это ее «компенсация». За что? За то, что она расколошматила мне машину. Так в чем проблема? Проблема в том, что мне эта компенсация нахер не нужна, она бы лучше за своим психологическим состоянием следила».
— Нет, — подумав, безразлично ответил Джед. — Не расскажу.
Нефрит ничего не ответил, лишь закатил глаза и вновь откинулся на спинку дивана.
Прошла еще минута прежде, чем Кунсайт закончил. Он захлопнул крышку ноутбука, снял очки и посмотрел на друзей:
— На сегодня всё.
— Мы должны были встретиться в семь, но я рад, что ты, наконец, соизволил отвлечься, и сейчас всего лишь девять, — Нефрит лениво приподнял голову и нарочито серьезно посмотрел на наручные часы.
— Кончай паясничать, — устало одернул его Кунсайт и переместился поближе к друзьям, садясь в еще одно кресло с другой стороны стола, прямо напротив Джедайта. Он с наслаждением расслабился так же, как до этого сделал Нефрит, который не преминул воспользоваться возможностью сказать свое слово в повисшей тишине:
— Я хочу вытащить вас обоих в пятницу в бар. Меня достало, что мы теперь видимся исключительно тут.
Джедайт молча кивнул, о чем-то глубоко задумавшись.
— Я не смогу, — оповестил их Кунсайт, закрывая глаза и разминая место на переносице, где до этого были надеты очки.
Нефрит деланно возмущенно развел руками: — почему?
— У меня планы, — спокойно, но жестко отчеканил Кунсайт.
— Только не говори мне, что… — простонал Нефрит и всплеснул руками, — ты издеваешься?
— Я уеду с Минако на выходные, — сказал Кунсайт, смотря на Джедайта.
Джедайт, анализируя все случившееся за день, даже бровью не повел — это решение друга его не удивило. Вообще.
В отличие от Нефрита…
— Ты спятил?
— Следи за языком, Неф.
— Да черта с два! Тихая шиза подкралась незаметно.
Джедайт прикрыл глаза — назревал скандал, но все, что происходило, доносилось до него как будто через шумоизоляционную панель.
Однако глубокий усталый вздох Кунсайта прозвучал слишком громко. — Неф, — предупредительно начал Кун.
— Я просто хочу, чтобы до тебя дошло — к чему все это идет. Но ты предпочитаешь мчаться по этим рельсам, не замечая очевидного.
— Джедайт! — обратился Неф к другу, — хоть ты ему объясни!
Джедайт медленно перевел взгляд с Нефа на Кунсайта и обратно. Неф, быстро смекнув, что особо активной поддержкой друга ему не заручиться, принялся объяснять сам:
— Что в ней такого, что ты решился на такой шаг? Ты либо люто её ненавидишь, либо до смерти любишь, меня повергнет в шок что первое, что второе.
Кунсайт молчал — его молчание — холодное, сухое и угрожающее, можно было осязать кожей. Нефрит безмолвно покачал головой и развел руками после минутной паузы.
— Какая у тебя тонкая душевная организация, но... Я не буду. Ее. Обсуждать. — отчеканил Кунсайт, не сводя мрачного взгляда с Нефрита. — И я вроде как ясно дал понять это в прошлый раз. Ни её, ни что-либо связанное с ней.
— То, что ты делаешь — это форменное безумие.
— А то, что ты делаешь — праведное дело? — Кунсайт насмешливо вскинул правую бровь. — Что ты понимаешь под безумием?
— То, что я делаю — это жалкая попытка предотвратить катастрофу. Я не в ситуации, я вижу со стороны, что происходит.
— И что, по-твоему, происходит? — не выдержал Джед, включаясь в разговор.
— Происходит следующее, — с легким раздражением, но знанием дела начал Неф, — из всех женщин мира Кунсайту понадобилась лишь одна, которая по несчастному стечению обстоятельств оказалась членом той семьи, которую Кунсайт всю свою сознательную жизнь ненавидел. Эта женщина понятия не имеет о том, что собирается делать Кунсайт, и, как я понял, Кунсайт не собирается ей об этом рассказывать. Когда он это сделает, у нее будет два варианта — убиться самой или убить Кунсайта. В конечном итоге несчастными останутся оба. Есть, правда, еще второй вариант: Кунсайт ее ненароком обидит, или она прознает заранее о том, что он собирается делать, и тогда к нам придет ошалелый Диамант отрывать яйца. Причем ВСЕМ. — торжественно развел он руками. — Мой друг сошел с ума, и я ничего не могу с этим поделать. Итог: план по пизде. Жизнь по пизде. Все по пизде. Но зато Кунсайт хорошо проведет время с голубоглазой красоткой.
Кунсайт молча приложил ладонь к лицу и покачал головой, Джедайт выжидательно молчал, тактично стараясь не подливать масла в огонь неосторожной фразой.
— А еще знаешь, Кун… — уже тихо обратился к нему Неф в полнейшей тишине. — Одно дело, когда твою жизнь рушит незнакомый человек. А другое — когда её сжигает дотла тот, кого ты любишь. Ты девчонку ведешь на эшафот, и сам этого не осознаешь… — уже совсем тихо продолжил он. — Я не знаю её, и по факту она мне никто, но то, что ты делаешь — это по меньшей мере жестоко… даже для незнакомого человека.
— Ты внезапно озаботился ее судьбой? — хмыкнул Кунсайт.
— Помяни мои слова, Кунсайт, это все окончится катастрофой, — пригрозил он и вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью.
Джедайт, вскинув брови в немом удивлении, вернулся к созерцанию папки на столе.
— Сейчас продышится и вернется, — осторожно сказал он, стараясь не ступать на опасную территорию. Кунсайт провел руками по лицу, как будто сбрасывая сонливость, и повернулся к Джеду.
— Я понимаю, почему он психует, — он сделал движение рукой. — Но его догадки ошибочны и неуместны.
Джедайт поджал губы, словно что-то обдумывая:
— Не оправдывайся, в этом нет нужды. Но... в загородном доме не была даже Нехелления. Ты не допускаешь туда никого, Кун, — деликатно отметил он. — Нефрит думал, что тебе нравится с
ней флиртовать, и не рассчитывал, что зайдет так далеко. Если что — я не хочу лезть не в свое дело. Ваши с ней отношения — это ваши с ней отношения. По мне так хоть женись. Если ты это делаешь, значит, ты отдаешь себе отчет в том, что происходит.
— Это тебя Рей Хино сегодня надоумила? — с тихой усмешкой спросил Кунсайт, дотянулся до бутылки и налил виски в три стакана, после чего с наслаждением откинулся на спинку кресла вновь, уже держа хрусталь в руках.
— Как ты?.. — хотел было задать вопрос Джедайт, но осекся, — уволю к чертям собачьи, — процедил он.
— Нет, твои секретарши ничего не сказали. Я сам вас увидел.
— Увидел и увидел, мне нечего скрывать.
Джедайт покрутил стакан в руке, думая лишь о том, что Нефриту он бы и сейчас не сказал.
— Не буду тогда вдаваться в подробности, — произнес Кунсайт и сделал глоток. — Захочешь — сам расскажешь.
Джедайт благодарно кивнул, все еще смотря на виски. — Я принес тебе кое-что, — папка моментально оказалась у него в руках, и он протянул ее другу.
Кунсайт знал, что внутри — Джедайт кропотливо готовил его несколько недель, подгоняя и выверяя каждую строчку. «Acquisition plan» значилось в заголовке — а по факту — приговор всей империи, выстроенной семье Айно.
Кунсайт задумчиво прищурился, изучая первую страницу: в его руках было то, что могло уничтожить практически империю, и он это осознавал. Он закрыл папку и положил её обратно на стол.
— Заберу сегодня домой. Изучу на трезвую голову.
Джедайт еще раз кивнул. Он не хотел, как Нефрит, лезть в душу, не хотел заставлять Кунсайта выворачивать себя наизнанку, потому что знал — Кунсайт никогда бы не стал требовать этого от Джедайта. И не требовал — вспомнить ситуацию с Тетис — и все сразу становилось понятно.
Но его мучал этот вопрос — и это было не праздное любопытство и даже не беспокойство — если Кунсайт говорил, что все под контролем, значит, так оно и было.
— Я не буду Нефритом, — прерывая немой диалог, тактично произнес Джедайт, — но я спрошу.
Дождавшись, пока Кунсайт медленно отвлечется и повернется к нему, Джедайт задал вопрос, состоящий из одного слова:
— Почему?
Это краткое, неприметное, такое неясное слово — воплощало в себе необъятную по своей сути дилемму. В это маленькое слово было вложено так много смыслов, которые другому человеку было бы не под силу разгадать, если бы это был не тот, кого Джедайт знал практически всю свою жизнь.
Кунсайт взял паузу — ему хотелось ответить так же кратко и так же емко, чтобы Джедайт понял его ответ так же, как Кунсайт понял вопрос.
Мужчина запрокинул голову назад, о чем-то глубоко задумавшись — в стакане виски был практически допит.
— Милосердие, — наконец, сказал Кунсайт очень тихо. — И больше я тебе ничего по этому поводу не скажу. Понимай, как хочешь.
***
Нефрит вернулся через полчаса — уравновешенный и спокойный, как удав. Извинился за свой «нервный срыв», как он сам выразился, пообещал больше не поднимать эту тему и присоединился к совместному распитию спиртного и разговорами между делом. Джедайт уже умудрился завести свою любимую шарманку про отчетность, в то время как Кунсайт внимательно ему внимал — Нефрит слегка улыбнулся — были вещи неизменные в этом мире, и это было чуть ли не единственным, что могло их спасти в надвигающемся безумии.
Джедайт в какой-то момент неожиданно замолчал, углубляясь в собственные мысли, пока Кунсайт, вновь надев очки, изучал очередную папку.
И если со вторым было все понятно, то с первым Нефриту было не понятно ровным счетом ничего. Джедайт никогда не отличался особой многословностью, но сегодня он превратился в невероятно замкнутого и молчаливого даже по меркам самого Джедайта человека.
— Ты говорил, что Мако устраивает званый ужин? — послышался голос Кунсайта. — Когда он?
Нефрит поставил стакан на стол с глухим стуком.
— Она его планировала через две недели. А что?
— Просто спросил. Завтра Изумруд будет составлять расписание, мне нужно сказать ей, что точно не передвинуть.
Джедайт, до этого лениво пялившийся в потолок, оживился, отреагировав на сказанное веселым смешком.
Нефриту было понятно, чем была вызвана такая реакция — в прошлый раз, когда эти двое не явились, Мако устроила такую головомойку им всем троим, что даже вспоминать не хотелось. Нарушение традиций жестко каралось женой Нефрита. В особенности, когда следование этим традициям стало исключительно редким.
Он разлил остатки виски по стаканам и поставил бутылку на пол. Поболтав остатки алкоголя в стакане, Неф одним махом прикончил их — ему практически удалось снять напряжение, невольно сковавшее его с утра, и вылившееся во весь это сюрреалистичный бред, который он высказал Кунсайту.
В конце концов, какое он имеет право лезть в это?
— Если ты не можешь в эту пятницу, то я предлагаю следующую, — просто отозвался Неф, обращаясь к обоим друзьям. — Мы пойдем и напьемся вдрызг.
— Ты, наверное, хочешь сказать, что ты пойдешь и напьешься вдрызг, а мы составим тебе компанию? — поправил его Джедайт.
— А ты неужто голос подал, Царевна Несмеяна?
Джедайт сокрушенно помотал головой: пытаться спорить с Нефритом ему не хотелось. — Могу еще прочитать тебе лекцию о вреде алкоголя, — предложил он.
— Будет незабываемо, стакан только с виски не отставляй в сторону — тогда выйдет в особенности патетично.
Через мгновение они оба приглушенно засмеялись — все напряжение спало окончательно, давая им возможность вернуться к нормальному состоянию. Даже Кунсайт заметно выдохнул — несмотря на то, что его в принципе не волновало, что скажет Нефрит конкретно по поводу «той-кого-нельзя-обсуждать», он заметно расслабился и отложил в сторону всю работу уже бесповоротно и окончательно на время этого спонтанного дружеского вечера.
Здание компании опустело окончательно через час — оставляя их троих в одиночестве. Им было, о чем поговорить, и они собирались воспользоваться этой возможностью сполна.
