Ложь и упорство

Гокудера дожидался своего босса возле школьных ворот, покуривая тонкую сигарету. Было странно, что его не заметил Хибари и не избил за нарушение правил. Курить в школе и на ее территории – категорически запрещено. В принципе, как и все другое. Даже просто стоять внеурочное время возле нее нельзя. Будто это храм, а Кея какой-то ангел-хранитель. Пусть он и впрямь Хранитель, но точно не ангел. Даже близко с ним не стоял. И не только это было странно. Хаято не встретил ту неугомонную девчонку, неужели отстала? Гокудера побледнел еще больше. Ему, конечно, хотелось этого, но не значит ли это то, что с Десятой тогда у них снова будут дружеские чувства? Хотя и сейчас это романтикой не назовешь, ведь они просто играют отведенные им роли. Хаято не хотелось, чтобы Хару отставала. Пускай она станет настойчивее! Пускай Тсуна никогда не отпускает его руку! Кто-то бережно, словно понимая его внутренние терзания, его за руку. Гокудера переводит взгляд с неба на девушку. Та улыбнулась ему. - Ну что? Хару, должно быть, где-то неподалеку, будет лучше, если мы станем ходить чаще вместе. Так ведь? – Тсуна сделала вид, что ее очень заботит это, хотя ей не очень-то нравилась вся это ситуация. – Пойдем в парк? - Конечно, Десятая, - искренне улыбнулся Гокудера, продолжая наслаждаться обществом босса. Она была великолепна и красива, пусть временами и неуклюжа, но иногда это смотрелось очень мило. *** И снова как тогда, в первый день их «отношений», Гокудера веселил Тсуну разными рассказами. Правда, в этот раз они медленно передвигались по немноголюдному парку, держась за руки, сцепив их в замок. У него они были такими холодными, что Савада непроизвольно сжимала каждый раз сильнее, пытаясь передать чуточку тепла ему. - Десятая, я хочу сказать вам нечто очень важное! – резко затормозив, решился парень. Он осторожно заглянул в глаза своей спутницы и, заметив в них живой интерес, собрался было признаться в своей пылкой и безудержной любви, как, даже не начав, его прервал неожиданный возглас: - Нья-ха-ха-ха!!! Это же Глопудера и Никчемная Тсуна! – выдал Ламбо, без особого интереса рассматривая парочку. – Уля-ля, у вас что, свидание? – поинтересовался теленок, увидев сцепленные руки. Они тут же очнулись, отвернувшись и покраснев. - Тупая корова! – огрызнулся Хаято, сжав кулак. Он только-только был готов признаться самому дорогому сердцу человеку, а это мелкая плакса помешала им. - Тсу-чан, неожиданно встретить тебя здесь. Я думала ты сейчас дома, - приложив руку к лицу, задумчиво отозвалась Нана, рассматривая ребят. - Мама! – воскликнула Тсуна, еще больше покраснев. - Смотрите, Тсуна-сан, И-пин купили платьице! – вставила свои слова девочка пяти лет, разрядив ситуацию. Тсунаеши благодарна ей улыбнулась, так как мать отвлеклась, начиная говорить совсем о другом. *** В последнее время Миура слишком много плакала, даже сейчас больше не задумываясь о мнении окружающих. Пусть считают ее слабой, ей уже все равно – она такая, какая есть. Ничего уже не изменишь. Хару медленно раскачивалась на качелях, сжимая металлические цепи, на которых они держались. Ее взгляд был устремлен вниз, на оставшуюся лужу около песочницы. И ничего больше не интересовало ее, лишь мысли, которые круговоротом проносились в голове. Неожиданно для Миуры, ее взору предстали мужские кроссовки и она, подаваясь последним своим мечтам, в надежде поднимает голову, всматриваясь в человека перед ней. Разочарование не заставило себя ждать, когда перед ней оказался тот самый брюнет, с которым она столкнулась сегодня. А чего она ждала? Придет Хаято, у которого есть девушка, и будет успокаивать ее? Гладить бережно по спине, нашептывая на ухо приятные, умиротворяющие слова и говорить, что никогда не отпустит? Как же было глупо! А Ямамото все так же лучезарно улыбался, будто все в этом мире хорошо и нет никаких бед, проблем и прочих напастей. Он опустился рядом, на вторые качели, так же медленно двигаясь. Парень даже не заговорил, смотря в такое красивое, безграничное небо. А Хару уже почувствовала моральную поддержку. И в первый раз за долгое время чуть улыбнулась.