Бит-поколение

(От автора): Чуваки, просто забудьте про логику и мирские устои. Это Бекёли, им похай, они поженятся во Франции, и даже БЕЗ ГРАЖДАНСТВА, МАТЬ ЕГО. СИЛА КАНОНА! - Бекхённи, - басит Чанёль, становясь на одно колено перед трупом моего друга. – Вот кольцо. Завтра мы едем законно трахаться во Францию. - ЧТО? – визжу сукой я. - Франция… - шепчет Ёль. - МУЖИКИ, ВЫ ЧЕГО? – стонет Сехун. - Бекхён, смотри, какое колечко… - не унимается Пак. - ВОУ-ВОУ-ВОУ, ПАКЧАНЁЛЬ, ЧТО ЗА ШУТОЧКИ? – Чунмён в истерике трясёт за плечо почему-то именно меня. - Бекхённи… - Пак Бекхён… - на выдохе падает в обморок Бекон прямо в руки сгустку беспредельного счастья по имени Чанёль. Несколькими днями позже - Скитлс, просто внеси в свою примитивную базу данных, что масляные краски ни разу не медовая акварель, и их жрать не рекомендуется, - я мелодично вычитывал своего раба, пока мы пересекали коридор общежития, аки Моисеи, раздвигая перед собой силой мысли толпы первогодок. – Это даже не смешно. А если бы ты случайно облевал нам мастерскую? Это было бы очень невежественно с твоей стороны. Сехун путался в ногах, следуя за мной, схватившись за живот. Его лицо калейдоскопом цветов меняло узор. - Вот мы сейчас дойдём до кровати Бекхёна, и там извергайся, сколько хочешь, - я похлопал его по плечу. – А то у него слишком сладкая жизнь, поди. Я первым протолкался в нашу комнату, готовясь окунуться в атмосферу беконьей лихорадки. Кажется, этот кусок мяса давно протух и являет собой опасность для общества. С первого шага, наполненного оленьей мужественностью, в меня полетела какая-то белая тканевая кишка, впоследствии оказавшаяся шёлковой лентой. Я презрительно сплюнул, оказавшись в обители цветочных духов, белоснежных и розовых тканевых лоскутков, цветов и прочего хлама, воняющего ванильным ароматизатором. Мимо меня плавно пролетела ещё одна белая штука, напоминающая ленточного глиста. По явному вскрику Сехуна стало понятно, что «досталось» ему. Я обернулся, чтобы узреть степень «везучести» моего друга, и нервно хохотнул. Скитлс свёл зрачки в одну кучку у носа, пытаясь определить, что висит у него на голове. - Ой, Сехунни, можешь подать мне это? – нежный бекхёновский голосок. Я не знаю, какой породы пиздец случился с моим организмом, но слёзы потекли через уши, а желудочный сок из носа, когда я узрел Бекхёна. По звукам из-за спины было понятно, что Сехун выблевал торпеду внутренностей, так и не дотерпев до пункта назначения. - О НЕБО, ТОЛЬКО НЕ МОИ СВАДЕБНЫЕ КАТАЛОГИ! – визгом латентной стервы орёт Бекхён. – СЕХУН, ВТЯНИ ЭТО В СЕБЯ ОБРАТНО! Я самоотверженно закрыл своим телом Сехуна, выпячивая грудную клетку, от нападок этой пафосной ветчины. Когда из моих глаз перестала ручьями струиться кровь, я смог получше разглядеть Бекхёна. Мой лучший друг сошёл с ума (больше трагизма в этой фразе!). Ладно, он покрасился в блондина и теперь ещё больше напоминает курицу, но ЗАЧЕМ ТЫ НАДЕЛ ЖЕНСКИЙ ЧУЛОК, БЕКХЁН, ЗАЧЕМ? Бекон пыхтел, уперев руки в боки, стоя в белой дорогой рубашке от, о Боже, Гуччи с кружевным воротом, коротких домашних шортах и, нетяэтогоневидел, одном белом чулке. По моей поражающей смекалку логике второй агрегат массового поражения благополучно всё ещё висел у Сехуна на голове. И это проблема. - Бекхён, что это? – стараюсь изобразить посредственность. - Моя свадебная рубашка. Нравится? – маньяческий блеск в глазах Бекона не даёт вариантов для ответа. – Мне только-только её привезли, и я решил примерить. - Ладно, сформулирую по-другому. Твой член на месте? А то мне кажется, что он должен был сразу отпасть, как только ты надел этот прекрасный белоснежный, как бельмо на твоих мозгах, чулок. Я сгрёб Сехуна под мышку, закрывая ему одной рукой глаза, и протащил бедолагу мимо выделяющего всеми порами тела едкую кислоту Бекхёна. - Не твоё дело, мудак, - прорычал Бекхён. – Это всё равно не для тебя. - Ой-ой, - я утрамбовал Сехуна, застывшего в судорогах, на его кровать. – Не думал, что Чанёлю нравятся такие штучки-дрючки или это твоя гейская инициатива? Бекхён хотел было что-нибудь съязвить, но лишь надул щёки и начал припадочно стягивать с себя это непотребство. - Ясненько, - я цокнул языком. – Два одиноких неприкаянных извращенца нашли друг друга в океане посредственности. Я уже вижу, как это было. Эй, Бекхённи, как насчёт женского чулка на твоей мужской ляхе? Конечно! Почему бы и нет, Пак Чанёль, я ведь дрочил на тебя пять лет и теперь готов даже грудь иголкой и ниткой пришить, если пожелаешь! - Лухан… - Понял, это было жестоко, - я жестом зашил себе рот. – Но Бекхён, пожалуйста, без силиконовых грудей… - ЛУХАН! - Ладно-ладно, - я устало плюхнулся на кровать и раскинул канаты рук и ног. – Но ты, конечно, лихо решил свалить во Францию перед самой сессией. - Я успею вернуться как раз к началу, - тараторит Бекхён, мечась по комнате от одного свадебного журнала к другому. – Мы с Чанёлем всё рассчитали. - Нет-нет, ты сделал ошибочку. Чанёль поковырялся в ухе, случайно задев выключатель питания своих мозгов, а ты всё рассчитал. - Можно я промолчу? – Бекхён тяжко вздохнул, стянул с себя рубашку и аккуратно сложил её в шкаф. – Иногда мне кажется, что он кончает мертвыми мозговыми клетками. - Если даже ты это признал, то насколько всё плохо? – я хихикаю, кидаясь в Бекхёна подушкой. – Отдохни, слышишь меня? Он никуда не сбежит, раз уж посреди учебного года ломанулся к своей психанутой бабуле за фамильным кольцом. - А разве он не просто денег пожалел? - очнулся Сехун, на локтях приподнимаясь на кровати. – И вообще, что с его волосами? - И это ты спрашиваешь? – Бекхён скептически тыкает окольцованным пальчиком в радужную шевелюру Скитлса. - Мне, кстати, тоже интересно, - на этот раз я запустил в Бекхёна его домашней майкой, почему-то валявшейся на моей кровати. – Его зажали в подворотне блюстители эстетики и окунули головой в коричневую краску, чтобы не отсвечивал? - Просто бабушка отказалась давать кольцо, пока он не перестанет мыть свои волосы в крови бедных животных, - Бекхён закатил глаза. – Старая маразматичка. Выкрашу его в цвет индиго, когда приедем. Бекхён испуганно вздрогнул, когда его телефон завибрировал в заднем кармане шорт. Он долгую секунду всматривался в монитор. Мне показалось или это отблеск коварства на мордашке моего лучшего друга? - Лухан, помнишь, я говорил, что девичник мы проведём на следующей неделе? – он не отрывал взгляда от телефона. - Боже, прекратите говорить «девичник», - Сехун заткнул уши, топая ногами. – Я чувствую себя геем. - Тебе подробно охарактеризовать момент, когда ты ТОЧНО почувствуешь себя геем? – я многозначительно подёргал бровями. - ФУБЛЯ, - всплакнул Скитлс. - Латентное отродье, - я отмахнулся. – Узри Бекхёна. Он типичная невеста со всеми этими бабскими заморочками, а мы, соответственно говоря, её подружки, просто смирись. - Тогда я хочу быть со стороны Чанёля. - Сехун, он говорит, что ты по расцветке похож на презерватив со вкусом бабл-гама, вы не можете быть друзьями, понимаешь? – психанул Бекхён. – В общем, Лухан, планы поменялись. Мы с Чанёлем уезжаем послезавтра. - ЧТО? - И я официально открываю наш девичник, Сехун, тащи текилу. - Это пидорский напиток, я отказываюсь. - Отлично, тогда тащи непидорскую водку, будь добр, - я закатил рукава своего кардигана, откидывая белобрысую челку набок. – Я должен достойно отпраздновать потерю девственности своей девочки. Сехун ошалевши смотрит на Бекхёна, оценивая смысл моих слов. О, да, наш Бекон ещё ни разу не бывал на сковородке. - У тебя тормозная жидкость протекает, - я толкаю Сехуна в бок. – Быстро погнал в магазин. - Почему всегда я? - На твоём месте я бы не перечил двум агрессивным геям, с которыми ты, кстати, спишь в одной комнате. Сехун, ты ходишь по лезвию ножа, - я перешёл на шёпот, тихо подкрадываясь к припадочному Скитлсу. Хун взвизгнул что-то радужно-матное и ретировался из комнаты, оставив за собой шлейф феромонов страха и боли. Бекхён одобрительно дал мне пять, злобно хихикнув. - Хён, - по его тону я сразу понял, что сейчас начнётся моральное нравоучение. – Сколько можно угрозами раскидываться? Пора бы уже закинуть тонкие ножки Сехуна себе на плечи, нет? - Нет. - Прям так сурово. - Нет. - И даже не скажешь почему? - Ну, это же Скитлс, - я фыркнул. – Он же как ребёночек мой, понимаешь. - Нет. - Это моя реплика. - Воу, - вдруг подозрительно наигранно зафальцетил Бекхён. – Смотри, я абсент нашёл. Он кинул мне в руки бутылку с изумрудно-зелёной отравой. И я понял, что могу смело готовить ведро для своей выблеванной печени на утро, ибо Бекон горел какой-то подозрительной настойчивостью. Кто бы знал, что этот гад задумал. Кто бы знал. POV Сехун Честное слово, я не гей. Я ведь не ношу белоснежные чулки. Не выхожу замуж во Франции. Не делаю маникюр. Не…. Поток моей «анти-голубой» установки прервала неизвестность. Помню то, как захожу обратно в комнату с пакетами выпивки и воздушных шариков (мне их дали вместо сдачи), а дальше темнота. Безысходность. Мрак.