***Марвин Брэнаг — лейтенант полиции Раккун-сити и образцовый гражданин, R.P.D.***
Лейтенант Брэнаг замер перед выходом, вслушиваясь в то, что происходит за дверьми. Речь, к сожалению, было не разобрать — тяжёлые, дубовые двери, которые видели ещё старый город, не позволяли этого сделать. Но вот, что старый коп мог разобрать точно — так это пяток выстрелов и начавшееся за ними копошение в замочной скважине. Заражённые вряд ли приобрели навыки взлома, они обычно ломились в дверь, даже не в силах пройти, если дверь была просто закрыта, но не на замок — опустить ручку было для них непреодолимым препятствием. Но и гражданские точно не стали бы пытаться взломать дверь главного входа — скорее уж, начали бы ломиться в дверь и орать во всю глотку, привлекая ещё больше проблем. С освещением в главном холле пока проблем не было, поэтому вместо уже привычного фонаря Марвин взял в левую руку верный штык-нож M9, а в правую — пистолет с тем же индексом. Отойдя немного левее, к офису по работе с обращениями граждан, лейтенант скрестил руки уже осточертевшим ему за последние полтора десятка часов, но всё же − привычным образом. Очень вовремя, ведь как раз в этот момент двери распахнулись. Лейтенант, как полицейский с огромным стажем прикинул, что на взлом ушло около 35-40 секунд, что было не просто быстро, а очень быстро. Марвин знал лишь одного человека, что умел так быстро и филигранно работать с замками… − Готово. Заходим. …и, чёрт его побери, если это не галлюцинации, то голос принадлежит именно этому человеку! − Валентайн! − Марвин?! В департамент зашла его старая знакомая — Джилл Валентайн. Выглядела та явно… По ситуации: «костюм» подозрительно напоминал патрульную униформу, поверх которой был накинут усиленный разгрузочный жилет. Впрочем, сопровождающие её люди тоже были явно негражданскими лицами, если судить по экипировке и укороченным винтовкам M4. − Это Карлос и Тайрелл из U.B.C.S., и мой… Спокойно! Опусти ствол, Марвин! То, что увидел Марвин… То, что зашло в комнату… Это было невозможно описать словами. Руки Брэнага начали его предавать, мелко подрагивая. − Т-ты… − но всё же более десятка лет опыта в органах правопорядка позволили лейтенанту достаточно быстро восстановить самоконтроль. — Ты уверена, Джилл? − Абсолютно, Марвин, − спокойно ответила Валентайн, так, словно общалась с психически нездоровым человеком, но лейтенант не винил коллегу, так как это, учитывая последние события, было недалеко от истины. — Всё в порядке, он со мной. Коп решил довериться девушке и, опустив оружие, начал вглядываться в лицо неизвестного. Если отложить в сторону ту панику, которая в нём возникла, можно было действительно узнать человека в этой могучей фигуре и обезображенном лице. Но с подобным было сложно смириться — он уже видел тварей, похожих на людей, неоднократно. В глазах уже немолодого полицейского странное существо отличалось лишь ещё менее похожей на человека внешностью и тем, что оно явно не спешило кидаться на людей. − Окей, Джилл… А оно умеет говорить? − У’ЕЕТ, − вместо Валентайн внезапно заговорило существо. — И «ЭТО» И’ЕЕТ И’Я — НЕ’ЕДАН. Лейтенант ощутил липкий, до ужаса вязкий страх — оно разговаривало! Осознанно — и это было просто невозможно! Да к тому же, Джилл, косо глядя на Марвина, покачала головой, явно осуждая того взглядом. Длинноволосый латинос никак не выдавал своих эмоций, а у Тайрелла на лице гуляла предвкушающая ухмылка. Начав усиленно думать, от чего Брэнаг несколько отвык в последнее время (всё же вопрос стоял о спинномозговом выживании, а не о сложных материях), коп пришёл к простому выводу: он явно перегнул палку. Сильно. Нельзя судить по внешности, поэтому полицейский принял единственное верное, на его взгляд, решение: − Прошу прощения, Неэ… Немедан. Джилл кивнула, слегка расслабляясь, как и её сопровождающие. Сущ… Человек же, Немедан, как он сам себя назвал, кажется, не собирался качать права и делать голову полицейскому, несмотря на его оплошность: − О.К., ЛЕЙТЕНАНТ.***Немедан — всё там же***
Нет, мне определённо нужен пластический хирург! Я так реально заебусь доказывать, что я не верблюд! − Ладно, перейдём к сути, − отрезала Джилл. — Марвин, нам нужно попасть в офис S.T.A.R.S. Там должен находиться доктор Бард. − Доктор? — непонимающе переспросил чернокожий коп. — Сюда доходили некоторые гражданские, но среди них не было доктора — и это точно, нам такой кадр не помешал бы. Лейтенант явно не до конца понял Валентайн, подумав, что Бард — доктор от мира лекарей, а не линчевателей. Джилл переглянулась с Ти, а тот слегка повёл плечами, мол, тебе карты в руки, объект должен быть здесь. − Что ж, тогда нам придётся самим добраться до офиса, − печально вздохнула девушка, оглядев пустые каталки для людей и проходя к стойке рецепции. — Как у вас обстановка? − Если без лишней мишуры — обстановка наидерьмовейшая, − незамедлительно ответил Марвин. — Ты знаешь, что вообще происходит? Добравшись до компьютера, Джилл начала щёлкать по клавишам, сменяя камеры безопасности, явно надеясь на то, что хоть одна в офисе всё ещё в рабочем состоянии, в то время как я с уже экс-безопасниками «Амбреллы» отслеживали обстановку, вслушиваясь в свои ощущения, одновременно слушая разговор и размышляя. Вообще, меня очень интересует один вопрос: откуда Михаил узнал про доктора и его изобретение? Может быть, и от корпорации, но уж очень уверенно он говорил о его месте нахождения, да ещё и демонстрируя столь высокую убеждённость в том, что сыворотка существует. А ведь та находится в госпитале над второй лабораторией NEST, о которой, по идее, капитан знать не должен… Да и приказ его был недвусмысленным: доставить Натаниэля с его детищем лично кэпу. В общем, как говаривал мой любимый мультперсонаж: это «ж-ж-ж» — неспроста! Нужно держать ухо востро, это точно. − Знаю. И предупреждала всех, кого только могла. Происходит второй Арклей, лейтенант, − ответила своему бывшему коллеге Валентайн, не отвлекаясь от дела. − Так, и как это понимать?.. Джилл всё же одолела девяносто восьмую винду (вот уж не ожидал увидеть в государственном учреждении новейшее, по меркам мира, ПО), добравшись до камеры нужного нам офиса — только вот изображения не было, лишь белый шум. Эх, а я ведь точно знаю, что старого доктора там нет — но я не могу придумать здравое оправдание своему знанию, поэтому придётся пробираться либо через нагромождения баррикад, либо зомби — а скорее всего, и через то, и через другое. − Так, точно придётся двигать ножками, связи нет, как и картинки, − взяла ситуацию в свои руки девушка, как знающая участок лучше всего. — Марвин, сколько вас ещё осталось? Сколько гражданских, и где они? − Мало, − Брэнаг опустил взгляд в пол. — Я, ещё шесть офицеров. Айронс пропал, в восточном офисе полтора десятка гражданских и один отставной военный. Хм, интересно. Значит, старого ублюдка тут нет, либо он виртуозно прячется. С удовольствием бы с ним пересёкся, если бы такая возможность была. Да к тому же гражданские пока живы и ещё не успели стать зомби. − Было бы неплохо их вывести отсюда, − покивала Джилл, вторя моим ещё неоформленным мыслям. — Слушай, Марвин. Город сейчас более-менее свободен, и у вас есть шанс отсюда убраться: двигайте на станцию Редстоун-стрит, туда вот-вот должен вернуться состав, на котором вы сможете добраться до армейского блокпоста возле доков, − видя, как тот собрался уже возразить, девушка жёстко отрезала: − Не перечьте мне, лейтенант! Нужно спасать тех, кого ещё есть шанс спасти — вам никто не поможет, пока вы сами не начнёте выкарабкиваться из этого дерьма. Лицо Брэнага явно демонстрировало внутреннюю борьбу: с одной стороны, долг сотрудника органов правопорядка перед теми, кто ещё не добрался до департамента, с другой же, ему уже явно осточертело тратить подходящий к концу боезапас, тщетно ожидая помощи. Немного подумав, тот жёстко кивнул, направившись бодрым шагом к остальным выжившим. − И ещё, Марвин, − тот встал, но не обернулся. — Если ты увидишь ещё одну тварь, неважно — в униформе ли, девушку или старика — не мешкай, и стреляй. Брэнаг, отрывисто кивнув и показав, что услышал слова мисс Валентайн, отправился дальше. М-да, всё страньше и страньше, всё любопытственнее и любопытственнее, как говаривала одна блондинка. Хотя… Есть у меня одна мыслишка, и я буду не я, если не попытаюсь узнать кое-что: − ДЖИЛЛ? − Да, Немедан? — несколько отстранённо спросила девушка, вернувшись к работе с компьютером. − КАКОЕ У ТЕ’Я ’ЫЛО З’АНИЕ ’ОСЛЕ У’ОЛЬНЕНИЯ? − Хех, − она перевела свой взгляд на меня — кажется, её немного отпустило, и Джилл даже смущённо улыбнулась. — Я была вторым лейтенантом в армии… Это, конечно, «секрет», но сейчас уже плевать — я была оператором в отряде Армии США «Дельта». А после перехода в S.T.A.R.S. сохранила чин, но как член спецподразделения могла отдавать приказы любому полицейскому, кроме шефа. Нихуя себе! Это что ж получается, наша девочка умудрилась попасть в спецуру?! Да ещё и в самую-самую! А учитывая то, что Марвин даже не взбрыкнул… Да-а-а, её точно взяли не за красивые глаза после службы в «Дельте». Марвин не мог не знать, что Айронс распустил «звёздный» отряд. Учитывая его, по сути, беспрекословное подчинение, девушку явно уважали — копу, по внешнему виду, можно было дать лет сорок, если не больше, а когда старший по званию формально уже вообще не принадлежит к силам полиции, да ещё и младше по возрасту… Так ведь он её не просто выслушал, но и услышал! После такого мне определённо хочется узнать, как Джилл удалось (в лучшем случае!) за четыре года дослужиться пусть и до младшего, но всё же — офицерского звания, да ещё и в таком именитом подразделении. Я сильно сомневаюсь, особенно немного узнав характер мисс Валентайн, что своё звание она заработала способом, который приходит на ум в первую очередь. Теперь мне становится многое чуть более понятным — готов заложить «базуку», что даже операторы проходят очень недурственную подготовку, и способность к выживанию в самых безнадёжных ситуациях эта очаровашка наработала именно в спецподразделении. Ти и Карлос явно не отставали, слегка шокировано переглядываясь, и ход их мыслей явно совпадал с моим собственным. Впрочем, долго изображать из себя удивлённых пингвинов нам не дал общий для всех нас объект мыслей. − Готово, − сказала девушка, начав открывать стальные ставни на входе в западное крыло. — Я пойду впереди, за мной — Немедан, после идёт Тайрелл. Карлос замыкающий. Готовы? Бойцы сняли винтовки с предохранителей и кивнули. Неудивительно — всё согласились с тем, что Джилл лучше всех нас знает участок, и сможет провести нас без особых проблем в офис. Ну что ж, поехали. Идти мы начали неспешно, тщательно крутя башками на 360 градусов. Жить хочешь — не так раскорячишься. Приёмное помещение мы прошли довольно-таки быстро, да и честно говоря, пока что всё выглядело так, словно все резко ушли с работы. Жутковато, но хотя бы здесь нет крови и мозгов на стенах — впрочем, она точно была впереди. Джилл открыла дверь… И за ней ничего не оказалось. Только вот свет отсутствовал — либо лампы перегорели, либо же были серьёзные проблемы с проводкой. Чёрт, страшно. Но надо продолжать двигаться — я чую заражённых, они находятся примерно в двадцати метрах от нас, за нагромождением из… Да из всего, что было под рукой у полицейских (столы и стулья, меловые доски и скамьи), явно пытавшихся хоть как-то забаррикадировать ход. Хм, а ведь где-то здесь должны быть реально страшные создания, действительно тянущие на звание биологического оружия — лизуны или же ликеры. Что я о них знаю? Ну, это один из немногих действительно успешных экспериментов «Амбреллы» по созданию оружия на основе человека. Имеют гипертрофированные передние конечности, длинный колющий язык и очень острые когти. Такого рода мутации были вызваны воздействием на хромосомы человека и последующим заражением вирусом Т. Быстры и сильны, но при этом тупы и слепы — ориентируются по звуку, косплеят страшный сон Джоны Джеймсона и способны перемещаться по стенам и потолку так же легко, как и по полу. Единственное уязвимое место − голова, поверхность которой не имеет ни кожи, ни костей: то есть, их мозг буквально всегда находится оголённым. Имеют реактивный метаболизм, от чего всегда хотят жрать, и способности к регенерации, но при этом весьма слабенькие. Но самое главное — они не являются переносчиками вируса Т, и я понятия не имею, смогу ли я их почувствовать. С другой стороны, порез для моих товарищей от них не смертелен, что было каким-никаким утешением. Логика мне подсказывает, что теоретически им должно хватить даже одной пули, уложенной чётко в голову, но… Чёрт его знает, как оно будет в реальности. Как раз в этот момент мы «удачно» дошли до места, где на стене были свидетельства наличия этих созданий в участке. Глубокие, идеально ровные отметины на бетоне оставила явно одна из этих тварей. Больше было просто некому. − ’ОГЛЯДЫ’АЙТЕ НА ’ОТОЛОК, − постарался я сказать как можно тише и отчётливей, серьёзно напрягая для этого то, что осталось от голосовых связок. На непонимающей взгляд Джилл, брошенный через плечо, оставалось лишь указать на этот «автограф» рукой, искренне надеясь на то, что нам не придётся пересечься с этими тварями. Благо хоть вопросы мои товарищи по несчастью не задавали и просто кивнули. Первый зомби попался нам в конце коридора, но долго не «прожил», поймав три пули от уже готовой к такому Джилл. А вот быстро проползший по окну с внешней стороны ликер, что не укрылось от внимания девушки и парней, вызвал куда больше опасений: − Что за… Это та тварь, которая оставила отметины, про это ты говорил? — спросил шёпотом Тайрелл, мне оставалось лишь утвердительно кивнуть. — Чёрт… Погано, я её не почувствовал. Вообще. Теоретически, на втором этаже, прямо над нами, сейчас может быть хоть десяток этих краснозадых ублюдков — но пока я их сам не увижу, то не смогу понять, где они. А значит, они представляют для меня наибольшую опасность. Но всё же надо сохранять внутренний покой и продолжать решать проблемы по мере их поступления. Дальше была комната планирования операций — на удивление, без зомби и прочих непредусмотренных матушкой-природой мутантов. Ни крови, ни живых, ни мёртвых… Странно это всё — здесь, на удивление, мало заражённых, как и свидетельств их, скажем так, превосходства над живыми людьми — хотя брошенные вещи и раскиданные в произвольном порядке предметы мебели наталкивали на определённые, и далеко не самые позитивные мысли. С другой же стороны, за дверью, что была закрыта на защёлку, нас ожидала группа из пяти зомби, коих я чётко ощущал. Впрочем, говорить об этом моим компаньонам даже не пришлось: сверху были небольшие окна (уж не знаю, с какой целью их установили, но они есть), и через них было отчётливо слышно невнятную возню зомби, как и издаваемые ими стоны. − Так, там небольшая группа заражённых, − обратилась Джилл к нам. — Будьте готовы. Тайрелл, Карлос, сколько у вас ещё боезапаса? − Не слишком много − у меня семь магазинов к винтовке, − ответил Патрик. — Два к пистолету, и одна граната. − Шесть на винтовку, также два к пистолету и светошумовая, − добавил латинос. — Маловато будет. Джилл потёрла подбородок. Боезапаса не так чтобы много, а что ещё будет впереди — не очень ясно, и, если есть возможность сэкономить, нужно это делать. При самом лучшем раскладе на одного зомби уходит два патрона, если оба уложены чётко в голову. Сколько уйдёт даже на одного ликера, если доведётся с такой тварюшкой встретиться, я сказать не могу. С одной стороны, в игре приходилось тратить минимум пять выстрелов из дробовика в упор или пару 40-мм гранат из… Хм, а это идея! Ведь как раз из следующего коридора можно будет попасть в оружейку, а там должны быть патроны, а ещё — гранатомёт. Да, однозарядный, зато простой как палка, и не такой разрушительный, как доверенная мне четырёхстволка. Оставалось надеяться на то, что полицейские не успели выгрести вообще всё подчистую. − Я ’ОЙДУ, − вызвался я добровольцем. — ЛУЧШЕ НЕ ТРАТИТЬ ’АТРОНЫ. Мисс Валентайн подарила мне взгляд, выражающий обеспокоенность (эх, приятно, чёрт подери). Но она уже видела меня в действии, и поэтому возражений не последовало. Да и обычные зомби на меня не реагируют, поэтому убрать я их должен без проблем. Что ж, пора поработать ручками…***Карлос Оливейра — в неясных чувствах, там же***
Смятение и неуверенность. Этими двумя словами можно было полностью охарактеризовать состояние Карлоса последние так часов восемь. Нет, оно не было связано с зомби, хотя безусловно, твари добавляли определённый флёр хаоса в и без того не слишком упорядоченные и ровные мысли мужчины. Последние события закручивали нервы в просто неприличных размеров узел, норовящий вскорости лопнуть. Злостная корпорация, занимающаяся бесчеловечными экспериментами, эпидемия вируса, что превращает людей в тупых зомби, знакомство с девушкой, одним лишь взглядом укравшей его сердце, а ещё − Немедан. О, последний был на вершине списка факторов, которые Карлоса вводят в смятение. Всё началось ещё когда Джилл вышла на связь с подстанции — Оливейра откровенно не находил себе места. Хотелось пойти с ней, пообщаться, да и просто помочь. Но у него были свои задачи, и девушка пошла одна. Только вот вышла на связь она очень быстро, сообщив, что нашла гражданского и подстанция включена. Стоило уже тогда задуматься, почему человек был на подстанции, а не пытался спрятаться или бежать из города, но это ладно… Ошибка самого бойца была куда страшнее. Сам Оливейра считал, что он всё сделал правильно − исходя из того, как всё выглядело, конечно. В поезде находится непонятное существо, лишь отдалённо похожее на человека, а Николай попытался того пришпилить хотя бы ножом. Они с Ти поняли друг друга без слов и, выпустив из вагона Зиновьева, открыли огонь по этому странному существу, что выглядело как зомби после очень немалого курса серьёзных анаболиков. Только вот оценка ситуации была неверной, о чём им не преминул сообщить капитан — в весьма жёсткой и грубой, но от того не менее заслуженной (это признавал даже сам Карлос, отличающийся завидным упрямством) форме. Стало совсем не до смеха: оказалось, что во всём повинен директорат «Амбреллы», а существо, на которое они столь опрометчиво напали, было плодом экспериментов корпорации, и имело имя — Немедан. Как выяснилось, это тот самый «гражданский», о котором говорила Джилл. И чёрт подери, но он видел, что к этому существу Джилл испытывала большую симпатию, нежели к нему, Карлосу! Это очень сильно било по самолюбию латиноса. Но было ещё кое-что, что било уже по куда более больному и уязвимому месту — по мировоззрению. Оливейра был идеалистом, не особо этого стесняясь и не видя в этом проблемы… До сегодняшнего дня. Ведь ещё утром он считал «Амбреллу» отличными ребятами: те вытащили его чуть ли не из-под плахи, дали американское гражданство, отличный заработок (три тысячи долларов в месяц без учёта премиальных на дороге не валяется), перспективу дальнейшего роста и самое главное — благую цель. Да, цель была самым главным фактором, что склонило Карлоса на сторону корпоратов. И ведь ему не раз приходилось охранять людей, ни одного проваленного задания! Даже пару раз боролся с последствиями стихийных бедствий — корпорация реально помогала людям, и слоган, который звучал как «Наше дело — сама жизнь» был очень близок бразильцу, который не раз убеждался в его правдивости! Но конкретным людям он доверял всё же больше, чем огромной и безликой компании. Суровый и мудрый Михаил вызывал у него неподдельное уважение с тех пор, как он впервые поступил под его командование, со временем лишь укрепив свой авторитет. И если капитан говорил, что Николай, который самому Карлосу не очень-то и нравился своим откровенно меркантильным характером, чуть его не угробил… Что Немедан его спас от ножа в шее, а во всём виновата «Амбрелла»… Что ж, это было тяжело для дуального мировоззрения Карлоса, но вполне терпимо — да и вопроса о доверии кэпу не было. А вот Немедан стал уже куда более серьёзным испытанием. Для привыкшего делить мир лишь на два тона Карлоса этот незнакомец был слишком крепким орешком. Увы, такое деление было очень незрелым, и в голову 21-летнего парня ещё не смогла пробиться мысль о том, что мир сплошь состоит из полутонов. Немедан же целиком из этих полутонов состоял, что мешало определиться латиносу в своём отношении к нему. С одной стороны, Карлоса поедала злость к корпорации, причудливо сплетающаяся с сильнейшей жалостью к Немедану: ведь тот когда-то был человеком, над которым неизвестно зачем издевались в лабораториях, изуродовав и обезобразив до такой степени, что даже выхлебав целую бочку кашаса (вот этого напитка любителю крепкой выпивки сейчас точно не хватало), его нельзя было назвать человеком. Жуткая судьба, которой не пожелаешь даже злейшему врагу. С другой же стороны, была очень серьёзная настороженность: плащ, который не берут пули, могучая фигура, которой оставалось лишь завидовать помешанному на собственной физической форме Карлосу, руки, которыми тот отправлял зомби в нокдаун абсолютно играючи (благо довелось увидеть пару раз это зрелище, когда их группа добиралась до отделения). А если тот что-то замышляет? Вдруг он смог перехитрить капитана? Карлос не мог даже дать самому себе ответ, с какой целью это должен делать Немедан. Всё просто: а что, а вдруг? Но самая мякотка была в другом: на стороне Немедана были симпатии девушки, что так приглянулась самому Оливейре! Он это явно видел, буквально чувствовал! Латинос был тем ещё ловеласом, ведущим настолько беспорядочную половую жизнь, насколько это было вообще возможно в его положении. Скажем так, количество девушек в возрасте от двадцати до тридцати лет, коих было немало на базе корпорации, которая была основным местом дислокации их отряда, с которыми имел отношения Оливейра, было просто зашкаливающим. Что вело к немалой проблеме: неумение разделять влюблённость, настоящую любовь и плотскую страсть. Карлосу казалось, что он по-настоящему влюбился в Джилл Валентайн. Его не волновало, что ему так же казалось много раз до этого. Но стоило лишь добраться до постели, как все чувства пропадали, улетучиваясь в неизвестном направлении. Было ли в отношении Джилл что-то иное? Карлос не знал. Зато он знал, что не терпит конкурентов на своём поле и не позволит никому претендовать на то, что он сам приметил! Как водится, всё когда-то бывает впервые: в первый раз Карлос столкнулся с, как ему думалось, конкурентом лоб в лоб, в первый раз объект симпатии к нему изначально негативно настроен и демонстрирует явную антипатию… Это столь сильно било по чувству собственного достоинства и самолюбию Оливейры, что он конкретно буксовал в одном, казалось бы, простом вопросе: а как относиться к Немедану?.. Как раз в этот момент по двери пару раз стукнули — и это было сигналом к тому, что можно входить, и всё чисто. Туше уму и мироустройству в глазах Карлоса: молодому ещё парню, которому до зрелости было очень и очень далеко, не приходило мыслей в голову о том, что можно просто «никак не относиться», и о том, что задание должно быть первостепенно, но никак не личные чувства… Впрочем, не было и мыслей о том, что возможна проблема в нём самом, а не в окружающих. То было личной проблемой самого латиноса, никак не влияющей на отряд или его личную боеспособность. Пусть лучше так и остаётся.