Унитазные походы.

…те самые радостные возгласы. Но ведь радостные они только для людей… За окном прозвучало громкое и торжественное «Мы поймали таких редких, у них изумительно прекрасные крылья!» Все действия против этого мужика были остановлены. Стоя в ступоре, Герхард было нечего сказать. Безмолвие. Тишина. —Девушка?..... С вами все в порядке?… —хозяин таверны посмотрел на ту вопросительным взглядом, и искренне не понимающим.— —.....закрой хлеборезку блять. —с явной агрессией выкрикнула та, уже переполняясь от злости. Она мысленно уже передала всю информацию Хельбраму, и готовясь идти уже убивать этих ебаных феедеров, напоследок отравила жирного идиота, кинув в него зелье отравления, в котором состояли ну явно не вода с солью. Девушка быстро вышла из его кабинета, и направилась к Хельбраму, который, в свою очередь, был также разозлен, да так, что готов порвать уже на месте этих подлых и уебанных людишек. Быстро вынырнув из таверны, так еще и прихватив за собой Монику, Герхард создала небольшое укрытие из корней. Сейчас им с Хельбрамом стоило поспешить, дабы те злосчастные люди не ускользнули куда-нибудь далеко, и не утащили за собой, по-крайней мере, живых фей с крыльями. —Господи… Им так нравится это занятие… Они такие же существа как мы! —чуть-ли не захлебываясь то ли от злости, то ли от слез, кричала рыжеволосая.— —Ну все-все, Гер… Нам главное не нюни тут распускать, а сразу начать действовать! —пытался ее поддержать, и даже успокоить, Лавехльм.— Пока феи обдумывали план, Моника тихо что-то напевала себе под нос. Ее нежный голосок будто убаюкивал… Она была даже немного в небольшом шоке от того, что она сейчас стоит рядом с феями. И все это… По телу прошлись мурашки, напоминая о том, что стоит немного потеплее одеться, но так как у таковой нету чего накинуть, она вежливо попросила какую-либо накидку. Хельбрам и Герхард сразу вспомнили о девочке, как только она с ними заговорила. Феечка нежно стянула с себя свой плащ, и покрыла его рядом стоящую рыжеволосую. На первый взгляд кажется что это одна и та же личность, но только в разных возрастах. —"Почти все, можем выходить», —уже хотел сказать Хельбрам, но в ушах зазвенело, и послышался до боли знакомый голос. Да. Это был непременно он. Именно он сломал толчок. —Что же вы тут забыли, дорогие мои?)… —послышался негромкий голос с непонятного направления. Голос звучал сладко и умиротворенно. Он еще долго, по-видимому, не собирался выходить…