Клянись, что ты никому не расскажешь об этом

      С трудом разлепив глаза после сна, Макс поморщился, осознавая, что голова буквально раскалывалась на части. Подняться с кровати казалось просто невыполнимой задачей, однако парень всё же собрал в кулак все свои силы и встал. Начало новой учебной недели подкинуло ему сюрприз. Болела не только голова, но и горло.       Возможно, на организме парня сказалась вчерашняя утренняя пробежка, после которой Макс как «очень умный» человек решил снять с себя футболку прямо на улице. А возможно на нём так отразились переживания за друга. Вечером в комнату к ребятам зашёл Виктор Николаевич и сказал Андрею о том, что спасатели нашли тела его родителей.       Тут же окинув взглядом кровать одноклассника, Максим понял, что тот уже по всей видимости давным-давно уехал на опознание вместе с Виктором.       В очередной раз скривившись от головной боли, Морозов наклонился к прикроватной тумбочке и достал оттуда банные принадлежности, мысленно надеясь, что контрастный душ хоть немного облегчит его состояние. Однако и это ему ничуть не помогло. Заходя в столовую и приземляясь за привычный столик, Макс ловил себя на мысли, что ему с каждой минутой становится только хуже. — Макс, у тебя всё в порядке? Ты бледный какой-то… — полушёпотом спросила Вика, присаживаясь рядом с парнем. — Да я заболел, кажись. Хреново так, что хоть на стенку лезь, — устало констатировал в ответ Макс. — Бедненький, — Кузнецова невесомо прикоснулась ладонью ко лбу одноклассника. — Господи, да у тебя же температура под сорок! Так… Сиди здесь, а я сбегаю к Галине Васильевне за градусником и жаропонижающими!       Макс даже не успел опомниться. Вика тут же подскочила со своего места и выбежала из столовой, в то время как все остальные члены их компании как раз начали рассаживаться по своим местам. Друзья принялись завтракать, между делом переговариваясь о чём-то касательно Андрея, но Макс их не слушал. Точнее, очень бы хотел, но попросту не слышал. Голова кружилась, а мысли расплывались без шанса собраться воедино. Хотелось только спать. — Макс, — через несколько минут парня вернул в реальность голос Вики, которая снова оказалась рядом. — Тебя сейчас Мария отведёт в комнату, и ты ляжешь спать, хорошо? — Угу, — Морозов не был уверен в том, что понял слова одноклассницы. Но спать – это очень хорошо. — Максим, — на этот раз он услышал уже голос уборщицы. — Пойдём-ка. Выпьешь лекарства и полежишь сегодня. — Угу, — снова выдал Морозов, поднимаясь с места и еле как открывая глаза.       По дороге в комнату он не поворачивал головы, но чувствовал, что держат под руки его всё-таки с двух сторон. «Вика…» — подумал парень, где-то в глубине души улыбнувшись самому себе. Осознавать, что о тебе заботятся, оказывается, было очень приятно. Даша, кстати говоря, никогда так не парилась, если он заболевал. Обычно она сваливала всё на то, что «все мужчины строят из себя умирающего лебедя при температуре выше 36.6». А тут такая забота, как будто он умирает, ей богу. Приятно.       Макс помнил, как две женщины напичкали его таблетками, потом заставили лечь и укрыться сразу двумя одеялами, пощебетали о чём-то между собой и вскоре ушли. После этого он сразу же провалился в сон.       Сначала не было ничего особенного. Точнее было просто хреново. А потом снова появилась Вика. И почему-то очень близко, прямо перед носом. Вроде бы она что-то говорила, улыбалась и так по-детски заглядывала в глаза снизу вверх, потому что была почти на пол головы ниже самого Макса. По-видимому, они стояли при этом в библиотеке. Или в холле. Парень не знал, и ему, если честно, было всё равно, потому что взгляд Вики не давал ему переключить внимание на что-то другое. Кажется, Макс обнял Вику. А она при этом улыбнулась ещё шире и коснулась его лица, осторожно поглаживая по щеке большим пальцем. Макс не понимал, что он делает, когда потянулся к её губам, стараясь целовать девушку максимально нежно и трепетно. Так, словно это был его первый в жизни поцелуй. Вика была такой тёплой и уютной, а её губы такими мягкими и приятными, что останавливаться не хотелось. Никогда. Это было шоком, но Макса в этот момент ничего не смущало. Всё происходящее казалось максимально правильным, хотя и большего, впрочем, парню тоже не хотелось. Хотелось только остаться в этом моменте навечно. Целовать её и ощущать её тепло рядом с собой вечно.       Тепло?       Макс поморщился, чувствуя, как приятные ощущения отходят на второй план. Почему-то ему стало как-то прохладно, особенно в области головы, отчего глаза тут же непроизвольно открылись. Вика всё ещё была рядом, только почему-то её прикосновения были ледяными. — М-м-м, — недовольно промычал Макс, потихоньку осознавая, что всё произошедшее ему просто приснилось, а Вика на самом деле прикладывала к его голове мокрое полотенце. — Извини, пожалуйста, я тебя разбудила, — лицо девушки тут же приобрело виноватое выражение. — Сколько времени? — Макс тяжело вздохнул. — Первый урок закончился. Я решила зайти тебя проверить. Температура всё ещё держится. — Было что-нибудь интересное? — Да нет особо. Как ты себя чувствуешь? Ребята тоже хотели заглянуть к тебе, но я подумала, что пока не стоит. — Мне получше, — произнёс Макс, постепенно ощущая какое-то необъяснимое облегчение. — Можете прийти все вместе на следующем перерыве. — Хорошо, я им передам, — Вика улыбнулась уголками губ. — Говорят, у нас сегодня будет вести новый математик. Очень уж мне интересно на него посмотреть. — Молодой? — Вроде. Вчера приехал с сыном. Митя, кажется. Он теперь в классе у Надюши. — Значит, молодой, — ответил сам себе Морозов, слегка приподнимаясь и поправляя подушку. — Кушать не хочешь? Ты ведь так ничего и не поел за завтраком, — Вика вопросительно посмотрела на одноклассника.       В животе Макса от этого почему-то вдруг возникло приятное тепло. — Не, пока что-то не хочется, — парень улыбнулся. — Я найду Марию и попрошу её принести тебе чего-нибудь в обед. — Хорошо. — Я пойду, ладно? А то Войтевич меня прикончит, если опять опоздаю, — Кузнецова одарила Макса ответной улыбкой, едва ощутимо проводя кончиками пальцев по его предплечью. — Иди.       Вика ещё раз окинула Морозова слегка беспокойным взглядом, после чего всё же поднялась с насиженного места и поспешила на предстоящий урок биологии.       Через несколько минут прозвенел звонок. Макс поймал себя на мысли, что всё ещё глупо улыбается, глядя на закрывшуюся за Викой дверь. «Влюбился?» – вопрос самопроизвольно возник в голове парня, не давая ему нисколечко времени для размышлений. «Нет», — твёрдо остановил самого себя Морозов, упорно пытаясь снять остатки счастливой ухмылки с собственного лица. Однако уходить они всё равно не хотели, ровно как и сама Вика из головы Морозова.       Ещё ярче всю эту сюрреалистичную ситуацию раскрашивал сон Макса, который ему теперь очень хотелось увидеть снова. А ещё лучше – заснуть навечно, чтобы он вообще больше никогда не прерывался.       Почему-то рядом с Викой было очень комфортно. Так, как никогда не было с Дашей. Рядом с Викой хотелось только улыбаться, глядя на её приятные черты лица. Разговаривать о чём угодно, неважно о чём – главное, чтобы рядом. Викой хотелось любоваться, её хотелось защищать от всех на свете, хотелось смешить, веселить и радовать изо дня в день, только бы никогда не видеть страха и печали в её невероятных зелёных глазах.       Зелёных? Откуда Макс вообще знал, какого они цвета? Он за все четыре года отношений не смог запомнить, какие глаза у Старковой, отчего она раньше постоянно бесилась и иногда даже обижалась.       Влюбляться в Вику было страшно. Точнее, страшно было сделать поспешные выводы раньше времени, а потом понять, что это всё-таки было ошибкой, и снова ранить её. Макс не хотел делать больно ни себе, ни Вике, отчего сделать выбор в пользу активных действий становилось в разы сложнее. Да и захочет ли этого, в конце концов, сама Вика? Может быть, на этот раз она сама отвергнет Макса и не пожелает с ним больше общаться?       На мгновение Морозов представил, что было бы с ним, если бы Вика вдруг навсегда исчезла из его жизни. Сердце болезненно сжалось, будто бы кто-то вырвал из него огромный кусок. Плохо. Ему было бы очень плохо. Макс не мог себе даже вообразить, как бы он справился с такой потерей. За последний месяц Вика стала для него опорой, лучшей подругой и незаменимой частью его жизни. Они прошли вместе через огромную кучу его проблем, и всё это время она была рядом. Макс осознал, что без Вики его дни станут пустыми и одинокими. От этого стало безумно страшно. Вика была ему не просто подругой, а настоящей путеводной звездой, которая всегда указывала правильную дорогу. Каждый раз, когда у него возникали сомнения или трудности, она всегда была рядом, чтобы помочь найти решение. Если бы Вика исчезла, Макс бы не понимал, как продолжить свою жизнь. Без неё все это просто потеряло бы смысл.       Такие мысли вызывали у Морозова только острый страх и боль. Он понимал, что не может и не хочет представлять свою жизнь без Вики и что любая мысль об её исчезновении была для него непереносима. Это убьёт его.       Когда прозвенел звонок с урока, Макс вздрогнул от неожиданности, приходя в себя. К счастью, он всё ещё находился в той же самой школе, и Вика по-прежнему училась с ним в одном классе. — Доброе утро, Макс, — в комнату вскоре зашёл Павленко, а сразу же вслед за ним Даша, Вика и Юля. — Как самочувствие? Без тебя на уроках такая скукота. — Жить буду, — Морозов усмехнулся в ответ другу. — Ты совсем бледный, как вампир, — добавил Рома, присаживаясь на кровать друга. — Точно всё норм? — Точно, — подтвердил Морозов. — Поваляюсь пару дней и встану. Только горло болит, жесть. — Моя мама лечит горло горячим молоком с мёдом, — сказала Вика, выглядывая из-за спины Павленко. — Даш, поработай мамой, а? — тут же усмехнулся Рома, обращаясь к Старковой. — Щас как дам больно! — Максу эта идея не понравилась.       Через секунду по двери раздался осторожный стук, после чего в комнату к ребятам заглянула уборщица: — Максим, я тебе молоко принесла с мёдом. — А можно ещё картошку фри и два гамбургера? — Морозов усмехнулся, глядя на незванную гостью. — Ты голоден? Принести тебе что-нибудь? — заботливо поинтересовалась Маша. — Не-а. — Макс, мы пойдём, — Даша одарила уборщицу улыбкой, поднимаясь со своего места. — Да, надо заценить, что там за новый математик, — Рома согласился с подругой, тоже вставая. — Мы зайдём сразу после уроков. Поправляйся, — добавила Вика, снова едва заметно коснувшись руки Морозова, после чего покинула комнату вслед за друзьями.       Увидев, как Маша, напротив, стала приближаться к его кровати, Макс поправил подушку и присел, уступая место уборщице. — Вот, возьми. Только осторожно, — сказала женщина, протягивая парню кружку с молоком. — Пей, пока горячее. — Спасибо, — неохотно отозвался Морозов, протягивая руку к «целительному снадобью». — Слушай, скажи честно, тебе не надоело играть в мамочку? У тебя же вроде есть сын... Где он? Ждёт, пока мама заработает премию «уборщица года»? А я, получается, громоотвод что ли? Жертва нереализованного материнского инстинкта?       Забота Марии казалась Максу очень странной и навязчивой. Иногда уборщица перебарщивала со своей чрезмерной опекой, и это казалось подозрительным, хотя Морозов понимал, что Маша и вправду хорошо относилась к нему, не желала зла. Но почему объектом такого её внимания стал именно Макс? Честно говоря, по началу он даже думал, что уборщица пытается к нему подкатывать, но увидев, как она закрутила роман с поваром, Морозов понял, что это не так. Сейчас он смотрел на Марию с некоторым сочувствием, но не мог позволить ей контролировать его жизнь. — Ладно, шучу, не обижайся, пожалуйста, — Макс поспешил извиниться, заметив поникший взгляд Маши. — Я ерунду говорю, у меня просто температура.       Уборщица облегчённо улыбнулась, после чего встала с кровати и, пожелав парню выздоравливать поскорее, покинула его комнату. Впрочем, не успел парень опомниться, как в помещение уже влетел Андрей вместе со всеми остальными членами компании, которые, судя по всему, сбежали с урока. — Андрюх, ну что, как всё прошло? — Макс тут же оживился, позабыв о болезни а заодно и о принесённом Машей молоке. — Короче... — Авдеев стал нервно расхаживать по комнате, когда все остальные сосредоточили на нём своё внимание. — Тела в морге было не узнать. Совсем. От них остались одни только скелеты, но... Среди вещей, которые сняли с трупов, был кулон матери и часы отца. Я в тот момент подумал, что всё, это реально родители. Пошёл в туалет – умыться и успокоиться. А там появился какой-то дед, который сказал мне, что мои родители живы, но я никому не должен рассказывать об этом. А потом... Он просто испарился. Буквально. Так быстро ушёл, что я ничего больше не успел у него спросить. Я понятия не имею, кто этот дед. Он как будто из воздуха возник, а потом так же резко испарился. — Это всё очень странно... — произнесла Старкова, дослушав рассказ парня. — Да, странно, но... Не знаю, почему, но, короче... Я ему поверил. — Слушай, а может... Он тебе привиделся? Ты не хочешь верить в гибель родителей и отгораживаешься от реальности... — предположила Юля. — Не, не думаю, — подключился Макс. — Я был в адеквате, — поспешил ответить Андрей. — Он правда со мной разговаривал. Я бы такое не придумал. — Подожди, — остановил приятеля Павленко. — То есть они специально кого-то прикончили, чтобы выдать их за твоих родителей? — Получается, что так... — задумчиво протянул Авдеев. — Нехилый такой розыгрыш. — Они даже подкинули личные вещи моих родителей для убедительности. — А с чего ты взял, что этому человеку можно доверять? — спросила Вика. — Он знал, что маму держали здесь, в подземелье. Сказал, что теперь она в порядке. — Подожди, то есть ты думаешь, что это всё правда? — Старкова напряглась. — Не знаю... Правда не знаю. Просто, если мама жива, то почему она не приходит? Ей что-то мешает? Или кто-то?... — Может быть, он её сам и похитил? — высказала свою догадку Самойлова. — Знаешь, че... — протянул Рома. — А может, Надя и правда видела твою маму в лесу? — Может, и видела... — Авдеев задумался. — Подожди, Андрей, а как же похороны? — спросила Вика. — Если твои родители живы? Нужно будет написать на памятниках имена, будет отпевание... Я не знаю... По-моему, это грех. — У меня нет другого выхода, — Андрей пожал плечами. — Никто не должен об этом знать.       На мгновение в комнате воцарилась гробовая тишина, однако вскоре её нарушила вошедшая внутрь Надя, которая тут же обратилась к брату: — Андрюш, ты вернулся? Тебе понравилась экскурсия?       На секунду Авдеев опешил, но взглянув на Старкову, которая едва заметно кивнула ему, поспешил с ответом: — Да, солнышко, очень понравилась. Мы долго гуляли по разным музеям, смотрели интересные экспонаты. — А что это? — Экспонаты? Ну, это разные старинные картины, вазы, мебель... — А газеты там были? — Газеты? Были, да. Ну... Старинные. Им больше ста лет.       Девочка замолчала, казалось, задумавшись о чём-то. — Надюш, ты чего? — поинтересовался Авдеев, обнимая сестру. — Ничего, — грустно ответила малышка. — Как это «ничего»? Я же вижу. Ты что, испугалась, что я уехал без тебя?       Надя лишь покачала головой. — Надь, помнишь, ты обещала всегда говорить мне правду? — Меня Алиса ждёт, — серьёзно сказала девочка, после чего поспешила выйти из комнаты. — Что с ней? — обеспокоенно спросила Вика, едва за малышкой захлопнулась дверь. — Может, ей кто-то сказал про родителей? — Или в газете прочитала... — догадалась Старкова. — Ладно, пойду узнаю... — вздохнул Андрей, после чего тут же поднялся с места и отправился на поиски сестры. — Бедная девочка... — сказала Юля. — Вы думаете, она всё знает?       Даша пожала плечами. В комнате снова воцарилось молчание. Макс ощутил почти невесомое, но приятное прикосновение к своей спине. По телу пробежался электрический разряд. Вика осторожно поглаживала парня, словно боялась, что ему это может не понравиться. Это было её третьим прикосновением за сегодняшний день. Макс не знал, зачем он это делал, но он считал. Касания Вики вызывали в нем какую-то непонятную бурю эмоций и невероятные ощущения. В голове у Макса возникли смутные мысли о том, что он хотел бы больше этих неуверенных прикосновений, больше внимания от Вики. Но он не был уверен в том, как она отреагирует на это.       Парень растерянно посмотрел на Кузнецову, пытаясь понять, что она чувствует, и уловить в её взгляде хоть какой-нибудь из ответов на все свои вопросы. Девушка выглядела осторожной и неуверенной, но Макс решил рискнуть и нежно положил свою руку на ее колено. Вика вздрогнула от его действия, но не оттолкнула. Наоборот, она чуть сильнее прижала свою руку к его спине. По крайней мере, Максу показалось, что это прикосновение стало еще чувствительнее и горячее.       Никто в комнате по-прежнему не произносил ни слова, но Морозову, если честно, было глубоко всё равно на это. Всё окружающее для него исчезло. Осталась только Вика, а каждый её вздох и каждое касание почему-то становились для него важными, нужными и правильными. Целый поток эмоций пронесся через Макса, когда девушка придвинулась к нему чуть ближе. Почти невесомые прикосновения стали для парня началом чего-то большего, чего-то, что он даже не мог представить себе накануне.       Морозов был охвачен странной смесью возбуждения и тревоги. Его сердце билось сильнее, а в голове кружились мысли, которые он не мог внятно сформулировать. Макс вдруг почувствовал неуемную тягу прикоснуться к губам Кузнецовой, и, честное словно, если бы они находились здесь вдвоём, он бы это сделал. Весь мир сократился до Вики и её прикосновений. Сейчас она казалась ему центром всей вселенной. Ворох эмоций пытался вырваться наружу, и Макс почувствовал, как его мышцы беспокойно затряслись от желания. Он хотел провести всю оставшуюся жизнь рядом с этой девушкой, ни о чем больше не думая.       Однако внезапно, как волна, осознание направило его мысли в другое русло. Вика по-прежнему была ему просто подругой. Они оба были уже достаточно взрослыми для того, чтобы не идти на поводу у мимолётных эмоций. Макс понимал, что это мгновение загоревшейся в нём страсти должно остаться в прошлом и не должно влиять на их будущее. Он отодвинулся от Вики и снова посмотрел на неё, увидев в её глазах смущение и понимание. Они не сказали друг другу ни слова, но было ясно: они оба понимают, что это мгновение было чем-то особенным, что не должно заходить дальше положенного.       Спустя некоторое время, напряжение в комнате рассеяла Даша, поднимаясь с кровати Андрея со словами: — Что ж, ладно, пойдёмте на следующий урок, пора уже.       Ребята тоже встали со своих мест и последовали за подругой, вновь оставляя Макса в гордом одиночестве. Ему, если честно, очень захотелось завыть от осознания того, что он, кажется всё-таки влюбился, но не был уверен во взаимности со стороны Вики. Да и если быть предельно честным хотя бы с самим собой, Макс уже давно всё для себя понял, но боялся снова открыть свою душу нараспашку и быть отвергнутым. После всего, что произошло с Дашей, он не мог собраться с духом, и теперь оставался с тяжелым сердцем.       Каждый день, проводимый Максом вместе с Викой, только укреплял его чувства к ней. Он видел, как она смеется, как она пытается помочь друзьям, как она всегда остается при этом верной себе. Каждый раз, когда они оказывались рядом, сердце Макса замирало, и его руки начинали дрожать. Но он продолжал молчать, боясь потерять её дружбу. Боясь потерять её.       Периодически вспоминая прошлое и, в особенности, те моменты, когда он вёл себя с Викой как мудак, Макс, честное слово, хотел дать в морду самому себе. Он понимал, что был глуп и не ценил того, что всё время было прямо перед его носом. Сейчас Морозов осознал, что Вика была особенной, и он чувствовал это каждой клеткой своего тела. Горькие мысли о прошлом укололи в сердце еще больнее.       Сейчас Макс готов был ценить каждый момент, проведенный с Викой. Он понял, что его чувства к этой девушке были гораздо более глубокими, чем просто дружба. Вика только лишь своим присутствием в жизни Морозова побуждала его становиться лучшей версией себя. Макс осознавал, что смог дать себе второй шанс на любовь, но всё равно боялся им воспользоваться.       Снова разложив своё тело на кровати и отвернув его к стенке, Макс со всей силы врезал по ней кулаком от безысходности. Он совершенно не знал, что ему делать.       Голова снова заболела, ещё сильнее, чем с утра. Морозов закрыл глаза и постарался ни о чём не думать, чтобы хоть немного унять эту адскую боль, и вскоре вновь погрузился в сон. Макс не знал, сколько часов в итоге проспал, но проснулся он от разговоров друзей, которые после уроков, по всей видимости, снова вернулись в комнату. Повернувшись, парень заметил, что на его прикроватной тумбочке был оставлен свежий апельсиновый сок и пара булочек. «Маша», — тут же понял для себя Морозов. — «Я очень хочу, чтобы вы были счастливы как в то время, когда мы были все вместе: когда мы вместе играли, ходили в кино, ездили к морю в Заволье. Не забывайте об этом, мы с папой любим вас всей душой. Мама», — в руках у Андрея был листок, с которого он цитировал ребятам письмо, написанное матерью. — Ребят, понимаете... Мы никогда в жизни не были ни в каком Заволье. — Может быть, это просто было очень давно, когда ты был маленьким? — предположила Старкова.       Вика тем временем подскочила с места и села за компьютерный стол Авдеева, после чего стала усердно что-то искать в интернете. — Нет... Нет, я уверен, — ответил Даше Андрей. — Тогда зачем твоя мама так написала? — Рома тут же задался вопросом. — Может, она хотела, чтобы ты туда поехал? — предположила Старкова. — А где вообще это Заволье? — Макс, выпив принесённый уборщицей сок, наконец, решил тоже подключиться к разговору. — Туда можно доехать вообще? — А никак туда нельзя доехать, такого места не существует, — сказала Вика, закончив свои компьютерные поиски. — Отлично. Ну и где это, в параллельном мире? — Самойлова вздохнула. — Ну, чувак, думай. Твоя мать не могла просто так это написать, — заключил Макс. — В прощальных письмах люди взвешивают каждое слово. — Что ты имеешь ввиду? Думаешь, это может быть какой-то шифр? — Кузнецова задумалась. — Слушайте, письмо было написано за неделю до её исчезновения... — протянул Андрей. — Ну, вот, — подтвердила Даша. — Значит, она чувствовала, что с ней что-то может случиться. — Зачем ей эти загадки? Если она хотела тебе что-то сказать, почему бы не сказать об этом прямо? — спросила Юля. — Вероятно, она тоже кому-то не доверяла... — понял Авдеев. — Например, Панину. — Да это ежу понятно. Если они отдали тебе это письмо, значит, не нашли там ничего криминального, — заключил Макс. — Мама очень любила загадки... — Андрей задумался. — Они с Надей часто играли в разные шарады, загадывали разные ребусы. — Кто спец в тайных шифрах? Я лично полный ноль, — Рома пожал плечами.       Вместо ответа на вопрос друга, Вика молниеносно схватила чистый листочек и ручку из органайзера со стола Авдеева, после чего тут же начала что-то писать. Впрочем, вскоре девушка нервно перечеркнула написанное и разочарованно произнесла: — Нет, ерунда какая-то. — Ну, добро пожаловать в клуб любителей кроссвордов, — Макс усмехнулся.       Кузнецова развернулась в сторону парня и посмотрела на него своим фирменным взглядом «ты дурак», после чего всё равно одарила ответной улыбкой. Бабочки в животе Морозова снова затрепыхали своими тонкими крылышками, когда он увидел это. Макс просто не мог устоять перед очарованием Вики. Он набрался смелости и подмигнул девушке, отчего та закатила глаза и снова развернулась к столу. — А может, попробовать соединить последние буквы каждого слова? — тут же предложил Павленко. — Ну давай... — протянула девушка, снова начиная записывать что-то на листочек. — Не, бред какой-то. — Я уверен, всё должно быть гораздо проще, — сказал Авдеев, присаживаясь на корточки рядом с Викой.       Внезапно дверь в комнату открылась, и внутрь снова вошла Мария, окидывая осуждающим взглядом всех присутствующих: — Та-а-ак... Вы что здесь все делаете? Максиму нужен покой. — А вот и добрая фея, — снова съязвил Морозов. — Не прошло и часа прям! Ты же видишь, мне стало легче, ну чего ты, в самом деле? — Тебе нужно отдыхать, — твёрдо сказала уборщица. — Это тебе нужно отдыхать. Вообще-то они здесь живут, если ты не в курсе. — А мне всё равно. Так, ребята, давайте-давайте, — Маша настаивала на своём. — Нужно здесь проветрить... А поболтать вы можете в другом месте. Не хватало ещё, чтобы вы все заразились! — Ладно, Макс, мы позже зайдём, — бросила напоследок Вика, выходя из комнаты вместе с друзьями. — Ну что, давай ещё раз температуру измерим? — Маша улыбнулась, присаживаясь на кровать Морозова и протягивая ему градусник, когда все остальные покинули помещение. — Медсестра хренова, — буркнул парень, вставляя прибор в подмышку. — Унитазы не так весело чистить, да? — Ага, точно. Поэтому я и здесь, — Мария, казалось, пропустила колкость школьника мимо ушей. — В надежде, что ты меня заразишь, и мне удастся избавиться от этого задания ещё на пару дней. — Не дождёшься. Мы хотим курить в чистых сортирах, — Макс рассмеялся. — Добавляем тебе работки, да? — Это ещё ерунда, — улыбнулась уборщица. — Вот у малышей... Работы, так работы. Один Юрка Верёвкин чего стоит!       Морозов расхохотался, почти хрюкая от веселья: — Да уж... Слушай, а чего ты его не усыновишь? А меня в покое бы оставила, а? — Ну, как тебе сказать... Он слишком вежливый со мной. А я люблю тяжёлые случаи. — М-м-м, я, то есть, тяжёлый случай? — протянул парень, вытаскивая градусник. — Ну вот. — Да, кажется спадает. Но думаю, тебе ещё надо отлежаться пару дней. Так что выздоравливай и пей молоко, — Маша протянула Максу кружку с новой порцией лекарства, после чего поцеловала старшеклассника в лоб. — Угу, спасибо.       «Настоящая мазохистка», — успел подумать про себя парень, когда уборщица покинула комнату.       А потом стало максимально скучно. Никто из ребят не заходил к Максу до самого вечера. Страдали над «Завольем», наверное. Сначала Морозов играл в телефон, но ему это очень быстро надоело. Потом пытался вникнуть в конспект по биологии, но это надоело ещё быстрее, и поэтому Максу оставалось только снова погрузиться в собственные мысли.       Уже вечером Маша снова принесла парню еды, а перед самым отбоем в комнату вернулись Андрей с Ромой, чтобы сходить в душ, а за компанию с ними зашла и Вика. — Ну, что там с вашими ребусами? — с порога поинтересовался Макс, обрадовавшись появлению своих друзей. — Да жесть какая-то... — протянул Павленко. — Там оказался зашифрован номер телефона. Андрюха позвонил, ответила какая-то баба, потом сбросила почти сразу же и написала SMS-ку, мол, «не звони сюда больше, а то все умрём». — Н-да... — Макс нахмурился. — А чё за баба-то? — Да кто её знает, — устало ответил Авдеев. — Завтра выясним, сейчас все устали уже как черти.       Вика дождалась, пока Рома с Андреем покинут комнату, после чего приземлилась на кровать Макса и спросила: — Ты как, лучше? — Жив, цел, орёл, завтра встану в строй, — Морозов усмехнулся. — Не рано? Может, полежишь ещё? — Ой, слушай, вы все сговорились сегодня что ли? Сначала Маша, теперь вот ты. Нормально я себя чувствую. — Смотри мне, — Вика шутливо пригрозила парню пальцем.       А после этого почему-то воцарилось неловкое молчание, которого между ними уже очень давно не возникало. Макс ощущал, что Викиного присутствия рядом с ним как будто бы недостаточно, но одновременно с этим его было слишком много. С одной стороны, Кузнецова была с ним рядом, и неловко ему было только от этой мысли, а с другой стороны она всё равно как будто бы отсутствовала. — Вик, — Макс, наконец, решился нарушить молчание. — Я...       Он не успел договорить, как вдруг Вика сама его перебила: — Всё хорошо, Макс, лучше не говори ничего сейчас.       Она постаралась улыбнуться, но парень успел заметить промелькнувшую в её глазах капельку грусти. — Поправляйся, спокойной ночи, — Вика едва ощутимо поцеловала Морозова в щёку и поспешила покинуть комнату.