Без любви в сердце любое достоинство человека превращается в его недостаток. Например: гордость становится гордыней, честь — высокомерием, воспитанность — лицемерием, а смелость и отвага без любви к людям просто опасны для общества. Так и в профессиях. Журналист, не любящий людей, это папарацци. Несочувствующий поэт — попса, актер — пародист, имитатор… А самовыражение без любви — банальное хвастовство. Михаил Задорнов
***
Эля называла себя Феличе, потому что это имя звучало весело. Эля выбирала красочные розовые платьица викторианской моды с белоснежными рюшечками и нежными оборками, потому что это было мило. Эля делала все, чтобы понравиться другим, чувствуя в этом некоторую зависимость. Словно от того, как отреагируют другие люди, зависела ее жизнь. Впрочем, на волоске от смерти она теперь была всегда. С Кавахирой, чудным шаманом с серебряными волосами, по неизвестной причине обращающимся к себе исключительно как к какому-нибудь дряхлому старичку, они распрощались быстро. Она и успела разве что послать несколько воздушных поцелуев через окно заднего вида автомобиля, прежде чем приезжий Вономичи резко нажал на газ, мягко предупредив о том, что поездка обещает быть долгой и в некотором роде опасной из-за собственной скорости, отчего ей нужно пристегнуться. Смысла отказывать столь галантному и вежливому знакомому она не видела, поэтому, мило улыбнувшись, застегнула ремень безопасности. В целом, он ей понравился своими подчеркнуто этичными манерами, благосклонным обращением, словно с настоящей принцессой, и необычным вкусом в одежде. С виду на нем был среднестатистический серый костюм, однако желтый шарф, завязанный незамысловатым узлом на шее, длинный цилиндр, перевязанный красной лентой с маленьким цветочком, и старинные наручные часы сумели придать некоторый стиль наподобие фрутса. А еще японец совсем не задавал вопросов, несмотря на все ее внутренние переживания по этому поводу. Как Шахматноголовый. Напарниками эти двое людей все-таки зовутся не зря, по крайней мере, линия поведения у них более чем одинаковая. Разве что второй не такой галантный, как первый, а первый не такой туманный, как второй. Или наоборот? Угх, Феличе запуталась. Зато она предельно точно знала, что ей нужно в Италию, пока не ясно почему и для чего, но очень нужно. Что-то внутри нее нашептывало, что это именно то, в чем она сейчас нуждается. Хотя больше всего ей хотелось сладкого сока. Иллюзиями желудок не наполнишь, тот все еще продолжал издавать просящие звуки, отчего ее сопровождающий в итоге все же купил ей обед в одном из заведений аэропорта, в котором они довольно скоро оказались. Путь до места перелета был на удивление быстрым, в то время как в самолете нет. Она и не заметила, как уснула, силясь разговорить только смеющегося и предпочитавшего отмалчиваться Вонамичи. «Какой странный дяденька», — подумала Феличе, рассеяно приоткрыв рот и чуть качнув головой, провалившись в крепкий сон под безмятежный голос пилота, предупреждающего об отлете авиалайнера.***
Солнце Сицилии нещадно припекало бедных жителей, не щадя никого. Даже несмотря на призванный ею розовенький зонт, она все равно чувствовала, как пунцово краснеет лицо от жара. Весь полет, к суеверному ужасу Эли, она бессовестно проспала, и, видимо, даже больше, так как проснулась она уже на руках Вономичи, с очевидной легкостью несшего ее по одному ему известному направлению. Конечно же, ей стало неловко за причиненные неудобства, и, понимая, что одними извинениями здесь не раскаешься, Феличе постаралась разбавить чужой досуг гулким общением, забыв, что отныне любое слово, слетевшее с уст, будет восприниматься окружающими забавным детским лепетом. Вономичи снисходительно кивал, натягивал теплую, поощряющую улыбку и легонько трепал по волосам, повторяя одно и то же предупреждение. Не отпускай мою руку ни при каких обстоятельствах. И она честно делала все, чтобы не разлучаться с ним. Правда прикладывала множество усилий. Но как справиться при упрямо идущей в одном им известном направлении толпе? Взрослые люди такие большие, со строгими, раздраженными лицами и больно ударяющимися по ее бокам конечностями. У нее не получилось. Наивная Эля, капризно запросившая образ миленькой девочки пяти лет, отпустила, возможно, свой единственный шанс в сказочный мир со всеми прилагающимися любовью, вниманием и приключениями. Ее ведь предупреждали, говорили о том, как не упускать момент… Чувствуя, как дрожит нижняя губа, чуть ли не давая повод для начинающейся истерики, она больно ее прикусила, приводя себя в порядок. Пальцами девочка создала яркие блестки, бросив их вверх над головой, надеясь не столько на то, что ее сумеют найти, сколько для того, чтобы поднять себе настроение. Будь оптимистом и всегда улыбайся. Напомнив главное правило по жизни, Феличе сорвано выдохнула, силясь успокоиться. Ну и ладно, она сама найдет адрес ХХХ и поразит всех собственным обаянием и красотой, как будто бы мир без мужчин не имеет права вертеться. Ей уже шестнадцать… Стоп, откуда она это знает? Божественная канцелярия не уведомляла о подобных сюрпризах, ее вообще не инструктировали о том, как выживать в другом мире и что делать для того, чтобы не сойти с ума. Просто дали белый лист с заманчивым предложением создать следующую жизнь собственноручно. Вздрогнув от раздавшегося в ушах тонкого звука, сравнимого разве что с резкой частотой при ошибке на мониторе компьютера, она крепко зажмурилась, неосознанно сжав пальцы, которые до сих пор держали любезно купленный Вономичи бутерброд. Кетчуп, выступающий в роли одной из начинок в хлебе, ожидаемо разлился по ее платью. Прекрасно, только этого для полного счастья не хватало. Нахмурившись и отогнав возникшие, отдающиеся красным окошка с буквами «error» вокруг своей персоны, Эля оглянулась вокруг, поняв, что встать у стены попавшегося магазина оказалось хорошей идеей, иначе данная толпа таки задавила бы ее бренное тельце. Попытка влиться в дорогу обратно окончилась капитальным провалом. Во-первых, она была слишком слаба, во-вторых… она была слишком слаба, чтобы противостоять этому быстрому течению. Пришлось покорно остаться на месте, задумчиво доедая кусок бутерброда и недовольно оттирая расползающиеся по когда-то молочно-розовому платьицу алые пятна. Что выводило ее из себя больше всего, так это их ассоциации с кровью. Ну вот как, скажите, как ей теперь оставлять положительное впечатление с подобным нарядом? Она же опозорится хуже того же художника, что предстал перед своими поклонниками в обнаженном виде. Хотя нет, бр-р, отчасти Феличе все-таки преувеличивает. Во всяком случае, из центра итальянского города нужно выбираться и желательно как можно скорее, пока не наступила ночь. Что-то ей подсказывало, что оставаться в одиночестве под покровом ночи пятилетнему ребенку не предвещает ничего хорошего. Наверное, с момента ее пропажи прошло приблизительно два часа (когда ты глубоко погружен в себя, то время летит незаметно), значит, очень скоро уже наступит закат. Посмотрев на единственную вещь, которая досталась прямо из рук Шахматноголового с наказом передать Аркобалено при первой встрече с ними, она, опасливо осматриваясь по сторонам, все же вскрыла конверт, вытаскивая наружу изготовленный из дорогого материала пергамент с неисчезающим сиреневым огнем на конце текста:Мои дорогие Аркобалено, с дичайшей радостью поручаю вам еще одно невероятно сложное задание — приглядеть за этим ребенком. Ее зовут Феличе. Все, что вам следует о ней знать, это то, что она очень искусный иллюзионист, любит все, что связано с клубникой, и в восторге от вас, к моему удивлению. Отныне эта девочка под вашей опекой. Не смейте отказываться, иначе я приму жесткие меры, а ведь так хорошо договориться мирным способом. Награда будет послана после ее совершеннолетия — сто миллионов евро. P.S. я слежу за вами, почаще выводите ее на улицу и тренируйте контроль пламени.
Для памяти она прочитала содержимое несколько раз, чтобы при случае повторить все слово в слово, а после положила письмо обратно в конверт, спрятав в неприметном карманчике пышного платья. В груди она радостно хлопала в ладоши, потому что действительно будет находиться под опекой Аркобалено. Что же, как говорится — мечтать не вредно, особенно для таких маленьких, невинных девочек. Вместе с ее облегченным вздохом при виде уменьшившегося потока людей, из книжного магазина вышел подозрительно знакомый мужчина в темном костюме-тройке и забавной, словно из гангстерских фильмов, шляпой на голове, обвязанной оранжевой лентой под цвет рубашки. И Феличе таки не сдержалась, она незаметно даже для себя самой потянула его за край пиджака, устремив восхищенный взгляд вверх: — Реборн, это ты! Вместо ответа итальянец окатил ее сжавшуюся фигуру холодным, равнодушным взглядом и цинично добавил: — Во-первых, не ты, а «вы», маленькая синьорина. Во-вторых, не Реборн, а «синьор Реборн». В-третьих, я тебя не знаю и предпочту не знать и дальше, piccolo bambino. — Фел зовут Феличе, она любит поесть клубничные пончики, играть в подвижные игры, а также в восторге от Аркобалено! — не растерявшись, пылко вторила ему она в ответ. — Я с таким не связываюсь. — Подождите, подождите, синьор Реборн! — затоптала она своими маленькими ножками, протянув белоснежный конверт. — Я ведь просто перечислила то, что сказал Кавахира-сан. Аркобалено… Аркобалено должны заботиться о Фел! Киллер без особого интереса мазнул взглядом по вышеназванному предмету и спокойно продолжил изначально заданный путь, цокнув про себя что-то о зарвавшихся иллюзионистах. Феличе трижды прокляла испачкавшееся в кетчупе платье, что натолкнуло того на столь неоднозначные мысли. Он теперь, похоже, думал, что она каким-то образом связана с мафией, приняв пятна на платье за остатки крови. Стоя возле потрепанной стены, Эля что есть сил прокричала тому вслед: — Это не кровь, это кетчуп, синьор Реборн! Вернитесь! В-вы должны заботиться о Фел… Но если этот Аркобалено Солнца надеялся, что отпугнет собственным игнорированием, то должен жестко разочароваться. Потому что на жизненном пути Эли ничто и никогда не заставляло опускать руки (кроме одного раза)! На грани отчаяния и липкой, окутывающей с ног до головы надежды она пожелала стать невидимой для чужих глаз. Не настолько же глупая, чтобы вести преследование лучшего киллера современности без какой-либо скрытности или банального камуфляжа. Несколько раз сталкиваясь с прохожими, что недоуменно оглядывались вокруг, не понимающих, с кем столкнулись, Феличе с ликующим в сердце настроем продолжила следовать за выделяющейся шляпой, на которой гордо восседал хамелеон. И так до тех пор, пока они не дошли до более безлюдной улицы. Она не имела понятия, куда он идет, но абсолютно точно была не готова отпускать так просто, оправдываясь тем, что тот не знает, от чего отказывается. Теперь приходилось укрываться за стенами домов и ближайших более-менее подходящих по размерам предметами, наподобие тех же мусорных баков. Топ-топ. Реборн отдалился на десять метров, нужно успеть добежать до того железного заборчика. Топ-топ. Подождите, а где он? Рассеяно остановившись, Эля озадаченно покрутилась вокруг своей оси, даже выйдя из собственного укрытия, чтобы найти заданную цель. К сожалению, цели нигде не было, как будто бы под землю провалился. Уличный фонарь рядом с ней опасно мигнул, прежде чем она сдавленно пискнула при неожиданном выстреле в десяти метрах от нее. Вопреки всем доводам, вместо страха девочка испытала настоящее восхищение от быстроты реакции наемника. Вот что значит лучший из лучших. — Нашел, — она и не заметила, как легко направилось дуло в ее сторону. Повторный выстрел, плавно угодивший прямо в калитку забора, рядом с которой была Эля. Он ее не убьет. Отбежав к первому попавшемуся на глаза объекту в виде другого столба, на котором был прикреплен прикладной фонарь, Феличе, подтянув колени к груди, зажала пальцами собственный рот. Не убьет ведь, да? Слабо подумала она перед тем, как ее потянули за задний воротник платья, отчего она оказалась безвольно висячей ношей над землей примерно на один дюйм, в ту же секунду замахав руками, признавая поражение: — Я проиграла! Фел потерпела поражение, синьор Реборн! Пожалуйста не наказывайте ее за это. Судя по выражению его лица, мужчина с трудом сдерживал желание закатить глаза на подобные «игры». Отчасти она могла понять его, людям почему-то всегда не нравились ее игры. Пускай Эля всего лишь хочет сделать все как лучше. — Это снова ты, — со странной интонацией в голосе произнес Реборн, но все-таки возвращая ее на землю. Подняв на него невинные и как можно более виноватые глаза, Феличе тонко улыбнулась одной из самых очаровательных улыбок в своем арсенале: — Вы согласитесь посмотреть на письмо? — Показывай его, что уж тут, — хмыкнув, сказал он, заставляя буквально просиять в лице.***
Примечание.
Фрутс — это стиль, сочетающий все самое несочетаемое, как бы это странно ни звучало. Это достаточно редкое явление у нас. Зато в стране Восходящего Солнца, на Родине этого стиля, Фрутс является чуть ли не каждый третий. Второе название стиля — Harajuku Style. Стиль зародился не так давно и именно в Хараджуку, благодаря местному журналу моды с названием «FRUITS!». В общем, название говорит само за себя, так как в переводе с английского «Fruit» значит «фрукт». Стиль сочетает в себе несочетаемые, часто самодельные фенечки, вещи от мировых брендов скомбинированные с вещами из секонд хенда, есть специальные бренды, которые выпускают одежду для фруц, вижуал, ошейр, ангура кидов, такие как h.Naoto, stigmata, Sex pot revenge, Sexy dinamite London, Body Line, Bananna Fish, no fututre, mad punx… Стиль придерживается лишь одного правила — Не повторяйся! piccolo bambino — малышка (с ит.)