***
У Мику был парень, хотя называла она его так только потому, что фраза «у меня есть жених» не очень подходит девочке-подростку. С двадцатилетним Кайто Шионом они были помолвлены с самого детства. Старший сын в семье политиков и младшая дочь крупного промышленника — в глазах родителей они были очень видной и, что более важно, очень выгодной парой. Дети были не против того, что им приготовили взрослые: они не первые, они не последние, к тому же, они нравились друг другу. Когда Мику исполнилось четырнадцать, Кайто начал водить ее на свидания: дружеские беседы, сдержанные прикосновения... За эти несколько лет они успели по-своему привязаться друг к другу, и мысль о том, что у них отношения, казалась им естественной. Одним июньским вечером Кайто предложил Мику встретиться и поужинать в ресторане. Ей нравилось проводить время в таких местах: вкусная паста спасала даже самый пресный разговор, к тому же, когда Кайто сказал, что в этом заведении есть живая музыка, у нее и вовсе не осталось причин для отказа. В шесть она вернулась из школы, а уже в семь за ней заехал Кайто. — Выглядишь чудесно, — отметил он, усаживая ее в машину, и если бы в салоне не было так темно, он бы точно увидел, как просияло ее чересчур бледное из-за пудры лицо. В школе макияж был запрещен, так что Мику не очень умело обращалась с косметикой. В прочем, по-девчачьи розовый блеск и белые перламутровые тени не могли испортить впечатления от ее милого маленького рта и сверкающих бирюзовых глаз. На Мику было голубое ассиметричное платье с бретелью с отделкой из пушистых страусовых перьев. Оголенные худые плечи и колени подчеркивали ее юный возраст, и оттого она казалась еще более очаровательной. Волосы были уложены назад и наверх, и одному богу было известно, как ей удалось так аккуратно собрать свои длинные волосы. — Это платье новое? — спросил Кайто. — Брат подарил, — кивнула она. Мику хотела сделать ему комплимент в ответ, но, окинув взглядом его наряд, поняла, что не видит разницы между его костюмами, а потому решила промолчать. В ресторане было не очень людно. Только они с Кайто сели, как он тут же начал рассказывать Мику что-то про предвыборные перипетии его отца и забрасывать ее сплетнями про друзей их общих друзей. В ответ девушка улыбалась и кивала, хоть это и мешало ей выбрать второе и десерт. Когда к ним подошел официант, она махнула рукой и сказала, что будет то же, что и ее молодой человек. Вечер начинался не очень весело, с чем Мику быстро смирилась и принялась ждать музыку. Они уже доедали горячее, когда на другом конце зала появилась женщина. Заметив ее, Мику уже не могла оторвать от нее глаз: короткие и блестящие каштановые волосы, яркая помада, нахальный взгляд. На ней было платье с запахом с бордовым леопардовым лифом и черным подолом. Проходя мимо столиков, женщина широко улыбалась знакомым и бросала замечания официантам. Ее «взрослая», как сказала бы Мику, красота и энергия были чужды скромной девочке-подростку, и потому, наверное, Мику нравилось наблюдать за ней. Возможно, она бы даже позавидовала ей, если бы чаще обращала внимание на таких женщин. К ее большому удивлению, незнакомка остановилась именно у их столика. — Добрый вечер! Как вам ужин? Кайто оторвался от блюда и немного нервно вздохнул. — Здравствуй, Мейко. Все хорошо. Теперь я вижу, что дела у тебя идут неплохо. Мику тут же вспомнила, что уже слышала это имя и уже видела это лицо на старых фотографиях. Перед ней стояла кузина Кайто, о которой девушка знала только то, что ей двадцать два и что она так и не закончила высшее образование. — Хацуне-сан, верно? Очень рада познакомиться с невестой Кайто, — улыбнулась Мейко Мику, и в голосе ее прозвучали нотки добродушной усмешки, оставшиеся, правда, незамеченными. — Мне тоже очень приятно, Мейко-сан, — растерянно закивала Мику в ответ. У Мейко была не очень хорошая репутация, у Шионов о ней не говорили, и все-таки ей нужно было проявить вежливость в разговоре с будущей родственницей, пусть даже в собственной семье ее никто не уважает. — Все ли понравилось? — Да, большое спасибо. — Наверное, я должен был предупредить тебя, в чей ресторан мы идем, Мику, — вставил Кайто. — Ничего. Мику было ровным счетом все равно. — Ждете выступления? — спросила их Мейко, подсаживаясь за их столик. Хотя Кайто недовольно вскинул брови, его лицо довольно быстро приняло нейтрально-безразличное выражение. — Да. Мику очень хочет послушать. — Увлекаешься музыкой? — А кто в нашей компании не увлекается, — рассмеялся Шион. — Поешь? Играешь? — спросила Мейко, глядя на Мику в упор. Девушка тут же залилась краской: обычно малознакомые взрослые люди не требовали от нее участия в разговоре, даже когда он касался ее самой. — Когда-то играла на гитаре, но родителям это не очень нравилось. Больше пою, — робко ответила она наконец, и Мейко победно взглянула на брата: того перебили, когда он только набрал воздуха, чтобы ответить, и теперь он сидел, прикрыв ладонью раздраженное лицо. Тут в зале потускнели лампы. Вздрогнувшая от неожиданности Мику стала оглядываться по сторонам и заметила, что людей стало гораздо больше — почти все столики оказались заняты. — Сейчас начнется, — сказала хозяйка ресторана в полголоса, на мгновение накрыв рукой ладонь Мику. — А кто будет? — поинтересовался Кайто. — Не профессионал, amateur. Но уж очень хорош. Стоило ей это сказать, и зал окончательно погрузился во мрак. Зазвучала музыка. Спустя несколько тактов на сцене зажегся свет, а когда заиграла основная инструментальная партия, из-за кулис появился сам исполнитель — юноша в черно-белом сценическом фраке и с тростью. Его золотящиеся под прожектором волосы, выглядывающие из-под шляпы, его сверкающие, как у больного, глаза на неправдоподобно бледном лице казались Мику смутно знакомыми, будто она видела его в каком-то сне. — «Глупо задавать вопрос, откуда взялся я и на кого похож. Не расскажет вам никто: для вас я просто Баку, черно-белый пожиратель снов…» Словно кошка, перед которой водят лазерной указкой, Мику замерла, следя за каждым движением певца. Его сильный, но не очень низкий голос завораживал; девушке казалось, что слова его песни обращены именно к ней, а когда она заметила на себе лукавый взгляд его темных глаз, это ощущение усилилось. — «Чувствую, что барышня еще о чем-то хочет попросить меня. Невозможно отказать — рад услужить, не заставляя даму ждать. Только поцелуй взамен придется обещать, ах!» Девичье сердце замерло. Если бы перед ней был настоящий демон (во что Мику уже готова была поверить), она бы без раздумий вынула его из груди и отдала ему — лишь бы это странное чувство, похожее на сладкий яд, смешанный из страха, благоговения и незнакомого до сих пор желания, длилось вечно. В мгновения, когда он отводил глаза на другую сторону зала, она чуть не злилась на него. Когда он танцевал в проигрышах, она чуть не молилась, чтобы он сделал выпад в ее сторону. Она не заметила, как закончился номер. Кайто безуспешно пытался заговорить с ней: Мику не отрываясь глядела на сцену, все еще видя там призрачные очертания светловолосого певца. Бросив попытки достучаться до нее, Шион стал обсуждать выступление с сестрой. — Здорово, правда же? — Думаю, что-то в этом есть. — А ведь у него, как я знаю, не было педагога. К тому же, он большой скромник. А вот и он! — оживилась Мейко и энергично замахала рукой. — Иди сюда, Лен-кун! Услышав это имя, Мику наконец очнулась. Когда она подняла глаза на подошедшего к столику человека, она не смогла сдержать изумленного вздоха. Юноша все еще казался ей существом не из этого мира, но теперь, когда в его полуулыбке было больше светского обаяния, чем чертовской хитрости, она смогла разглядеть в его лице знакомые черты. — Кагене-кун! Одноклассник вскинул брови и широко улыбнулся. — Добрый вечер, Хацуне-сан. Рад тебя видеть. — Ты не говорил, что будешь выступать в ресторане! — затараторила Мику, не скрывая своего удивления, глядя, как он садится напротив нее. Кагене закинул ногу на ногу и пожал плечами. — А ты и не спрашивала, — ухмыльнулся он. Кайто встретил его недовольным взглядом. На сцене парень казался ему несколько старше; сейчас, когда он понял, что он старшеклассник, ему стало еще труднее представить себе, как началось его с Мейко знакомство, но об этом он решил разузнать позже. Куда больше его волновало то, что Мику тоже его знает. — Да, мы одноклассники, — подтвердила Мику, когда Кайто спросил ее об этом. — Вот как, — протянул Шион, уткнувшись в сцепленные под подбородком пальцы. — Кагене-сан, я закончил ту же школу, что и вы с Мику. Разве по уставу вам не запрещено работать? — Я бы не назвал это работой, — рассмеялся Лен. — Я выступаю тут время от времени, потому что люблю петь перед публикой. Я не получаю за это денег — разве что комплименты от Мейко-сан в виде вкусного ужина. — Кстати, что будешь? — подхватила его Мейко. — Ростбиф и мерло, — бросил он, не заглянув в меню. Мику вся сжалась от того, что главный отличник и староста ее класса собирается пить вино. — Еще что-нибудь? Голодный, как волк, наверное, — уточнила Мейко у Лена, когда к ним подошел официант. — Посмотрим. Пока Кагене ждал свой ужин, он развлекал девушек беседой. Европейская кухня, музыка, наряды дам за соседними столиками — он хватался за все, что видел и слышал вокруг, и разговор в компании наконец ожил. Мику заметно повеселела от того, что наконец смогла принять участие в диалоге, и оттого была очень благодарна Лену. Хацуне не узнавала его: мальчик-молчун, тихий слушатель, каким она знала его по классу и клубу, ни с того ни стал очень разговорчив; кроме того, его жесты и мимика стали гораздо активнее, и этим он немного напоминал Мейко. А в моменты, когда Кагене обращался к Мику лично и, положив щеку на ладонь, смотрел, чуть прищурившись, прямо ей в глаза, ей казалось, что они сидят друг напротив друга одни в темной комнате, и она испытывала почти те же чувства, что и во время его выступления. В школе такого прежде никогда не случалось. — Кагене-сан, я никак не могу припомнить, где я мог слышать вашу фамилию, — спросил вдруг у него Кайто, когда блюдо было уже подано. — Чем занимаются ваши родители? Тщательно прожевав кусок ростбифа, парень спокойно ответил: — Ничем особенным. Мои родители — наследники древнего, но обедневшего рода, все еще мнящие себя аристократами. Им нечем гордиться, кроме своей фамилии — да и в ней, как я вижу, уже нет ничего ценного. Мику незаметно пихнула жениха в бок. Она впервые слышала о семье Кагене-куна, и эта история разжалобила ее. А печально-равнодушные нотки в замечании Лена заставляли ее симпатизировать ему и сочувствовать ему еще больше. Вечер подходил к концу. Мику предложила Лену подвезти его, но он отказался, сославшись на то, что ему еще нужно что-то обсудить с Мейко. Всю дорогу до дома Мику молчала: только на середине пути она поняла, что расстроена, что не смогла побыть с одноклассником еще немного. Однако она быстро успокоила себя тем, что совсем скоро они увидятся в школе.***
Когда Мейко проснулась, небо в окнах было еще совсем бледным. В комнате было немного холодно, и она посильнее укуталась в мягкое одеяло. Несколько раз крепко зажмурившись, будто забыв за ночь, как фокусировать взгляд, она осмотрелась по сторонам. Парень, которого она искала, сидел на своем привычном месте — за черным, блестящим от лака столом напротив кровати. — Занимаешься? — спросила она сиплым голосом. В ответ парень только мотнул головой. Его мягкие волосы, собранные в неряшливый хвост, оголяли красивую белую шею, и Мейко поймала себя на том, что очень хочет ее поцеловать. — Я думал, что ничего не успеваю, но вот всего пять утра — а я почти закончил, — заговорил он, не прекращая писать. Мейко ничего не ответила. Только когда он бросил карандаш на тетрадь и обернулся к ней, она сладко улыбнулась и произнесла: — Иди ко мне.