Сновидения

      Сещёмару стянул с неё, лежащей на футоне, нижние одеяния, и девушка предстала перед ним практически обнажённой, дрожащей от смущения и прохлады. Его янтарные глаза смотрели на неё так ласково, что у неё в груди ярким водопадом разлилось желание, и, когда большие горячие ладони легли на острые колени, разводя их в стороны, Рин могла лишь судорожно глотать воздух от предвкушения. Тонкими губами прослеживая путь от её шеи до живота, мужчина впитывал манящий запах кожи, пробовал на вкус нежное тело, слушал быстрый стук сердца, которое, казалось, могло скоро вырваться из своей клетки, — так сильно оно билось. — Рин, — горячо прошептал Сещёмару, и она почувствовала движение его рта своей кожей. — Я не сделаю того, чего ты не захочешь. Скажи мне, что я могу… — Сещёмару-сама можно всё, — торопливо оборвала девушка, будто становясь смелее с каждым чужим словом, с каждым мгновением их близости.       Она притянула его к себе дрожащими ладонями и стала осыпать его лицо быстрыми ласковыми поцелуями, целуя то в губы, то в щёки, то в лоб, будто не могла остановиться на чём-то одном. К каждой части его великолепного тела она хотела бы прикоснуться, каждую хотела бы поцеловать. Чувства такой силы Рин испытывала к этому демону, что ей становилось не по себе из раза в раз, когда она не знала, как их выплеснуть. И даже сейчас, держа его в своих объятиях, ей было так ужасно больно, и так кошмарно хорошо, что она могла сойти с ума только от этой сладостной пытки.       Сещёмару ответил ей глубоким и жарким поцелуем, возвращаясь к своей первоначальной цели. Неторопливыми ласками спустившись к животу, он снова заставил девичье тело полыхать предвкушением. Мужчина двинулся гораздо ниже, теперь касаясь губами внутренней стороны бедра девушки, от чего та издала еле слышный, задушенный в последний момент стон. Рин смутилась сама себя, прикрывая ладонью рот, ведь боялась показаться слишком распущенной и случайно сказать Сещёмару, что хочет касания его губ чуть выше, там, где горел настоящий пожар. — Не надо. Я хочу слышать тебя, — шептал демон, не переставая целовать её бёдра.       Звук его голоса, слишком интимный, раздающийся снизу, пронёсся ещё одной волной жара по хрупкому телу. Его губы поднялись выше, туда, где она больше всего ждала их, и… Рин изогнулась на футоне, пытаясь схватиться пальцами хоть за что-то, чтобы не потерять голову от дикого удовольствия, и вдруг почувствовала, будто падает в пропасть…       Мокро.       Она открыла глаза ровно тогда, когда до падения в реку оставалось пару секунд. Вода уже намочила ткань её одеяний, а грязные тряпки, которые она должна была постирать, вывалились из перевёрнутой корзинки. Ветер же, подхватив их, разнёс вдоль высокого берега, откуда спящая девушка и скатилась вниз, добавляя неприятностей. Рин отползла от воды подальше, дрожа всем телом. Удовольствие словно украли у неё из-под носа, — всё снова оказалось сном, а любимого мужчины не было рядом. Девушка уже не знала, что ей делать и как быть. Сладкие сны, порочные и жаркие, наяву превращались в кошмары, терзающие самые глубокие душевные раны, задевая за живое настолько, что с каждым разом терпеть горькую реальность становилось всё труднее.       Слёзы покатились по щекам, с каждым мгновением набирая силу, и вскоре Рин уже навзрыд рыдала в низине речного берега. Мокрая и грязная, с разлетевшимся бельём, она была разбита и, казалось, ещё чуть-чуть оставалось ей до того, чтобы быть уничтоженной этими снами, раздавленной тоской и злостью. Реальность душила её, она не видела Сещёмару уже пару лет и не знала, где он может быть, а попросить близких помочь ей отыскать его так и не смогла — отрывать друзей от своих семей после стольких лет сражений и переживаний она бы не посмела. Может она так и не проснётся однажды утром, решив остаться там, в прекрасном сне, где рядом был бы её возлюбленный?.. — Рин? — сквозь собственные рыдания услышала девушка. — Дорогая, что с тобой?       С высокого берега реки к ней, вниз, к воде, спускалась обеспокоенная Кагомэ, которая, вероятно, услышала подозрительные звуки и поспешила узнать, что происходит. Она опустилась рядом с девушкой на траву, не боясь, что запачкает свою одежду, и осторожно приобняла Рин за плечи, прижимая ближе к себе в знак поддержки. Слёзы начали литься с ещё большей силой, хотя девушка пыталась их остановить, чтобы не тревожить Хигураши, снова сделав вид, что всё нормально. — Пойдём ко мне? Я заварю успокаивающий отвар, — осторожно предложила женщина.       Рин не стала сопротивляться, кивнула, всё ещё плача, и вместе с Кагомэ поднялась с мокрой травы. Глаза опухли и отказывались видеть, поэтому девушка полностью поддалась заботливым рукам, которые придёрживали и помогали сначала подниматься на высокий берег, а потом идти без угрозы падения. Хигураши заметила её подозрительное поведение ещё несколько дней назад, но не предала этому внимания, так как Санго предположила при их разговоре, что девушка в этот раз слишком сильно затосковала по Сещёмару. Однако теперь, мико чувствовала, что что-то не так.       «Разве от Рин всегда шла такая духовная энергия?», — спросила сама у себя Кагомэ, приобнимая всхлипывающую спутницу.       Дом мико показался из-за холма.

***

      Инуяша заинтересовано шевельнул ушами, когда почувствовал запах своей жены, так скоро возвращавшейся от реки. Он выскользнул на порог их дома, глядя в ту сторону, куда ушла Кагомэ с десяток минут назад. Она вела рядом с собой Рин, шептала успокаивающие слова, ни на секунду не отпуская её из своих объятий. Полудемон растерялся, застыв на месте, и наблюдая, как они неторопливым шагом бредут прямо к нему. Плачущей Инуяша видел Рин так давно, что для него настоящим шоком стало то, в каком состоянии она находилась, и как взволнованна была его жена.       Печаль на лице ничуть не украшала её, подумалось полудемону. Вчерашняя малышка, радостно бегающая по лугам за Сещёмару, с доблестью встречающая опасности и ужасы, которые не всякий взрослый бы пережил, превратилась в прекрасную девушку. Может, она и не обладала большой духовной силой, однако было в ней что-то волшебное, особенное. Зайдя в дом, девушка обессилено опустилась прямо на дощатый пол, зная, что подол её юкаты грязен и может добавить неприятностей хозяевам. Инуяша в напряжении застыл напротив жены, а потом, дабы нарушить неловкую тишину, пробормотал: — Ну ты это… не реви на пустом месте. Кто обидел, может? Могу морду набить этой падали. — Инуяш-ш-ша! — рассерженной кошкой зашипела мико, видя, как на глаза их расстроенной гостьи снова накатывают слёзы. — Иди прогуляйся, вещи подбери на берегу, и ни шагу сюда, пока я не позову, понял?!       Полудемон стушевался, втягивая голову в плечи, и через секунду исчез, не желая ещё больше испытывать гнев своей любимой. Рин продолжала сидеть на одном месте, практически неподвижно — только вдохи-выдохи и дрожь рук выдавали её. Кагомэ с тяжёлым вздохом прикоснулась к чужим волосам, ласково приглаживая тёплую макушку, вытаскивая травинки, оставшиеся после неудачного сна прямо на земле. — Милая, расскажи мне, что происходит, — попросила женщина, присаживаясь рядом. — Просто устала, не волнуйся, — голос девушки хрипел от продолжительного плача и звучал непривычно из-за заложенного носа. — Рин, — упрямо продолжала давить Кагомэ. Она не могла больше оставаться в стороне. — Ты можешь мне доверять, ты знаешь об этом. Прошу тебя, я обязательно помогу, в чём бы не была проблема! — В ком, — тихо прошептала та, смахивая набегающие слёзы. Ей уже начало казаться, что вместо глаз у неё два бездонных озера. — Мне снятся… сны, понимаешь?       Хигураши догадывалась, что Рин не высыпается, потому как об этом говорили взволнованные Каэдэ и Санго, находившие девчонку то в поле, то прямо на крыльце, то ещё где-то. С виду она не выглядела как человек, который мало спит, но при общении чувствовалась заторможенность, отвлечённость и усталость. Причин никто не знал, однако о них догадывались. Слишком давно один небезызвестный демон не заглядывал к ним в края, что, конечно же, сказывалось на той, кто любил его всем сердцем. — Какие именно сны? — осторожно спросила мико. — Сколько они тебе сняться? — Прекрасные, — произнесла Рин с неким восторгом, но затем в момент опечалилась. — Уже четыре дня и ночи. Они очень личные, я бы хотела рассказать, но я не могу, и мне стыдно, и я… хочу от них избавиться, и, понимаю, что не хочу просыпаться… — Не нужно рассказывать подробностей, некоторые полудемоны не умеют контролировать свои уши, — сказала мико, уверенная, что её муж сейчас недалеко от дома. — В этих снах ты видишь Сещёмару, да? — Да, — ответила та, горько усмехнувшись. — Я так скучаю по нему. Почему он не возвращается ко мне?       Кагомэ уставилась взглядом в пол, задумавшись. Она не знала, как успокоить встревоженную душу, сидящую рядом, но пару слов подобрать всё же смогла: — Когда я вернулась в своё время, — тяжелый вздох, выдавший тяжесть произнесённых слов. — Я поняла, что безумно скучаю по этому миру. Скучаю по Инуяше, по Санго, по Мироку с Шиппо, по нашей дружбе и приключениям, но… стоило мне подумать об этом мире, меня накрывал страх. Откуда мне было знать, что я вернусь в то же время, когда и ушла? Этот колодец обладает неповторимой магией, но надёжная ли она? Откуда мне было знать, было ли к кому возвращаться? Вдруг прошло много лет, войн, и уже никто не вспомнит странную девочку в короткой юбке, которая ищет осколки Камня Душ?..       Хигураши замолчала, в горле будто встал ком, мешающий говорить. Рин смотрела на сидящую рядом женщину с восхищением, уже зная конец этой истории. Как же она смогла переступить через свои страхи, не зная, будет ли всё хорошо, и стать счастливой? — Самой сильной болью было не видеть, не прикасаться и не знать, что с Инуяшей, — продолжила мико. — Я постоянно волновалась, что этот прохвост попадёт в какую-нибудь западню, из которой не выберется… Или размышляла, что он не дождался меня; думала о чужих руках на его теле, о! , это было чертовски тяжело, — поделилась она. — И как ты решилась на этот шаг? — спросила Рин с волнением. — Ты знала, чего будет стоить тебе этот шаг. — Я подумала, что, если я не рискну, то проживу свою жизнь зря, — ответила Кагомэ, ласково улыбаясь. — Был шанс, что здесь меня кто-то ждёт, и я им воспользовалась.       Девушка кивнула и тоже улыбнулась, восхищённая историей и чужими мыслями. Слёзы больше не текли, лишь засохли неприятными полосами на щеках и подбородке, стягивая кожу. Стало вдруг стыдно за себя. Она только и могла поддаваться этим снам, не разобравшись в их природе. Насколько бы сладкими и заманчивыми они не были, всё равно они — не реальность. Пора бы уже с этим разобраться. — Спасибо, Кагомэ! — восторженно поблагодарила Рин, вскакивая с пола и обнимая опешившую от такой смены настроения женщину. — Я придумала, как можно избавиться от снов. Надеюсь, что у меня получится. — Удачи! — пожелала мико, наблюдая, как девушка пытается привести себя в порядок быстрыми движениями. Махнув на всё рукой и хлопнув дверью, она выбежала из дома Хигураши, направляясь к себе, чтобы приступить к воплощению своей идеи.       Кагомэ устало выдохнула, понимая, что смогла хоть как-то помочь близкому человеку. Никто не обещал, что это будет просто, но женщина была рада, что их общение подало какую-никакую надежду совсем опустившей руки Рин. Осталось только дождаться положительных улучшений, ну или негативных последствий всей этой ситуации, чтобы серьёзно браться за дело. Мико молилась на хороший исход, но жизнь давно дала ей понять, что обычно всё идёт не так, как хотелось бы.       Инуяша распахнул несчастную дверь спустя мгновение, проходя в дом. Уши его поникли, а глаза неотрывно смотрели на жену. После нескольких секунд гляделок, он оказался очень близко, притягивая её в крепкие объятия, бережные и тёплые. — Я ждал бы тебя всю вечность, — жарким шёпотом у шеи.       Сердце Кагомэ разбилось от любви.