Правда или действие

Это было даже лучше, чем в ее самых смелых мечтах! Они все дружно сидели кружком на полу, поедали сырную пиццу, запивали ее колой и обсуждали всякие глупости, которые Изуку бы никогда даже не посчитала интересными в любой другой день. Она предусмотрительно села за Очако, которая любила в похожие моменты облокотиться на нее. На фоне по телевизору шла какая-то молодежная комедия, но никто даже бы не назвал главного героя, потому что все были заняты гораздо более важными делами — красили ногти (хорошее дело, особенно, когда уставом школы яркие цвета были строго запрещены) и выпытывали из Тору подробности их с Оджиро отношений. — Ну уж нет, — Мина постучала по столу кулаком, но аккуратно, черный лак еще не успел высохнуть. — Я ни за что не приму тот факт, что ты просто призналась ему в чувствах, он их принял, и все! Где накал страсти? — Если хочешь, я могу выдумать для тебя горячие подробности, которых на самом деле не было, — ответила Тору. Из-за особенностей причуды ей приходилось самой себе красить ногти в ярко-розовый цвет, и когда она что-то говорила, она судя по всему начинала активно жестикулировать, отчего кисточка нервно дергалась в воздухе. — Очень скучно, Тору, очень, — Мина осуждающе покачала головой. — Я от тебя не такого ожидала. — Вот начнешь сама с кем-нибудь встречаться — тогда и устроишь целое шоу, — с ухмылкой сказала Кьека. — Очень жду этого дня. — А как я жду этого дня, — Мина надула щеки. — Тоже хочу встречаться с кем-нибудь! — Так вперед! У нас в школе полным-полно красавчиков на любой вкус, — кисточка снова дернулась в воздухе, заставляя Тсую с осторожностью пригнуться. — У меня слишком завышенные стандарты. Да и обычно все более-менее приличные парни разобраны или с прибамбахами. — Да прям, — Кьека приподняла одну бровь. — А как же Киришима? Он более-менее приличный, без девушки и без прибамбахов. — О, с Эйджиро мы попытались построить любовь, но у нас ничего не вышло. — Серьезно?! — выпалила Тору. — Ого! — тоже не сдержала удивления Очако. — Весьма неожиданное заявление, — согласилась с ними Тсую. — И это она еще возмущается, что я что-то там ей не сказала, — не успокаивалась Тору, размахивая руками от негодования. — Да говорю же, — отмахивалась от нее Мина, — все было несерьезно. Нам просто нечем было заняться в Рождественские каникулы. Но по итогу мы даже поцеловаться не смогли — сразу начинали ржать как кони. — Полгода молчала. Даже больше, — Тору, судя по всему, недовольно отвернулась. — В любом случае, ты мутишь с Оджиро гораздо дольше, так что вот. — А как же Денки, Серо или... Бакуго? — не унималась Кьека. — Денки только на словах у нас герой-любовник, а на самом деле... Мне кажется, что он в обморок упадет только от одной мысли, что вот сейчас надо взять девушку за руку. Он как-то показывал парочку писем с анонимными признаниями, но почему-то даже не попытался выйти на контакт с этими поклонницами. Может, думает, что это Минета над ним так шутит, но я больше верю в то, что он просто не представляет, что ему делать с этой самой девушкой. И вообще... все знают, что он ждет одну свою единственную и неповторимую девочку с чехлом с гитарой на плече! Кьека на это лишь смущенно отвернулась и что-то неразборчивое буркнула себе под нос. — А что насчет остальных? — негласно приняла от нее эстафету Очако, спасая тем самым Кьеку, пока в нее не вгрызлась Мина. — У Серо, как и у меня, больно много требований, и вписываться в его идеалы у меня нет никакого желания, да и ему, судя по всему, нравятся более фигуристые девушки, типа Момо. Пустая трата времени и сил. Все понимающе закивали. Момо, конечно, была, наверное, первой красавицей не только их класса, но и всей Академии. — А Бакуго... При всех его многочисленных плюсах — увольте. Готова до конца жизни сочувствовать той несчастной, что захочет связать с ним свою жизнь. Нужно обладать железными нервами и ангельским характером, чтобы терпеть этого неадекватного! Изуку почувствовала, что Мина не спускала с нее глаз, пока говорила про Катсуки. Ох, знай бы она, в какой сейчас они оба оказались ситуации... — Если ходить в берушах двадцать четыре на семь, то минусов не так много, — философски заключила Тсую, из-за чего все удивленно на нее взглянули. — Ну он действительно хорош собой, да и терпеть его в последнее время практически не приходится, — объяснила она. — А если думать в перспективе, то он у нас один из лучших героев страны, а то и мира. Присутствие такого человека в жизни просто волей-неволей заставит тебя саму двигаться вперед. — С какой ты интересной точки зрения подошла к вопросу, — задумчиво произнесла Очако, на что Тсую пожала плечами. — Если б я тебя не знала, — тихо сказала Мина, — то решила бы, что ты всерьез нацелилась на Бакуго. — Мы с ним слишком разные по темпераменту, так что я его даже не рассматриваю. Да и я явно не в его вкусе. — Ну у тебя явно железные нервы и ангельский характер, — заметила Кьека. — Мне кажется, что у нас в классе только ты и можешь вытерпеть выкрутасы Бакуго. — Мне кажется, что ему на самом деле и не надо, чтобы его терпели, — философски ответила ей Тсую. — А ты как думаешь, Изу-чан? — весело спросила Мина, повернувшись к Изуку и улыбнулась ей явно с намеком. — Уж ты знаешь Взрывунчика лучше всех! От неожиданности Изуку растерялась и жалобно взглянула на Очако, будто она могла как-то ее спасти. И та действительно понимающе улыбнулась. — Сомневаюсь, что Бакуго делился с ней своими предпочтениями в женщинах, — ответила за нее Очако. — Скорее это тебе могли такие данные разболтать Киришима-кун или Каминари-кун. — Мне, если честно, всегда казалось, что он вообще неровно дышит к Изу-чан, — вмешалась в разговор Тору, схватившаяся за спасительную соломинку, что обсуждали наконец не ее. — Поддерживаю тебя, Тору, — ухмыльнулась Мина, нашедшая союзницу. — Э-э-э, — только и могла произнести Изуку, ощущавшая на себе пристальные взгляды пяти пар глаз. — Сомневаюсь, что влюбленный парень будет обзываться, — встала на ее защиту Очако. — Но мы же говорим про Бакуго, а он же того, — Кьека повертела пальцем у виска. — Однако Очако-чан права, — задумчиво произнесла Тсую, — да и в Изу-чан больше заинтересован, насколько мы все знаем, Тодороки-кун. — Кстати, а что с ним там? Вы же вроде дальше общаетесь? — спросила Тору. — Э-э-э-э, — снова дала подробный ответ Изуку. — А еще этот... как его... — Мина защелкала пальцами, пытаясь вспомнить имя. — Друг Каминари... К нам еще на занятия иногда приходит... — Шинсо? — помогла ей Кьека. — Да-да, именно он! Он же тебе такой браслетик милый подарил — явно не просто так! Вот тебе, Тору, Оджиро дарил украшения? — Ну он мне подарил милую подвеску в виде бутылочки с блестками. — Вот-вот! Такое «просто друзья» не дарят, что там у вас? Выкладывай! — Э-э-э-э-э... — Девчат, вы не видите, что ей неудобно говорить на эту тему? — продолжала заступаться за нее Очако, взяв ее за руку. — В конце концов, это просто не наше дело. По лицу Мины было видно, что она хотела вступить в спор с Очако, но лишь вяло кивнула. Возникла неловкая затянувшаяся пауза. Изуку, Очако и Тсую даже стали наблюдать за тем, что происходило на экране, пока Мина докрашивала Кьеке ногти. — А хотите выпить? — сказала вдруг она, когда работа была закончена. Кьека скептически взглянула на нее, оторвавшись от лицезрения маникюра. — Помнится, что в прошлый раз все закончилось не очень хорошо. — Да, но в этот раз Ииды здесь нет, — Мина весело ей подмигнула. — Да и я вам не собираюсь предлагать какую-то гадость! У меня тут вообще-то благородный напиток — белое вино! Все начали неуверенно переглядываться между собой. — Да давайте, мы же все культурно сделаем! — подзуживала их Мина, уже отправившись в другую комнату. — Я не буду, — сказала Изуку, держа в уме слова Каччана. — Да ладно, мы чуть-чуть, Изу-чан! Привыкай выпивать в рабочем коллективе, — хихикнула вернувшаяся с красивой бутылкой из зеленого стекла Мина. И это действительно помогло — вернулась былая атмосфера легкости и веселья. Пока Мина снова не завела свою шарманку. — Слушай, Очако-чан, а ты, кто тебе нравится? Очако, жующая пиццу, чуть не подавилась. — Мина, хватит ко всем лезть с этим вопросом. Ты что, подробную анкету на нас заполняешь? — не выдержала Кьека. — Потому что я до смерти хочу с кем-нибудь встречаться, но так как у меня не получается удержать возле себя ни одного парня, и ни одни мои отношения не длились дольше недели, я вываливаю свою неуверенность на вас, будто в надежде узнать, что я не одна такая, — весьма откровенно ответила Мина. — Так у нас и так никто кроме Тору ни с кем не встречается, — пожала плечами Кьека. — Так ведь, девчат? Никто ничего не ответил. — Девчат? — настойчивее спросила Кьека, нахмурившись. — Я просто задумалась, — ответила с глупой улыбкой Очако. — Обычно я в это время уже сплю. — И я тоже, — покосилась на нее Изуку. — А у меня как-то не совсем понятно, — как ни в чем не бывало сказала Тсую. — Что?! — вырвалось одновременно у Мины и Очако. Все как по щелчку окружили Тсую плотным кольцом, будто она могла от них сбежать. — У тебя парень есть? — задергалась Тору. — Ну я сама не могу дать точного ответа... — Стоп-стоп-стоп! — Мина выставила вперед ладони. — Что за парень? Что там у тебя происходит? Почему ты ничего не рассказывала? — Так вы меня сами не спрашивали, — невозмутимо ответила Тсую. — Да мне просто и в голову не могло прийти, — Мина почесала затылок. — У тебя всегда такой вид, что тебе все это совсем неинтересно, что кроме учебы, тренировки и семьи тебе больше ничего и не надо в этой жизни. — Даже мы с Деку-чан не знали, так ведь? — Очако взволновано взглянула на Изуку, и та ей уверенно кивнула. — Мы с ним познакомились на крайней стажировке, где я до сих пор подрабатываю, — начала свой рассказ Тсую. — Он из другой школы, медицинской, тоже стажируется в этом же агентстве. Я пару раз попадала с несерьезными травмами в медпункт, где он оказывал первую помощь, и вот как-то все закрутилось-завертелось. Стали вместе обедать, он провожал меня после стажировки, а на выходных звал то в кино, то в кафе. Вот и все. — Так это и называется «встречаться»! — со знанием дела сказала Мина. Изуку могла лишь поражаться спокойствию Тсую. На лице подруги при этом играла легкая улыбка. Как она могла просто так взять и выложить все? — А как он хоть выглядит? — с нетерпением задала беспокоящий ее вопрос Тору. — О, давайте я покажу. На заставке телефона Тсую стояла очень милая фотография: ее обнимал за плечи и целовал в висок очень милый молодой человек. Судя по всему не очень высокий, с темно-русыми волосами и чуть вздернутым носом, в очках. Больше ничего Изуку рассмотреть не успела, так как остальные девчонки случайно оттолкнули ее, чтобы самим разглядеть фотографию. — Какие вы хорошенькие! — пропищала Тору. — Даже очень! — закивала головой Мина. — Прятала от нас своего миленького парня! — Говорю же, мы с ним не обсуждали, встречаемся мы или нет. — И тебя это совсем не беспокоит? Ну, то, что у вас нет официального статуса? — осторожно поинтересовалась Кьека. Тсую пожала плечами. — Мне это не совсем важно. Главное, что мне с ним приятно проводить время. — Что ж, если тебя все устраивает... — Очако взяла ее за руку, поддерживая. — Мне кажется, что такую новость надо отметить с тостом! — объявила Мина, хлопнув в ладоши. — Так тут уже пусто, — Кьека постучала ногтем по стеклу бутылки. — Ради этого я готова потратить то, что было припрятано на черный день! *** Под утро все гости, кроме Тору, которая осталась отсыпаться у Мины на диване, засобирались по домам. В целом вечер прошел хорошо, и они уже договаривались, когда смогут вот так собраться уже с Яойрозу в следующий раз. Первой пришла полупустая электричка Джиро, в которую она запрыгнула, помахав всем на прощанье. — Не хотите немного пройтись? Не хочется в такую погоду трястись в душном вагоне, — предложила Очако. Раннее утро действительно располагало к прогулке: легкий ветерок, восходящее солнце, окрашивающее небо в теплый оранжевый цвет, полупустые улицы. Тсую шла чуть вперед, пока за ней плелись, держась за руки Изуку и Очако. Особой темы для разговора не было, все будто переваривали насыщенные на события вечер и ночь. Изуку казалось немного странным поведение Тсую. Происходящее будто ее совсем не смущало, и рассказывала она о нем скорее как о походе по магазинам. Она, конечно, понимала, что люди бывают разные, но разве так себя ведет влюбленная девушка? — Тсую, — позвала она ее. — М? Что такое? — обернулась она. Изуку нервно сглотнула. Она не хотела показаться чересчур резкой и бестактной как Мина и лезть не в свое дело, но она не знала, как можно еще получить ответы на свои вопросы кроме как спросить в лоб. — Можно спросить у тебя кое-что личное? Она касается... твоего парня. Очако удивленно взглянула на Изуку, но ничего не сказала. — Спрашивай, — улыбнулась Тсую. — Только он не совсем мой парень. — Он тебе нравится? — на одном дыхании спросила Изуку, пока ей хватало смелости. Тсую по привычке поднесла палец к подбородку. — Наверное, да. Я бы сказала, что нравится. Даже очень. Иначе бы я не проводила с ним столько времени. — А ты могла бы сказать, что ты его любишь? Изуку боялась, что Тсую смутится или даже обидится. Вопрос слишком сильно переходил личные границы. — Я понимаю, к чему ты клонишь, Изу-чан, — на удивление спокойно отреагировала она. — Я бы не стала бросаться такими громкими словами. Да и если честно, я не испытываю того, что описывают во всяких женских романах. У меня нет бешенного сердцебиения, я не чувствую никаких бабочек в животе. Мне просто приятно проводить с ним время, как я уже говорила, и все. Давайте присядем. Они как раз проходили мимо небольшой детской площадки, где заняли одну из скамеек. Изуку и Очако сели по обе стороны от нее, чтобы лучше слышать все, что она будет говорить. — Вообще я не сильно хотела открываться перед остальными девочками, — заговорила Тсую. — Не хотела, чтобы меня посчитали несерьезной. Но вам я доверяю, да и ты сама меня спросила, Изу-чан. — Тебя все-таки... что-то беспокоит? — Очако озабочено взглянула на нее. — Скажем так, по началу да, я считала себя странной, но сейчас... я со многим смирилась. — Это как то связано с ним? Он тебя обижает? Изуку не могла не улыбнуться: Очако всегда была готова вступиться за своих друзей и близких! — Нет-нет, — покачала головой Тсую. — Дело во мне. Возможно, это ему стоит на меня жаловаться. — А что с тобой не так? — изумилась Изуку. — Это так долго объяснять... — Тсую устало потянулась. — Начни с начала, — предложила Очако. — Попробуем так разобраться. — Со знакомства можно, — уточнила Изуку. — Особо рассказывать все равно нечего. Ну, сначала я попала в медпункт, чтобы мне обработали несерьезные раны. Там и был Реджи. Пока он делал свою работу, мы разговорились. Я даже особо его и не запомнила сначала. Потом он на перерывах стал заносить всякие фрукты и говорил, что мне не хватает витаминов. А в один прекрасный вечер он ждал конца моей смены, чтобы проводить до дома. Через пару недель он сказал, что я ему нравлюсь. И он поцеловал меня. Мне казалось, что если со мной что-то такое и произойдет, то я провалюсь сквозь землю от смущения. Но ничего не было. Мне просто понравилось с ним целоваться. Мне понравилось ощущение особой нужности. — Но ты его не любишь? — уточнила Очако. — Я не знаю. Иногда мне кажется, что люблю. Мне действительно хорошо, когда он рядом, но и без него я не страдаю. Сложно. Но я много думала об этом. Нормально ли это. Я даже думала, не использовала ли я его. В какой-то момент я просто перестала себя мучить вопросами и просто стала жить так, как живется. В конце концов, мы же с ним не женаты, разойдемся, если что. — Тебе понравилось, что о тебе заботились? — Очако смотрела ей прямо в глаза. — Возможно, — сказала Тсую. — Я привыкла, что обычно все держится на моих плечах. Что дома, что на стажировке. Он называет это синдромом отличницы. Тсую замолчала. Очако и Изуку терпеливо ждали, когда она соберется с мыслями. — Как-то раз меня очень сильно задело на одной из миссии. Ничего серьезного, но требовалась быстрая операция, которую мне смогли сделать на территории агентства. После нее предложили довезти меня восстанавливаться либо в общежитие, либо домой. Оба варианта мне не очень подходили: в общежитии уже наступил комендантский час, а дома я бы всех перепугала. Вот я решила остаться там. Днем все равно патруль был. Реджи остался со мной на всю ночь. Он даже проронил пару слезинок, говорил, что боялся, что потеряет меня. Все не отпускал моей руки. Я тогда много чего себе нафантазировала, сама даже испугалась собственных мыслей. И... на следующие выходные я пошла к нему домой. Они сразу поняли, на что намекнула Тсую. Изуку вытянулась как струна, а Очако покраснела. — Ты... — запиналась она. — Вы... занимались... этим? — Ага. — Зачем? — задала глупый вопрос Изуку. — Мне тогда в голове что-то переклинило. Думала о том, что могу в любой момент умереть так, ничего не попробовав. Да и если честно, надеялась, что это поможет разобраться в моих чувствах. — Помогло? — у Изуку осип голос. — Вообще нет, — серьезно ответила Тсую. — Но мне понравился сам процесс. — От тебя такое услышать действительно ожидаешь меньше всего, — опешила Очако. — У меня образ отличницы? — улыбнулась ей Тсую. — Ну, обычно ты в нашем классе служишь голосом здравого смысла, — пояснила Очако. — Ты не подумай, что я тебя осуждаю. Просто это очень неожиданно. — Просто так сложились обстоятельства. Ну и, можете считать, что во мне присутствует тяга к открытиям. Изуку вспомнила, как ей было хорошо с Тодороки. Она тоже в какой-то момент подумала, что впала в зависимость от его поцелуев и объятий. А ведь один раз они действительно зашли весьма далеко. Что было бы, если бы тогда не зашел Каччан? Перешагнули бы они ту самую грань? Она почувствовала, как от одних только мыслей по телу пронесся обжигающий жар. — А как это было? — спросила Изуку раньше, чем подумала. Тсую лишь загадочно улыбнулась, и у Изуку будто засосало под ложечкой, а пальцы предательски задрожали. Растроганная откровенностью Тсую и ее доверием, Изуку хотела рассказать, что на самом деле встречалась с Тодороки с мая, но перед экзаменами их отношения свернули куда-то не туда, но так и не решилась. Тсую продолжила свой рассказ. В целом впечатление о ее Реджи сложились весьма положительными. Она пообещала осенью, когда вернется на стажировку, познакомить их. Они пошли наконец обратно на станцию. В электричке народа была уже побольше. Когда Тсую вышла на своей остановке и Изуку с Очако остались одни, Изуку вдруг ее спросила: — Ты бы поцеловала человека, с которым ты не встречаешься? И если ты его не поцелуешь, ты умрешь? — Ну и вопросики, — ее щеки чуть покраснели. — Если стоит вопрос жизни и смерти, то поцеловала бы. Правда я раньше умру со стыда. Изуку кивнула. Кое-что поселилось в ее голове и теперь не давало ей покоя. Она решила хорошенько все обдумать в дороге. Воздух показался ей каким-то тяжелым, когда она вышла из вагона. Она медленно достала телефон. Набрала цифры, которые уже прекрасно помнила наизусть. — Ну же, — шептала она. — Не дай мне совершить ошибку. В ответ ей лишь в очередной раз холодный машинный голос предложил оставить сообщение на автоответчик. *** Дом Бакуго встретил ее непривычной тишиной. Спать ей совсем не хотелось, поэтому она направилась прямо на кухню, чтобы сварить себе кофе. Стоило ей только поудобнее устроиться с чашкой бодрящего напитка, как в дверном проеме появился Бакуго. Выглядел он не совсем хорошо, но любые комментарии Изуку решила оставить при себе. — Я тебя разбудила? — спросила она вместо этого. — Шумишь как слон в посудной лавке, — раздраженно сказал он, направляясь к плите и теплой еще турке. — Как прошел ваш бабский вечер? — Хорошо, — сказала Изуку. — Было весело. Она продемонстрировала ему ногти на левой руке, покрашенные в цвета костюма Всемогущего Серебренной Эры. — Задротка, — только и сказал на это Катсуки. Через время он присоединился к ней. Катсуки с любовью насыпал в кружку каких-то приправ и специй и добавил молока. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, тщательно все размешивая. — Вполне нормально. Она сама протянула ему руку. И он крепко схватил ее, приятно сжимая. — Может тебя отправить к Круглолицей? А то ей, похоже, лучше удается держать тебя в форме. — Ты от меня так легко не отделаешься, — улыбнулась она. Изуку не до конца понимала, почему ей стало так легко общаться с Каччаном на таком уровне. Возможно, дело было в остатках жидкой храбрости в организме и в том, что она и так извела себя думами определенного характера. — Каччан? — М? — Можно тебя кое-что спросить, только обещай не злиться. — Я уже от одного твоего «обещай не злиться» злюсь, — нахмурился Катсуки. Изуку сделала глубокий вдох. Она чувствовала как горели ее уши. — Ты бы хотел заняться со мной сексом? Кружка так громко стукнулась об стол, что Изуку испугалась, что она сейчас разобьется. Глаза Катсуки расширились то ли от ужаса, то ли от удивления. Он молча смотрел на Изуку. Даже не моргал. А потом со всей дури отвесил сам себе пощечину. — Каччан! — не на шутку перепугалась Изуку. Все ее смущение как рукой сняло. — Пиздец какой реальный сон, — пробормотал он. — И боль чувствую, и запахи. — Каччан, перестань! Я понимаю, что вопрос странный, но твое поведение уже вот-вот грань перейдет. — «Странный»? Хрена ты слово подобрала!.. — Я всякого просто от тебя ожидала, но не такой реакции. — Ты как вообще пришла к такому? Вы чем там занимались таким?! — Катсуки кричал так громко, что Изуку хотелось забиться под стол. — Просто... Мне стало интересно, что будет... если ты и я... — Изуку опустила глаза в пол и все дергала руками, не зная куда их деть. Бакуго на этот раз ее не перебивал, но дышал так тяжело, что Изуку боялась, что из ноздрей у него вот-вот дым повалит. — Ты же сам сказал, что, скорее всего, рано или поздно все придет к этому. Так чего откладывать неизбежное. — Смерть тоже неизбежна, — из уст Катсуки эта фраза прозвучала как приговор. Можно ли избежать смерти от стыда? Что ж, даже если разговор ни к чему не приведет, она сможет дать Очако ответ. — Акияма-чан сказала, что любые физические контакты... приносят повышенное удовольствие. Катсуки молчал, что придало Изуку дополнительных сил. Она осмелилась взглянуть на него. — Я хочу попробовать. — Ты с ума сошла, — только и сказал на это Катсуки. - Ебнулась окончательно. Он попытался встать из-за стола, когда Изуку вцепилась ему в руку, которой он до этого сжимал ее ладонь. Из ниоткуда возникший страх, что просто возьмет и уйдет, пробуждал в ней панику. Он будто был единственным маяком посреди бушующего океана, и ей никак нельзя было отпускать его. Кожа нагрелась, будто ему не терпелось выпустить парочку взрывов, но Изуку сейчас вероятность получить ожог пугала меньше всего. — Неужели я тебе настолько противна? — прошептала она. — Дело не в этом, — сказал он, избегая ее взгляда. — У тебя вообще-то есть парень. — Шото? Он не отвечает на мои звонки уже вторую неделю. Пока я шла сюда от станции, я раз десять пыталась до него дозвониться, но все опять бестолку. Похоже, я ему совсем не нужна, - Изуку чувствовала себя мерзко от жалости к самой себе. Но если эта жалость поможет вдруг ей удержать Катсуки — она готова потерпеть. Катсуки снова молчал. Он вообще не двигался. Будто даже не дышал. — Я тебе совсем не нравлюсь, как девушка? — Изуку не хотела звучать так, будто она в отчаянии, но ее жалкая попытка собраться обернулась полным провалом. Катсуки стряхнул ее руку, сел обратно и наконец повернулся к ней лицом. — Ты точно этого хочешь? Изуку кивнула. *** Они вместе пошли в ближайший комбини. Все происходило так быстро, что Изуку немного пришла в себя, только когда они оказались перед стендом с предметами интимной гигиены. Ну и ей сразу поплохело от большого количества разноцветных ярких упаковок с презервативами. А от мысли, что со всем этим набором они вместе пойдут на кассу, ей стало дурно окончательно. На вялых ногах она отправилась к выходу, сказав, что подождет снаружи. — Ну ты и трусиха, — сказал ей Катсуки, когда вышел из магазина. Изуку со страхом покосилась на небольшой пакетик, который он держал в руках. — По-моему, ты все же нихрена не готова, — нахмурился Катсуки. — Нет, просто... Я об это не подумала. — Ну я уже говорил совсем недавно, что это далеко не твоя сильная сторона. Они вернулись домой, молча поднялись наверх в комнату Катсуки, сели на кровать. От волнения ее сердце забилось быстро-быстро, что ей пришлось вспоминать дыхательные упражнения, чтобы отвлечься. — И что дальше? — спросил Катсуки. — Если честно, — тихо сказала Изуку, — я не думала, что ты согласишься и до этого все дойдет. Катсуки повернулся к ней всем корпусом. — Ты точно уверена? — Точно-точно. Просто, — Изуку тряхнула головой, — я не знаю, что дальше делать. — Ну это ты же у нас опытная дама в этих вопросах, вот и рули, — пожал плечами Катсуки. — В каких вопросах опытная? — не поняла Изуку, испуганно вжав голову в плечи. — Ну вот в этих... Изуку вздрогнула всем телом. — Я??? С чего ты взял? — Ну из того, что я видел, мне показалось, что у вас там с Двумордым все уже было, — он зачем-то сделал неприличный жест двумя руками, хлопнув ладонью по кулаку несколько раз. У Изуку чуть глаза от такого заявления не выпали из орбит. — У нас ничего не было. Ты все неправильно понял! - задыхалась от такого заявления Изуку. — В смысле не было? — серьезно взглянул на нее Катсуки. — В прямом! Ничего не было. Мы просто... целовались... — А всегда надо целоваться без рубашек? — Боже, Каччан, давай закроем эту тему, — жалобно попросила Изуку, умирая от стыда. — Да блять, — вырвалось у него, — ты сейчас серьезно? — Да, серьезно! У меня никого не было... в этом смысле. Катсуки немного помолчал. — Ну и жопа, — он устало провел рукой по лицу. — А что это меняет? — спросила Изуку, стесняясь взглянуть на него. — Ну.. допустим, все. — Хочешь все отменить? — Да щас, — гневно сказал Катсуки. — Это не я сейчас напуган, как кролик перед удавом. Просто меняю план действий. — О, так у тебя есть план, — хихикнула Изуку, но сразу же замолкла, почувствовал на себе тяжелый взгляд. — Ладно, — он встал с кровати и тут же стянул с себя футболку. — Раздевайся. — Что, прям сразу? — ляпнула удивленная его быстрыми действиями Изуку. — Ну можешь станцевать стриптиз, если хочешь. Мне все равно. — Я не об этом. Прям... догола? Катсуки уже снял штаны и стоял перед ней в одних трусах-боксерах и носках. — Тебя это смущает? — издевательским тоном спросил он. — Вообще-то, да, — сказала Изуку, разглядывая его с головы до ног, не в силах оторвать от него взгляда. Во рту пересохло. — Что я там не видел, — махнул он рукой. — У тебя постоянно костюм рвется. — Но это не то, — Изуку закусила губу и покачала головой. — Можно я буду в длинной футболке? — Дай догадаюсь — со Всемогущим? Она кивнула. — Ну уж нет, я не собираюсь трахать тебя в футболке, с которой на меня смотрит его криповое улыбающееся лицо! — Качча-а-ан, — жалобно протянула она. — Блять, сейчас. Он подошел к шкафу, где недолго рылся, чтобы вернуться с чем-то черным и кинуть это ей в руки. — После какой-то стирки она вся растянулась. Она на мне-то сидит как сорочка, а тебе вообще как платье будет. Это была вытянутая черная футболка с (конечно же) принтом черепа, который тоже вытянулся, и скорее напоминал какого-то забавного персонажа из детской передачи, совершенно растеряв свой первоначальный устрашающий вид. — Отвернись, — сказала она, помяв ее в руках. Катсуки фыркнул, но отвернулся. Изуку быстро сняла джинсы, рубашку, бросила их комом под кровать. Футболка оказалась ей практически до колен. Она взглянула на Катсуки. Он со скучающим видом послушно изучал стену. Она тихо подкралась к нему. — Я все, — сказала она. Изуку показалось, что он вздрогнул. Он медленно развернулся и оглядел ее, заставляя ее обнять себя руками, будто она прикрывалась, хотя футболка и так ничего не выдавала, никаких форм, скорее безыдейно висела как на вешалке. Ей стало не по себе, она боялась, что Катсуки сейчас передумает, потому что они оба стояли как истуканы уже несколько минут и ничего не делали. Надо было двигаться дальше. Она неуверенно взяла его за руку и положила ее к себе на грудь. — Это зачем? — хрипло спросил Катсуки. — Она, конечно маленькая, но, — Изуку закусила губу, — Шото вроде как нравилось... — Давай ты не будешь сейчас про Двумордого, — нахмурился Катсуки, его рука почти до боли сжала ее грудь, что она чуть не вскрикнула. — У тебя там стоит? — прошептала она, отвернувшись. — Пока ты не сказала про Двумордого — стояло! — Боже, Каччан, ты не выносим! — отпрянула от него Изуку. Как она должна была настроиться, когда Катсуки вел себя так... несерьезно. Она обижено плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Рядом послышалось шуршание. Похоже, Катсуки снял трусы и полез за презервативами. Изуку от смущения закрыла лицо руками. — Надо тебе под задницу подстелить что-нибудь, — услышала она. — Зачем? Она резко привстала на локтях. Катсуки стоял перед ней без всего (хотя может на нем оставались носки) с вполне прекрасно стоящим членом. В руках он снова держал свою футболку, только на этот раз ту, в которой был до этого. — В смысле зачем? Ну тебе-то лучше знать, — немного рассерженно ответил он. — У вас же там... это... кровь идет... — О боже, — снова простонала Изуку и перевернулась на живот, чтобы крикнуть в подушку. — Ты мне тут глаза не закатывай, а то ведро принесу, — спокойно среагировал на это Катсуки. — Давай шустрее, я не собирался на это выделять весь день. Изуку со вздохом вернулась в предыдущее положение, пока Катсуки встал на колени на кровати у ее ног. Сделав пару глубоких вдохов, она пошире раздвинула колени. — Ты трусы не сняла, — заметил Катсуки. — Да? — снова краснела растерявшаяся Изуку. — Я как-то постеснялась, видать. Может, ты их сам снимешь? Изуку почувствовала себя проституткой с грязного переулка после своих слов. А что о ней вообще подумает Каччан? «Может, ты их сам снимешь?» Боже, она сейчас точно умрет от стыда. Сто процентов... Ей показалось, что у нее остановилось сердце, когда она почувствовала, как обжигающие пальцы коснулись ее нежной кожи выше колена. Инстинктивно она приподняла бедра, когда они стягивали их с нее. Ощущение беспомощности нахлынуло на нее, ей захотелось зажмуриться, превратиться в маленькую точку. — Деку, — услышала она голос Катсуки. Изуку открыла глаза. Над ней склонился Катсуки. И смотрел прямо в душу. — Может быть больно, — предупредил он. — Думаю, хуже не будет, — сказала Изуку, облизнув губы. Ей не хватало смелости посмотреть, что происходит там, внизу. Она решила оставить это все на Катсуки. Тихое «ай» вырвалось у нее, когда она почувствовала, как он ввел в нее палец. Он делал это мучительно медленно, растягивая дискомфорт и заставляя Изуку буквально молиться, чтобы он уже его вытащил. Она слышала, как Катсуки ругался, что если она сожмется еще сильнее, то сломает ему палец. Возвратно-поступательные движения и не думали прекращаться, Изуку уже почти готова была все это остановить, когда добавился еще один палец. Она мысленно уговаривала свои непослушные мышцы расслабиться, и незаметно даже для нее, полностью сосредоточенной на своих ощущениях, Изуку отметила, что в какой-то момент пальцы Катсуки больше не доставляли ей боли. Неприятное ощущение чужеродности плавно сменилось на что-то тягучее. Это была не боль точно, но и определенно еще не наслаждение. Она потеряла счет времени. Пальцы двигались уже в ней легко и быстро. До ее слуха доходили пошлые хлюпающие звуки. — По-моему, ты готова, — сказал Катсуки, и от одного его голоса у Изуку побежали мурашки. Он медленно вытащил пальцы, блестящие и влажные от ее естественной смазки. Они оба какое-то время не могли отвести от них взгляд. Он медленно провел большим пальцем по указательному и среднему, тем самым, которые в ней только что были. Это зрелище показалось Изуку самым откровенным, что она видела в своей жизни. Ее немного привело в себя незнакомое до этой минуты чувство пустоты внизу живота, которое вдруг требовало, чтобы ему уделили должное внимание. — Каччан, — позвала его Изуку, потянувшись к нему рукой. Стоило подушечкам пальцев коснуться его плеча, как их обожгло. Вообще весь Катсуки будто горел. Изуку казалось, что он и вправду сейчас загорится, и она сгорит вместе с ним дотла. Ее голос и прикосновения подействовали на Катсуки отрезвляюще. Он взглянул на ее дрожащие согнутые колени и блестящие глаза и усмехнулся. — Да ты действительно хочешь меня, Деку, — сказал он, устроившись между ее ног и навалившись на нее. Проникновение. Изуку было даже не больно, она скорее вздрогнула из-за неожиданности. Его член был заметно толще и длиннее пальцев, но эта разница уже скорее дарила приятные ощущения. Катсуки тихо, но протяжно простонал ей в правое ухо, когда у него получилось войти полностью. От него пальцы на ногах Изуку поджались, а по телу пробежались несколько раз волны тепла. — Блять, Деку, — шептал он, обжигая дыханием мочку. — Черт. Она не совсем понимала, что означали его ругательства. Ему плохо? Или наоборот? Его лица не было видно, чтобы хотя бы по нему разобрать. Но он не двигался. Когда Изуку уже хотела спросить, все ли нормально, как Катсуки наконец начал медленно выходить из нее. Она нащупала рукой его руку. Их пальцы переплелись будто на подсознательном уровне. Она вскрикнула, когда Катсуки резко толкнулся в нее обратно. — Больно? — он приподнял голову, чтобы взглянуть на нее. — Непонятно, — честно ответила Изуку, переплетая их пальцы сильнее и пытаясь выровнять дыхание. — Мне подождать? — Нет, не надо. Катсуки кивнул и продолжил двигаться, но медленно. Теперь он смотрел ей прямо в глаза, а Изуку некуда было деться. Его лицо непривычно близко, и в ее голове мелькнула шальная мысль, что ей ничего не стоит его поцеловать. С каждым толчком он будто становился к ней ближе, будто он сам сейчас накроет ее губы своими. Этого так и не произошло, но и Изуку не успела расстроиться. Она чувствовала, как внизу живота что-то медленно затягивалось в тугой узел, который будто набухал. Томительный жар исходил от Катсуки, образовывался внутри нее, и от него не было спасения. Ее закружило в урагане ощущений. — Да пошло оно все нахер, — шипит сквозь зубы Катсуки. Он будто навалился на нее еще сильнее, заставляя ее приподнять бедра. Угол поменялся, и теперь фрикции стали более глубокими и частыми, отчего у Изуку окончательно сносило крышу. Она уже не стеснялась закатывать глаза от удовольствия или стонать в полный голос. Дыхание окончательно сбилось. Все отошло на задний план: академия, лагерь, проблемы с учебой и Шото. Изуку забыла обо всем, ее единственной целью было следовать за наслаждением, которое медленно, но верно нарастало. Изуку чувствовала себя сосудом, который наполняли по капле, и ей уже не терпелось узнать, что будет, когда он перельется... Из сладостного дурмана ее резко вытащил Катсуки, который вонзил зубы ей в плечо. Изуку сощурилась от смены наслаждения на боль, и такая желанная разрядка отступила. Она не сдержала вздох досады, в то время как пальцы свободной руки Катсуки вцепились ей в талию, словно хотели удержать ее, хотя она и так никак не двигалась. Он сделал один самый глубокий толчок и застыл в этом положении. Изуку отчетливо почувствовала стенками влагалища, как его член пульсировал внутри нее. «Он кончил!» — поняла она, и только одна эта мысль помогла ей вернуться на прежний уровень возбуждения. Зубы разомкнулись с ее многострадального плеча, и Катсуки вышел и неуклюже скатился с нее, громко и тяжело дыша. Место укуса неприятно саднило. С пустотой в голове Изуку взглянула на него скорее рефлекторно, и Катсуки недовольно фыркнул из последних сил. — Никому не говори, что я так быстро... а то убью... Его угроза сейчас звучала не страшнее мяуканья котенка, но Изуку будто разучилась понимать человеческую речь, и просто тупо смотрела на его непривычно расслабленные черты лица. Катсуки сам не сразу сообразил, что на его слова никак не отреагировали, и привстал, чтобы заглянуть ей в лицо. — Ты не кончила, да? Он, не дожидаясь ее ответа, снова ввел в нее два пальца, не встречая практически никакого сопротивления, только короткий и тихий стон. Вернувшееся ощущение наполненности, пусть и скорее его жалкое подобие, заставило Изуку на пару секунд задержать дыхание, чтобы насладиться им сполна. Вскоре последовавшая имитация толчков добилась нужной реакции — Изуку снова чувствовала волны жара, которые с каждым хаотичным движением пальцев накатывали все сильнее и сильнее, осталось только дождаться, когда она уже наконец в них захлебнется. Изуку уже сама начала подаваться навстречу пальцам, задевающим каждый раз особо чувствительные места и вызывающим дрожь в ногах. Когда она поняла, что достигла точки не возврата — либо она сейчас взорвется, либо умрет от неудовлетворения — то, напуганная недавним опытом, Изуку крепко, вонзив ногти, схватила руку Катсуки, пальцы которой и отправляли Изуку куда-то в тягучий омут, чтобы он даже не вздумал хоть на сантиметр отстраниться от нее. Она могла расслышать его шипение, но ей было так хорошо, что она даже не стала задумываться о его возможном дискомфорте. Как бы она сама не шла навстречу разрядке, оргазм накрыл ее с головой максимально неожиданно. Наивысший уровень блаженства вспыхнул где-то в ее голове, даря ей самые невероятные ощущения, будто в этот момент каждая нервная клетка ее организма посылала сигналы наслаждения прямо в мозг. Она выгнулась до хруста в костях и запрокинула голову. Рот раскрылся в немом крике, потому что она бы все равно никогда не смогла воспроизвести тот звук, который бы точно смог выразить испытанный экстаз, буквально сводящий с ума. Через несколько секунд тело Изуку обмякло, и она почувствовала себя медузой, выброшенной на берег после сильнейшего шторма. Когда от бессилия она выпустила руку Катсуки, то заметила на ней глубокие следы-полумесяцы, оставленные ее подпиленными ногтями. Где-то даже выступила кровь. — Эй! Деку! Ты как? - Катсуки звучал практически взволновано, будто ему было не все равно. — Охуенно, — вымолвила она. — Как же охуенно.