Мать-Дымок для Алдуина

- Не то я привык к клыкастым, но носатый меня меньше бесить стал, чем поначалу. – произнёс Асмунд, когда след перестал дрожать. - Печать Малаг Бала я случайно снесла, а вампиры всех, кто драконьей крови бесят. – призналась Эйрин. – Фенн вроде нормальный, не без задвигов, как все, но нормальный, а на аристократов у меня стойкое неприятие. - Угу, альтмер и граф, к тому же старый. – кивнул сам себе довакин и прищурился, осматриваясь скалы, указал рукой на юго-восток. – Генарал и легат говорили о каком-то убежище, оставшимся от Реманов. Вроде, после Кризиса Обливиона базу окончательно забросили. - А, Картспайр, Храм Небесного Владыки. Вроде бы. – девушка напрягла мозги, вытряхивая связные воспоминания. – Там вокруг полно Изгоев, а база хороша, да. Расположение, бытовые условия, прекрасные естественные укрепления. Раньше там Клинки обитали, правда, я не понимаю почему, драконы их легко достанут, отвесные стены лишь от наземных врагов защитят. - Мне рекомендовали его найти, мол, только драконорожденный может зайти, - глаза Асмунда слегка светились в предвкушении. Ему хотелось найти то, где лишь он сможешь зайти, и полностью почувствовать себя в безопасности. В последнее время его раздражала суета, иной раз мечталось забиться в тихий угол, провалиться в медитацию и что б никто не беспокоил. Мужчина начинал понимать Партурнакса, сидящего на вершине Монанвен. Эйрин, казалось, уловила направление его мыслей: - Впустишь гарнизон, пусть хоть полы помоют, за двести лет пылищи скопилось! А сам сиди на вершине, покряхтывай. - Не настолько я старый, что б кряхтеть. – притворно обиделся норд, и радостно хлопнул её по спине, сбивая с ног, привычно подхватил за шиворот. – Тишины хочется, но и выпускать никого из виду не желаю. - Хозяйственный. – похвалила девушка, подернув вязаные гольфы. – Вызываешь Одавинга и ищи где напротив Старого Хролдана изогнутые крыши. Есть встать спиной к таверне, то база будет перед носом. - Я был там давно, ещё с наставницей. – наморщил лоб довакин. – Скалы напротив всегда окружает туман. - Но теперь ты его разгонишь. Реман знал, где ставить базу. Вон, его форты до сих пор используются. Интересно, откуда он брал деньги на свои масштабные проекты? На стройку, исследования, экспедиции? - Разгоню. – предвкушающе улыбнулся тот. – Возьму с собой Ондолемара и полетим, вроде он все про первого Ремана знает. - Удачи, - пожелала Эйрин. – Его разве не должны казнить? - Много талморцев плохо, мало – хорошо. Надо бы подсократить их поголовье. – не меняя мечтательного тона произнёс Асмунд. – А потом Картспайр поищем и вернёмся в Вайтран, не след дом оставлять, зачахнет. Я ж зиму у Седобородых проведу, чувствую, надо. – он прижал ладонь к груди. -Много вопросов, непонятных порывов. – понимающие качнула головой Эйрин и погладила его по плечу. – Правильно. Я тоже залечу, нужно все-таки ту статую починить. Ансгейр так её и оставил валяться мне немым укором. Довакин хохотнул, приобнял её за плечи направляясь на тропу: - А ты куда, в Коллегию? - Ой, надо бы. Но сначала посмотрю на Лабиринт. Сверху. – надавила голосом она, пресекая возражения. – Вернусь в Вайтран, соберу урожай, в Виндхельме спрошу у Квинта как продвигается починка Белого Флакона, и только тогда в Коллегию. В общем, дел на всю осень и зиму хватит. – Дова простонала, спохватившись – ещё ж книгу дописать и начать новую, Виармо ждёт! Дел по гребень! Асмунд расхохотался, успокоенный: - Зато никуда не влезешь! «Зря ты так уверен». – подумала Эйрин, но коварно промолчала. Обнявшись на прощание, девушка забралась на Призрачного Дыма, а Асмунд на Орешка, помахал рукой взлетевшему дракону. Ему предстоял марш с частью легиона в Солитьюд. Довакин чувствовал обречённость, злость и разочарование Ондолемара и всей душой не желал его гибели. Да, талморец высокого ранга, да, лично прикладывает руку к разрушению Империи и Культа Талоса. Но… свой же уже! И Тайбером, Реманом восхищается, им, самим, разве можно его бросить? «Нееет, ничего у вас не получится, желтомордые. И Тулий говорит, плохи дела у Талмора, и Эйрин предрекает им скорое падение, видит Талос, надо бы помочь.» На имперцев за ту казнь Асмунд не в обиде: попался на границе в компании мятежников. Да он бы сам себе не поверил, что не с Братьями Бури! Конечно, по законам военного времени всех подозрительных казнят, чего обижаться, правила таковы. Пожалей, а оглянуться не успеешь, как половина провинции обезлюдило, а вторую Талморцы захватили. «Выбрался и выбрался, иначе в Совнгарде мед пил и ни о чем не волновался, пока бы Алдуин не сожрал». По пути Призрачный Дым делился мечтами: «Наконец-то двуногие увидели нашу мощь и устрашились! О, эта сладость – страх, опасливое уважение! Они преклонились перед нашей мощью! - Преклонились, в Маркарте получилось как нельзя лучше! – ответила Эйрин, чуть ли не мурлыкая от удовольствия. – Мятежников снесли, напряжение внизу тоже, помогли Дюрневиру, который теперь обязан, как и один вампирский клан. Наш довакин здорово подвох видеть научился и думать. Сплошные плюсы. Ох, это здорово! Сейчас нам следует посмотреть, чем там Морокеи в Бромьунаре занимается, немного передохнуть. Приучать двуногих следует постепенно. Страх рождает гнев. В половине холдов от Дова не прячутся, теперь в Маркарте истерики не закатят. - Я хочу погреться в серной луже. – Дым мечтательно вздохнул, слегка накрениваясь в воздушном потоке. – Полетели? - Залетим обязательно! Но я попозже». Древняя столица выглядела величественно. Местами. Расположенная в долине, зажатой между относительно невысоких горных хребтов, ранее объединяла три города – Валкигг, собственно Бромьунар, и еще один, ныне забытый и полностью разрушенный. «Культурный и экономический центр холда. Сюда шли прямые дороги из Высоких Врат и Винтерхолдской низины. С юга тоже легко добраться. Подозреваю, Реман не сам протаптывал федеральные трассы, а строил на уже имеющихся наезжанных трактах и форты не от фонаря располагал». – рассуждала Эйрин, вновь охваченнная ощущением узнавания-не узнавания, пока дракон кружил над руинами. – «Город был обитаем ещё во Второй Эре, но постройки начали разбирать гораздо раньше. Я сама видела в крипте Вайтрана оплавленные камни. Если верить той книге, «Земли ярла Гьярунда», кажется? В Первой Эре Бромьунар был источником камня и древесины, Корваньюнд – камня и пушнины. Разбирали норды постройки предков, разбирали. Минкульта у них нет, над памятниками архитектуры никто не трясется. Возможно, у альтмеров есть что-то подобное, но их быстро Талмор окоротит». - из каменного «перевернутого стакана» - бывшей сторожки, выскочил серо-бурый троль и с ревом бил кулаками по земле, вглядываясь в небо. – «О, тролли все-таки линяют! Интересно, почему никто из их шерсти ничего не вяжет?» Призрачный Дым прицельными плевками уничтожил троллей и опустился на площадку второго яруса: - Пусто. Раньше здесь было много двуногие и башни. Чем им помешали башни? - Разобрали и использовали в других постройках, это называется «осознанное потребление», переработка отходов, в данном случае, переехали – увезли за собой половину города. – пояснила Эйрин, оглядываясь. На зрение вновь наложилась проекция – тройные дуги-арки по краям верхней площади, высокие башни, увенчанные ястребиными головами, на которых горело не гаснувшее пламя. «Ладно, берём пример с аргониан, у них принцип кувестей». – решила Дова, сползла по крылу собрата в ледяную поземку. Многолетние грязь и пыль почти стёрли узоры на плитах, лишь угадывались символы богов по краям главной площади. - Пойду узнаю чем здесь Морокеи занимается… – пробормотала девушка, завидев, что из дверей и пустых дверных проёмов выходят драугры, падают на одно колено склонив головы. - Какого года и хрена! – её голос усилился и Дова с возмущение воскликнула – Алдуин что сюда даже не заглянул? – и добавила тихо – вот гад! И после этого он хотел уважения! Пффф… - Глупый. – нервно дернул хвостом Дым. Ему ещё непривычно не чувствовать злого давления между крыльев. - Тогда приветствуем слуг и… попозируй перед ними, пусть хоть полюбуются. – пробормотала Эйрин и рявкнула – Дрем-Йол-Лок Верные! Я хочу видеть Морокеи. Призрачный Дым остаётся здесь. – её голос рокотом прокатился по опустевшему городу, спровоцировал осыпание старой кладки. Синий Дова горделиво выпятил бронированнную грудь, приняв величественнную позу. Лучи закатного солнца окрасили его серебристые рога золотом: - Подойдите ближе, слуги, внемлите моей мудрости! Издав полузадушенный хрип, Эйрин мотнула головой, вытряхивая видение пятнистого удава, разворачивающего кольца перед стаей бандерлогов, поднялась по ступеням к круглым дверям главного входа и тупо уставилась на слегка мерцающие створки: «Святые котики! Интересно, в этой реальности Савос Арен оставил Мирабелле в наследство ручку от Лабиринтиана? И где он, кстати? Где-то левее, но мне там пока делать нечего». – девушка стала бесплотной и прошла сквозь стену в первый зал. Совершенно тёмный, лишь зеленеют кости дракона в круглом углубление – могиле. – «Как жалко! За тысячи лет какой-то некромант раскопал скелет и осквернил их! Теперь уже не узнать имя Дова и не вернуть его. Очень жаль!» - она с искренним сожалением вздохнула и сквозь запертую дверь спустилась ниже. Постепенно она начинала понимать, отчего в Тамриэле осуждали некромантию. – «Реальность – не игра, где поднял тройку мертвяков и пошёл валить мобов. Здесь вмешательство в круговорот душ приводит к нарушению течений энергий – душа то в План Обливиона провалится, то к гниющей плоти привяжется, то вообще сожрут безвозвратно. М-да… но получается, реинкарнация здесь тоже есть. А карма? Прилетает больно, но как происходит перерождение? А, ладно, не сейчас». Подземный город обширен и запутан, путь давно разделился на несколько, но Дова безошибочно шла, куда ноги ведут, обновляя Крик. Огонь в редких чашах освещения едва тлел, сквозняк трепал истлевшие знамёна и гонял пыль пополам с колючей снежной крупой. В темноте переходов вспыхивали синие огоньки глаз, множество драугров с жалобами и причитаниями шаркали к прозрачной светящийся фигуре. «Они слабые. Слабее, чем в Устенгрев или Вольскигге, и уж тем более, Скулдафне. Неужели всех сильных Языков выбили некроманты? Кошмар какой»! - Дова ускорила шаг, срезая дорогу сквозь стены и вышла к подземному комплексу, где на башнях светились две фигуры в магических щитах. – «Елки-моталки, сокурсники Арена! По-моему, агрессивные». – тем не менее, Эйрин встала под одной из башен, вне зоны досягаемости шальной молнии, уперла руки в бок и и рявкнула: - Морокеи! Это ты здесь с некромантами знаешься? Кто священные знания раздаёт? Почему город в разрухе я не спрашиваю, но осквернение с костей довы ты снять можешь! - Не могу! – от громового рявка Жреца, взвившегося из своего саркофага, просыпались камешки с потолка. – виновны вон те! Глупые, глупые люди и меры! Тот серомордый сбежал! Бросил их и сбежал! Больной, а хитрый! – от тембра и силы его голоса колебались строения и подземный зал. - Сбавь тон, Морокеи, я вижу, твой Голос силен, и ты по праву свой пост занимаешь. – веско сказала Эйрин, бесплотность исчезла, и она чихнула от пыли витавшей в воздухе. – Тьфу! Хоть бы прибрались! - Некому! Я долгие годы держу оборону! Всё лезут и лезут за знаниями и ценностями! – скрипел Морокеи, левитируя ближе и зависая в пяди от пола. – Хотят получить все и ничего не дать взамен! Непочтительные, не ведающие ни Слова! Причитают и ноют на своих несуразных языках! Ни один из них не подумал приветсвие на довасош выучить! Позор! С башенки, под которой спряталась Эйрин посыпались камни и раздался заполошный голос: - Жрец там не один, поднажми! Он не должен освободиться! - Неучи! – скрипнул Морокеи, взмахнул посохом в иссохшей руке, но голубой луч бессильно скользнул по серебристому мареву. «Ага! Посох Магнуса»! – Эйрин дала себе мысленную затрещину – «Как я могла забыть про такую убер-реликвию? Хотя… если она самопроизвольно меняет хозяина, то сильный Жрец его вполне устраивает. И не настолько посох универсальный, из «оберега» магию не вытягивает, иначе Морокеи сожрал бы их давным-давно»! - Откуда у тебя этот посох? И как долго длится ваш паритет? - Его принёс он. Больной мер, пытался высосать магию из меня, но по моему Слову лишился его. – с гордостью заявил Жрец, поглаживая полированное древко. – Сила иная, чем Дова, но чистая, я храню её. Серомордый бросил своих товарищей здесь. Давно? Они должны рассыпается в прах, но мы связаны. От моих воинов их защищают щиты, но не могут отвлечься, я уничтожу их. - Молодец. Храни посох тогда, когда ему надоест, сам уйдёт. – слегка растерянно похвалила его девушка, опасливо выглядывая из-под башенки. – Пора бы им на покой. Кстати, почему ты называешь Арена больным? - Серомордый и красноглазый! – взмахнул руками Жрец. – Вроде, из народа велоти, а они златокожи и голубоглазы, тот точно проклят и болен. Возможно наследственно. - О… аааа… - протянула Эйрин. Вполне логично, что изолированный Морокеи знать не знал об изменении мерского народа. А если и доходили слухи, то ему до них дела нет. «Конечно, данмеры для него выглядят проклятыми и больными. Интересно, а орков он видел? Вроде Триннимак раньше за ними гнался и орочьи крепости существуют в Скайриме с Эры Рассвета»? Сокурсники Савоса занервничали, дальний опустил руки, подпитывающий щит вокруг Морокеи и выпустил цепь молний по девушке. Эйрин ответила «Безжалостной Силой», снесшей башенки, Жреца и магов. Пока она откашливалась от пыли и каменной крошки, драугры добили учеников Коллегии, а Морокеи с уважением поклонился: - Твой туум силен, Дова. Мне лестно, что ты принял двуногий облик атморанца. Мало кто из Дова снизошел до этого. - Безопасно, отныне нам следует быть гибче, одной лишь силы недостаточно, как показала война. На каждую силу найдётся другая, а вот управлять из тени гораздо интересней. – Эйрин приободрилась и выдала ту же программу, что и Бонару – Слушай, что мы уже сделали и что предстоит… Далеко на северо-востоке мужчина в маске, напоминающее голову Искателя стоял на вершине скалы и наблюдал, как рабочие латали стены круглого строения. Окруженное лесами и подпорками, оно вновь приобретало облик кольца с ажурными арками на верхней галерее. «Чистый воздух. Мороз. Холод. Как я скучал!» - его грудь ровно взымалась, ветер с Моря Призраков трепал его черно-зеленое одеяние. – «Скоро я вернусь. Больше нет соперников. Валок давно мёртв, Алдуин в самом деле изгнан. Мои слуги соберут всю информацию». – его взор обратился на юго-восток. – «Чего ты добился, глупец? Люди, о ком ты пекся уничтожены твоим туумом, земли затоплены, сам мёртв. Страж.»- он хохотнул. – «Охраняешь меня, Страж? Вставай, останови меня, ибо я пришёл и все земли Дова и их души будут моими»! Женщина в тёмной мантии и меховом плаще, с маской на лице, как у мужчины, поднялась по мосткам и низко поклонилась: - Господин Мирак, простите что беспокою вас, много рабочих умирает, люди начинают что-то подозревать. – обратилась она. – Боюсь, если побережье обезлюдит, Император забеспокоится. Мирак пристально посмотрел на неё, по бронзе маски скользнул зеленоватый отсвет: - Что ж, тогда я подожду до весны. Не пришло время сражаться с правителями. Оставь синих гоблинов, они сгодятся для тяжелой работы. Женщина вновь поклонилась и заторопилась вниз. «Время и терпение у меня есть. Я не могу испортить свои планы своей же торопливостью. Ещё есть довакин и беззубые Языки. Совсем разума лишились, сидеть на Монанвен, владея Силой Голоса! И что за девица, собирающая Дова возле городов? Тоже довакин или Жрец? За зиму слуги все вызнают». Мирак вновь вздохнул ледяной воздух, стремясь надышаться перед возвращением в смрадную духоту Апокрифа. - Налей ещё, милая! – Атвир Дрес грохнул пустую кружку об стол. Жир чадил из светильников, на втором этаже таверны звучала арфа и высокий женский голос напевал «Век произвола». Наёмники, собравшиеся тесной кучкой в «Свече и очаге» отмечая удачное задание, поддержали его слаженными воплями, стуча кружками. - Ваш заказ. – светловолосая миловидная нордка шлепнула на стол поднос с пятью кружками. Пена плестнула на искромсанную древесину. Атвир влип глазами в её низкое декольте и розовый камешек на длинной цепочке в ложбинке грудей. - Че, нравится? – поддел его локтем рыжий имперец и шлепнул подавальщицу по заднице. – Сусанна у нас ууух какая прочная! В ответ получил по голове подносом: - Я – нормальная женщина и люблю украшения, платья и обходительных мужчин. – подбоченила Сусанна, сдула прядку с разгореченного лба и отошла, плавно покачивая бёдрами. - Какая женщина. – меланхиличным тоном восхитился бретон, подперев небритый подбородок ладонью. – Я на неё два гонорара спустил, и не жалею. Стоит того, стоит. Честно с тобой будет, пока у тебя есть золотишко. - Гонорар? – Атвир яростно подергал себя за бороду, мысленно пересчитывая септимы. – Купллю-ка я ей подвеску с изумрудом и подойду. - Купи. – кивнул бретон, - А пока выпьем! Возражений ни у кого не нашлось и пять кружек стукнулись над столом. - Ишь… Серомордый. Гуляют они. И котяра плешивый с ними. – В тёмном углу, возле кухонной двери притулились двое нордов. – Этих блохастых скуможоров нельзя пускать в города, че-нить потянут! – бурчал краснолицый мужчина с внушительными брюхом, нависающим над ремнем. - Дело говоришь, дело. – кивал его собутыльник, подливая в кружки из бутылки. От духоты и жары, царившей в таверне его редкие светлые волосы встали дыбом. – Вон, на баб наших зелки свои вылупил! - Вот серомордые бабы ничего, ежели подол ей на бошку намотать! – мечтательно протянул первый и потер занывшую поясницу, куда пришёлся удар кинжала барда. В другой таверне редгард средних лет страдальчески морщился, прижимая ко лбу тряпочку, пропитанную болеутоляющей настойкой. Немузыкальное треньканье расстроенной лютни, вопли и грохот снизу не позволяли уснуть. Назим страдальчески всхлипнул: из всех наставлений родичей он запомнил лишь о величии и привилегиях его рода, удачно «забыв» об обязанностях. Нежелание думать, просчитывать свою жизнь, привели его в Скайрим и спустя годы бросили на грань нищеты. Поместье сожжено и разграблено, ферма почти не приносит дохода, за новый гардероб платить нечем, за комнату тоже. Не будь Элриндир в постоянном подпитии, обязательно вспомнил о постояльцах и выгнал. Терять пусть даже такую неказистую крышу над головой не хотелось, иначе придётся переселяться на ферму и нюхать вонь свиней. Назим едва подавил рвотный рефлекс и застонал. Щелястая дверь скрипнула, впустив женщину в промокшем коричневом плаще: - Ужасный дождь. Милостивая Кинарет, в этом году зима приходит слишком рано! Даника обещает снег в долине уже на днях. - И что нам до этого? – взвизгнул Назим, получив аудиторию, он развалился на кровати, дернув расшурованнный ворот рубахи. – Ты совершенно не выполняешь своих обязанностей, посмотри, у меня нет еды, и на ткани пятна! - Если бы ты был аккуратней, то их не было. – кротко сказала Айлем, вынимая из под плаща букетик цветов и ставя из в стакан, налила воды из кувшина. – В отличие от тебя, я свято чту свой долг перед богами и тобой. – в её голосе порвался раздраженные ноты. – она сняла плащ и растянула на пальцах ткань, придирчиво рассматривая при свете трех свечей. – Ох, опять штопать! Мне нужен новый плащ, этот сезон не перенесёт, расползается от воды и ветра! - Глупости! Ты можешь его починить! – фыркнул Назим, взмахнул рукой и подтянув подушку повыше. – Я неустанно думаю, как бы заработать денег, а ты хочешь их растрясти? Пффф. - Ты? Думаешь? – недоверчиво распахнула глаза целительница. – И каковы успехи? Её муж не заметил иронии и с готовностью ответил: - Перезаложу наше поместье любому желающему, пусть что хотят выращивают и возятся в грязи, а я буду получать септимы! - Арендная плата фиксирована и платится дважды в год. – напомнила ему жена. – Не то, что на роскошную жизнь, долги заплатить не хватит! К тому же, новое удобрение каждое крестьянской хозяйство в холде получило бесплатно, урожай небывалый, цены на землю снизились. - Почему ты всегда мне перечишь? – цокнул языком Назим, воззрившись на женщину волооким взглядом. – У меня все получится. И надо, наконец, заплатить за комнату, иначе Элриндир протрезвеет и выгонит нас. - Я уже отдала трактирщику деньги за неделю. – буркнула Алем, гадая, отчего раньше она таяла от его взгляда, а ныне он вызывает раздражение. – А еду придётся покупать отдельно. Спущусь вниз и посмотрю на что хватит… Едва за женщиной закрылась дверь Назим сел на кровати, какая-то мысль настойчиво билась в его пустой черепушке. Редгард сделал непомерное усилие и поймал ее: «Раздобыть еды можно у фермеров, но там злые собаки, у горожан собак нету, и брать тоже нечего почти. Кроме… тан Эйрин! Капуста, тыква и морковь. Хускарл её не знамо где, её нет, дракона тоже. Никто не хватится, а я возьму немного в мешок и под кровать. Алем суп и рагу сварит… у Анорианта можно кролика взять, он их не считает. Решено, сегодня пойду спасать урожай, сгниет же»! Охваченный лихорадочным предвкушением он забыл про головную боль, молча сгрыз подвявший пирог с капустой и запил элем. Его жена встревожилась и просветила его заклинанием: - Что ты делаешь? Алем, прекрати, я не твой пациент! – он в раздражении промагивался от зелёных искр. - Странно, жара нет, ведёшь себя странно. – задумчиво сказала она, обессилено опустившись на табурет. Глаза Назима забегали по комнате и наткнулись на букет: - Аромат твоих цветов прочищает сознание и даёт успокоение! - Это лиловый-то горноцвет? – Алем озадаченно почесала нос. Дознание прервал Элриндир, заглянувший в комнату: - Алем, там моим клиентам нехорошо, посмотришь? Не заразу ли в город притащили? За мной не закиснет, ты знаешь. - Конечно, идём. – редгардка поднялась и обратилась к мужу – Добрых снов, Назим, засыпай. «Ага, сейчас, только спасу овощи. Жаль, тан-низкорождённая яблок не выращивает». – редгард выждал немного, обулся, надел кафтан и прокрался по скрипучий лестнице вниз. В зале как обычно было шумно, слева вспыхивали целительские заклинания, Анориант, забравшись на стойку перекрикивал гуляк, призывая расплачиваться за эль. Стащив с распорки у очага чей-то серый с чёрным плащ, Назим закутался в него и вышел в ночь. – «Это я удачно придумал! Если что – хозяина плаща заподозрят, не меня». – радовался своей находчивости мужчина. Он завернул за поленницу и разжился крепким мешком и поспешил в Облачный Район. Проливной дождь прибивал пламя в чашах освещения, низкие тучи, казалось, нависают прямо над Драконьим Пределом. – «Ни стражи, ни соседей»! – радовался начинающий вор. Фамильным кинжалом со слегка изогнутым лезвием, он срезал все пять кочанов, подобрался к тыкве и застонал: капуста заполнила почти весь мешок! «Крупная добыча – тоже плохо». – взвесил в руках украденное редгард и с болью посмотрел на крупные горлянки, слегка пожухлую ботву свёклы. Пришлось её надергать, облизнувшись на морковь, взваливать мешок на закорки и тащить в таверну. Зря мужчина счел, что холод, ливень и темнота станут помехой для наблюдателей. Наутро в Вайтран вернулся Свен с внучкой, и хускарл сразу углядел непорядок на огороде: - Какого хорхерячьего хера вы рассматриваете! – громыхал он, стоя в огороде над стражниками, рассматривающими следы. – Посередь города у уважаемого тана капусту прут, а оне дрыхнут! – несмотря на промозглое утро вокруг забора собирались зеваки. - И свёклу повыдергивали. – жалобно вздыхал Эрик из Рорикстеда, взрыхлив грядку палкой. – Она ж сейчас чисто мед, морозцем прихваченная! - Я ничего не видела. – досадовала Ольфина. Опять все события мимо неё. - Гляди, срез чистый, полукруглый. – Карий тыкал кочерыжку с корнями Свену в лицо. – Серпом срезали или скимитаром. - Тьфу, Исмир тебя забори! – сплюнул старый норд. – Почему стоит мне на сутки отлучится, пакость случается, и ты на дежурстве? - Стащить что-то у дракона из-под носа. – Жрец Аркея осуждающе покачал головой, сложил ладони лодочкой и вперил взгляд в серые небеса – упокой милостивый Аркеи душу вора, ниспошли ему быструю смерть, ибо глуп он и жаден. - Нет, уж, на кол этого благодетеля! – вынес вердикт Пелагио. – Если у драконов прут, потом по нашим амбарам пойдут, и что? Куда стража смотрит? Нас-то честных труженников кто защитит? – он решительно рубанул ладонью по воздуху – на кол ворье! Народ расшумелся, в Месяце Начала Морозов не хочется лишаться даже части урожая, кто знает какой выдастся предстоящая зима – затяжной и холодной? А весна – долгой и мокрой? - Граждане, разойдитесь! – Карий взял слово – мы найдём вора и накажем по всей строгости закона! - А я поддерживаю Пелагио, на кол его! – визгливо воскликнула Фига Серая Грива впервые в жизни в чем-то согласная с имперцем. - Шевелитесь, не то тан вернётся и сама найдет злодея. – веско предупредил патруль Свен. К полудню весь город обсуждал небывалое происшествие и наглость вора, гадали что его ждет: плаха или драконий желудок? - Алем, ты совсем не своя. – Даника присела на скамью под Златолистом. – Назим тебя доконает. Извини, но я скажу: отправь ты его на ферму работать, пусть хоть из-под свиней навоз выгребает, сразу поймет откуда септимы берутся! Редгардка, гревшая руки о кружку с травяным отваром перевела тоскливый взгляд на подругу: - Ох, если б только лень и спесь Назима! Пропасть между нами ширится с каждым днем, неужели наша любовь умерла? Но даже это не столь важно. – её голос упал до шепота – он вчера откуда-то целый мешок снеди приволок – капусту, свёклу и двух кроликов. Гордый, сказал, что на неделю нас провизией обеспечил, просил сварить суп и рагу. - У тана Эйрин как раз капусту и свёклу унесли. – жрица в ужасе прижала ладони ко рту. – Милостивая Кинарет! Неужто твой муж до воровства опустился? И у кого? О, богиня! Почему не Пелагио или Сыны Битвы? - Даника, я не знаю, что и думать! – в отчаянии прошептала целительница – как супруга я должна во всем поддерживать мужа, но не в воровстве же! Кроликов он из коптильни Элриндира вытащил, точно! Но как честный человек я обязана поделиться подозрения и со стражей! А мой муж? О, Тава, молю, помоги! - Ох, подруга, - Даника в порыве сочувствия приобняла её – пусть уж лучше Назима, если это он, ярл накажет, чем дракон сожрёт! Ну, если он виновен. Назим же в жизни ничего тяжелее ложки не поднимал, а тут ночью в чужой огород полез и добычу сам тащил? Не особо верю. Алем выронила кружку на пол, спратала лицо в ладонях, давя рыдания: - Боги, за что мне все это! Хорошо выспавшийся Назим, весёлый и беспечный, как волнистый попугайчик привёл себя в порядок, бросил нежный взгляд на торчащий из-под кровати мешок и вышел. Следовало привести в исполнение вторую часть плана – перезаложить поместье в аренду. Однако в общем зале таверны его ждали: трое стражников, хускарл тана Эйрин, трактирщик и мрачный Пелагио. - А вот и ворье. – криво усмехнулся в усы Свен. – А ну признавайся, что спёр овощи с огорода тана! Тебя видели с мешком! - Это какая зараза глазастая меня углядела? – от неожиданности возмутился Назим – темно и мокро было! - Есть свидетель. – заверил его хускарл, умолчав, что оной двенадцать лет. Мила Валерия торчала у окна, беспокоясь за мать, вглядываясь в темноту, и хорошо расслышала причитания Назима, когда он проходил мимо их двери. - Вы ничего не докажете! – взъерепенился редгард. – Я забочусь о своей семье, а след ни одна собака не возьмёт! - Дракон, не собака! - А кто кроликов стащил? Анориат вчера их застрелил! – добавил обвинений Элриндир. - Мы осмотрим твою комнату, Назим. – Кай решительно направился к лестнице на второй этаж, тесня редгарда. – Парни, держите его. Если ты не виновен, мы опросим тебя и отпустим, а нет… - На кол его. В назидание. – высказался Серджио, сложив руки на груди. – А потом дракон его заледенит и перед городом поставим. Или можно на рыночной площади. - И табличку с надписью, - подхватил трактирщик. - Чернь. Простолюдины. – поморщился Назим. На его висках выступила испарина, но он все-таки надеялся, что овощи не опознают. Зря. Капитан с кряхтением снёс вниз мешок и две тушки кролика, в которых Эриндир узнал трофеи брата: - Ан всегда бьёт в глаз, вон глазницы расколоты! Ни у кого больше в Вайтране не хватит меткости! - И капуста только у тана Эйрин такая крупная удалась, потому что убрать не успели. – с удовлетворением потер руки Свен. - Теперь-то его на кол? – с надеждой вопросил Пелагио. - Я требую суда ярла! – взвизгнул Назим, бросив яростный взгляд на фермера – вы, имперцы, всегда букве закона следуете, а не дикарскому самоуправству! - Давайте его лучше съедим? – облизнулся босмер. – А ярлу скажем, сопротивлялся и погиб при задержании. - Нееет, пускай отрабатывает. – мотнул головой крестьянский сын Эрик. – Ишь чего удумал, не работать! - Назим, ты обвиняешься в двойной краже, проследуй в темницу добровольно. – сказал Кай, достав из подсумка пергамент и чернильницу с пером. – Парни, заприте его, я пока опись изъятого составлю. Редгард от ярости, стыда и досады принял сливовую окраску, но отмахнулся от рук стражи и задрав нос вышел из таверны, вслед за Карием. «Когда ярл узнает о моем бедственном положении, то обязательно вступит я! Я же – благородного происхождения, со мной нельзя обращаться, как с чернью» - кипел возмущением Назим. Когда дверь за Эриком захлопнулась, хускарл произнес: - Тан его сожрёт. То воры, то этот… - Понимаю, и прецедент опасный. – уныло отозвался Кай, почесав пером переносицу. – Ярл Балгруф наверняка отправит этого бездельника на принудительные работы куда-нибудь на лесопилку. – он сверкнул глазами на открывшего было рот фермера – Нет, Пелагио, ни в одном своде закона колосажанием воровство не наказывается, умерь свои фантазии. Вон, в клуб сходи. - А так ещё лучше – драконы гневливы и ненавидят, когда что-то у них без спросу берут. Сами сожрут. – удовлетворенно хмыкнул он и размял пальцы. – Где подписать? Эльда Ранний Рассвет покусала губы, ровнее распределяя перламутровую помаду, поглядела в отражение в зеркало на короткой ручке: «А ведь ещё ничего, в светлых косах седина незаметна, взгляд горит, губы пылают, морщинки есть, но и суженный не молод, что уж теперь». – трактирщица слегка отклонилась назад, выглядув из закутка, где хранила конторскую книгу и сейф. – «Вот девка подлая! Опять возле капитана вертится»! – женщина прищурилась, глядя, как привлекательная нордка низко наклоняяется, ставя перед представительным мужчиной в богато кафтан кружку мёда. Тот не отказал себе в удовольствии заглянуть в её декольте, улыбнулся. – «Пфф… ещё посмотрим кто кого. Молодость, конечно, хорошо, но опыт – ещё лучше»! Покачивая бёдрами, Эльда вышла к барной стойке, отправив подавальщицу на второй этаж: - Сусанна, у клиентов глотки засохли, а ты здесь задницей вертишь! Фыркнув и одарив Одинокого Швала томной улыбкой, девушка поставила на поднос кружки и пошла к лестнице: - У твоей девицы новый ухажер. – хмыкнул норд, отпивая мед и одобрительного кивнул – ммм… привкус пихты. Смолянистый и горький, моя матушка подобный рецепт саблюдала, вкус дома. – возле его глаза собрались лучики морщинок, он неспеша смаковал напиток. - Ох, вдохновение что-то напало, хороший трактирщик всегда ищет новые пути и рецепты, вдруг клиентам понравится. – польщённо зарделась Ранний Рассвет, протирая кружки кипельно-белым полотенцем и уловив одобрительный взгляд. «Знал бы ты чего мне стоило про твои пристрастия узнать»! – мысленно вздохнула женщина, а вслух произнесла: - Сусанна – красива, но через чур легкомысленна! Любит внимание, флирт, приносит мне прибыль, но надо признать, я за неё переживаю. – вздох и грудь вздымается в тесном корсаже. - Атвир Дрес, конечно, из старого Дома. Как там? Последний принц Тира? – Капитан с усилием отвёл от взгляд от декольте собеседницы. – Тот ещё сволочной тип, но не подлый, не обидит девицу, уже столько на неё потратил. - И в мыслях не держала! – в плестнула руками трактирщица, добавила понизив голос – за Сусанну беспокоюсь, с серомордым связалась. Неделю уже гуляют. С наемника что взять? А девицу зажмут где и молись Маре! Сочувствующие Ульфрику у нас ещё остались, кто ведает что им в голову придёт? Одинокий Шквал согласно покачал головой, пальцем стирая с чёрных усов пену: - Убийства ещё эти. Сколько времени прошло, а даже подозреваемых не нашли! Ума не приложу, куда стража смотрит? - Виола Джордано говорит, девок вон там режут, но я не верю! – пренебрежительно фыркнула Эльда, указав взглядом в потолок. – Скорее, наёмники по заказу некроманта работают или босмеры какие. Капитан хмыкнул: - Скажу по секрету, люди ярла проверили причастность некромантов и людоедов – ничего не нашли. – негромко сказал норд, наклонившись вперёд. – Но какая-то даэдрщина происходит, это точно. Эльда в ужасе прижала полотенце ко рту и повернулась на юго-восток, как будто увидела сквозь стену зловещую статую. - Не думай, у этого Культа иные ритуалы. – с нажимом произнёс Одинокий Шквал, сжав второе запястье трактирщицы. - П-поняла. – прозаикалась та, не отняв руки. «В Бездну убийства, у меня личная жизнь налаживается»! Пара дней прошли в затишье и рутине, первые метели завывали в узких переулках древнего города, разгоняя праздных зевак и вынуждая побирушек жаться к храму и чашам освещения. Фигура в щегольском плаще из шкуры волка пробежала мимо врат храма Аркея. Фонарь со скрипом раскачивался на цепочке, жёлтый свет пятнами ложился на камни стены. Стражник вжался в нахохлился, проводив запоздалого прохожего хмурым взглядом: «Ишь, в таверне засиделся что ли? В высокий район бежит, а уж почти полночь, получит дома тумаков!» - порыв ветра бросил ему в лицо пригоршню колу его снега, донесся крик. – «А? Что? Упал?» - страж поддернул форменный кафтан и прислушался – «наверное, показалось. Эх, глотнуть бы сейчас доброго мёду, сразу стало бы теплей». Наутро всей страже стало не до горячительных напитков – Виола Джордано нашла растерзанный труп в рыночном переулке. - Какой хорхер тебя туда приволок? – кипятилась капитан Криста Стылая Кость, присев возле выгнувшегося тела и закрывая ему распахнутые глаза. – Милостью Кинарет, Сусанна. - Убийца! Опять! – голосила, заламывая руки пожилая имперка. – Я разносила листовки, сократила путь мимо кладбища на рынок, и под снегом наступила на бедную девушку! Всё, все в крови! Вы видите? Вмешалась пожилая жрица, осматривавшая труп: - У твоего страха огромные глаза, Виола. Кровь лишь под телом. Вырезаны оба сухожилия с внутренней стороны бёдер, переезаны артерии, но мастер работал, да. Стражи мрачно молчали и переглядывались, в концах переулка толпились зеваки: - Та же манера, да? – Криста склонилась пониже над телом. – Я помню эти рваные раны. - Орудие убийства очень острое, предназначенное резать застывшую плоть. – подтвердила Хелгирд. – Разумеется, я должна осмотреть пострадавшую в нормальных условиях, но да, на первый взгляд ты права. Бедную Сусанну оглушили и живой зарезали на собственном плаще. Она умерла от боли и потери крови. Всё, уносите. – старая жрица взмахом руки подозвала помошников. – И вещи бедняжки соберите, Криста, зайди к вечеру, заберёшь свиток для ярла. Капитан кивнула, хмурясь, из невеселых мыслей её вывело перешептывание подчиненых: - А я тебе говорю, Дрес это её, некому больше. - Да иди ты! Она с ним была, зачем резать? И во время других убийств его в городе не бывало. Или у нас тут шайка? - А ну тихо! – прикрикнула Криста, сверля яростным взглядом сослуживцев. Её голос тихий и вкрадчивый вызывал мурашки у здоровенных нордов – при себе языки держите, не то укорочу, согласно приказу короля Харальда. Его ведь никто не отменял. Стражники неистово закивали, распластавшись по стенам переулка, а капитан развернулась лично опрашивать свидетелей. Истертые ступени Зала Мёртвых привели в поминальный зал, поворот налево и капитан стражи Виндхельма стоит в бальзамическом зале: - Ааа… Криста, тебя то мы и ждали. – обрадовался Брунвульф, сидевший на трехногом табурете и читавший мелко исписаннный пергамент. Ещё стопка высилась на столе по левую руку. – Дай-ка угадаю, никто ничего не видел? Стылая Кость поджала губы и отрицательно мотнула головой, подошла к трупу, закрытому желтоватой простыней, приподняла ее: - Следов насилия тоже нет? - Нет, все как всегда, да простит меня Аркей. – отозвалась Хелгирд, тщательно протирая свои инструменты и со звоном укладывая в металлический лоток. – Девицу заманили в укромное место и отравили парализующим зельем. Её рот до сих пор окаменевший, варил какой-то косорукий неумеха. А затем злодей опрокинул её на спину, разрезал одежду и не спеша вырезал сухожилия. Ох, лучше не представлять эту боль! - Ты пишешь, что убийца использует инструменты для бальзамирования. – прервал ярл, сравнивая два листа. – Какой смысл? Мало ли приспособ люди и меры выдумали для охоты и убийства? Жрица тихо рассмеялась, звук пронесся по каменному помещению с низкими потолками и затих: - При отравлении зельем паралича дыхание поверхностно, внешний мышечный каркас твердостью напоминает трупное окоченение и хорошо наточенные инструменты для бальзамирования подходят как нельзя кстати. Конечно, Сусанна от страха и боли могла задохнутся, но боюсь, она была слишком здорова для подобного исхода. - Я приказал арестовать Атвира Дреса и бросить в темницу. – подал голос Йорлейф, доселе молча рассматривающий заспиртованные внутренности в банках, расставленные на полках. – Хелгирд, зачем вам эта пакость? - Наглядная патология органов из-за неправильного образа жизни. – оживились старая жрица, теребя амулет на запястье. – Сейчас ты изволишь видеть печень норда сорока пяти годов, увеличенную непомерными возлияниями. Ууухэх… он и мучался перед смертью. - Погоди! – повысила голос капитан, негодующе глядя на управителя – какого хорхера? Дрес – гавнюк, но точно не Мясник! - Да знаю я! – отмахнулся Йорлейф, указал подбородком на ярла – вероятность есть, но мы подумали убрать серомордого, пока ретивые граждане его не порезали. - Верно. – отложил отчеты Зимний Простор. – Дрес – мужик горячий как бы дел не натворил, и наши тугодумы что б не нарывались. Пойдут «мстить» и кровью умоемся, весь город поднимут. Не надо нам этого, пусть лучше посидит, целее будет. - Долго ему придётся. – Криста тяжело вздохнула и призналась – Сусанна мне сведения передавала. В таверне она многое слышала и за разумную плату делилась слухами. К примеру, в последние два месяца замечена нехорошая активность возле кургана Ингола. Я лично проверила – дверь давно не открывали, печать Вунферта на месте, но… - женщина мялась, морщила лоб. - У Вунферта прозвище, возможность и в древние курганы не единственный вход. – пришёл ей на помощь Брунвульф. - Делаааа… - тоскливо вздохнул управитель, отойдя от наглядного пособия в банках. – Джордано прямо заявляет, что придворный маг – Мясник. Другие склоняются к профессионалу, продавцам мяса на рынке. Продажи красного мяса, упали, кстати. Горожане предпочитают белое или нечто мелкое, не вызывающее ассоциаций. Кто-то колеблется, что виновника следует искать среди данмеров или аргониан. Жестокое Море голосуют за этот вариант - Мы не на базаре, что б выбирать: тот убийца, не тот убийца! – Ярл хлопнул кулаком по своему колену. – Нам нужен непредвзятый взгляд авторитетного человека. Например, довакина. Он уже доказал свою силу, пусть покажет проницательность. Или драконий тан, что совсем безопасно для старых семей. - Она же девица! – всплеснула руками Хелгирд. – Как раз Мяснику подходит! - Приманит и поймает. – сообразил Йорлейф, почесав подбородок – Разумно. - Тан Эйрин совсем не проста, в любом случае, мы ничего не теряем, может, она и откажется. – Ярл поднялся на ноги – капитан, активней шурши, вроде ищете, а я пока сокола Балгруфу отправлю. Синий дракон прорвал обложные тучи над вайтранской тундрой и приземлился на влажную каменную площадку: - Благодарю тебя, Дым, встретимся попозже в Паровой Тундре. – пробормотала Эйрин, сползая по крылу на землю и придерживая левой рукой каменную скрижать, завернутую в пыльную ткань непонятного цвета. Девушка планировала скопировать изображение с неё и украсить зал на Пике Ветров. Простые геометрические узоры перетекали друг в друга создавая иллюзию бесконечности, притягивая взгляд. Дракон подпрыгнул, воздушная волна от его крыльев взметнула снежок, и Эйрин открыла дверь своим ключом. - Дом…- вздох пронесся по помещению, и оно словно встрепенулось. Безопасность. Пристанище. Тепло, пахнет дымом и лавандой, в очаге светятся оранжевые угли. Дова отнесла находку в подвал, посмотрела на собранный урожай в бочках и аккуратно приставила скрижаль к стене. Из зарешеченной дыры донеслось клацанье – цыц! Доскрипитесь, упокою! – скелеты притихли. Эйрин почистила куртку, сапоги, умылась и переплёла волосы. Следовало рассказать Балгруфу последние новости, когда ещё генерал соблаговолит поделиться ими. На улице падал мокрый снег, раскиселивая землю, даже листья Златолиста проникли. Запах дыма и сырости висел в воздухе, бодро перетекала вода в каналах, редкие прохожие натягивали поглубже головные уборы и капюшоны, торопясь укрыться под крышей. «М-да. Что-то обстановка совсем угнетающая. Представляю, что на севере, в депрессивном Данстаре творится». - размышляла Эйрин, допрыгала через две ступеньки к мосту и проскользнула в высокие двери. Тишина царила и здесь: трещали поленья в огромном очаге, позвякивали доспехи стражей, со стороны подсобных помещений доносились голоса, звякала посуда. Девушка огляделась, вздохнула и свернула направо, к покоям мага. Дверь с вычурной резьбой на филенке распахнулась бесшумно – лицом к выходу сидели ярл и придворный маг. - Пьёте? Норды дружно выплюнули алкоголь с фырканьем и кашлем: - Жуть ночная. – флегматично отреагировала Айрилет, бросив взгляд на бочком вошедшую девушку и вернулась к придирчивому изучению этикетки на бутылке тёмного стекла. - Во имя Исмира! – сдавленно проговорил Балгруф! – Эйрин, твои глаза! Лучше б ты Крикнула от дверей! Я подумал драуг… в общем, я рад тебя видеть. – закруглил он речь, отхлебывая из горла. - Извините. – вежливо ответила Дова, сделав вид, что не заметила оговорку, сложив руки в жесте смирения. – У меня много новостей. - У нас тоже. – наконец откашлялся Фаренгар. – Прошу, не жри Назима, ярл его уже работать заставил! - Чувствую, разговор будет долгим, - протянула девушка, ногой пододвинула табуретку и грохнула на стол подсумок. – С чего начнём? Сначала обговорили новости большой политики, дегустируя крепкий алкоголь, и перешли к городским. Похохатывая, Фаренгар в лицах рассказал о суде над похитителем тановой капусты, Назимом. - Очень прошу тебя, Эйрин, не надо лишних жертв. – чуть заплетающимся языком сказал Балгруф. – Он уже наказан, будет трудиться на восстановлении Хелгена, там работы… - он махнул полупустым кубком над головой. - Я бы посмотрела! – Эйрин подперла подбородок ладонью и мечтательно смотрела в потолок, где медленно плавали жёлтые огоньки. Нынешние напитки не чета Фалионову зелью, но в голове шумело, накатила лень. – Можно бесконечно наблюдать, как работает идейный лентяй! - Провентус соплепво.. Соп-ро-во-дильное письмо отправил, особый режим! – Балгруф поднял вверх указательный палец. – Не забалует. Доселе молчавший и вздыхавший придворный маг совсем пригорюнился: - Эйрин, скажи, Одавинг обо мне совсем не вспоминает? Мы бы поладили… он такооой! Неееет драконы, наши восхищают, но Снежный Охотник особенный! – в его голосе слышится нежность, а Дова с ярлом переглянулись. Балгруф выразительно поднял брови и мотнул головой на мага: - Страдает. Я бы даже сказал, влюбился! - А если и так? – сбросил дурман Фаренгар и вновь расплылся в пьяный улыбке. – Ох, эти нежные розовые чешуйки на шее! Дова подавила вопль шиппера и шёпотом спросила: -Давно это у него? - Да почитай два года. – столь же тихо ответил ярл. – Так-то ничего, но после третьей бутылки вспоминает. - Пора заканчивать, когда уважаемый маг начинает дракону в любви признаваться. – желчным тоном сказала Айрилет. Она почти не участвовала в разговоре, лишь медленно цедила напиток из своей бутылки. Эйрин поняла намёк и поднялась на ноги, покачнувшись: - Зайди завтра, тан, - сфокусировал на ней взгляд Балгруф – Брунвульф Зимний Простор просит помощи. - Хорошо, обязательно, чуть позже полудня. – прикинула Эйрин и откланялась. «Неужели маньяка ловить попросит?» - Дова спешно выдавливала из памяти полузабытые сведения. – «Вроде бы виновен какой-то имперец с женским именем Калипсо или Какликсо? Но это там, а в реальности важны нюансы. Вроде и борьба с Алдуином и война с Ульфриком как там шла, но мелочи. Да, от мелочей все зависит. В любом случае, я займусь расследованием. Мне ж все равно в Виндхельм про Флакон спросить, а потом в тундру и Коллегию». Однако, жизнь внесла свои коррективы: Свен был очень рад видеть блудного тана и обстоятельно загрузил делами, мол, никак нельзя без тебя решить. Стопка писем из Коллегии Бардов, в которых Виармо в витиеватых словесах выражал одобрение и надежду на плодотворное сотрудничество. Детективы, написанные под псевдонимом, расходились хорошо, отправился в печать второй тираж и глава Коллегии интересовался, когда можно ждать продолжения. Эйрин сначала удовлетворенно улыбалась, потом вспомнила про ждущего в Виндхельме маньяка и взвыла, растрепав свои косы: «Святые пельмени! У меня половина недописана, и лететь пора, убийца ждать не станет! Срочно, срочно писать»! Хускарл старался потише скрипеть коленом, ходя вокруг тана, со светящимися глазами спешно что-то строчащую на листах бумаги. Иногда раздавался зловещий смех и бормотание, напоминающее заклинания, от которого почтенный воин покрывался мурашками ужаса. - Вот, Гарди, любуйся, от учености проблемы одни. – бормотал он, помешивая пшеничную кашу в кастрюле. – Эк тана угораздило с бардами связаться. - Дед, сам говорил, не шатается невесть где, дома сидит. – бойко ответила ему девушка лет пятнадцати с короткой каштановой косой, обернутой вокруг головы. Внучка Свена приехала в Храм учится целительству и жила там же, заходя помочь деду по хозяйству. Перед таном она робела – девица очень худая, глаза светятся и речь перемежается драконьими словами и вовсе неясными выражениями. За пару дней Эйрин успела закончить книгу, благо здесь никто не требовал тысячу авторских страниц, и несколько рассказов, упаковала в кожаный тубус и залила воском. Сокол унёс ношу на северо-западе, и пришло время лететь в Виндхельм. Балгруф просил найти убийцу: - Для наших холдов будет хорошо прийти на помощь, особенно после войны и в столь деликатном деле. Насколько я знаю Брунфульфа, подозреваемый у него есть, возможно не один, среди тех, кого просто так не до допросишь. - Кто-то богатый, влиятельный и знаменитый? – предположила Эйрин, побарабанив ногтями по резному столбику. В зале заседаний верхушка города ожидали прибытия Мерцающего Тумана на еженедельный отчёт. – Хм… насколько я помню, их придворный маг носит говорящее прозвище «Неживой» и в Коллегии у него репутация мажора. То есть, того, кто с помощью родственников на тёплое место устроен, невзирая на его личные качества. Финист говорит, он – середнячок и без влияния не занял бы пост придворного мага в Виндхельме. И убийства эти, как будто детали для гомункула собирают. - Вульферт почти сорок лет на своём посту, его мать – сестра бабки Ульфрика, потому и не смещают. – пояснил ярл. – А что до слухов, подтверждений, никаких нет. Эдак каждого, кто в курганы ходит в некромантии обвинить можно. - Что-то часто обвиняющие пропадали. – буркнул Фаренгар, пряча взгляд. Он него веяло смущением, очевидно, жалел, что признался в любви к конкретному дракону. Эйрин не давала внутреннему шипперству отразиться на лице и сохраняла вежливо-приветливо выражение. – Ты там по аккуратней, мало что. - Спасибо, я постараюсь. – Дова вскинула глаза в потолок – он здесь. – Что-то тяжёлое рухнуло на крышу Предела и потопало к северному краю. Придворный маг подскочил, обеими руками пригладил волосы, подхватил писчие принадлежности и рванул на балкон. Стражник прикрыл за ним дверь. - Ванну с утра принял, бакенбарды расчесал. Вот что любовь с мужиками делает. – прокомментировала Айрилет. – К слову, о мужиках: последняя жертва состояла в отношениях с Атвиром Дресом. Его арестовали, возможно он вспомнит что-то полезное. Желчный матершинник, последний принц Тира – данмерка экзальтированно вздохнула, закатив глаза. – Самоуверенный племенной гуар, из правящей ветви клана. От всего имущества остался лишь гонор да специфические умения в дрессировки некоторых рас. У Эйрин зачесалось под черепом: «Где я слышала это имя? Что-то знакомое. Здесь или там? И в связи с чем? Не помню!» - воспоминания о прежней жизни стирались, вытесняемые своими-не своими и драконьими чувствами. - Спасибо за совет, поговорю с ним. – Дова решила не мучается далеко заранее, как пойдёт, так пойдёт. – И с Виолой Джордано, она в Виндхельм главная сплетница и… у ярла явно есть что сказать. - Что ж, тогда желаю тебе удачи и пусть боги улыбаются тебе! – пожелал Балгруф, пожав ей предплечье. – Возвращайся к Новой Жизни. - Спасибо, ярл. – улыбнулась Эйрин, закинула рюкзак на плечи, натянула шапку и завязал шарф. – Не скучайте! - В добрый путь! Тяжёлые двери захлопнулись, отсекая сквозняк: - Айрилет, что-то у нас Провентус разболелся, надо бы навестить. – Балгруф озабоченно нахмурился. Данмерка фыркнула: - Что б все так болели! У него с Карлотой окончательно все сладилось, не сегодня-завтра в храм Мары отправятся! - Вот злокрыс! И не проставился! – ярл улыбался в усы.