«Цветы эти посылаются в Англии в Валентинов день, когда все чувства, скрываемые целый год, получают право вылиться на бумаге.. Анютиным глазкам с древних времен приписывается свойство привораживать любовь.. Однако все это касается не тех бархатистых чудных анютиных глазок, которые мы встречаем в наших садах, а скромных желтеньких и лиловых диких их предков». (С) Альманах Сентенция
Лютик продержался около часа, хотя Геральт и на это не надеялся. Что такое кабинет капитана, если за дверью – целый участок? Но музыкант не возмущался, когда полицейский сказал (а по мнению Лютика – приказал) остаться с ним. Парень тихо ходил по кабинету Ривии, пробегаясь пальцами по мебели и иногда хмуря лоб. Хотелось задать столько вопросов. К примеру: за что эта медаль, с каким делом связана та фотография? Или – эти книги стоят тут для вида? Но детектив* был занят отчётами, так что Лютик старался его не отвлекать. Геральт выстукивал пальцами по коврику для мыши странный ритм и сосредоточенно вчитывался в слова на экране. Было видно, что работа с документацией – далеко не любимое дело полицейского. Но работа есть работа, особенно когда новичок, до этого работавший с отчётами, вышел в отпуск за свой счёт. – Можешь походить по участку, только так же тихо, – вдруг заявляет мужчина, не отрывая взгляда от экрана. И усмехается, откидываясь на стул, когда дверь спустя минуту захлопывается за музыкантом. Первое время Лютик старается быть тихим. Парень проходится по этажу, рассматривая стенды, людей и совершенно не вписывающиеся в интерьер функии в кадках. Музыканту важно ощутить эту атмосферу: порядка, справедливости, приключений, историй. Он старается не задерживаться у одного места, чтобы не привлекать внимания. Лютик бродит между столами, делает небольшие заметки в телефоне и выстукивает пальцами ритм по бедру. В голове уже бегают строчки для новых песен про ведьмака. Да, он всё-таки решил развить "средневековую" идею. «Я слышу зов пушек, словно во сне*», – мысленно пропевает музыкант, услышав перебранку за дверью в комнате допросов. Простояв около неё ещё несколько минут, парень уже собирается вернуться в центр участка, где повсюду раскиданы столы с занятыми полицейскими. В этот момент всё и меняется. – Эй, Лютик, – раздаётся голос сбоку. – Не хочешь посмотреть на допрос? Мужчина стоит на пороге двери, соседней с допросной. Легко улыбаясь, он с ожиданием смотрит на музыканта. Как будто бы заранее знает: тот согласится. И Лютик не подводит ожидания. «В конце концов, Геральт остался там, в кабинете», – решается парень, согласно кивая и следуя за полицейским. Мужчину, пригласившего Лютика, зовут Райан*. Он, как и Геральт, работает детективом, правда звание будет ниже – сержант. В отличие от Ривии, Райан легко отвечает на вопросы, не забывая про детали, и даже поощряет музыканта задавать вопросы. Лютик иногда прерывается на заметки, снова возвращается к беседе и делится собственными приключениями. А их у парня полно. После допроса они идут за кофе в Святыню, как выразился сам полицейский. Святым местом для всего участка оказывается небольшая каморка с кофе-машиной, парой тумбочек и корзинкой с леденцами. Места тут меньше, чем желающих выпить кофе. Так что удобнее перехватив кружки, собеседники присаживаются на подоконник у стола Райана. Тот сейчас ждёт результаты судмедэкспертов, так что не прочь поговорить с музыкантом подольше. На этот раз разговор идёт про Геральта. Райан вспоминает, как перевёлся в участок и впервые встретился с Ривией. – Если честно, я сначала его за нашего шефа принял. Если ты видел Эспозито, то можешь понять, почему, – смеётся Райан. – Не видел? Ладно, тогда сравни меня и Геральта. Так и с шефом – он, хоть и бывает угрюмым, но всегда улыбается. Калифорниец, как никак. У них это в крови*. Но не смотря на свою серьёзность, Ривия – хороший парень. А сколько дел раскрыл!.. Но Райана подзывают по работе, а Лютик остаётся без рассказов о своём Белом Волке. Мысленно музыкант делает пометку: самому расспросить Геральта обо всём. Голос внутри подсказывает, что деталей от капитана не дождёшься. – Ну и ладно, главное – узнать суть преступлений. Прикрасы – дело поэта! – решает Лютик, возвращаясь было к тихой экскурсии, когда его окликают с соседнего стола. От тихого музыканта, что разглядывал книги в кабинете капитана, не остаётся и следа. Спустя пару часов Геральт выходит, чтобы увидеться с шефом. Вместо привычных вздохов, шума кофе-машины и звонков его встречает смех и шутки. «Лютик», – хмыкает про себя Ривия. Музыкант находится около одного из дальних столов в окружении нескольких полицейских. Он шутит, делает комплименты девушкам, заставляя их улыбаться, и мужчинам, отчего те хмыкают и смеются. В этот момент музыкант снова напоминает того парня из цветочного, пропитанного безмятежностью и глупым счастьем. Будто бы участок стал для Лютика долгожданным солнцем. – А парень не промах, – Эспозито подошёл сзади, пока Геральт, скрестив руки на груди, наблюдал за Лютиком. – Творческая личность, – вздыхает Ривия, поворачиваясь к начальству. Эспозито не выглядит недовольным. Шеф всегда поощрял дружественную и лёгкую атмосферу на участке. Лёгкую настолько, насколько это возможно для работников полиции. Каждый день они встречались с дерьмом похуже того, что плавает в канализации. Там муж избил жену до смерти за то, что она "посмела его упрекнуть" или "строила глазки продавцу". Тут подросток под давлением остальных решил закинуться таблеткой и убил нескольких человек на вечеринке. Это Америка – не усмотришь всего, что люди вытворяют*. Негатив окружал работников участка со всех сторон, так что в офисе от него нужно было избавляться. Лютик сегодня, кажется, постарался на славу. Несмотря на большую нагрузку, полицейские всё ещё были полны энергии. – Тут новое убийство. Робин и Эмерет на задержании, остаёшься ты, – замечает Эспозито. – А Райан или Майкл? – Геральт, сейчас только три дня, а дел уже невпроворот. День выдался паршивым. Парней я оставлю на всякий случай – вдруг на поимку кого надо отправить. К тому же, Райан всё ещё расследует дело Макштена. А ты отправляйся туда со своим музыкантом. Лучше уж так, чем бегать с ним под пулями, – заканчивает шеф и уходит к Святыне участка. – Он не мой, – бормочет неслышно Геральт, переводя взгляд на Лютика.◊◊◊◊◊
– Смотрю, ты уже освоился, – подмечает Ривия, выходя из машины и направляясь к месту преступления. – Да, – отвечает Лютик, слабо улыбаясь. – Планировка участка лёгкая. С одной стороны, это удобно. С другой стороны, вы лёгкая добыча для преступников. – Хм, – усмехается Ривия. Лютик делает глоток кофе, ради которого они остановились по пути на место преступления. Остановка не заняла много времени, да и сам Геральт хотел выпить чего-нибудь прохладного. Вторник, наверное, решил, что завала на работе недостаточно, и приготовился добить полицейских жаркой погодой. Особенно это ощущалось всеми, кто сегодня выбрал рубашки и штаны. Лютик с Геральтом как раз входили в число "везунчиков". И если для Ривии это был негласный дресс-код, то Лютик решил специально приодеться. «Лучше бы я всё-таки выбрал майку», – думает музыкант, расстёгивая верхние пуговицы рубашки. Капитан мажет взглядом по выглянувшим из-под ткани ключицам парня и продолжает путь. Убитая должна лежать за домом, судя по словам Эспозито. По его же мнению, это новая жертва нового маньяка. Когда мужчины подходят к трупу, судмедэксперт, а по совместительству Эскель, уже заканчивает работу. Мужчина замечает капитана боковым зрением и разворачивается. Заметив, что тот не один, Эскель лишь понятливо усмехается. – Судя по характеру синяков, её душили обеими руками*, – прямо начинает он. – А тут синяк не такой чёткий, – Геральт склоняется ближе над телом, стараясь не задеть ничего. – Как это объяснить? – Вывихнутый или сломанный палец, может быть. – Может, он типа, культурный? – влазит Лютик. – Душит людей, оттопырив мизинчик. Как чай пьё.. Молчу! – кто-то из ассистентов Эскеля всё-таки не сдерживает смех, в то время как Ривия хмуро смотрит на музыканта. – Геральт, оставь его, с этим парнишей расследования проходят веселее, – смеётся Эскель. Музыкант невинно улыбается. Геральт переводит взгляд с Лютика на труп и тяжело вздыхает. Почему-то вспоминается день, когда он привёл на работу Йеннифер. Бывшая жена пробыла там не больше часа – у неё была то ли съёмка, то ли показ. Но и этого времени хватило, чтобы женщина очаровала весь отдел. Нашлись и "хейтеры", но после парочки с лёгкостью отбитых подколов они внезапно нашли важную работу и оставили в покое женщину. В тот день Йен даже помогла полицейским с теориями, отчего Геральт гордо, но незаметно улыбнулся. Венгерберг с детства любила загадки – Ривия это знал как никто другой. Наверное, сложись судьба Йен по-другому, они бы даже работали вместе. Но игры в детектива быстро надоели молодой Йеннифер. Вместо этого она подалась в мир красивых хищников и стала моделью. Геральт снова смотрит на труп и замечает бутоньерку на груди. Насколько детектив помнит, женщина не собиралась ни на какое мероприятие. Факт того, что это мужской элемент одежды Ривия отбрасывает – в 21 веке люди поняли, что у одежды половых органов нет. Так к чему этот мини-букет? Опыт полицейского подсказывает, что это не каждодневный аксессуар. – О! Интересно, – говорит Лютик, присаживаясь на корточки и рассматривая цветы в бутоньерке. Он на самом деле изучал значения цветов и читал книги на цветочную тему, хотя Цилла и принимала это всё за выдумку. Для многих казалось, что запомнить столько названий цветов и их значения – тяжело. Но если тебе что-то интересно, в памяти знания откладываются лучше. К тому же, парень выучил только основные цветы. Тот же иссоп он бы даже за цветок не счёл. Больше похоже на название какой-то архитектурной детали или неудачной модели носков. – Смотри, Геральт. Сочетание очень странное, потому что выглядит как сборная солянка. Никакой эстетики. Но вот, что забавно. Жёлтая хризантема – знак отвергнутой любви. А тут бегония, которая предостерегает об опасности. И, кстати, цветы засушены. Это знак отвергнутой любви. Похоже на такой посыл: ты меня отвергла – берегись! Парень поднимается и встречает удивлённые взгляды Геральта и Эскеля, и ещё пары членов команды. И пока полицейские обдумывают услышанное, Лютик резко подхватывает телефон и записывает пару новых строк: «Ты будешь кричать: Я тебя не забуду! Но я закрою твои уши: Слова не будут ложью, если их никто не слышит». – Молодец, Лютик, – выдаёт Геральт, отмечая счастливую улыбку и удивлённый взгляд Эскеля. Капитан часто добавляет к похвале замечания, которые в этот раз остались в его голове. – Наш маньяк любит цветы? – обращается он к одному из коллег. – Понял, сэр.◊◊◊◊◊
– Это было классно! Твоя работа, она настолько геройская, и интересная, и, – причитает Лютик, пока Геральт везёт его домой. – Так не всегда бывает, – отвечает мужчина, одной рукой пытаясь найти пачку сигарет. – А как бывает? – тише спрашивает юноша, наблюдая за тем, как Геральт курит. Ривия бросает быстрый взгляд на собеседника и возвращается к дороге. Эти взгляды Геральт помнит. Тогда он был моложе и свободнее – студентом, ещё не встретившим Йеннифер. Парнем, вырвавшимся из пригородной местности в центр. В свои двадцать Геральт активно занимался спортом, тяжело вливался в компанию и готовился стать полицейским. Но в компании друзей серьёзность отходила на второй план. Святая троица – Трисс, Золтан и Эскель – могла легко вытащить Геральта в бар. Там же они и получили прозвище, которое стало названием для чата в WhatsApp. Отряд 911 – так их окрестил бармен любимого заведения. Дело в том, что Эскель всегда хотел работать в участке судмедэкспертом, Трисс училась на врача, а Золтан работал пожарным. В случае чего, каждый из четвёрки друзей знал, к кому обращаться. – Только адвоката не хватает, – шутила Трисс. – А у меня кузен на него учится! – усмехался в ответ Золтан. Чаще всего они вылазили в два места – Романдос и Бритц*. Романдос был более спокойным местом: как-никак это был бар. Там постоянно крутили песни 60-70-ых, да и интерьер был соответствующим. Посетители разговаривали со своими друзьями, барменом или стаканом выпивки. Этому помогали перегородки между столиками и дружелюбный Маркус – бармен заведения. А вот Бритц был местом для знакомств. Популярный клуб, который нравился молодёжи за свою открытость. Для некоторых он был даже эпатажным, хоть толерантность давно утвердилась в словаре местных. Да-да, в Бритце можно было найти человека любой расы, гендера, ориентации, религии и дальше по списку. И здесь отделаться от чужого внимания было невозможно. Даже для Геральта, особенно – для него. Не то чтобы Ривия был звездой в этом заведении, но на него определённо смотрели некоторые. Как девушки, так и парни. Иногда эти взгляды перерастали во встречи в туалете или хостелах. Иногда они оставались приятным дополнением к напитку, который Геральт выпивал в обществе друзей, не собираясь отвечать взаимностью. Взгляд Лютика и напомнил Геральту о Бритце. Только вот взгляды в Бритце были пропитаны простым желанием. Посетителям клуба просто хотелось поиграть с Белым Волком. Геральт не мог сказать точно, чем именно Лютик отличался от тех людей из Бритца, но чувствовал это. Взгляд Лютика наверняка таил и другие эмоции: восхищение, интерес и грусть. Парень ведь не знал, что Геральт был бисексуалом. Он до сих пор помнил слова Эскеля, сказанные утром. Геральт был женат. Конечно, всегда есть вероятность, что мужчину может потянуть на свой же пол, но Лютик был знаком со своим везением. «Как тогда, с Ричардсом», – думает парень, вспоминая однокурсника, который ответил на поцелуй кулаком. Где-то около этой мысли пролетает другая: с Геральтом хочется не только секса. – Так как бывает, а, Геральт? – снова задаёт вопрос юноша. – Райан говорил про некоторые твои дела. Может, и ты расскажешь про них, Белый Волк? – Я не волк, – фыркает Геральт, выбрасывая окурок за окно. – Да и рассказывать особо нечего. Ну, раскрыл. Ну, задержал. Все истории похожи. – А ты о себе низкого мнения, оказывается, – смеётся Лютик, вновь переводя взгляд на мужчину. – Ну хоть одну историю. Про вот этот шрам, – и парень тыкает прямо в шрам над бровью. Геральт отвечает хмурым взглядом и тишиной. Лютик быстро убирает руку, отворачивается к окну и замечает, что они уже приехали. – Я, ну.. Пошёл, – говорит музыкант. – Спасибо, что подвёз. Да и за день тоже, пару песен точно напишу, – быстро проговаривает он, выбираясь из машины. Геральт всё это время следит за тем, как музыкант подходит к двери, чертыхается, когда не может найти ключи, и исчезает в подъезде. Мужчина снова закуривает сигарету и откидывает голову на спинку сидения. «Мог бы и рассказать», – звучит ворчливый голос Трисс в голове. Геральт снова смотрит на дом юноши. Всё-таки зря он так себя повёл. Парень поднял настроение всему отделу, даже Геральту. Пусть Ривия и хмурился на очередные шутки музыканта, но Лютик помог полицейским не умереть от напряжения, разбавляя их день своей солнечной энергией. – Что с тобой, Ривия? – спрашивает мужчина себя, продолжая сидеть в машине. Спустя какое-то время он решается: «История долгая, могу рассказать при встрече. А ты взамен покажешь материал. Геральт». «Да! – ответ приходит мгновенно. – В эту субботу? В парке?» «Давай в Линкольн парке, около монумента Фраклина, в 14», – пишет Геральт. Как раз посмотрит на выступление дочери, а после него встретится с музыкантом. «До встречи, Белый Волк!» До Геральта не сразу доходит, что он отвечает: «Буду ждать, бард!». Примечание * Название главы практически идентично 12 серии 2 сезона Касла, только там роза. * Капитан – звание, детектив – должность. * Строчки из песен The Amazing Devil, перевод авторский. Все мысли Лютика по поводу "идеальных строк/фраз для песен" в этой главе – из песен этой группы. * Да, Райан, как и Эспозито – из Касла. В целом, глава и вдохновлена сериалом. * Не знаю, улыбаются ли в Калифорнии каждый каждому, но допустим, что среди американцев бытует такой стереотип. * Отсылка на Childish Gambino – This Is America. * Скоммунизджено у Касла. * Оба заведения придуманы авторкой, совпадения – случайны.