[Alela Diane — White as Diamonds]
Конни подумала о скавах. Да, только теперь. Ее действительно волновали люди на «Конкордии», потому что она знала какую-то часть из них. Другую… нет, но не видела никакого препятствия в том, чтобы спасти вместе с ними и незнакомых. Не разбираясь, что это за люди. Часть из них, пожалуй, не заслужили спасения. Как, возможно, не заслуживали смерти некоторые из тех людей, кто когда-то стал для Конни «сопутствующим ущербом». Это едва ли можно было назвать равновесием. Но к тридцати годам приходится смириться, что ты не можешь быть хорошим человеком по-настоящему. Только «преимущественно хорошим». Хотя бы потому, что быть «хорошей» ты безнадежно опоздала. К тридцати пяти это тебя не беспокоит. Ты просто делаешь свое дело. К тридцати пяти твое тело действует так, словно ведет автомобиль. Ты едва ли осознаешь, что нужно нажать тормоз. Только думаешь, что стоило бы остановиться, и нога напрягается на педали — почти сама собой. Как только космолет поднялся в воздух, Конни надела очки, отобранные у Мертла когда-то — пришлось вставить второе стекло, и, если присмотреться, оно отличалось по оттенку от того, что осталось в сохранности. Звезды за иллюминатором побежали, затем смазались в сияющую радугу. Конни любовалась ею, когда Риз положил ей на плечо теплую руку. — Опасаюсь спросить, та девушка в розовой кофточке на борту… — Ага, — Конни повернулась и потрепала Риза по запястью. — Это не значит, что мы не делаем доброе дело. Это значит, что мы позволяем другим об этом узнать. И нет, это она написала мне с просьбой о материале, я только согласилась. Конни не спрашивала свою совесть. Это ей теперь казалось неважным в извращенном выверте благородства — какая разница, насколько я бескорыстна, если люди могут умереть, надо торопиться, чтобы этого не допустить? Уже с орбиты Элпис выглядел плохо. Не так, как Конни боялась, но все-таки лава выступала на поверхности планетки, точно кровь из расчесанной царапины. Если пристально пялиться, не заметишь, но стоит отвести взгляд, становилось понятно, что разломы бурлят. У Элписа действительно осталось не так много времени, прежде чем он перестанет быть пригодным для любой формы жизни. Разве что краггоны, может, продолжали бы там резвиться. Но их Конни не собиралась спасать: каждый раз, когда она имела с этими скотинами дело, у нее не оставалось приятных воспоминаний. Датчики на приборной панели, только что размеренно щелкавшие и мигавшие, сбились с ритма. Зажглась прежде тусклая зеленая лампочка. — С Конкордии нас засекли, — Риз, на правах директора, взял на себя роль капитана и стоял за приборной панелью космолета. — Прием! Есть кто живой? — Да! Да, еще как!!! — Ответил им радостный голосок. Помехи искажали сигнал, Конни показалось даже, что говорит подросток. — Да, да! Мы вас видим, приземляйтесь! Журналистка в розовой кофточке запустила трансляционный дрон, мягко зажужжавший лопастями в тишине салона. Риз минуту понаблюдал за тем, как пилоты подготавливают корабль к посадке и отошел к двери. Конни поправила ему галстук, уже ставшим привычным (в рекордные сроки) движением постоянной девушки. — Выглядишь на все сто, шуай. Можно и на экране светиться. — Она похлопала его под ключицей движением «возвращайся скорей и вообще, ты же не забыл устроить на этом корабле укромный уголок?» Риз улыбнулся: наполовину от искреннего удовольствия, наполовину на камеру. Дрон покачивался на расстоянии вытянутой руки от них с Конни, приноравливаясь к панорамному кадру кругом. Вдруг корабль ощутимо тряхнуло, пол накренился, и все полетели кувырком. — Ага! — Заорал из приемника грубый бас. — То-то же! Только попробуйте к нам сунуться! Уроды тупые! Поделом вам! Пристегнутая часть экипажа переглядывалась, насколько это получалось, когда щеки взлетали к глазам. Непристегнутая по мере сил выбиралась из кучи, сгрудившейся в углу кораблика. Риз уцепился за привинченное к полу кресло. К второму такому по-пластунски ползла журналистка в розовой кофточке. Корабль трясло, точно больного лихорадкой, и Конни с опаской выглянула в иллюминатор. Давление расплющило ее нос о толстое стекло. — Нас захватили лазерным гарпуном! И тащат… прямо на Конкордию… Приемник на приборной панели не умолкал: — Ага! Теперь каково! Не уйдете, не улизнете! Риз закатил глаза. Как можно было объяснить этим тупицам, что они и так собирались сесть на Конкордии? Посадка вышла жесткой: корабль криво ткнулся в то место, где прежде была статуя мэрифа, и застрял, опасно накренясь над пропастью. Конни чувствовала, как ее придавило искусственной гравитацией космопорта, но прекрасно понимала, что и разреженная естественная гравитация Элписа не пожалеет кораблик, если тот сорвется вниз с такой вышины. Сам космолет, наверняка, можно будет подлатать, если попросить помощи мастера. Но внутренности гарантированно превратятся в тушенку. — Нужно было пробить информацию раньше. — Сказал Риз. Ему удалось принять более-менее устойчивое положение меж кресел, но не сказать, чтобы удобное. Невольно вспомнились студенческие годы, когда им с Вонном приходилось ездить на электричке. — Конкордией заправляют некие… братья Муди. Тебе как, прочитать о них хорошее или плохое? — Ну, начни с хорошего. — Конни отлипла от иллюминатора. Лицо болело. — Они убили триста человек за последний год, что было зафиксировано. То есть, где-то по человеку в день. Возможно, число гораздо больше. — Это хорошее?! — Нет, это плохое, что очевидно. Я не нашел хорошего, мне показалось, что в конце статьи оно обязательно должно быть, так что предложил наугад. Хватаясь за кресла, чтобы не полететь кувырком, к Ризу и Конни подошла журналистка. Ноги ее в туфлях на шпильках едва не разъезжались на вздыбленном на сорок градусов полу. — Братья Муди широко известны в узких кругах. По большей части, тем, что они невероятно тупы. Риз приободрился. — Это можно использовать! — Нет, мистер Стронгфорк, они настолько тупы, что на этом даже нельзя сыграть. Если бы их пригласили на конкурс тупизны, они бы не явились, потому что не в курсе, что значит слово конкурс. Судя по всему, журналистка не сгущала краски. Но что оставалось делать? Элпис, оказывается, нырнул из огня да в полымя, от коррупционного офиса «мэрифа» к власти тупорылых бандюг Муди. И набухающая лавой луна не позволяла выбрать тактику «проведем исследование и разберемся». Конни снова выглянула в окно. Она видела вывеску мастерской Джейни Спрингс, ныне оставленной на ее помощницу, пока хозяйка нежится на каких-то там островах — ибо медовый месяц это святое. Видела вход в лазарет Нины… и тот не пустовал. Многим требовалась помощь в эти дни, хотя бы словами «до свадьбы доживет, тут есть те, кому гораздо хуже». Конни знала эти места. Им суждено было остаться в ее памяти и только. Но люди… В обшивку корабля что-то ударилось с весомым «тум-м!» — нечто, чего не стоило бы бояться в иной ситуации. Однако тут корабль едва ощутимо качнулся. Беззвучно. Почти неуловимо. Но Конни понимала, что осталось не так много времени до второго «тума», а там третий рискует опрокинуть их на Пустошь Безмятежности. — А ну выходите! — Без сомнения, кричал один из новых властелинов космопорта. Конни скосила глаза, как могла: на краю видимого пространства, в закутке у торговых автоматов смутно двигались фигуры. По голосу, искусственно усиленному динамиками, Конни догадалась, что с нею разговаривает один из братьев Муди. Тот, что намеренно писклявым голосом поприветствовал незваных гостей. Выходило, что они-то на деле оказались тупее тупых — знаменитых своей глупостью! — Айя! Хуай лэ! Конни села на полу, обхватив колени руками. Она не хотела говорить «сделай что-нибудь!», но наверняка это сквозило в ее взгляде, когда она повернулась к Ризу. — Не волнуйся, bandida, у меня есть план, — подмигнул тот в ответ. И тотчас отвернулся, чтобы не показать, как сильно на деле паникует. Конни уже знала эту последовательность. Они сидели на полу, боясь подняться. Остальной экипаж шепотом перебрасывался короткими фразами. Все ждали, что директор «Атласа», такой находчивый всегда, сколько они его знали, и теперь выдумает что-нибудь эдакое. Но Риз молчал. — Я вижу только два пути: напасть, и тогда пострадают гражданские. — Конни развела руками. — Ну, скорее всего. Или же сдаться в плен, тогда пострадаем и мы тоже. — Что ж, я вижу третий вариант. Мы можем сдаться в плен и напасть. — Предупреждая вопросы, Риз поднял руки. — Дай мне несколько минут на размышления о деталях. Второй «тум-м» послал вибрацию по кораблю от носа до хвоста. Журналистка взвизгнула, Конни вцепилась ногтями в ближайшее кресло. Риз нервно ослабил узел галстука. Покосился на дрон — тому единственному все было нипочем. — Ладно, так. Я знаю, что делать. Только доверься мне. Это не значило, что все получится. Даже самая искренняя рука может не удержать тебя над пропастью, стоит только коже чуть-чуть проскользить по коже. Нет. Мысли о коже были совсем не кстати. Конни помотала головой. У ее организма имелась очень подлая реакция на стресс. И дальнейшее легче не сделало: Риз сполз до вделанных в заднюю стену отсека шкафчиков и основательно порылся в их внутренностях. — Вот и наручники. По последнему слову техники — электронные, на невзламываемом замке. — Сцена вторая, входит Замешательство. На кой черт… — Конни взмахнула рукой. — К тому же, они пушистые. — Я думал, что на этом корабле мы в отпуск полетим, а не… вот так вот. Риз сцепил руки Конни спереди и помог ей подняться. Уже только в этот момент подумав, что стоило сделать это в обратной последовательности. Но не осталось времени на детали. И на объяснения тоже, увы. — Как думаешь, мне лучше заранее разуться? — Нет, вряд ли это имеет хоть какое… — Я все-таки на всякий случай оставлю туфли здесь. Риз вздохнул. Спорить бесполезно. И он не стал тратить время. Раздал указания остальной команде: осмотреть повреждения, устранить, какие возможно, подготовить корабль к приему экипажа и взлету. Пообещал дать время, пока они с главой пиар-отдела отвлекают братьев Муди. Журналистка устроилась на кресле с ногами, копаясь в своем ЭХО-устройстве с видом человека, которого инструкции не касаются. Риз отошел к двери. — Конни? От него не ускользнуло, что она в некотором оцепенении. Не паническом, но Конни было некомфортно — и Риз уже знал ее достаточно близко, чтобы точно угадать эмоцию девушки. — Я не хочу снова стрелять в друзей. Ни в каком случае. — Она сморгнула, прогоняя видение Джез. — Давай составим план, в котором мне не придется… — Ты мне доверяешь? Она посмотрела на него. Кому она действительно последний раз доверяла? Кроме себя. Ладно, после того, как она повелась на рекламу и купила робот-пылесос, оказавшийся самопалом на базе разломанного железяки устаревшей модели, то и себе-то не очень. Но теперь-то дело было серьезное. — Сможешь подыграть? Она не могла сказать, что она ему доверяет. Не умела она этого и поздно ей было учиться. Но она была готова словить за него пулю. Что в данной ситуации засчитывалось за нечто равноценное. Конни кивнула и повернулась к двери. Космолет выплюнул кривой трап. Риз глубоко вздохнул, всматриваясь в далекие фигуры у торговых автоматов. — Пожалуйста, не окажитесь безумцами, ради всего святого, пожалуйста, не окажитесь безумцами. Он взял Конни за локоть и они шагнули прочь из корабля.[Foxy Shazam — Bombs Away]
Риз и Конни едва успели спуститься с трапа, держась друг за друга, как тотчас им пришлось вскинуть руки вверх. Кустарно модифицированный обрез, еще тускло поблескивавший остатками маркировки «Джейкобс», ткнулся Ризу почти под самые ребра. Держал его мужчина с фигурой скорее прямоугольной, нежели квадратной — куртка на нем очевидно была сшита (на спине) из двух других. Краденых, наверное. Зато штанины ему пришлось подворачивать. — Спокойно, спокойно! — Риз говорил торопливо и громко, не смущаясь, что заглушает слова их пленителя. Муди озадаченно моргнул и замолк, решив и впрямь послушать. Такие, как он, понимали, что пристрелить всегда успеется. — Я здесь для обмена, больше ни для чего. Все ваши люди за вот ее… Не опуская рук, Риз указал пальцами на Конни. До Муди не сразу дошло. — Чаво? — Ну… ее? Констанция Варла и всякое-разное Флексингтон? За ее голову в Песках знаешь, сколько дают? Риз не стал уточнять, что это еще до Красавчика Джека было. И можно было надеяться, что Муди это без разницы. Либо купится, либо нет, так рассудил Риз. — Ты правда бандитка? — Муди прищурился. Конни кивнула. — И дадут за нее больше, чем за всех, кто здесь находится. Всех разом, ты понимаешь? — Риз выдал самую блестящую свою рекламную улыбку. — А, ну ладно… Че она такая красная?! — Ей жарко. — Риз продолжал излучать уверенность гиперионского менеджера на все сто. — Жарко, потому что ты рядом. — Не удержалась, чтобы не пробормотать Конни. И от игривой улыбки тоже не удержалась. Чего греха таить, она любила Риза за работой. И та часть ее, которую не крутило в смерче адреналина, прямо сейчас хотела облизать его с головы до ног. Бандит скривился. Мыслей Конни он знать не мог, но по ее взгляду о чем-то догадывался. Чтобы такие намерения угадать, на деле, много проницательности не нужно. — А схера ли ты это того, — Муди вытянул грязный палец, тыча Конни куда-то в район слегка татуированного декольте. — с нами меняешься? Риз открыл было рот, готовый выдать легенду, которую успел выдумать за то время, пока они шли до двери, затем спускались по трапу: замысловатую историю о том, как Конни пыталась угнать их корабль, но тяжелыми усилиями экипажу удалось обезвредить ее, а потом космолет принялся искать ближайший порт, чтобы оценить свои повреждения… Риз слегка повернул голову, как раз настолько, чтобы взглянуть на свой кораблик. Петля луча поблескивала вокруг него серебристо-фиолетовой веревкой, точно сотканной из воды. На фюзеляже были видны вмятины: то, что изнутри ощущалось, как мягкие удары, оказалось следами от выстрелов из гранатомета. Риз устало вздохнул. — Да просто так. Я просто сегодня охренеть какой добрый. — Понятно, — улыбнулся бандит щербатым ртом. — Принято. Он схватил Конни за плечо и потащил за собой. Риз сделал шаг за ними, но Муди развернулся и так ткнул того пятерней в грудь, что Риз опрокинулся навзничь, чудом не ударившись головой слишком сильно. И все же на мгновение перед глазами у него потемнело. Когда Риз поднял взгляд, он увидел только, как Муди тащит Конни — ее босые ноги скользили по гладкому полу, точно коньки по льду. Что ж, сколько ни практикуйся в драках, а в конечном итоге все решат вес и рост — кто больше, тот и сильнее. И еще удача. Побеждает тот, кто удачливей. Нельзя было допустить, чтобы Конни разлучили с Ризом! Он прекрасно понимал, что если они не будут работать в тандеме, им всем конец. Вообще всем — и тем, кто живет на Конкордии, и тем, кто только что прилетел с Прометеи. Даже самим братьям, вот только они вряд ли это понимали. Как животные, неспособные прозреть свое будущее за недостачей воображения. — Стой! Стой, стой, стой! — Риз вытянул руку вперед, точно еще мог остановить Муди, хотя на деле до него едва можно было докричаться, не говоря о том, чтобы дотянуться. — Наручники взорвутся, если я — а ключ завязан на мне — буду слишком далеко. — Че? — Мне нужно пойти с вами. Прям точно надо, очень сильно. — А, ну ладно. Феерический болван, подумал Риз, отряхивая брюки. От одного разговора с Муди казалось, что сам тупеешь от минуты к минуте. Дальше они пошли втроем. Риз обернулся на звук — мягкое, такое знакомое жужжание… над плечом у него парил дурацкий дрон журналистки. Этого только не хватало! Риз нахмурился, глядя в камеру, хоть и понимая, что не стоит записывать на пленку такое выражение лица. Но это могли быть цветочки — прорастающие на могиле его репутации — учитывая, что он, возможно, собирался сделать дальше. Это еще не упоминая ягодки, если ситуация обострится. — Мы уже там, где пора импровизировать? — Тревожным шепотом спросила Конни. — Еще нет, — ответил Риз. Но он сам знал, что они приближаются к этому моменту, что его совсем не успокаивало. Троица приблизилась к толпе в узком коридоре. Конни окинула людское море взглядом: некоторых она знала. Было ли это теперь важно? Скорее всего, многие знали ее. Больше, чем им с Ризом было бы удобно для их плана. Впереди всех стоял, судя по всему, Муди-старший. Или младший, просто хуже сохранившийся. У этого представителя столь яркой породы элписовских болванов все витамины во время взросления, видимо, ушли в рост. По сравнению с пухлым братом этот выглядел иссушенным, точно Мрачный Жнец. Бандиту, сопровождавшему Риза и Конни, даже пришлось приподняться на цыпочки, чтобы пошептать брату на ухо. Хотя тот и нагнулся. Братья перекинулись парой полуфраз — подергали бровями, наморщили носы, общаясь, как животные внутри одной стаи. И прекрасно друг друга поняли. — Так значит, нам подношение? — Медленно проговорил длинный Муди. — Зачетно. Вот только скажи мне, умник при галстуке, а с чего бы мне вдруг с тобой меняться? Заберу и телку, и этих вот. Он указал себе за спину, на толпу жителей Конкордии. — Если спросите моего мнения, — высунулся из толпы щуплый мужчинка в очках. — То мне сделка кажется вполне выгодной. Муди-длинный выхватил из-за пояса пистолет и, едва скосив глаза, выстрелил куда-то в район ног посмевешго открыть рот. Муди явно хотел припугнуть наглеца, но все же не беспокоился, ранит ли он его или нет. Мужчинка тявкнул, точно придавленный скаг, и юркнул назад в толпу. Что-то не создавалось впечатления, что он в восторге от власти Муди на Элписе. — Рискну спросить, а как вообще так вышло… — Риз неопределенно очертил пальцем толпу перед собой. Конца людскому скопищу он и не видел. — Что вы тут верховодите? Он остро чувствовал, что прямо сейчас рискует собственными ногами. — А, да это просто, — отозвался широкий Муди. — Мы прилетели, тут главаря не было. Ну, так мы будем, так решили. — Это, очень… очень облегчает наше сотрудничество, — Риз поборол желание ослабить узел галстука. — Боюсь, придется отправиться в офис мэрифа… Теперь, полагаю, это ваш офис? Там найдется что-то подходящее, с помощью чего мы откроем наручники. — Или мы можем просто отрубить чувихе руки, — пожал плечами длинный Муди. — По-моему, куда проще. — Тогда я потеряю в цене! — Пискнула Конни, совсем не в восторге от замаячивших перспектив. — Правда, что ли? — Длинный Муди склонил голову к плечу. Судя по всему, из двух братьев, это он отвечал за то, чтобы они не напились стеклоочистителя или не устроились на ночлег в логове краггона. — Не. Я так не думаю. Если награда назначена за твою голову, кому нахер сдались руки? Конни слышала свое сбившееся дыхание словно со стороны. Она была в опасности и в то же время — беспомощна. В таких случаях с ней всегда происходило одно и то же. Конни опустила глаза на свои сцепленные наручниками запястья. Мысленно сказала себе: «все будет хорошо». И повторила. Повторяла до тех пор, пока не подумала: «…или нет.» И подняла глаза. Дыхание ее пришло в норму. Теперь ее устраивал даже худший вариант. Проще говоря, она была готова драться до смерти. — Ладно, ладно, — Риз пытался не выдать, насколько встревожен. Столько лет, столько безупречных планов, а он начинал паниковать каждый раз, когда оказывалось, что нечто не удалось предусмотреть заранее. — сойдет любой компьютер! Просто придется повозиться подольше. Тут он не соврал. Муди-длинный качнул головой в сторону боковой двери, ведущей в лазарет. Где-то там должен был стоять старенький комп медсестры Нины, на последнем издыхании сообщавший остальной системе, кто из новоприбывших достаточно безопасен для контакта. Грибок на ногах, насколько помнила Конни, компьютер считал допустимым уровнем опасности. То ли Муди, то ли Конни, то ли жителям Конкордии Риз показал через проем большой палец: порядок. Нагнувшись над клавиатурой, он все свое внимание направил на тусклый экран. Конни приготовилась. Насколько она поняла примерные рамки их плана, они действовали по старой схеме: Риз закапывается в систему, Конни — работает руками. Ногами, скорее. Чего греха таить, ноги у нее всегда были сильнее рук. Элпис долго был в хозяйстве у Даль — а их пароли давно просочились в сеть, их скупали все, кому не лень. Потом пришел Красавчик Джек, и Риз надеялся, что протоколы безопасности, которые он увидит на «Конкордии», не будут сильно отличаться от гиперионских. — Че он так долго? — Не выдержал первым широкий Муди и саданул кулаком в стекло окна. Конни не стала дожидаться сигнала от Риза. Она верила в то, что он сможет пробиться в какую угодно систему и перенастроить ее в свою пользу. Она перехватила руку щелкавшего хлебалом Широкого Муди и молниеносным движением сунула ту в разъем для приема некондиции в автомате. Машина пискнула, считывая нечто под датчиками, и захлопнула дверцы, зажимая запястье широкого Муди. Тот заорал — по большей части, от страха, но вряд ли и ощущениями он наслаждался. Конни стукнула его по макушке. — Утихни. Взрослые разговаривают. Она повернула голову и с ужасом поняла, что Риз подает ей знаки, высунувшись в дверной проем: прекрати! Стоп! Немедленно! Конни изумленно подняла брови, и тут по Конкордии разлилась веселенькая мелодия. Конни ждала скорее сирены, возвещавшей о взломе системы. Или просто тихого шелеста турелей, теперь подвластных Ризу. А иначе… вкупе с его гримасами, очевидно, следовало сделать вывод, что взломать систему Ризу не удалось. По крайней мере, на данный момент. А другого у него не было. Конни сглотнула и перевела взгляд на тяжело дышашего Муди, скорчившегося у ее ног. — Эм-м… прости, чувак. Я что-то поспешила. — Ты что, не видишь?! — Заорал длинный Муди. — Ему больно! — Да-а, — протянула Конни, не сдержавшись. — Я даже могу сказать, почему и чьими трудами. Она успела увидеть кулак Муди-старшего, летящий ей в лицо. И успела мысленно произнести первый слог витиеватого кантонского ругательства. А потом мир выключился.[Boston — More Than A Feeling]
Конни упала, как подрубленное дерево. Риз бросился в коридор, но дуло пистолета Муди-длинного подсказало — не стоит. Риз поднял руки, отступая на шаг. Назад, в помещение лазарета. Как бы ему потом не порадоваться этому лишнему шагу, благодаря которому он ближе к бинтам, мрачно подумал Риз. В систему он не прорвался не по собственной вине и даже не из-за того, что что-то какие-то из его программ для взлома оказались недостаточно мощны. Что ж, на рынке они считались безупречными. Но Конкордия проржавела не только снаружи, но и внутри, да так, что Риз потратил несколько драгоценных секунд за компьютером медсестры Нины, просто стоя с поднятыми бровями и размышляя, как тут все не развалилось само по себе еще пару лет назад. По крайней мере, это объясняло, как братьям Муди удалось захватить космопорт. Они брали все, что плохо лежит, так что у них в руках то и дело оказывались лучшие новинки техники. Что могли противопоставить обнищавшие жители Конкордии? Закидать бандитов тапками? Но теперь это была проблема Риза. И решать ее нужно было немедленно. И еще (Риз бросил еще один взгляд на распростертую на полу Конни) в полном одиночестве. Связи с кораблем у него не было — он отключил ее из соображений безопасности, как только вышел. Ну, подумал он тогда, меня же снимает дрон! Дрон действительно снимал, и Риз посмотрел в объектив. Вряд ли выражение его лица сейчас было таким уж фотогеничным. Не опуская поднятых на уровень головы рук, Риз пальцем показал на подвывающего от боли младшего Муди, прикованного к автомату. — Я могу его вытащить. Старший брат подумал несколько секунд (несколько десятков секунд — значительно дольше, чем прилично, когда твой единственный родственник столь очевидно мучается прямо в паре шагов от тебя) и кивнул, затем мотнул головой в сторону брата, разрешая. Риз медленно опустил руки, стараясь не провоцировать. Через Конни ему пришлось перешагнуть, так мало было места в узком коридоре. — Ладно, посмотрим, что тут можно сделать, — сказал Риз, опускаясь на корточки. Он поколдовал над автоматом и тот отпустил руку младшего Муди из своих безжалостных предназначенных для возврата товара челюстей. Второй Муди глянул на Риза с некоторой долей расположения. Трудно было сказать, почему: то ли уважая за умение сладить с техникой, то ли из признательности за освобождение брата. — Я думаю, это чего-то да стоит, — сказал Риз, потрясая красной опухшей клешней Муди-младшего. Тот стерпел, не замычав, но со стороны происходящее считывалось, как намек. Тем не менее, Риз надеялся, что лоб у него не покрылся испариной: будь за его спиной Конни, он чувствовал бы себя увереннее. Тем не менее, именно тревожная часть его характера позволяла ему столько лет выживать. И преуспевать. Отнюдь не мешая приобретать опыт импровизации в непредсказуемых обстоятельствах. — Расклад сил немного поменялся, да? — Да? — Хором спросили братья. Им так не казалось. — Вы мне должны. Вот ты, например, точно должен, — Риз встряхнул руку, все еще стиснутую его пальцами. Муди синхронно поморщились, хотя боль чувствовал только один. Конечно, они могли возразить, поэтому Риз принялся делать то, в чем совершенствовался последние семь, если не все десять лет: забалтывать противника. — Понимаю, вы думаете: как вернуть долг? Ситуация непростая. Понимаю, сам в шоке, а уж на вашем-то месте… Риз махнул рукой. Муди-младшего — вместе со своей собственной. Тот медленно начал понимать, что, возможно, недооценивал незнакомца, которого до этой минуты мысленно называл «тощеньким мужичком». Адреналин так разогрел умственные способности бандита, что он предположил, что ему не стоит ждать ничего хорошего от дрона над головой. А девица — бандитка — с фингалом, когда очнется, будет очень зла на них с братом. — Так вот есть предложение: мы устроим какое-нибудь честное соревнование. Победитель получает Конкордию и — Риз показал на Конни. — Вот ее. — Я думаю, — сказал Муди-широкий, сам удивляясь тому, что говорит, — звучит-то нормалды? Это не звучало «нормалды». Это звучало как невероятной наглости вранье, но Риз готовил еще где-то минут на двадцать путаных объяснений, которые были призваны убедить бандитов принять его предложение. Он сам опешил, едва ли веря в то, что слышит. Но Длинный Муди вытянул костлявый палец и указал на противоположный конец этажа: — Тогда все решится там… Но не думай, что тебе удастся легко обыграть хоть одного из Муди. Они направились в бар Мокси. Муди-широкий взял Конни за лямку платья и потащил за собой, как тяжелый рюкзак, даже не подумав взвалить девушку на плечо или, тем более, взять на руки. Самой владелицы бара в этих краях давно не видали, она теперь предпочитала места пошикарнее, путешествуя по всему пространству космоса. Элпис, на котором она зажигала с Джеком, вызывал у нее слишком много неприятных воспоминаний. Без присмотра бар захирел. Едва заметно, но все же отчетливо пахло плесенью, коктейли на стойке, слишком дорогие, чтобы пользоваться спросом, засахарились и превратились просто в декорацию. Только по липкому полу со скрипом катался неудачно перепрошитый Железяка-официант. Зрелище выходило, как это описали бы в ЭХОнете, «ну такое». Широкий Муди усадил Конни на диванчик, точно гигантскую куклу (если, конечно, кто-то выпускал бы кукол с фингалами на правом глазу). Длинный Муди широким жестом руки очистил стол, сбросив с него пустые стаканы и тарелки с остатками пищи. — Ты же не думал, что мы проверим нашу везучесть на игральных автоматах, пацан? — Муди-длинный прищурился. — К тому же, я их все давно сломал. Карты, значит, подумал Риз. Легкотня. И потом, Конни его немного учила: она почему-то находила шулеров невероятно сексуальными. Он деликатно указал на нее пальцем — хотел, чтобы она видела, и, поняв Риза вполне верно, по сути, но не в деталях, Железяка-официант плеснул Конни в лицо водой из стакана. Конни отфыркивалась, как щенок скага, добрую минуту, но, подняв к лицу руки, чтобы утереться, вспомнила, что она все еще в наручниках. — Я много пропустила? — Мы собираемся перекинуться в картишки, — Риз развел руки в сожалеющем жесте. — На тебя… и всех жителей Конкордии. Он чувствовал, что его извиняет только то, что это все будет потрясно выглядеть в репортаже. И Конни не переспросила со скрытой угрозой «вы — что?» по той же причине. Та часть ее личности, что являлась главой пиар-отдела, тотчас рявкнула у нее в голове: это как в фильмах! Или «отличная картинка!», так что Конни смирилась с очевидной унизительностью ситуации для всех ее участников. В отличие от Длинного Муди. Ему идея не понравилась: — Ну нет. Сыграем в рулетку. Один выстрел мне, другой тебе. И так до победы. Бандит осклабился. — Если ты не понял, короче: выиграл тот, чьи мозги останутся в голове, а не окажутся на полу. Риз сглотнул. И еще раз, когда Муди достал из-за пояса оружие и выложил его на стол. — Один выстрел мне, второй — тебе. Я начну, потому что вижу, что ты ссыкло проклятое. — Сказал Муди. Риз на мгновение опешил от изумления. — Слушай, я не спец, конечно, но вроде как в рулетку играют при помощи револьвера… Бум! — А не пистолета. — Риз перевел дух и вытер влажные руки о пиджак. — Ну… выходит, я победитель, раз так. Он окинул брезгливым взглядом то, что осталось от Муди-длинного. Не слишком аппетитное зрелище, но, судя по тому, как взвился над телом журналистский дрон, точно голодный ракк, зрителям именно такое и нравилось. Тем временем… Муди-широкий (и теперь единственный) со всех ног бросился прочь. Развивая удивительную для его квадратного тела скорость. Конни, чувствуя, что пришел ее звездный — буквально — час, порысила за ним следом, настигла в три прыжка и, забросив скованные наручниками руки через голову врага, дернула на себя, душа, как гарротой. Но когда дрон (и Риз с ним вместе, а толпа жителей Конкордии — следом) подоспели на променад, Конни стояла, выпрямясь и прижимая Муди к полу босой ногой. Величественно и почти изящно. Риз едва сдержался, чтобы не сказать «вот это моя девчонка». Или хлопнуть в ладоши. Он не мог поверить, что перед ним так же бандитка в татуировках, которую он встретил шесть с половиной лет назад. В атласном сером платье (да, несколько преувеличенно откровенном) она ничуть не походила… — Назови мне хотя бы одну причину оставить тебя в живых, — прорычала она. Бандит пискнул, как зашибленный скаг, когда она надавила ступней сильнее. — Или же что, ты думаешь, мы отвезем тебя на Прометею, сдадим местным властям, а когда отбудешь свой срок, примем на какую-нибудь работку, типа дворника, чтобы ты опять в разбой не влез? Ах нет. Она была такой же, как прежде. Бандит сопел так, что на гладком покрытии пола оставалась дымка от его дыхания. Конни посмотрела на Риза: было его время выступить с его партией. — Ага, — сказал он, но поймал взгляд Конни. — В смысле, нет. В смысле, именно так мы и поступим! Прометея — прогрессивная планета. И, судя по тому, что из космолета выползла журналистка в розовой кофточке, готовая брать интервью у всех, кто попадется ей на пути, самое сложное было позади. Акула пера (и клавиш) ждала, пока герои репортажа разделаются с опасностями. Ну, неотоложными. Одна все еще оставалась, неустранимая.[First Aid Kit — Fireworks]
Разумно было бы поторопиться, но Элпис все-таки еще не рушился прямо у них под ногами. Ускользнув из-под пристального взгляда телекамеры, Конни двинулась вдоль парапета, огибающего ярус. Повела ладонью по гладкому прохладному поручню — как десять лет назад. Она считала себя такой молодой, и все же, как насыщенно, как полно уже стало ее прошлое! После Прометеи «Конкордия» выглядела темной и даже какой-то пыльной. Конни поймала себя на мысли, что не жалеет об этом месте. Другое дело — люди. Она обернулась, глядя на вереницу спасенных, загружающихся в космолет. Дальше они рассеивались, давая друг другу место, но все еще толпясь. Конни вбуравилась в эту толпу. Риз стоял на верху трапа, следя за тем, чтобы не было давки, как будто это пристало его должности. Но это… было мило. И благородно. Конни почувствовала неодолимое желание подскочить к нему и поцеловать. Впрочем, с изрядной частотой она ловила себя на этой мысли всю последнюю неделю. — Как бы я ни пряталась, любовь нашла меня, как «Атласовская» граната. — Сказала она, ткнув Нину локтем в бок. — Что?! — Я имею в виду, это мой парень. — Она смущенно и довольно хохотнула. — Мы спим. А потом бросила взгляд к правому плечу и поняла, что рядом с ней какая-то незнакомая женщина, а вовсе не Нина. Но это было не так уж важно. Конни растерянно улыбнулась. Это место… возвращало ей память о том, кем она была. Какой была. И перестала — к вящему благу себя и окружающих. Это не значило, что Конни перестала терзаться или начала лучше спать по ночам. Но признать свои грехи, как оказалось, куда важнее, чем простить их. Она прошла дальше, погруженная в свои мысли, пока не оставила толпу позади. Они двигались впротивоход — они к кораблю, она от него. Ей нужен был только момент наедине с собой и воспоминаниями, прежде чем она почувствовала желание вернуться назад. И этот момент, точно подгадав время, прервал Риз: — Мы не целовались на Элписе. А шанс у нас, возможно, последний. Она обернулась на голос, уже невольно улыбаясь от удовольствия. Просто радуясь, что он рядом. — Ты что, хочешь целовать меня на каждой планете, куда мы попадем? Он нашел ее руку, и она сжала его в ответ. Они смотрели друг на друга с тем взаимным восхищением, которое прячет за собой мысль «он слишком хорош для меня» и «она слишком хороша для меня». Это было бы проблемой, если бы они не думали друг о друге, что их партнер слишком хорош для всех ныне живущих. — Я собираюсь поцеловать тебя на каждой планете во вселенной. Ну, пока что такой план. Говорят, целовать курящую девушку — то же самое, что облизывать пепельницу. Что ж, Риз и не думал, что перспектива облизывать пепельницу может вызывать у него столько энтузиазма. После, уже на корабле, Конни встала у иллюминатора, полагая, что видит Элипс в последний раз. В таком виде, как теперь — уж точно. Но он все равно не остался тем же, что и в ее памяти, верно? Она почувствовала, что глаза щипет, и попыталась вообразить, что только потому, что Элпис окружен таким ярким сиянием… Нет. Она напрягла брови, чтобы не сморгнуть, но слеза все равно побежала по щеке и капнула под ключицу. Конни невольно удивилась тому, что это произошло. Она не привыкла плакать, и когда тело делало это само, она не могла не поражаться. Она стерла мокрую дорожку с щеки и груди и собиралась провести ладонью по бедру, но рука Риза поймала ее на полудвижении. Он встал слева от нее, и ему пришлось протянуть руку наискосок, чтобы коснуться Конни живыми пальцами. Что ж, ей было это нужно. Ему, отчасти, тоже, хотя он не то что б имел много воспоминаний об Элписе. Тем не менее, сплетение рук всегда было для них более надежным успокаивающим жестом, чем объятия. — Все будет хорошо. Он не врал, что «как прежде». И даже не добавил «скоро». Но когда они пройдут через трудности, он знал это твердо, потому как прилагал к тому все усилия… снова все будет хорошо. И она ему поверила.[Walk the Moon — One Foot]